Текст книги "Исповедь мантихоры"

Автор книги: Лой Штамм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

Походя, я привычно отпихнула таксу, достала из рюкзака бутылку воды и просочилась в комнату, захлопнув дверь перед самым носом назойливой собаки. Постояла в дверях. Семчук сидел ко мне боком, уставившись в монитор, и усердно хихикал. Последнюю пару минут.

– Ну и над чем ты все ржешь-то? – не утерпев, спросила я у Сулико, открывая бутылку с водой, – и чего читаешь?

– Ржу над тем, что читаю, – почесал в затылке парень, – а читаю я твой дневник, вернее, последний пост. За что ты так над Ежом?

Да, мой дневник это сильно. Я там выложила инструкцию по применению нашего общего знакомого и различные варианты его реинкарнаций. Судя по смеху Сулико, находился он где-то между огнедышащей морской свинкой и кровожадным ольховым дуплом.

– Он хард мой держит в заложниках второй месяц, – пожала я плечами, – как думаешь, он подружился с моими питомцами?

– Это с какими? – подозрительно спросил Суслик как-то странно побледнев. Чего это он?

– Ну с вирусами, – улыбнулась я, – их, правда, запустить еще надо, но, думаю, с этим уж он справится.

– А что за вирусы, которые запускать нужно? – заинтересовался парень, расслабляясь, – троянчиками балуемся? Может, предупредить его?

– Сиди уж, Кассандра. Ты в курсе, что ясновидцев, как и очевидцев, во все века сжигали люди на кострах? – процитировала я Высоцкого, – а вирусы там старенькие, настоящий раритет, потому и хранятся как память о былом. Пиратики там всякие, кролики, овечки, какающие на ярлыки рабочего стола…

– Слушай, я из-за тебя уже двадцать минут чай заварить пытаюсь. Как выхожу на кухню, так выносить начинает, – отхихикав, обиженно округлил время Суслик, представив, видимо, лицо Ежа, когда он увидит удобренный рабочий стол, – кстати насчет вирусов: Лаурка говорила, что у него полным-полно 'червей' всяких и прочей гадости, так что как бы они не начали третью мировую у тебя на харде.

– Ну… Важно, чтобы они какое-нибудь ядерное оружие не использовали, все остальное – фигня, – глубокомысленно протянула я, – и главное, чтобы выносило не вперед ногами. А вообще я не думала, что это ты. Я слышала шорохи и посчитала, что собака шкрябается.

– Конечно, собака… А я уже боюсь выходить в коридор! – в священном гневе возопил однокурсник.

– На кухне тоже жупло? – невинно спросила я у него. Хотела, вернее, но подавилась минералкой, и последнее слово прозвучало настолько ново, что опешил не только однокурсник, но и я сама. Вот уж авторский неологизм…

– Жупло?! Мать моя-а… – Сулико самым натуральным образом сполз под стол, я же, обалдев, пыталась понять, что сказала

– Молчать, господа гусары, ни слова о… – не удержавшись, я ткнулась лицом в собственные ладони и, сдавленно похрюкивая, не стала продолжать фразу.

– Гибрид дупла и жопы, другого определения у меня нет, – просмеявшись, констатировал парень, – эй, ты чего?

– Жующее дупло… – я уставилась в окно, представляя себе то, что сама только что сваяла и глубокомысленно продолжила, – жующее… Пережевывающее… Белку… М-мать!

– Рыыысь… Такое на ночь вредно придумывать… – тихо-тихо сказал мне Суслик, видимо, представив себе ритмично сжимающееся и разжимающееся дерево. Причем по непередаваемому интересу на лице парня можно было судить, что процесс близится к завершению и белка если еще не переварена, то уж точно проглочена. Забыл даже о том, что на часах только два.

– Знаешь, а я ведь сегодня не усну, – поежилась я, – как закрою глаза, так только и вижу хвостик, торчащий из… нет, я больше не скажу это слово.

– Знаешь что, езжай-ка ты домой, а? – с надеждой посмотрел на меня Сулико, видимо не видящий кроме меня агрессоров, мешающих выпить, наконец-то, чаю, – или еще немного посидим, но уже без плотоядных представителей ольховых дупел?

– Да нет, друг мой Ёрик, мне надо к Асу съездить, потом завернуть к колледжу за хардом, а потом домой – в шесть часов в деревню уезжаем, – я поежилась, вспомнив сон, – и на все про все четыре часа. Лихо?

