Текст книги "Террор в Македонии"

Автор книги: Луи Анри Буссенар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

– Мы все время под двойным гнетом! С одной стороны давят турки, с другой – албанцы.

– Вот я и решил, – продолжал Жоаннес, – изучить самые передовые способы земледелия: севообороты, удобрения, современные машины, животноводство, науки, связанные с этим, такие, как физика, химия, – одним словом, основы сельскохозяйственного производства. Я практиковался в научных лабораториях, учебных центрах и на фермах, стремясь проверить полученные знания на деле.

– Неплохая идея! – одобрительно откликнулись Михаил и Паница.

– Подготовившись как следует, я рассчитывал преобразовать нашу долину Косова. Превратить ее из поля брани, заросшего бурьяном, в цветущую равнину, главную житницу [61]61
  Житница – богатая хлебородная область, снабжающая другие местности.


[Закрыть]Македонии. Заставить и у нас пахать, косить, жать, молотить все эти умные машины, способные за один день выполнить такой объем работы, на который обычно уходит труд целой деревни. Создать сахарную промышленность, возродить производство шелка, виноградарство, хлопководство. Обеспечить изобилие там, где сейчас царит нищета. Я уверен, что, если разумно использовать нашу железную дорогу, связанную с основными европейскими линиями, привлечь деньги миллионеров из Салоников [62]62
  Салоники – город и порт в нынешней Греции, на берегу Эгейского моря. Основан в 315 году до н. э. В Византии был вторым по значению городом после столицы – Константинополя. Во все времена славился богатством и процветанием.


[Закрыть]и если правительство, со своей стороны, проявит добрую волю, в этом нет ничего невозможного!

Крестьяне внимательно слушали, восхищенно глядя на своего предводителя. Но с последними словами Жоаннеса они не могли согласиться.

– А вот тут ты ошибаешься! – вмешался Паница. – Наше богатство только возбудит непомерную алчность турок, и они еще больше будут грабить и разорять нас!

– Ничего подобного! Пойми, турки ведь тоже нуждаются в развитии своей страны. Среди них есть много умных, деловых людей. В их интересах было бы всячески поддерживать Македонию, когда она станет одной из лучших провинций империи. Гак вот, – увлеченно продолжал Жоаннес, – за это время мне удалось завязать важные связи в высших финансовых кругах Австрии, Франции, России, заинтересовать моим проектом банкиров, дипломатов, промышленников. Это могло бы стать серьезной поддержкой в предстоящем деле. Почва подготовлена, цель ясна. Я вернулся домой, в родную деревню, где меня ждала прелестная девушка, любимая с детства, моя Никея, красавица и само воплощение доброты. И вот все рухнуло: любовь, близкое счастье, семья, планы на будущее. Вместо, этого – кровь, слезы, смерть… Не осталось ничего, кроме ужасающей пустоты, невозвратимых потерь, неутолимой ненависти и неизбывной боли…

– Да, – мрачно вставил Михаил. – Своей жестокостью они довели нас до бунта, заставили мирных крестьян взяться за оружие!

– Мы станем борцами за независимость!

Друзья продолжали путь, но усталость брала свое. Идти ночью по извилистой каменистой дороге нелегко, особенно если за плечами трудный день, полный испытаний. Решили остановиться и отдохнуть до утра. Пока один караулит, двое других будут спать в укрытии под скалой. Так прошла их первая походная ночь.

Встало солнце, позолотив горные вершины. Жоаннес и Михаил просыпались, потягиваясь и поеживаясь от утренней свежести. Крик Паницы заставил их подскочить:

– Тревога! Всадники… Не двигайтесь!

Молодой человек присел за выступом скалы, пристально вглядываясь в даль.

– Сколько их? – спросил Жоаннес.

– Пятеро!

– Турки или албанцы?

– Турецкие жандармы. Ночной патруль. Возвращаются с дежурства.

– Далеко они?

