Текст книги "Пепел. Бездна. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Людмила Энжел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

– Не волнуйся, в двух кварталах у меня живёт один надёжный парень, сейчас я схожу к нему, и у нас будет отличный день, правда?

Я улыбаюсь.

– Чтобы я без тебя делал?

Она уходит, а я пялюсь в монитор. Работай, Джей, работай! А что, если он правда Эван? Тот парень. Может, такое быть, что он выжил? Но, это не он, я помню все его черты, его глаза… Какова вероятность того, что Стэнли – это Эван Брайт? Нулевая! Её нет! Но его голос, манеры, привычки, прикосновения, всё это так знакомо. Почему именно Эван? Почему он назвался Эваном? Прекрати! Ты сойдёшь с ума! Эван мёртв, это прошлое, а сейчас тебе надо работать, так работай…

56.

Я просыпаюсь от холода. Я опять ничего не ел, нет сил даже встать. В квартире чертовски зябко, окна открыты. Я не понимаю, сколько времени проспал, какой сегодня день и время суток вообще? Этот тошнотворный запах тлена заставляет сообразить, что я в квартире зверя, в этом могильнике. Почти ничего не помню, что было? Только обрывки: я и балерина, дождь, ненависть, злоба, Лиам и мои слова, где правда? Джей… ? Что из всего этого было реальным, а что моим кошмаром? Мои руки снова изрезаны, запеклись кровавой коркой, мне плохо… я хочу пить, но не могу встать. Слышу, как открывается входная дверь, это Лиам, и, судя по сдавленным стонам, он не один, приволок кого-то на съедение… Это безумие никогда не закончится. Он вырастает в дверном проёме чёрной тенью и бросает рядом со мной на кровать девушку с заклеенным ртом и связанными руками. Верёвка впилась в кожу, разодрав её до крови. Я не реагирую.

– Это она? – задыхаясь рычит он. Я не понимаю, о чём он, не могу вспомнить, чтобы кого-то ему показывал. Я киваю головой, какая разница, кого он решил убить, я невольный участник его кровавого пира или я здесь по своей воле?

Девушка дёргается и пытается бежать, но он грозит ей ножом, веля заткнуться и вести себя тихо. Театр мёртвых актёров, все умрут… рано или поздно, в нём все умрут… И эта рыжеволосая девушка, и я…

Лиам снимает повязку с её рта.

– Как тебя зовут, шавка? – его трясёт от возбуждения. Я не хочу смотреть на это, но мне никуда не скрыться.

– Сиена, – она рыдает, она чувствует, что оборотень сожрёт её заживо.

– Странное имя, Сиена, ты знаешь, что ты умрёшь?

– Нет, нет, пожалуйста, я сделаю, всё, что вы просите, не убивайте меня! – она вцепилась в меня, я стараюсь не смотреть ей в глаза, это ужасно…

– Конечно, ты сделаешь всё, что я захочу, это даже не обсуждается, – он наваливается на неё всем телом, она сдавленно плачет, но не сопротивляется, у неё нет выбора. Я смотрю в потолок, ощущая эту тошноту от запаха гниющей плоти, от запаха его пота, от запаха её сладких духов, это моё безумие, такое же мандариновое, и такое же приторное…

Девушка впивается своей хваткой в моё запястье, пока зверь наслаждается её телом. Я не хочу смотреть на неё, не хочу, не хочу,… но сердце бешено колотится внутри. Это живой человек, здесь и сейчас, и она погибнет, её ждёт мёртвый лес и компания Зака Нилмана, не лучшая компания в мире, я бы сказал…

– Помогите, – она сдавленно шепчет, захлёбываясь в слезах, Лиам впился ей в левое плечо, прокусывая кожу и мышцы до самой кости, она не отпускает мою руку. – Помогите!

Я всё-таки поворачиваю голову в её сторону, и воспоминания накрывают меня! Это был я! Как зомби, как безумный, я выследил её от самого дома Джея, ведомый сумасшедшей балериной, в одно мгновение я решил убить всех, кто будет рядом с ним… Меня тошнит от ужаса… Это был я! Я показал её зверю, а потом уснул сном праведника, провалившись в калейдоскоп отравленных снов. Я беззвучно шевелю губами, не в силах произнести”нет”. Я чудовище! Вскакиваю с кровати, вырывая своё запястье из хватки будущего мертвеца, и бегу к двери, мне всё равно, кинется ли зверь мне вслед или будет продолжать истязать новую жертву. Мы все умрём… в нашем театре нет живых актёров.

