Текст книги "Неандертальский мальчик, или Большой поход"

Автор книги: Лучано Мальмузи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

НАПЕРЕГОНКИ С МЕДВЕДЯМИ

– В природе ничего не прибавляется и ничего не исчезает, только переходит из одного состояния в другое.

Произнеся эту загадочную фразу, Умник удаляется в свой угол размышлять над ней, а мы, под изумленным взглядом дедушки Пузана, втаскиваем лося в хижину.

– Вы добыли лося? – вскрикивает старик, протирая глаза. – Ночью? Но это просто чудо! Кто его поймал?

– Умничек.

– Умник? Не могу поверить!

– И все же, дедушка Пузан, вот он, лось, перед тобой.

– М-м-м-м… Он, наверное, вкусный, хотя, по правде говоря, несколько пожилой. Жестковатый…

– Никто тебя не заставляет его есть, – бурчу я.

– Да замолчишь ты, нахал?! – вспыхивает учитель. – Я тебе это попомню, когда дело дойдет до Годовых Копий.

– Кстати, насчет отметок, – замечает Медвежонок, – тебе не кажется, что мы заслуживаем поощрения?

– Ну разумеется, сынок. Вот, беру дубинку-журнал и ставлю «отлично» Умнику и «хорошо» всем остальным. Конечно, кроме Неандертальчика: ему хватит и «удовлетворительно». Мальчик неглупый, но ужасно недисциплинированный…

Удрученный этой явной несправедливостью, я вместе со всеми занимаюсь бедным Одиноким Лосем. Пока мы коптим на огне его мясо, у всех на глазах слезы, и не только от дыма.

Дедушка Пузан, ничего не понимая, ворчит:

– Совсем с ума посходили. Надо радоваться, что наконец-то появилась еда, а они ревут в три ручья. Пойди пойми этих сосунков…

Весь день мы трудимся, и к вечеру котомки полны.

– Этих припасов хватит на целую луну, – заверяет Березка.

Однако через три дня по милости нашего ненасытного учителя мы снова остаемся ни с чем. Выходим к берегу широкой реки и убеждаемся, что переправиться через нее не так-то просто.

– Я это предполагал, – замечает дедушка Пузан. – Была оттепель, и река не замерзла как следует.

– И что теперь? – спрашиваю я.

– Ох, Неандертальчик, не мешай думать! – огрызается учитель.

Старикан думает три дня и три ночи и под предлогом того, что раздумья отнимают много сил, уничтожает ту малость, которая еще осталась от наших припасов.

Мы устали, изголодались: назад возвращаться нельзя, а впереди река, непреодолимая преграда.

Однако на четвертый день Умник просыпается с вопросом:

– Почему чем выше мы поднимаемся, тем становится холоднее?

Дедушка Пузан недовольно ворочается в своем меховом мешке.

– Хороший вопрос, Умник, только не мешай мне спать, я еще не выспался.

– Умник, ты уверен, что это так?

– Абсолютно уверен. Когда мы только-только ушли со стойбища, там, на наших пригорках, моя шуба лишь по краям покрывалась инеем, а теперь промерзает на целую пядь.

– Значит, если мы поднимемся еще выше, станет еще холоднее?

– Думаю, да, – кивает Умник.

– Ура! – кричу я. – Вот и решение нашей проблемы. Надо подняться к истокам реки: там она наверняка замерзла.

– Вот именно! – каркает дедушка Пузан, с трудом выпутываясь из своего мешка. – То же самое и я говорил.

– Ничего ты не говорил, дедушка, – возмущается Блошка. – Решение нашел Неандертальчик, он заслуживает хорошей отметки.

– В другой раз, в другой раз, – отмахивается старик. – Ну, живее, разбирайте хижину, и в путь, пока мы совсем не ослабели от голода.

Блошка с огорчением смотрит на меня.

Мы идем еще четыре дня, терпим голод и холод, холод и голод и наконец подходим к подножию большого водопада.

Вода здесь не замерзает – падая с высоты, растекается на тысячу ручейков. Все лососи, живущие в реке, кажется, назначили друг другу свидание в этом месте, а поскольку ручейки мелкие, сюда сошлись и все медведи из окрестных лесов.