– Метрах в двухстах, не больше… Они заметили нас, скачут прямо сюда! Что будем делать?

– Готовьте оружие к бою, но не стреляйте без моего приказа. Я попробую с ними поговорить.

Всадники действительно обнаружили их. Они увидели, как сверкнул на солнце ствол ружья Паницы. Чувствуя засаду, они рассыпались и приближались с пяти сторон сразу. Унтер-офицер [63]63
  Унтер-офицер – лицо младшего командного состава в армиях многих государств разных времен.


[Закрыть], командовавший ими, крикнул:

– Бросай оружие! Кто вы такие? Что вы здесь делаете?

Жоаннес, высунувшись наполовину из укрытия, ответил:

– Мы честные люди, крестьяне из Салько. Преследуем тех, кто похитил мою жену и разорил нашу деревню.

Турок рассмеялся.

– Жена твоя найдет себе другого мужа и утешится с ним. А деревню… Правильно сделали, что сожгли. Мы там вшей подцепили.

– Стрелять? – тихо спросил Михаил.

– Не сейчас, – ответил Жоаннес. Он был бледен, ноздри раздувались, глаза сверкали гневом.

Помолчав немного, жандарм сказал:

– А вас я арестую, поскольку ношение оружия запрещено.

– Ах, вот как! – горько усмехнулся юноша. – Хороша справедливость, нечего сказать! Мы – жертвы, и нас же в тюрьму!

– За хороший выкуп мы могли бы договориться.

– Сейчас вы его получите. Михаил, стреляй в этого негодяя!

Пуля пробила турку грудь, и, раскинув руки, тот опрокинулся навзничь. Испуганный конь рванулся, сбросив с себя седока, и ускакал прочь.

Перезарядив ружье, Михаил весело крикнул:

– Ну, кто следующий?

Паница протянул свой карабин Жоаннесу:

– Стреляй ты! Я в себе не уверен.

Молодой человек быстро прицелился и выстрелил во второго жандарма. Тот ткнулся носом в седло и замер. Пуля попала ему, очевидно, прямо в сердце.

– Вот мой выкуп! – срывающимся голосом закричал Жоаннес.

Такой отпор обескуражил турок. Но не надолго. Сильные, энергичные, смелые, привыкшие к сражениям, они решили атаковать, хотя и были в менее выгодном положении, находясь на открытом месте.

Жандармы спешились. Держа коней за уздечки и используя их как прикрытие, они стали медленно приближаться.

– Не стреляй, я сам, – тихо бросил Жоаннес Михаилу.

Турки двигались полукругом. Первая лошадь была уже на расстоянии пятидесяти шагов. Тогда юноша тщательно прицелился в шею лошади чуть повыше груди и приготовился нажать курок.

– Жаль коня, но я вынужден это сделать.

Получился двойной удар. Пуля прошла сквозь тело бедного животного и поразила в голову скрывавшегося за ней человека, разнеся ему череп. Оба свалились.

Теперь их только двое! – вскричал Паница.

Оставшиеся в живых жандармы боялись двинуться с места. Дрожа и стуча зубами, оии готовы были зарыться в землю, лишь бы спрятаться куда-нибудь.

– Бросайте оружие! Руки вверх! Быстро! Даю вам секунду на размышление! – крикнул Жоаннес.

– Ты обещаешь сохранить нам жизнь? – заикаясь, проговорил один из них.

– Клянусь! Но не вздумайте обманывать меня! При малейшем подозрительном жесте стреляю!

– Хорошо. Мы сдаемся!

Турки побросали ружья, пистолеты, сабли в траву и, боязливо поглядывая на противников, подняли руки.

– Отлично! Оставьте лошадей и идите сюда!

Те покорно приблизились, бормоча:

– Только не убивайте нас, только не убивайте…

– Хватит ныть! А теперь быстро раздевайтесь! Ну! Долго вас ждать?

Не совсем понимая, чего от них хотят, но не смея ослушаться, жандармы живо скинули форму и сапоги.

