Текст книги "Сердце Греет Холодная Сталь (СИ)"

Автор книги: Луций Корнелий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

Глава 23 Тёмный Блок

– Гиблое место. Ни за что бы сюда не пришел, дорожи я своей жизнью хоть немного. – произнёс Марк, когда они зашли в туннель. – Так бы, наверное, Гранни сказал.

Внутри пахло сыростью, но дышалось на удивление легко. Ещё недавно здесь была морская вода, так что залежей вековой пыли не имелось. Хлюпал под ногами ил. Вокруг темнота, но не Тьма с большой буквы, как в храме паучихи. Обычные фонари вполне справлялись. Однако место, действительно, было гиблым, а то и гибельным. КПВ ощущал это на уровне интуиции.

"По дороге в закат

Есть долина одна,

Где убитые спят,

И больная луна

Там танцует смешно

Танец, дикий как бред,

Тех, кто умер давно,

Вызывая на свет".

Напело внутреннее радио. КПВ понял, что здесь когда-то давно умерло очень много за раз. Отпечаток этой нехорошей, неправильной смерти до сих пор хранился стенами Ангбанда, превратив бывшую столицу темных в самый большой на свете склеп.

"Так приходи же к нам,

По чужим следам,

Выпей – коль с живыми не пьется…

На пороге сна

Сказка лишь одна:

Что живому луна – то мертвому солнце…"

Когда воды сомкнулись над крепостью, когда волны поглотили цитадель зла, что случилось с населением? Сомневался КПВ, что все они уплыли на лодках или улетели на вертолётах МЧС. В запечатанных подземных залах воздуха могло хватить надолго. Часы, дни, может быть недели мрака без шанса на спасение. Среди влажного ила под ногами попадались ломкие старые кости. Явно не рыбьи. Пусть и прошли тысячи лет, но кое-что еще напоминало об одном из страшных эпизодов древней войны. Хотя почему древней? Она ведь не заканчивалась.

Из узкого тоннеля канализации отряд через боковое ответвление вышел во внутренние помещения крепости. Здесь уже почти не встречалось ни рыб, ни водорослей, ни моллюсков.

– Скучно тут. – вздохнул Лестер. – Я ожидал чего-то грандиозного, а тут стены и грязный пол.

– Ну так тысячи лет под водой. – произнёс Марк. – И мебель, и убранство все ушло в ил. Превратилось, как говорят археологии, в культурный слой. И без этих самых археологов тут не разобраться где что было. Свежие помидоры в древних гробницах Скайрима это игровая условность.

– А мы вообще знаем куда идем? – вдруг всполошился Лестер.

– У Ньяля была карта из сокровищницы Моргота.

КПВ в разговоре не участвовал. Его снова посетило неприятное ощущение чужого внимания. Такое же чувство накатывало в Зу-Райдане, когда ассасины обратились в зомби.

– Нас кое-кто палит. – обратился Кирилов к Ньялю.

– Знаю. – спокойной ответил жрец. – Но мы слишком далеко от Мордора. Возможно, у него хватит сил поднять какую-нибудь нежить. Не более. Море закрыто для него.

– А по воздуху или через портал?

– Порталов нет. Это не Ведьмак. По воздуху? Драконы исчезли давным-давно. Нет, ему уже до нас не добраться. Мы на шаг впереди.

Отряд уходил по однообразным коридорам вглубь Ангбанда. За хлюпаньем ила под ногами они не услышали тихий шорох снизу. То по тоннелю прокатилась волна грязной воды, смыв все следы людей. Затем дверь, в которую они вышли из канализации, затянула темная пелена, даже на фоне мрака, выделявшаяся особой чернотой…

– Ты не идешь?! – в голосе Санитара звучали вызов, разочарование и удивление.

– Не. Я лучше посижу. – и подтверждая свои намерении, Барон уселся на небольшой раскладной стульчик прямо на берегу.

– Ты, блядь, серьезно? Ты понимаешь, что кидаешь нас?

Барон вздохнул, чуть приспуская круглые темные очки.

– Кидаю? Я с самого начала обосновал куда, почему и зачем поплыл. Пиздилово с Темным Болком в мои планы ни разу не входило. Все были согласны. Ваши планы поменялись? Лады. Не мое дело. Но я в это влезать не собираюсь. И с Ньялем об этом уговор уже был.