Ловить лососей, разумеется.

Примерно на этой высоте начинается большой еловый лес.

– Ну вот, ребята, наконец-то у нас будет еда, – радуется дедушка Пузан, отставляя в сторону копье и потирая ручищи.

– Мы пойдем ловить лососей, ты хочешь сказать?

– Молния! Не ожидал такого от тебя! Лососи слишком увертливы. И мы не можем зайти в воду на таком морозе: ноги отмерзнут в единый миг. Не говоря уже о том, что все эти медведи набросятся на нас: кому охота делиться добычей.

– Но как же тогда быть, дедушка? – не понимает Блошка.

– Мы применим Бег Наперегонки.

– Будем гоняться за лососями?

– В жизни такого не слыхивал! – фыркает Морж.

– Мне нужны четверо или пятеро ловких ребят, которые могли бы добежать вон до тех елок, не останавливаясь, – заявляет дедушка Пузан.

– Там, в елках, живут лососи?

– Нет, лососи живут здесь, в реке…

– Зачем же мы побежим туда? Глупость какая-то, – недоумевает Молния.

– Не… понимаю, – признается Улитка.

– Поймешь, все поймешь, – заверяет ее дедушка Пузан. – Итак, четыре бегуна – шаг вперед! Кто первым добежит до елок, будет участвовать в ближайших Весенних Играх и станет чемпионом стойбища!

– Я ХОЧУ! Я!!! – орут все разом, тянут руки, отталкивают друг друга.

Дедушка Пузан отводит некоторые кандидатуры.

– Нет, Буйволенок, только не ты: тебе и до того вон куста не добежать. Ты, Попрыгунья, слишком маленькая, и ты, Блошка, тоже. Ты, Умник, не в форме, у тебя не поставлено дыхание. Медведи тебя мигом догонят…

– Медведи?

Тридцать рук опускаются.

– Ты же ничего нам не сказал… про медведей! – возмущаюсь я.

– Гм… все равно бы вы узнали… потом, – бормочет сконфуженный учитель. – Я просто забыл сказать, что это упражнение по легкой атлетике называется «Бег Наперегонки с медведями».

– И в чем оно состоит? – подозрительно спрашиваю я.

– А вот в чем, – объясняет дедушка Пузан. – В основу его положены проверенные научные данные: ледниковые люди хитрее медведей и обычно быстрее бегают на короткие расстояния.

– Согласны, дедушка, но при чем тут лососи?

– Поскольку у ледниковых людей нет такой густой шерсти, как у медведей, и они не могут ловить рыбу в холодной воде, пусть медведи ловят рыбу для них.

– Что-то я никак не пойму, – бормочет Щеголек.

– Взгляните на берег. Медведи не съедают сразу всю рыбу, которую ловят; часть относят медвежатам. А когда и медвежата наедятся, складывают про запас.

– Все верно, дедушка Пузан, но у кого хватит смелости пойти и отобрать у них эту рыбу?

– У нас! – гордо заявляет учитель. – То есть… гм… у вас.

– У НАС?!

– Но… ты спятил!

– Медведи громадные!

– Минуточку, минуточку, – машет руками дедушка Пузан. – Вы меня не поняли. Когда вы пойдете к берегу, там останется только рыба, медведей там больше не будет.

– Ах так? Куда же они денутся?

– Они будут гнаться за четырьмя чемпионами в Беге Наперегонки.

– Ой!!!

– План превосходный. Остается уточнить одну маленькую деталь, – подытоживает дедушка Пузан.

– Какую?

– Имена четверых чемпионов.

Эти слова дедушки Пузана падают, словно камни, в ледяную тишину. Все молчат.

– Хорошо: вижу, вижу, какие вы храбрые! Придется выбирать самому. Прежде всего Молния, он самый проворный… потом Рысь, быстрая и ловкая. Потом… потом Щеголек, пора уж и ему потрудиться. И наконец… наконец, Неандертальчик: он, конечно, не так уж быстро бегает, но ему надо наращивать мускулатуру…

Чувствую, как коленки у меня подгибаются.

Если бы речь шла о том, чтобы идти день за днем без устали или, скажем, взобраться на дерево, не было бы никаких проблем, но Бег Наперегонки – не самое мое сильное место.