– Вполне, – согласился парень и потянулся к ящику стола, – кстати, вот твой хард. Еж отдал его еще позавчера, но мы разминулись с тобой – я приехал к четвертой паре, а ты с нее уехала. А вчера я его дома забыл.

– Опаньки, – протянула я, забирая технику. Ясно теперь, чего он так вирусни испугался. Небось воткнул-таки хард в комп, – ты полон сюрпризов.

– Ага, – зевнул Серый, – кстати, когда с парнем знакомить будешь? Вова ради такого даже забудет то, что ты ляпнула.

– Каким парнем? – поинтересовалась я, понимая, что он имеет ввиду Ассилоха, с которым я слишком уж много времени стала проводить.

– Ну этим твоим, – неожиданно Суслик смутился, – ну ладно. Тебя проводить до метро?

– Неа, – покачала я головой, – пей свой чай, болезный.

Я вышла в коридор, сунула ноги в патрули и подхватила рюкзак.

– Пока тогда? – вопросительно посмотрел на меня Сулико в щель между косяком и раскрытой дверью.

– Буль-буль, – растерянно ответила я, все еще представляя себе переваривающеюся белку.

– Ктулху всех зохавает, – оживился парень.

– Дуплом? – с ужасом вытаращилась на него я.

– Тьфу на тебя, убица мозга! – простонал студент, обладавший, видимо, не менее богатым воображением, – я тебе все в понедельник припомню!

***

Я приехала раньше на пять минут, но Ассилох уже нервно нарезал круги вокруг выхода с какой-то папочкой в руках. Увидев меня, он с облегчением вздохнул и, против обыкновения, не клюнул в щеку, а крепко обнял, обдав запахом кожаной куртки и какого-то вкусного одеколона.

– Чего это ты ко мне принюхиваешься? – подозрительно отшатнулся от меня вампир, – я несъедобный.

– И наверняка ядовитый, – со вздохом довершила я его фразу, – чего тебе надобно, старче? Зачем бедного ребенка гоняешь чуть не каждый день к себе на встречи?

– Где ребенок? – со смехом начал озираться парень, – если ты против, то я поумерю свой пыл.

– Да мне просто интересно, когда у тебя закончатся предлоги и ты начнешь повторяться, – пожала я плечами, – огда и перестану ездить к тебе. Шучу.

– Я люблю людей, люблю когда их нет, я бы вышел на балкон и разрядил бы пистолет, – непонятно к чему продекламировал вампир строчки Сплин, – Рысь, ну какие предлоги? Словно мне самому охота носиться днем по городу. Я, между прочим, из-за тебя уже давно не высыпаюсь. И еще. Ты знала, что у меня аллергия на свет?

– Ога, – кивнула я, – что, кожа шелушиться начинает?

– Даже не знаю, что с ней делать, – пожаловался Асси, – может, посоветуешь?

– Попробуй крем после загара, – фыркнула я, – это еще фигня, скоро твои кожа и плоть должны будут разлагаться прямо на солнышке, а сам ты обратиться в здоровенную кучу праха, к который не всякий дворник сразу найдет подход.

– Чего? – удивился вампир, – ты опять начиталась сказок?

– Типа того, – кивнула я, – но если уже началась аллергия на солнце… Слушай, а может у тебя аллергия на меня, а не на солнце?

– Нет, на тебя аллергия у кого-то более влиятельного, – посерьезнел Ассилох и протянул мне папку, – пошли в Кофе-Хауз заглянем, там все изучишь. Да и солнца там нет…

– Окей, – кивнула я, вспоминая, что у меня в кошельке давно лежит флаер на бесплатный напиток, – тогда в темпе, а то скоро прыщами покроешься.

– Да ну тебя, – фыркнул Асси, украдкой ощупывая лицо, – заходи.

Я прошмыгнула в открытую дверь и направилась в самый сумрачный угол, минуя любимые места рядом с окнами. Не столики, а что-то вроде барной стойки с высокими стульями. Но если бы мы сели туда, то вряд ли бы Ас обрадовался.

Молодая официантка через несколько секунд подошла и спросила, что мы будем заказывать. Выбор Аса пал на капучино, я заказала большую кружку какао и протянула флаер.

– Запасливая какая, – удивился Ас, – слушай, а как ты узнала, что я буду именно у этого выхода из метро?

