Текст книги "Детонация (ЛП)"

Автор книги: Луна Мейсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 26

МЭДДИ

После выходных с Сиенной, поедания мороженого и запоя просмотра романтических сериалов, я чувствую себя лучше. Я продолжала искать мужчин, которых, как мне кажется, одобрила бы моя мама, которые дали бы мне представление о жизни, которую я даже не уверена, хочу ли еще. На самом деле, прямо сейчас я нахожусь в таком месте, где я счастлива сама по себе. У меня есть квартира и студия, а также успешная карьера. Какого черта я была так одержима идеей "Мистер Совершенство"?

Я провожу всю неделю, занятая работой. На данный момент рабочее место практически сверкает. Все мои принадлежности были разложены по аккуратным контейнерам; я даже сложила ручки Иви по цветовой градации. Все, что угодно, лишь бы отвлечься от мыслей о нем.

Вчера мне позвонила мама, чтобы сообщить, что моя двоюродная сестра Мейси, которая, как она напомнила мне, младше меня на четыре года, выходит замуж в конце года. Меня пригласили с плюсом один. Или, скорее, она пытается заставить меня найти плюс один. Увы, единственный мужчина, которого я когда-либо буду хотеть, не подходит мне.

Иногда чему-то просто не суждено сбыться.

Но это была самая длинная неделя в моей жизни без него.

Сиенна лучезарно улыбается мне, когда я подхожу к VIP-кабинке в клубе The End Zone. Келлер-собственник обнимает ее за талию. Помахав ей рукой, я ускоряю шаг.

– Мэдди – Лука кивает, протягивая мне свой бокал с янтарной жидкостью.

Фрэнки кивает, его серые глаза выделяются на фоне смуглых черт лица и оливковой кожи. Не могу лгать, он очень привлекателен. Он не Грейсон, но обладает атмосферой греческого бога, могущественного и окутанного тьмой.

Может быть, это то, что мне нравится.

Лука хлопает по сиденью рядом с собой, и я присоединяюсь к нему. Келлер наливает мне бокал шампанского и пододвигает его ко мне через стол.

– Все в порядке, Мэдди? – спрашивает он, приподнимая брови.

Он знает.

– Ага, – я провожу пальцем по бокалу вверх и вниз по содержимому. Лука хихикает рядом со мной. Отлично. Они все знают.

Я чувствую, что все их взгляды устремлены на меня, когда я потягиваю свой напиток. Воздух в комнате меняется, и волосы у меня на затылке встают дыбом.

– Добрый вечер, – его голос посылает электрический разряд прямо сквозь меня.

Грейсон.

Все приветствуют его, но я держу голову прямо.

Он садится в кабинку рядом с Сиенной, напротив меня.

– Солнышко.

– Привет, – отвечаю я с натянутой улыбкой, изо всех сил стараясь не ерзать на стуле.

Едва одетая барменша подбегает и ставит перед ним бокал со скотчем. Ее пальцы касаются черной рубашки, облегающей его бицепс. Моя рука крепче сжимает стакан. Все это время он не сводит с меня глаз. Его кадык подпрыгивает, когда он сглатывает, и я не могу удержаться, чтобы не облизнуть губы.

Лука наклоняется ко мне.

– Эй, успокойся, твой стакан. Ты его сейчас разобьешь.

Тут же моя хватка на стакане ослабевает.

– Ты необычно тихая, Мэдди. Что случилось? – спрашивает он.

Это отчасти ошеломляет меня. Я была на множестве мероприятий с Лукой, но у нас никогда особо не завязывался разговор. Хотя он всегда вставляет шутки и комментарии.

Хотя, он всегда наблюдает. Вбирает все в себя.

– У меня просто много всего происходит, и, честно говоря, я не знаю, что со мной.

Я чувствую, как взгляд Грейсона прожигает мне щеку.

– На этой неделе у него такое же настроение – чертовски болезненное.

Он хихикает.

Мы действительно несчастны друг без друга.

