Текст книги "Мир не без добрых драконов"

Автор книги: Людмила Гетманчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Глава 24
На суше и на море

Ларс

Я подхватил Алю на руки – в воде она почти ничего не весила. Красавица обвила мою талию ногами, и мы так и вышли, мокрые, но счастливые. Бум! Звук упавшего тела помешал нам нацеловаться всласть, и пришлось опустить Алину и развернуться, загораживая ее собой от горящего любопытством взгляда принца. Падая, он выронил клинки, хорошо еще, что ничего себе не повредил. Когда я его окликнул, он потряс головой и попытался встать. С третьего раза у него получилось. Стараясь не смотреть на смеющуюся богиню, он развернулся и помчался туда, где все еще полоскалась на ветру его мокрая рубашка.

Алина хотела выйти вперед, но я не дал: дернул ее за руку, поворачивая лицом к себе.

– Чья это на тебе рубашка?

– Рона. Я у него в шкафу нашла. А что? Ты ревнуешь? – она кокетливо улыбнулась.

Не хочется ее расстраивать, но придется:

– Угу. И буду ревновать еще больше, когда тебя в ней увидит принц.

Я опустил глаза, любуясь грудью девушки, облепленной ставшим почти прозрачным мокрым шелком. С трудом заставил себя перевести взгляд на ее лицо и успел поймать момент, когда до нее дошло, куда я смотрел. Нет, я не прочь любоваться и дальше, но не в компании Керто.

– Упс! – пискнула Алина и опять спряталась за мою спину. – И что теперь делать?

– Как что – сушить, конечно!

– Ах, да, что-то я совсем растерялась! Раз, два, три!

Пышш… От нашей одежды повалил пар, впрочем, ветер тут же унес его в море. Я расслабился: не то, чтобы я ей не доверял, но все-таки она еще очень молода, даже младше Керто, и, по рассказам Рона об Алине, я знал, что с магией у нее не всегда получается удачно. Но сегодня мне повезло.

Керто уже принарядился и направлялся к нам. Запущенное Алиной заклинание высушило и его одежду тоже. Я сунул руку за спину и вытащил Алину из-за спины, и ее макушка оказалась на уровне моего носа. Порыв ветра бросил ее волосы мне в лицо, и одна прядь попала в рот, когда я его открыл, чтобы представить Алине принца. Я собрал длинные локоны в хвост и ловко завязал их низким узлом на затылке. Так иногда делала мама, когда под рукой не оказывалось шнурка.

– Спасибо, – шепнула она, прощупав новую прическу. – На ветру они всегда так путаются!

Керто уже стоял перед нами, готовясь произнести приветственную речь, и, судя по тому восторгу, который царил в его мыслях, двумя словами он не обойдется. Алина сделала шаг вперед и протянула ему руку.

– Алинара, можно – Алина. А вы – Кертосириль? Ой! – вздохнула притворщица, когда он приложился к ее ручке.

– Простите мне мой вид, госпожа Алинара…

– Он похож на чучело, правда? – шепнул я в ее волосы.

– Я счастлив познакомиться с настоящим драконом. Ради такого необыкновенного везения я готов еще месяц прожить на этом пустынном острове…. – продолжал с подвыванием вещать принц.

– Давай поймаем его на слове?

"Ларсель, ну нельзя быть таким жестоким!" – мысленно засмеялась Алина.

"Да? Ты еще не знаешь, на что я подписался!" – мой ответ заставил Алину обернуться и посмотреть на меня. Я рассказал ей в двух словах о нашем разговоре с принцем и пожал плечами – мол, так получилось.

" Ладно, потом поговорим" – и она продолжила слушать Керто.

– Я даже не мог мечтать о знакомстве с вами…. – почти кричал Керто, почему-то, на левонийском.

"Твои человеческие ушки смутили нашего принца" – я прижал ее спиной к себе и куснул за ухо.

"Ларсель, прекрати, давай дослушаем. Его высочество так забавно говорит"

"Ну да, еще и магический приворот запустил. Подожди, я его стукну"

– О, вы, как сказочная дева, вышли из моря, поразив меня до глубины души своей красотой….