– Вот не думал, что ты когда-нибудь от замеса откажешь.

– Не начинай. Хватит мне по мозгам елозить. В ваши Ночные-Дневные дозоры я играть не записывался.

Барон снова нацепил очки, откинулся на стуле и хлебнул разбавленного вина. Санитара такая позиция явно устраивала примерно как Врангеля идея мировой революции, однако надавить на Барона он сейчас не мог.

– Ладно. Хер с тобой. – нехотя отступил капитан.

– Хер со мной. Все верно. – невозмутимо согласился Барон, хлопнув себя по причинному месту. – А теперь не загораживай мне солнце. Съеби из кадра.

В итоге на помощь отправились лишь бойцы Санитара и некоторое количество эльфов, включая Акаирис. Без особого труда они нашли ход внутрь крепости, а дальше…

– Чертовщина… – промямлил один из попаданцев, с фонарем осматривающий илистый пол тоннеля. – Ни следа.

– Замыло все, блядь! – выругался Санитар, пнув носком сапога жидкий ил. – Ладно. Ищем выходы из тоннеля.

Однако, когда они шли мимо нужного поворота, то в том месте все увидели лишь небольшую нишу, окутанную мраком и отправились дальше…

Непривычная тяжесть кольчуги давила на плечи Акаирис, да и шлем весил не как перышко. Но надо было терпеть. Глаза напряженно искали вокруг следы ушедшего отряда. Ничего. Словно сгинул. Словно растворился во тьме…

В отличие от Санитара отряд Ньяля шёл по карте. Все давалось им легко. Ни призраков, ни древних монстров в темноте не таилось. Лишь сырость и прах, а главным препятствием были скользкие ступеньки да затхлый воздух. Люди проходили сквозь узкие коридоры и огромные залы, сравнимые с помещением иного стадиона. На некоторых даже имелись каменные трибуны. Что это было? Древний лекторий, где Моргот рассказывал как правильно служить злу? Или арена, где проливали кровь тысячи рабов? А может все сразу? Времени на археологические изыскания не имелось. Ангбанд был нем. Ангбанд был беспомощен. Великая крепость, которая могла выдержать любую осаду, сдавалась без боя отряду пиратов.

Так тогда показалось бойцам Ньяля.

Они сделали привал. Поели и выпили разбавленного вина. Согласно расчетам Морглена до резонатора оставалось пройти немного. Вокруг раскинулся запутанный многоярусный лабиринт. Тоннели постоянно пересекались, а с широких площадок вело множество лестниц. Видимо здесь когда-то пролегали основные транспортные артерии крепости-города. Не раз КПВ замечал вертикальные тоннели, которые могли быть шахтами лифтов.

– Монументально! – присвистнул Лестер, когда они из сплетения достаточно узких коридоров вышли в невероятных размеров просторный зал.

Он был, пожалуй, не меньше Олимпийского.

– Как будто здесь жили великаны… – вздохнула Гунлед.

Зал был вытянут и большая его часть скрывалась во мраке. Напрягая зрение, КПВ разглядел по бокам ниши с исполинскими статуями рогатых существ. В центре зала находилось возвышение. Высотой метров шесть, оно имело несколько ярусов и множество выступов, а также портик наподобие зубчатых башен Кремля. Крепость в зале крепости. Когда-то эта площадка, возможно, была увенчана троном повелителя Ангбанда и всея зла. На эту мысль наводило количество золота, которым украсили каменную громаду.

– Мы почти на месте. – произнес Ньяль, указывая в сторону тронной площадки.

– Сначит поищем лестницу… – ответил Морглен.

Отряд вытянулся из коридора, направившись в сторону площадки. КПВ невероятно остро почувствовал на себе чужое враждебное внимание.

– Сейчас что-то будет… – предупредил Кирилов.

Бойцы замерли, осматриваясь по сторонам. До площадки оставалось метров двадцать.

– Не что-то, а кто-то! – насмешливо передразнил КПВ неизвестный голос.