– Ну как, Паница, ты не против того, чтобы стать турецким жандармом?

– Я не знаю… Можно, конечно, попробовать.

– А ты, Михаил?

– Лично я всю жизнь мечтал носить военный мундир!

– Тогда живо одевайтесь! Время не ждет.

Через две минуты недавние крестьяне превратились в бравых жандармов. Прищелкнув каблуками и отдав честь, они весело посмотрели на своего командира.

– Послушай, Жоаннес, тебе тоже нужна форма!

– Конечно, я сниму ее с первого убитого, а вы пока присмотрите за этими красавцами.

Лошади стояли, не двигаясь с места. Они привыкли к длительным остановкам и терпеливо ждали, мирно пощипывая траву. Конь унтер-офицера в испуге ускакал, и никто его больше не видел, а лошадь второго убитого через некоторое время вернулась и сейчас паслась вместе с остальными. Жоаннес, уже в военной одежде, подошел к животным и взял под уздцы гнедую. Новоиспеченные пленники, в нижнем белье, босиком, неуверенно переминались с ноги на ногу.

– Если хотите, можете взять наше облачение, – сказал юноша.

– Как же мы появимся в таком виде в казарме? Без оружия, без лошадей… – плачущим голосом сказал один.

– Да нас тут же повесят! – поддержал другой.

– Поторопитесь, или мы вас, раздетых, свяжем, – прибавил Жоаннес тоном, не терпящим возражений.

– Послушай, – сказал один, – а может, ты лучше возьмешь нас в свою банду? Мы готовы идти за тобой хоть на край света.

– Нет, это совершенно невозможно! – удивился молодой человек.

– Раз мы не можем быть больше жандармами, мы готовы стать разбойниками. Надо же как-то жить!

– Но мы вовсе не разбойники! С чего вы взяли?

– Жаль, ты производишь впечатление смелого и решительного парня, знающего, чего он хочет, уж я-то разбираюсь в таких вещах, поверь. И великодушного человека. Ты вполне мог убить нас, а вместо этого даровал нам жизнь!

– Может, все-таки возьмешь нас с собой? – добавил другой. – Ты не пожалеешь. Мы опытные и выносливые вояки. Именем Пророка клянемся, что будем верно служить тебе.

– Уж больно скоро вы меняете хозяев! Нет, я не отказываю, но не сейчас. Возможно, позднее, когда вы докажете свою преданность и искренность ваших намерений. А пока отправляйтесь в деревню Салько и скажите, что вас прислал Жоаннес и что вы будете ждать его возвращения. Гам о вас позаботятся, а потом будет видно.

– Мы все сделаем, как ты хочешь. Теперь ты наш командир!

В то время как невольные добровольцы надевали крестьянские лохмотья, трое друзей собрали все оружие. Лишнее они решили припрятать до поры до времени в надежном месте. Затем сели на коней. Вид у троих был весьма внушительный: на боку сабля, пистолет в кобуре, пояс, набитый патронами, и карабин через плечо.

Сначала шагом, потом рысью они направились в сторону гор и вскоре скрылись из виду.

ГЛАВА 6

Верхом. – Преследование. – Стрельба. – Подъем. – Между молотом и наковальней. – Падение. – Сигнал к атаке. – Подземный ход. – Бандитское логово. – Пленники! – Обвал. – Как воюет Марко. – Уничтожение.

Друзья продолжали свой путь. Крутые горные вершины все приближались.

– Доедем ли мы туда сегодня? – задумчиво произнес Жоаннес.

– Куда? К Марко? – отозвался Михаил.

– Да, в его бандитское логово. Я не думал, что это так далеко.

– Ты хорошо знаешь дорогу?

– Так, приблизительно. От брода надо ехать на запад, а вот дальше? Ладно, ничего. Кто ищет, тот найдет.

– Успокойся! Я знаю дорогу, даже слишком хорошо, к сожалению. Мне много раз приходилось по ней ездить, когда отвозили туда собранную дань.