"Это он твои сиськи увидел" – я ущипнул ее за попу, отвлекая внимание от слов принца, который вошел в раж и посчитал, что победа уже на его стороне. Ха-ха! Алина подпрыгнула и ринулась мне мстить. Керто так и остался стоять с открытым ртом и обидой на лице – еще бы, он так старался и все впустую! Я бы тоже обиделся. Но попытку зачаровать мою невесту я ему еще припомню.

Мы носились по пляжу и кричали на эльфийском языке. Отомстить мне у Алины не получилось, потому что, поймав друг друга, мы тут же закрепили наш союз поцелуем. Я никак не мог остановиться – от счастья кружилась голова, и мне казалось, что я лечу. И сердце билось где-то в горле…. Я еще не привык к мысли, что Алина со мной. Об ее отце я старался не думать: потом, все потом. А пока, тяжело дыша, мы упали на песок. Керто подошел к нам, намереваясь продолжить свою речь, но я ему не дал. Сел сам, помог подняться Алине и, оттряхивая ее спину от песка, обратился к принцу:

– Приведи в порядок оружие, которое ты извалял в песке, и соберись с мыслями. Отдых закончился – нам пора лететь, нужно найти бригантину и разобраться, почему я не смог с ними связаться.

Глупая улыбка, которая не покидала лицо Керто с того момента, когда он увидел Алину, погасла. Да и моя эйфория притихла.

– Ты нас отнесешь? – спросил я, сдувая песчинку с ее щеки.

– Конечно, мог бы и не спрашивать.

Керто протер клинки и вернул их мне. Я отошел за выступ скалы и стал распределять свое железо по потайным кармашкам. Парадный мундир, волей Алины приобретший свой первоначальный вид, имел не менее десятка складок и прорезей, незаметных со стороны, потому что иллюзия, наложенная на ткань, создавала видимость целостности, но из которых я мог в любой момент извлечь их содержимое. Метательные ножи, иглы и спицы – это только малая часть моего арсенала. Еще есть удавки, тонкая цепь, вплетенная в кушак, и кое-что еще. Не мог же я выдать наши профессиональные секреты тому, кто не имеет права их знать!

Наш принц, развлекая Алину беседой и смущая ее своим восторгом, тем не менее, выполнил то, о чем я его попросил: забросал песком костер. Я подумал: хорошо, что его отец не захотел посвятить принца в тайну Этери. Правитель поступил мудро: зная своего сына, он решил, что ему лучше не знать о том, что девушка-полукровка, предназначенная ему в жены, – дракон. Чтобы вот такой восторг не затмил его разум, и он смог бы оценить красоту и душу своей невесты. Жаль, что принц так и не научился видеть мир во всем многообразии цветов, и до сих пор считает его черно-белым, где люди для него – низшие существа, а драконы – высшие. Так нельзя, потому что, разделяя подобным образом всех живущих, он ставит себя на определенную ступень и… никогда не сможет подняться выше. Но это мы подправим, стану я его учителем или нет, еще неизвестно, но кое-что показать все равно успею.

Я не стал закрывать свои мысли от Алины, и, прослушав мой внутренний монолог, она спросила:

"Значит, никто не сказал ему, что Василиса – дракон? Как интересно! Да, ты прав, его высокомерие граничит с жестокостью"

"Если он попадет в мои руки, то ближайшие годы ему будет не до этого, обещаю!"

Больше нас ничего не держало на этом заброшенном куске земли. Пора лететь. Алина отошла и превратилась. У меня уже был опыт полетов на драконе, поэтому я устроился первым. Керто переборол страх и сел за моей спиной.

Остров стремительно уменьшался. Сидящий позади меня принц судорожно вцепился в мои плечи.

– Керто, ты меня задушишь. Расслабься: драконы никогда не теряют своих пассажиров.

Алина обернулась и засмеялась, выпустив облако искр. Но пальцы Керто разжались, и я смог вздохнуть свободно.

По широкой спирали мы поднимались все выше и выше. Протяни руку, и коснешься облаков. С такой высоты океан под нами казался темно-синим омутом. Только у берегов он менял цвет на бирюзовый, с белым кружевом пенистых гребней там, где волны разбивались о рифы. Пляж – наше временное пристанище – превратился в тонкий серп на границе воды и суши. На западе, полускрытый облачностью, лежал континент, а на восток до самого горизонта – океан. Цепочка островов, один из которых мы только что покинули, и темные точки кораблей под белыми парусами – все это сверху виделось совершенно иначе.

