Текст книги "Знаменитые женщины Московской Руси. XV—XVI века"

Автор книги: Людмила Морозова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Людмила МОРОЗОВА
ЗНАМЕНИТЫЕ ЖЕНЩИНЫ МОСКОВСКОЙ РУСИ

ОБРАЗОВАНИЕ РУССКОГО ЦЕНТРАЛИЗОВАННОГО ГОСУДАРСТВА

В конце XV в. началось образование Русского централизованного государства со столицей в Москве. Этот процесс начался в правление одного из наиболее выдающихся великих князей Московских – Ивана III. По поводу этого важного периода знаменитый историк Н.М. Карамзин писал следующее: «Отселе история наша приемлет достоинство истинно государственной, описывая уже не бессмысленные драки княжеские, но деяния царства, приобретающего независимость и величие… Образуется держава сильная, как бы новая для Европы и Азии, которые, видя оную с удивлением, предлагают ей знаменитое место в их системе политической»^{1}.

При Иване III Московская Русь окончательно освобождается от ордынского ига и превращается в сильную европейскую державу. За великим князем закрепляется титул «государь всея Руси», гербом страны становится византийский имперский символ – двуглавый орел, хотя и остается прежний символ – «Всадник, борющийся со змеем».

В течение всего длительного правления Иван III активно собирает «под своей рукой» земли распавшегося Древнерусского государства. В итоге под его властью оказываются Новгород со всеми окрестностями, бывшие Тверское, Новгород-Северское, Стародубское, Брянское, Торопецкое и другие западные княжества. Начинается освоение земель в районе Перми и за Уралом, Казанское ханство признает свою вассальную зависимость от русского государя. Расширяются международные контакты, итальянскими архитекторами заново отстраивается столица Москва, чеканится монета, отливаются пушки.

Данные великие деяния, несомненно, были не под силу одному человеку Их великий князь мог совершить только с помощью надежных бояр, воевод, дипломатов и других окружающих его лиц. В числе их были и женщины, среди которых, несомненно, главное место занимала византийская царевна Софья Палеолог. Именно ей некоторые современники приписывали инициативу по свержению ордынского ига. Она привезла с собой на Русь итальянских архитекторов, ювелиров, литейщиков и других мастеров. Брак с ней позволил Ивану III заимствовать византийский герб. С ее помощью у Русского государства существенно расширились международные контакты с европейскими державами.

Были в окружении Ивана III и другие женщины, оказавшие ему помощь в укреплении власти и расширении границ страны. Это первая супруга тверская княжна Мария Борисовна, невестка Елена Волошанка, дочь Елена, ставшая польской королевой, сестра Анна – великая княгиня Рязанская и др.

Известно, что брак с Марией Тверянкой был использован Иваном III как основание для присоединения к Москве Тверского княжества. Сестра Анна, выйдя замуж за рязанского князя, вольно или невольно способствовала присоединению Рязанского княжества к Москве. Елена Волошанка помогала расширить всевозможные контакты Русского государства с ведущими странами Европы. Дочь Елена всячески склоняла православных князей в Великом княжестве Литовском переходить на службу к отцу вместе со своими землями. Позднее родственники выбранной Иваном III в невесты сыну Соломонии Сабуровой верно служили русским государям.

Все это указывает на то, что роль каждой из этих женщин в расширении границ державы Ивана III, в увеличении числа международных и культурных связей с европейскими странами и в целом в укреплении могущества страны была существенной.

Рассмотрим подробнее все сюжеты, связанные с жизнью и деятельностью каждой из этих женщин, и попробуем определить их роль в создании Русского централизованного государства.

