Текст книги "Детонация (ЛП)"

Автор книги: Луна Мейсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 30

ГРЕЙСОН

– Что мне надеть? – спрашивает она, выходя из ванной и вытирая волосы одним полотенцем, а другим обернув свое тело. Вода поблескивает на ее фарфоровой коже. Мой член подергивается, несмотря на то что я был внутри нее всего несколько минут назад.

Раздается стук.

– Я открою, – говорю я, бросаясь к двери. Мой первый маленький сюрприз для нее.

Я распахиваю дверь в одном полотенце, обернутом вокруг талии. Меня встречает улыбающийся пожилой мужчина, который протягивает мне бутылку шампанского и две маленькие черные коробочки.

– Кто там? – Мэдди кричит.

Мужчина кивает и закрывает передо мной дверь прежде, чем я успеваю дать ему чаевые. Я беру коробки, ловко запихивая одну обратно в свой багаж. Другая остается у меня в руках. Не могу дождаться, когда увижу ее лицо, когда она откроет это. Я возвращаюсь в спальню.

Я сокращаю расстояние между нами и встаю позади нее, глядя на нее в зеркало. Она улыбается, когда я подхожу, выключая фен. Мои руки за спиной. Она разворачивается на своем сиденье, наклоняя голову в мою сторону.

Черт возьми, она идеальна.

– Вытяни руки и закрой глаза, – прошу я.

Она приподнимает бровь, прежде чем выполнить мою просьбу.

– Тебе лучше не совать свой член мне в рот.

– А почему бы и нет?

– Я шучу–она широко открывает рот, так что я вижу ее миндалины, и мне приходится сдерживаться, чтобы не принять ее предложение.

– Ну, тогда продолжай.

Я кладу коробочку ей в рот, и она прикусывает. Ее глаза удивленно распахиваются. Она выхватывает коробочку изо рта и открывает крышку. Ее взгляд останавливается на подвеске ручной работы в виде солнца, инкрустированного бриллиантами.

Ее глаза округляются, и дрожащими руками она проводит указательным пальцем по подвеске.

– Грейсон, боже мой. Это прекрасно, – она шмыгает носом.

– Это слишком красиво, чтобы носить на самом деле. Я такая неуклюжая, что могу его потерять.

– Тогда я куплю тебе другую. Видеть, как улыбка озаряет твое лицо, бесценно.

Слезы текут по ее щекам, когда она достает подвеску из коробочки и протягивает ее мне. Откидывая волосы в сторону, она поворачивается ко мне спиной.

Я надеваю украшение. Золотая цепочка потрясающе смотрится на фоне ее кожи. Я наклоняюсь, целую ее в затылок и приседаю рядом с ней.

Она поворачивается на своем сиденье.

– Ты знаешь, что все это не из-за денег. Мне просто нужно, чтобы ты это знал. Мне не нужны подарки, чтобы оставаться рядом. Только ты, – она делает паузу. – И твой огромный член.

– Черт возьми, я даже не знаю, кто из нас хуже.

– Мы просто созданы друг для друга, – дразнит она, раздвигая ноги, а затем поворачиваясь обратно. Я провожу рукой по лицу и прерывисто выдыхаю.

Не проходит и минуты в день, чтобы я не думал о том, чтобы погрузиться в нее. В глубине души я знаю, что это намного больше, чем трахаться. Мне нравится обнимать ее, целовать, смеяться вместе с ней, заводить ее. Я хочу всего этого с ней.

Черт возьми, я люблю ее.

– Будь хорошей девочкой ради меня и оденься. Нам нужно уходить. Я думаю, это может быть даже лучше, чем секс.

Она задыхается от ужаса.

– Не называй меня хорошей девочкой, если не хочешь трахнуть меня, Грейсон. Ты же знаешь, что я промокаю насквозь.

Срань господня.

Фен с жужжанием возвращается к жизни.

Похоже, я переодеваюсь в другой комнате, поскольку это единственный способ устоять перед этой соблазнительницей. И мы не пропустим этот сюрприз.

ГЛАВА 31

МЭДДИ

"Бентли" останавливается у небольшого паба на углу улицы. "Лондонский глаз" освещает небо красным справа от меня.