Мы не сразу заметили дым возле одного их них. Только когда глухой звук разрыва достиг нашего слуха, я догадался – внизу идет бой.

– Алина, снижайся!

Ветер засвистел в ушах и вынудил зажмурить глаза до того момента, когда дракон вышел из скольжения и перешел на бреющий полет.

– На них напали пираты! – закричал принц, и я узнал в одном из сцепленных абордажными кошками кораблей нашу бригантину.

Мы быстро приближались, переговорив с Алиной, я приготовился спрыгнуть на судно, как только мы подлетим.

– Ты остаешься!

– Я с тобой! – крикнул принц.

– Нет! Я не имею права подвергать твою жизнь опасности!

– Таларис! Ты не имеешь права мне приказывать! Я иду с тобой!

Я оглянулся – времени спорить уже не осталось. Встретился взглядом с упрямцем и молча протянул ему один клинок. Все равно он сделает по-своему.

– Будь осторожен, мальчик!

Появление дракона в небе над кораблями не осталось незамеченным, но драку не остановило. Пираты, как тараканы, лезли по канатам на борт бригантины. Их было много – слишком много, и команда эльфийского корабля не справлялась. В воде между судами уже плавало несколько десятков трупов, но это не напугало бандитов. На верхней палубе их корабля столпилось не менее двух сотен пиратов.

Черные головные платки тайлов мелькали в самой гуще сражения, которое уже переместилось от левого борта к центру корабля.

Внезапно резко приблизилась мачта, я встал, балансируя на спине дракона, оттолкнулся и прыгнул.

Удар! Я едва успеваю ухватиться за такелаж левой рукой, когда меня со всей силой впечатывает в парусину. Жесткая ткань показалась твердью, но я не выпустил канат и по нему взобрался на рею. Я заскользил вниз по такелажу, радуясь, что на моих руках перчатки. За миг до того, как ноги коснулись нижней реи, я заметил Керто, висящего между небом и землей. Одной рукой держась за трос, он раскачался, прыгнул на мостик и сразу вступил в бой.

Я увернулся от топора и снес голову его владельцу. Ноги скользили на залитой кровью палубе, я медленно прорубал себе дорогу к борту. Слишком медленно – пираты продолжали лезть на борт бригантины. Расширенные зрачки любителей дурмана, налитые кровью глаза – огребье, место которому на дне океана. Я не испытывал к ним никаких эмоций, я просто убивал.

На мостике мелькнула белая рубашка Керто, на спине кровь. Ранен? Нет, похоже, что не его – он двигался легко. Я на секунду отвлекся и едва не пропустил удар. Пробившись к борту, успел перерезать несколько канатов, и под вопли тонущих, столкнуть за борт еще троих уродов, когда над нами пронеслась быстрокрылая тень, и корабль пиратов вспыхнул. Загорелось страшно и как-то одновременно: все деревянные части шхуны, начиная от ватерлинии, охватило пламя. Жар его долетел до нас, канаты, с помощью которых пираты связали два судна в единое целое, мгновенно перегорели, и упали в море вместе с цепляющимися за них бандитами. Крики сгорающих заживо людей, дроу и эльфов оглушили всех, но матросы "Морской птицы" опомнились первыми, и удвоили усилия.

Обезумевшие от ужаса пираты потеряли боевой задор, и скоро все было кончено. Переступая через трупы, я шел по направлению к мостику. Только там еще оставались недобитые враги и слышались удары сабель. Но вот и они повержены. Мы победили.

– Пленных не брать! – раздалась команда капитана, и эльфы прошлись по палубе, добивая раненных. Трупы полетели за борт.

– Алина, не смей! – закричал я, заметив, что она собирается приземлиться на баке. Дракона зашипела, как змея, и, приземляясь, прибила замахнувшегося на нее идиота. Ветер, поднятый ее крыльями, пронесся над палубой, унося смрад битвы: запах крови и внутренностей. Сразу стало легче дышать.

Превратившись, она по воздуху подлетела ко мне и опустилась в двух шагах. Хотела обнять, но я остановил ее. Моя одежда была красной от крови врагов.

