Текст книги "Новые уроки (СИ)"

Автор книги: Луи Залата

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

– Чьи бутылки были в рюкзаке? – выпалил Теор.

– Мои! – перед тем как исчезнуть, прошелестел Слепок.

Теору казалось, что в словах мертвого, по сути, куска информации было торжество.

Круг потух. Слепок распался без следа.

– Его больше не вызвать, так? – уточнил Моро у де Кресси.

– Увы.

Теор вздохнул про себя. Энерго-информационные контуры, которыми по сути и являлись Слепки, не существовали бесконечно, и чем чаще с ними взаимодействовали, тем быстрее они утрачивали целостность. А этот и так был не слишком целым с самого начала.

Моро скрестил руки на груди.

– И что мы имеем? Наш Металл – просто курьер, и, к тому же, судя по всему – уже ненужный курьер. Даже удивительно, что его не отправили на тот свет сразу после того, как надобность в его услугах отпала.

– Думаю, отправили, – задумчиво произнес Теор, восстанавливая в памяти визит в Нижний Квартал, – просто мы немного ускорили процесс.

– Что? Думаешь, он должен был свой рюкзак кому-то на голову сбросить?

– Или так – или кто-нибудь издалека разбил бы тару.

– Ну, знаешь…

Теор хмыкнул.

– Мне тут недавно де Авар целую лекцию прочитал насчет того, насколько опасно хранить в, заметь, специальной алхимической посуде, зачарованной и от разбивания, и от много еще чего, этот самый газ. Что перевозить его в дилижансе было идиотизм, и все прочее. А у нас есть тот, кто добывал любые, кажется, зелья и препараты – и он случайно отдал емкость с газом вылетевшему из школы курьеру, который ее просто в рюкзак сунул? Очень смешно. Наверняка Мастер или что-то внушил, или рассчитывал попросить прийти с этим газом на встречу куда-нибудь, или и вовсе была какая-то договоренность, о которой мы просто еще не узнали.

Моро помрачнел.

– Еще жертвенных агнцев с рюкзаками, в которых эта летучая дрянь, нам не хватало. Ладно, надо отрабатывать список. Уверен, что часть его сидит у нас или у полицаев в камерах за противодействие следствию в Нижнем, но часть наверняка приличные люди. Надо понять, что именно им доставал Металл, тогда сумеем понять, какие условия были на производстве и где искать этого Мастера.

– Давай, – согласился Теор, – только я поищу с другой стороны, согласен?

– Что ты задумал?

– Поговорить с де Аваром, – прямо ответил менталист, – скорее всего мы имеем дело или с ним самим, или с кем-то из его подчиненных.

– Что? Ты спятил?

Теор покачал головой. Как не хотелось ему верить в возможность предательства, одно было очевидным: ни один алхимик не может достать совершенно любой состав. Ни один. Если только у него нет полномочий просто прийти и взять нужное из уже готовых образцов.

А еще ни один антидот не создается за пару суток…

– Нам нужен кто-то, кто умеет доставать любые препараты и способен работать с новым газом, который, кстати, очень удачно нейтрализовал де Авар.

– Тео, я понимаю о… прошлом, но ему-то зачем? Он – архимаг алхимии, придумал бы план получше, что ли.

Теор пожал плечами.

– Спятить может каждый. К тому же я не уверен, что это он, но он точно должен знать, как наш Мастер добывал препараты. В его ведомстве, вообще-то, ведется учет всего произведенного – вот пусть и отдувается!

– Думаю, мне целесообразно пойти с вами, – негромко проговорил де Кресси. – Выходит, что вся эта история напрямую связана с нашими студентами. На память я не жалуюсь, и из приведенных фамилий почти десяток – из университета.

Теор кивнул. Моро с тоской посмотрел сначала на одного мага, потом на второго, и уточнил:

– А мне, значит, отчитываться перед начальством?

– Ну так ты же Гончая, а мы – скромные административные работники, – усмехнулся Теор, – нас тут вообще быть не должно. И бумаги мы оформлять тоже не должны, своих хватает.

Моро глубоко вздохнул и вышел из зала.