Я шепчу на ухо Луке. Его сильный аромат лосьона после бритья с сандаловым деревом, смешанный с запахом сигарет, поражает мои чувства.

– Я почти уверена, что разозлила его до такой степени, что это невозможно повернуть вспять.

– Я не думаю, что ты когда-нибудь сможешь оттолкнуть его. Он одержим тобой; это было с прошлого года. Тем не менее, ты причинила ему боль. Просто подумай о том, что случилось с ним раньше. Где-то в глубине души он мягкотелый. Но он также и вспыльчивый–он ухмыляется, искоса поглядывая на Грейсона.

– Может быть, если вы оба просто признаете, что чертовски любите друг друга, это могло бы облегчить нам жизнь. Перестаньте отталкивать друг друга.

Любовь.

За свои двадцать шесть лет на этой планете я никогда не испытывала ничего столь всепоглощающего, столь страстного, столь чистого.

– Может быть. Думаю, посмотрим.

– Просто подумай об этом – он пожимает плечами.

Мои глаза встречаются с грозным выражением лица Грейсона, и мои щеки заливаются краской. Боже, он сексуален, когда злится.

Я скрещиваю ноги под столом, намеренно задевая его голень.

Его лицо меняется с гневного на голодное, глаза вспыхивают желанием, прожигая меня прямо до глубины души.

Он встает. Я поднимаю голову, когда он возвышается надо мной, протягивая руку.

– Потанцуешь со мной?

Парни за столом поворачивают головы в нашу сторону. Лука толкает меня в бедро, побуждая подвинуться.

Я вкладываю свою руку в его, и в ту же секунду тепло разливается по моим венам. Он ведет нас к танцполу, пробираясь сквозь толпы людей.

Он не говорит ни слова, когда разворачивает меня перед собой и обхватывает своими сильными руками мое тело, положив голову мне на плечо. Мы раскачиваемся в такт музыке, моя задница прижимается к нему.

Все вокруг нас отходят на второй план. Остались только мы. Я поворачиваюсь в его объятиях, обвивая руками его шею. Мы ничего не говорим, просто смотрим друг другу в глаза.

Он был прав; пути назад уже не было, как только мы это начали.

– Встретимся завтра? В моем спортзале? Скажем, в час дня?

– Подожди, ты не остаешься?

– Я пришел забрать Фрэнки. Я обещал тебе уединение и хочу дать тебе его, Мэдди. Прошлые выходные были тяжелыми даже для нас. Тебе нужно разобраться, чего ты действительно хочешь. Я не хочу часть тебя. Я хочу тебя всю. Каждый сантиметр. Ни больше, ни меньше. Итак, повеселись сегодня вечером. Завтра ты примешь решение. Хорошо?

Слова вертятся у меня на кончике языка, чтобы сказать ему, чтобы он просто отвез меня домой. Я хочу всего этого. Но что-то останавливает меня.

В чем-то он прав, но мысль о том, что я могу потерять его, остаться без него, как я была без него последнюю неделю, дает мне ответы на все вопросы, которые мне нужны.

– Завтра, – я обхватываю ладонью его щетинистый подбородок. Этот момент такой болезненный.

Он целует меня в макушку и отпускает. Фрэнки шагает в нашу сторону.

– Несмотря ни на что, это всегда будешь ты, – Грейсон берет меня за руку и сжимает, прежде чем развернуться на каблуках. Они направляются к выходу, и следующее, что я помню, это как Сиенна заключает меня в объятия.

Могу ли я это сделать? Могу ли я действительно дать ему все?

– Пойдем выпьем, Мэдс. Ты выглядишь так, будто тебе не помешало бы выпить.

– Хм, да.

ГЛАВА 27

МЭДДИ

Ветер отбрасывает волосы мне на лицо. Я стою на тротуаре, уставившись на входную дверь в его боксерский зал. Черт, я действительно это делаю.

Натягивая трусики большой девочки, я толкаю дверь. Меня обдает запахом пота и кожи. Ворчание, сопровождаемое глухими ударами, эхом разносится по комнате. Дверь за мной захлопывается. Внезапно все движения прекращаются, и все взгляды устремляются на меня.

