Текст книги "Чемодан чепухи"

Автор книги: Людмила Петрушевская

Кошкин городок
новогодняя сказка

Жил-был черно-белый кот Миша, такой красавец, что он даже жалел, что его никто не видит, кроме хозяев. Грудь у него была как лебяжий пух, глаза как желтые виноградины с одной косточкой, сам Миша ходил в шубе из черного лиса, имея на лапках белые пушистые перчатки и носки, вот так!

Хозяева и их гости все время хвалили Мишу, гладили и целовали, но ему этого было мало. Он хотел, чтобы его оценили свои, то есть кошки и коты. Однако его не пускали гулять на улицу – мало ли, машины, собаки, масса опасностей.

И вот как-то однажды, когда все готовились к Новому году (и елка уже стояла на балконе, увязанная веревками, как пленница), Миша особенно тосковал и все время проводил на диване в позе «ложись рядом» (лапы врозь, брюхо в потолок, глаза зажмурены), а телевизор-то работал!

«Это ваш праздник, а не мой,» – думал Миша.

Телевизор гнал какую-то пургу с выстрелами и мордобоем, дети смотрели не дыша, а потом пошла реклама, и они ускакали на кухню покусочничать. А Миша в очередной раз повернулся и вдруг увидел по телевизору вот что: белая кошечка рассказывала что-то о ночном клубе под названием «Кат'с таун», т. е. «Кошкин городок», где ждут всех, кто разговаривает на языке племени «Мяу», и приводился контактный телефон: царап-царап-царап!

Весь следующий день кот Миша провел у телефона, набирая когтем разнообразные цифры. То ему отвечала баня, то прием грязной посуды, то магазин валенок, то дешевая распродажа чайников – но Кошкин городок не отозвался ни разу.

Тем временем елку принесли с балкона, распутали, поставили. Мишу никто не замечал, все носились с пыльными коробками игрушек, с ватным чучелом Деда Мороза и так далее.

Девочки перестали драть Мишу на две части перед сном и ссориться, с кем ему спать. Они укладывались поздно, ошалевшие от мыслей о подарках, которые обе втайне готовили папе, маме, бабушке, дедушке и второй бабушке.

Коту они, ясное дело, что могли подарить? Коробочку склеенную? Вискас рыбный? Бант на шею? Уже пробовали навешивать ему эту гадость.

Там, только там, как пела одна тетка по телевизору, только там, думал кот, собираются неслыханные красотки, большеглазые, длинноногие, они обещают неземные радости бедному пленнику…

Тетя, которая пела хорошо (примяукивая), сама-то выглядела при этом жутко: вся облысевшая, ни усов ни упругих бровей, нос голый как сосиска, брр… Красотка должна иметь нос пушистый, уши стояком, хвост к небу, походку приземистую, когти розочкой и так далее.

Миша перестал спать и все возился с телефоном. И вдруг к утру ему повезло, мурлыкающий голосок ответил:

– Мяу! Кат'с таун! Кошкин городок слушает!

– Как к вам добраться? – спросил Миша.

– Не кладите трубочку, – промурлыкал голосок. – Вам ответят.

И тут же другой голос, тихий и шипящий, сказал:

– Вам есть чем заплатить?

– Да! – твердо ответил Миша на всякий случай.

– Мы берем только золото, – прошелестел голос.

– Да-да, – на всякий случай подтвердил Миша, – я вас понял.

– Следующей ночью позвоните сюда же, – прошипели в трубке, и на этом разговор закончился.

Миша затем весь день бродил по полкам и столам, ища золото. Он ведь не знал, что это такое. Вечером дети хозяев, две маленькие девочки, поссорились из-за шоколадной обертки.

– Это мое золотко, – сказала одна. – Я из него сделаю звездочку на коробочку!

– А я? – закричала другая, – а мне?

Тут они, разумеется, подрались.

Старшая вырвала у младшей сверкающую бумажку и убежала.

«Так вот что такое золото!» – подумал умный Миша и, как только дети уснули, порвав бумажку напополам, помяв ее и бросив под стол, кот добыл золотко, положил его за щеку и стал царапать лапой телефон.