Теор же потянулся к наставнице. Осторожно уточнил, удобно ли ей говорить, и спросил:

«Профессор де Авар у себя? У нас есть к нему несколько вопросов»

«Не думаю, что, будь он виноват, вы установили бы это меньше чем за неделю», – усмехнулась архимаг Данн. – «И я его сегодня не видела. Сейчас уточню, где он».

Теор кивнул. Передал слова архимага менталистики проректору и, подумав, все же спросил:

– Милорд, позвольте поинтересоваться – вам Огонь не мешает пользоваться некромагией?

Седовласый маг скупо улыбнулся.

– Мне – нет. Но эта сила дается ради какой-то цели, и у другого может работать иначе или и вовсе иссякнуть. Последнее, кстати, лучше, чем выжечь себя изнутри. Впрочем, выжечь себя можно и без взаимодействия с основами мироздания.

Не успел Теор ответить, как его разума коснулось сознание Данн:

«Вот адрес», – в сознании Теора возник и образ дома, и номер с названием улицы, – «это не слишком далеко от вас. Что-то совершенно непонятное с его сознанием, на таком расстоянии не разобрать. Будь осторожен, я приеду, но буду на месте позже вас».

Теор ругнулся. «Что-то непонятное с сознанием» из уст архимага менталистики звучало не слишком обнадеживающе.

Де Кресси не то считал мысли, не то сам получил какие-то инструкции от архимага, но стоило Теору поймать его взгляд, как проректор произнес:

– Идемте. Через площадку перехода около входа в здание можно добраться до Западного Моста, а оттуда – на дилижансе.

Потраченные золотые, белое марево перехода, короткая поездка на почти сразу пойманном дилижансе – и вот они уже напротив белоснежного особняка, стоящего в отдалении от остальных. Впрочем, в квартале алхимиков вообще никто не старался селиться поближе к соседу.

Дверь на участок не была заперта, и одно это Теору уже не нравилось. А еще меньше понравилось, когда при его приближении из особняка выскочила заплаканная молодая девушка.

– Вы от Совета? Или от Ликвидаторов? Я послала депеши и туда и туда, а ответа нет, и…

– От Совета, – почти не покривил душой Теор, – по личному делу к архимагу де Авару. Но с депешей мы разминулись.

Девушка попыталась утереть слезы.

– Как хорошо! А то я только пришла, а тут такое… И уйти боюсь, а вдруг придут и не поймут ничего, и сделать ничего не могу, а он там, и…

– Давайте по порядку, барышня, – вмешался де Кресси, – и на ходу, ведь, как я понимаю, профессору нужна помощь.

– Да. Да, хорошо, идемте, магистр…

– Профессор Мариан де Кресси и магистр Теор Тайде. А вы?

– Адепт Селена Войн. Идемте за мной, – девушка быстрым шагом направилась внутрь дома, тараторя по пути.

Теор внимательно слушал в общем-то не самый захватывающий рассказ о том, как молодая студентка, в качестве летней практики согласившаяся помогать, архимагу с содержанием в порядке аппаратуры и ингредиентов в обмен на целый ряд сложных исследований с будущими соавторскими публикациями, пришла сегодня в обычное время убираться в лаборатории – и обнаружила, что та закрыта. И не просто закрыта, а закрыта через код безопасности, а, значит, там произошло что-то из ряда вон выходящее. Вот только странности на этом не закончились: в доме не нашлось самого архимага, который говорил, что как раз собирался провести несколько опытов…

– Я не смогла открыть, но и код не высветился, – протараторила Селена, – да и по всем показателям кто-то внутри. Но коль не появился код, значит, профессор в сознании, но почему-то открыть не может. Или не хочет, но это на него совсем не похоже!

– Экстренные чары на вас не настроены? – уточнил проректор, пока они быстро шли по длинному коридору второго этажа.

Теор через приоткрытую дверь в крайний, в заваленный бумагами кабинет, успел заметить стоявшую на массивном початая бутылку чего-то явно алкогольного. Менталист скосил глаза на адептку. Ее? Архимага? Чья-то еще? Казалось, что алхимики лучше других должны понимать, что не стоит проводить эксперименты в измененном состоянии сознания… Но это подождет.