– Я тебя почувствовала еще за две станции метро, – ухмыльнулась я, – плюс, это кафе – единственное место, в которое можно спрятаться от солнца, которое сегодня что-то совсем уж разгулялось. В парк тоже идти с этой стороны.

– Хитро, – покачал головой Асси, – ладно, ознакомься с содержимым папки.

Я открыла папочку и углубилась в чтение, но через пару мгновений недоуменно подняла взгляд на внимательно следившего за моим лицом вампира:

– Это еще что такое?

– Ты читай, читай, – устало прикрыл глаза Ас, – анализируй. А я пока подремлю.

– Только громко не храпи, – вздохнула я, – посетители не поймут.

– Ладно, я буду тихо посапывать, – фыркнул вампир, – не мешай только.

Я махнула рукой и углубилась в чтение. По всему выходило, что у меня огромные проблемы. На сей раз действительно проблемы.

Марыся Шварц, 1991 года рождения. Прирожденный оборотень, принадлежит к искусственно выведенному в 1839 году клану Мантихоры. Учится в полиграфическом колледже на первом курсе, живет на метро Петровско-Разумовская, таком-то проезде, дом номер такой-то, квартира такая-то. Мать – человек, отец из рода оборотней но без ипостаси, был убит одиннадцать лет назад. На четверть немка. Третье место по астралу, магией не владеет. Странница, обращена в 2005 году Денисом Найденовым в ходе эксперимента по смешению рас и последующей возможности рождения ребенка в межрасовых браках.

Вторая ипостась – мантихора, цвет шерсти – рыжий с красными полосами и пятнами, в холке полтора метра. Смена ипостаси не мгновенная, имеет возможность менять ипостась частично.

Владеет ножевым боем, синий пояс по каратэ-до, занимается историческим фехтованием, стрельбой из пневматического оружия.

Рост 172, вес около семидесяти, телосложение спортивное, чуть полное. Волосы красно-рыжие, по лопатки, вьющиеся. Глаза желто-зеленые. Косметикой не пользуется. Одевается только в черный цвет, из обуви – высокие сапоги в стиле 'милитари'. Передвигается общественным и подземным транспортом.

Далее шла моя цветная фотография около колледжа (на редкость неудачная, кстати) и цена – тридцать тысяч евро.

– Родной мой, это еще что за гадость? -захлопнула я папку, – меня собираются продавать в рабство? Урш всегда говорил, что из меня получится никудышная рабыня.

– Почему? – опешил вампир, дернувшись на дурацкое обращение, – по-моему, вполне ничего.

– Ага, вот именно, что ничего. Хорошего, – категорично отрезала я и замолкла, увидев официантку с подносом. Девушка расставила кружки и удалилась.

– Кис, это прошло по каналам наемников, – тихо сказал Асси, – причем не магическим или оборотничьим, а вампирским.

– А как ты умудрился влезть к Ассамитам? – заинтересовалась я, отметив про себя, что так биография не подбирается. Как-то все уютненько описано, по-домашнему. Если Ас удивился такому вопросу, то ничем себя не выдал.

– Фирма веников не вяжет – фирма делает гробы, – хмыкнул парень, – у меня есть один знакомый Ассамит, которому я как-то спас жизнь. Он знает о наших… ммм… отношениях. И предупредил меня. Пока дураков не нашлось, но ведь найдутся же. Марысь, мне неприятно этого говорить, но тебе нужна охрана. А еще лучше уехать куда-нибудь.

– Думаешь, сама не справлюсь? – задумчиво спросила я, прикидывая, что делать, – уезжать для меня не вариант – мама волноваться будет, да и сессия через два месяца.

– Речь идет о твоей жизни, какая сессия? – рявкнул вампир так, что на нас начала оборачиваться. Вампир посмотрел на людей и рыкнул. Я развернула его голову, – Рысь, я уверен в том, что ты не справишься. Если уж все так повернулось, то я теперь буду всюду тебя сопровождать.

– Что за бред? – раздраженно помотала я головой, силясь прогнать видение – Ассилох сидит со мной за партой и списывает литературу, – с какого ляду?

– Джек же просил меня об этом еще в ноябре, – пожал плечами Ассилох, – значит, буду, не в моих привычках отступаться перед сколько-нибудь существенной опасностью.

