Текст книги "Выпуск 3. Новая петербургская драматургия"

Автор книги: Людмила Разумовская

Соавторы: Игорь Шприц,Сергей Носов,Андрей Зинчук,Леонид Кудряшов,Александр Образцов,Алла Соколова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

МРУРИ. Так… значит, вы с самого начала…

НАГИМ. Не с самого начала, доктор Мрури! Нет!

МРУРИ. Значит, я был… ширмой, куклой… Вы… использовали мое имя и цинично рассчитывали какие-то варианты… уже без меня…

НАГИМ. А как вы думали? Разве можно рисковать целой организацией, полагаясь на душевные качества одного человека?

МРУРИ. А потом? Если вы завоюете власть? Власть для… маленьких людей? Чтобы никто не высовывался? Чтобы все были похожи? Вы ведь этого хотите?

НАГИМ. Мы хотим равенства, доктор Мрури. И справедливости.

МРУРИ. А вы? Кто вы, Нагим? Я ведь помню, как год назад вы, сидя в этой комнате, говорили, что вам трудно дышать от счастья, оттого что такой человек, как я, вернулся на свою родину, чтобы помочь ей. Чтобы вырвать ее из отсталости, из средневековья. Значит, вы уже тогда…

НАГИМ. Нет!

МРУРИ. Уже тогда ваша полумертвая организация подослала вас, чтобы завербовать меня…

НАГИМ. Неправда! Все мы верили вам! Да! Но потом ваша решимость начала таять, вы постепенно превращались в чиновника, медлили, сомневались! А ваше требование гарантий для президента? Это же смешно! Люди, сражающиеся насмерть, будут рассуждать о том, куда можно стрелять, а куда нет! Вот тогда мы и поняли, что на вас нельзя полагаться.

МРУРИ. А вы сами, Нагим? Какие у вас полномочия? Что, скоро придет тот день, когда вы из маленького человека превратитесь в большого? Судя по тому, как вы распоряжаетесь жизнями людей, это время недалеко.

НАГИМ. Я знал, что вы презираете нас.

МРУРИ. Я боролся с этим чувством. Но, видимо, зря.

Идет к двери.

НАГИМ. Куда вы? Стойте.

Вынимает пистолет из портфеля.

МРУРИ. Так вот какими полномочиями вас наделили… Полномочиями убийцы. Но, вы знаете, Нагим, для этого тоже надо созреть. Не всякий учитель способен стать убийцей.

Выходит из комнаты.

Нагим плачет, сидя на краешке кресла.

Раздается звук отъезжающей машины.

Входит Бетси.

БЕТСИ. Что случилось? Где он?.. Что здесь произошло? Нагим?.. Куда он поехал?.. Что с вами?

НАГИМ( пальцами вытирая слезы). Ничего… Ничего, миссис Мрури… Все просто… Потомок рабов – тоже раб… ( Шмыгает носом, прячет пистолет в портфель.)

БЕТСИ. Пистолет…

НАГИМ. Да… Это «вальтер», так мне его назвали, когда… Потомок рабов – тоже раб, миссис МРУРИ…

БЕТСИ. Куда он поехал? Что здесь было?

НАГИМ. Здесь?.. Я должен был его убить… вашего мужа… Иначе мне… нельзя возвращаться… иначе меня… всех нас…

БЕТСИ. Что вы говорите?! Нагим!

НАГИМ. Успокойтесь, миссис Мрури… Я не смог убить его, а теперь он поехал убивать меня…

Бетси выходит. Возвращается со стаканом воды. Подает Нагиму. Тот пьет.

БЕТСИ( садится). Рассказывайте.

НАГИМ. Да… Сейчас он едет в своей машине… в своей богатой машине… У него и костюм… и особые ботинки… Иногда я думаю – а что они носят такое, чего не знают простые люди?.. Эти – простые – которые на улице, за стеклами машины?..

БЕТСИ. Что здесь произошло? Расскажите, Нагим. Вам никто не угрожает. Вы же видите.

НАГИМ. Да… Может быть, у них какие-то нательные вещи неизвестные всем?.. Я встречал людей, из простых, которые очень хотели бы из любопытства… знаете, миссис Мрури, это действительно я слышал такое… которые бы убили кого-то из особых ваших людей, неважно – женщину или мужчину, чтобы убедиться только, что они такие же, как и остальные люди… Просто его… распотрошить…

БЕТСИ( медленно). Это гнусно.

НАГИМ. Да… Я – учитель… Я знаю такие… такие истории… Но они, миссис Мрури, они – как дети. Им любопытно. У них нет жестокости. А ваш муж… Он едет сейчас в своей богатой машине по круговой дороге, мимо монумента независимости… там всегда такая пыль… И думает сейчас… он думает: а сколько стоят несколько сотен жизней?.. Вы знаете, миссис Мрури, он себя и вас сажает в одну чашку весов, а в другую насыпает наши жизни… Берет… совком и – кидает туда, и кидает… И ему кажется, что он выбирает меньшее зло… И что это даже добро, а не зло…

БЕТСИ. Стало известно о… Союзе?