Грейсон выходит из машины, обходит ее и открывает мою дверцу, выглядя сексуально, как никогда, особенно сегодня вечером в черном костюме, свежей белой рубашке и черном галстуке. Мое черное облегающее платье заканчивается чуть выше колена, что ограничивает мои движения. Грейсон, какой же он джентльмен, протягивает мне руку, чтобы я не упала, когда встаю.

В воздухе ощутимый холод. Я думала, что будет немного теплее, ведь почти апрель. Я рада, что он взял мне кожаную куртку. Мы проходим мимо маленького паба и переходим улицу, направляясь к лужайкам прямо перед большим колесом.

– Ух ты, только посмотри.

– Сногсшибательно – отвечает он, глядя только на меня, что заставляет меня покраснеть.

– Ты готова посмотреть на Лондон с неба?

– Ни хрена себе, он закрыт, не так ли?

– Не для нас, Солнышко.

Он подводит нас к металлическим перилам, где ждет молодой парень. Он открывает красную веревку, чтобы пропустить нас на платформу. Темза мерцает огнями, а горизонт искрится. Это поистине очаровательно.

Открытая стеклянная капсула ждет нас на подиуме. Слезы наворачиваются на глаза, когда я смотрю на открывшееся передо мной зрелище. Капсула освещена мерцанием свечей в фонарях. Деревянный пол усыпан лепестками красных роз.

– Грейсон – всхлипываю я, закрывая лицо руками.

Он крепко обнимает меня.

– Детка, в чем дело?

– Я... я просто не могу поверить, что ты сделал все это для меня – мне удается выдавить из себя.

– Эй, посмотри на меня, – он делает шаг назад, крепко держась за мои плечи, – ты заслуживаешь всего мира. Я обещал тебе, что буду стараться изо всех сил, чтобы дать тебе это. Я всегда буду. Так что привыкай к этому, я не планирую останавливаться.

Я бросаюсь в его объятия, обвиваю руками его шею, его руки обхватывают мою задницу, чтобы прижать меня к нему.

Все мерцает у меня за спиной, но все, на чем я могу сосредоточиться, – это этот человек. Человек тьмы – единственный, кто несет мне свет. Это может быть неправильно; он может быть несовершенным.

Но он мой, и я люблю его.

– Я люблю тебя, Грейсон – шепчу я ему в щеку.

– Ты украла мою реплику.

– Что ты имеешь в виду?

Мое сердцебиение учащается, мои потные руки почти пульсируют.

– Вот что я хотел тебе сказать там, наверху – говорит он, указывая на верхнюю часть Лондонского Глаза.

– Все в порядке. Ты можешь сделать это сейчас.

– Я люблю тебя.

Мое сердце замирает. Слава гребаному Богу.

– Я люблю тебя больше всего на свете. Ты мой дерзкий солнечный лучик. В тот момент, когда я увидел тебя, я понял, что мне крышка. Я не знаю, почему мы так упорно боролись с этим. Но я рад, что мы сдались.

– Тааак, это делает меня твоей девушкой?

– Ты можешь быть кем захочешь. Ты для меня все. Я серьезно, я сделаю для тебя все.

Мое сердце не выдержит такого количества любви. Оно на грани воспламенения. Чувство завершенности захлестывает меня. Как будто вселенная дала мне вторую половину моей души. Моя недостающая часть.

– Хотя, я не уверен, как твоя мама это воспримет. Он хихикает, – я не совсем тот принц, который подходит для ее принцессы.

– Что ж, это хорошо, я не хочу скучного принца. Я хочу, чтобы злодей трахал меня, как шлюху, говоря, что любит меня. Мне надоело жить ради всех остальных. Я хочу только тебя. Только тебя.

– Злодеи все равно умеют трахаться гораздо лучше.

Черт возьми, сколько времени требуется этой капсуле, чтобы развернуться?

– Ты можешь напомнить мне позже, – поддразниваю я.

– Как ты думаешь, зачем я нанял весь этот чертов Лондонский глаз?

– Как ты узнал, что я собираюсь сказать, что люблю тебя в ответ? – спрашиваю я, прикусив нижнюю губу.

