Текст книги "Рождество в Париже"

Автор книги: Людмила Леонидова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

18

Обиженный ее внезапным отъездом к князю, Мишель не поехал встречать Машу в аэропорт, а поручил это сделать Клоду.

Клод выразил Маше соболезнования в связи со смертью Пьера, поинтересовался также ее самочувствием. Но, усевшись с ней в автомобиль, сразу перешел к делам, полностью занимавшим его.

– Мишель тебя очень ждал, – медленно начал он, подбирая слова, чтобы не обидеть Машу, – и снимал только те эпизоды, в которых ты не занята. Ему приводили хорошую актрису, но он, поссорившись со мной, отказался даже ее пробовать. – И, покачав головой, добавил: – Девушка была профессионалка. Вся группа его уговаривала.

И Маша стала понимать, что не все так просто, как ей сначала казалось. И, не приехав сразу из Парижа на съемки, она усложнила жизнь Мишелю, так как работа у американцев превыше всего. Ему пришлось защищать или выгораживать ее. А она, даже не пообещав ему вернуться, бросила все и уехала к чудаковатому старику. А может, к молодому князю?

Теперь ей предстояло доказать всем, что она справится. Маше очень хотелось, чтобы они поверили в нее.

Клод, глядя на дорогу, молчал, сосредоточенно о чем-то думал.

Действуя по настоянию Мишеля, он мчит сейчас эту девушку туда, где не все уверены в ней, в ее умении справиться с ролью, пусть и более близкой ей, чем, на его взгляд, многим профессионалкам, ролью русской графини.

Прервав размышления, Клод заметил:

– Американская публика очень требовательна. Ты должна будешь много работать. – И, как бы задавая вопрос самому себе, спросил: – Не знаю, сможешь ли ты?

– Если я взялась, значит, смогу. – В Машином голосе было столько решимости и твердости, что Клод даже притормозил, удивленно посмотрев на нее.

Съемки шли в напряженном темпе. Маша, помня обещание, данное Клоду, не успевала даже выспаться. Теперь она жила в многоэтажном доме, недалеко от Голливуда. Правда, Мишель предложил ей разместиться на его вилле, в комнате для гостей, но, чувствуя некоторое напряжение в их отношениях, она отказалась.

Во время работы на съемочной площадке Мишель вел себя корректно, никогда не кричал, ровным голосом повторяя порой одно и тоже. И даже когда эпизоды не удавались по вине Маши и приходилось их переснимать, он ничем не выдавал своего неудовольствия и не упрекал.

По ночам Маша учила свою роль, спускаясь в нижнюю часть дома, где находились бассейн, тренажеры, прачечный комплекс и множество других подсобных помещений.

Заложив перепачканное за день белье в машину-автомат и поставив на определенное время, она выходила к бассейну, чтобы поплавать, а иногда просто посидеть в тиши, зазубривая роль Натали. Услышав плеск воды и увидев Машу на экране монитора, привыкший к ее ночным бдениям привратник подходил по мягким, бесшумным коврам к Маше и желал ей доброй ночи. Затем она возвращалась в прачечную – вынуть чистые и сухие вещи, положить их под гладильный пресс и через несколько секунд, поднявшись скоростным лифтом, рухнуть в постель, чтобы на рассвете свежей и аккуратной, как все американцы, явиться в студию к началу съемок.

Теперь она, как о чем-то очень далеком и очень прошлом, вспоминала праздные, спокойные дни, проведенные в доме Пьера.

Съемки в Лос-Анджелесе подходили к концу.

Мишель собрал съемочную группу и назвал имена тех, кто должен был выехать в Москву для дальнейшей работы. Эту поездку он хотел приурочить к Дням зарубежного кино, проводимым московскими кинематографистами, пригласившими его принять участие. В программу был включен предыдущий фильм Мишеля, выдвинутый на конкурс, который будет организован в рамках этих Дней.

– Поэтому с нами поедут исполнители главных ролей того фильма. Я уже связался с Москвой и все формальности уладил. Нам предоставят русского переводчика, закажут гостиницу, – сообщил Мишель и, даже не взглянув в Машину сторону, назвал день отъезда.