НАГИМ. Да… Он же не знал, ваш муж, что это серьезно… Он думал, что можно позвонить по телефону и его назначат президентом… И что можно будет давать указания, а в стране будет все меняться… А он будет ходить в своем костюме и особых ботинках, и все будет, как праздник…

БЕТСИ. Значит… он поехал туда…

НАГИМ. Да… Он уже подъезжает… Сейчас солдат охраны делает под козырек, а я… ( вздрагивает) я сижу здесь! И ничего не сделаешь! Ничего! А люди сейчас сидят в большой комнате, курят, и лица у них потеют от ожидания! А я сижу здесь! А мне надо превратиться в маленькую муху и улететь, забиться в щель! Потому что я не смог… не смог даже представить, как он падает, а я подхожу и еще, еще стреляю! А потом вбегаете вы и я стреляю снова! А они сидят и… ждут…

 
Пауза.
 

БЕТСИ. Уходите… Ну?.. Уйдите!

НАГИМ. Да… Сейчас…

 
Пауза.
 

Мне бы надо… как-то… чтобы меня не было… У меня голова раскалывается, миссис Мрури! Что мне делать?!

БЕТСИ. Уходите!

НАГИМ. Нет, вы понимаете, миссис Мрури, когда я шел сюда и держал под мышкой свой старый портфель и прижимал его, то пистолет, он ребром врезался в ребра и на ходу я его даже чуть шевелил, знаете, рукой, предплечьем, и была такая надежда, что как-то патрон… или как там – боек ударит по капсюлю и пуля за один миг меня… И не надо будет приходить и выполнять… Я же не понимал, не понимал, миссис Мрури, как я очутился с этим портфелем, с которым я пятнадцать лет ходил в школу учить детей, а теперь стою перед вашей дверью… особенно помня, как вы, европейская женщина, всегда меня расспрашивали о моих сестрах, их детях… И я прихожу сюда, чтобы убить вас, вашего мужа! Как это?.. Я шел по городу и видел, как завтра наши патрули наведут порядок и все мы, наконец, начнем приносить пользу родине… Все станет просто! Не надо будет скрываться, бесполезно говорить, спорить. И… вот… Мне надо было на несколько секунд стать безжалостным, решительным! Я ненавидел его! Он… из кочевников, сын погонщика верблюдов – за что? За что ему такая жизнь?..

БЕТСИ. Как вы мне все… отвратительны. Ленивый, подлый народец. Обезьянья страна.

 
Выходит.
Пауза.
 

НАГИМ. Что мне делать?.. Что?

Подходит к телефону, начинает набирать номер, кладет трубку. Садится в угол комнаты на пол, опустив голову на колени. Затем достает из портфеля «вальтер», довольно тупо рассматривает его. Держа его на уровне глаз, медленно нажимает на курок. Выстрел. С потолка опадает белая пыль.

Вбегает Бетси.

Нагим, двумя руками держа пистолет, направляет его себе в переносицу, но в последний момент отводит ствол. Выстрел.

Он оборачивается, пальцем пробует след от пули на стене.

БЕТСИ. Что вы еще придумали?

НАГИМ. Нет… ничего… Вы представляете, я хочу выстрелить себе в лоб, а сам думаю – интересно, пробьет его пуля или нет?..

БЕТСИ. Может быть, вы расскажете, наконец, что произошло?.. Нагим?.. Вас не тронут, я уверена. Мой муж говорил о вас только хорошее.

НАГИМ( вдруг загораясь). Да? Это правда?.. Миссис Мрури, это слишком серьезно! С этим нельзя шутить!

БЕТСИ. Конечно, правда. Я в вашей лжи не участвую.

НАГИМ. Так… так… Хорошо… Он, действительно, благородный человек… я знаю!.. А я… Я немного запутался, миссис Мрури! Честное слово! Я весь опутан, вы знаете – вчера еще ты кого-то ненавидел, а сегодня оказывается, что ты был неправ! Но ведь эта ненависть уже вылетела из тебя и сидит теперь на ветке и на весь свет рассказывает, кричит о тебе! И что делать? Что? Продолжать ненавидеть, несмотря ни на что? Так поступают многие… ( В ответ на нетерпеливый жест Бетси.) Сейчас, миссис Мрури, сейчас! Только соберусь… с мыслями… Да… Такая ситуация… Мы сначала собирались, миссис Мрури, просто собирались. Такие… лишние люди… образованные – ну, так, знаете, как у нас, не в Европе… Потом пришел один офицер, еще двое… Но все равно – мы говорили, возмущались и уходили вечером, поздно… темные улицы, душно… звезды и – тьма… окраина мира… верблюды чавкают… пыль… Но мы знали – есть Президент и значит так надо, чтобы мы говорили и бессильно думали о себе, о наших ничтожных жизнях… Но вот, миссис Мрури, появился он, ваш муж! И он сказал, что мы живем неправильно, убого – и мы это увидели! Мы увидели, что наша страна – окраина мира, что она никому не нужна, никому не интересна, и что наши жизни так и пройдут без смысла, не нужные никому, даже нам самим! Он разбудил нас, миссис Мрури, а потом… потом он начал говорить о гуманизме, о… о бескровной революции! А бескровных не бывает!