– Потому что ты ни за что на свете не сможешь это отрицать, – он хватает меня за руку, прежде чем я успеваю ответить, и ведет нас в капсулу.

– Видишь, где-то в тебе есть немного романтики, – я поворачиваюсь к нему и толкаю в грудь. Он обхватывает мои пальцы и подносит их к своим губам. Двери за нами закрываются, и пол содрогается, когда мы начинаем двигаться.

Он берет мой указательный палец в рот. Я отвожу взгляд от мерцающего горизонта, пока он посасывает мой палец. Я вытаскиваю его и провожу по его подбородку, затем по горлу. Я ослабляю его галстук и начинаю расстегивать рубашку, пуговицу за пуговицей, до самого пояса. У меня чуть слюнки не текут, когда эти трайбл узоры татуировок проглядывают сквозь прореху.

Я опускаюсь на колени и расстегиваю штаны, освобождая его огромный член. Я никогда не видела ничего подобного. Я провожу языком по головке, всасывая соленую жидкость.

Когда я беру его в рот, до самого горла, я закрываю глаза, когда они начинают слезиться.

– Если ты не давишься, значит, ты делаешь это неправильно, – говорит он хриплым голосом, и я опускаю голову еще ниже, делая все возможное, чтобы не подавиться.

– Посмотри сюда, Солнышко. Я хочу видеть, как ты давишься моим членом. Может быть, позже я задушу тебя своими руками.

Я сжимаю ноги вместе и начинаю скользить вверх и вниз по его члену, до самой головки и обратно, насколько могу.

– Глубже, детка. Я сделаю так, чтобы это стоило твоего времени. Обещаю, – выдавливает он сквозь зубы.

Он подносит руку к моему лицу, большим пальцем смахивая слезу с моей щеки.

– Хорошая девочка.

Я обхватываю руками его бедра, когда он несколько раз толкается в мой рот, прежде чем выскользнуть. Тыльной стороной ладони я вытираю рот.

Каждый сантиметр меня в огне. Готова взорваться рядом с ним.

– Встань. Сними это платье. Положи ладони на окно. Каблуки остаются на тебе для меня.

Я киваю и подхожу к окну, прижимая ладони к холодному стеклу. Теперь, почти на вершине Глаза, под нами центр города, сверкающий в ночи. Он великолепен.

Теплое дыхание Грейсона касается моего плеча сзади. Он облизывает весь мой позвоночник, заставляя меня выгибать спину, теперь мои сиськи прижаты к окну, а задница прижата к нему.

– Каждый сантиметр твоего тела восхитителен.

Земля подо мной дрожит, когда он в свою очередь опускается на колени. Он похлопывает по внутренней стороне моей икры, и я еще шире раздвигаю ноги. Я дрожу в предвкушении, когда его сильные руки проникают между моих бедер, и он толкает их вперед, сгибая меня в коленях, мои руки все еще лежат на стекле.

– Моя – рычит он как раз перед тем, как его рот накрывает мою киску. Он медленными движениями облизывает весь путь от входа до клитора и обратно.

– Срань господня, Грейсон.

– Мы можем сделать тебя громче, детка.

Он возвращается туда, где мне это нужно. Я зажмуриваюсь, когда он начинает засовывать свой язык в меня и выходить из меня, обхватывая руками мои бедра, буквально трахая меня своим языком.

– Открой глаза, детка. Я хочу, чтобы ты смотрела на город под нами, пока я заявляю права на тебя как на свою.

Я открываю глаза только для того, чтобы увидеть наше отражение. Грейсон подходит ко мне сзади, и его взгляд встречается с моим в отражении. Полный чистого голода, он не сводит с меня глаз, его руки ласкают мою задницу. Затем он сильно прикусывает мою ягодицу. От этого боль пронзает меня насквозь. Затем он прижимается к ней открытым ртом в поцелуе. Если я и не была мокрой раньше, то уж точно сейчас.

Он обхватывает мою грудь и прикусывает плоть.

– Ты готова насытиться сейчас?

– Тобой, всегда.

Он скользит своим членом по моей киске, прежде чем врезаться прямо в меня, заставляя мое тело податься вперед.