На улице пасмурно и холодно, но дождя нет, скоро придёт осень… Я ловлю такси и еду в то место, откуда не должны возвращаться, я еду домой… Чудовище, сам взрастил в себе чудовище. Что со мной? Это красивое и тихое кладбище, здесь, более пяти лет назад, под всеобщий городской плачь закопали тело изувеченного подростка Эвана Брайта, здесь оно покоится и по сей день. Я знаю это место, я видел его там, в параллельном мире, считывая образ из эфира общей информации, и бесконечно утопал в своей злобе… Я боялся его, но я должен был однажды приехать сюда, это мой дом!… Ну, здравствуй, вот и я! Под ногами желтеющая трава и листья, всё в росе, всё влажное. Вороны невыносимо громко кричат над головой, словно чувствуя, что мертвец вернулся. Встречайте меня, мне хорошо здесь. Я нахожу свою могилу и падаю на колени перед ней. Я здесь! Я дома! Холодные плиты и тошнотворные крики птиц – вы мне милее человеческих глаз, вы лучше моего безумия, оно поглотило меня, превратило в зло… Сейчас, в нескольких милях отсюда, умирает живой человек, а я буду смотреть в небо, сотканное узором из дождевых туч и чёрных точек-воронов. Я дома! Пусть умирает всё, пусть умирают все, а я дышу,.. я дома… Большая чёрная птица садится на соседнее надгробие, может ли она слышать мою боль? Может, ли она понимать мою ненависть? Может ли ненависть быть сильнее меня? Посредник ли она между миром живых и мёртвых? Я ложусь на холодный бетон и смотрю на ворона, он неприятно кричит, будто призывая саму смерть. Но смерть внутри меня, я смерть!

– Я знаю, что я монстр, знаю, что я стал им, но как мне остановиться? Кто остановит меня? – я разговариваю с птицей? Я окончательно тронулся. Хотел бы я заплакать, но не могу, внутри пустота… Вдруг, моё внимание привлекает нечто иное, могу поклясться, что мир рушится так же быстро, как и моя прежняя жизнь. Я встаю и бегу обратно к такси… Мой дом, я скоро буду здесь… в нашем театре одни мертвецы!

57.

– Что это был за парень?

Я поднимаю глаза, Ники настроен решительно, он молча послушно сидел в гостиной долгое время, но, видимо, не выдержал.

– Знакомый.

– Ты спал с ним?

– Боже, Ники, отстань от меня, мне надо работать!

– Так, да или нет?

Я шумно выдыхаю.

– Да! Я обещал, что буду верен? А? Не помню такого, всё, отвали! – пытаюсь сосредоточиться на экране, но ничего не могу поделать с собой, я злюсь.

– Это не твой знакомый, ты познакомился с ним только в баре, я всё помню!

– Что за допрос? Всё, мне надоело. Ок, это не мой знакомый, это друг моей подруги!

– У тебя нет подруг, кроме Сиены, не лги!

Я подскакиваю и закрываю ноутбук.

– Ники, мать твою, заткнись уже! Что тебе надо? Да, она мне не подруга, просто знакомая! Я не собираюсь оправдываться перед тобой, ты знаешь, что я такой. А вот ты был очень милым, куда делся милый Ники? Что за ревнивое говно сейчас передо мной? Это был просто секс, понимаешь? Ничего больше.

– Как обычно, впрочем, ничего не изменится, никогда! Ты спишь с незнакомыми людьми, сколько ещё девушек и парней тебе надо трахнуть, чтобы ты почувствовал себя счастливым?

– Всё, это невыносимо! Ты мне мешаешь, я пойду в кафе, буду работать там. А ты сиди дома и плачь или злись тут один! – Я беру ноутбук и спешу к двери.

– Я просто люблю тебя! – он отчаянно кричит мне вслед срывающимся голосом. Этот глупый ребёнок рвёт мне сердце на части. Что я творю? Я запутался. Сейчас он останется в моей квратире один и будет рыдать, как девчонка, а я буду мучиться от нападок совести. Нет, не хочу этого! Но мне уже жалко его. Чёрт!