Да еще с разъяренными медведями, которые гонятся по пятам!

– Но дедушка… – пытаюсь я возразить.

– Никаких «но», – решительно обрывает меня толстяк. – Хочешь стать хорошим охотником – учись быстро бегать. А теперь пойдемте со мной, я вам подробнее объясню, что нужно делать.

Медведи у подножия водопада заволновались.

– Проклятье… гр-р-р… вот идет приставала!

– О не-е-ет… ур-р-р-р… опять эти глупые ледниковые дети!

– Смотри-ка… еще трое…

– Эй… что они делают?

– Р-р-р-ур-р-р-р! Воруют рыбу у наших малышей! Гр-р-р-р…

– И-и-ир-p-p! Мама, мама, на помощь! Ледниковый мальчишка утащил моих лососей!

– Поцарапай его! Не стой как вкопанный!

Но Молния, подхватив пару лососей, убегает. Медвежата оставляют добычу и гонятся за ним.

– Пора! – кричит дедушка Пузан.

Мы со Щегольком и Рысью хватаем столько рыбы, сколько можем унести.

– Караул! Гр-р-р… они уволокли все!

– Уф, – пыхтит медведица-мама. – Им самим не управиться. Пойдем поможем малышам!

Звери выходят из воды, отряхиваются, а потом с жутким ревом бросаются в погоню за нами.

– Бего-о-ом! – кричит Молния и стрелой летит к еловому лесу; за ним Рысь, потом я, и последний – Щеголек.

Я совсем запыхался, сердце готово выскочить из груди, в висках стучит, и я слышу, как за моей спиной, все ближе и ближе, пыхтят медведи.

Мы только на середине поляны – еще бежать и бежать, а дыхания уже не хватает.

Однако и медведи вроде бы тоже устали. Я оборачиваюсь и вижу, что расстояние не сократилось.

«Береги силы, и у тебя все получится», – говорю я себе. И в самом деле, елки приближаются.

Но тут я слышу у себя за спиной жалобный крик Щеголька.

Этот олух упал и, наверное, расшибся – припадает на ногу. Медведи вот-вот настигнут его.

– Беги! – кричу я Рыси, которая было остановилась. – Я помогу ему.

Стараясь не глядеть на медведей, возвращаюсь, хватаю Щеголька за пояс, волоку за собой.

Медведи нагоняют нас. К счастью, Молния приходит на помощь – подхватывает Щеголька с другого бока, и мы вместе уволакиваем его с поляны.

Забираемся на самые ближние елки, и вовремя: медведи врываются в лес. Трясут деревья, царапают когтищами кору, но елки крепкие, они едва колышутся, а мы сидим на верхних ветвях, в безопасности, и корчим медведям рожи.

Медведи держат нас в осаде до вечера, а потом, усталые и голодные, возвращаются к водопаду.

Мы спускаемся с дерева, углубляемся в лес и идем прямо на дымок, который вьется над расположенным неподалеку пригорком.

ГУСТОНАСЕЛЕННАЯ ПЕЩЕРА

Когда мы заходим в хижину, нас встречают как героев. Неандерталочка бросается мне на шею, чмокает в щеку, трется своим носиком о мой нос.

Я краснею, как солнце на закате, но, к счастью, этого никто не замечает (густая борода – большое преимущество для нас, ледниковых детей).

Дедушка Пузан уже делит рыбу – раскладывает ее на две более-менее равные кучки.

– Минуточку, дедушка Пузан, – встреваю я. – Что это ты делаешь?

– Делю добычу.

– А почему на две части?

– Ну… одна – мне… другая – вам.

– Но нас-то ведь тридцать душ! – не отстаю я.

– Зато я – очень толстый, нужно делить с учетом веса.

– Дедушка Пузан, повтори, пожалуйста, как звучит основной закон охоты.

– М-м-м… если не ошибаюсь, там сказано так: охота – основное занятие ледниковых людей, поэтому…

– Преамбулы можешь не зачитывать. Кому принадлежит добыча?

– М-м-м… добыча… добыча… добычей называется…

– Запамятовал? Ну, так я тебе напомню: добыча принадлежит тем, кто ради нее рисковал жизнью. Теперь вспомнил, дедушка Пузан?

