Текст книги "Прикоснуться к дракону (ЛП)"

Автор книги: Лукас Наоми

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Глава 15

ОПЛОДОТВОРЕННАЯ

Крик рвется из моего горла, когда Каос засовывает в меня весь свой член, моя влага мало помогает с его толстым обхватом. Я чувствую, как мой женский барьер уступает ему.

Его рев наполняет мои уши, его тело приподнимается надо мной, но мои глаза крепко зажмурены, борясь со слезами.

Он вошел полностью, и, зная боль, которая сопровождает первый раз, я приготовилась к ней, но – мое сердцебиение учащается – я не была готова к дракону. Слыша, как его ногти царапают камень рядом с моими ушами, я пытаюсь расслабиться, пытаюсь вспомнить свое учение, но затем царапанье исчезает, и его руки хватают мои, толкая их над моей головой.

Он держит их там, и, открыв глаза, я встречаюсь взглядом с его обжигающими глазами.

Изо рта и ноздрей льется пар. Он вжимается в меня своим членом – теперь, когда мои бедра напрягаются, прижимаясь к его, – и Каос бросает на меня мрачный, первобытный взгляд. И снова обретая мое блаженство – блаженство, которое он дразнил своим языком – моя плоть сжимается вокруг него. Он большой и мощный, почти в два раза больше меня.

Но мы подходим. Он заставил нас приспосабливаться.

Такой мощный, сильный… и между ног. Я втягиваю живот, облизываю губы. Он глубоко внутри меня, давая мне все, о чем я мечтала: пару. И никто не говорит мне, что он принадлежит другой, что я не могу его заполучить. Никто не поступит со мной так, как они поступили с Аидой. Никто не сможет украсть мою пару, мои надежды. Мой.

Я смотрю, как он облизывает свои изогнутые, горячие губы. Моя душа трепещет, когда мы застываем во времени. Затем во мне снова возникает потребность в движении.

Зелень в его глазах исчезла, теперь ее заполнили глубокие, преследующие, голодные черные ямы. И они смотрят прямо на меня.

И тут происходит то, к чему я совершенно не готова.

Его рот широко раскрывается, его пальцы переплетаются с моими, и обжигающий жар, не похожий ни на что, что я когда-либо чувствовала, наполняет меня.

Горячая струящаяся жидкость врывается внутрь меня, наполняя меня даже больше, чем его большие размеры. Прежняя боль сменяется нарастающим давлением, и я чувствую, как она уходит из-под наших ног, отовсюду.

Слегка подергивая бедрами, Каос продолжает смотреть на меня, даже когда жидкость из его члена продолжает течь.

Начинаю трястись, скользя попавшим в ловушку задом из стороны в сторону, пытаясь сбросить растущее давление, становится только хуже. Извергается еще больше.

– Каос, – кричу я, отчаянно пытаясь переместиться под ним, он просто держит меня, заставляя принять его. Все это. – Пожалуйста!

Ничего подобного не происходит между человеческими парами. Ни одно учение не говорило мне о таком количестве семени.

Жар нарастает, его семя повсюду, внутри и снаружи, я чувствую его вкус в воздухе, чувствую его запах в носу. Я чувствую, как он наполняет мое лоно. Мой живот растет – совсем чуть-чуть – или, может быть, я схожу с ума. Я не могу говорить, больше не могу!

Я застряла, а он спаривается со мной, вкладывая в меня всего себя. Это кажется очевидным, но он не спаривается, как человек. Он спаривается, как бешеный дракон, наполняя меня своим семенем так глубоко и крепко, что я ничего не могу сделать, кроме как принять его.

– Расслабься, человек, – говорит он мне, когда я думаю, что больше не выдержу. – Я почти закончил, – предупреждает он.

Почти? Я выгибаюсь и извиваюсь, дрожа, ища облегчения и… почти? Он стонет и двигается, наблюдая, как я бессильна против него, зная, что это поглощает меня. Прищурившись, я нахожу его удовольствие в моем потреблении. Он наслаждается этим.

Я заслуживаю этого, страдая от этого… от него – его слова возвращаются ко мне. В моем горле нарастает крик.

Каос дернулся назад, и давление лопнуло вместе с ним.