– Ты в порядке?

– Да. Идем, нужна твоя помощь.

Я окинул взглядом палубу. Везде кровь, трупы, рваные паруса, пробитые ядрами. У борта сидел Иан, прижимая к груди обрубок левой руки. Он смог перетянуть плечо немного выше локтя и, вставив в петлю ручку ножа, перекрутил жгут, останавливая кровь. Когда мы подбежали, тайл еще пытался улыбаться, но скоро его глаза закатились, и он потерял сознание. Алина упала на колени рядом с ним.

– Я никогда этого не делала, но видела отца за работой. – Ее голос слегка дрожал, жаль, но я не мог ей ничем помочь, только слегка сжал плечо. Она подняла на меня глаза. – Я попытаюсь помочь.

Она разжала пальцы тайла и отвела его здоровую руку в сторону. Положила ладонь немного выше культи и прикрыла глаза. Пока она лечила Иана, с мостика спустился Керто и посмотрел по сторонам. Заметив нас, кивнул и устало опустился на ступеньку, вытянув ноги вперед. Мой клинок, уже очищенный от крови, он положил на колени. Что-то новое появилось в глазах наследника. Так всегда бывает после боя – вдруг понимаешь, насколько мелкими были вчерашние проблемы.

Солнце стояло в зените. Полдень. А казалось, что прошло не менее трех часов. В сражении время всегда замедляется.

Тяжелораненых перенесли к правому борту. Корабельный врач, высокий синеглазый эльф, злой, как черт, орал матом на нерасторопных помощников. Мимо меня прошел боцман с наспех перевязанной головой, и вскоре раздался пронзительный свисток. Все, кто мог передвигаться, приступили к работе.

Я подозвал Керто и попросил его присмотреть за Алиной, а сам встал и направился на мостик. Помощник капитана стоял у штурвала, а капитан полусидел, прижимая остатки чьей-то рубашки к животу. Тут же лежали и телохранители принца: раненные, но живые, просто полностью выдохшиеся. Судя по количеству еще не убранных отсюда тел – им пришлось нелегко.

– Ступайте к врачу, капитан.

– Нет. Ему и так работы хватает. Я сам могу себя залечить, вот только отдохну немного.

Он шевельнулся и поморщился.

– Этих бы к врачу… – Кивнул на телохранителей.

Я позвал одного их ребят, и мы вдвоем перенесли тайлов к правому борту. Подошел к Алине. Она сидела на полу рядом с Ианом, положив руку ему на грудь. Повязка на культе была чистой, жгут снят – значит, она остановила кровь.

– Аля, как он?

– Тише, он спит.

Она осторожно отодвинулась от тайла, и я протянул ей руку, помогая встать.

– Мы сейчас отнесем его в каюту, а ты не могла бы посмотреть, что там с капитаном?

Алина кивнула и пошла на мостик. Оставив Иана на попечении уставшего Керто, я зашел в капитанскую каюту и вытащил из ящика бутылку бренди. Не знаю насчет энергии, а вот выпить ему точно не помешает.

– Вот это да! А откуда на моем корабле взялась такая красавица?

Я поднимался наверх и улыбался – еще один претендент на внимание Алины заливался соловьем.

– Прилетела. Покажите, что у вас с животом. Меня Ларсель прислал. – По неуверенности в голосе любимой, я понял, что всерьез ее не воспринимают.

– Тебя прислал ветер? Как интересно! И где же этот проказник? – Ларсель – значит ветер. Но капитал мог и не знать, что это мое прозвище.

Преодолев последние ступени, я появился за спиной Али. Перешагнул через ноги мертвого пирата и встал рядом с ней.

– Так вот же он! – она подарила мне такую улыбку, что я физически почувствовал зависть капитана.

– А ты откуда взялся? И где вы с принцем были все это время? – он сидел там же, даже не пытаясь шевелиться. Тряпка, которой он зажимал рану, полностью пропиталась кровью.

– Купались. Помолчите, Арниол. Алина, помоги мне его положить. Ну, что там? – спросил я, когда она убрала руку капитана вместе с тряпкой. Неглубокий порез, длиной где-то в пол-локтя, пересекал живот по косой. Края раны разошлись, но, кажется, внутренние органы не задеты.