Я спускаюсь вниз и на выходе натыкаюсь на Стэнли… или…

– Что ты…

– Я знаю, что не вовремя, но мне надо кое-что рассказать тебе…

– Послушай, мне не нужны трагедии, я уже заколебался, нам было хорошо, да, ты какой-то странный, я бы с радостью покопался в твоей голове, но не сейчас…

– Речь не обо мне, а о нашей жизни, мы оба угодили в ловушку, ты должен поехать со мной… я больше не доверяю себе.

– Что такое? Что за очередное безумие?

– Джей, прошу тебя, это недалеко, ты не потеряешь много времени…

Мы подъезжаем к какому-то зданию и выходим из такси. Куда ведёт меня этот безумный парень? Можно ли вообще доверять ему? Боже, как же всеми жестами и взглядом он похож на Эвана! Я не могу спокойно смотреть на него, во мне просыпаются забытые чувства, я боюсь их и ненавижу, я так долго хоронил их под слоем алкоголя, травы и чужих лиц, а теперь они с болью вырываются наружу. Кто этот парень? Может ли он быть Эваном, или я жестоко обманываю себя? Но послушно следую за ним.

– Что это? Где мы?

– Это студия, где занимается Энн. Мы должны кое-что спросить у неё.

– Но сейчас слишком рано, она наверное, ещё на занятиях, давай дождёмся окончания.

– Нет, нельзя ждать, мы можем опоздать!

– Куда опоздать?

– Спасти кое-чью жизнь!

Мы натыкаемся на женщину средних лет. Она явно не очень рада видеть двух неизвестных парней здесь.

– День добрый, чем вам помочь?

– Да, нам надо срочно увидеть свою подругу, случилась беда, как мы можем найти её? – выпаливает на одном дыхании Стэн.

Она неодобрительно смотрит на нас.

– В какой группе занимается ваша подруга?

– Мы не знаем, но её имя Энн, Энн Мур. Вы можете нам помочь? Подсказать, как нам найти её?

Лицо женщины становится странно-вытянутым, даже каким-то жутким.

– Молодые люди, вы вроде не школьного возраста, но шутки у вас остались на том же уровне, не вижу ничего смешного!

– Что такое? Вы не можете нам помочь?

– Вам никто не поможет, Энн Мур умерла ещё три года назад, повесившись в палате, после травмы бедра, когда ей объявили, что она больше не сможет танцевать, и ваши шутки не уместны, мы до сих пор каждый год вспоминаем бедную девочку, она была талантливой балериной, уходите немедленно!

58.

Мы курим на улице, мелкий дождь неприятно крапает. Я смотрю на задумчивое лицо Джея.

– Ты знал? – его голос непривычно мягок.

– Догадался, случайно наткнулся на её могилу, но сомневался, что это просто не совпадение.

– Мы оба её видели? Я же не сошёл с ума?

– Да, и оба в разных концах города разговаривали с призраком с того света.

– Звучит жутко, – он снова затягивается, – Никак не могу понять, почему только мы её видели?

– Это призрак самоубийцы, она не понимает, что мертва, но без чужой боли ей плохо. Мы сами притянули её…

Джей бросает сигарету и пристально смотрит на меня.

– Я так больше не могу, какие-то мерзкие кошмары преследуют меня, я думал, что давно превратился в циничного типа…, но, чёрт побери, кто ты? Почему я чувствую, что ты знаешь мои мысли?

– Скажи это! – я прислоняюсь к нему, я так близком, что его горячее дыхание согревает моё замёрзшее лицо, – Скажи!

– Я боюсь…

– Я знаю, не всё так просто, но мы долгое время общались с умершей девушкой, ты точно уверен, что знаешь, где правда? Ты точно знаешь, что мёртвых не вернуть?

– Нет, более того, я ещё не до конца уверен, что она призрак, возможно, она просто воспользовалась именем Энн Мур.

– Я видел фото на надгробии… это она, поверь мне…, – меня неудержимо тянет поцеловать его, но я просто смотрю Джею в глаза.

– Я бы мог сказать это, но это бы означало, что я сошёл с ума…

– Это плохо?

– Не знаю, ничего не знаю…, – и он целует меня сам. Как в дурацком слезливом кино, всё замирает на минуту. Мне уже не холодно, не отпущу, нет!

– Эван, если я признаю, что это ты, ты же понимаешь, что это будет означать?