БЕТСИ. Но вы же пришли убивать – и не убили.

НАГИМ. Потому что я – ничтожество! Я и не организатор, и не исполнитель! Я сомневаюсь! Я во всем сомневаюсь! Мне говорят о Боге – я верю. А потом подумаю – и не верю. Мне говорят – надо убить, я верю – действительно, надо. А потом вижу, что все люди равны, и у каждого одинаковое право на жизнь! И отнять ее может только Бог! Но я вижу, что эти жизни отнимают такие же люди и благодаря этому лучше едят, мягче спят! И ради того, чтобы мягче спать, человек убивает другого человека! В этом нет ни малейшего смысла, миссис Мрури! Мне иногда кажется, что все в этом мире под током – нельзя ни на что опереться, прикоснуться ни к чему нельзя! Но зачем тогда все?

БЕТСИ. Успокойтесь, НАГИМ. Расскажите лучше о том, что произошло.

НАГИМ. Да ничего особенного… Но сейчас, когда все обострено, любое событие воспринимается, как сигнал!

БЕТСИ. И все-таки, Нагим, попытайтесь рассказать.

НАГИМ. Произошло покушение, миссис Мрури, на министра экономики…

Раздается телефонный звонок. Нагим с ужасом смотрит на телефон. Его страх передается Бетси. Никто из них не решается снять трубку. Телефон звонит.

Действие второе

Кабинет в доме министра экономики. Министр задумчиво сидит за столом, откинувшись в кресле. Вид у него утомленный, даже грустный, печальный.

Входит Генерал, министр обороны.

ГЕНЕРАЛ. Он здесь!

МИНИСТР. Садитесь. Пусть подождет.

Генерал садится.

ГЕНЕРАЛ. Нам надо спешить.

МИНИСТР. Не надо. Никогда не надо спешить. Давайте лучше пофилософствуем.

ГЕНЕРАЛ. Да нет, я говорю – спешить надо!

МИНИСТР. А я говорю – не надо. Кто лучше знает, надо спешить или нет – вы или я?

ГЕНЕРАЛ( после небольшой внутренней борьбы). Вы.

МИНИСТР. Конечно, я. Пусть он подождет, генерал. Когда человек ждет в приемной, он уже не ценит себя слишком высоко. Расскажите-ка лучше, что новенького.

ГЕНЕРАЛ. Так лучше он расскажет!

МИНИСТР. Лучше вы расскажите. И подробно, не спеша. У вас изумительная память. Я всегда вам завидовал.

ГЕНЕРАЛ. Да, память… Как-то мы вспоминали подробности боев за Хеврон…

МИНИСТР. Я помню эту историю. Так что там сегодня случилось?

ГЕНЕРАЛ. Только что Мрури приехал к президенту! Они беседуют!

Пауза.

МИНИСТР. Что же это за наказание на нашу голову… Откуда он появился? Зачем?.. Его поступки так наивны, нелепы… Он настолько не ощущает баланса сил… Вы представляете, генерал, последствия этого шага?

ГЕНЕРАЛ. Зачем он приехал? Зачем? ( Встает, ходит по кабинету.) Сегодня ночью они выступают. С утра мы разыграли покушение на вас. Вечером мы готовим аресты по всему городу… Ничего не понимаю… Ничего! Зачем он приехал? Он опередил нас? Да?.. Но в чем?

МИНИСТР. Сегодня самый черный день в моей жизни. И организовал его этот нелепый студент из Европы… Где он нас опередил? Если быть высокопарным, то он опередил нас в сердце президента… Да… А это был великий человек… Тигр… Добрый, сильный, великодушный… Но историю делают не тигры. Ее делают клопы. Позовите его.

Генерал открывает двери.

ГЕНЕРАЛ. Капитан.! Входите.

Входит Капитан.

МИНИСТР. Здравствуйте, капитан. Садитесь. Сейчас вы вернетесь во дворец и, видимо, будете сопровождать доктора Мрури в тюрьму или под домашний арест. При выезде с холма, на котором стоит президентский дворец, вашу машину обстреляют. После того, как вы прорветесь сквозь огонь, который будет неприцельным, – вы слышите, генерал? – Мрури должен быть мертв. Можете выйти из машины и сделать в ней несколько дырок. Затем вы позвоните во дворец и получите последние указания. Последние! Какие вопросы?

КАПИТАН. Вы решили их убить? обоих?

МИНИСТР. Готовьтесь, капитан. Готовьтесь… кстати, забыл вас спросить в прошлый раз – за что вы так ненавидите президента?