19

«Как все чудесно начиналось с Мишелем. Прием в небоскребе. Роскошное платье. Приглашение к танцу и его слова», – вспоминала Маша под беззаботную болтовню Мики. Они сидели рядом в самолете, летящем в ее родную Москву. После стольких событий, произошедших с ней, Маша почти все забыла про свою московскую жизнь. Забыла про девочек, про свою первую любовь, обманщика Гошу, про то, как начиналась ее рождественская сказка в Париже. Все это осталось как бы в другой жизни.

А сейчас были ее работа, ее новые друзья, Мишель.

Мишель… Она окончательно поняла, насколько ее тянет к нему. Маша оглянулась на Мишеля, встретилась взглядом, и ей показалось, что он чувствует то же, что и она.

«Нет! Мне все это только мерещится. За все время, проведенное в Лос-Анджелесе, он ни разу не подошел и не поговорил со мной просто как с Машей, а не как с Натали. Ни разу не спросил о моем настроении, состоянии, не поинтересовался, как мне… вообще». И ей стало настолько жаль себя, что она чуть не расплакалась.

Мики, оторвав Машу от грустных мыслей, стала забрасывать ее вопросами про гостиницу, в которой они разместятся, про погоду в Москве, про русскую еду и русских мужчин.

А Маша, засыпая под равномерный шум двигателей самолета, продолжала думать о своем: «Неважно, что Мишель не обращает на меня внимания, главное, он рядом, здесь. Я могу протянуть руку… дотронуться до него».

В Шереметьево они прилетели поздно ночью. Получив от Клода расписание на следующий день, Маша поехала домой.

Мама не могла на нее наглядеться.

– Не может быть, что моя дочь стала голливудской актрисой, – твердила она, поворачивая Машу в разные стороны, как куклу. – Я должна обязательно послушать, что ты играешь там на рояле, мы с тобой не занимались целую вечность, – с ответственностью строгой учительницы охала она.

– Мамочка, это не имеет никакого значения! Они меня могут озвучить хоть Ваном Клиберном, – смеялась в ответ Маша.

– Как же так? Это же будет фальсификация. Ты не соглашайся. Это неприлично! – возмущалась мама.

– Я тебя позову на предварительный просмотр и познакомлю с Мишелем. Он не терпит никакой фальши. И вообще он очень строг и придирчив.

Мама серьезно посмотрела на Машу:

– Он тебе нравится?

– Конечно, – как можно более беззаботно ответила Маша.

– Доченька, я не об этом.

– Я не могу тебе ответить на этот вопрос. Еще сама не знаю, – голос Маши был еле слышен. Мама прижала ее к себе и, как в детстве, погладила по голове.

Девочки очень обрадовались Машиному приезду. Когда она позвонила, они выхватывали друг у друга трубку и кричали наперебой. А после того как Маша пригласила их вечером на прием по случаю открытия Дней зарубежного кино в гостиницу «Славянская», наступила тишина. Маша подумала, что их разъединили.

Первой прорезался голос Зойки:

– Маш, а ты нас встретишь? – И после шепота и слов «спроси, спроси» задала вопрос: – А в чем туда ходят?

Маша вспомнила день рождения Леночки, Зойкины слова по поводу ресторана и засмеялась:

– Помнишь, ты же сама говорила – в платье для коктейля.

– У меня из приличного только тот костюм, что ты привезла в прошлый раз, ангоровый, помнишь?

Машу передернуло при воспоминании о «Тати». Она потом все-таки купила Зойке приглянувшийся костюм.

– Но сегодня же жара, почти под тридцать градусов? – обрадовалась она возможности отговорить Зойку от костюма. – Надень что-нибудь летнее.

– Маш, ну что надевают в таких случаях, посоветуй. Длинное обязательно?.. И девочки не знают.

Маша растерялась. Она уже давно забыла о проблеме одежды. Ей стало казаться, что каждый имеет необходимый гардероб для соответствующего случая. Но, подумав, предложила:

– Хочешь, я пришлю тебе с нашим водителем что-нибудь из своих вещей?

В ответ Зойка завизжала от восторга.