Здесь повсюду мускулы!

– Возвращайтесь к гребаной работе, – командует Грейсон, и все немедленно возвращаются к ударам. Он перегибается через красные канаты на боксерском ринге в центре комнаты. Его волосы намокли от пота, бицепсы напряжены и блестят в свете ламп.

Он обнажен… ну, во всяком случае, верхняя часть его тела. Его рельефные мышцы подчеркнуты блестками пота.

– Иди сюда, Солнышко.

Он ныряет под канаты и спускается по лестнице, сокращая расстояние между нами. Я поднимаю голову, когда он приближается ко мне. Я тереблю рукав своего кардигана. Я смотрю на его ярко-красные боксерские перчатки, лежащие рядом.

– Я так чертовски сильно скучал по тебе, – шепчет он.

– Я тоже по тебе скучала.

Мое лицо прижимается к его липкой твердой груди, когда он притягивает меня к себе, обхватывая своими сильными руками так крепко, что я едва могу дышать.

– Мне жаль. Я обещаю, что никогда, никогда больше не сделаю ничего, что могло бы причинить тебе боль–его голос дрожит.

Ему так же больно, как и мне. Нет, он не должен был бросать меня и уезжать. Но я не должна была использовать его неуверенность против него таким образом. Если бы он так говорил обо мне со своими родителями, мне бы захотелось убить его голыми руками.

– Мне жаль, что я причинила тебе боль, – я вздыхаю и кладу голову ему на грудь, беспорядочное биение его сердца отдается у моего уха.

– Тебе не за что извиняться, детка. Это все из-за меня. А теперь, позволь мне загладить свою вину?

– Что ты задумал?

– Это сюрприз. Обещаю, он будет хорошим. Мне просто нужно закончить этот сеанс, и тогда я весь твой.

Он целует меня в кончик носа. Я хватаю его за щеки и тяну вниз, заявляя права на его рот.

Комната взрывается волчьим свистом. Он улыбается мне в губы.

– У вас есть весь вечер, чтобы поиметь друг друга в лицо, Грейсон. Тащи сюда свою задницу и дай мне тебя ударить. У меня осталось десять минут сеанса, – грохочет Лука.

– Мы оба знаем, что ты не сможешь нанести никаких ударов, дай мне минуту.

– Я не могу выставлять себя напоказ перед твоей девушкой, – отвечает Лука, подмигивая.

Смех Грейсона снова привлекает мое внимание к нему.

– Ты не против подождать, пока я вырублю этого хуесоса, – говорит он. – Тогда я покажу тебе твой сюрприз.

Волнение бурлит у меня в животе.

– Могу я получить подсказку? Пожалуйста.

– Отбивайcя, Грейсон, твою мать, отбивайся, – ворчит Лука.

Грейсон закатывает глаза.

– Терпение, детка, – шепчет он. —Иди, сядь и посмотри, как твой мужчина дерется.

– Поняла, сэр, – я подмигиваю, похлопывая его по груди.

Он поворачивается спиной и топает обратно на ринг. Я подхожу к матам слева от себя, рядом с боксерской грушей, прикованной к потолку. Я плюхаюсь на пол и вытягиваю ноги прямо перед собой, прислоняясь спиной к стене.

– Тогда давай, покажи мне, на что ты способен, – насмехается Грейсон над Лукой.

Лука наносит удар, и Грейсон уклоняется в сторону.

– Серьезно, Лука? Чертовски неаккуратно. Ударь меня, – требует Грейсон.

Лука замахивается левой рукой прямо на щеку Грейсона. Когда она касается его, голова моего парня откидывается назад. Он качает головой и ухмыляется Луке.

– Лучше, но все еще недостаточно жестко.

Пролетают десять минут. Грейсон и Лука согнулись, уперевшись руками в колени, тяжело дыша. По лбу Грейсона стекает пот.