Снова плачу от удовольствия, страшное давление исчезает. Его семя изливается из моего лона, когда точки проносятся перед моим взором. Я едва слышу его смех, когда он снова входит в меня, заставляя меня кричать громче.

Он кусает меня за шею.

Блаженство снова поражает меня, и я крепко сжимаюсь вокруг него. Он стонет у моей шеи и врезается в меня, толкая мои бедра в воздух. Он отпускает мои руки и обнимает меня, притягивая к своей груди, поднимая на ноги.

Он пятится в бассейн, все время врезаясь в меня. Мои ступни и голени погружаются в воду, когда я цепляюсь за него.

Положение, о котором я даже не мечтала.

Меня подбрасывает в воздух, я качаюсь на нем, оседлав дракона. Еще одна вспышка горячего семени наполняет меня, и он становится более диким, двигая мое тело туда и сюда.

Еще один звериный рев наполняет мои уши, и мы падаем в воду.

Проходит время, пока он прижимает меня к своей груди, его большие руки гладят мою спину и волосы, все еще находясь во мне. Мы оба молчим. Нет слов. Прохладная вода снимает ожог, но не его жар. Прижавшись к нему, я позволила себе поверить, что он защитит нас.

Его тело большое, его присутствие пугает, и я даже не могу обхватить пальцами его запястье. Я никогда не встречала такого мужчину, как он, и быть так близко к нему, имея его внутри себя, действительно поражает.

Положив ладони ему на грудь, я пропускаю его длинные волосы между пальцами. Даже его волосы отличаются от тех, что я когда-либо видела. Они падают ему на спину, мимо задницы, цепляясь за него, как виноградная лоза. Они шелковистые и никогда не спутываются.

Чешуя на его суставах ловит мой взгляд, когда блестит сверкающим изумрудом и нефритом. Она движется вместе с ним, извиваясь и изгибаясь, как бронированные драгоценности, принадлежащие только ему.

И его крылоподобные отростки вдоль рук… Они бархатистые и толще, чем кажутся. Их концы остры, как хрящи, не острее его маленьких ногтей.

Интересно, что он обо мне думает?

Наше дыхание выравнивается, и звуки джунглей возвращаются.

– Что теперь? – спрашиваю я, слушая, как его сердце стучит у меня под ухом.

Каос шевелится, прислонившись спиной к краю водопада, и царапает ногтями мою шею.

– Я защищаю и обеспечиваю тебя, пока ты растишь моих детенышей.

Напрягшись, я открываю глаза.

– Детенышей?

– Я альфа. Мое семя сильно, и я отдал тебе все. Если он еще не поселился в твоем чреве, то скоро появится. Детеныш гарантирован при спаривании со мной.

Укол ревности пронзает меня, прорезая мое удивление.

– Ты уже спаривался раньше? – спрашиваю я.

– Нет.

О… Наслаждение наполняет меня.

Но его тело застывает.

– Разве это проблема? – спрашивает он.

– Нет, я счастлива. Мне не нравится знать, что есть еще одна женщина – драконица – к которой ты прикасался, – решаю сказать ему правду.

Он издает хриплый смешок, который я чувствую всем своим телом.

– С драконом не спаривался.

– Мне все равно, – ворчу я.

– Ты бы стала сражаться за меня с драконицей, если бы я это сделал? – дразнит он меня.

– Да, – огрызнулась она в ответ.

Снова раздается смех, и мои глаза сужаются.

– Единственная драконица, с которой тебе, возможно, придется столкнуться, – это та, которая ищет меня.

Между нами воцаряется молчание. Драконица почти исчезла из моих мыслей, но теперь она снова здесь, как тень, нависшая над нами.

– Я не слышала ее, – осознаю я вслух. – Какое-то время нет. Неужели она ушла?

Я надеюсь, что ушла. Тогда ничто не встанет у нас на пути… Кроме моего племени. Я не буду зацикливаться на этой мысли, не сейчас, и потерлась щекой о грудь Каоса.

Он все еще внутри меня. И мое тело больше не болит от его толщины. Как будто я расширилась, чтобы вместить его.