– Тогда веди нас.

– Слушаюсь, командир. Это там, видишь? На третьей вершине, квадратные белые глыбы, похожие на стены.

– Настоящая крепость…

– Да. Она способна устоять перед целой армией! Мы добирались туда по головокружительным тропам, преодолевали обрывистые кручи. Приходилось спешиваться и тащить, как ишакам, весь груз на себе. А эти гады подгоняли нас пинками, ударами прикладов, если, выбившись из сил, мы замедляли ход. Это была настоящая пытка!

– А их кони?

– Окаянные животные, настоящая смесь лошади и козы! Они карабкаются через завалы, идут по осыпям. Там и встать-то негде, один неверный шаг – и полетишь в бездонную пропасть, а они каким-то чудом взбираются все выше и выше.

В этот момент откуда-то издалека до них долетел звук трубы. Трое остановились и оглянулись назад. На расстоянии примерно километра они заметили достаточно многочисленный конный отряд, всадников двадцать пять. Опять прозвучала труба.

– Это сигнал к отходу, – удивился Михаил, – но почему?

– Они приняли нас за настоящих жандармов, и их командир приказывает нам вернуться.

– Как бы не так! Впрочем, дело, кажется, становится серьезным.

– Что там?

– Я вижу справа еще один отряд.

– И слева тоже, – добавил Паница.

– А сзади еще и четвертый… – холодно констатировал Жоаннес.

– Что бы это значило?

– Их, наверное, целый эскадрон [64]64
  Эскадрон – кавалерийское подразделение, примерно соответствующее пехотной роте.


[Закрыть]или даже два.

– Что же это такое? Кавалерийский маневр? Разведка? А может, это они за нами охотятся?

И снова послышался сигнал трубы. Потом всадники, разделившись на несколько групп, пустили лошадей в галоп [65]65
  Галоп – бег лошади вскачь.


[Закрыть].

– Никаких сомнений! – вскричал Паница. – Они преследуют именно нас.

– Турки! От них нельзя ждать пощады. Назад путь тоже отрезан. Те двое нас предали. Надо было их прикончить! Ничего, в следующий раз будем умнее.

– Ну что же, – заключил Жоаннес, – давайте отступать… но только вперед!

Пришпорив лошадей, друзья галопом поскакали по дороге. Вскоре стали появляться довольно крутые обрывы, и ехать пришлось медленнее. Сначала они перешли на рысь [66]66
  Рысь – бег, при котором конь ставит на землю одновременно одну переднюю и одну заднюю ногу.


[Закрыть], потом – на шаг. Их догоняли. Послышалось какое-то посвистывание. Кони навострили уши, люди инстинктивно пригнулись и втянули головы в плечи.

Со всех сторон начали сыпаться камни, а вдалеке раздались сухие щелкающие звуки.

– Похоже, в нас стреляют, – сказал Михаил.

– Нет, пока еще не в нас, а чуть-чуть повыше, – поправил Паница.

– А мы сразу стали кланяться первым же пулям, – мрачно пошутил Жоаннес.

– Ничего страшного. И те, кто посмелее нас, так делали.

Стрельба не прекращалась, положение становилось опасным. Преследователи были совсем рядом.

– Слезаем с коней! – скомандовал Жоаннес. – Поведем их в поводу и пойдем под их прикрытием.

– Отличная мысль! – одобрил Михаил, ловко перепрыгивая с камня на камень.

– Мы повторили маневр тех жандармов. Лишь бы только он удался нам лучше, чем им!

– Вперед! Вперед! Не задерживайтесь! – подгонял их Жоаннес.

Пошли быстрее. Преследователи тоже вынуждены были замедлить движение: подъем становился все тяжелее, поэтому между ними сохранялась прежняя дистанция.

Вскоре группа Жоаннеса подошла к подножию крутого обрыва, на вершине возвышались громоздкие сооружения. Это было нагромождение каменных глыб, образовавших подобие оборонительного укрепления, за ним виднелся ряд соломенных крыш.