КАПИТАН. Разве я ненавижу его? Нет. Но в моем теле были пули, которые шли к нему. Понимаете? Они сделали во мне остановку! ( Смеется один. Прерывает смех.) Я еле выжил, вы знаете… Иногда я ловлю его взгляд… В нем всегда вопрос – почему? Почему я закрыл его собой? И он не понимает, что они только остановились… Нет, разве я его ненавижу?.. Он – сильный игрок. Но слишком привык выигрывать. Он думает, что можно выиграть любую позицию! Вы играете в шашки?

МИНИСТР. Нет.

КАПИТАН( генералу). А вы?

ГЕНЕРАЛ. Я?.. Капитан, нам надо спешить!

КАПИТАН. Зачем? Все хорошо, генерал. Если бы вы играли в шашки, вы почувствовали бы, как противник не понимает вас, как он вас недооценивает…

МИНИСТР. Надо спешить, капитан. Желаю удачи.

Капитан, помедлив, встает, делает под козырек. Выходит.

МИНИСТР. В жизни не встречал подобной гнуси. Но он должен быть, видимо, только таким… И все-таки, давайте пофилософствуем, генерал…

ГЕНЕРАЛ. Зачем он приехал? О чем они говорят?

МИНИСТР. В данный момент они, видимо, говорят о нас с вами. О покушении, которое было утром. Студент бьет себя в грудь и кается. Он говорит о том, как ему не хватало власти, как он не понимал, что творит, возглавляя Союз. Это все банально. Не банальна реакция президента. Он простит его! Вы понимаете? Простит! И он уберет нас с вами! Меня – за хищения, взятки, сокрытие доходов, а вас – за участие в заговоре, о существовании которого он скоро узнает. И доказывайте потом, что это оборонительный заговор, для самосохранения. От кого он узнает о нем? От нас с вами, из наших глаз, рук, жестов, пауз. Меня поражает то, как легко вы вошли в это дело. Вы понимаете всю опасность наших с вами шагов?

ГЕНЕРАЛ. Я… доверяю…

МИНИСТР. Доверяйте! До конца доверяйте! Потому что только круговая порука и пролитая кровь нас объединят… Вы знаете, почему я выбрал именно сегодняшний день?

ГЕНЕРАЛ. Почему?

МИНИСТР. Сегодня прилетает его жена.

ГЕНЕРАЛ. Дини?

МИНИСТР. Дини… И все-таки, генерал, я никогда не прощу вам того, что вы привели ко мне эту мразь.

ГЕНЕРАЛ. Кого?

МИНИСТР. Пока не было капитана, история была почти семейная… Ведь он догадывался о том, что я беру. Он понимал! Он не мог не знать, что в любой стране главную практическую работу делают люди, которые берут, потому что вознаграждение за их работу бывает всегда меньше, чем польза, которую они приносят. И они забирают недостающее своей властью. У них – опыт порабощения и дележа, они знают, сколько взять самим, а сколько отдать… Новые люди возьмут все и затопят в крови недовольных. И сами погибнут… Я не был с ним слишком груб?

ГЕНЕРАЛ. С капитаном?

МИНИСТР. Да.

ГЕНЕРАЛ. Мне показалось – наоборот.

МИНИСТР. Нет, не наоборот… Какая все же слепота. Какая слепота! Ведь я его давно знаю, но только сейчас он показал свои глаза… Осторожней с ним, генерал! Осторожней… Ну, с богом. Будьте у себя. Вас, видимо, вызовут во дворец.

Провожает Генерала до двери. Тот уходит.

Министр нервно, молча ходит по кабинету, руки его неспокойны. Останавливается.

МИНИСТР. Мне сорок четыре года. Я рос без отца. Я рано стал богатым, в шестнадцать лет, после смерти мамы. С ранних лет мой ум совершенствовался, но и пустыня вокруг разрасталась. Я не скажу, чтобы люди были так уж особенно подлы или глупы. Нет. Но с ними так скучно. Да! Необычайно скучно. Каждый держится за какой-то общий поплавок, чтобы не утонуть. За религию, за политическую идею, за искусство, за семью, за бутылку виски, за разврат, а когда уже не за что держаться – держится за собственный, личный страх смерти. Есть, конечно, пловцы. Но они мигрируют в бескрайних морях, кишащих паразитами, и всем им скучно и гнусно. Я легко обогащался. Презрение к окружающим выработало у меня мгновенную, точную оценку ситуации и безошибочный выбор средства для ее разрешения. Постепенно страсть к деньгам стала моей единственной страстью. А когда я встретил его, и он мгновенно, сразу понял мое одиночество и как равный, оценил деловые и интеллектуальные способности, я подумал: вот пловец! Но это был не пловец. Если я брезгливо увертывался от их липких, слезливых объятий, – он шел к ним навстречу! В этот котел! И утешал их! И организовывал! И – любил! Я с радостью подчинился ему, потому что его мощь была выше моей силы, но ее происхождение было непонятно мне! Я хотел дружбы. Хотя бы товарищества, приятельства – ведь всю жизнь я был так одинок!.. Но он любил тех, паразитов, а в общении со мной сквозь холодок проглядывала брезгливость… Нет, это порочно – любить их. Порочно! Или это вызов! Небу, земле, природе – чему угодно!.. Он сбросил меня щелчком и я попал в ведро с помоями. Но существует круговорот, о котором даже он не догадывается. Существует две пули ( смешок) которые остановились передохнуть… По-моему, я трушу… ( Смотрит на руки, они дрожат.) И собственная жизнь… в руках твари, которая тоже воображает себя пловцом!..