– Вспомнил…

– Тогда сейчас же отдавай лососей! Они принадлежат Молнии, Рыси, Щегольку и мне.

– Это нечестно! – возмущается старикан, забиваясь в угол. – Я – ваш учитель…

– Хороший учитель, – безжалостно продолжаю я, – должен уметь рассчитывать припасы. Мяса лося нам хватило всего на несколько дней, и все из-за твоего обжорства, но на этот раз все будет по-другому. Мы сами закоптим всю рыбу и будем по утрам выдавать каждому дневную порцию. Двух рыбин в день тебе должно хватить.

– Что? – вскидывается толстяк. – Вы хотите уморить меня голодом?

– Ты не умрешь, будь уверен, – улыбается Березка. – Ты, дедушка Пузан, как медведь перед спячкой: накопил жира на пять лун вперед!

Мы отдыхаем в хижине несколько дней, и все это время дедушка Пузан дуется и ни с кем не разговаривает.

Но вот однажды утром старик обретает дар речи и громовым басом, охрипшим от долгого неупотребления, приказывает:

– Хватит бездельничать! Идем в горы!

Мы разбираем хижины и, согнувшись под тяжестью тюков, выступаем в поход. Движемся вдоль реки – она все сужается, течение становится все более бурным.

Время от времени останавливаемся, чтобы поесть рыбы, и Березка показывает нам травы, растущие на солнечном берегу: то съедобный клубень попадется, то ягода, прихваченная морозом, то сочный корень…

Теперь река струится между высоких скал.

– Переправу поищем потом, – машет рукой учитель, – а теперь остановимся в какой-нибудь из этих пещер. Ну-ка, кто скажет, какая наиболее подходящая?

Все дружно указывают на среднюю пещеру с широким входом; к тому же туда легко добраться: скала, над которой она расположена, имеет несколько выступов.

Конечно, это самая лучшая пещера, кто бы сомневался!

Дедушка Пузан усмехается:

– Наш поход – взаправдашний, в основе обучения лежит подлинный, вами же и приобретенный, жизненный опыт; поэтому поступайте, как знаете. Желаю удачи!

– Мы выбрали не ту пещеру, дедушка? – робко спрашивает Рысь.

– М-м-м… эта пещера имеет свои преимущества: она обращена к югу, в ней полно летучих мышей, так что голодать вы не будете.

– Почему – «вы»? – спрашиваю я. – Ты что, не идешь с нами?

– Нет: я займу другую пещеру, маленькую, ту, что повыше.

– Но туда неудобно добираться, – удивляюсь я.

– Вот именно, – загадочно бросает дедушка Пузан и погружается в молчание.

Мы нерешительно направляемся к нашей пещере. Умник просматривает записи на своей дубинке.

– Итак, – начинает он, – повторим параграф «Пещеры». Смотрим: пещерный медведь, млекопитающее, любит скрываться в глубинах гротов… пещерный лев, хищник семейства кошачьих, вместо того чтобы бегать по плоскогорьям, как прочие львы, выбирает для ночлега пещеры.

– Me… медведи? – лепечет Неандерталочка.

– Ль-львы? – лепечет Блошка.

– Н… нам обязательно идти в эту пещеру? – спрашивает Улитка.

– Чепуха, – заявляет Молния. – Мы что, целый день будем тут торчать? Разве у нас нет огня? Зажжем факелы. И медведи, и львы боятся огня. И потом, у нас, школьников, есть грозное оружие, особенно, когда нас много.

– Копья? – гадает Медвежонок.

– Да какие копья, – отмахивается Молния, – у нас есть наши голоса. Тридцать школьников могут устроить потрясающий тарарам. Ну – раз, два, три, начали!

Мы зажигаем факелы и принимаемся во все горло орать песни.

Тьмы и тьмы летучих мышей, взмахивая крыльями, покидают пещеру в уверенности, что близится землетрясение, а прочие звери забиваются в самые глубокие норы.

Пока в пещере вроде бы все спокойно.

– Видели? – хвалится Молния. – Полный порядок.

– Хорошо бы так… – бормочет Блошка, с беспокойством подмечая две темные галереи, которые уходят куда-то в глубину.