– Я ухожу, увидимся на следующей неделе, – говорит он, отдавая честь Луке и ныряя обратно под канаты. Он подходит ко мне, снимая перчатки.

– Ты готова? – он протягивает мне забинтованную руку. Я хватаю его за руку, и он поднимает меня на ноги.

Мы выходим через деревянную дверь в задней части зала. Фотографии Келлера и Грейсона во время боя Келлера за титул чемпиона мира висят в рамках на стене. На моих губах появляется улыбка, когда я вспоминаю тот день. Это был первый раз после поцелуя, когда я увидела Грейсона. Он избегал меня так долго, как только мог, вплоть до свадьбы.

В центре комнаты стоит большой дубовый письменный стол, заваленный бумагами. Мои брови хмурятся, когда я замечаю два маленьких чемодана, один нежно-розовый, другой черный.

Грейсон обходит меня сзади, обхватывает руками мой живот и кладет голову мне на плечо.

– Где то единственное место, куда ты всегда хотела поехать?

– Россия? – я лгу.

– Не совсем.

– Лондон? – я пытаюсь сдержать свое волнение, но оно все равно выходит больше похожим на писк.

– Я собираюсь устроить тебе лучшее свидание в твоей жизни, детка.

– О Боже мой! – я вскрикиваю.

– Спасибо тебе, спасибо, спасибо.

Я покрываю поцелуями всю его шею.

– Когда мы отправляемся?

– Сейчас же.

– Подожди, что? Я даже не собрала вещи!

– Обо всем позаботились, все, что тебе нужно, здесь, – он кивает на чемодан.

– Каким образом?

– Я очень находчивый человек, солнышко.

– Ну, иди прими душ. Нам нужно успеть на рейс, – я толкаю его в плечо.

– Это частный самолет, детка.

Он приподнимает меня, и я обвиваю ногами его талию. Его губы обрушиваются на мои, язык захватывает мой рот. Я стону ему в рот. Его твердый член трется о мои трусики, посылая электрические разряды в мое лоно.

– Черт возьми, солнышко, – рычит он. – Я больше не хочу проводить без тебя ни единой недели.

– Я тоже.

Дверь дребезжит, когда он прижимает меня спиной к двери позади нас.

– Ты готова вступить в «Клуб Высокой Мили», Детка?

– Черт возьми, да.

ГЛАВА 28

ГРЕЙСОН

Ее возбуждение исходит от нее заразительными волнами. Прошлые выходные стали осознанием, в котором я нуждался. Я не могу потерять ее.

Каждый чертов день я следил за тем, чтобы моя пробежка в обеденный перерыв включала маршрут около ее студии. Если я не мог быть с ней, мне все равно нужно было ее видеть.

Она – мой наркотик.

Мое сердце принадлежит Мэдди. Я уверен, что так было с тех пор, как в прошлом году она впервые пригрозила пырнуть меня ножом в глаз. Но теперь я знаю, что мне нужно сделать. Я должен быть лучше ради нее. Дай ей все, чего она заслуживает.

Я зависим от всего, что связано с ней. От ее силы, от ее яркой индивидуальности, от ее дерзости. От всего, черт возьми. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы удержать ее. Даже если для этого придется надеть маску перед ее родителями, чтобы они держались от нее подальше.

Я никогда ни к кому не испытывал ничего подобного. Всего одна неделя отсутствия контакта с ней чуть не свела меня с ума. Я не мог сосредоточиться ни на чем, кроме того, как вернуть ее и удержать. Эта женщина заслуживает всего мира, и вот мы здесь, на высоте одиннадцати тысяч километров, на пути к ярким огням Лондона на выходные.

Она занята тем, что потягивает шампанское и читает свою читалку Kindle. Я не знаю, сколько раз я видел, как на этом экране вспыхивало слово "член". Она собирается сесть на один из них через минуту. Я терпеливо жду, когда стюардесса перестанет виться вокруг нас.

Розовые ногти Мэдди, как кинжалы, вонзились в мое предплечье, прежде чем она вежливо сказала ей:

– Отвали.