– Она уйдет только в том случае, если другой альфа-дракон покажется или если ее жар станет слишком сильным, и она позволит меньшему дракону спариться с ней. Она не знает, что я теперь человек, только то, что мои феромоны задерживаются. В конце концов она перестанет охотиться за мной, но до тех пор мы должны держаться от нее подальше. К счастью, я знаю, что поблизости поднимается еще один альфа. Не пройдет много времени, как он окликнет ее и меня с вызовом.

Я напрягаюсь.

– Еще один дракон?

– Не беспокойся. Он пойдет к ней, она пойдет к нему, и они оставят нас в покое. Как только он почувствует запах ее феромонов, как только окажется в лучах кометы, он не будет думать ни о чем другом, кроме боли в своем стволе.

– О…

Я никогда не встречала дракона до Каоса, не говоря уже о меньших или альфе. И узнать, что было по крайней мере двое так близко к моему племени, меня тревожит.

Если бы не Каос и скелет дракона, в котором мы спали в первую ночь, я бы подумала, что все драконы одинаковы: одинаково страшные, большие и редкие. Событие, вызванное только движением красной кометы…

Альфа-дракон… Альфа-семя. Опустив руку с его груди, я сгибаю ее на животе, вспоминая, что Аида рассказывала мне об охотнице и ее драконе.

Надежда и трепет шепчут во мне, и я почти боюсь спросить.

– Ты узнаешь, что я с детенышем?

Он кладет одну руку между нами, просовывает ее под мою и прижимает к моему животу.

– Если это так, я скоро узнаю. Очень скоро. – Голос у него грубый.

– Как? – спрашиваю, глядя на него снизу-вверх.

– Драконы чувствуют друг друга.

– Неужели?

– Да.

Я облизываю губы.

– А если нет?

Глаза Каоса вспыхивают, мгновенно меняя цвет с зеленого на черный.

– Я буду наполнять тебя своим семенем снова и снова, пока ты не будешь с детенышем, – его голос становится глубже.

Я сглатываю, чувствуя, как румянец приливает к моим щекам.

– А что, если я все равно захочу, чтобы ты снова наполнил меня?

Он напрягается и садится прямее, его руки опускаются на мои бедра. Двигаясь к нему лицом, оседлав его мускулистые бедра, я извиваюсь и сжимаю его толстый член, показывая ему, как я жажду большего.

Его черные глаза сужаются, подбородок и скулы становятся острыми, брови выгибаются дугой.

– Люди спариваются ради забавы?

– Они все время спариваются, если у них есть пара, – добавляю я, стараясь не улыбаться лукаво.

Его пальцы кусают мою кожу.

– Теперь ты человек, и мы связаны. В моем племени церемония бракосочетания длится месяцами, и женщина берет своего партнера каждую ночь – даже поощряется брать его каждый день – чтобы обеспечить здоровый брак.

Из его приоткрытых, задыхающихся губ вырывается тонкая струйка пара. Его грудь прижимается к моей.

– Меня не возьмешь. Я возьму тебя.

Я чувствую, как его член дергается во мне.

– Твое прикосновение сделало достаточно.

Схватив его за плечи, я прыгаю на него.

– Ты уверен?

Его рычание наполняет мои уши.

Обхватив его за талию, я прохрипела.

– Позволь мне доставить тебе удовольствие. Как меня обучали.

На этот раз он не останавливает меня, когда я поднимаюсь и снова опускаюсь. Он не останавливает меня снова, когда я делаю это еще несколько раз. И с его грешным взглядом, сверлящим его дикость прямо в мою душу, я показываю ему, как будущий матриарх берет свою пару.

Глава 16

ВТОРОЙ ВЕЧЕР

Лежу под подмышкой Каоса, мы уже давно измотали себя. Наступил вечер, а мы все еще не двинулись с места.

Его грудь прижимается к моей спине, где мы лежим у водопада; он крепко спит. Я не знаю, спал ли он всю предыдущую ночь и насколько утомительным было для него это превращение. Когда моя рука сжимает мое импровизированное копье передо мной, удовольствие – это все, что есть, зная, что я могу сделать это для него и что я также могу защитить его.

Скоро наступит темнота. Время от времени я бросаю взгляд на небо, видимое между пологом, где голубовато-красное небо давно превратилось в темно пурпурное, все еще углубляясь, все время прислушиваясь к любым предательским признакам хищников или приближающейся самки дракона. Мы купали наши тела и смывали его семя несколько раз, после каждого гона, чтобы скрыть наш запах.