Тут же откуда-то из-под потолка раздалось кошачье:

– Привет, иди сюда.

Кот увидел там вентиляционную дыру. Обычно она была закрыта решеткой, но на сей раз решетка была распахнута, как дверь, и Миша одним прыжком взвился на холодильник, а вторым – в распахнутый ход. Там оказался тесный и темный лаз наверх. Но чем темнее и теснее, тем лучше для кошек, и через несколько минут Миша уже выбрался на крышу.

Там была ночь, светила полная луна, и в ее лимонных лучах сиял огнями Кошкин городок. Стояла елка из съеденной селедки, высился Дед Мороз, у которого брови и усы торчали фонтаном, а хвост обвивал все четыре ноги, обутые в валенки.

Всюду ходили, сидели и пели коты и их подруги, весь переливался цветными лампочками ресторан «КитиКат», горели окна маленьких домов, на крылечках которых сидели пожилые кошачьи пары в окружении играющих котят.

Наш Миша так и бросился в гущу жизни, подбежал к кошкам, которые пели песню «Луна», потом к котам, которые тянули боевую песнь «Дрожит собачий хвост», но на него никто не обратил внимания. Тогда Миша пошел в ресторан и заказал там бутылочку валерьянки. Тут же к нему приблизились местные красавицы, все в мехах, и попросили угостить.

– Ваши киски купили бы виски! – сказала самая передовая, решительная как бригадир. – Рекламная пауза!

И она тут же изобразила позу «ложись рядом». Кот совсем потерял от этого голову, дико обрадовался милой компании и заказал еще пару флаконов. Правда, красавицы оказались не совсем такими, какими их вообразил в своих мечтах Миша, брови и усы у них были каких-то кислотных оттенков, лиловые, зеленые и ярко-розовые.

Когда эти кошки угостились, подвалили другие, все обнимали нашего Мишу, хвалили его внешность, его черно-белую шерсть: некоторые даже просили клочок на память, и Миша радостно разрешил, но его чуть не растерзали его новые подруги, и пришлось пустить в ход когти, а подруги стали вопить и т. д.

Тут же подскочил пятнистый кот в камуфляже и стал говорить непонятные слова:

– Мы таких довесков сливаем отсюда, а ну, гони фанеру и рассекай, ты!

Миша, чтобы задобрить пятнистого кота, достал из-за щеки сохраненную там шоколадную обертку, которая превратилась в комочек.

– Больше не выступайте тут, – сказал кот.

И он спрятал все Мишино золото себе в карман.

Когда Миша выбрался из ресторана наружу, кошки разошлись по квартирам, и сколько он ни терся щеками об углы (стало холодно), его не пустили. А одна довольно драная кошка высунулась в свое окно и сказала:

– А золото у тебя есть? Нет? Ну и вали отсюда.

И Миша стал с болью вспоминать своих хозяев, которые искренне им восхищались, все время ласкали его и чесали ему за ушком, уж не говоря о совершенно бесплатных котлетах и рыбе. И даже две маленькие девочки, которые обычно на ночь, пыхтя, тянули Мишу каждая в свою кровать, представлялись ему ангелами доброты: девочки ничего не требовали от него, ни шерсти, ни золота, а если они иногда и пытались его разорвать напополам, так ведь это от любви! И Миша горестно завыл.

Хозяева нашли Мишу только через два дня, они облазили сначала все подвалы и только потом добрались до чердака, где скрывался Миша, тощий, ободранный и весь в пыли. Это произошло как раз в день Нового года.

Миша, принесенный домой, долго отсиживался в углу под диваном, брезгливо вылизывался, тряся лапками, и вышел из укрытия только когда сильно запахло мясом из плиты. На тот момент все заорали и стали звенеть стеклом под удары часов, и все увидели Мишу и заорали еще радостней, схватили на руки и начали угощать нелюбимой черной икрой.