Стюардесса посмотрела на меня в ужасе, но все, что я мог сделать, это пожать плечами. Я не извиняюсь за то, что Мэдди собственница по отношению ко мне. Это чертовски сексуально.

Когда стюардесса, наконец, уходит в кабину пилотов, я видел, как пилот смотрел на нее ранее, и держу пари, какое-то время они будут заняты. Пользуюсь случаем.

– Эй! Я это читаю – ноет она, когда я забираю у нее читалку. Я прижимаюсь ртом к ее шее, и она наклоняет голову к окну. Я облизываю ее шелковистую кожу до самого подбородка. Тихий стон срывается с ее губ.

– Тебе не обязательно читать о члене, когда он уже готов и ждет тебя здесь.

Моя рука скользит по ее обнаженным ногам, вплоть до подола обтягивающего черного платья. Я просовываю пальцы под него, ожидая найти пару кружевных стрингов. Она раздвигает ноги, совсем чуть-чуть, достаточно, чтобы дать мне доступ к ее обнаженной киске.

– Ммм, а на тебе сегодня нет трусиков? – хрипло спрашиваю я, и она качает головой.

У меня в машине начинает собираться целая коллекция ее трусиков. Я прикусываю кожу на ее шее, и ее цветочный аромат кружится вокруг моего языка.

– На колени ко мне, – шепчу я.

– Здесь?

– Это не вопрос, детка. Оседлай меня. Сейчас же.

Она облизывает губы, слегка приподнимая платье, достаточно, чтобы прикрыть сзади свою задницу, но открывая мне полный вид на ее мокрую киску. Кровь приливает к моему члену. Она забирается ко мне на колени, устраивая свои ноги по обе стороны от моих, опираясь на кожаные кресла. Ее руки обвиваются вокруг моей шеи, ее грудь теперь прямо у меня перед глазами. Моя рука скользит по ней, и я просовываю в нее три пальца. Другой рукой я стягиваю с нее платье, обнажая грудь. Взяв в рот один из ее сосков, я посасываю, одновременно трахая ее пальцами. Ее бедра двигаются в ритме. Она тяжело дышит, пока я продолжаю сосать и покусывать. Ее хриплые стоны подстегивают меня. Она наклоняется вперед, и я вытаскиваю пальцы и перемещаю их так, чтобы мой указательный палец касался ее ануса. Мой средний и безымянный пальцы снова проникают в ее киску. Ее губы приоткрываются в форме буквы "О", когда мой указательный палец медленно скользит внутрь.

– Блядь! – хрипит она.

Я заглушаю ее стоны ладонью. Она стреляет в меня острым взглядом, когда я замедляю темп. Я ухмыляюсь ей и вытаскиваю из нее свои пальцы.

– Если в ближайшие двадцать секунд мой член не будет в тебе, то я взорвусь, – выдавливаю я.

Ее руки устремляются прямо к моим джинсам, хватаются за ремень и, наконец высвобождают мой агрессивно твердый член. Она снова кладет руки мне на плечи и приподнимается, устраиваясь прямо над моим членом. Затем она медленно опускается. Ощущение вызывает покалывание во всем моем теле. Ее стенки сжимаются вокруг моего члена, когда она задыхается, добираясь до основания.

– Иисус, блядь, Христос. Ты убьешь меня, женщина!

Я стискиваю зубы, когда она снова поднимается и опускается резко вниз. Мои глаза почти вылезают из орбит. Ее киска каждый раз прижимается ко мне. Я щиплю ее за клитор, заставляя ее запрокинуть голову.

– Поцелуй меня, – стону я, едва сдерживаясь.

Не сбиваясь с ритма, она прижимается своими губами к моим, постанывая мне в рот, пока скачет верхом на мне. Я двигаю бедрами в такт ее ритму. Наши зубы стучат друг о друга. Я хватаю ее за затылок и толкаю ее глубже в себя. Каждый мускул в моем теле напрягается.