Вот уже несколько часов я не слышала ничего, кроме стонов Каоса, кваканья лягушек и журчания воды. Надеясь, что драконица двинулась дальше, я принимаю сигнал от расслабленной формы Каоса, хотя мои уши все еще дергаются при каждом звуке. «Быть так высоко на склонах помогает», – понимаю я. По крайней мере, о крокодилах здесь можно не беспокоиться.

Наша вторая ночь вместе. Такое чувство, что мы знаем друг друга целую вечность. Я не могу вспомнить, каково это – не быть связанной с ним, не чувствовать этого тепла и удовлетворения, не иметь его тела так близко к моему.

Мне было холодно. Одиноко. Мучила жажда. До этого. Я давно уже отказалась от пары, сосредоточившись на своем младшем брате, Лейте, чтобы убедиться, что он когда-нибудь станет великим и достойным мужчиной для другой. Гордость переполняет меня, зная, что он будет именно таким. И хотя Аида все еще грустит, так внезапно потеряв надежду на пару, я помню, как Каос упоминал о другом драконе поблизости…

«Может быть, Аида не так уж и потеряна, как я думала». Насколько я ее знаю, она уже ищет собственного дракона.

Грудь Каоса ударяется о мою спину еще несколько раз, и, прижимаясь к нему еще сильнее, я наслаждаюсь его теплом в наступающем ночном холоде.

Потом у меня урчит в животе, и он напрягается.

Внезапно я оказываюсь на спине, а он нависает надо мной, пригвоздив меня взглядом.

– Голод, – напоминаю я ему.

Низкий шум отвечает мне. Его зубы сверкают. Мои ноги раздвинулись для него в ответ. Мое сердце трепещет. Боль от его первого проникновения давно исчезла, успокоенная его семенем.

– Или детеныш дракона, – бурчит он, поднимаясь и глядя на мой живот.

Он придвигает свое лицо прямо ко мне.

Дрожа, моя рука скользит по животу.

– Человек, – шепчу я. – У нас будет человек, а он, насколько я знаю, не рычит в утробе. Это всего лишь голод…

Хотя, говоря это, я начинаю тосковать. Больше всего на свете я хочу, чтобы это был ребенок, даже ребенок дракона, что-то от нас обоих, растущее в моем животе, издающее шум.

– Это просто голод.

Приподнявшись на локтях, он снова смотрит мне в глаза.

– Мне снова тебя наполнить семенем? – спрашивает он низким и лукавым голосом.

– Разве ты не голоден?

– Да, – говорит он еще тише.

Порыв тепла проходит сквозь меня.

Мой желудок снова урчит. Мое лицо вспыхивает.

– Нам надо поесть. Я ни разу не видела, чтобы ты ел.…

– С тех пор, как впервые меня увидела?

– Д-да.

Каос встает с меня, подтягивая к себе мешок с едой, который лежит рядом. Он вытаскивает два плода и протягивает один мне. Даже в тусклом свете я вижу, что они помяты. Но пища есть пища и никогда не должна пропадать впустую, если только она не гнилая или не больная.

Каос наблюдает, как я подношу фрукт ко рту и откусываю, постанывая, когда сок стекает по моему языку. Подняв руку к подбородку, я ловлю пару капель. Его взгляд следует за ней.

Он стонет.

– Я очень голоден.

Смущенный звук вырывается из меня, когда он наклоняется вперед и облизывает мой подбородок.

– Что ты делаешь?!

– Кушаю.

В течение следующих нескольких минут мы делимся плодами. Когда я кусаю, он кусает тот же фрукт, его лицо прямо перед моим. Это так интимно, что я не знаю, что еще сделать, кроме как быстро закончить. Его язык скользит между укусами и облизывает мое лицо, смывает с меня сок, прежде чем откусить еще кусочек.

Никогда еще я ни с кем не делилась так едой. И я никого не видела, даже русалок, которые ели так близко. Ощущения пробегают по моему телу, и его мшистый запах возвращается в мои ноздри. Делясь едой с Каосом, я становлюсь мокрой. Когда мы заканчиваем с первым, он подносит второй фрукт к моим губам, и мы начинаем заново. Но на этот раз его рука прижимается к моему горлу, лаская его каждый раз, когда я глотаю.