– Нет, профессор считал… что, в общем, у меня мало опыта для того, чтобы понимать, какая ситуация экстренная, а какая – нет. И вообще мало опыта.

Лаборатория находилась вовсе не в подвале, а на втором этаже дома. За хорошей такой металлической дверью. Теор запустил внутрь плетение на определение разума – защита пропустила чары, пусть и не без искажений – и выругался. Внутри действительно был кто-то живой, но с чьим разумом явно что-то было не совсем в порядке.

– Можно попробовать сломать защиты, – глухо проговорил проректор, – но на это уйдет, наверное, не меньше получаса, и отдача будет сильная. В обе стороны. Может быть, вы сможете убедить его самостоятельно снять блок на двери?

Теор кивнул. Логичное решение. Прокинул контакт, не встретил сопротивления – защита в лаборатории неплохая, но равностороннее взаимодействие не отсекала – и оказался на холме у долины, в которой напрочь отсутствовали, кажется, все привычные законы пространства и времени. Перекрученная, изодранная, искаженная, с небом вместо земли, землей вместо неба, с размытыми домами, чьи куски были произвольно поставлены друг на друга, с деревьями, росшими вверх ногами. Долина затягивающая, погружающая в себя…

Теор летел. Летел с пригорка в объятие искаженного, изломанного пространства. Менталист ругнулся про себя и лишь в последний момент перед приземлением успел разорвать контакт.

Взаимодействие едва не затянуло его самого…

– Боюсь, уговорить не получится, – хрипло проговорил Теор, – я предполагаю, что он под действием… чего-то. Поле измененное, он скорее всего не осознает реальность.

Селена побледнела.

– Тогда остается только ломать… Но профессор предупреждал, что отдача запитана на дом, и при продавливании лаборатории может быть усиление. Все контуры тут так сделаны, чтобы нельзя было войти без разрешения.

Теор задумался. Ему, уже ближе к приземлению, показалось, что что-то происходило и с телом временно, как он надеялся, сошедшего с ума профессора. Да, уверенности не было, но и дожидаться смерти или каких-то необратимых проблем тоже не стоило.

Торчать под дверью явно было плохой идеей, но и ломать вдвоем, даже с де Кресси, защиту, выстроенную явно не одним магом…

Теор прищурился, разглядывая плетения на двери. Ментальные щиты предсказуемо были слабыми. Защиту ставили ради того, чтобы не дать никому зайти внутрь без разрешения и чтобы ничего опасного не просочилось в дом, и только. Общие щиты на стенах тоже были не самыми плохими… Но не более того. Дом, судя по всему, самому алхимику не принадлежал, или, по крайней мере, не являлся родовым имением.

– Роедских щитов нет, так? – судя по всему, в голову де Кресси пришла та же идея, что и Теору.

Селена неопределённо пожала плечами.

– Я не очень сильна в защитных плетениях, но профессор говорил, что из-за лаборатории в доме не все поставить можно, но та, то до этого была отдельно, полгода тому пришла в негодность, и… вот.

Проректор кивнул и повернулся к Теору:

– Если я передам вам энергию, вы сможете через щиты взять нашего попавшего в какую-то гадость профессора под контроль? Для этого ведь, насколько я помню, не обязательно его ясное сознание?

Теор кивнул.

Вообще-то – смотря каким образом на контроль выходить. Но менталист знал плетения, которые позволяли отдать приказ другому разумному. При сноровке – другому магу. При очень большой сноровке – другому сильному магу. В нынешнем случае то, что алхимик едва ли осознавал реальность, было скорее плюсом – меньше сопротивляться будет. Всего-то и нужно, что заставить его отключить защиту на двери…

– Тогда это было бы оптимальным вариантом. Я не целитель, но, судя по моим ощущениям – находящийся за дверью явно нуждается в помощи, и не только менталиста.

Теор вновь кивнул, сплел несколько защит – мало ли, решит Селена эта вмещаться или щиты ударят – и прикрыл глаза, формируя нужное плетение.