– Что душа бессмертна! Что я ждал тебя долгих пять лет и очень стремился сюда… И мои метания и страдания привлекли голодного призрака бывшей балерины, и я не понимал, где правда, а где нет, и… я убил Зака Нилмана, и сейчас умирает твоя подруга Сиена, и ты её уже не спасёшь…

– Что?

– Да… Джей, мне так больно это говорить, но я превратился в чудовище, мой убийца сейчас доедает тело Сиены, я натравил его на неё, я хотел всех убить, кто рядом с тобой…

– Сиена, она же пошла к знакомому за травой… Чёрт, я совсем забыл, этот Ники, он мне весь мозг съел, и я забыл про Сиену, как я мог?! – он потерян, я знаю, что ничего не вернуть, но моя правда должна была разбудить его… Хватило бы сил удержать его…

– Джей, послушай, её не спасти, Лиам уже наверняка убил её!

– Лиам? Нет! Я же засадил его в психушку!

– Он сбежал, я нашёл его случайно или не случайно, а он убил несколько человек и убивал бы и дальше, я натравливал его на тех, кого я ненавидел, я виноват… но мой разум помутился, Энн вселила в меня зародыш зверя, прости… Я не мог спасти Сиену, потому что… не хотел.

Джей молча смотрит на меня, и от этого взгляда мне ещё больнее, чем от тысячи слов или издевательств зверя, он не знает, что ему делать. Я дал ему самый тяжёлый выбор в мире. Сейчас он уйдёт, бросив меня стоять под начинающимся дождём, сейчас он снова не поверит мне. И голодный призрак балерины Энн явится ко мне за новой порцией боли и ненависти. Джей, скажи, что-нибудь, возненавидь меня, только не молчи!

– Нет, нет, мне всё равно, пусть, я сошёл с ума, но я не позволю им снова тебя убить! Господи, как же тяжело! Хоть бы это всё оказалось просто кошмаром! Просто сном! Что мне делать, Эван? Если ты пришёл с того света за мной, не отправимся ли мы в ад вместе?

– Возможно, но чуть позже, ад подождёт!…

59.

Я просыпаюсь в холодном поту, мышцы мои напряжены до предела. Что это было? Сон? Ночной кошмар и ничего более? Пытаюсь понять, где я? Дома, и меня это моментально успокаивает. Я ложусь обратно и обнимаю Ники. Интересно, наша ссора с ним тоже приснилась мне? Утыкаюсь носом в его волосы, но ужас охватывает меня раньше, чем логика полностью выстраивает всё в голове. Это не его волосы, и это не Ники! Я осторожно отстраняюсь к краю, стараясь не разбудить того, кто спит рядом. Светлые длинные локоны и тонкие плечи, это Энн, точно она. Но ведь она ни разу не была у меня дома, мы никогда не спали, что происходит? Где реальность? Меня пробирает холод, словно исходящий от сотни окоченевших тел. В моей кровати мёртвое существо, материальный призрак или это всё же сон?

– Энн? – я шепчу тихо, меня одолевает желание убежать. Мне не очень-то хочется, чтобы она отвечала, – Энн?

Она медленно поворачивается ко мне лицом. Губы её посинели и потрескались, глаза ввалились в череп. Она улыбается, если этот злобный оскал можно назвать улыбкой. И я вижу, как из её рта ползут опарыши, высыпаясь пульсирующей массой на подушку. Ужас и тошнота подступают к горлу, она мертва, слишком давно, чтобы быть просто трупом. Всё нереально, нереально! Голова с хрустом разворачивается полностью.

– Это сон? Я знаю, что ты ненастоящая!