Мы ставим хижины не слишком близко от входа и из предосторожности чуть ли не у самого отверстия разводим огонь. Блошка предлагает устроить костер и позади хижин, но Молния считает, что это ни к чему.

Весь день, с утра до вечера, проходит спокойно.

Нужно сказать, в этой пещере даже уютно: не дымит, температура приемлемая, не сыро… короче говоря, мы рассчитываем как следует здесь отдохнуть пару-тройку деньков.

Еды у нас вдоволь – масса копченой рыбы, а для разнообразия невероятное количество жирных летучих мышей, которые спят головой вниз, прилепившись к скалам.

Мне очень нравится мясо летучих мышей.

Кротик уже шарит по темным углам, хочет какую-нибудь добыть. Напрасная надежда – будь даже пещера залита ярким солнечным светом, летучим мышам не угрожала бы никакая опасность.

Тем более в такой темноте!

Кротик в жизни не добыл ни одного зверя, хотя и утверждает, что многих подранил, и упорно продолжает ходить на охоту…

Злополучный слепыш с грехом пополам прошел шагов двадцать, и тут мы слышим его крик:

– Эй, смотрите, росомаха!

Мы, ледниковые дети, мясо росомахи весьма уважаем, поэтому все сбегаемся на крик.

– Какая славная! – продолжает кричать Кротик. – Я ее глажу, и ничего… а грива какая густая!

При слове «грива» у меня встают дыбом и волосы на голове, и бородка.

Мы переглядываемся, бледные от ужаса.

Когда по пещере разносится глухое, грозное рычание, все сомнения отпадают.

Мы делаем еще несколько шагов вперед и в полутьме различаем, как улыбающийся Кротик гладит львенка.

– Р-Р-Р-Р!

Так страшно рычит вовсе не львенок, а львица-мама, которая вот-вот прыгнет на бедного Кротика.

Мы с Молнией и Рысью хватаем копья, наставляем их на хищницу, а все остальные бегут к выходу из пещеры. Но увы – нашим бедным товарищам не суждено увидеть солнечный свет: на фоне неба вырисовываются две гигантские тени.

Медведи, да еще какие: таких громадных никто и не видывал в наших краях!

– ГР-ГР-ГРФ-Ф!

Беглецы возвращаются к костру, а Умник пребывает в сомнениях – вы бы сказали, гамлетовских:

– Уйти? Остаться? Сразиться с горной львицей или с двумя пещерными медведями – вот в чем вопрос!

Смотрит на свою дубинку для записей:

– М-м-м-м… к сожалению, прецедентов нет. Я имею в виду – в подобных ситуациях никто никогда не возвращался назад, чтобы рассказать, как это у него получилось.

– Ик… воодушевляет, – бормочет Буйволенок.

– Р-Р-Р-Р!

По пещере снова разносится грозное рычание. Львица вот-вот накинется на беспечного, ни о чем не подозревающего Кротика.

– Глядите, еще одна росомаха! Сюда, ребята, сюда! – кричит недотепа.

И тут, ко всеобщему изумлению, Березка выходит вперед и решительно становится между Кротиком и огромной кошкой.

Все происходит так быстро, что я не успеваю ничего понять.

Львица-мама, увидев, что пищи прибавилось, облизывается, готовится к прыжку.

Но как только она отрывается от земли, девочка кричит что есть силы:

– Стоя-я-ять!!!

Львица-мама снова падает на землю, вращая выпученными глазами.

Потом испускает жалобный рык:

– Р… р-р-р-р… мяу-у-у-у!

– Стоять! – повторяет Березка и протягивает руку.

– Р… р-р… р-р-р… мяу… – подвывает львица.

Львенок отходит от Кротика и направляется к ней.

– Мамочка, что стряслось? Р-р-р-р… Почему ты остановилась? Что такого ужасного сказала тебе эта ледниковая девчонка?

– Она сказала: «Стой, глупая пещерная львица! Почему ты хочешь сожрать тридцать невинных детишек, которые ничего тебе не сделали? Разве не стыдно? Если ты голодна, возьми себе рыбу, которая лежит у костра. Или убей двух медведей, которые преграждают нам путь! Если ты одолеешь двух больших, сильных зверей, это принесет тебе славу, но если ты разорвешь нас на кусочки, тебе будет нечем гордиться, ведь мы слабые и беззащитные, как твой детеныш». Р-р-р-р… Вот что сказала ледниковая девчонка.