– Черт, – я стискиваю зубы, приспосабливаясь к тому, что он растягивает меня.

– Ммм, такая чертовски хорошая девочка.

Я вскрикиваю, когда его рука шлепает меня по левой ягодице.

– Тебе это нравится, Солнышко?

– Да, еще раз!

– Моя грязная шлюха, – говорит он, прежде чем его ладонь касается того же места.

– Я хочу твои губы, – хрипло произносит он, хватает меня за бедра и поднимает в воздух, разворачивая нас спиной к круглой деревянной скамье в центре комнаты. Он садится, и я поворачиваюсь к нему лицом у него на коленях.

Я снова опускаюсь на его член, запрокидывая голову назад от чистого удовольствия.

– Оседлай меня, Солнышко.

Я кусаю свои распухшие губы.

– Да, сэр, – я подмигиваю, прежде чем прижимаюсь губами к его губам, покачивая бедрами, чтобы немного потереть свой клитор, пока оседлаю его.

Положив одну руку мне на задницу, другой обхватывая мою щеку, он углубляет поцелуй, постанывая мне в рот. Все в этот момент идеально. Прерывая поцелуй, с диким выражением в глазах, он подносит два пальца к моему рту.

– Соси, – командует он.

Я закрываю глаза, все еще подпрыгивая вверх-вниз на его члене, и сосу. Он вытаскивает их, другой рукой теперь раздвигая мои ягодицы.

Его пальцы дразнят вход.

– Расслабься, Солнышко, – говорит он, прежде чем поцеловать меня, одновременно просовывая пальцы внутрь. Я замираю, когда они входят, концентрируясь на его рте, владея своим, а не ощущением жжения. Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз вводила туда что-то больше, чем один палец.

– Боже, Мэдди. Ты такая чертовски сексуальная.

Он осыпает поцелуями мою шею. Я начинаю двигаться вверх и вниз, желая большего, нуждаясь во всем. Теперь, когда его пальцы входят и выходят, я нуждаюсь в том, чтобы меня трахнули.

– Мне нужно больше, Грейсон. Трахни меня сильнее.

Прежде чем я успеваю понять, что происходит, я ахаю, когда он отрывает меня от себя и кружит. Мои руки ударяются о деревянную скамью. Одной рукой он проводит членом по моим ягодицам, останавливаясь прямо у входа в мою сморщенную дырочку.

– Я могу трахнуть каждую дырочку.

Он трется членом.

– Хорошая девочка, не двигайся ради меня.

Прижимаясь грудью к моей спине, он покрывает поцелуями мой позвоночник, посылая мурашки по всему телу. Его пальцы возвращаются к моей киске.

– Раздвинь ноги шире для меня, – шепчет он мне в спину. И я делаю.

– Боже, так чертовски красиво, раздвинься для меня.

Его теплое дыхание щекочет мою спину. Его пальцы проникают в меня, одновременно он входит и выходит сзади. Заполняя обе мои дырочки. Давление, удовольствие, все сливается в одно, заставляя мое тело закручиваться по спирали на грани освобождения. Руки Грейсона сжимаются на мне.

– Я так долго мечтал трахнуть тебя в задницу, – выдыхает он, ускоряя темп.

Его пальцы обвиваются вокруг моего горла, сдавливая трахею.

Твою мать.

Звезды наполняют мой взор, когда он шипит:

– Кончай для меня, детка.

И этого достаточно, чтобы мое тело воспламенилось, мое освобождение поглотило меня, и он тоже достиг своего.

– Срань господня.

Я оседаю на скамейку, борясь за воздух теперь, когда его хватка на моем горле ослабла. Он выходит из меня, и я прислоняюсь головой к дереву.

– Я люблю тебя, Мэдди. Так чертовски сильно.

Он поднимает меня с земли, поворачивает лицом к себе и прижимает к своей груди.

– Значит, мне пришлось трахнуть тебя так сильно, чтобы ты, наконец, потеряла дар речи, да?

Я поднимаю голову к нему. Его глаза полны восхищения, они блестят, как горизонт позади нас.