Глава 1.
ПЕРВАЯ СУПРУГА ИВАНА III МАРИЯ БОРИСОВНА ТВЕРЯНКА

В исторической литературе вопрос о нервом браке Ивана III с тверской княжной Марией Борисовной достаточно хорошо изучен. Многие исследователи считают, что данная женитьба не оказала особого влияния на все правление государя и имела лишь то положительное значение, что позволило его старшему сыну Ивану претендовать на Тверское княжение. Действительно, брак с Марией был непродолжительным, о каком-либо ее влиянии на государя данных нет, однако возникает вопрос: почему эта на первый взгляд мало заметная женщина умерла настолько внезапно, что современники не сомневались в ее отравлении? Для каких придворных кругов и почему великая княгиня представляла опасность? Кому и чем она мешала? Прямых ответов на эти вопросы в литературе нет, поэтому постараемся рассмотреть подробно все сведения в источниках, касающиеся тверской княжны.

ИСТОЧНИКИ

Основными источниками о браке Ивана III с Марией Борисовной являются летописи конца XV в. и XVI в. Это Тверская и Никаноровская летописи, Московский свод конца XV в., краткие или сокращенные летописцы конца XV в., Ермолинская, Симеоновская, Львовская, Воскресенская и некоторые более поздние летописи XVI в.

Интересным ранним источником является и «Похвальное слово о тверском князе» инока Фомы, созданное в 1453 г.

Из летописных памятников наиболее ранним источником о княжне Марии является Тверская летопись конца XV в. В ней описаны обстоятельства прихода к власти в Твери отца Марии – великого князя Бориса Александровича. Это произошло в 1425 г., когда в один год из-за эпидемии умерли великие князья Тверские Иван Михайлович, Александр Ивановичи и Юрий Александрович^{2}.

В летописи при описании правления Бориса Александровича постоянно подчеркивалось, что он был в исключительно дружеских отношениях с великим князем Московским Василием II и помогал ему в борьбе с соперниками. Так, после поражения от Юрия Звенигородского в 1433 г. Василий прибежал в Тверь с матерью и женой, во время похода на Новгород в 1440 г. великий князь Московский привлекал и тверское войско, во время пожара в Москве в 1445 г. великая княгиня Софья Витовтовна пыталась найти убежище в Твери. Туда же отъехали московские бояре, когда Василий II потерял престол и был сослан в Вологду. В Москве в это время стал править Дмитрий Шемяка^{3}.

Из других источников известно, что отношения между Василием II и Борисом Тверским были не столь идеальными и добрососедскими. Например, в Московском своде конца XV в. писалось, что Борис Александрович в 1445 г. поверил слухам о том, что Василий II, находясь в татарском плену, обещал хану отдать Москву, а сам собирался захватить Тверь. Это настроила тверского князя крайне отрицательно по отношению к великому князю Московскому^{4}.

Поэтому напрашивается предположение о том, что Тверская летопись писалась после присоединения Твери к Москве, но с использованием местных источников, поскольку в ней содержатся данные, отсутствующие в памятниках московского происхождения. Так, в ней подчеркнуто, что именно Борис Александрович сосватал за старшего сына Василия II свою дочь Марью. Он же после этого снабдил великого князя пушками, поскольку жители Углича отказывались ему подчиняться^{5}.

Только в Тверской летописи сообщено о смерти матери княжны Марии – великой княгини Анастасии, случившейся 12 февраля 1451 г.^{6} Она была дочерью князя Андрея Дмитриевича Можайского и, соответственно, приходилась двоюродной сестрой Василию II и родной сестрой одному из его противников Ивану Андреевичу Можайскому.

В Тверской летописи указано, что именно Борис Александрович «выдал на Москву» свою дочь Марию в канун Троицына дня 1452 г. В следующем 1453 г. он сам вновь женился, взяв в жены княжну Анастасию, дочь суздальского князя Александра Васильевича. В этом браке у него вскоре родился сын Михаил, унаследовавший тверской престол в 1461 г. после смерти Бориса Александровича^{7}.

В Тверской летописи сообщено, что в возрасте 17 лет в 1471 г. Михаил Борисович женился на дочери литовского князя Семена Олельковича Софии, которая приходилась внучкой княгине Анастасии Васильевне, сестре Василия II, соответственно, Ивану III София приходилась троюродной сестрой^{8}.