– Ну, блин, перфекционист, – я нервно отпила какао, – он просил опекать меня, пока я не смогу опять перекидываться. Я теперь могу и твоя охрана ни к чему. Я сейчас позвоню Джеку и попрошу расторгнуть вашу договоренность.

– Не надо! – схватил меня за руку Ас так, словно я прямо в этот момент куда-нибудь от него убегу, – читай, что это личная инициатива.

– Да? – я с сомнением приподняла бровь, про себя тихо млея: Боги, обо мне кто-то беспокоится! – какие-то у тебя странные инициативы. Мало и без меня проблем?

– Это не обсуждается, – отрезал вампир, но внезапно ободряюще улыбнулся, – кстати, а у меня для тебя подарок есть.

– Даже так? – удивилась я. Подарки я, если честно, терпеть не могла – всегда потом чувствовала обязанной дарящему, – а без него никак?

– Абсолютно, – посуровел вампир, – это тебя в какой-то мере защитит. Охранная система небольшая, амулет. Протяни руку.

Я, не понимая, что ему от меня надо, протянула левую руку ладонью вверх. Ассилох нежно улыбнулся и покачал головой:

– Нет, не так. Давай сюда правую руку, левую можешь забрать себе.

– Хватит есть мой мозг, – возмутилась я.

– Я только надкусил, – повторно фыркнул Асси, – слегка.

– И как? – подозрительно спросила я, принимая игру, – вкусно?

– Ну ничего так, – кивнул вампир, – оставь пока себе, я потом доем.

– Ну ты наха-а-ал! – засмеялась я, протягивая правую руку, – решил попрактиковаться в хиромантии?

– С тобой лучше практиковаться в некромантии, чтоб наверняка, – вздохнул Ас и перевернул руку вниз ладонью, – а теперь закрой глаза.

– Это еще зачем? – удивилась я, – ты же мне пол руки оттяпаешь, стоит мне только отвлечься. Нет уж.

– Да-да, – покивал парень и неожиданно показал мне язык, – закрывай давай, а то не подарю.

– Ну и не надо, ну и как хочешь, – потянула я на себя руку. Вампир не отпустил. Я потянула еще раз. С таким же результатом. Вздохнув – что мол, с тобой, паршивцем эдаким, делать, я закрыла глаза, – рука, надеюсь, останется на месте?

– Нет, блин, убежит, – рассердился парень. И одел мне на палец какое-то кольцо. На безымянный.

– Ты что творишь? – удивилась я, – тут же еще четыре пальца свободных, зачем на этот-то? На него только обручальные кольца одевают.

– Да я тренируюсь, – отшутился Асси, но пояснил, – вдруг на старости лет захочу окольцевать какую-нибудь даму.

– Ей можно только посочувствовать, – я притворно шмыгнула носом, – бедная девушка, мне ее жаль.

– Кому? – не понял вампир, – какая девушка?

– Твоя, балбес, – ухмыльнулась я, выдергивая свою ладонь из его руки и отпивая еще какао. – Ты кого угодно достанешь, а уж как жить с тобой – не представляю.

– Тебе никто и не предлагает, – вскинулся вампир и многозначительно добавил, – пока. Если на тебя найдется киллер, то, боюсь, тебе придется переехать ко мне, потому что у меня тебя искать не будут – все думают, что я играюсь с тобой. И не делай такие страшные глаза, твоя мама не будет против этого, поверь мне. Насколько я знаю, первый раз замуж она вышла в восемнадцать, так что должна понимать, что такое первые чувства.

– Где ж я на тебя найду какие-нибудь чувства кроме раздражения? – удивилась я, – даже под дулом пистолета я к тебе жить не поеду. Если, конечно, это не АПС Стечкина будет.

– Слушай, может, мне сразу тебя удушить и не мучаться? – горестно посмотрел на потолок вампир, отпивая из кружки остывающий кофе, – еще и деньги потом получу.

– Не сдавай меня врагам – я твой друг, – процитировала я Болдыреву, – могу еще Кошку-Сашку процитировать, длинную такую простыню со смыслом 'Не стреляй в меня', но это ты в интернете посмотри.

– Не буду, – серьезно ответил вампир, – никогда. Я просто пошутил.

– Я знаю, – улыбнулась я, – тем обиднее будет, если ты в меня не выстрелишь, а загрызешь. Ну да ладно, мне домой уже пора ехать, я сегодня в деревню мотаю, в шесть надо уже выезжать. Сколько времени?