Кабинет президента. Президент и Мрури.

МРУРИ. Я не могу ждать, пока все станет когда-тохорошо! Тысячелетия этого ждали во всем мире, а было все так же, даже хуже, хуже!

Пауза.

Мрури. Я не думал о себе!

Пауза.

МРУРИ. Вы молчите… Но я пришел и сознался во всем не потому, что теперь думаю иначе, а потому что… потому что увидел кровь впереди… возможность крови… И свое одиночество… Я и моя жена… мы одиноки… так вдруг оказалось…

ПРЕЗИДЕНТ. Какая-то ложная идея, приятная на вид… иногда овладевает тобой на долгие годы…

Пауза.

МРУРИ. Вы… обо мне?

ПРЕЗИДЕНТ. Да. ( Встает, ходит.) Да, о тебе. И о себе. Согласись, что воспитание человека, который предполагает тебя уничтожить – это идея ложная. Ты чужой здесь! Чужой!

МРУРИ. Да… чужой… Но я… и там чужой…

ПРЕЗИДЕНТ. Я ждал соратника, мужественного, смелого. А приехал нерешительный, слабый человек!.. Хотя, разумеется, я сам виноват. ( Садится.) Тебе не хватило последовательности даже в заговоре. Ты их предал. ( Пауза.) Сначала ты предал меня, потом – их.

МРУРИ. Я готов… понести…

ПРЕЗИДЕНТ. Я полностью развязал тебе руки! А ты решил, что их тебе таким образом скрутили за спиной!.. Нет… Вся моя жизнь… теряет смысл… Вся…

Пауза.

МРУРИ. Я прошу… за этих людей, из Союза.

Президент нажимает кнопку вызова. Входит Секретарь.

ПРЕЗИДЕНТ. Начальника личной охраны. И вызовите во дворец министра обороны.

Секретарь выходит.

ПРЕЗИДЕНТ. До окончания следствия ты будешь находиться под домашним арестом. А потом… потом возвращайтесь в Европу.

Пауза.

МРУРИ. Я не помню своих родителей… А вы – слишком добры, слишком хороши для отца… Простите… если можно.

Входит Капитан.

ПРЕЗИДЕНТ. Что?

КАПИТАН. По вашему приказанию начальник личной охраны явился.

ПРЕЗИДЕНТ. А. Да… ( МРУРИ.) Подумай, разберись в себе… Ошибки не должно быть. Нет. Все двадцать лет, последние двадцать лет, я строил свою жизнь… не только свою жизнь – для тебя… И что же? Что?.. Обещай мне… напряги все свои силы – ума, души… Мы должны понять друг друга! любить…

МРУРИ. Да, это так! Да!.. У меня больше нет ничего… ничего!.. Я весь перед вами…

ПРЕЗИДЕНТ( капитану). Вы, капитан, сейчас отвезете его домой. Поставите охрану у его особняка. Солдаты должны быть на виду. ( МРУРИ.) Думаю, что не надо будет прибегать к репрессиям. Все благополучно развалится само собой. Сегодня прилетает Дини. Ждем вас завтра, тебя и Бетси. Все будет хорошо. Я уверен.

МРУРИ. До свиданья.

Выходит. Следом за ним выходит Капитан.

Президент, прохаживаясь по кабинету, как-то не похож на себя. Он неуверенно усмехается, затем хмурится, что-то шепчет. В такие дни, как этот, люди стареют. Он подходит к столу, нажимает кнопку вызова.

Входит Секретарь.

ПРЕЗИДЕНТ( садится). Садитесь.

Секретарь садится, преданно смотрит на Президента.

ПРЕЗИДЕНТ. Вы позвонили генералу?

СЕКРЕТАРЬ. Да, господин президент.

ПРЕЗИДЕНТ. Так. ( Пауза.) А самолет не опаздывает?

СЕКРЕТАРЬ. Вылет из Рима ( смотрит на часы) через час.

ПРЕЗИДЕНТ. Так. ( Пауза.) Что-то изменилось… Не понимаю… Что-то меня удивило, что-то… Вы ничего не заметили?

СЕКРЕТАРЬ. Я? ( Добросовестно.) Я заметил… так, сейчас… Доктор Мрури обычно здоровается со мной, спрашивает о моем сыне, а сегодня он прошел, как незнакомый.