В итоге у тверских князей получалось двойное родство с московским правящим домом. Правда, София не оставила потомство и вскоре умерла. Новый брак Михаил Борисович захотел заключить с родственницей польского короля Казимира, что очень не понравилось Ивану III, враждовавшему с поляками. В Тверской летописи зафиксированы факты ухудшения отношений между Тверью и Москвой в 1483 г. Но Марии Борисовны в это время уже не было в живых. В Тверской летописи об этом, правда, не писалось^{9}.

Еще одной летописью, сообщавшей о Марии Борисовне, является Московский свод конца XV в. В нем помещены сведения о том, что тверской князь Борис Александрович в 1445 г. поддержал противников Василия II, поскольку поверил слухам о том, что тот намеривался захватить Тверское княжество^{10}.

В этом памятнике отмечено, что именно Василий II был инициатором обручения своего сына Ивана с тверской княжной Марьей, а не Борис Александрович. Он же и женил его 4 июля 1452 г.^{11}

В Московском своде есть данные о смерти тверского князя Бориса Александровича в 1461 г., о восшествии на престол в Твери его сына Михаила, о рождении у Марии Борисовны сына Ивана 15 февраля 1458 г. Но при этом имя княгини нигде не упоминалось^{12}.

Позднее известия Московского свода были повторены в нескольких летописях: Симеоновской, Софийской и Устюжской, но с небольшими сокращениями и добавлениями^{13}.

Последнее событие в своде, касающееся Марии Борисовны, – ее смерть в 3 часа ночи 22 апреля 1467 г. и похороны 24 апреля в храме Вознесенского монастыря. Их описание не содержит никаких подробностей^{14}.

Интересные сведения а пребывании в Твери Василия II с семьей в 1447 г. содержит Ермолинская летопись. В ней отмечено, что после того, как игумен Кириллова монастыря Трифон благословил великого князя Московского на борьбу за свой престол, тот отправился к Тверскому рубежу. Отсюда Василий II послал Борису Александровичу грамоту, в которой написал, что если тот не поддержит его в борьбе с Шемякой и своим шурином можайским князем Иваном Андреевичем, то он разорит тверские земли^{15}.

Данное сообщение летописи вызывает сомнение, поскольку находящийся в изгнании великий князь вряд ли мог в это время угрожать тверскому князю. Он сам нуждался в его поддержке.

По версии Ермолинской летописи, Борис Александрович подчинился Василию II и пригласил к себе в Тверь. Там князья «сосваташася». Никаких других подробностей по поводу этого события в летописи нет^{16}.

О женитьбе Ивана III в летописи сообщено, что великий князь сам «поят княжну Марью, дщерь великого князя Бориса Александровича Тверского». Об участии его отца в данном событии сведений нет^{17}.

В Ермолинской летописи указано прозвище Марии Борисовны – Тверянка. Впервые оно содержится в известии о рождении сына Ивана: «Toe же зимы (1458 г. – Л.М.), месяца февраля 15, на память святого апостола Анисима, на 1 недели святого поста, в среду, князю великому Ивану Васильевичу родися сын Иван, у великой княгини Марьи, у Тверянки»^{18}.

Эта дата точная для сентябрьского года. В мартовском году 15 февраля приходилось на четверг. Вполне вероятно, что ее зафиксировал современник, поскольку она подробна и точна.

Последние данные о Марии – ее кончина 22 апреля 1467 г. Никаких подробностей по поводу этого события в Ермолинской летописи нет^{19}.

В Никаноровской летописи, которая датируется исследователями второй половиной XV в., сведения о Марии Борисовне очень краткие. Но в ней подчеркнуто, что главную роль в женитьбе Ивана III на тверской княжне сыграл его отец Василий II. Он сначала обручил сына с дочерью Бориса Александровича Тверского, а потом женил его на ней 4 июня 1452 г.^{20}Эта версия представляется вполне достоверной, поскольку на момент женитьбы Ивану III было только 12 лет. Выбирать сам невесту он еще не мог.