– Ничего приятного, но жить будет. Я, конечно, не такой хороший лекарь, как мой брат, но тоже кое-что умею.

Она провела рукой над раной, очищая ее от сгустков крови и ниток, и с кожи вокруг разреза исчезли кровавые разводы. Соединив ладонями края, Алина сосредоточилась, и ее руки окутало синее свечение. Капитан застонал от боли, но буквально через минуту расслабился. И даже улыбнулся. Через несколько минут она убрала руки, и я увидел на месте раны запекшеюся корочку.

– Спасибо, милая, твоя помощь неоценима. Таларис, представь меня даме. И покажи, что это у тебя в кармане?

Он отхлебнул порядочно, я помог ему – придержал голову, пока он пил, и потом забрал бутылку. Крепкий напиток обжег пищевод.

– А мне? – протянула руку Алина.

– Нет, тебе нельзя.

– Это несправедливо! Почему мне нельзя? – она по-детски надула губы.

– Потому что у нас уже все, что могло случиться плохого, случилось. Только пьяного дракона нам здесь не хватает.

Капитан внимательно посмотрел на Алину.

– Ты хочешь сказать, что вот эта девчушка – дракон, который поджег пиратский корабль? Не смешите рыб, господин посол! Я скорее поверю, что она русалка, которую ты выловил там, где вы с Керто купались!

Аля засмеялась и посмотрела на меня. В окровавленной рубашке, подол которой был неровно оторван, в широких серых штанах, вероятно, из того же шкафа, что и рубашка – Рон как-то жаловался, что она все время таскает его одежду – она больше походила на оборванку, чем на дракона. Я обнял ее сзади.

– Вы совершенно правы, капитан! – засмеялась она. – Ну, какой из меня дракон? Вечно ты, Ларсель, шутишь!

– Я уже говорил тебе, что люблю? – мой шепот услышал капитан и улыбнулся.

– Да, но можешь повторить еще раз.

– Отдай бутылку и можешь ее поцеловать! – Практичный капитан заржал бы, но не мог – рана разойтись может. Я только успел коснуться ее губ, как меня что-то толкнуло в спину. Я выпустил Алю и обернулся: один из недобитых пиратов опускал руку с разряженным арбалетом. Горячая боль накатила волной, и я отключился.

Глава 25
Голод не тетка, пирожка не поднесет

Повелитель Валериан

Утро началось с нервотрепки: Соль не хотела надевать новое пальто – а на улице ударил мороз и выпал первый снег, и незнакомая с холодами девочка рисковала остаться дома до весны, о чем я ее и предупредил. Но когда Рон рассказал о том, какие снежные баталии он устраивал в детстве с друзьями, у нее пропали все сомнения в том, что без свежего воздуха и теплой одежды не обойтись. Орли молчал, но его глаза уже загорелись предвкушением битвы. Гард снисходительно, с высоты своих лет, усмехнулся, рассеяно попрощался и вышел. Не нравится мне его молчание, парень о чем-то думает в последнее время, как бы не влип в очередную историю, которых за эти пару месяцев было уже несколько. Но поцелуй жены смыл неприятные мысли, и я с легким сердцем отправился порталом в свой кабинет.

Первый урок я вел у первокурсников, и мои попытки донести до их сознания, что для боевого мага правильно построить защитный щит иногда важнее умения швыряться огнем, были прерваны стуком в дверь. Улыбчивый секретарь ректора сообщил, что Юлий хочет меня видеть и, желательно, немедленно.

Шагая следом за секретарем, я придумал тысячу и одно наказание для Гарда, в полной уверенности, что меня вызвали из-за его шалостей, но все оказалось не так.

– Прошу! Господин ректор вас ждет.

Я вошел в распахнутую предупредительным секретарем дверь в кабинет Юлия.

– Доброе утро, Ри. Проходи, присаживайся. Нарим, завари нам кофе, будь так любезен.

– Здравствуй. Ну, что еще мой сынуля натворил?

С легкой руки Соль вся троица теперь называет меня папой. Рон ржет, и их поддерживает. Одна Линн восприняла спокойно обращение "мама", и паршивец Рон этим пользуется и тоже ее так называет.