ПРЕЗИДЕНТ. А еще? Что-нибудь еще вас удивило?

СЕКРЕТАРЬ( сосредоточенно думает. Сокрушенно). Нет, господин президент. Больше ничего… Ах, да! Когда я звонил министру обороны, он непонятно переспросил: «Во дворец? Сейчас? А у вас все спокойно?» Я ответил, что спокойно. И, помню, удивился его словам.

ПРЕЗИДЕНТ. Нет, что-то совершенно удивительное… вдруг открылось… Надо бы сосредоточиться… это важно…

СЕКРЕТАРЬ( привстав). Я пойду?

ПРЕЗИДЕНТ. Да. Идите.

Секретарь выходит.

Президент еще какое-то время пытается вспомнить то, что его удивило. Затем, подумав, видимо, о том, что оно само вспомнится, если отвлечься, принимается за бумаги.

Раздается телефонный звонок. Он поднимает трубку.

ПРЕЗИДЕНТ. Да… Да, я слушаю!.. Это вы, капитан?.. Что? Вы… что вы сказали?!.. Мертв?!.. Немедленно в госпиталь, немедленно!.. Куда?.. В голову?.. Не дышит… ( Пауза.) Да, в госпиталь… И во дворец.

Кладет трубку. Долгая пауза. Звонок. Президент не поднимает трубку. Открывается дверь, появляется осторожное лицо Секретаря.

СЕКРЕТАРЬ. Министр обороны, господин президент…

ПРЕЗИДЕНТ. Пусть войдет.

СЕКРЕТАРЬ( тихо). Это жутко… ( Выходит.)

Входит Генерал.

ГЕНЕРАЛ. Требуется принять самые крайние меры, господин президент! Самые крайние!

ПРЕЗИДЕНТ. Сядьте.

Министр обороны садится.

ПРЕЗИДЕНТ. Вы боитесь?

ГЕНЕРАЛ. Почему?

ПРЕЗИДЕНТ. Я никогда не видел вас таким.

ГЕНЕРАЛ. Дело в том… может быть, вы еще не знаете… существует так называемый Союз за освобождение народа…

ПРЕЗИДЕНТ. Я знаю.

ГЕНЕРАЛ. Я не решался доложить вам, пока совершенно точно не узнал состав, цели, руководителей… Я… потрясен смертью доктора Мрури, но…

ПРЕЗИДЕНТ. Я все знаю, генерал. Он сам мне все рассказал.

ГЕНЕРАЛ. Так это они его?..

ПРЕЗИДЕНТ. Возможно.

ГЕНЕРАЛ. Армия до последнего солдата предана вам.

ПРЕЗИДЕНТ( медленно). Дай мне бог остаться беспристрастным… Прикажите произвести аресты. Немедленно.

ГЕНЕРАЛ. Слушаюсь. ( Встает.) Ввести танки в город?

ПРЕЗИДЕНТ. Да.

ГЕНЕРАЛ. Мне оставаться во дворце?

ПРЕЗИДЕНТ. Да. Останьтесь.

Генерал выходит. Президент снимает трубку телефона.

ПРЕЗИДЕНТ. Соедините меня с миссис МРУРИ… Бетси?.. Нет… Нет, он… он погиб… Поплачьте, я сам… убит горем… Не надо так говорить, это его родина… Не говорите так! Молчите!.. Разве мы можем знать о своей жизни хоть что-то? Она приходит и уходит слишком быстро. И мы только успеваем удивиться тому, что она была… Он сказал, что вы вдвоем… одиноки в мире… Мы еще поговорим. Нам надо посидеть вместе… помолчать…

Кладет трубку. Сидит в неподвижности. Затем усилием воли прервав оцепенение, нажимает кнопку вызова. Входит Секретарь.

ПРЕЗИДЕНТ. Капитан вернулся?

СЕКРЕТАРЬ. Пока нет.

ПРЕЗИДЕНТ. Пусть войдет, как только вернется. Позовите генерала.

Секретарь выходит. Входит Генерал.

ПРЕЗИДЕНТ. Вы все сделали?

ГЕНЕРАЛ. Да. Танковый батальон с базы ВВС уже выступил. Организованы патрули, совместно с полицией. Они произведут аресты.

ПРЕЗИДЕНТ. Вы что, готовились в этому?

ГЕНЕРАЛ. На всякий случай я держал под рукой… некоторые части.

ПРЕЗИДЕНТ. Почему вы раньше не доложили мне о заговоре?

ГЕНЕРАЛ. Но… доктор Мрури…

ПРЕЗИДЕНТ. Тем более! Сейчас он был бы жив. Что за покушение было на министра экономики?

ГЕНЕРАЛ. Утром в него стрелял офицер, из заговорщиков.

ПРЕЗИДЕНТ. Почему он не доставлен сюда? Почему я узнаю об этом последним? Или вы тоже участвуете в каком-то заговоре? ( Пауза.) Я вас спрашиваю, генерал! Вы чего-то боитесь? Отвечайте!