– Вот оно, гнездо Марко! – тихо сказал Паница.

Там, наверху, все, казалось, вымерло. Но тишина была напряженной, а безлюдье – обманчивым.

Турки спешились и медленно поднимались по склону горы. Дорога шла по самому краю обрыва над глубокой пропастью. Враги больше не стреляли, были уверены, что беглецам все равно некуда деться.

Жоаннесу казалось удивительным, что такие силы брошены ради поимки трех человек, и он поделился этой мыслью с друзьями.

– Скорее похоже на то, что они собираются атаковать Марко!

– Но ведь они стреляли в нас! – возразил Михаил.

– Может, они хотят убить сразу двух зайцев.

– Не исключено, конечно. Но зачем им нападать на Марко?

– Говорят, он очень богат. У него огромное состояние. С годами оно множилось, переходя от отца к сыну, и теперь его тщательно охраняют. Вероятно, турецкие власти прознали об этом и польстились на такую поживу.

– Вполне возможно. Но куда мы идем, командир? Скоро нам не будет пути ни вперед, ни назад. Спасаясь, как ты выразился, «бегством вперед», мы забрались сюда и попали между двух огней: с одной стороны, Марко, с другой – турки.

– Как между молотом и наковальней.

– И молот, по-моему, уже падает на нас! – побледнев, воскликнул Паница.

– Прижмитесь плотно к горе! – приказал Жоаннес, не теряя самообладания.

Без видимой на то причины большая каменная глыба отделилась от вершины и теперь медленно падала прямо на них. Встречая на своем пути препятствия, камень подскакивал, набирал скорость и все быстрее катился вниз, сваливая деревца и ломая кустарник. Наконец он достиг карниза [67]67
  Карниз – здесь: выступ на отвесном или очень крутом склоне горы, оврага, ущелья.


[Закрыть], где, вжавшись от страха в стену, стояли трое приятелей и их лошади.

– Проскочит, – неуверенно сказал Жоаннес.

Но обломок скалы задел лошадь Михаила. Удар пришелся в бок. Конь испуганно заржал, резко натянул поводья и, перевернувшись в воздухе, свалился в пропасть и разбился, ударившись о камни.

– Уф! Я уже простился с жизнью, – облегченно выдохнул Михаил.

– Возможно, это просто несчастный случай, – предположил Жоаннес, желая успокоить друзей. Но было видно, что сам он не очень-то в это верит.

– Или предупреждение, – поправил его Паница.

Падение глыбы породило настоящий обвал. Большие и маленькие камни сыпались сплошным потоком. Стоял страшный грохот, отдававшийся в горах, как громовые раскаты.

Трое, не сговариваясь, пали ничком на землю, расположившись вдоль отвесной скалистой стены, нависавшей над дорогой. Они отпустили уздечки лошадей, те совсем обезумели от страха и громко ржали.

Обвал шел прямо на воинов, и защиты не было. Камнепад подмял их под себя, подхватил, как соломинки, и унес на дно пропасти. Ошеломленные и оглушенные падением, мужчины оказались засыпанными грудой мелких булыжников, но при этом никто серьезно не пострадал.

– Будем осторожны и притворимся мертвыми, – сказал Жоаннес друзьям.

Михаил приподнял голову и огляделся.

– Странная вещь, – заметил он, – обвал похоже проложил новую дорогу – небольшой овраг. Кто знает, может быть, нам удастся отползти туда и спрятаться.

– Надо поглядеть.

Очень осторожно македонцы вылезли из-под обломков, проверили оружие и, карабкаясь по камням, добрались до вновь образовавшегося прохода. Пробираясь между вывороченными кустарниками, переплетениями корней, друзья медленно двигались вперед, никем не замеченные.