Сообщение о смерти Марии Борисовны в Никаноровской летописи такое же краткое, как в Московском своде и Ермолинской летописи^{21}.

Только в сокращенном своде 1493 г. отмечено, что в день смерти Марии Иван III находился в Коломне. Видимо, поэтому похороны состоялись не на следующий день, как было принято, а только 24 апреля^{22}.

Интересно отметить, что в летописях XVI в. не только повторяются версии ряда событий из ранних летописей, но и появляются новые подробности, касающиеся обстоятельств смерти Марии Борисовны.

Так в Воскресенской летописи отмечено, что великий князь Василий II сам и обручил своего сына, и женил его на тверской княжне Марии Борисовне (как в Никаноровской летописи и Московском своде конца XV в.)^{23}.

Но при этом в данной летописи более подробно описана кончина великой княгини: «Toe же весны апреля 22, в среду, 4 неделя по Пасхе, противу четвертка, в 5 ночи преставися благочестивая и христолюбивая, добрая и смиренная великая княгиня Мария Иванова, дщерь великого князя Тверского Бориса Александровича, во граде Москве. Митрополит Филипп над нею пев обычная песни и положи ю в монастыри, в церкви святого Вознесения. Ту сущу над нею бывши свекрови еа, великая княгиня Мария; князю же великому Ивану тогда бывшу на Коломне»^{24}.

Следует отметить, что дата смерти Марии в Воскресенской летописи точная – 22 апреля 1467 г. – приходилось на среду. Правда, в других летописях писалось о том, что княгиня скончалась не в 5 часов ночи, а в 3 часа, но день недели нигде не был указан. Не сообщалось в них и об участии в траурной церемонии митрополита Филиппа и великой княгини Марии Ярославны. Поэтому можно предположить, что данное известие о кончине Марии Борисовны сначала было записано очевидцем, а потом попало в Воскресенскую летопись.

Но могло быть и так, что сообщенные подробности были реконструированы самим создателем летописи. День недели он мог высчитать по пасхальным таблицам. Зная об отсутствии великого князя в Москве, мог предположить, что в похоронах участвовали только митрополит Филипп и великая княгиня Мария Ярославна.

Необходимо подчеркнуть, что в ранних летописях сообщалось об отсутствии великого князя только в момент смерти Марии. О похоронах в них ничего не писалось. Учитывая, что эта церемония состоялись 24 апреля, можно предположить, что великий князь успел прибыть из Коломны для участия в ней. Это ставит под сомнение достоверность сообщения Воскресенской летописи.

Иные подробности о браке и смерти Марии в Львовской летописи, в основе которой, по мнению ряда исследователей, лежал свод 1518 г.^{25}

Во-первых, в ней сообщено, что обручение княжича Ивана и княжны Марии состоялось по требованию тверского князя Бориса Александровича. Тот якобы пригрозил Василию II, что выдаст его Дмитрию Шемяке, если тот не женит своего сына на его дочери. В итоге, по версии Львовской летописи, великий князь Василий Васильевич «неволею обруча» Марию и Ивана^{26}.

Во-вторых, в Львовской летописи дважды сообщено о женитьбе Ивана III на Марии Борисовне. Первый раз под 1448 г. с указанием, что брак был заключен по инициативе Василия II^{27}. Второй раз под 1452 г., как и в большинстве летописей, с упором на то, что инициатором женитьбы был сам Иван III^{28}.

Совершенно очевидно, что первое сообщение ошибочное и появилось в Львовской летописи при переписке данных из нескольких источников. Оно, очевидно, относилось не к заключению брака, а только к помолвке.