Входит Капитан. Он тяжело дышит.

КАПИТАН. Господин президент! Можете меня… арестовать… Они стреляли с холма, тут же, внизу… Когда я вывел машину из зоны обстрела, я увидел, он был… доктор Мрури… вот здесь… ( показывает на левый висок) небольшая рана…

ПРЕЗИДЕНТ. Так. Стреляли откуда?

Тянет руку к телефону.

КАПИТАН. Стреляли… с-слева, там где… густой кустарник…

ПРЕЗИДЕНТ. Как же вы не заметили ничего, если пули пробили ветровое стекло прямо перед вами? Почему вы выехали один? Вас кто-то сопровождал?

КАПИТАН. Я все объясню… я все объясню, господин президент… Выйдем в комнату для приемов, и я в окно покажу вам, как все было… как на ладони… Можете меня тут же расстрелять!

ПРЕЗИДЕНТ. Что с вами, генерал?.. Я сейчас вернусь. ( Капитану.) Пойдемте.

Выходят в комнату для приемов. Капитан закрывает за собой двери.

Пауза.

Генерал ладонями зажимает уши. Раздается два негромких выстрела.

Входит Капитан.

КАПИТАН. Вот и все, генерал… Вот и все… Можете слушать дальше.

Идет к дверям в приемную.

ГЕНЕРАЛ. Куда вы?!

КАПИТАН. Случайностей больше… не надо. Я и так… еле жив…

Выходит. Возвращается с Секретарем. Тот бледен.

КАПИТАН. Садитесь. Что вы, в самом деле… Нашли, кого бояться. Мы же все… давно знакомы… Ну? Успокоились?

СЕКРЕТАРЬ. А что… что здесь?..

КАПИТАН. Здесь… ( Встает, ходит.) Здесь все очень плохо. Идите сюда.

Подходит к двери, открывает ее. Секретарь заглядывает в комнату для приемов и отшатывается.

КАПИТАН. Убит законный президент страны. Это случилось так: мы с генералом стояли вот здесь… Встаньте, генерал, как мы тогда стояли… Я стоял вот здесь, у стола. Когда я рассказал президенту о гибели его сына – эта картина так и стоит у меня перед глазами – президент закричал: «Они ответят мне за его жизнь сотнями своих жизней!» Мы переглянулись. Никогда я не видел его таким разъяренным. Вдруг в комнате для приемов сработала сигнализация. Вы ведь знаете, часто рамы оставляют открытыми, и от сквозняка они раскрываются. «Я проверю», – сказал я. Но он раздраженно прикрикнул: «Я доверил вам сына и потерял его!» и пошел в эту комнату. Когда он закрыл за собой двери, раздались два выстрела. Я вбежал – но под окнами уже никого не было. Президент лежал на полу. Две пули – одна в голову, вторая в сердце… Он был мертв.

Пауза.

СЕКРЕТАРЬ. Это жутко…

КАПИТАН. Да, он был мертв. Он был убит заговорщиками через раскрытое окно. Двумя выстрелами – в голову и в сердце. Приготовьте сообщение об этом для печати, для передачи по радио и телевидению. Господин генерал обратится с ним к стране… Итак, вы подтверждаете факт убийства заговорщиками законного президента?

СЕКРЕТАРЬ. Только что… я видел его, мы говорили… Но почему? Кто его убил?

КАПИТАН. Ну, что ж… ( Пауза.) Пойдемте.

Встает.

СЕКРЕТАРЬ. Куда?

КАПИТАН. На место происшествия. И вы своими глазами… ( Трогает секретаря за плечо. Тот вжимается в кресло.) своими глазами увидите, что все так и было. Ну?

СЕКРЕТАРЬ. Нет… нет!

КАПИТАН. Вы испугались? Вы дрожите? Я не узнаю вас. Хотя ( генералу) нам, может быть, и не нужны свидетельства об этом убийстве? И так все ясно – кто его совершил и с какими целями. И люди, которые своими противоречивыми показаниями будут сбивать людей с толку, нам тоже не нужны. Мы постараемся очистить страну от подобных смутьянов, а также от их детей. Особенно – от детей! Потому что отцов еще можно заставить подчиняться, но дети!.. Они приспосабливаются к сложившимся условиям и разъедают монолит государства, как коррозия. Да, надо начать с детей.

СЕКРЕТАРЬ( падает на колени). Нет! Я все, все… только не это!