– Ты имеешь в виду Гарда? Он пока мне не попадался. Тут другое дело. Ты когда последний раз был в столовой?

Я задумался. Вчера не был точно, до этого… неделю, как минимум. Нет никакого желания есть то, чем кормят в столовой, когда дома ждет изысканный ужин, приготовленный руками любимой.

– Дней десять. А что случилось?

– Главный повар ушел на заслуженный отдых, и уже второй день там творится нечто невообразимое….

– Можешь не продолжать – я уже все понял. Через час я дам тебе ответ: захочет Линн этим заниматься – я препятствовать не стану.

Конечно же, Линн согласилась. Сидеть дома с ее общительным характером – смерти подобно, и я это прекрасно знал.

– А-а-а-а! Я больше не могу!

– Нет, ты это съешь!

– Пощадите! Спасите!! Буль! Нет! Буль-буль! А-а-а!

Столовая сегодня пустовала – едва уловив противный запах тухлого непонятно чего, студенты разворачивались и покидали помещение, предпочитая быть голодными, но живыми, а не сытыми, но мертвыми. Остались только или самые стойкие, или самые бедные – те, у кого просто не было другого выхода.

Нам, преподавателям, тоже деваться некуда. Негласный закон Академии звучит так: все равны, и единственной поблажкой нам, учителям, был отдельный стол. Но тут я еще могу поспорить, кому поблажка! Вряд ли у бедного студента улучшится аппетит, если с ним за одним столом будет сидеть преподаватель, которому завтра принимать у него экзамен. Так что мы все, числом двенадцать, во главе с ректором, моим старым другом Юлием, грустили над тарелками, в которых плескалась бурда под названием: тушеная капуста с сосисками. Я даже не стал делать вид, что ем – это не может быть съедобно. Оглядевшись вокруг, заметил подобную реакцию и у остальных. Уже собирался встать и вылить месиво в чан для объедков, когда из кухни раздался душераздирающий крик:

– А-а-ы-ы! Больно! Пустите меня!

– Ты для кого это приготовил? Для свиней? Ты считаешь, что эту бурду можно есть? Вот и ешь! – звонкий голос Розалинды пронесся через полупустой зал и заставил студентов замереть и прислушаться.

– Я больше не могу! Это уже третья тарелка! Помилуйте, госпожа главный повар!

В мертвой тишине раздался металлический клац, и визг несчастного перешел в хрип.

– Зарезали… – шепнул кто-то, и тишина стала просто оглушающей. Ректор напрягся, но я положил ему руку на плечо и подмигнул, ожидая дальнейших действий моей драгоценной супруги. И она не обманула: раздались быстрые шаги, дверь в кухню распахнулась, с грохотом впечатываясь в стену. Вздрогнув, все посмотрели туда, где в облаке осыпавшейся после удара штукатурки появилась Розалинда, держа за ухо невысокого толстенького человека. Того самого, который еще вчера считался поваром, и с гордым видом выдавал еду. С головы до ног он был залит капустой – такой же, как и в наших тарелках. Источая невыносимый запах, он, ведомый твердой рукой Линн, успел сделать два шага до того, как она его отпустила и, двумя руками приподняв подол платья, врезала по его заду ногой в остроносой туфельке. Толстяк растянулся на полу, разбрызгивая капусту во все стороны, и проехался по липкому полу к нашему столу.

Юлий вскочил, придерживая мантию, когда несчастная жертва столовских интриг попыталась встать, цепляясь за его стул. Ректор отошел на шаг в сторону, щелкнул пальцами и капуста испарилась не только с головы сидящего на полу неудачника, но и из всех тарелок. Вместе с ней пропал ужасный запах, и все вздохнули с облегчением.

– Вот ваш бывший повар! Я его увольняю! – Линн дважды ударила ладонью об ладонь, оттряхивая пыль с рук, и посмотрела на столпившихся вокруг нашего стола студентов. – А вы чего вылупились? Добавки хотите?

Развернувшись на месте, она строевым шагом промаршировала обратно на кухню. Поварята брызнули врассыпную с ее пути. Двери хлопнули еще раз, задребезжали и… сорвались с петель, поставив последнюю точку.