– Не настоящий здесь только ты, Лирой Найтл! – шипит безумная балерина, подползая ближе, неестественно выгнув шею и руки. Её кости скрипят и ломаются, окаменевшие пальцы тянутся ко мне. Я спрыгиваю с кровати, и просыпаюсь на полу. Упал во сне. Так это был сон? Боже, я запутался, как же хочется пить! Где я? И… с кем? Поднимаюсь и понимаю, что меня подташнивает, кажется, я пил алкоголь, и немало. На кровати спит Эван, в холодном лунном свете я почти уверен, что это он прежний. Возможно, это самообман, мне просто хотелось поверить в то, что можно вернуться с того света в другом обличье и в чужом теле. Но это не так уж и важно, меня тянет к нему, непреодолимо и безумно, как тогда. Только увидев его, сидящего с грустными глазами на бессмысленной вечеринке, я понял, что не смогу скрыться от своей всепоглощающей бездны, от страсти и похоти, не смогу не погрузиться в неё… и мы утонули… Я ложусь рядом и трогаю его плечо. Возможно, я оправдываю себя, возможно, настоящий Эван Брайт давно мёртв, а этот прекрасный самозванец лжёт мне… пусть будет так, я хочу думать, что он часть прошлого, которое я старательно хоронил и гнал от себя, заменив пустыми отношениями с подростком. Кстати, это же моя квартира, а где Ники? Был ли он, когда мы, в стельку пьяные, завалились ко мне? Чёрт! Не очень хорошо вышло. Но я не переживу очередного приступа детской истерики, в конце концов, я уже однажды прогонял его…. и… сам же вернул! Я дурак! Пытаюсь вспомнить, что же было, но вчерашний день как в тумане, вернее, его вторая часть, ничего не складывается в единую картинку. И вот сейчас ночь, мне снятся кошмары, а Эван спит рядом, и всё, вроде бы, хорошо, но меня мучает совесть. Где Ники? Что со мной? Зачем мне знать, где он? Убежал домой или гуляет по улице ночью. Я же бесчувственная сволочь! Но где же он? Чёрт!

Я поднимаюсь и иду на кухню, хочется пить, заодно проверю, не оставил ли он гневную записку. По пути заворачиваю в ванную, надо бы отлить. Включаю свет, и ноги прилипают к кафелю. Я в ступоре. Как такое могло случиться? Я схожу с ума или это новый кошмар? Я не сплю? Этот бледный ребёнок со светлыми глазами лежит в ванной, до краёв наполненной остывшей водой, багровой от крови. И в нём я с трудом узнаю…

– Ники! – с неосознанным криком бросаюсь к нему, и вытаскиваю из ванной. О, Боже, он холоден, или мне так кажется?

– Ники, нет! – его руки вскрыты так глубоко и так неровно. Края ран успели побелеть, сколько же он пролежал здесь? Пока я спал с Эваном, он дрожащими руками вскрывал вены, заливаясь слезами. Пока я тешил своё самолюбие, он умирал в остывающей воде, истекая кровью. Глупый ребёнок! Пытаюсь нащупать пульс на шее, с трудом соображая, дышит ли он вообще, или я уже обнимаю труп? Это отчаяние, это проклятие!

На мой крик в дверном проёме появляется Эван. Такой же бледный и худой. Его растрёпанные волосы упали на лицо, и глаза сквозь них блестят ревностными огнями.

– Эван, он умирает?

И мне становится ещё страшнее, потому что Эван не выражает ни каких эмоций, он молча опускается на колени передо мной и смотрит на нас.

– Ещё жив, но может умереть в любой момент.

– О, Господи, вызови скорую, скорее!

Он с таким же каменным лицом поднимается и уходит. Тот ли это человек, которого я знал? Что с ним?

Время тянется безумно долго, минуты, как часы, в голове стоит шум. Эван возвращается.

– Они скоро будут, – он хочет снова уйти в глубь квартиры в темноту.

– Эван!

Он останавливается и смотрит на меня. И в этом взгляде я вижу все: его ожидание, ревность, злобу и боль. Я воскресил своего ангела, но вместо ангела ко мне явился демон с глазами Эвана. Я похоронил его, и спрятал память о нём, а он вернулся с того света, но чего он хочет? Только ли меня?

– Эван, нельзя допустить, чтобы он умер! Это моя вина, не твоя и не его! Не время для ревности, Ники всего лишь глупый ребёнок, который сейчас умирает на моих руках, и я не могу ничего сделать!

– Не рассказывай мне про смерть, и не сравнивай даже мысленно нас, ты так легко достался ему. Он управляет тобой, как избалованное вредное существо, сегодня он вскрывает вены, а завтра спрыгнет с моста? А ты будешь вечно его опекать, чувствуя свою вину. Ничего и никогда не будет, как прежде…

– Эван, он может умереть, понимаешь? Ничего уже не будет важно, если он умрёт. Это наша история, наши ошибки, не его! Я не хочу вечно нянчиться с Ники, но сейчас ему нужна наша помощь! – я перематываю его руки своей футболкой, пытаясь остановить страшные потоки крови.