Миша вывернулся, ушел под стол и только там стал принимать подарки: куриную грудку, заливного судака и, наконец, тушеное мясо из горшочка. В результате девочки сели к нему под стол, и из-под стола смотрели праздничную программу по телевизору, и там же и уснули все трое. Миша потом еще дополнительно спал целый день в отдельном кресле, укрытый теплым платком.

Но с Нового года у него появилась привычка: только завидит где-нибудь клочок шоколадной обертки, сразу бежит и гоняет его лапами, запихивает под шкаф и возвращается как ни в чем не бывало. Может быть, он думает, что когда-нибудь накопит много золота и отправится опять в Кошкин городок праздновать Новый год. Все-таки ему там понравилось. Все плохое ушло на задний план. Девочки-то клевые, музыка играет, валерьянки залейся. Вопрос упирается только в бабки. Но Миша не знает, сколько точно надо накопить, и поэтому не торопится.

«От добра добра не ищут», иногда думает Миша после обеда, лежа на ковре брюхом в потолок.

Стихи

Жил-был дом

 
Жил-был дом,
Жил-был дым из трубы,
Жили-были
За домом грибы,
 
 
И однажды,
Прослышав о том,
За грибами собрался
Весь дом —
 
 
Даже кошка по имени
Брысь,
Даже мышка по имени
Крысь,
Даже лошадь по имени
Рысь!
 
 
Дом отправился
Сам по себе,
Дым над ним
Полетел по трубе,
 
 
Кошка с мышкой
Помчались
Верхом,
Остальные бежали
Пешком —
 
 
Даже ложка по имени
Хлюп,
Даже вилка по имени
Зуб,
Даже ножик по имени
Туп!
 
 
Собирали,
Варили грибы,
Дым над домом
Валил из трубы,
 
 
А когда собрались
Пировать,
Тут соседи пришли,
Помогать —
 
 
Даже белка по имени
Рыжь,
Даже птица по имени
Чиж,
Даже елка по имени
Шиш.
 

Петростих

 
Вот Петрова говорит:
– Лягу спать, испекши пышки!
 
 
Петрокошка с петромышкой
Принимают умный вид.
 
 
Петромышка говорит:
– Мы с тобой из петроплошки
Ну-ка стащим петропышки!
 
 
Петрокошка говорит:
– Мы с тобою не воришки!
 
 
– Мы с тобою не воришки
Мы с тобой петроворишки
С петроплошки,
Петропышки,
Спетрим! – мышка говорит,
 
 
Ведь Петрова еще спит
И ничего не пет—
рит.
 

Каракатица

 
– Скажите, каракатица,
где вы достали платьице?
Оно из хлорвинила,
выглядит очень мило,
тем более что здесь сыро.
 
 
Ответила каракатица:
– Это очень простое платьице.
Возьмите четверть скатерти,
желательно из хлорвинила.
Моя лучшая подруга Мила
мне только что смастерила.
 
 
– Скажите, каракатица,
а где взять четверть скатерти?
Тем более из хлорвинила,
тем более кто здесь Мила?
 
 
Ответила каракатица:
– По моему, четверть скатерти
можно сделать из целой скатерти.
И с этими словами она нырнула,
подобравши край хлорвинила,
 
 
потому что на поверхности
уже покачивалась
акула Мила,
которая от скатерти
у каракатицы
недавно
три четверти
по жадности
откусила.
 

Улитка

 
Ползла, ползла улитка
По склону
Фудзиямы.
 
 
Видала
Фудзияму,
Да не видала
Ямы.
 
 
Прислала телеграмму:
Предупредите
Маму,
Прекрасен вид из ямы
На почву
Фудзиямы.
 

Народ и огород

 
Пошел войной народ
На сад и огород
Пролито было
Крови
У свеклы
И моркови
 
 
Повытрясали души
Из яблони
И груши
 
 
Но вам, о лопухи!
Простили все грехи
И оставили на племя
Крапивное
Семя
 

День рыбаков

 
В бассейн Москвы-реки
Проникли рыбаки.
 
 
Они в водохранилище
Закинули удилища,
 
 
Решивши в этот день
Устроить
Рыбный день.
 
 
Но только в те поры
Проснулись
Комары.
 