Луч фонаря выхватил из темноты фигуру, вальяжно вышагавшую из-за угла площадки. Человек. Даже не просто человек. Попаданец. Сомнений в этом у КПВ практически не было. Дело не только в доспехах, а носил незнакомец фиолетовую бригу, шлем паппенхаймер наподобие тех, что любили польские крылатые гусары, ударный трапециевидный щит – все явно попаданческое, но могло быть и трофейным. Дело в гоноре, в интонациях и выражении лица, даже глазах. Местные люди были другими.

Вслед за попаданцем пошли орки. КПВ видел их первый раз, но орки и есть орки.

– Перевооружаетесь? – спросил КПВ у вражеского рыцаря, заметив у орков доспехи и оружие явно повторяющее иномирные образцы. Вон полэкс, там топорик-чекан, даже клевец и арбалеты.

– Да считай перевооружились уже. – "обрадовал" рыцарь. – Крысобой?! Ты ли это?

– Знаешь его? – спросил КПВ у Марка.

– Знаю. – подтвердил Крысобой. – Дмитрий Крюков. Привет. Мы думали ты погиб при штурме Удуна.

– Слухи о моей смерти были сильно преувеличены.

– Все идет к тому, что слухи могут стать правдой. – осадил его КПВ.

– Ох, баюс-баюс. – всплеснул руками Крюков. Вся снаряга у него была точно попаданческой, кроме… меч местного происхождения. Чёрный клинок чем-то походил на трофейное оружие Барона. Странный металл практически не давал блеска. – Скажи мне лучше, Марк, что Ты здесь забыл среди светлых?

– Так сложилось. Но меня все устраивает. – ответил Крысобой.

– Да ладно… – засомневался Крюк. – Ничего на свете лучше нету, чем поджарить эльфа как котлету.

Дух навек уйдет к валарам в гости. Псы сожрут оставшиеся кости.

Бравада Крюкова КПВ была не совсем понятна. Кириллов и сам был непрочь побравировать, но разве тёмный не прикидывал расклад? За его спиной было десятка три орков. Да, хорошо вооруженных, но и светлые им не уступали в железе. Превосходили скорее. Разве не видел Крюк перед собой закаленных в боях рыцарей и даже целого великана пусть и женского полу?

– Не хотелось бы вас тут кончать, ребята. – самодовольно заявил Крюков. – Айда лучше к нам, в Тёмный Блок. Условия приятные.

Последнее заявление находилось уже за рамками всех возможных степеней наглости.

– Это может быть ловушка. – предупредил Яроврат. – Надо обойти их. Щиты!

Но прежде, чем началась заваруха ещё один голос вступил в разговор. Зазвучала колдовская речь.

– Ньяль, я знаю, что ты здесь и возглавляешь эту банду. Выходи, поговорим. Цивилизованным существам не пристало начинать резню без переговоров.

Говоривший стоял наверху площадки, небрежно опершись на каменный бортик, словно курильщик на балконе. В полутьме КПВ разглядел желтые глаза на бледном лице с острыми чертами. Не орк, но и человеком он едва ли являлся. Длинные медные волосы собирал золотой обруч. С обеих сторон говорившего прикрывали орки, ранее спрятанные в глубине площадки.

"Очередной колдун?"

– Думаешь, нам есть о чем говорить? – раздался сбоку голос Ньяля, протиснувшегося между бойцами. Морглен был готов в любой момент заслонить его.

– Мрак всемогущий, паршиво выглядишь… – то ли с сочувствием, то ли с насмешкой произнёс колдун. – И второй глаз потерял. Печально видеть тебя в таком состоянии. А ведь когда-то ты был полон надежд и амбиций… Сейчас же сломанная марионетка в чужих руках. Но хватит об этом. Наверное, интересно как мы сюда добрались в обход ваших морских чудовищ? – темный говорил почти не давая никому возможности вставить слова. Его речь была, как будто, намного более колдовская чем у Ньяля или Алатара. Голос звучал прямо в голове КПВ. – Ответ прост – химеры. Не пытайся вспомнить то, чему учили эльфы. Химер я создал недели две назад. Выплавил из тел павших при битве за дворец Удуна барлогов.

– Ложь! – наконец вступил в разговор Ньяль. – Тела должны были утилизировать. Я сам был при обсуждении…

– Решение изменили. – ответил колдун.