– Моя, – хрипит он. – Я наполню тебя пищей, как я наполнил тебя своим семенем.

Облизнув губы, я могу только кивнуть. После того, как мы отбросили в сторону вторую сердцевину плода, между нами осталось пространство шириной в ладонь.

Вот каково это – иметь мужчину? Вот как это – спариваться? Этого не может быть. Я никогда не видела, чтобы мужчины вели себя так, как Каос. Его рот приближается к моему…

«Пожалуйста, Поцелуй меня». – Я делаю глубокий вдох. – «Пожалуйста».

Но он останавливает свои губы на волосок от меня, его горячее дыхание обдувает мой рот. Моя душа готова, мое тело желает, и все остальное исчезает из моего ума.

Он отшатывается, его взгляд становится сердитым. Он вскочил на ноги с моим копьем в руке, глядя на меня с яростью, как будто я сама навлекла на себя все это.

– Сегодня мы будем спать здесь, – рычит он. – Не покидай этого места. Я собираюсь разведать местность.

Я смотрю, как он отворачивается только для того, чтобы отпрянуть назад, одарив меня взглядом.

– И снова искупайся. Твой запах повсюду.

Он отошел в сторону, и в следующий момент исчез из виду.

Проходит несколько мгновений, прежде чем я в состоянии пошевелиться, потрясенная его реакцией. Сжав руки в кулаки, закрыв рот, я наконец стряхиваю похоть с тела, возвращаясь к своим чувствам. Боль переполняет мое сердце, когда я ползу к водопаду, медленно скользя в него.

«Он все еще ненавидит меня».

«Прекратится ли это когда-нибудь?»

Сейчас я больше всего на свете хочу, чтобы он меня простил. Глупые, слабые слезы заливают мои глаза. Ныряя под воду, я вытираю лицо, прежде чем он вернется и заметит их – учует. Он чует все остальное, почему не слезы?

Снова вытираю кожу, смывая возбуждение между бедер, я клянусь загладить свою вину перед Каосом. «Я не могу вернуть ему его силу или его бессмертие, но я могу отдать ему всю себя». Вытирая ладонью живот, я могу дать ему детенышей. Они тоже будут моими детьми.

«И, если детеныш – это все, что я получу от него, я буду довольна». – У меня болит сердце. – «Я никогда больше ни о чем не попрошу».

Через некоторое время я лежу на траве, свернувшись в калачик, чтобы согреться, и ненавижу себя за то, что уже скучаю по нему.

«Теперь мы связаны узами, ты и я, до тех пор, пока мы оба живы. Ты понимаешь, что это значит?»

«Наши тела безвозвратно сплели нас воедино. Нет никакого спасения!»

Сон, наконец, приходит, когда его слова, наконец, болезненно попадают в цель.

Глава 17

ОДЕРЖИМОСТЬ КАОСА

Глядя, как она купается, я мечтаю подойти к ней. Я наблюдаю, как на ее лице отражаются эмоции, которые едва понимаю, хотя и чувствую их глубоко внутри. Она потирает руки по всему своему гибкому человеческому телу, вызывая во мне столько всего, что я почти бросаюсь к ней, чтобы заменить ее руки своими, и все это время прячусь в кустах неподалеку.

Двигаться легче после долгого дня, проведенного в походе по ужасной местности джунглей. Шум сырого леса скрывает большую часть моих движений, и я жду, пока Исса нырнет под воду, прежде чем подойти ближе, зная, что она слушает.

«Она никогда не теряет бдительности». Это раздражает меня не меньше, чем наполняет гордостью. Она может выжить в этом опасном мире и все, что тот может бросить на нее. Она пережила меня. Но в то же время я в ярости, что ей пришлось это сделать. Я должен защищать ее, защищать, заботиться о ней.

Крылья на моих руках расправляются и трепещут.

Гнев за утрату моей драконьей сущности возвращается.

«Если бы я был таким же могучим, никто не осмелился бы приблизиться к ней. Она была бы самой защищенной женщиной во всех мирах».