Проректор что-то объяснял адептке, но менталисту сейчас было все равно.

Воля. Сила. Власть. Торжество.

Один ряд образов, другой, третий – все они вплетались в паутину белых нитей. В жирную, липкую белую паутину, попав в которую уже не выпутаться. В его, Теора, паутину.

В паутину, которую можно накинуть через любые щиты. Превратить паутину в паука – это ведь так легко – и этого паука направить под дверь лаборатории. Самому стать пауком, пауком, который не толще волоса и способен пройти не только под дверным полотном, но и под переплетениями нитей щитов. Пробежать пауком вперед, рвануться к чужому разуму, вцепиться в него маленькими лапками, давя, ввинчиваясь, пробираясь через чужие нити. Двигаясь, двигаясь, двигаясь. Оплетая, собирая, окутывая поле, выходя на точку контроля, продавливая совсем слабое, вялое сопротивление…

И проваливаясь в болото… Глубокое, из которого не выбраться.

Но он – выберется. Надо лишь поменять подход.

Паук стал больше. Сильнее. Мощнее… Начал загребать лапами, начал бороться…

И болото исчезло, словно его и не было.

Разжиревший паук рванулся вперед, впился лапами-крючьями в сосредоточие чужого разума. Вцепился, как клещ, как жирная блоха-наездник. Вцепился, полностью, совершенно полностью подчиняя другого своей воле.

На мгновение Теор ощутил абсолютную, совершенную, манящую власть. Опьяняющую власть. Он мог приказать все, что угодно, проникнуть в любой орган, ощутить чужую смерть на лапках-крючьях…

Мгновение – и он отдал приказ. Чужое сознание, щиты на котором он давно проломил, могло лишь подчиняться.

Где-то вдалеке раздался радостный возглас.

Теор с усилием вернулся в реальность, осознав себя полностью только тогда, когда остался один около открытой двери.

Внутрь идти не хотелось. Вообще подходить к алхимику после совершенного надругательства над его разумом не хотелось, и Теор, который все равно не смог бы взаимодействовать с алхимиком без неприятных последствий, на негнущихся ногах пошел в ванную, расположение которой уж знал из чужих мыслей.

Отвратительная липкая паутина не уходила, как не уходило и пьянящее ощущение всемогущества. Он – паук. Он способен коснуться лапкой, отдать приказ…

Теор долго тер лицо, умываясь холодной водой. Он ненавидел подобные образы и чувства, ненавидел ощущать это… Но, увы, за все приходилось платить.

Закончив, менталист чувствовал себя не сильно лучше. Хотелось убраться из этого дома, уйти от сотворенного, и никогда не вспоминать ломающийся под его напором чужой разум. Хотелось – но такой возможности у Теора не было. Были вещи, которые нужно выяснить. Очень нужно.

Он зашел в уже виденный кабинет. Бутылка с очень крепким напитком… Неужели все так просто? Неужели даже архимаги способны просто выпить лишнего?

– Выглядит так, словно кто-то переоценил свои силы в борьбе с зеленым змием, верно? – раздался позади голос архимага Данн. – Вот только я могу поручиться за то, что проблемы с алкоголем у де Авара в прошлом. Блок ставила я. Как кстати и щит, который ваше совместное с де Кресси творение мог засосать с травмами для поля обоих через взаимодействие, есть там одна милая петелька… Хоть спросил бы, что ли.

– Не подумал, – честно признался Теор.

До этого он как-то не интересовался тем, кто ставит ментальную защиту архимагам…

– Вижу. Хотя, может, и не стоило на это время тратить. И так Мариан не без труда его стабилизировал. Судя по склянкам, один антидот де Авар успел принять, а вот второй, увы, нет. Читать его пока рано, но, думаю, кто-то очень хочет выставить все так, словно он ошибся в эксперименте. При этом кто-то из тех, кому де Авар доверял – он не дурак, не стал бы ни пить, ни есть ничего непроверенного из чужих рук, как и что-то вдыхать лишнее. Выкладывай, что ваш мертвый рассказал такого, что тебе де Авар понадобился.