– Это вообще кто? – прошептал Лестер, пока магики препирались.

– Саурон. – мрачно ответил Марк.

– Че вот прям он самый?

– Ага.

– Нам пиздец?

– Не исключено.

– Мне их продали. – усмехнулся Саурон. – Да, да, тела существ, старше этого мира, останки, сохраняющие магическую силу, продали мне за чуть менее чем тридцать две тонны зерна и несколько тонн железа. А самое интересное, что все остались довольны. Кроме тебя, конечно.

– Не верю. – ответил Ньяль. – Они не могли поступить так глупо.

– Угроза голода, опасения бунта и это ваш гуманизм. Все еще не веришь? Ты слишком рано ушёл из политики, Ньяль. Все поменялось за последние месяцы. Пока ты плавал с горсткой авантюристов по живописным морям мы заключали договоры, прокладывали торговые пути, делили сферы влияния – создавали систему. Новгород так или иначе притянется ко мне. Это неизбежно, потому что рационально и взаимовыгодно. Форма притяжения мне не принципиальна. В моем возрасте погоня за титулами уже не так увлекает.

– Многие на это не пойдут.

– Верно. Будет раскол. Возможно, война. Разве такие перспективы тебя удивляют или пугают? Ты же сам начнешь резню несогласных, если будешь уверен в победе.

– Не равняй нас.

– Давай только без морализаторства. Переходя к сути дела… про Новгород уже сказал. В городах наподобие Зу-Райдана сейчас власть переходит к лояльным мне группам. Агентура там выстраивалась столетиями и даже перерезанный морской путь не мог этому помешать. Вы проигрываете, Ньяль. По всем фронтам и даже до начала войны. – с презрительной жалостью произнёс владыка Мордора. – Ты слабеешь и твой разум слабеет, став марионеткой Валар. Чужое могущество пока еще дарит тебе иллюзию контроля, но это продлится не долго. Меньшее растворяется в большем. Однако ещё не поздно повернуть все вспять. Возможно даже…

– Нет! – прервал его Ньяль, лицо которого искарежило от фанатичного гнева. – Лучше умереть!

– Твои ли это слова? – усмехнулся колдун.

"Может Саурон и прав насчет слабеющего разума…" – невзначай подумал КПВ, не спуская глаз с орков.

– Вряд ли твои. Ты же голос Валар. Отражение чужой воли. А ведь мог бы получить часть этой силы только для себя. Но поводок слишком короткий, верно? Что насчет тебя, Соронто? Теперь, кажется, ты зовешься Морглен. Странно видеть тебя среди подобного сброда. Может, закончишь играться в вожака бандитов и вернешься на службу?

– Откажусь. – заявил Морглен.

– Отчего такая категоричность? Ты был рождён и воспитан для службы. Разве ты испытывал нужду? Создан, чтобы совместить в себе лучшие черты двух рас. Безусловную преданность и бесстрашие орков с гибким умом людей. Что же могло пойти не так?

– Ну я все ше на половину человек. – оскалился Морглен. – Люти могут выбирать.

– Печально… Заставляешь меня жалеть о дне, когда я приказал твоему отцу изнасиловать твою мать. Кажется, переговоры зашли в тупик. Всем, кто сложит оружие обещаю свободу, богатство и прочая-прочая… Ньяля не убивайте. Остальных? По ситуации. – на этом Саурон снова скрылся где-то в глубине плрщадки.

– Ну наконец-то! – оживился Крюков. – Погнали! Играй музыка!

Резкий звон был слышен даже среди топота ног и лязга стали. Эол метнул в тёмного один из стилетов, но Крюк с противоестественной скоростью отбил снаряд чёрным клинком.

– Щиты! – взревел Яроврат.

Тренькнуло, зазвенел металл, выпускающий силу натяжения. КПВ вспомнил папский эдикт, запрещавший использование арбалетов против христиан. Очень актуальная тема. Весь этот комок мыслей упал и мгновенно растаял на раскаленной сковороде боли. Как говорится, есть пробитие. Болт или бельт(названия два, а суть одна) продырявил бацинет, прошёл сквозь стеганный подшлемник и засел в черепе. Это все, конечно, выводы чисто по ощущениям, но ощущения были мое почтение. Правая часть лба как огнем горела и что-то отвратительно мешалось в голове.