20

Наскоро перекусив, Маша помчалась во французское посольство, где их съемочную группу ждал старый друг Пьера, работавший советником по культуре.

Раньше Маша даже не знала, что посольство находится не так далеко от ее дома, почти на Октябрьской площади. В большом красивом зале отреставрированного особняка их приветствовали посол и советник по культуре. Они по очереди пожимали каждому руку со словами вежливого приветствия, расспрашивали о новом фильме. Когда очередь дошла до Маши, она, растерявшись, стала путано объяснять, что снимается в фильме в роли графини, что сама она русская. В конце совсем засмущалась, но Мишель тут же пришел на помощь, представив ее как восходящую звезду. Они с советником отошли в сторону, и Мишель рассказал ему подробности о Маше-Натали. А затем попросил о содействии и поддержке на период съемок в Москве.

Корреспонденты телевидения, не отходившие от знаменитой и эффектной Мики, услышав о новом фильме и о Натали, тут же набросились на Машу. Дав короткое интервью, Маша с трудом отбивалась от их назойливого внимания.

Затем все были приглашены на обед, который проходил в соседнем зале.

Вечером, перед началом приема, Маша сидела в номере Мики в гостинице «Славянская». Мики уже успела съездить в Кремль и на Красную площадь – там ее снимали для русских журналов – и теперь с восторгом рассказывала, как ей понравилась Москва и как русский журналист угощал ее водкой.

– Я выпила чуть-чуть. – И Мики показала сколько. – А он в такую жару подряд три дринка, – смеялась она, – и ничего, сказал, что еще поедет на работу. Настоящий мужчина!

– Да, если ты по этому судишь, у нас все настоящие мужчины, – с нескрываемой иронией поддержала ее Маша и, взглянув на часики, пошла встречать девочек.

Зойка, разобравшись с охраной, провела девочек в холл, где они начали искать Машу.

Посреди огромного мраморного холла находился круглый бар, немного поодаль от него располагались маленькие столики с зажженными свечами. За столиками сидели праздные, модно одетые люди. Они попивали напитки и слушали классическую музыку в исполнении пианиста, игравшего на большом белом рояле, и двух скрипачек. Чувствуя себя здесь не в своей тарелке, девочки попробовали пройти дальше и заглянуть в стеклянный павильон с надписью «Меркурий». Но там оказался дорогой ювелирный магазин. Продавец, выйдя из-за прилавка, услужливо держал перед пожилой дамой ручное зеркало – она примеряла серьги. Ретировавшись, девочки направились по широкой, ярко освещенной галерее вперед и тут наткнулись на Машу.

Обрадовавшись, они бросились к ней, расцеловались, стали взволнованно, наперебой тараторить каждая о своем. Маша отвела их в небольшую нишу и усадила на мягкий кожаный диван.

Угомонившись после первых минут встречи, девочки рассказали, что видели ее сегодня днем по московской программе телевидения.

– Вместе со знаменитой голливудской актрисой и известным режиссером, – с придыханием в голосе уточнила Зойка. – А потом показывали отрывки из его фильма с этой девицей в главной роли. Он очень даже ничего, – со знанием дела заявила она.

Освоившись в этой шикарной обстановке, Зойка встала с дивана, манерно расправив воланы на шелковом Машином платье. Платье ей было чуть узковато, обтягивало бедра и придавало всей фигуре излишнюю сексуальность. Увидев свое отражение в большом зеркале, Зойка почувствовала себя королевой, только что сошедшей с трона. Задрав подбородок, она свысока посмотрела на подружек.

Девочки дружно рассмеялись.

Не обидевшись и тут же перестав манерничать, Зойка с жаром начала:

– Маш, когда твой шофер приехал…

– Это не мой шофер, – поправила ее Маша, – а водитель, обслуживающий нашу официальную делегацию. Он как раз из «Славянской» в центр ехал, я попросила его передать вам сверток. Решила, что это ему по дороге, близко.

– Ничего себе близко, – возразила Леночка. – Мы когда Зойку в твое платье нарядили, то сразу проблема возникла, как ей в таком виде в троллейбус запихиваться. Не пешком же через мост идти? А на метро еще хуже.