– Ты обещаешь? – спрашиваю я, обвивая руками его шею.

– Всем сердцем. Я никуда не уйду, и даже ты не сможешь меня заставить.

– Я люблю тебя, Грейсон. Просто за то, что ты есть. Никогда не забывай об этом.

– Ты же знаешь, что я всегда буду защищать тебя, верно? Я сделаю все, чтобы убедиться, что я не принесу никакой опасности обратно к нашей двери. Я не могу ничего обещать на этот счет; но знай, что я бы отдал свою жизнь за тебя. Это мой темный и опасный мир. Ты должна это знать. Но каждый раз ты превыше меня. Хорошо?

Я не собираюсь останавливать его. Я просто хочу, чтобы он был в безопасности, и я хочу чувствовать себя в безопасности. Он пока не дал мне повода не делать этого.

Поэтому я осторожно киваю.

– От мысли об этом мне становится дурно, Грейсон. Я бы никогда не попросила тебя изменить свой мир ради меня; просто сохрани нас обоих в безопасности. Это все, чего я хочу. Ты так же важен, как и я. Ты нужен мне здесь, со мной.

Он притягивает мое лицо к своему и требует моих губ.

– Я рад, что ты нарушила мое правило–без поцелуев, но, черт возьми, я не думаю, что смогу остановиться.

– Это действительно было правдой?

– Да, я не хотел никакой близости. После того, что сделала Амелия, да, я хотел трахаться, но я не хотел, чтобы кто-то оставался рядом. Казалось, это не давало размыться линиям. Это работало. Ну, пока не появилась ты.

Я бы с удовольствием дала пощечину этой стерве, но в равной степени я рада, что она все испортила, потому что теперь он мой.

– Что ж, я рад, что мои губы могут быть тебе полезны – он невесело приподнимает бровь.

– Разве это плохо, что я чувствую тепло и пушистость внутри, зная, что ты так долго целовал только меня?

Он издает глубокий, хриплый смешок.

– Нет, мне нравится, что ты относишься ко мне как к собственнику. Потому что именно так я к тебе и отношусь. Я ревную тебя ко всем мужчинам, которые когда-либо целовали тебя.

– Что ж, с этого момента ты будешь единственным мужчиной, который целует меня, и ни один мужчина никогда не трахал меня так – говорю я своим самым соблазнительным тоном, быстро чмокая его. Прижимаясь к нему, я кладу голову ему на плечо, – нам лучше одеться, пока этот парень не открыл капсулу и не увидел мою голую задницу.

Он шлепает меня по заднице.

– Ради всего святого, Грейсон. Ты не можешь делать это и ожидать, что я просто оденусь.

– Теперь эта задница моя, – шепчет он мне в ухо, покусывая мочку.

К тому времени, как я одеваюсь, колесо останавливается на платформе и двери открываются. Держась за руки, мы выходим. Грейсон благодарит парня, который впустил нас, и мы направляемся к каменной стене, ограждающей Темзу.

– Готова к ужину? – спрашивает Грейсон, аккуратно прижимая меня к себе, мгновенно согревая.

– Я умираю с голоду, так что да, пожалуйста.

Счастливые и влюбленные, мы уходим в ночь.

ГЛАВА 32

МЭДДИ

После бурных выходных в Лондоне я смертельно устала. Прошлой ночью мы проспали целых десять часов. Я даже не знаю, который час. Грейсон прокручивает свой телефон, будучи голым. Я прижимаюсь к нему, мои пальцы обводят контур его пресса.

Нам удалось попасть в Букингемский дворец, прогуляться по Тауэрскому мосту. Мы ели мороженое, сидя на скамейке в Гайд-парке, пока лебеди ели хлеб из рук маленьких детей. Немного странно, но, думаю, это очень по-британски. В ближайшее время я и близко не подойду к лебедю.

Мы даже сделали селфи перед Дворцом и отправили его Сиенне. Конечно, она вышла из себя от того, что мы выглядели такими счастливыми. Я не уверена, кто сейчас счастливее.

Грейсон хихикает, возвращая меня в реальность. Мой мозг работает на пределе возможностей. Во время нашей поездки он упомянул, что он Телец, а это значит, что в следующем месяце у него день рождения.