– Восемь минут пятого, – бросил беглый взгляд на часы Ассилох, – слушай, а сегодня не получится так же, как тогда, когда мы с Речного возвращались? Задержал вашу дочь и бла-бла-бла.

– Боюсь, что нет, – покачала я головой, – мама просто уедет без меня, этим все закончится. А я хочу в деревню.

– Ты не боишься, что тебя там прибьют? – устало растирая глаза, поинтересовался Ассилох. Видимо, дневные бдения давали о себе знать, – и все кончится этим?

– Что-то ты бледненький какой-то, – поспешно сменила я тему разговора, – не хочешь смотаться домой, и поспать часиков до полуночи, а?

– Да, было бы здорово, – вздохнул вампир, – но я должен проводить тебя до дома.

– Не обязательно, вполне хватит до метро, – торопливо заверила я Аса и внезапно вспомнила о просьбе Светы, – слушай, а ты случайно не знаешь, что такое Ош Коа?

– Ну конечно знаю, – внезапно рассмеялся вампир, – а откуда ты это взяла? Тебя так кто-то назвал?

– Не меня, Безродную, – мотнула я головой, – что это за язык?

– Старовампирский диалект, – хмыкнул Ассилох, расплачиваясь за свой кофе, – теоретически ругательств там нет, но практически, видимо, нашлись умельцы, которые из двух простых слов сделали красивое оскорбление для вампира.

– Но она же не вампир, – возразила я, – да и о языке таком даже не слышала. Кстати, можешь меня ему научить?

– Зачем? – покосился на кольцо вампир, – с чего вдруг заинтересовалась?

– Я прикинула, что если перестану есть и отведу на сон пять часов в сутки, то смогу начать учить еще один язык, почему бы не старовампирский? – фыркнула я, но смутилась под уничижительным взглядом Ассилоха, – просто здорово, наверное, знать такой диалект. Сложный он?

– Не особо. Он грубый, – поморщился Асси, – у меня любое слово ассоциируется с пещерными переворотам в среде питекантропов.

– То есть, язык не очень красивый? – разочарованно спросила я, – не советуешь учить?

– Да дело твое, на самом деле, – пожал плечами Ассилох, – просто в очереди за гласные ему было лень стоять, зато согласных он отхватил вагон и маленькую тележку. А твое Ош Коа переводится как 'Ошибка ночи'. Что для вампира равноценно 'Ошибка природы' или еще что похлеще. Вообще должно было звучать Т'тга Коа, так правильнее, но, полагаю, вампир, так приласкавший твою Светлану, хотел, чтобы она запомнила, а потом узнала, как это переводится. Пошли, что ли?

– Пошли, – улыбнулась я, – тебе до какой станции ехать?

– Я живу на этой, – усмехнулся вампир, открывая передо мной дверь, – так что я уже приехал.

– Ясно, – разочарованно протянула я, – ну тогда проводи до входа в подземку и ложись спать.

– Если хочешь, я могу тебя все-таки проводить, – торопливо предложил вампир в очередной раз, – мне не сложно.

– Да что я, изверг, что ли? – устало улыбнулась я, удивляясь такой заботе, – иди отдыхай.

– Ну хорошо, уговорила, – подмигнул вампир и обнял меня на прощание, тихонько шепнув на ухо, – береги себя, Рыся, кажется, я нашел убийцу твоего дяди.

– Что?! – вскинула я на него глаза, – и не сказал раньше?

– Тише, тише, не дергайся, – все так же шепотом сказал вампир, – за нами следят. За тобой, вернее. А теперь поцелуй меня, словно мы с тобой в самых наилучших отношениях и чеши домой поскорее.

– Опять мухомор? – прониклась я моментом, – слушай, может стоило его, все же, добить?

– Может, и стоило, – задумчиво посмотрел Ассилох куда-то поверх моего плеча, а потом громко добавил, – все, лунышко мое, тебя мама ждет. Позвони, как приедешь, а то я буду волноваться.

– Ты чего на публику играешь? – удивленно прошептала я, – какое я тебе лунышко?

– Не на те слова внимания обратила, – вздохнул вампир, – теперь он знает, что я жду от тебя звонка, и не тронет тебя. Вообще, он сейчас должен еще кое-что понять, но в это он может и не поверить… Ну да ладно.