– Да уж, – задрав подбородок и пройдясь, как по подиуму, на высоченных каблучищах, виляя задом, снова развоображалась Зойка. – В общем, пришлось на тачку разориться.

– После того как ты нам позвонила, мы, конечно, целый день не работали. Меня в «Чародейку» послали, чтобы я со второй сменой о прическах договорилась, – вставила Галя.

– Я, например, второй месяц голову из чайника поливаю. Каждый день обещают горячую воду включить, – перебила ее Зойка. – На банкет ведь с грязной головой не пойдешь?

Улыбаясь, Маша слушала давно забытую болтовню девочек.

– Маша, неужели ты по-настоящему у них в Голливуде снимаешься, – с уважением спросила Галя.

– А живешь ты тоже здесь? – поинтересовалась Леночка.

– Какой же здесь кайф! – оглядевшись вокруг, воскликнула Зойка. – Эти актеры, они всегда в таких отелях останавливаются?

– Да, – коротко ответила Маша, – но я живу дома.

– И мы их всех сейчас увидим? – робко задала вопрос Леночка.

– Пойдемте, девочки, я вас с ними познакомлю. Учтите, Мишель понимает по-русски, но почти не говорит. Все остальные говорят по-английски, так что вам придется помучиться.

В ресторане уже было много народу. На прием приехали знаменитые московские артисты и режиссеры.

– Ой, всем завтра расскажу, что живого Абдулова видела, – шептала Зойка, вертя головой в разные стороны. – У него же жена Алферова была, а сейчас он смотрите с кем! – И дальше, не успокаиваясь: – Лазарев с Немоляевой! Девочки, я первый раз всех живьем вижу. Маш, а шампанское с подносов у официантов можно выхватывать?

– Зачем выхватывать? Спокойно бери.

– Ага, бери, они же нарочно проносятся, чтобы я не успела, им ведь тоща больше достанется, – шипела Зойка.

– Идите за мной, – пробираясь сквозь стоящих группками гостей, позвала их Маша. – Я вас познакомлю с Мишелем и Клодом.

Зойка изменилась в лице: жалко было расстаться с шампанским.

– С фужером можно?

– Можно, можно, – рассмеялась Маша.

Мишеля разрывали на части. Клод же с удовольствием общался с тремя молоденькими русскими девушками, задавая им тысячу разных «почему», пробуя свои знания в русском языке.

Вдруг Маша замерла, не поверив своим глазам, – навстречу ей под руку с Мики шел… Гоша. Он был одет в красивый вечерний костюм, с бабочкой.

Мики, радостно улыбаясь, произнесла:

– Я тебе привела твоего друга. – И не очень трезвым голосом добавила: – Еще одного настоящего мужчину. Пока мы тебя разыскивали, он тоже выпил три дринка.

– Что ты тут делаешь? – резко спросила Маша.

– Ищу тебя, – целуя ее при всех в щеку и ничуть не смущаясь, ответил Гоша. – Увидел тебя сегодня в телике с этой. – Он покосился на ничего не понимающую Мики. – Остальное – дело техники.

– А как ты прошел в зал без приглашения?

– Повезло… Она меня провела. – Гоша кивнул на Мики и, удивляясь непониманию Маши, пояснил: – Ну, она мимо проходила, я ее позвал и сказал, что, мол, френд твой, ясно? – И гордо добавил: – Да она сама в меня вцепилась. Пока тебя искали, все рассказывала, что какой-то парень три рюмки водки днем выпил, так она его за настоящего мужчину приняла. Я ей сразу говорю, пусть бутылку тащит, дескать, покажу истинного русского мужика.

Маше ничего не оставалось, как пожать плечами и отойти.

За несколько часов приема Мишель успел перезнакомиться почти со всеми российскими кинознаменитостями.

Многие уже посмотрели его фильм и, восхищаясь, хвалили режиссерскую работу и игру актеров. Мишель рассказывал им о своих новых планах, знакомил с Машей, и она чувствовала, что ей завидуют.

Вечер подходил к концу. Гости начали потихоньку разъезжаться.

К Маше подошла Леночка.

– Мне надо уходить, я с Сережей условилась. Он за мной к метро «Киевская» подъедет.