– Если он так отчаянно цепляется за тебя, то не отпустит… Будешь снимать его с подоконника, отбирать лезвие и вынимать из петли, каждый раз, как он захочет привлечь твоё внимание. Детская показуха, давай пожалей его, он достоин твоей жалости, сам себе вскрыл вены, бедняжка! Я бы посмотрел на него, если бы он попался Лиаму.

– Да, что ты такое несёшь?! Неужели ты не видишь, что это не просто порезы! Какого хрена, Эван!? Что стало с тем Эваном, которого я знал?

– Разве ты забыл? Он умер! – он разворачивается и утопает в сумраке. А я слышу сирену скорой помощи, не хочу думать о смерти, почему она окружает меня? Почему я притягиваю её? Прижимаю к себе Ники, пытаясь согреть его хрупкое тело…

– Не умирай, глупый…, – шепчу в тишину… – Я запутался, я потерялся… Но я точно знаю, что не хочу, чтобы ты умер…

Почему всё так? Может те сны с сумасшедшим парнем Джонни, вскрывающим себе горло, не просто сны? Отголоски прошлой жизни или переживания того времени. Не хочу знать, не хочу думать,… но только не умирай…

60.

Меня зовут Ники Майер. Мне 17 лет и я никогда не любил школу. Я всегда отличался от своих сверстников, и очень рано начал понимать, что мне не нравятся девочки. Я боялся рассказать об этом даже своим немногочисленным друзьям. Боялся, что меня начнут травить в школе и ненавидеть. Страх от одной только мысли о том, что все узнают, доводил меня до истерического состояния. Я резал руки, представляя, как все будут рыдать на моих похоронах, а мать прочтёт мою предсмертную записку и задумается, что я был не таким уж и плохим, просто другим. Мои родители давно в разводе, я не видел своего отца уже много лет. Зато каждый раз вижу новых дружков матери: пьяные и дурно пахнущие водители-дальнобойщики, сантехники и почтальоны. Кому ещё нужна выпивающая женщина с сыном-подростком? И вот однажды, я встретил его, на мотоцикле и в чёрной куртке, с нахальным взглядом и красивыми руками – он был воплощением совершенства. И я понял, это конец! Конец всей моей жизни, покою и сну. Я знал, что он приезжает иногда к моей соседке Сиене, я сдружился с ней, если это так можно назвать. И узнал о нём всё, вытаскивая из неё информацию частями ненавязчиво при нашем совместном раскуривании травы. Я понимал, кто такой Джей. Ему не нужны были отношения, привязанность и какие-то признания в любви, и я искренне полагал, что смогу стать частью его жизни, гармонично вписавшись в неё, как и Сиена. Просто быть рядом, я думал, что смогу удержаться от требований и страданий. Но, первая же ночь всё изменила. Я вёл себя, как истеричка. Удивительно, что он вообще сам не выбросил меня из окна. Это стало началом моей бездны, в которую я упал за короткое время. Страдая, любя, ненавидя, сходя с ума. Рисовал его в тетрадях, ставил на заставку на мобильный телефон его, курящего у окна. Моё безумие было таким же сладким, как предвкушение праздника. Но это же Джейсон Рэйн, он приходил и брал то, что ему надо, без сожаления и угрызения совести. И без таких же угрызений однажды, он прогнал меня, как только я стал угрозой его безопасности. А во всём виновата моя мать, никогда прежде не интересующаяся моей жизнью и тем, где я пропадаю, она случайно увидела фотографии Джея в моём телефоне, и, тут же решила, что должна спасти меня. Спасибо, мама, это так заботливо с твоей стороны! Ты бы лучше спасла меня от своих пьяных приятелей и их приставаний, от своих абстинентных приступов и моих страхов. Хоть раз бы послушала меня, поняла бы мои страхи быть ненавистным тебе из-за того, что я не такой. Так просто было принять меня, без твоих условностей и назиданий, без твоих “правильно – неправильно”. Я никогда не был тебе нужен, но тебе так нравилось управлять моей жизнью и решениями. Ты беспокоилась, что я спутался с парнем, но даже не догадывалась, что я курю травку с рыжеволосой шлюхой на балконе. Спасибо, мама, это было очень заботливо с твоей стороны, превратить мою, и без того не лучшую, жизнь в ад. Джей прогнал меня, выставил за дверь и на какое-то время забыл, а потом увидел меня в клубе с другим и вернул, как вещь, как собственность. Признаюсь честно, я пошёл туда ради него, чтобы вызвать ревность, заставить его нервничать. И у меня получилось. Он изменился, по крайней мере, мне так казалось. Это были лучшие дни, а я всегда боялся того момента, когда Джей снова станет собой. Кем был тот парень? И как они познакомились? В том баре я ничего не понял, ведь парень молчал, а Джей разговаривал сам с собой. Как они сошлись? Та ночь изменила Джея, я снова стал не нужен ему, снова мешался и раздражал. И он оставил меня одного дома, убежав с ноутбуком работать в кафе. Моя ревность и отчаяние заставили его бросить меня в своей квартире. Но среди ночи он вернулся, не один, с тем парнем из бара. Джей был сильно пьян или под чем-то, взгляд его не фокусировался ни на одном предмете, а вот второй парень, представившийся, как Стэнли, был вполне в нормальном состоянии. Он мне сразу не понравился, красивый внешне, худощавый и мрачный, он был самим злом во плоти. Я понимал, что бесполезно разговаривать сейчас с Джеем и ушёл на кухню. Включил музыку и сидел в интернете, стараясь не думать о том, что происходит сейчас в его спальне. Стэнли возник из сумрака, как призрак, спустя всего пару часов, и склонился надо мной.