В Львовской летописи содержались абсолютно уникальные сведения о смерти Марии Борисовны. Они были записаны явно со слов очевидца: «25 апреля в 3 ночи преставилась великая княгиня Марья великого князя Ивана Васильевича от смертного зелия; занеже познах по тому: покров на ней положиша, ино много свисало его, потом же тело разошлося, ино от покрова много и недостая на тело. И положена бысть в церкви Святого Вознесения на Москве. Тогда же воспалеся князь велики на Олексееву жену на Полуехтова, на Наталью, иже посылала пояс з Боровлевою женою с подьячего казенного к бабе; тогда же и на Олексея исполеся и много, лет шесть, не был у него на очех, едва пожалова его»^{29}.

Только присутствовавшие на погребении Марии Борисовны люди могли заметить, как распухло тело великой княгини и что покров перестал его закрывать. Из этого факта современники сделали вывод о том, что жену Ивана III отравили. Их имена стали известны великому князю после проведенного расследования. В итоге он наложил опалу на дьяка Алексея Полуехтова и его жену Наталью. Но были ли наказаны некая «баба», изготовившая смертельное зелье, и жена казенного подьячего, которая принесла его великой княгине, автор записи в Львовской летописи не знал. Видимо, все материалы расследования причины безвременной кончины государевой жены не были ему известны. Но в любом случае его данные об этом событии очень важны для исследователей.

Правда, в Львовской летописи иная дата смерти Марии по сравнению с другими летописями – не 22 апреля, а 25-е. Ошибка, видимо, возникла в ходе переписки ранних документов в текст летописи.

Еще одним источником о жизни Марии Борисовны является сочинение Иосифа Волоцкого «Сказание о святых отцах, иже в Русской земле сущих». В нем сообщалось о том, что после обручения юной Марии с княжичем Иваном княжна тяжело заболела. Чтобы спасти дочь от смерти, ее отец Борис Александрович отправил дочь в Савватиеву пустынь к старцу Евфросину Тот не хотел заниматься врачеванием, но тверской князь сказал, что для всей русской земли очень важно, чтобы Мария осталась жива. Ведь ей предстояло «смирить два царства»^{30}.

Несомненно, что в сочинении Иосифа Волоцкого роль брака Марии и Ивана во взаимоотношениях Московского и Тверского княжеств была сильно преувеличена. Во второй половине XV в. тверские князья уже не соперничали с великими князьями Московскими и признавали свою менее значимую роль в общероссийском масштабе. К тому же родственные связи между правящими домами Москвы и Твери имели длительную историю. Они начались с брака московской княжны Софьи Юрьевны и тверского князя Константина Михайловича в 1320 г. Затем великий князь Московский и Владимирский Семен Гордый женился на дочери великого князя Тверского Александра Михайловича Марии. После этого женой князя Ивана Холмского из тверской династии стала дочь Дмитрия Донского Анастасия. Заключались и другие браки между представителями боковых ветвей династий московских и тверских князей.

Согласно данным источников получалось, что тверская княжна Мария и московский княжич Иван состояли в довольно близком родстве. По женской линии невеста приходилась троюродной сестрой жениху, поскольку ее мать была дочерью удельного князя Можайского и Верейского Андрея Дмитриевича, сына Дмитрия Донского, Анастасия. Отцом Ивана III, как известно, был сын старшего сына Дмитрия Донского Василия I – Василий II. Видимо, по этой причине в их семье молодых родился только один ребенок.

Интересным источником о помолвке и заключении брака между Иваном и Марией является «Слово похвальное о тверском князе» инока Фомы, написанное в 1453 г. В нем красочно описывалась встреча Василия II с Борисом Александровичем в начале 1447 г. Оба плакали и обнимались. Также «обыматас и плакастася неутешно» княгини «Настасиа и Мария», жены великих князей. Кроме того, в нем было подчеркнуто, что на обручении юных жениха и невесты, Ивана и Марии, собралось очень много людей, в том числе и духовных лиц. Все радовались, что князья породнились^{31}.