– Ладно, я все поняла, – я вздохнула и чмокнула Асси в губы, – до встречи, любимый, обязательно позвоню.

Я решительно разжала объятия и в темпе пошла вниз, по подземному переходу, в метро. На душе было гадко, словно предала кого-то. Тоже мне, любимый нашелся.

***

– Доброе утро, – улыбнулась мама, увидев, как я спускаюсь со второго этажа. Вчера мы поздно приехали, а недосыпы у меня, похоже, просто хронические. Посему я легла спать в десять вечера, сразу после того как помогла разгрузить машину, – завтракать будешь?

– Привет, мам, – зевнула я, протирая глаза, – нет, от завтрака я, пожалуй, воздержусь. Хотя нет, яблоко я все-таки сгрызу. Куда я вчера их засандалила?

– Откуда я знаю? – развела руками маман, – ты же разгружала машину. В холодильнике смотрела?

– Хм… Логично, – наклонила я голову. Подошла к холодильнику и обшарила полки – яблок не было, – но, к сожалению, безрезультатно. Ты разбиралась на полках?

– Да, после того как ты разгружаешь, мне приходится все по-своему делать, – покачала головой родительницу, – ну вот куда ты дела кошачий корм?

– Да вот он, – удивилась я, вытаскивая коробку с полки. За ней оказался шуршащий пакетик с чем-то очень знакомым… – мам, я яблоки нашла. Только как-то они неправильно пахнут…

– Да ну тебя, – расхохоталась мама, глядя на мое вытянувшееся лицо, – что тебе снилось?

– Эээ… Если не ошибаюсь, Саид, – я почесала в затылке, пытаясь вспомнить сон, но потом бросила это дело – вспоминалось что-то совсем не то, – а что?

– Ты ночью кричала, – пожала плечами маман, – а что за Саид такой?

– Ну из сериала 'Пропавшие', по-твоему 'Остаться в живых'. Я не знаю, что курил переводчик, который перевел 'Lost' как 'Остаться в живых', но если встречу его – попрошу отсыпать, – смутилась я, – между прочим, ты сама мне всучила три сезона этой заразы. Хотела бы я знать, когда ты меня осчастливишь четвертым? С твоей стороны было не очень хорошо провоцировать мое привыкание к сериалу, а на самом интересном моменте обломать весь кайф.

– Нет уж, – фыркнула мама, – не будет тебе четвертого сезона, пока не перестанешь орать по ночам 'Нажми на кнопку, придурок, сейчас остров рванет!'.

– Ты ведь шутишь? – подозрительно посмотрела я на маму, – скажи что это не так, ну пожалуйста…

– Именно так, – упивалась матушка моим смущением, – дядя Влад аж на кровати подскочил. Я уж не знаю, что ему приснилось, и почему он так отреагировал на твой крик, но первое, что он у меня спросил, так это сколько минут осталось и почему не пищит сирена. Ну ты не смущайся, моей первой мыслью было то, что я не помню код, так что лежать нам всем в соседних палатах.

– Шутишь? – расхохоталась я, – или действительно так?

– Абсолютно, – улыбнулась мама, – кстати, ты опять полуночничала, что ли? Вот почему ты не можешь посмотреть фильм или почитать книгу днем? Почему обязательно ночью надо? Я боюсь думать о том, что тут будет твориться летом. Ты перейдешь на сон днем, по-моему. Будешь засыпать, когда пора вставать и просыпаться, когда все уже спать легли.

– Скорее всего, – хихикнула я, – так что надейся, что на каникулы я забуду ноутбук в Москве. Я, конечно, такого не допущу, но надежда умирает последней, верно? Кстати не надо ля-ля, я легла спать в десять часов. А почему ты спросила?

– Потому что на часах половина шестого вечера, – укоризненно показала мама взглядом на часы, – я тебя очень прошу, больше никакой работы в ночную смену.

– Я проработала там всего несколько дней, – фыркнула я, – и до сих пор терпеть не могу фальцовку. Так что расслабься, больше не буду. Ну, в этом учебном году точно.

– Вот и ладушки, – кивнула мама и пошла в комнату, но внезапно остановилась на пороге, что-то заметив, – где такое кольцо красивое купила?

– Какое? – не поняла я. Мама молча указала на мою правую руку, я вспомнила про подарок и мысленно застонала – ну вот что стоило снять его? Или на другой палец одеть?