В зале раздались сначала несмелые смешки, но постепенно набирая силу, они переросли в хохот, от которого зашаталась люстра под потолком.

На смех в окне раздачи появилось веселое лицо Линн:

– Эй, в кого капуста не влезла – подходите по одному, я сосиски сварила!

Возле стойки мгновенно выросла очередь. Студенты, толкая и отпихивая друг друга, рвались к месту кормления.

– Что она делает, что она делает! Месячный запас скормить этим оглоедам за один раз! Я не могу на это смотреть – мое сердце обливается кровью! – скулил бывший повар, сидя на полу.

– А тебе и не придется! Вон отсюда! И чтоб ноги твоей здесь больше не было! – разъярился ректор, с презрением глядя на него. – Мясо ему жалко! А детей нет, не жалко? Ублюдок! Пошел вон!

Догадавшись, что сейчас его будут бить, толстяк стрелой вылетел из столовой под улюлюканье студентов.

– Юлий, успокойся. – Я положил ему руку на плечо и слегка сжал. – Линн тут быстро наведет порядок.

Дивный аромат достиг уже середины зала, где на возвышении в одну ступеньку стоял наш стол. Я с трудом удержался на месте – мне так захотелось сосисок, что рот сразу наполнился слюной, и я сглотнул. Два поваренка притащили огромную кастрюлю, где в кипятке плавали, источая божественный аромат, чесночные сосиски, слегка прокопченные, в тонюсенькой рыжей кожице, которые поставлял в столовую Академии известный на весь город мясник Дорминор – да, это были они! Я их узнал!

И не выдержал – встал, шепнул остальным: "Ждите меня с добычей!" и прошел на кухню.

Я подкрался поближе к жене и на миг залюбовался ловкими движениями ее рук. Казалось, что сосиски сами попарно вылетают из кастрюли и приземляются в тарелки учеников.

– Кому не хватит сосисок – достанется жареная колбаса. Голодных сегодня не будет! – крикнула Линн переживающим студентам, стоящим в конце очереди. Слух о том, что на обед дают сосиски, магическим образом – не иначе – долетел до тех, кто почувствовал запах горелой капусты и до столовой не дошел. Теперь они вернулись, и очередь к окну раздачи увеличилась вдвое.

Я нашел большую миску, и отлевитировал в нее ровно двадцать четыре штуки, по две на каждого из преподавателей.

– У-у-у! – недовольно заныла очередь, наблюдая за моими манипуляциями. – Так не честно!

Линн заметила меня и улыбнулась. Я же молча протянул руку к блюду с нарезанным хлебом, взял почти целую буханку, положил поверх сосисок и сунул в карман мантии банку с горчицей. Очередь возроптала:

– Господин декан? А вам не многовато будет?

– Нет, в самый раз!

– Может, вам помочь?

– Спасибо, я как-нибудь сам.

– Мастер Валериан! Оставьте нам хоть по одной!

Я обвел взглядом студентов и облизал палец, на который попала капля жира.

– Не могу, дети мои! Я должен их съесть – ради вашего же блага! Ибо нет ничего страшнее для студентов, чем голодный преподаватель!

Через полчаса раздался звонок, и столовая опустела. У меня не было больше уроков, и я остался дожидаться Линн, сидя за столом. Уставшая, но довольная, она вышла из кухни, на ходу отдавая последние указания своим подчиненным.

– Домой? – Я обнял ее за талию, поцеловал и незаметно снял усталость. – Ты пахнешь восхитительно. Сосисками…. Так бы и съел! Довольна?

– Угу. Ри? Почини двери, пожалуйста, а то неудобно – в первый же день я разнесла столовую. Но каков мерзавец! Он эти сосиски в шкаф спрятал! Пусть скажет спасибо, что я его не прибила на месте!

Я дал ей выпустить пар и сказал:

– Не переживай ты так. Люди разные, но хороших больше, уж поверь старому дракону.

Она кивнула, соглашаясь.

– Слушай, а почему Гарда не было в столовой? Он что, сюда не ходит?

– Должен был быть. Ладно, дома разберемся. А ты так в колпаке и пойдешь?

– Ой, – засмеялась она. – Я сейчас! – И, перепрыгнув через лежащие на полу двери, убежала на кухню.