– А что ты ей ответила?

– А я ответила: «Р-р-р… отлично понимаю тебя, ледниковая девочка, но что ты хочешь: медведей всего два, а вас вон сколько. Неадекватная замена, тебе не кажется?»

– А она?

– Она ответила: «Ну, раз ты добром не хочешь нам помочь, то не сойдешь с этого места, пока не согласишься отогнать от пещеры тех двух зверюг». А потом протянула ко мне руку.

– И что?

– Я не могла пошевелиться! Поэтому на все согласилась… Сынок, держись подальше от этой девчонки, ее сила очень велика! Гр-р-р… на вид она хрупкая, но загляни ей в глаза! Уж лучше медведи, сынок, лучше медведи… Пойдем-ка прогоним их да поищем пещеру поспокойней. Помнишь ту, которая наверху, маленькую-маленькую?

– Такую неудобную?

– Именно ту.

– Но… мама, разве ты не видела, как утром туда забрался ледниковый старик?

– Мы его вытесним. Или того лучше: ледниковые старики, конечно, жестковаты, да и шкуру трудно прогрызть, но вкус незабываемый!

– Тогда пошли, мама. Устроим выволочку тем двум медведям, а потом займемся стариком.

Мы смотрим, вытаращив глаза, как львица и львенок отходят от Березки и Кротика, шествуют мимо, не удостаивая нас ни единым взглядом, и, полные решимости, направляются к выходу из пещеры.

Короткая жестокая схватка, сопровождаемая ревом и рычанием; потом рев пропадает вдали, а рычание, все более и более слабое, уже доносится сверху, из меньшей пещеры.

Но тишина длится недолго – вскоре леденящий душу вопль потрясает долину.

Мы сразу узнаем голос нашего учителя.

ПЛЮХ!

Мы высовываемся из пещеры и смотрим вниз, на реку: дедушка Пузан, пробив изрядную дыру во льду, отчаянно барахтается, пытаясь выбраться из воды.

ПРЫЖОК ТИГРА

– Бедный дедушка Пузан…

– Глядите, как его исцарапали!

– Скорее несите его к костру, он замерзнет!

Мы выуживаем старика из проруби, тащим в большую пещеру, засовываем в меховой мешок, кладем у огня. Сверху набрасываем целую кипу шкур.

Несчастный оттаивает, подает признаки жизни, но его тут же начинает колотить озноб, он заходится в кашле.

Умник щупает ему лоб.

– Горячий!

– Он серьезно болен, – заявляет Березка и спускается в лес за целебными растениями.

После приключения со львами мы не устаем восхищаться ею – где это видано, чтобы девочка обладала такой невероятной властью над зверями.

– Вот и в прошлом году, в пещере Без Дна, она заставила исчезнуть Лизунчика, своего волчонка, – вспоминает Молния.

– М-м-м-м… Тут, наверное, какой-нибудь дурацкий фокус, которому папаша ее научил, – шипит завистливая Вонючка.

– А я думаю, что из Березки получится великая знахарка, – утверждаю я.

– Здрасьте, приехали! – негодует Морж. – Что это еще за знахарка, кто о таких слышал? И знахарь, и шаман – мужская работа.

Взгляд Умника устремлен вдаль.

Может, у него видение? Я встряхиваю приятеля:

– А ты что об этом думаешь?

Он отвечает не сразу. Языки пламени отражаются в неподвижных, широко раскрытых глазах.

– Не… знаю… Конечно, наше общество – довольно примитивное… роли в нем четко распределены… Мужчины добывают пропитание охотой… женщины собирают ягоды, коренья, насекомых… выделывают шкуры… прибираются в хижинах…

– Ты не ответил мне, – настаиваю я. – Может ли женщина стать шаманом?

Умничек щурится, будто вглядываясь во что-то, для нас невидимое.

– Пройдет время, и очень многое… изменится, – шепчет он, – и… женщины… станут делать то, что всегда… делали мужчины…

– Правда? А когда это будет? – оживляется Рысь.