– Я тоже с ними поеду, – поджав губы и обиженно глядя на Зойку, которая явно была в ударе и оттягивала на себя все внимание Мишеля и Клода, проговорила Галя.

– Спасибо большое, девочки, что вы пришли, – провожая их к выходу, прощалась Маша, привыкшая уже к западной манере общения.

– Что ты такое говоришь? Нас-то за что благодарить, – удивилась Галя. – Тебе спасибо, что не забываешь старых подруг.

– Да, – поддержала ее Лена, – спасибо за то, что подарки нам дорогие даришь, за то, что пригласила нас такое посмотреть.

– Я вам еще позвоню. – Чмокнув каждую в щеку. Маша вернулась в зал.

Зоя ни на шаг не отходила от Мишеля и Клода. Увидев Машу, она шепнула, что они зовут их продолжить вечер в номере.

– Ты пойдешь?

Подумав, что Зойка ее не поймет, если она откажется, и в то же время сознавая двусмысленность ситуации (приглашение предполагает не рабочую обстановку, а они с Мишелем как бы не разговаривают больше месяца), Маша все же согласилась.

21

Вышагивая по гостиничному коридору к номеру Мишеля, Зойка выглядела очень эффектно. Маша это отметила. Сиреневое платье из «Галери Лафайетт» очень шло к ее миловидному скуластому личику с большими синими глазами и пухлыми губками. Рыжие, с медным отливом волосы были модно подстрижены и красиво уложены. Тоненькие прозрачные колготки с лайкрой обтягивали ее чуть полноватые ноги. Повиснув на руке у Мишеля, она что-то шептала ему на ухо. Оба весело смеялись.

Маша шла сзади, рядом с Клодом, рассказывая ему про музей-усадьбу Архангельское, где будут продолжены съемки фильма.

Вдруг Зойка остановилась и громко воскликнула:

– А этот откуда тут взялся? Да еще бант навесил!

– Не бант, а бабочку, – машинально поправила ее Маша и тут увидела Гошу с Мики.

Мики сидела на полу в коридоре перед своим номером. Ее длинные ноги были широко раскинуты, как у Буратино, а между ними высыпано все содержимое Микиной сумочки. Расчески, помада, пудра, тени для век и прочие мелочи.

Позади на коленях стоял Гоша и расстегивал на спине молнию ее узенького платья от Валентино.

– Вот так натюрморт: Гоша-кидала с голливудской звездой! – удивленно вскрикнула Зойка.

– А ты его откуда знаешь? – в свою очередь поразилась Маша.

– Так кто ж его не знает? – возмутилась Зойка. – Он у нас на Калининском с наперсточниками начинал. Помнишь, когда там пару лет назад полно палаток стояло? Так он как бы зазывалой у них подвязался. Играющего из себя изображал, ну, который якобы выигрывал, чтобы лохов завлечь. А потом, когда наперсточников разогнали, палатки бомбить пошел. Только, чтобы в разборки не вляпаться, действовал по-хитрому, через баб. У меня подружка, Ирка, в одной из палаток по ночам работала. Она глупенькая была, в десятом классе еще училась. Так он ее на большие деньги кинул. Сначала просто ночью посидеть приходил, вроде музыку послушать, пепси угощал, чтоб ей не скучно было. Потом байку сочинил, что кафе открывает. Она ему без денег пиво ящиками, алкоголь всякий давала, надеялась, что рассчитается.

– И чем кончилось? – с ужасом спросила Маша.

– Чем, чем… выгнали ее. Два года прошло, до сих пор с хозяином расплатиться не может.

– А мы с Грегори джойнт-венчер открываем, – пьяно бормотала Мики, ползая по полу.

– Ага, венчер-венчер, я так и знала, – обрадовалась Зойка.

– По производству чего? – улыбнулся Мишель.

– Э-ро-ти-ческих фильмов. Гре-гор-ри большой специалист в этой области. Он сказал, что они тут в России пользуются огромным спросом. Правда, Грегори? – заглядывая ему в глаза и пытаясь застегнуть сползшее с плечей платье, лепетала Мики.

– Может, сейчас тут и начнем снимать? – поинтересовался Мишель.