 
У них, у дураков,
Был день
Рыбаков.
 

Мы едем к соседям

 
Мы едем, мы едем,
Не заходя к соседям,
А впрочем, почему бы
К соседям не зайти?
 
 
Здравствуйте, соседи!
Вы знаете, мы едем,
И может быть, соседи,
Вам с нами по пути.
 
 
Мы едем, мы едем,
И мы зашли к соседям,
Мы к вам зашли как люди,
Зашли на посошок.
 
 
У них же, у соседей,
Стоит пирог в буфете,
Лежит пирог на блюде
И пахнет хорошо!
 
 
Мы едем, мы едем,
А тут пирог в буфете!
Скажите нам, соседи,
Зачем ему там быть?
 
 
Мы вам сейчас поможем,
Его на стол положим,
А то ведь вы как дети,
Вы можете забыть!
 
 
Мы едем, мы едем,
И видите, соседи,
Мы вам чаек поставим,
Чтоб вас не затруднять.
 
 
Сидите уж, соседи,
А мы сейчас уедем,
Вот только с места встанем,
И нам нетрудно встать!
 
 
Мы едем, мы едем,
А что же вы, соседи,
Сидите как тетери,
Ведь высохнет пирог!
 
 
Запомните науку:
Берем краюху в руку,
Потом смыкаем челюсть
И делаем глоток!
 
 
Мы едем, мы едем,
А тут сидят соседи.
Он был пирог с повидлом,
Но это не беда.
 
 
Прекрасное повидло,
Когда его не видно,
Но к нам оно прилипло,
А где у вас вода?
 
 
Мы едем, мы едем,
А тут сидят соседи,
Как будто им по шее
Шарахнули мешком.
 
 
Но мы еще остались,
Помылись, постирались,
Чем дальше, тем труднее,
Ведь нам идти пешком!
 
 
Мы едем, мы едем,
А нам кричат соседи:
– Мы тоже ухренячим,
Гулять не только вам!
 
 
И мы, кричат соседи,
К едрене фене едем!
Потом к шутам собачьим!
И остаемся там!
 

Чудовища

 
Вот пес,
Кожаный нос.
От радости хвостом бьет,
Всем свою грязную лапу сует,
Слова говорит простые:
Гав! Рряв! Уии!
Но начиная от тех собак,
Что ходят с фамилиями и паспортами,
До самых неважных бродяг,
Бесфамильных и безбумажных собак,
От великанов до крошек —
 
 
Каждая собака —
Это чудовище кошек!
 
 
Дело доходит до драк.
Некоторые коты боятся собак!
 
 
Дальше.
 
 
Вот кот,
Меховой живот,
Сто усов,
Пять голосов:
Урр мурр мяу
Иой пш-ш уау!
У кота-воркота
Хвост во весь рост,
Ночью он видит намного лучше,
У него в варежках на всякий случай
Припрятано много рыболовных крючков
Для нападающих дурачков.
Но кроме того, к коту прилагается нос
И пара ушей.
 
 
Кот – это
Чудовище мышей!
 
 
Услыша шаги котовы,
Мыши уже готовы.
 
 
Дальше.
 
 
Вот мышь.
Ее не углядишь.
Она невидимо за стенкой гуляет,
Что само по себе хорошо.
У нее голосок
Как в лампочке волосок,
Пи-пи-пипи!
То ли просится на горшок,
То ли на скрипочке ноту «пи» играет.
 
 
Мышь вроде бы не найдешь,
Но зато ночью
Она устраивает такой балдеж!
Пилит, строгает,
Не жалея собственных нежных ушек,
 
 
Мышь – это
Чудовище некоторых старушек!
 
 
Некоторые старушки,
Чьи ножки вроде карандашей,
Боятся мышей!
 
 
Дальше.
 
 
Вот старушка,
Она всегда начеку!
То у нее уборка,
То постирушка.
Очки тапочки рука на боку,
Озабоченный вид,
В кармашке нитки клубочки.
Все время говорит,
Как невыключенная
Радиоточка.
Кто не знает этих безобидных старушек!
 