"Берсерку в битве боль неведома

Пусть заливает кровью взор

Не упадёт на колени воин

Неумолимый, как в море шторм!"

КПВ быстро вошёл прямо в чувство потока силы. Это позволило сосредоточиться на бое, забыв о боли. На них шёл вражеский строй, а впереди всех орков мудак-Крюк.

"Милости просим, сука, давай… "

Крюков был прямо перед ним. Шагах в пяти. Словно в слоу-мо киношном КПВ видел, как тёмный разевает хлебало в попытке что-то заорать. Боевой клич в стиле "мочи козлов!", наверное. Едва ли кому-то сейчас было до лирики. Однако вопреки ожиданиям КПВ четко и ясно разобрал слово, сказанное Крюковым. Оно прозвучало подобно колдовской речи Саурона, прямо в голове.

"Боль!"

И пришла боль. Слово вспыхнуло в сознании, обратившись отвратительной зубодробящей какафонией. Будто писк микрофона, орущую сигналку и скрип мятой фольги по школьной доске смешали в один максимально коробящмй звук, сдобрив для нажористости воплями младенца. Болела голова, оттуда боль стекала вниз по хребту, захватывая все тело. На почти секунду КПВ лишился боеготовности. С большим трудом он снова вынырнул из пучины боли в поток силы. Крюков был на расстоянии удара и уже бил. Тройка хлестких сильных ударов пришлась по броне и один последний чуть не попал в лицо. Быстро, никто не мог двигаться так быстро. Удар в лицо КПВ принял на щит, но законтролить меч врага не успел. Тот буквально порхал со скоростью пули. Надо было давить, но приходилось отступать. Хлесткий удар по ноге почти зашел под колено. Лишь полная концентрация спасала КПВ от ран. И будто мало было мудака-Крюкова, как мимо лица пролетела алебурда. Орки наступали. Один из ударов скользнул по шлему, задев торчащий болт. Пришлось до предела сжать зубы, чтобы не заорать от боли. В тот же момент клинок темного рыцаря таки обагрился кровью, резанув в стык лат. Это был именно рез, уже потерявший силу. Меч сначала попал по броне, а уже затем соскользнул на незащищенное тело. Попади Крюк точно в стык и подрубил бы КПВ ногу. В душе кипела горькая досада. Огребать от толпы, где один явно пробаффан магией. Почти не обращая внимания на раны и удары, КПВ ринулся вперед, махая чеканом наугад. От ярости он практически ослеп. Мозг едва успевал считывать картинку с глазных нервов. На всякие мелочи типа слуха и боли был положен болт покрупнее того, что засел в голове. КПВ таки влетел в Крюкова, пытаясь пробить ему торцом щита по ебалу. Рыцари сцепились. Тут уже короткий чекан КПВ имел некое преимущество, но реализовать его было непросто. Со всех сторон посыпались удары и уколы. В голове промелькнули общеизвестные строки:

"Нас убивают, но мы выживаем

И снова в атаку себя мы бросаем".

КПВ давил и бил вслепую. Кровь заливала лицо. Когда все кончилось, он ещё какое-то время продолжал переть, но его схватили сзади. Вынырнув из водоворота ярости КПВ понял, что темные откатились. Причиной того были Гунлед и её копьё из корабельной мачты.

– Арбалеты! Пристрелить эту суку! – заорал Крюков, а затем странной колдовской речью добавил: – Страх!

Однако КПВ был слишком зол, чтобы бояться, да и удалось без проблем войти в состояние потока.

"Встань, страх преодолей

Встань, в полный рост

Встань, на земле своей

И достань рукой до звезд".

КПВ попытался заслонить Гунлед и это у него практически получилось. Ещё несколько болтов ударили по броне. Лицо он успел закрыть щитом, а времени на заботу о ранах не было. Смертельно его точно не достали, а с остальным потом разберемся. Сама Гунлед успела закрыть голову, но в левой руке и плече торчали в совокупности три бельта.