Снизу турки хорошо видели и обвал и гибель, как им казалось, тех, кого они преследовали. Однако это их не остановило, они решили продолжать опасный подъем. Раздались команды; и снова заиграл горнист.

– Слышите? Это сигнал к атаке! – прошептал Жоаннес.

– Но не нас же они собираются атаковать! Мы для них покойники. А атаковать Марко…

– Вот! Опять! – прервал его Михаил, который шел первым. Вдруг справа от себя он заметил что-то вроде большой норы. – Смотрите, достаточно широкое отверстие, туда можно легко пролезть, – сказал он.

– Отличное местечко, чтобы спрятаться! – одобрил Паница. – Если завалить вход ветками, его совсем не будет видно.

– Тогда полезли и переждем там.

Почти от самого входа лаз стал расширяться, по нему уже можно идти, согнувшись. Темнота была полная. Первым, осторожно, щупая почву прикладом карабина, медленно продвигался Жоаннес.

– Никаких ям, никаких неровностей. Мы поднимаемся.

– И достаточно круто. Куда же мы выйдем?

– А если это обходной путь, тайный ход, ведущий прямо в крепость?

– Это была бы большая удача! Пойдем до конца и проверим.

Подземный ход все время вел вверх. Однако дышалось легко. Время от времени слышались глухие раскаты. Друзья гадали, что бы это могло быть. Выстрелы? Новый обвал? Они шли так уже около получаса, когда в конце туннеля забрезжил тусклый свет.

– Тихо! Не шумите! – приказал Жоаннес.

Очень осторожно они подошли к выходу и, отодвинув закрывавший его куст, выглянули наружу…

Перед ними располагалась большая ровная площадка, окруженная, как крепостной стеной, тесным нагромождением скал и усеянная множеством глиняных домиков под соломенными крышами. Окна в домах были очень узкие, словно бойницы [68]68
  Бойница – отверстие в стене для стрельбы.


[Закрыть], отчего каждое строение походило на маленькую крепость. Посередине возвышался просторный, очень пестрый шатер, увенчанный конским хвостом.

При виде этого лицо юноши вспыхнуло, и гнев овладел всем его существом.

– Погоди, бандит! Близится час расплаты! Несколько женщин деловито сновали взад и вперед из дома в дом, перенося узлы, ящики, корзины.

Укрывшись за валунами и потому почти невидимые, албанские мужчины в полной боевой готовности, как хищники в засаде, несли дежурство, ожидая подхода врагов.

Напротив, с другой стороны площадки, вырисовывался очень узкий, метра два шириной, скалистый гребень, оба склона его резко обрывались вниз. Гребень серпантином [69]69
  Серпантин – здесь: путь, вьющийся подобно узкой разноцветной бумажной ленте, бросаемой в танцующих во время бала, маскарада, карнавала.


[Закрыть]уходил вдаль до самых неприступных горных ущелий.

«Это путь для отступления, – подумал Жоаннес. – Настоящая козья тропа. Да, крепость Марко защищена хорошо».

Несколько минут трое молча созерцали открывшуюся их взору картину.

– Не понимаю, почему турки медлят с атакой.

– Их наступление могло бы здорово помочь нам, – согласился Паница.

– Подождем!

– Чтобы не терять время даром, предлагаю перекусить, – вмешался Михаил. – Я сохранил свою походную сумку… Есть еще полбутылки водки, три или четыре луковицы и несколько кусков хлеба.

– Какой же ты молодец! Как тебе это удалось?! – весело рассмеялись Жоаннес и Паница, похлопывая довольного Михаила по плечу.

Друзья с аппетитом поели и выпили по глотку водки. Вдали послышался шум: крики, выстрелы. Все трое придвинулись к краю отверстия и, не отдавая себе отчета, насколько это может быть опасно, свесились вниз. Давление на почву оказалось слишком велико, и она осыпалась прямо у них под ногами. Никто не сумел удержаться. Вскрикивая, они кубарем скатились по очень крутому склону почти к краю площадки, где стояли дома.