Теор вместо ответа просто встретился глазами с наставницей, показывая допрос. Видимо, зацепил что-то из более ярких эмоций, потому что в ответ архимаг сама коснулась его разума, приглушая яркие, вгрызающиеся в разум образы, порожденные подчинением.

– Так, значит… – вслух проговорила профессор Данн, – видимо, де Авар сообразил, кто может что-то знать, вот только себя не обезопасил до конца. Ладно, придет в себя – почитаю. Думаю, Тео, тебе стоит пока вернуться к себе. Не нужно участвовать во всей этой истории и дальше, по крайней мере официально. Мне де Авар контроль простит, но если узнает, что ты тут был, то сложит два и два, а характер у него не сахар. Отдохни. Программы вечером заберет Серж, отдавай как есть, потом поправим.

Теор кивнул. Он и сам не горел желанием оставаться здесь и вообще хоть как-то контактировать с тем, кого подчинил.

Уже когда он вышел из поместья алхимика, по пути встретив несколько целителей, наставница вновь коснулась его мыслей:

«Чуть не забыла: Александр ре Такар перед смертью брал в библиотеке Совета старые труды по архаическим чарам стазиса и известные книги по биографии Арана Тара».

«Этого безумца? Но зачем? Архимаг ведь не состоял в „Сынах“… Или?»

«Нет, насколько я знаю».

И тоже погиб он во время неудачного эксперимента…

Эти мысли архимаг Вероника Данн считала и ответила:

«Расследование обстоятельств его смерти уже начато».

Это было хорошей новостью, но Теор не мог не признавать – неведомый Мастер явно опережал их на шаг, и хорошо, если на один…

И, очевидно, стоило самому заглянуть в биографию Тара. «Сыны» и их основатель явно замешаны в происходящем.

Глава 8
Алхимия.ч.1

– Это. Не. Смешно! – Альба с трудом удержалась от того чтобы наложить на Хана с Мышем внушение помощнее. И на Дикона с Совой – за компанию.

Банда идиотов! Пока Дикон и Сова, видимо, выбранные в расчете на то, что Альба не заметит подвоха, отвлекали ее вопросами, остальные двое подбросили утащенный из закромов магистра-алхимика пищевой краситель, продемонстрированный на занятии перед обедом, в кастрюлю с супом.

Все было бы ничего, вот только «пищевой краситель» не окрашивал пищу, а менял цвет глаз. Временно – но тем не менее.

– Но, магистр… – начал было Дикон, пытающийся строить оскорбленную невинность, – там все было безопасно, нам же…

– Безопасно⁈ – рыкнула Альба, пытаясь удержаться от непечатных выражений.

Когда после сончаса к ней прибежала взволнованная Амири и выпалила, что, кажется, в школе эпидемия какой-то лихорадки Ван-Кверга, Пришедшая наконец сообразила, почему обычно налегающие на суп Мыш и Хан сегодня есть его не стали, а Дикон и Сова мало того что подошли вместе, так еще задавали вопросы о каких-то особенностях работы с зельями вроде лучших видов котлов и ковшей, словно собирались уже завтра начать варить зелья на продажу. Альбе пришлось поднапрячься – все, что касалось внепрограммной алхимии, она помнила в основном из тех заданий, с которыми сталкивалась на вламаге. Но там-то варить ничего не заставляли, максимум – провести пару аналитических преобразований или создать нужное вещество за как можно меньшее количество реакций… Вот и пришлось выуживать нужное из памяти, рыться в своем «складе» полезной информации – и где найти время что там все рассортировать? – и припоминать нюансы.

А надо было просто мысли почитать этих двоих – и спасла бы Амири от паники, а школу – от сорванных образовательных курсов, всех ведь отправили проверяться в лазарет. Вдруг какая скрытая реакция на новую «добавку» будет… Ну и магистр алхимии намеревалась, когда все группы пройдут проверку, провести дополнительное занятие по технике безопасности при работе с незнакомыми составами.

Нервы всех были бы целее, не прохлопай Альба ушами эту «гениальную» выходку.