"Хуево…"

Все складывалось предельно хуево. Есть знаменитая фраза про отряд, не заметивший потери бойца. В Ангбанде КПВ попал в ситуацию противоположную. Бойцы не заметили потери отряда. КПВ, Гунлед, Марк, Эол, Сержант и ещё несколько человек сохраняли боеспособность. Остальные? Кто-то улепетывал в тоннели. Иные лежали на тёмных камнях раненые или убитые, а может сраженные болью и страхом. КПВ понял, что вытерпел колдовскую речь Крюка намного лучше других. Его лишь немного помучило, а остальных прямо заминусовало.

– Сдавайтесь! – рявкнул Крюков. КПВ с удовольствием отметил, что кровь по лицу темного таки течёт. Прошли таки тычки щитом, хотя наносник и немного выручил врага. – Ваши уже все! А меня не убить так просто!

В голосе темного звучала злорадная насмешка, прям как у мальчика, который нашел пулемет в известном стишке.

– Вы еще не поняли кто я? Ну подскажу. Мордорский воин, крылатая Смерть! Гнев Саурона, Меч Саурона, Имя мне ненависть, имя мне месть! Память мне стала стальною короной.

Голос назгула разносился по мертвому залу Ангбанда противоестественно громко. В глаза Крюкова застыл мрак. Тот самый неуязвимым для обычного света мрак, что видел КПВ в храме паучихи.

– Надо съебывать. – произнес Марк.

Голосования не потребовалось. Ситуация итак всем была предельно понятна. Их осталось слишком мало и гребаные арбалеты за еще пару залпов отминусуют оставшихся. Началось тактическое отступление, переходящее в паническое бегство. Впрочем, КПВ, Эол, Марк и Гунлед сохраняли боеспособность и периодически отбивались от особенно ретивых орков.

– Держи их! Держите их, блядь! – командовал назгул. – Да будет Тьма!

Последнее явно было закастом. Мрак вокруг сгущался, становился физически осязаем. Могильным холодом обдало разгоряченное тело.

– Ну куда ж вы, братцы!? Сдавайтесь, а?! – несся по тоннелю голос Крюка.

Забежали отступающие в проход откуда пришли или в другой было решительно непонятно. Ломанулись куда получилось. Раздался треск камня.

– Гунлед, это ты буянишь!? – закричал КПВ, чувствую как голову мутит от странного холода колдовского мрака.

– Нет, не я! – раздался в ответ крик великанши. – Где вы?! Я вас не вижу. Пол крошится!

Внутренности Ангбанда сотрясали удары чудовищной силы. И шум. Странный шуршащий шум.

"Вода…" – догадался КПВ.

Может, Ньяль снова пытался затопить крепость? Или обрушить её часть?

Пол крошился. Уходил из-под ног, а темень вокруг была хоть глаза выколи. Разницы никакой. КПВ покатился кубарем, снова задевая бельт в башке. Вспышка боли окрасила темноту багровыми искрами. Всякому терпению наступает предел. Там в бою КПВ мог не замечать боли, окунаясь в чувство потока, но бой кончился, подошли к концу и силы. Мрак внешний дополнило помрачение сознания. Через пару секунд КПВ отрубился.

"С меня хватит". – решил мозг. – "Технический перерыв".

– Наверх, блядь! Быстрее наверх! – крик Санитара тонул в шелестящем гуле прибывающей воды. И скоро тонуть будет не только крик… Акаирис бежала вверх по лестнице почти не разбирая пути. Ступени ходили под ногами. Всю крепость сотрясали удары. Темнота вокруг менялась, обращаясь могильным холодом.

– Нечем дышать… – произнес хриплый голос прямо над ухом.

Девушка резко обернулась, но увидела лишь человека из команды Санитара.

– Че встала! Шевелись, бля!

Эльфийка преодолела ещё несколько десятков сутепеней.

– Некуда бежать! – снова тот странный голос за спиной.

Обернувшись, девушка увидела, как вылезшая из стены призрачная фигура душит обеими руками человека. Бледная, полупрозрачная, излучающая холод. Фигура более всего напоминала распухшего утопленника.

Взмах короткого меча рассек фантома пополам. Он развеялся бесцветной дымкой. Человек судорожно вздохнул и закашлялся выплевывая воду. Было ощущение, что он тонул несколько минут подряд. Девушка взяла его подмышки, тряхнула, ударила по спине. Снова вода. Лишь спустя несколько секунд человек отдышался. Они замыкали группу и никто не подгонял их снизу.