– Да это так… Подарок, – смутилась я, – мам, я поеду кататься, ладно?

– С бензином все в порядке? – вздохнула мама, – масло поменяла?

– О, спасибо большущее, что напомнила, мне через пятнадцать километров масло менять надо, – обрадовалась я, – да, бензина полный бак – заправлялась, когда последний раз в магазин ездила. Так я поехала?

– Шлем только одень, – махнула рукой матушка, – один вопрос можно?

– Давай, – пожала плечами я. Если спросит про тормоза и аккумулятор, то предложу ей прокатиться и самой все проверить. После того, разумеется, как сама все проверю десять раз.

– Вы предохраняетесь? – решившись, спросила мама, – и… я правильно поняла, что означает местоположение кольца? Безымянный палец это ведь неспроста. Ты не думай только, что я давлю на тебя, но тебе не кажется, что в семнадцать лет рановато начинать половую жизнь и планировать замуж выходить?

– Тьфу, мам, одни гадости на уме, – в сердцах воскликнула я, – я его сама одела на этот палец, на все остальные он просто не налезает. Куплю цепочку – буду на ней носить, дабы избежать лишних вопросов. Ну смотри – кольцо же серебряное, о чем ты подумала?

– Я не первый день на свете живу, – покачала матушка головой, – и помню про твою аллергию на золото. Если не хочешь говорить – не надо, но на следующие выходные приводи его на знакомство.

– Чушь несешь, – поморщилась я, – это кольцо – прощальный подарок, мы решили расстаться.

– Знаешь, Рысь, иногда мне кажется, что я родила непроходимую кретинку, – разозлилась мама, – так мало хороших людей на свете, а ты еще и обижаешь его. Очень глупо с твоей стороны. Вот встретишь какого-нибудь козла, будешь жалеть, что так нехорошо поступила с твоим Ассилохом, а будет поздно. Да и пора уже встречаться с мальчиками, не находишь? Ты через полгода совершеннолетней будешь, а что будет дальше? Не подумай, что я гоню тебя замуж, но одной быть – последнее дело. Нет, я помню стих Омара Хайям, и ты, надеюсь, тоже, но все-таки быть одной не очень хорошо. У тебя друзей нет, молодого человека нет, ты считаешь это нормальным? Когда ты была маленькой, я радовалась, что ты много читаешь, но то, что ты все время проводишь в обществе книг – это уж слишком. Вот что ты сейчас читаешь?

– Миронова 'Я был на этой войне', а что?

– Да ничего! Ты же де-во-чка! Ты должна мальчиками интересоваться, косметикой, одеждой, я про учебу сейчас не говорю, отложим на потом, – всплеснула руками матушка, – а ты чем занимаешься? Ходишь в тир, фехтованием своим занимаешься, в скутере своем копаешься, будь он неладен. Сколько раз ты перебирала двигатель?

– Три, а что такое? – я поняла, что мне надо побыстрее валить из дома – разборки набирают масштаб, – но его нужно было перебрать! Когда мы только купили скутер, там ни одной гайки по-человечески не было закручено, барахлил холостой ход, и постоянно летели предохранители из-за кривой электроники. Зато теперь летает! Ты знаешь, что у меня полетел второй предохранитель за тридцать километров до деревни? Хорошо, у меня медная проволока была, ее накрутила, а если бы не было? Если бы не знала, что делать? А про Миронова и слышать не хочу ничего, тебе тоже не мешало бы почитать эту книгу!

– Для того, чтобы разбираться в мотоциклах, мужчины созданы! – взывала мама, – ну в каких облаках ты витаешь? Спускайся на землю уже! Хватит всей этой мути с оружием, фентези и магов с вампирами, ничего этого нет! Но есть жизнь, и ее надо как-то прожить, а еще лучше – не как-то, а хорошо!

– Мне и на Луне неплохо, – рассержено фыркнула я, – все, уехала кататься, не жди, буду поздно.

– Стой! – донеслось из кухни, но я уже пулей летела в гараж, на ходу застегивая косуху, сдернутую в с вешалки. Препираться дальше я не видела смысла – приведет лишь к тому, что мама опять будет пить валокордин, а я драться со стенкой, снимая напряжение. Когда-нибудь я себе все пальцы переломаю после особо крупной ссоры, честное слово.