– Сейчас! – я рычу. У нее вырывается всхлип, поэтому я прижимаюсь губами к ее губам, чтобы заставить ее замолчать. Я сильно толкаюсь, изливаясь в нее.

Черт.

Проходит несколько мгновений, ее лоб прижимается к моему, пока мы восстанавливаем дыхание.

– Ну, как тебе обслуживание «Клуба Высокой Мили», мисс Питерс? – я поддразниваю, поглаживая ее припухшую нижнюю губу.

– Хммм, идеально. Сколько еще часов нам осталось лететь этим рейсом? – она ухмыляется, вытаскивая мою руку из-под себя.

– Около трех часов.

– Что ж, мистер Уорд, после этого мне, возможно, понадобится ваш рот на моей киске. Скажем, примерно через час?

– Ты же знаешь, что можешь сесть мне на лицо, когда захочешь, Солнышко.

Она слезает с меня и плюхается обратно на свое место. Я наклоняюсь, поднимаю ее Kindle и протягиваю ей.

– Лучше, чем книжное порно?

– Боже, даже намного лучше – она хихикает, кладет голову мне на плечо и включает экран.

Я кладу свою голову поверх ее головы и закрываю глаза, заводя руку ей за спину, чтобы она могла прижаться ко мне.

– Эй, помедленнее, я хочу тоже почитать – говорю я.

– Я должен сказать, что, по-моему, ты лучше владеешь языком, чем этот парень.

– Неужели? В таком случае я не собираюсь ждать целый час, чтобы попробовать.

Ее тело вибрирует рядом с моим, мой любимый красный румянец расползается по ее груди.

Возможно, это лучший полет в моей жизни.

ГЛАВА 29

МЭДДИ

Как только мы приземлились в Лондоне, Грейсон увез нас на черном лимузине за пределы аэропорта Хитроу. Я понятия не имею, где мы остановились, и что он запланировал, но мне все равно.

Лимузин едет по оживленным улицам Лондона, и я почти уверена, что мы останавливаемся на каждом светофоре по пути. Не то чтобы я возражала, Я с удовольствием смотрю в окно. Грейсон занят тем, что стучит по своему телефону, его другая рука заключена в мою. Лондон этим утром довольно серый.… ну, судя по моему телефону, сейчас вторая половина дня. Часовые пояса – не мой конек; у меня болит голова, когда я пытаюсь разобраться в этом.

Улицы полны людей. Очень похоже на уменьшенную версию Нью-Йорка. Мое внимание привлекает большое колесо. Сиенна всегда говорила о том, какой потрясающий вид открывается на закат. Схватив свой телефон, я быстро делаю снимок и отправляю его ей.

– Хей, Грейсон.

– Да, детка? – он кладет телефон себе на колени.

– Не могли бы мы сходить на Лондонский глаз?

– За сорок восемь часов мы собираемся посетить столько туристических достопримечательностей, сколько сможем, или, ну, все, что сможем, пока я буду трахать тебя с видом на горизонт – он подмигивает, и мне приходится прикусить язык, в буквальном смысле, чтобы не завизжать от возбуждения.

– Спасибо, что привез меня сюда. Лучшее. Свидание. Вообще.

– Что-нибудь есть в твоем списке достопримечательностей?

– Букингемский дворец. Ночной Тауэрский мост с подсветкой. Ооо, и, может быть, немного походить по магазинам на Оксфорд-стрит, – я надуваю губы.

– Я так понимаю, Сиенна дала тебе обширный список.

– Да, я ей писала сообщение.

– Как насчет того, что если мы не успеем в этот раз, то сделаем в следующий?

В следующий раз.

Мой желудок переворачивается при этой мысли.

– Договорились.

Машина останавливается перед входом, застеленным красным ковром. Вдоль улицы выстроились шикарные машины.

– Выглядит потрясающе, Грейсон.

– Только лучшее для моей женщины, – отвечает он, выходя из лимузина.

Серьезный водитель в черном костюме придерживает мою дверцу, и в поле зрения появляется Грейсон, протягивающий мне руку.