– Через несколько… несколько…

– Через несколько… лун? – гадает Блошка.

– Через несколько лет? – уточняет Попрыгунья.

– Нет… через несколько… Ледниковых периодов! – предрекает Умничек.

И вот теперь, когда жизнь нашего старого учителя висит на волоске, я думаю: как нам все-таки повезло, что у нас такие ребята – Молния, наша правая рука, Умник – наш мозг и Березка – наше сердце…

Я думаю об этом, видя, как Березка хлопочет вокруг дедушки Пузана, который лежит в забытьи и бормочет что-то невнятное, сжимая в огромных ручищах зуб тигра.

– Тигр, о тигр… Я не хотел тебя убивать, ты сам напал на меня… Прости, дух-покровитель! Вот… я возвращаю тебе твой зуб…

– Должно быть, дедушка Пузан в молодости убил тигра, – объясняет Умник, – и теперь боится, что духи, которые покровительствовали зверю, не пропустят его в заоблачные поля для охоты…

– Да, дедушка Пузан в самом деле был великим охотником. Говорят, только он один и мог справиться с саблезубым тигром, – шепчет Молния.

– Почему ты говоришь «был»? – сердится Березка. – Дедушка Пузан еще не умер! – И она направляется к выходу из пещеры.

Возвращается на закате с двумя большими, белого цвета, грибами, из тех, что растут на березовых стволах, и с пригоршней красноватого мха. Камнем растирает грибы в порошок, который размешивает в воде, и эту жижу дает выпить дедушке Пузану. Он явно не в восторге.

На мгновение старик даже выходит из сонной одури, в которую погружен, и лопочет:

– Тьфу! Что это за пакость? Вы хотите… ик… отравить меня?

Но Березка, глухая к его жалобам, заставляет выпить все до капли, да еще объявляет, что ночью приготовит вторую порцию.

При этих словах дедушка Пузан снова лишается чувств.

– Так лучше, – вздыхает Березка. – Он меньше чувствует боль…

И начинает толочь мох, превращая его в блеклую, малоаппетитную кашицу, которой смазывает открытые раны, оставленные когтями львицы на теле больного.

– Странно, что львица застала его врасплох, – замечает Медвежонок.

– Он стареет, – откликается Свисток. – Кто способен управиться с тигром, тот не подпустил бы к себе какую-то горную кошку.

– Кстати, – вступает Молния, – не хотелось бы, чтобы дедушка Пузан покинул нас, не научив убивать тигра!

– Это мы будем проходить на следующий год, – возражает Морж. – А в этом году у нас по программе большой длинношерстный носорог…

– Ну да, – киваю я. – А если сейчас, когда дедушка Пузан болеет, нам встретится саблезубый тигр, кто скажет ему не трогать нас до следующего года, потерпеть, пока мы его не пройдем по программе?

Вдруг Умник торжественно объявляет;

– Я знаю, как сразиться с саблезубым тигром!

– Ты-то откуда знаешь? Это проходят в выпускном классе…

– Вот именно: я, когда был маленьким, потихоньку слушал уроки в старших классах.

– Зубрила и есть зубрила! – фыркает Морж.

– Путь познания длинен, – оправдывается Умник.

– Если ты знаешь, как сразиться с тигром, расскажи нам, – ворчит Морж.

Умник пялится в дубинку для записей.

– Так… поглядим. Сначала берется гладкая табличка из песчаника…

– Камень, да?

– Пробить башку тигру?

– Нет, – объясняет Умник. – Нарисовать его. Так духи-покровители тигра уйдут из его души…

– Я нарисую, – предлагает Уголек.

– Потом, – продолжает Умник, – когда рисунок готов, все садятся в кружок на корточки и начинают петь. Если песнопения достаточно проникновенные, дух-покровитель уходит, и тигр остается без защиты.

– Петь буду я, – решительно заявляет Сорока.

– Ну, тогда волноваться нечего, – смеюсь я. – Не думаю, чтобы дух-покровитель вынес твои фальшивые трели!

– Сдается мне, это все ваши шуточки, – ворчит Щеголек. – Как же, будет тигр стоять спокойно, пока мы рисуем да поем; хорошо бы успеть хоть бросить копья.