– Подожди, сколько тебе лет? – спрашиваю я, продолжая водить пальцем по его животу.

– Мне 35. Это проблема? – он выгибает бровь, глядя на меня.

– Ладно, девять лет, все в порядке. Может, мне начать называть тебя папочкой?

Я изо всех сил стараюсь сохранять невозмутимое выражение лица.

Он ложится на меня сверху, раздвигая мои ноги своим телом. Его член подергивается под моими трусиками. Его взгляд такой пристальный, что горит желанием.

– Ты можешь называть меня как угодно, черт возьми. Пока ты кричишь это для меня, пока прыгаешь вверх-вниз по моему члену, мне все равно.

– Думаю, я пока остановлюсь на Сэр, – бормочу я, одаривая его застенчивой улыбкой.

На прикроватном столике звонит его телефон. Раздраженный тем, что его прервали, он переносит свой вес на одну руку, и у меня чуть не текут слюнки, когда вены выступают на его татуированных предплечьях. Мужской голос что-то бормочет на другом конце провода, бровь Грейсона приподнимается, и он смотрит на меня.

– Ладно, я ее не ждал, но пришлите ее наверх. Скажи ей, чтобы подождала на кухне, – говорит он, обрывая разговор и отбрасывая телефон в сторону.

У меня сводит плечи.

– Похоже, сегодня ты познакомишься с моей мамой, Солнышко, – он сияет, и краска отливает от моего лица.

Черт.

Я пытаюсь вывернуться из его хватки, но он просто хватает мои запястья одной рукой и поднимает их над моей головой.

– Ты ей понравишься. Я обещаю. Она также знает меня лучше, чем для того, чтобы вальсировать в моей спальне.

– Хорошо, – пищу я, и он улыбается, наклоняясь вперед и захватывая мои губы своими. Я не могу сдержать стон, который вырывается.

– Грейсон, нам нужно одеться, – говорю я, пытаясь высвободить свои руки из его хватки, но он только крепче сжимает их.

– Она сюда не войдет, – он прижимает свой твердый член к моей киске. – К тому же, я не могу выйти туда с неистовым стояком.

Мои щеки пылают, когда он скользит своим членом вверх и вниз, заставляя все мое тело гудеть.

– Ты можешь помолчать? – шепчет он, покусывая мою шею.

– Я могу попробовать.

– Хорошая девочка.

Он прижимается своими губами к моим, и его член скользит по моему влажному теплу, я стискиваю зубы, издавая шипение, когда растягиваюсь вокруг него. Я обвиваю ногами его талию, предоставляя ему лучший доступ.

– Черт возьми, Солнышко, – выдыхает он.

В этот момент дверь спальни распахивается, и на пороге стоит шокированная женщина, а лицо Грейсона уткнулось мне в шею.

Не может быть, чтобы это была его мама.

– Грейсон, – шиплю я, прикусывая нижнюю губу, когда он врезается в меня, мой взгляд все еще прикован к этой женщине в дверном проеме.

– В нашей гребаной спальне женщина.

Он тут же запинается и вытягивает шею в сторону двери. Она хмуро смотрит на нас, румянец заливает ее грудь.

– Не потрудишься объяснить, почему ты трахаешься с моим мужем?

Ее высокий голос заставляет меня закатить глаза.

У меня вырывается смешок. Кем эта сучка себя возомнила?

С притворным тяжелым вздохом я говорю:

– Грейсон, как ты мог!

Растерянный Грейсон снова обращает свое внимание на меня. Я подмигиваю ему, прежде чем смерить смертельным взглядом ее, которая, как я предполагаю, его бывшая жена.

– Ты собираешься просто стоять и глазеть или хочешь присоединиться? – мой тон покровительственный.

Ее рот приоткрывается, щеки краснеют, а глаза мечутся между мной и Грейсоном. Слава богу, что мы под одеялом.

Наступает минута молчания. Грейсон разражается раскатистым смехом, падая на меня сверху и прижимаясь лицом к моей шее. Его тело вибрирует рядом со мной, его член все еще в безопасности внутри меня.