Сейчас, после того, как всю группу осмотрели целители, Пришедшая отправила основную часть «своих» по комнатам, а с четырьмя виновниками обосновалась в пока пустом танцевальном классе, где совсем скоро должно было пройти незапланированное выступление магистра алхимии.

– То есть вы действительно считаете, что подлить краситель в суп – это безопасно? И хватит звать меня магистром, терпеть не могу лесть!

Антишумовое плетение вокруг Альба повесила, так что могла себе позволить и голос повысить.

– Ну-у, – Дикон явно чувствовал подвох, – магистр Лиат же говорила, что эта эссенция полностью безопасна и используется актерами, шпионами и просто для развлечения.

– А еще ей лечат целый ряд заболеваний глаз! Там активные вещества, а вы ее кинули в суп!

– Но нам ее пробовать предлагали, – пробасил Хан. – Сама магистр. Я выпил – и ничего.

– Ты выпил чистых три капли, под надзором опытного алхимика, и целительница рядом дежурила! Да будет вам известно, что часть веществ, входящих в это ваше «безопасное», способна вызвать совершенно непредсказуемую реакцию. Магия может начать их отторгать – и останетесь вы без глаз! Причем не вы, а те, кому вы это подлили! Сами-то свой супчик есть не стали!

Мышь явно с трудом сдерживал усмешку.

– Что-то веселое я сказала?

– Нет.

– А если подумать?

– Нет, магистр, – Мышь по-прежнему растягивал губы в улыбке.

Альбе, которая ела суп, после работы с Совой – сегодня наводить транс было сложнее, чем в прошлый раз, и скоро стало понятно почему – обнаружить себя с красными глазами стоило немалого количества нервов. Пришедшая решила, что окончательно спятила. Потом, правда, появилась Амири – и пришлось успокаивать уже ее.

– Вам идет, – попытался разрядить ситуацию Дикон.

Альба едва сдержала желание стукнуть этого идиота. Вместо этого поймала его взгляд – и сплела уже знакомое воздействие. Миг – и она уже передает дорожку образов:

Вот он, Дикон, отвлекает Альбу, а Хан с Мышом бросают краситель в суп. В супе уже есть алхимическая приправа. Реакция, потом – новая реакция с остатками того, чем обрабатывали капусту, потом еще одна, уже с помидорами – и вместо еды теперь отрава. Вот из кастрюли наливает себе порцию один участник смены, вот другой – на вид все как обычно. Все едят, смеются, болтают… Никто ничего не замечает – а в это время суп разъедает тела изнутри, превращая внутренности в…

Альба оборвала ряд образов. Сначала она хотела показать слепоту, но в итоге вплела все свои переживания. Но, в конце концов, эти четверо – не детсадовцы, должны понимать, что нельзя с едой играть…

Пришедшая поймала взгляд Хана – и повторила передачу. На Мыша, отводившего взгляд, пришлось надавить. С Совой чуть подостывшая Альба обошлась мягче, прервав трансляцию на непременном отравлении тех, кто попробовал злополучный супчик, без подробностей в виде разлагающихся внутренностей.

– Жестко? – спросила она у разом притихших «шалунов». – Нравится то, насколько все может быть «безопасно»? В магии учатся пять лет просчитывать последствия, и даже так и магистры, и архимаги и сами гибнут, и других на тот свет отправляют, сделав что-то не так! А вы стащили «по приколу» незнакомый состав, запихали его реагировать в целую кастрюлю ингредиентов, чьих особенностей не знаете, и уверяете, что это – безопасно⁈

Тишина была просто оглушающей.

Первым заговорил Хан:

– Мы, ну, в общем… магистр сказала, что зелья – это не готовка…

– И где в этой фразе есть указание на то, что препараты не реагируют с содержимым кастрюль?

– Нету, – потупился Дикон. – Ну, в смысле, я просто знаю, что этот краситель, он безопасен. Я его так в чай добавил матери. И брату. И ничего.