– Надо выбираться. – произнесла она, смотря на переводящего дух человека. Скоро тут может…

Договорить эльфийка не успела.

– Бросили на смерть! – прошептал голос над самым ухом.

Акаирис увидела, как сквозь её живот и грудь прошли белесые руки призрака. Ни вздохнуть, ни слова сказать. Лёгкие наполнились водой.

Пробуждение было не из приятных.

"Сколько же я выпил… " – сначала подумал КПВ, а потом вспомнил, что проблемы имеют иной характер. Голова болела не из-за алкашки. Главной причиной был арбалетный бельт. Еще болело… Проще сказать, что не болело. Но особенно погано чувствовали себя голова и левая нога.

– Блядь… – устало и расстроено вздохнул Кириллов.

– Если будешь шевелиться, то стрелы войдут глубже.

Несмотря на довольно неприятный тон, голос Эола обрадовал.

– Это не стрелы, а болты… – ответил КПВ. – Бельты, драть их. Аааа, сука!

Эол без каких либо церемоний рванул бельт из головы, полил рану каким-то остро-пахнущим составом, да еще и поковырялся там.

Острая боль быстро взбодрила.

– В черепе небольшая трещина. – произнёс эльф. – Но сквозной раны нет. Ерунда.

– Пустяк, бля… – с трудом выдал из себя Кириллов. От боли перехватило дыхание.

КПВ открыл глаза. Он лежал на небольшой каменной насыпи. Вроде цел в плане сильных переломов.

"Удивительно, что вообще жив". – подумал КПВ, вспоминая арбалеты орков. То были не охотничьи модели, а хорошие военные машинки с железной дугой.

"Шлем плюс укрепление костей, бляяя!"

Эол вынул очередной бельт, застрявших в рёбрах.

– Кости целы. Все одни царапины…

– Ага, царапины, будто котика потискал. – усмехнулся Кириллов.

Источником света служил иномирный фонарь, который когда-то выменял Эол. Эльф осмотрел ногу и на этом закончил лекарские шаманства. КПВ мельком глянул на броню.

"Пиздец".

Покрышка на бриге порвана в нескольких местах, на пластинах рук вмятины от ебучего чёрного клинка назгула. А еще дырки от бельтов.

" Давно меня так не пиздили… "

Ощущение было, слово процентов сорок мягкий тканей перешли в состояние отбивной. По-хорошему КПВ требовалась больничка на пару недель минимум. Впрочем, жив и то славно.

– Остаться одному в глубинах Ангбанда… – задумчиво произнёс Эол. – Опасной тропой идет моя судьба.

– Одному? – возмутился КПВ, пытаясь подняться.

Ногу жгла пульсирующая боль, а ведь казалось, что рана неглубокая.

– Ты не проживешь и сутки. – без особого драматизма заявил эльф.

– Какого хуя? Ты сам сказал, что череп не пробит!

– Да хоть бы и был пробит. Ерунда. Шансы были бы. А вот рана на ноге смертельна. Проклятое оружие.

– Ебаный в рот! – со всем доступным настроением воскликнул Кириллов, вспоминая Братство Кольца. Назгулы ранят Фродо моргульским клинком… Чёрный меч Крюка, который практически не отражает свет.

– Погодь. Ты попробуй это вылечить.

Эол отрицательно покачал головой.

– В другом месте и при помощи сильного духа… Возможно. Здесь и сейчас? Бесполезно.

– Сколько мне осталось? Почему меньше суток? Надо успеть добраться до Ньяля, если он ещё цел.

– Если. – усмехнулся Эол. – Часов двенадцать-пятнадцать ты будешь на ногах. Затем ослабнешь. Темные уже воззвали к проклятым душам этого места. Как только лихорадка уложит тебя, призраки доделают остальное. Заберут твое дыхание. Вытянут тепло.

– Хоре подробности смаковать. – сплюнул Кириллов. – Пошли. Надо Ньяля искать.

"И не грустит по мне гад".

– Пойдём, но найти его мы не сможем. – ответил Эол. – Пути наверх завалены. Оттуда течёт вода. У нас только один путь. Вниз. Во тьму.