– Ты не оставишь его, так? Никогда. Будешь вечно играть в обиженного ребёнка, заставляя чувствовать вину. Что ты знаешь о Джее? – он сел напротив меня.

Я был не в настроении разговаривать с этим парнем, но меня одолевала злость.

– Достаточно.

Он ухмыльнулся, нагнувшись ко мне через стол.

– Ты не знаешь, нихрена, кукла тупая! Тебе лучше убраться из его жизни по-хорошему, я не хочу, чтобы он чувствовал себя виноватым. Хочешь навсегда обречь его быть тебе нянькой?

– Какое твоё дело? Ты его знаешь от силы пару дней! – я ощущал, как внутри всё закипает, кто он? Что он возомнил о себе?

Он рассмеялся.

– Мой маленький и глупый мальчик, ты мне не соперник, я из жалости сейчас стараюсь вразумить тебя, не стоит связываться со мной!

– Я не боюсь тебя! Можешь, сколько угодно развлекаться с Джеем, он много с кем развлекается. Это ничего не значит.

– Неужели? Почему же ты так злишься и расстраиваешься? Я бы рассказал тебе, что такое настоящая ярость, отчаяние и боль, когда ты настолько привыкаешь к этому, что тебе уже всё равно, жив ты или мёртв. Вижу, ты балуешься лезвием, следы на твоих руках ещё довольно свежие. Думаешь, суицид – это забавно?

– Я ничего не думаю, и вообще, это не твоё дело! Я вижу, что ты не намного старше меня, а разговариваешь так, будто всё в этой жизни знаешь. Ты нужен Джею так же, как и все те, кого я видел в его спальне раньше, т.е. никак! Завтра-послезавтра, через неделю, тебя уже не будет. Так что не разводи тут конфликт. Мне нафиг не надо спорить с незнакомым парнем.

– Я не просто парень, я его прошлое.

– Я знаю его прошлое, тебя в нём не было, а тот кто был, умер! Ты не очень-то похож на мертвеца, так что заливай кому-нибудь другому!

И в этот момент лицо Стэнли изменилось, глаза его вспыхнули яростными огнями, он поджал губы. Я не думал, что мне что-то угрожает, ведь Джей был всего лишь за стеной, я в любой момент мог закричать. Так я думал, но Стэнли схватил меня за футболку и притянул к себе.

– Я не отдам тебе Джея, я прошёл сквозь ад, чтобы найти его! Что ты знаешь о смерти, глупый ребёнок? Что ты вообще можешь знать?

– Отпусти меня, придурок!

И в этот момент он поцеловал меня, страстно и жёстко. Я почувствовал холод и онемение. Как опьянённый опиумом, я не мог оторваться и оттолкнуть его. На мгновение мне показалось, что я целуюсь с девушкой, её светлые волосы прилипали к моему лицу, но это был Стэнли. Он повалил меня на пол, распяв руки, моё тело не слушалось меня. Я дрожал от холода и возбуждения, чёрт побери, мне нравилось! Я потерял контроль, что это было? Он прижал меня к полу всем своим весом и прильнул так плотно, что я еле мог дышать.