«Слово похвальное» современно описываемому событию, поэтому его информация вызывает доверие. Согласно ей получалось, что желание поженить детей было обоюдным: и у великого князя Московского Василия II, и у великого князя Тверского Бориса.

Сведения о Марии Борисовне есть и в знаменитых «Записках о Московии» австрийского дипломата Сигизмунда Герберштейна. Но он лишь отметил факт женитьбы Ивана III на тверской княжне, сообщил о рождении у нее сына Ивана и указал, что данный брак позволил великому князю изгнать шурина, тверского князя Михаила Борисовича, в Литву и присоединить Тверское княжество к своим владениям. Никаких данных о причинах смерти великой княгини в этом сочинении нет^{32}.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что число источников, содержащих сведения о Марии Борисовне, не велико. Каких-либо слишком противоречивых фактов они не содержат. На основе их попробуем составить портрет этой великой княгини и определить ее место в жизни первого русского государя Ивана III.

БИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК

В источниках нет точных сведений о том, когда родилась тверская княжна Мария. Но исследователи предполагают, что это произошло в 1442 г., поскольку невеста была моложе будущего мужа, родившегося в 1440 г. Известно также, что ее отец великий князь Борис Александрович сел на тверской престол в 1425 г. после смерти отца и старших братьев^{33}.

Матерью Марии, как уже отмечалось, была княжна Анастасия – дочь удельного князя Андрея Дмитриевича и литовской княжны Аграфены Александровны. Их брак был заключен в 1403 г. Аграфена приходилась дочерью стародубскому князю Александру Патрикеевичу, жившему в Литве и умершему в 1402 г. Его отец Патрикий Наримантович с сыновьями Федором и Юрием в 1408 г. выехали из Литвы на службу в Москву Здесь Юрий женился на дочери великого князя Василия I Марии. От него пошли князья Патрикеевы, от Федора – князья Хованские^{34}.

В итоге через мать и бабку Мария состояла в родстве с такими видными представителями московского двора, как князь Юрий Патрикеевич, его сын Иван, внуки Василий Патрикеев, Иван Булгак и Даниил Щеня, князьями Хованскими и всеми потомками Дмитрия Донского.

Вполне вероятно, что мать Марии, княжна Анастасия Андреевна, воспитывалась в Москве, поскольку удельные князья в то время владели частью столицы, имели дворы в Кремле и редко жили в своих землях.

Получается, что в Москве Мария отнюдь не была чужой, напротив, здесь ее окружали многочисленные родственники. По своему воспитанию и образованию она ничем не отличалась от женщин московского великокняжеского рода.

Обстоятельства женитьбы Ивана III на Марии Борисовны подробно описаны в ряде летописей. Хотя изложенные в них версии не совсем совпадают, несомненно, что в этом браке были заинтересованы и великий князь Тверской Борис Александрович, и великий князь Московский Василий II. Первому был выгоден союз с сильной Москвой, второй нуждался в помощи тверского князя в период борьбы за престол с родственниками.

Интересно отметить, что, хотя Борис Александрович был женат на сестре одного из противников Василия II – Ивана Андреевича Можайского, он предпочел вступить в союз не с шурином, а с законным претендентом на московский трон. Вероятно, он понимал, что узурпаторы все же потерпят поражение и заранее мог узнать, что на помощь Василию II из Литвы движутся полки князя Василия Ярославича и его сторонников, намеривавшиеся изгнать Дмитрия Шемяку и Ивана Можайского из Москвы. Ведь в то время Тверское княжество имело с Великим княжеством Литовским общую границу и поддерживало с ним тесные контакты.

В начале 1447 г., когда Борис Александрович узнал, что великий князь Московский находится в Кирилло-Белозерском монастыре, он связался с ним и пригласил к себе в Тверь. Там оба великих князя договорились породниться и обручили своих детей, Марию и Ивана. Жениху в это время едва исполнилось семь лет, а невесте было еще меньше. Оба вряд ли понимали смысл обряда, организованного родителями. Ведь предполагаемый брак носил чисто политический характер и был выгоден правителям обоих княжеств. Мнение детей, естественно, никто не спрашивал.