Как только он переводит дыхание, его глаза впиваются в мои. Эти льдянисто–голубые глаза наполнены обожанием:

– Я чертовски люблю тебя, Солнышко, – говорит он достаточно громко, чтобы эта сучка услышала. Я не хочу смотреть на нее, я не могу, я очарована своим мужчиной. Прямо сейчас я вижу только его.

– Я тоже тебя очень люблю.

Его идеально белые зубы обнажаются, когда он одаривает меня широкой улыбкой, достаточной, чтобы показать эти морщинки у его глаз.

Раздражающий кашель прерывает момент. Он поворачивает к ней голову – счастливый Грейсон исчез, вернулся разъяренный монстр. Я клянусь, его глаза темнеют в ту же секунду, как он смотрит на нее.

– Убирайся нахуй из моего дома, Амелия. Я думал, что ясно выразился. Я никогда больше не хочу видеть твою отвратительную рожу.

Гнев сочится из его тона, его руки все еще сжимают мои запястья, так что я даже не могу его успокоить. Вместо этого я крепче сжимаю ноги вокруг его талии, толкая его член глубже в себя.

Она все еще стоит там, свирепо глядя на нас.

– Не заставляй меня повторяться, Амелия, – предупреждает он.

– Мне нужно поговорить с тобой… наедине, – шепчет она.

– Да, но прямо сейчас у меня есть более важные дела. И я чертовски уверен, что не оставлю свою девушку неудовлетворенной ради тебя. Так что, будь добра, закрой свою дверь, когда будешь уходить.

Он отпускает ее, возвращая свое внимание ко мне. Дверь со щелчком закрывается, и он заметно расслабляется, закрывая глаза.

– Грейсон, посмотри на меня.

– Мне жаль ее. Черт возьми, она последний человек, которого я хочу видеть сегодня. Я обещаю тебе, что она не моя жена и никогда сюда не приедет.

Он отпускает мои запястья, мои пальцы теперь полностью онемели.

– Все в порядке. Ты же знаешь, что можешь проявлять свои эмоции, верно? Особенно со мной. Она причинила тебе боль, Грейсон. Я знаю тебя. Я доверяю тебе. Теперь иди и избавься от этой сучки из нашей жизни, возвращайся сюда и трахни меня. Не думай, что я позволю тебе уйти, оставив меня обнаженной и истекающей ради тебя. Это всегда будет только для тебя.

Он издает стон:

– Черт!

Прижимая ладони к его груди, я отталкиваю его.

– Давай, большой мальчик, я хочу выкрикивать твое имя. Я не могу, пока она не уйдет. У меня страх сцены, – я ухмыляюсь.

Неохотно, с раздражением, он выходит из меня. Я хватаю одеяло и натягиваю его до шеи, пока он надевает серые спортивные штаны.

– Серьезно? Ты идешь туда, демонстрируя ей свою шикарную задницу в серых гребаных спортивных штанах. Ты хочешь, чтобы она запрыгнула на твой член?

Он приподнимает бровь и направляется обратно к кровати.

– Давай проясним одну вещь. Единственная женщина, которую я когда-либо хотел бы видеть прыгающей на моем члене – это ты. Каждый сантиметр моего тела всецело принадлежит тебе.

От его страстных слов у меня перехватывает дыхание. Он наклоняется и запечатлевает на моих губах нежнейший поцелуй. Я обхватываю руками его затылок и толкаю его глубже в себя.

Прерывая поцелуй, он хватает с пола черную футболку и натягивает ее через голову. Его песочного цвета волосы растрепаны на макушке. Он подмигивает мне и направляется к двери.

– У тебя есть пять минут, прежде чем я кончу сама, – предупреждаю я его, когда он выходит за дверь.

– Ты кончишь только с моим членом в твоей киске и моим пальцем в твоей заднице. Так что я предлагаю тебе подождать, – кричит он в ответ.

Отлично. Я не знаю, что хуже – встреча с его мамой или с его бывшей женой во время секса?

Я натягиваю одеяло до упора на голову и закрываю глаза. Концентрируясь на чем угодно, кроме своей пульсирующей киски.

Ему лучше бы, черт возьми, поторопиться.