– Скажи это, Ники, скажи, что хочешь этого, маленькая развратная тварь!

– Нет!, – я стонал и выгибался, но мой мозг понимал, что что-то другое управляет мной, – Нет, что ты делаешь?

Стэнли отпустил мои запястья и выпрямился, сидя на мне верхом. А я не мог оторвать руки от пола, словно их кто-то держал, будто там был ещё кто-то невидимы, но довольно сильный! Он вынул лезвие и полоснул по моим венам. Я хотел закричать, но голос пропал, дыхание перехватило, и я только беззвучно открывал рот, хватая воздух. А он методично разрывал мою кожу неровными движениями, я дёргался, и порезы были рваными, лезвие застревало в моих руках, в моей плоти, а он вырывал его и снова резал. Сердце бешено колотилось, я задыхался. А потом потерял сознание и очнулся уже в ванной. Надо мной стоял Стэнли. Он с лёгкостью приподнял меня и перекинул через бортик, свесив головой и руками вниз. Кровь лилась страшными потоками, он включил воду. Пока я то терял сознание, то проходил в себя, Стэнли не спеша разделся, и, погрузив меня в воду, лёг сверху. Я не мог пошевелиться, не мог сопротивляться. И это было странное наслаждение в чистом виде. Смешение боли, страха, возбуждения и онемения. Тошнота и слабость охватили меня. Я, как обездвиженная тряпичная кукла, подчинялся всем его желаниям. Горячая вода согрела моё холодеющее тело, мне было хорошо. А он смотрел на меня своими прекрасными синими глазами и целовал. Я знал, что умираю, знал, что это безумие, но мне было так приятно, как никогда прежде! Я услышал свой шёпот сквозь шум воды.

– Ещё, ещё…

О, Боже, что со мной? Я слабею, я умираю, а он обладает моим телом, и я не в силах остановиться, свет меркнет, я падаю в бездну, засыпаю…

Пролежал я так в ванной несколько часов, вода вся стала красной от крови. Несколько раз приходил в сознание и пытался позвать на помощь, но что-то затыкало мне рот, что-то невидимое и холодное, что-то явно неживое, враждебное… А потом пришёл Джей, но я уже был без сознания, остатки жизни медленно сочились сквозь раскрытые раны. Он обнимал меня, он так хотел спасти… Я слышал вой сирен и знал, что помощь близко, но в этот момент в моём сознании возник образ мёртвой девушки в белой рваной пачке. Она стояла над нами и улыбалась, как бездушная кукольная статуэтка. Я хотел сказать Джею, что люблю его, но не было сил даже открыть глаза, не было сил прогнать призрака балерины с кровавым следом на шее…

Меня положили в машину скорой помощи, и Джей сидел рядом, держа мою руку, это был самый прекрасный момент в моей жизни, потому, что он хотел, чтобы я жил, но я умер…

61.

Все эти мертвенно-бледные рассветы, скатывающиеся неизбежностью в пустоту. Я бы любил их, если бы понимал, что в них есть смысл. Там в вечности, параллельной реальному миру, не было ничего, кроме отчаяния. И, мне казалось, что если я вернусь, всё будет иначе, я так отчаянно жаждал быть здесь, так просил и рвался, что мой плач был услышан. И вот я здесь, но что изменилось? Я чувствую ту же боль, я в такой же пустоте, только в реальной. И нет ничего, кроме моего безумия, моей бездны, я сам себя свожу с ума, озлобленный на весь мир и даже на тех, кто мне дорог. Я Эван Брайт – мёртвый сын талантливого художника, медленно, но верно, превращающийся в оборотня. Несколько дней назад я понял, что единственный мой друг в этом мире – погибшая танцовщица, и друг ли? В порыве ревности и помутнения сознания, мы вместе убили подростка по имени Ники. Он всего лишь оказался не в том месте и не в то время, может быть, мы были чем-то даже похожи. Ещё ни минуты я не жалел о содеянном, и меня это пугает! Я борюсь сам с собой, ни с демонами, ни с реальными людьми, а с собой, со своей тьмой. Я бы молился о спасении своей души, если бы был уверен, что Бог есть!