КАПИТАН. Шуток не понимает. ( Секретарю.) Да как вы могли подумать, что я способен убить ребенка? Как вы посмели оскорбить меня подобным предположением? Вы!.. ( Генералу.) Я долгие годы играл с ним в шашки здесь, в лакейской, и не предполагал, что он так низко думает обо мне. Поистине не знаешь, какие пучины ненависти и вражды зреют рядом! И я еще постоянно должен был выслушивать его кудахтанья о каком-то ублюдке, о его сынке, которого он тоже готовил на роль прихтеля! Но я докажу! Я докажу, что это ничтожество значительно хуже, чем думает само о себе! Чем смеет думать обо мне! Обо мне, котором… который долгие годы выслушивал его оскорбления! ( Генералу.) Вы знаете, что он говорил? Он говорил, что я обладаю беднымвоображением! Что я слабо играюв шашки! Подумать только! ( Секретарю.) Встать! ( Вынимает пистолет.) Сейчас ты поймешь сам о себе то, что и представить не мог. Да. Иди.

Толкает Секретаря в спину дулом пистолета по направлению комнаты для приемов. Уходят туда.

Генерал во время всей этой сцены сидел как бы со ртом, набитым кашей. И только теперь он приходит в себя – так потрясли его предыдущие события.

Поэтому выстрел, прозвучавший в соседней комнате, явился для него полной неожиданностью. Он буквально рухнул в кресло, не отрывая взгляда от двери.

Входит Капитан, пряча пистолет в кобуру. Следом входит Секретарь, держась за стену.

КАПИТАН( генералу). Вы представляете, эта… тля всадила еще одну пулю в своего любимого друга, великого нашего президента! Настолько, оказывается, он его ненавидел глубоко скрытой ненавистью. ( Секретарю.) Иди, садись за стол и пиши обращение к стране. И распорядись вынести оттуда этого… вождя народов. ( Генералу.) Оказывается, генерал, его сынок, этот ученый доктор из Европы, возглавлял заговор против своего папы! А? Это надо же, какие люди правили нами! Он готов был, оказывается, укокошить своего папаньку – паф-паф! и завладеть нашими недрами, пароходами, небесами! нашими красотками! ( Секретарю.) Ну, чего стоишь? ( Генералу.) Никак не может прийти в себя от удивления. ( Секретарю.) Да если бы ты вместо того, чтобы пресмыкаться перед тираном, в одиночестве занимался самообразованием, штудировал стоиков, Фихте и Ницше, не говоря уже о Гегеле и Шопенгауэре, то ты бы сейчас не стоял тут перед нами, как бревно, а участвовал в невиданных событиях. Иди!

Секретарь выходит.

КАПИТАН. Так… ( Пауза.) Командуйте, генерал! Теперь вы здесь хозяин. А я пока продиктую текст обращения.

Выходит в приемную.

Генерал постепенно оживает. Чувствуется, что об этой минуте он долго и безнадежно мечтал. Он садится в кресло, тихо, торжественно. Он проводит руками по столу, едва касаясь его. Улыбается, как ребенок, получивший желанную игрушку.

Затем он начинает пробовать себя президентом.

Но эти пробы жутко напоминают нам убитого, лежащего в соседней комнате человека.

Входит Капитан.

ГЕНЕРАЛ. А все-таки, капитан, за что вы его так ненавидели?

КАПИТАН. Когда все знаешь о невесте, она наскучит еще до свадьбы. Не надо спешить, генерал, у нас впереди долгая жизнь. Да и вообще – могу я иметь какие-то тайны, какие-то сокровенные уголки?.. А, ладно! Слушайте!.. Нет, не могу я в этом признаться. Просто – не смею. Это так целомудренно. Здесь сердечные дела. ( Садится в кресло, впервые расслабляется, отдыхает.) Больше десяти лет все на ногах, на ногах… Теперь можно и отдохнуть… Вот вы говорите – убийство. Нет, не убийство. Не то слово. Это ведь как дела с женщиной. Стоит только начать. Пока ты ходишь поздним вечером к вдове соседа, а мечтаешь о длинноногих девках из телевизора, ты всего боишься, любого шороха. Но стоит тебе один раз показаться на людях с одной из этих девок, и тебе становится наплевать на весь мир – кто и что подумает. Нет крепче напитка, чем распутство. Отнять жизнь или зачать ее в женщине – это две стороны одной медали, генерал. И неизвестно еще, что сладостней… А с вами нам надо определиться. Сразу. Я вам немного расскажу, что такое власть. Власть, генерал, бывает явная и тайная. Так же, как существует черное и белое, сухое и мокрое, мужское и женское, существуют тайная и явная власть. Явная власть проявляет себя в средствах пропаганды, в ваших будущих встречах с послами, в поездках за границу, в народном мышлении. А тайная!.. Ваш друг, министр экономики, знает в ней толк… Но вам не кажется, что он к нам плохо относится? Вас он презирает, а меня ненавидит. Это очень хитрый человек! Очень опасный! Для чего вы ему нужны? На первое время, генерал! Не дольше! Вы ему нужны, как конфетная обертка! А потом он вас сомнет и выбросит, чтобы съесть конфетку. О себе я уже и не говорю. Он уже наметил, видимо, день и час, когда я взлечу на воздух в своем «мерседесе». Но мы ведь не позволим так просто уничтожить себя, а, генерал?