Скутер завелся с пол-оборота, я выкатила его из гаража и, не прогревая, выехала за участок. Отъеду на другой конец деревни, там заглушу, а потом прогрею нормально.

Как всегда, после довольно долгого перерыва, первые пару минут я чувствовала себя за рулем не совсем уверенно. Скутер у меня довольно новый – 17 мая год с момента покупки исполнится. Несколько раз я его чинила сама, один раз пришлось везти в ближайший городок Калязин, в мастерскую – один пьяный придурок на квадрацикле без предупреждения дал задний ход, когда я ехала за ним. А с тормозами на тот момент у меня были небольшие проблемы – у меня их не было. В общем, на переднем колесе у меня образовалась красивая восьмерка, доставившая мне немало проблем при транспортировке скутера до мастерской. Как назло, тормоза я починила на следующий день, просто кое-что отошло. Ехать на нем собрался до Калязина дядя Влад, до конца не веривший в то, что проблема довольно серьезная – если разгоняешься больше шестидесяти километров в час, а потом тормозишь, то руль начинает мотаться вправо-влево с дикой силой. Выявила я эту проблему, когда ехала на семидесяти пяти… Спасла реакция и сильные руки, не давшие рулю вырваться и унести меня в канаву или под колеса встречной машины. Весело, в общем.

Прогрев скутер и развернувшись, я выехала на шоссе в сторону Москвы. Первые пять километров – сущее мучение, дорога такая, словно ее бомбили. Вспоминается анекдот: водитель троллейбуса поздно ночью возвращается в парк, его каким-то образом тормозит 'новый русский' и просит подвезти его до дома за десять тысяч долларов. Водитель соглашается, они едут, заканчиваются провода – переходят на аккумулятор. А дорога все хуже и хуже. И вот, подъезжают к такому участку дороги, на котором разве что БТР проедет. Шофер в ужасе: вас что, бомбили? 'Новый русский' отвечает: нет, это я вчера на метро возвращался.

Вот такое ощущение, что где-то в окрестностях завелся один такой любитель метро…

После Воронцово дорога улучшилась, везде чернели заплатки, изредка попадались длинные участки нежно-розового асфальта. Не знаю уж, что это за холера, но ни одной щелочки на нем никогда не образовывалось. Красота. На такой дороге можно и все восемьдесят взять, а на спуске все восемьдесят пять. Больше мой скутер не мог взять просто физически.

Описывать ощущения от езды на мотоцикле или скутере – пустая трата времени. Это надо ощутить. То, как под тобой мерно урчит мотор верного скутера, с которым ты словно сливаешься. То, как встречный ветер вышибает из глаз слезы, и не можешь с уверенностью сказать – ветер ли тому виной, или они от счастья. То, как накрывает ощущение – вот еще чуть-чуть, самую малость, и ты взлетишь над шоссе, поднимешься выше крыш домов и крон деревьев. То, как за спиной словно вырастают крылья. То, как путается ветер в длинных волосах, навевая ассоциации о ведьме, летящей на шабаш. То, что ты всесильна. А уж езда ночью…

Горизонт сливается с небом и землей, дальний свет освещает клочья тумана, летящие над асфальтом, и вновь кажется, что ты не едешь – летишь над облаками, стремительно и свободно. А уж если днем шел дождь, а к вечеру опять стало припекать, и ты едешь в сплошном облаке тумана, который невесомыми капельками покрывает лицо, волосы и одежду… Фара пробивает в нем дыру, и ты летишь, словно в трубе. Когда скорость приближается к скорости света, все очертания смазываются и выгибаются, создавая иллюзию, что летишь в люк. Не помню уже, где я это вычитала, но всякий раз, когда я еду по ночному туману, мне кажется, что я несусь быстрее собственной тени. За рулем мотоцикла нет места мыслям и чувствам, встречный ветер выдувает из головы все проблемы, обиды и мысли о плохом. Есть только ты, дорога и встречный ветер, который уносит куда-то вперед. Иногда хочется просто сесть, дать газу, да и уехать далеко-далеко. Останавливаться у незнакомых деревень, видеть новых людей и новые места, думать по-новому и по-новому все воспринимать. Кажется, что там, за горизонтом, что-то совершенно иное, неизведанное, но такое родное и свое. Кажется, что стоит уехать дальше видимости, и ты будешь дома. По-настоящему дома. Где нет места страхам, сомнениям и нерешительности, есть только ты и первозданная природа.