 
Но старушка с газетой в руке – это
Чудовище мушек!
Мухи боятся старушек!
 
 
Дальше.
 
 
Вот муха,
Неряха и веселуха.
То она в навозе,
То сядет на торт и копается в розе.
То интересуется, чем измазана мятая бумажка,
То залетит в недопитую
Со сладким чаем чашку.
То сунется в открытый рот,
Разинутый на с колбасой бутерброд.
То залезет в мусорный ящик,
То навестит спящих,
Заберется к ним в кровать,
Сядет спящему на лоб,
Пощекочет – спящий себя по лбу хвать!
 
 
Муха – это
Чудовище спящих!
 
 
Дальше.
 
 
Но некоторые спящие
Любят спать под газетой,
А газета,
Она мнется от этого,
Становится не такой хрустящей.
 
 
Газету легко обидеть,
Если на ней обедать,
Если на ней сидеть и лежать
Или сложить ее раз в десять,
А потом ее порвать и на гвоздь повесить,
И сидя спокойно, отрывки перебирать.
А маляры и загорающие
Из газеты делают колпаки,
Защищая свои умные черепаки.
В газету кто хочет может что хочешь завернуть,
А некоторые, повторяю,
Любят под ней уснуть.
Есть мнение, что этот щит
Лучше всего от мух защитит.
У спящих под газетой совести нет.
 
 
Спящие под газетой – это
Чудовища газет!
 
 
Дальше.
 
 
Но что касается газет,
Не будем повторять этот бред,
Что газета годится только,
Чтобы укрывать спящих
От мух и комаров, отовсюду летящих,
Самое главное – вот это:
Газета
Каждое утро лезет в почтовый ящик,
И, высовываясь оттуда,
Как рыба барракуда,
Она пугает людей.
 
 
Газета – это чудовище
Читающих,
Пугающихся ее новостей!
 
 
Дальше.
 
 
Вот человек читающий,
Не мяукающий
И не лающий.
Бывает даже, что он кормит собак и котов,
И даже их погладить готов,
И он по праздникам навещает старушек,
И терпит тараканов, мышей и мушек.
 
 
Но у некоторых человек вызывает страх.
Эти некоторые
Настолько человека боятся,
Что, прилетая на землю,
Они в людных местах не садятся,
А приземляются только
В диких и грязных местах.
Они не появятся в городе, а только
В далекой пустыне.
Их не увидишь на асфальте,
А только в грязи или в глине,
И ни разу они не сели на дискотеку,
 
 
Чтобы руку пожать хорошему человеку.
Почему они нас боятся?
Почему не хотят проявляться
И чем им нехороши
Наши чуваши
Или добрая мордва, или даже иностранные Египтяне?
 
 
Дело в том, что это —
Инопланетяне.
 
 
И мы, мудрые потомки обезьян,
Мы – чудовища инопланетян.
 
 
Дальше.
 
 
Но вот инопланетяне
И инопланетянки,
Они летают над нами в большой
Консервной банке.
 
 
Они странные!
На носу зеленый блин,
На рогах намотаны какие-то портянки.
 
 
У них транспорт – посуда:
Тарелки и блюдца.
Они над нами летают,
Нас изучают,
А потом плюются
И пишут письма домой
Ой-ой-ой!
 
 
Акчомам яагород
Имьзов янем адюсто
Угом ен ешьлоб я
Ой-ой-ой!
Илегифотсо енм итэ икшидюл
Напапал и наплюл.
 
 
Этот язык с обратным знаком
Понятен только одним собакам.
 
 
И когда инопланетная тарелка
Невидимо пролетает во мраке,
Всюду на земле
Во мгле
В ночной тишине
На них лают и ругаются собаки,
И собак не остановить никак!
 
 
Инопланетяне – это
Чудовища собак!
 
 
А собаки чудовища кошек
А кошки чудовища мышек
А мышки чудовища старушек
А старушки чудовища мушек
А мухи чудовища спящих
А спящие чудовища газет
А газеты чудовища читающих
А человек читающий – это чудовище
Инопланетян прилетающих
А инопланетяне чудовища собак
Вот так