– Проклятие! Мы пропали!

После головокружительного спуска вид у друзей был довольно жалкий: изорванная одежда, исцарапанные лица.

Первыми заметили чужаков женщины. Поднялся гвалт. Их схватили, разоружили, связали. Ошарашенные непредвиденным поворотом событий, неудачливые мстители даже не стали сопротивляться, поняв всю бессмысленность этой затеи. Женщин было человек шестьдесят, и они готовы были растерзать пришельцев на месте.

Один из здешних мужчин видел эту сцену и, держа в руке еще дымящийся карабин, подбежал узнать, в чем дело. Рядом с ним прыжками двигался леопард. Этим человеком был Марко.

Жоаннес сразу узнал своего смертельного врага. Тот поднял руку, желая успокоить разбушевавшихся женщин.

– Чтобы никто их не трогал! Жизнью ответите! Глаз с них не спускайте, а мы пока займемся другими.

Авторитет бея был непререкаем, все беспрекословно повиновались ему. Узники получили некоторую отсрочку. Но они знали изощренную жестокость атамана и хорошо представляли себе, что ждет их впереди.

Марко вернулся назад. Друзья видели, как он одним махом забрался на оборонительную стену и стоял там, опершись на ружье. Гордый силуэт албанца четко вырисовывался на фоне светлого неба.

С высоты того места, где они находились, пленникам было хорошо видно все, что происходит. Битва обещала быть жестокой, и никто не мог бы предсказать ее исход. Впрочем, все трое хорошо понимали, что, кто бы ни оказался в ней победителем, пощады им все равно не будет.

Турки уже преодолели подъем и находились на узкой дороге, идущей над самой пропастью. Грозно блестело на солнце оружие. Албанцы, согнувшись возле мощных подъемников, скрытых под скалами, ждали приказа бея.

Видя стоящего на стене Марко, турки принялись стрелять в него, но ни одна пуля не достигла цели. Смельчак только расхохотался в ответ и грозно потряс ружьем. Потом, перекрывая общий шум, крикнул:

– Вы вероломно напали на меня без всякого повода и тем самым нарушили договор о дружбе. Поэтому я, Марко, бей Косова, потомок знатного княжеского рода, объявляю вас предателями и изменниками и приговариваю к смерти!

Такое наглое заявление разозлило турок. Подумать только! Какой-то полудикарь, возомнивший о себе черт знает что, осмеливается не подчиняться воле самого султана! Этот презренный албанец, в чьей банде не больше двухсот человек, надеется противостоять всемогущему повелителю более тридцати шести миллионов!

Послышались команды:

– Снимите этого наглого выскочку! Огонь! Вперед! На приступ!

С ловкостью хищника Марко спрыгнул на землю и укрылся за стеной. Несколько пуль со свистом ударились в скалу рядом с ним.

Вдруг огромные валуны, поросшие мхом, которые, казалось, веками лежали на своем месте, начали отрываться от земли и медленно приподниматься. Сгрудившись у подъемников, люди изо всех сил напрягали мускулы. Еще усилие… еще немного…

– Они у нас в руках! – радостно закричал Марко. – Смерть врагам!

И тут вся часть стены, что нависала над единственным подступом к крепости, с грохотом обрушилась на дорогу, где, зажатые между горами и глубокой пропастью, плотной группой стояли турки.

Ничто уже не могло остановить бешено ринувшийся каменный поток, безжалостно сметающий все на своем пути и несущий неизбежную гибель всему живому.

Зрелище было страшным. Крики ужаса, ржание, кровавая мешанина из агонизирующих тел людей и животных. В мгновение ока грозный турецкий отряд оказался погребенным под обломками скал на дне бездны. И никто уже никогда не узнает, что стало с жандармами, выехавшими из Приштины по особому заданию.

Никто, кроме трех пленников, к которым и направился Марко.

– Мы славно потрудились! – произнес он. – Полагаю, что теперь нам следует немного развлечься.