Ю.Г. Алексеев считал, что установившийся после заключения между Тверью и Москвой договора о «братстве» прочный мир «стал важным фактором политической стабильности» в стране^{35}.

После празднества, устроенного по случаю обручения тверской княжны с сыном Иваном 4 июня, Василий II двинулся к Москве и вскоре с помощью своих союзников вновь сел на великокняжеский престол. Правда, локальные бои с Дмитрием Шемякой продолжались еще несколько лет.

Желая окончательно закрепить престол за старшим сыном Иваном, Василий II вскоре провозгласил его своим соправителем – вторым великим князем.

Княжну Марию родители сразу же после обручения стали готовить к будущему замужеству. Целый штат девушек-мастериц шил ей наряды, шубки, летники, рубашки из тонкого шелка и т.д. Ювелиры занялись изготовлением самых различных украшений из золота и драгоценных камней. Все это должно было стать приданым юной тверской княжны. Ведь по договору с Василием II не жених должен был получить земли в качестве приданого невесты, а ее отец, тверской князь Борис Александрович, в благодарность за помощь в борьбе с Шемякой. В Тверской летописи указано, что платой ему за содействие стал город Ржев, но его вскоре захватили поляки^{36}.

В разгар свадебных приготовлений мать невесты, великая княгиня Анастасия Андреевна, внезапно скончалась. Это печальное событие произошло 12 февраля 1451 г.^{37}

Марии в это время едва исполнилось одиннадцать лет, но отец решил, что к замужеству она готова, и известил об этом отца жениха. Свадьбу назначили на лето 1452 г. Венчание состоялось в канун Троицына дня 4 июня в Успенском соборе Московского Кремля^{38}.

Так, юная тверская княжна оказалась в Москве. В общей иерархии великих княгинь Московских она заняла третье место после матери Василия II Софьи Витовтовны и жены Марии Ярославны. В первое время она, видимо, находилась под их опекой и постепенно знакомилась со всеми своими обязанностями.

Прежде всего, Марии полагалось исправно рожать детей – будущих наследников престола. Кроме того, ей следовало обеспечивать мужа красивой одеждой. Для этого она должна была организовать золотошвейную мастерскую, как у свекрови. Мария Ярославна, будучи сама искусной вышивальщицей, руководила работой сразу нескольких мастериц. Изготовленные ими вышивки для вкладов в храмы и монастыри сохранились до наших дней.

Известна и пелена, созданная под руководством Марии Борисовны. Она хранится в ГИМе. По своим размерам это изделие невелико. В центре вышито изображение иконы Смоленской Богоматери, которую в 1456 г. Василий II возвратил в Смоленск. По краям размещены 13 поясных фигур. Среди них покровители Москвы митрополиты Петр и Алексий, покровитель Ивана III Иоанн Златоуст, святой князь-мученик Борис – покровитель отца Марии, креститель Руси князь Владимир, князь-мученик Глеб и другие святые^{39}.

Пелена свидетельствует о том, что Мария Борисовна была искусной рукодельницей.

В Твери великий князь Борис Александрович в 1453 г. вновь женился, взяв в супруги дочь суздальского князя Александра Анастасию. Та вскоре подарила ему долгожданного сына-наследника Михаила^{40}.

Первое время жизнь в Москве вряд ли была особенно спокойной для юной тверской княжны. Дмитрий Шемяка все еще вынашивал планы по захвату великокняжеского престола, поэтому великий князь Иван был вынужден водить против него полки на Кокшенгу и в устье Ваги^{41}.

В апреле 1453 г. страшный пожар опустошил Кремль. Его обитателям, и Марии в том числе, пришлось спасаться на другом берегу Москвы-реки. Потом великокняжеские хоромы отстраивали заново. Но они остались деревянными, как прежде^{42}.