Я запустил восстанавливающее заклинание, и дверь вернулась на место.

Дом нас встретил подозрительной тишиной. Приятный запах лимонного масла, которым горничные натирают мебель, стойко ассоциировался у меня с понятием дома. Я в который раз подивился умению моей любимой создавать уют там, где она находится, и ласково погладил лежащие на сгибе моего локтя пальцы. Я твердо уверен: где бы мы не оказались в будущем, любое жилище станет нашим домом, просто потому, что она рядом со мной.

Из малой гостиной слышался мерный стук напольных часов. Упрямо отсчитывая мгновения нашей жизни, они отмечали каждый час глухими ударами, звук которых разносился по всему особняку. Это подарок внука на новоселье. Дима нас посетил только однажды: наследный принц не может распоряжаться собой: все свободное от учебы время он проводит во дворце. Шон поступает правильно, заставляя Дмитрия принимать участие во всех делах королевства. Я по нему скучаю, но ничего не могу поделать.

Линн встала на цыпочки, чмокнула меня холодными от мороза губами в щеку и захлопнула дверь, нарушая тишину. На стук из кухни вышел наш дворецкий, распространяя запах выпечки. С тех пор, как мы въехали сюда, он слегка округлился, и чопорный аскетичного вида старик превратился в доброго дядюшку.

– Добрый день, Арисид! Дети уже дома?

– Почти, господин декан, – с поклоном ответил он и протянул руки, чтобы принять у моей супруги теплую шубку.

Я размотал шарф, передал ему вместе со шляпой и поинтересовался:

– Как прикажешь это понимать?

– Младшие во дворе, у них гости: госпожа Аги и ее отец. А господин Гард у себя, и, осмелюсь заметить, сильно не в духе.

Мы с женой переглянулись: нечто подобное уже было, и последствия нам не понравились. Неужели Гард опять подрался?

Тем временем Арисид исчез в гардеробной, и мы направились к лестнице, ведущей на второй этаж.

– Ри, ты должен с ним поговорить, как мужчина с мужчиной. Ему сложно: только представь – ты появляешься на свет сразу семнадцатилетним! Атер поступил нечестно. Я все понимаю: и ваш спор, и его нежелание тебе уступить, но по отношению к детям это слишком жестоко – лишить их детства!

– Сомневаюсь, что Первый имел понятие о том, что такое детство, и с чем его едят. Хорошо, я поговорю с Гардом, не переживай. А ты не хочешь пойти со мной?

– Нет, я буду только мешать. Ты только не перегни палку. Прости, я ляпнула, не подумав, – скороговоркой добавила она, заметив, что я остановился на две ступени ниже, и спустилась ко мне. – Но иногда мне кажется, что ты все еще пытаешься что-то доказать Атеру, забывая, что они – это уже не он.

– Неужели это так заметно? – в который раз подивился я проницательности Розалинды. Несмотря на то, что со дня нашей свадьбы прошло всего полгода, никто не понимает меня лучше нее.

Прекрасно зная, что целоваться на лестнице небезопасно, я не смог удержаться, и в тот момент, когда наши губы соприкоснулись, прижал ее к себе и взлетел. Мы медленно дрейфовали над ступеньками, мысли плавились, и я с трудом остановился, осторожно приземляясь на площадку второго этажа. Еще миг, и я бы плюнул на все и вся, и утащил ее в спальню.

– У тебя усы колючие, – улыбнулась Линн и провела рукой по верхней губе.

Но усы не помешали ей поцеловать меня еще раз, куснуть за губу и только тогда отодвинуться. Где-то внизу хлопнула дверь, возвращая нас в действительность.

Я подошел к спальне Гарда и постучал. Его комната была первой, спальня Орли следующая по коридору, а потом комната Сольвэ: она находилась прямо напротив наших апартаментов.

На стук долго никто не отвечал. Линн замерла у нашей двери и напряженно прислушивалась. Ее губы беззвучно шепнули: "ну что?", и я пожал плечами. Тишина. Наконец, послышались шаги, Гард открыл дверь и отошел назад, пропуская меня. И пошатнулся. Я успел его поймать – руки кольнуло чужой болью. Не спрашивая ни о чем, потом, все потом, я помог ему дойти до кровати и приступил к осмотру.