Двое мужчин, одетых в черную униформу и смешные шляпы, вытаскивают наши чемоданы из багажника. Грейсон достает бумажник и протягивает пачку водителю, который кивает ему.

– Ты готова, детка? – спрашивает он.

Я киваю, не зная, что еще предпринять. Пока мы идем к стеклянным вращающимся дверям "Шангри-Ла", я совершенно ошеломлена тем, что меня окружают блеск и богатство. Мне здесь не место. Мои байкерские ботинки скрипят по блестящему серому мраморному полу. В приемной витает аромат бергамота. Великолепная отделка золотом на фоне мрамора.

Грейсон регистрирует нас, и я жду позади него. Он берет мою руку в свою, ободряюще улыбается, прежде чем проводить нас к лифту, минуя огромные витрины с ярко-красными цветами и впечатляющие хрустальные люстры, висящие над ними.

Нас встречает пустой лифт. Я прижимаюсь к нему, когда мы входим. Лифт звякает на 39 этаже.

Я ахаю, когда двери открываются, открывая наш номер. Комната выдержана в нейтральных тонах и украшена шелковыми обоями в цветочек. Грейсон ведет нас внутрь, и мой взгляд сразу же приковывается к лондонскому горизонту. Я не могу не восхититься Тауэрским мостом. Я прохожу мимо кремового дивана, на котором разбросано множество коричневых подушек. На кофейном столике стоит маленький китайский чайный сервиз.

Наш багаж аккуратно поставлен рядом с кроватью. Волнение пронзает меня, когда я поворачиваюсь и запрыгиваю на матрас, утопая в роскошных покрывалах. Я растягиваюсь на спине и лежу в позе звезды.

– Грейсон, иди сюда. Это самая удобная кровать, на которой я когда-либо была.

Матрас прогибается, когда его массивное тело присоединяется ко мне. Подперев подбородок рукой, я поворачиваюсь к нему лицом. Его песочного цвета волосы взъерошены, точеный подбородок не так напряжен, как обычно. Черт, как же ему идет все черное.

– Нам нужно быть готовым где-то через час.

– Что будет?

– Это разрушило бы элемент неожиданности.

Он проводит подушечкой большого пальца по моей щеке.

– Ты такая красивая, Мэдди, – я опускаю взгляд.

Я думаю, когда тебя воспитывала мать, которая никогда не упускает случая заметить твои недостатки, это все, к чему ты привыкаешь.

Он снова приподнимает мой подбородок указательным пальцем.

– Ты самая красивая женщина на всей этой чертовой планете. Не прячься от меня, Солнышко. Прими это.

– Я постараюсь.

– Хорошо, я бы никогда не стал тебе лгать.

Наш поцелуй медленный и чувственный. Его рука обхватывает мой подбородок, когда он углубляет его. Я закидываю ногу на его бедро.

Я прикусываю его нижнюю губу, и он стонет мне в рот.

– Моя, – хрипло произносит он, прижимаясь своим лбом к моему.

– Твоя – говорю я с улыбкой.

Он хватает меня за запястье и кладет мою ладонь себе на сердце, которое сильно бьется под моими пальцами.

– А это твое.

– Спасибо, что доверил мне это, – шепчу я. Я не хочу давить на него слишком сильно; я знаю, что его шрамы глубокие. Этого как раз достаточно, чтобы понять, что он чувствует то же самое.

– Давай, прими душ, и пойдем на встречу. Когда он садится, я хватаю его за запястье, задевая "Ролекс". Он снова поворачивает ко мне голову, приподнимая бровь. Я беру его руку и провожу ею по своему бедру, раздвигая для него ноги.

– В душ. Сейчас же.

Мне не нужно повторять дважды. Я спрыгиваю с кровати и сбрасываю платье, оставляя его грудой на полу. Обнаженный Грейсон наблюдает за каждым моим движением. Я стою перед ним, прикусив нижнюю губу, и говорю:

– Я пойду, начну.

Он следует за мной.