Многочисленные жизненные невзгоды, пережитые Софьей Витовтовной, вскоре привели престарелую великую княгиню к кончине. Приняв постриг, она умерла 5 июля 1453 г. и была похоронена в кремлевском Вознесенском монастыре рядом с другой великой княгиней – Евдокией Дмитриевной^{43}. С этого времени данный монастырь стал постоянным местом захоронения женщин великокняжеского рода.

Летом 1453 г. в Москву пришла хорошая для великого князя весть, привезенная подьячим Василием Бедой. В Новгороде скончался его главный соперник Дмитрий Шемяка. Согласно людской молве, он умер от отравы, привезенной московским дьяком Стефаном Бородатым. Этот яд он передал посаднику Исааку, а тот подкупил повара Дмитрия Шемяки по имени Поганка. В итоге смертельное зелье оказалось в кушанье из курятины, съеденном князем-мятежником^{44}.

Избавившись от главного соперника, летом 1454 г. Василий II нанес удар и по его союзнику – князю Ивану Можайскому. По линии матери он приходился Марии Борисовне дядей. Но об этом родстве она уже давно предпочла забыть. Узнав о походе против него великого князя, Иван Андреевич бежал в Литву с женой и детьми^{45}.

Победу над всеми врагами Василий II решил отметить празднеством «на отпущение иконы Смоленской Богоматери на родину». Ее когда-то привез бежавший из Смоленска князь Юрий Святославич и отдал великому князю Василию I на хранение. Долгие годы святыня стояла в придворном Благовещенском соборе. Но в январе 1456 г. в Москву прибыл смоленский владыка Мисаил и попросил вернуть святую покровительницу его города.

Василий II решил показать смолянам свое великодушие и организовал вместе с митрополитом Ионой торжественную передачу иконы епископу Мисаилу Предварительно с древнего образа была сделана копия, которую украсили дорогим окладом и установили в Благовещенском соборе на том месте, где была Смоленская Богоматерь. Видимо, в это время под руководством Марии Борисовны была изготовлена еще и пелена с образом Смоленской Богоматери в центре. Она должна была напоминать москвичам о возвращенной смолянам святыне.

На проводы Смоленской Богоматери, состоявшиеся 18 января, были приглашены все члены великокняжеской семьи, духовенство, бояре и «весь народ славного града Москвы». Мария со свекровью присутствовали только на литургии в Благовещенском соборе и со слезами последний раз помолились у святого образа. Василий II с духовенством и боярами проводили смолян с вновь обретенной святыней до Дорогомилова^{46}.

Когда Мария окончательно повзрослела, она стала настоящей супругой Ивана III. Ведь ей полагалось родить наследника великих князей Московских. Собираясь в поход на Новгород 19 января 1456 г., Василий II, видимо, по этой причине не взял с собой старшего сына. Иван должен был охранять Москву и защищать в ней мать Марию Ярославну и свою молодую супругу Марию Борисовну^{47}.

Поход на Новгород оказался удачным. Новгородцы поклялись великому князю, что не будут принимать у себя его врагов, и заплатили 10 тысяч рублей серебром за прежние вины^{48}.

Новые отношения между Марией и супругом также дали положительный результат – 15 февраля 1458 г. княгиня родила сына, которого, как и отца, назвали Иваном. Ведь ему предстояло унаследовать трон своих предков – великих князей Московских, ведущих начало от Ивана Калиты^{49}.

Можно предположить, что с появлением у Марии сына, ее положение при московском дворе существенно упрочилось. Хотя старшей великой княгиней все еще оставалась Мария Ярославна, но и младшей стали служить молодые и знатные боярыни. Постепенно вокруг нее сформировался свой двор, большую часть которого, видимо, составляли прибывшие с ней из Твери знатные женщины. Ведь местные боярыни входили во двор великой княгини Марии Ярославны.