– Нет, сейчас мы не мо-жем, сначала надо найти электро-н-ную карточку и попасть в номер.

– Эту, что ли? – Зойка выудила пластиковую карточку с перфорацией из Гошиного нагрудного кармана.

– Ой, спасибо. – Мики воткнула ее в прорезь двери, и они с Гошей исчезли.

– Выгоните его из ее номера. Или вы что, мне не верите? Я же вам чистую правду говорю. Он и Мики вашу до нитки оберет. Маша, переведи им. Они же наивные, иностранцы, – сердилась на их равнодушие Зойка.

Маша попробовала растолковать ей:

– Нет, они не наивные, просто у них не принято, как у нас, во все лезть, то есть вмешиваться в частную жизнь.

– Завтра я с ней поговорю, – пообещал Мишель.

– Маш, да ты скажи им, что он просто деньги у нее украдет и сбежит. Ведь карточка эта электронная, ключ, да? Она же у него в кармане уже была.

– У нее нет наличных денег, – успокоила ее Маша.

– А как же она сюда приехала?

– У нее все на счете в банке. С собой она только кредитную карточку возит.

– Но ее украсть ведь тоже можно?

– Можно, но Мики об этом сообщит, счет заблокируют и деньги никому не выдадут, – входя в просторный трехкомнатный номер Мишеля, объясняла Маша.

– Ну, ладно, – не унималась Зойка, – а если ей чего-нибудь захочется, попить, например, вон сейчас жара какая стоит, тогда что?

– Ну, долларов сто, наверное, у нее есть, – сказала Маша.

– Ого, сто долларов! – уважительно произнесла Зойка.

Мишель позвонил по телефону и сделал заказ.

Зойка вовсю глазела на официанта, вкатившего тележку. На ней стояло шампанское в ведерке со льдом. Рядом, также во льду, вазочка с икрой.

– Мой парень, помнишь, я тебе рассказывала, тот, что из ресторана напротив, так же, как этот, – показала она на официанта, – по ночам работает. Знаешь, Маш, я с ним уже полгода встречаюсь.

– Да, да, – рассеянно отвечала Маша, наблюдая, как Мишель включает тихую музыку.

Зойка подскочила:

– Дамы приглашают кавалеров! – И тут же обвила шею Мишеля, тесно прижавшись к нему всем телом.

Клод разлил шампанское и продолжил разговор о съемках в Архангельском.

– Может, мы с тобой тоже потанцуем? – ревниво поглядывая на Мишеля с Зойкой, предложила Маша.

– Конечно, конечно, – спохватился Клод, – дамы при-гла-ша-ют? – повторил он Зойкины слова, смешно выговаривая их по-русски.

«Интересно, как Клод представляет себе мои отношения с Мишелем? – подумала Маша, пробуя нарочно близко прильнуть к партнеру и тем самым обратить внимание Мишеля. И сама себе ответила: – А что, собственно, представлять? Кроме нескольких нежных слов Мишеля на приеме в Лос-Анджелесе, ничего и не было».

Мишель, посмотрев на Машу, резко выключил музыку и вышел в другую комнату. Клод снова разлил шампанское по фужерам, продолжая прерванный с Машей разговор. Зойка плюхнулась на диван, выпила залпом шампанское и позвала Мишеля. Ей явно хотелось веселиться дальше. Ответа не последовало.

– Пойду его напугаю, – придумав новое развлечение, сказала Зойка. Тихонько открыв дверь в соседнюю комнату, она на цыпочках вошла туда.

Маша не могла ни о чем думать, кроме того, что там Зойка делает с Мишелем. Чувство, которое охватило ее, было ей незнакомо. Это и злость на Зойку, которую бы она растерзала, и обида на Мишеля, не проявляющего к ней никакого интереса, как к реальной женщине, а не его надуманному образу – Натали.

Маша посмотрела на часы. Несколько минут их отсутствия показались ей вечностью.

– Ты устала. – Клод вскочил с дивана. – Может, тебя проводить домой?

– Спасибо, я сама. – Едва попрощавшись с Клодом. Маша выскочила за дверь. Она еле сдерживала слезы.