– Никаких копий бросать не нужно, – объясняет Умник. – Даже самый сильный из ледниковых людей не сможет убить саблезубого тигра простой заостренной палкой. Справиться с этим зверем можно только так: сидеть на корточках, не шевелясь, спокойно-спокойно, и ждать, пока он прыгнет.

– Да ты что!

– Смеешься, что ли?!

– Сидеть и ждать, какой бред! – возмущается Ще-голек.

– Вовсе не бред, – продолжает Умник. – Тигр – очень гибкий и ловкий и прыгает очень далеко, но это тяжелый зверь. В прыжке он использует неимоверную силу.

Блошка рядом со мной дрожит крупной дрожью.

– И как раз эта страшная сила, – объясняет Умник, – в конечном итоге оборачивается против него.

В самом деле, достаточно поставить на землю копье, укрепить его под нужным углом, и оно проткнет зверя, тигр окажется нанизанным, как на вертел.

– Гениально! – кричит Молния.

– Будьте, однако, внимательны: это не так просто, как кажется на первый взгляд. Нужно сохранять хладнокровие, дождаться, пока тигр окажется чуть ли не над твоей головой, а потом нацелить копье прямо в сердце, да так, чтобы наконечник не сломался о ребро. Вот, – заключает Умник, – единственный способ убить саблезубого тигра. По крайней мере, в теории, потому что на практике, сдается мне, все совсем по-другому.

– Да, – вздыхаю я. – Есть опасность, что такой прием попробуешь применить всего один раз в жизни, первый и последний. Разве только…

– Что? – вскидывается Молния.

– Вот послушайте, – излагаю я. – Всем ясно, что мы должны оставаться здесь, пока дедушка Пузан не поправится. Наверное, пройдет несколько лун. Почему бы нам тем временем не поупражняться?

– Поупражняться… в… чем?

– Как убивать большого саблезубого тигра.

– Настоящего… тигра? – в ужасе вопит Блошка.

– Да нет, – успокаиваю ее я. – Мы будем упражняться на чучеле.

– Вечные изобретения… – ворчит Морж.

– Ох, не к добру все это, – вторит ему Щеголек.

На следующий день я набиваю сухой травой и камнями большую шкуру, подвязываю ее кожаными ремнями, чтобы придать нужную форму.

Потом Уголек рисует на ней красивые полосы, точь-в-точь такие, как у грозного зверя.

Мы пробуем подбрасывать шкуру, но она слишком тяжелая.

Тогда Умник спускается в овраг и срубает своим кремниевым топориком небольшую иву. Приносит ее в пещеру и укрепляет деревце в расщелине на полу, для верности заклинив его камнями.

Потом мы вчетвером сгибаем его почти до земли.

Кладем мнимого тигра на согнутый ствол и резко отпускаем.

Шкура взлетает под самые своды пещеры и падает так далеко, как никакому тигру не прыгнуть. Все в восторге от моей выдумки.

Только Щеголек и его свора, забившись в угол, шепчутся, бросая на меня злобные взгляды.

Теперь все по очереди садятся туда, куда опускается самодельный тигр, и под нужным углом устанавливают копье. Уголек нарочно нарисовал на шкуре большое красивое сердце.

Первым пробует Буйволенок – и пронзает лапу.

Потом Свисток чуть-чуть задевает ухо.

Затем очередь Медвежонка, который продырявливает хвост.

Кротик, разумеется, пронзает воздух…

Но после первых никуда не годных попыток мы начинаем целиться лучше и на следующий день попадаем в туловище.

Мы остаемся в пещере почти целую луну, и к концу этого срока сердце, которое Уголек намалевал на огромном чучеле, превращается в решето.

Вот только Щеголек, завидуя моему успеху, ревнуя прекрасную Неандерталочку, которая неизменно оказывает мне знаки внимания, вносит дух раздора, твердит, что с духами-покровителями шутить нельзя, что теперь все тигры, сколько их ни есть на свете, ополчатся на нас.

Тем временем дедушка Пузан быстро идет на поправку, и в тот день, когда он уплетает последнюю дюжину рыб, Березка объявляет, что опасность миновала.