Мне потребовалось разделить с ней еду, чтобы понять, что я больше не ненавижу ее. Это агония сама по себе. Теперь я понимаю все, чего мне не хватает. Я никогда не смогу стрелять в ее врагов, никогда не разрежу их надвое своими когтями».

«Она понесет всех моих детенышей» – не одного дракончика, понимаю я, а многих, – «и у меня больше нет хвоста, чтобы обвить их, или крыла, достаточно большого, чтобы защитить их от бурь».

Чего я не знаю, так это ее мужчин, моих противников.

То, что могут предложить мужчины ее вида. И с каждым часом это беспокоит меня все больше.

Если ее мужчины смогли вырастить детенышей и удержать такой хрупкий вид, как человечество, от вымирания, то мне есть за что бороться. Мои инстинкты побуждают меня убить любого, кто может забрать ее у меня… но их пути… будут ли они лучше меня?

«Исса моя!» – Сердитое рычание вырывается из моего горла. – «Я сделаю все, что в моих силах, чтобы удержать ее».

«Она связана со мной! Со мной!» Мои мышцы напряглись, готовясь к бою. Я все еще силен, гораздо сильнее ее – она крошечная в моих объятиях и ничего не весит. – «Я могу победить ее поклонников – мужчин». Это только вопрос времени.

Она поднимается из бассейна и надевает свою сшитую из ракушек сеть и шкуры – вода стекает по ее телу, сверкая красным. Темнота полностью опустилась, но сияние кометы освещает ее кожу. Мои пальцы сжимаются, ногти впиваются в ладони, когда я смотрю, как она заплетает свои длинные светлые волосы, распутывая их, чтобы вскоре заплести.

Исса оглядывается – ищет меня. Я напрягаюсь, успокаивая свое дыхание, пока она не опускает взгляд.

Кто знал, что люди могут быть такими соблазнительными? Такими красивыми? Я никогда не испытывал влечения за всю свою долгую жизнь, никогда не спаривался с другой, хотя и знал как. Как такое древнее существо, как я, может не знать? Я видел, как бесчисленные животные спариваются и размножаются, бесчисленные молодые звери бродят по моей части джунглей, зная, что когда-нибудь у меня будет одна… хотя никогда не задумывался, когда.

Но то, как люди спариваются, сбивает меня с толку. Спаривание между людьми происходит постоянно, и Исса показала мне это только в последние часы. Ее слова возбуждают меня, особенно в моем новом теле, чувствуя себя намного сильнее, чем когда-либо в качестве дракона.

Она сидела надо мной, оседлав меня, ее нежная кожа была влажной, щеки розовыми, она все время подпрыгивала и стонала. Разрушая меня ради любого другого, ломая мой разум. Будучи твердым с момента пробуждения, я тверже сейчас, нуждаясь в ее тугих ножнах, чтобы снова обхватить мой член.

«Неудивительно, что люди выживают», – хихикаю я про себя, наблюдая, как дыхание моей пары становится глубже, а ее тело расслабляется. С телами, созданными для удовольствия – и выживания, интеллекта – им есть ради чего жить.

Семя капает с моего члена. Протянув руку вниз, хватаясь за свою длину, я начинаю тереть ее.

И это так приятно!

Обладая способностью наблюдать за своей парой и одновременно прикасаться к себе!

Она повернулась ко мне спиной, но ее соблазнительная попка прямо передо мной. Зная, что находится прямо под ее юбкой, семя капает с моего кончика. Воспоминания о ее стонах наполняют мои уши, и я подумываю о том, чтобы подойти к ней, толкнуть ее вперед и взобраться на нее, яростно проникая в ее глубокое место всем своим существом.

Но она спит, и когда я выхожу из своего укрытия, чтобы встать рядом с ней, она не просыпается. «Я не разбужу ее», – стону я. – «Ей нужен отдых». Но я не устал.

Энергично потирая, чувствую, как тяжесть втягивается в мои яйца, глядя на нее сверху вниз, зная, что у меня есть вся эта сила, что она спит, потому что знает, что я буду защищать ее, мой пах напрягается.

И сжимается еще сильнее, нарастая, как дикий гон, как мысли, терзающие мою голову. Ветерок проносится сквозь деревья, звуча как стон, и он убивает меня. Головка моего члена извергается, и семя выплескивается наружу.