– И когда ты стал магистром алхимии, чтобы утверждать, что если с напитком, где есть только вода, чай и сахар, краситель не реагирует, то он не прореагирует и с супом, где ингредиентов два с лишним десятка, и часть из них еще и алхимией обработаны? И откуда ты знаешь, что если у твоего брата и матери нет реакции на краситель, то не будет ни у кого из участников школы и персонала?

Дикон попытался что-то сказать, но, – Альба сохраняла пост-контактную настройку, – вспомнил разлагающиеся органы и передумал.

– О, как удачно, что все в сборе, – послышался голос магистра Ярги, – просто прекрасно.

Пришедшая сняла отсечение звука. Если она что-то понимала в чужих эмоциях, то замдиректора была в ярости.

– Итак, Сова Безымянная, Хан Безымянный, Мыш Безымянный, – собирайте вещи, вы отправляетесь домой. Дикон – последнее предупреждение. Еще один проступок – и вы тоже отправляетесь к родителям.

– При всем уважении, – перебила Альба, – это их первая ошибка. Они все осознали и компенсируют доставленные неудобства ударным трудом на благо школы. Отправлять сразу домой – излишне.

– Боюсь, слушать советы воспитателя с вашими навыками тоже излишне, – магистр Ярга метнула на Альбу тяжеленный взгляд, – я взяла вас из уважения к вашему наставнику, но, очевидно, ошиблась.

Пришедшая сглотнула, стараясь оставаться спокойной хотя бы внешне. Сердце ухнуло в пятки, а в груди появился противная болезненная дыра.

– И он ошибся в вас, потому что ничего из этих рекомендаций не соответствует действительности. Сегодняшний день вы дорабатывайте, и…

– Альба ни при чем, – шагнул вперед Дикон, – это, вообще-то, моя идея. И я считал, что это безопасно, я так уже делал дома и решил повторить – меня и наказывайте. Я всех подбил, пообещав, что все будет в порядке. И Альба бы нам никак не помешала, если бы не стала читать мысли, а это этикой менталистов запрещено.

Пришедшая, несмотря на ситуацию, попробовала улыбнуться. Строго говоря – запрещены конкретные плетения, в конкретных случаях… Но, вообще-то, безоглядное чтение мыслей и правда не приветствовалось, да и другие маги это и почувствовать могли.

– Не стоит оправдывать дурное влияние…

Альба не выдержала:

– Не нужно клеветать на мой класс, эти ребята дурно влияют на окружающих не больше, чем я или вы.

Кажется, ей удалось поставить в тупик магистра Яргу. По крайней мере, та не нашла что ответить.

Но как иначе? Альба, все еще сохранявшая настройку, чувствовала, насколько большой болью отдавались в сознании «квотных» слова замдиректора. Не сами слова даже, а подход, в котором они были априори хуже, чем Дикон. Хуже, чем другие. Если так к ним относятся – то зачем кому-то что-то доказывать? Зачем стремиться стать лучше, зачем пытаться вырваться из простого и привычного?

Пока Ярга не опомнилась, Альба продолжила:

– У вас в гранте есть цель: интеграция в магическое сообщество выходцев из разных социальных слоев – так и следуйте за ней! Сова, Мыш и Хан ничем не заслужили высылку. Никто не заслужил. Да, мне не удалось донести до них, что не стоит использовать магию, в частности алхимию, для развлечения – вот меня и увольняйте.

– С таким подходом у нас бы не осталось преподавателей, – к ним неспешно приближалась магистр алхимии. Пожилая морщинистая старушка в очках добродушно оглядела Альбу, виновников переполоха в школе и замдиректора. – Если вам нужен виновник – то вот он собственной персоной. Озаботься я парой плетений – и простейшая левитация не помогла бы ничего умыкнуть этим юным экспериментаторам.

Магистр Ярга повернулась к пожилой преподавательнице.

– Без преступного намеренья не имело бы значения, какие там защиты! Это воровство, и потакать ему – значит растить потенциальных преступников, которые, получив магию, принесут одни только разрушения!

Алхимик мягко улыбнулась, но в улыбке была очевидная укоризна.