Стиснув зубы, стараясь сохранять тишину, насколько это возможно, становится все труднее, я двигаю руку, наслаждаясь брызгами, которые попадают ей на спину, на ее одежду, но от этого мои стоны становятся громче. Двигая рукой интенсивней, нуждаясь в большем, чтобы увидеть больше моего семени на ней… мое возбуждение нарастает.

Она поворачивается и смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

Моя рука застывает.

– Каос? – говорит она, и это почти заставляет меня взорваться снова. – Что ты делаешь?

Ее взгляд покидает мой и устремляется вниз, на то место, где я сжимаю себя, не в силах оторваться.

– Исса, – простонал я, снова двигая рукой по члену. – Мне нужно… – Я не знаю, что мне нужно.

Она садится, откидывается назад, оглядывается.

– Мы в безопасности? – шепчет она.

– Ну конечно! – рычу я. – Вокруг нас ничего нет.

Как она смеет спрашивать? Я собираюсь показать ей, насколько она в безопасности, переверну ее и, наконец, сяду на нее, как дракон взбирается на свою самку, когда ее руки поднимаются и обвиваются вокруг моего ствола, сначала легко, но, когда с моих губ срывается еще один стон, ее пальцы сжимаются сильнее.

Глядя на меня вопрошающими глазами, моя одержимость этим человеком хаотично нарастает.

– Исса, – на этот раз в моем голосе прозвучало предупреждение, – если ты… – я хриплю от желания, – дотронешься до меня еще, я покрою семенем твое лицо, твою плоть.

Она облизывает губы.

– Нет, не покроешь.

– Ты будешь слушать, когда тебе говорит дракон! – кричу я, но тут ее рот заглатывает мой кончик и слизывает семя дочиста.

Моя челюсть отвисает, удовольствие и эйфорическая сила врезаются в меня. Она поднимает глаза, и я знаю, что она видит ошеломленный шок, смотрящий на нее.

Мое блаженство с ревом возвращается к жизни и, хлынув в ее рот, она берет мою сущность самым извращенным способом, который я только могу себе представить. Запутавшись руками в ее влажных волосах, вырывая их и прижимая ее волосы к голове, я удерживаю ее там – на месте – в то время как мой пах напрягается, чтобы выплеснуть еще больше. Язык Иссы скользит по моему стволу, и, глубоко застонав, из него вырывается еще одна волна семени.

Сглатывая вокруг меня, хлеща меня своим языком, я откидываю голову назад, проливаясь в нее. Мои мышцы сжимаются, мои ноги широко расставлены, когда сила такого человеческого отклонения восхитительно затуманивает мой разум.

«Так вот как люди спариваются?» Исса давится, но не отстраняется, только глотает быстрее. Я двигаюсь вперед, нуждаясь в ее горячем рте, покрывающем меня целиком, и мое семя вырывается наружу. Ее руки сжимаются вокруг моего члена, когда я бью ее сзади по горлу. Да! Ее стоны атакуют мои уши. Да! Распахнув глаза, я вижу, как по ее щекам катятся слезы.

Да!

Я отдаю ей все, что осталось внутри меня, наклоняясь над ней, слегка двигаясь вперед и назад. Ее крошечного ротика не хватает, только там, где она глотает, и я отпускаю ее. Она со вздохом падает назад, и я падаю на нее, раздвигая ее ноги и толкаясь в тугую, влажную часть ее тела.

Она вскрикивает, кашляет, но все равно обхватывает ногами мои бедра, открываясь для меня.

Обладание.

Толкаясь изо всех сил, заставляя ее тело раскрыться, она душит меня повсюду. Мои бедра хаотично танцуют, швыряя ее на землю. Да, драконы, да! Моя сущность – на ее подбородке и губах.

«Мое семя на твоем лице, женщина».

Темное безумие берет верх.

Тяжело стуча, с ее прекрасной, желанной, разрушенной красотой, затмевающей мое видение, я отдаю ей все, что осталось внутри меня. Всего себя.

Если бы я только знал, что все это влечет за собой.

– Всего себя! – кричу я, ныряя вниз.

Мои зубы хватают ее за плечо и кусают.