– Я понимаю ваше стремление обезопасить магическое сообщество, но, поверьте, и среди наших учеников куда старше подобные происшествия случаются, а уж куда менее масштабные розыгрыши с помощью зельий – постоянно. Пищевой краситель ван Ламака еще и в целом безопасен, а бывало и куда хуже.

– Сегодня – краситель, завтра – яд, – мрачно ответила замдиректора.

– Ну, это слишком уж категорично, – покачала головой алхимик, – тем более, судя по выражению лиц и общему настрою, молодые люди вряд ли когда-нибудь рискнут повторить что-то подобное.

– Выражение лиц – не показатель понимания.

– Ну почему же? К тому же – можем просто у них спросить. Шутники, расскажите, почему магистры вовсе не рады вашей выходке, а напуганы ей?

Дикон глубоко вздохнул.

– Потому что суп мог непредсказуемо прореагировать с красителем, и мы могли бы всех отравить. Или кто-то отравился бы из-за реакции. А из-за компонентов сложно было бы сказать, как лечить быстро, и… вот.

Альба отстраненно подумала, что, вроде бы, последние в образах не показывала. Вроде бы…

– Формулировки не совсем верные, но суть передана точно. Вот когда выучитесь алхимии – тогда и шутите сколько хотите. Ну а пока – ищите себя. И не бойтесь – никому из вас, если захотите, в приеме как минимум к нам не откажут. Но и ошибок своих повторять не стоит, одного раза хватит. Вы добавили работы и целителям, и начальству, и своей воспитательнице. Но все хорошо, что хорошо заканчивается, а я вам сейчас расскажу куда более мрачные случаи из собственной практики. Садитесь на места, в любом случае – послушайте, а потом уже – все остальное. Садитесь, садитесь. Тем более что, кажется, и так уже подтягиваются другие участники. И учительница пусть тоже остается, послушает.

Магистр Ярга вновь устремила на Альбу тяжелый, многотонный взгляд. Словно Пришедшая виновата в появлении алхимика и ее словах…

– Потом закончим разговор, – мрачно заключила замдиректора и быстро вышла из зала.

Магистр-алхимик лишь улыбнулась и направилась к импровизированной «сцене», где стоял стол с самыми разными алхимическими препаратами и ингредиентами, откуда и позаимствовали «краситель».

– М… Альба, – тихо проговорил Дикон, – мы правда не хотели, чтобы так вышло. Я попрошу отца поговорить с магистром, он все-таки один из спонсоров…

Пришедшая постаралась улыбнуться. Окружила их четверых отсекателем шума и произнесла:

– Как бы ни сложилось все в итоге, я уважаю то, что ты не побоялся взять вину на себя. Надеюсь, вы сделаете выводы. И, пожалуйста, помните, – Альба встретилась взглядом с Мышом, Ханом и Совой, – даже если кто-то недалекий считает, что от вас можно ждать какой-то подлости и пакости из-за вашего происхождения, или считает вас ни на что не способным баловнем судьбы, – теперь она посмотрела на Дикона, – помните, что это все – ложь, пустые слова недалекого человека. Не слушайте никого, кто думает, что может загнать вас в какие-то рамки. Только вы решаете, кем вам быть, и стремиться ли к звездам или плавать в болоте.

Альба глубоко вздохнула. Речь, в которую она вложила даже больше, чем хотелось бы, окончательно истончила остатки самоконтроля.

Пока все остальные только собирались и магистр-алхимик не начала свою речь, она извинилась, и, пообещав сходить за остальными, вышла.

Остальные, впрочем, уже подтягивались вместе с Амири.

«Видела злую Яргу», – бросила подруга. – «Она с вами говорила?»

Альба только кивнула.

Говорить, и уж тем более передавать что-то она не хотела. Ничего не хотела. И так едва сдерживаемые эмоции рвались, рвались в реальность…

«Все нормально?»

– Да, скоро приду, – Альба попыталась говорить ровно.

Благо, Амири задавать новых вопросов не стала.

Альба шла к себе. Дать волю эмоциям – минуту, другую…

Потом привести себя в порядок – и обратно.

Правда, и на сей раз без встреч добраться до нужного места не удалось – на пути попалась экзорцистка.