Текст книги "Исповедь мантихоры"

Автор книги: Лой Штамм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

– Хм… Донормил пойдет? – деловито спросила Света. Чувствую, помучаются ее знакомые врачи.

– Нет, он слишком слабый, не берет меня. Сила воли, понимаешь ли, – отмела я и этот вариант.

– Слушай, я тебе на день рождения подарю пачку аминазина, от воли ни следа не останется, валерьянкой сносить будет, – обалдела от такой наглости Дракон, – хотя тебя и так от нее сносит…

– А что такое аминазин? – заинтересовалась я, – тоже снотворное?

– Нет, это что-то типа очень мощного успокоительного, – мстительно пояснила Света. – Применяется в психиатрии. Будешь спать по двадцать часов в сутки, а остальные четыре трястись, смотреть в одну точку и говорить, заикаясь.

– Все дороги ведут в психиатрическую, – глубокомысленно произнесла я, – гет, мне такого счастья не надо. Значит в полночь у связки на двадцать третьем?

– Это у терминала? – невинно спросила Света, – ты же знаешь, не сильна я в астрале. Буду сейчас обзванивать всех, спрашивать, кто сможет дотащить до уровня. Не прихватишь с первого, кстати?

– Нет, я сразу с восьмого, спуск для меня – самое ненужное, что возможно только. – Мысленно я чертыхнулась – ну вот надо же. Сильнейший маг, почетный храновец, прекраснейший психолог и сильнейший боец, в астрале она просто пшик.

– Да какого, в Закат, терминала… У связки, – повторила я в третий раз, – спросишь там у кого-нибудь. Ладно, чао, у меня батарея села.

– Все, бензин закончился, – засмеялась Света. Это было последнее, что выдал мне отключившийся телефон.

Боюсь, сегодня я до волчьего часа буду стоять у связки как памятник доверчивому оборотню.

***

Быстренько сделав подобие уроков, я дочитала книгу, посидела в Интернете и, дождавшись прихода мамы, объявила, что иду гулять до десяти. Как только я включила подзарядившийся телефон, на меня обрушился шквал звонков от Ассилоха. Вампир захотел встретиться, а я не нашла причины, по которой бы могла ему отказать – он сказал, что если я не соглашусь, то он придет ко мне домой – с мамой знакомиться. А потом все равно вытащит меня на природу. Поганец.

Сборы мои были недолгими – по словам вампира, он должен был подъехать к Речному Вокзалу к половине седьмого, значит, у меня полчаса на сборы и автобус. Не успею. Мы собрались посидеть возле реки, на которой в жаркую погоду очень любит заезжать моя компания с дневников в Интернете. Раньше приезжали, во всяком случае. Купаться, конечно, рановато, но просто посидеть – вполне ничего, последняя неделя выдалась очень-очень теплой, главное, чтобы погода и дальше так же держалась, продолжая меня отчаянно радовать. Не люблю я зиму и осень, вот не люблю. Говорят, что у природы плохой погоды нет – это верно. И все равно я больше всего люблю весну и лето.

Наскоро обувшись и накинув куртку, я выскочила на улицу без двадцати пяти шесть и понеслась на семьсот сорок восьмой автобус, разъезжающий между зеленой и серой ветками метро. Повезло, автобус подъехал практически сразу. Я залезла в него, подталкивая вечными бабульками с тележками на колесиках, забилась в угол, остерегаясь острых локотков пенсионерок и уставилась в окно, слушая плеер.

Последние два дня я пользовалась повышенным вниманием со стороны вампира и, если честно, была от этого абсолютно не в восторге. Но что поделать? Он сказал, что пару недель еще присмотрит за мной, проверит, насколько я вошла в форму, не будет ли на меня еще покушений. Я сначала отказывалась, мотивируя тем, что никогда ни у кого не искала защиты и не собираюсь этому учиться сейчас, но он пригрозил, что нажалуется на меня Джеку и тот уже со мной потолкует по-другому. К тому же, меня надо тренировать, возвращая утраченные навыки боя, а времени у Джека на меня сейчас нет вообще. В конце концов я согласилась. Признаться, мне самой пока еще не по себе, так что предложение вампира изредка видеться пришлось довольно кстати. Во всяком случае, в субботу и воскресенье он меня вытаскивал на улицу, мы ездили в лес тренироваться. За несколько месяцев я солидно ослабла, потеряла навыки и пока еще чувствовала себя не совсем уверенно, меняя ипостась даже частично. Полностью менять ее при нем я не собиралась и не собираюсь. Он, конечно, очень милый и хороший, вот только… Ну его в Закат…

Собеседником Ассилох оказался замечательным, он мог поддержать любую тему, предложенную мною, знал уйму смешных историй и постоянно шутил. Учитель из него оказался тоже отменным, гонял он меня нещадно, и в какие-то моменты мне хотелось его прибить, не важно, мечом или тренировочным ножом. По-моему, он добивался именно этого, намеренно выводя меня из себя. Если бы я еще могла хоть раз задеть его…

Разговоров о себе он избегал, хотя меня допрашивал с маниакальностью. Вчера мне это надоело, и я предложила игру 'Я'. Правила просты – покупаются две бутылки любого алкоголя, и один из играющих начинает рассказывать. Если его противник совершал то, чем не может похвастаться игрок, он делает глоток алкоголя. И продолжает. Мы купили по баночке пива, расположились в измайловском лесу на поваленном дереве и начали играть.

– Я окончил школу с золотой медалью, – сделал глоток Ассилох.

Я молча отсалютовала ему пивом – у меня в аттестате были три тройки – химия, алгебра и геометрия.

– Я свободно владею двумя языками, – глотнула я.

Ас подмигнул мне, последовал моему примеру и добавил: – я тремя. Я владею несколькими видами холодного оружия и умею стрелять из огнестрельного.

– Я тоже, – ухмыльнулась я, отпив, – в детстве не было и недели, чтобы я не подралась.

– Я был тихим ребенком, – ухмыльнулся вампир, – но с успехом компенсирую это сейчас. Я никогда не пробовал чачу.

– Я пробовала, – нервно глотнула я, – бывший одноклассник был грузином, угощал. Убойная штука, поверь мне. Запивали мартини, расчет был – стопка чачи на стакан мартини. Пилось оно как вода после грузинской водки.

– Бурная у тебя жизнь, – усмехнулся вампир, – твоя очередь.

– Я никогда не принимала наркотиков, даже травку не курила, – сказала я, – не верю я им.

– Я пробовал, признаюсь, – сделал глоток вампир, – больше никогда не собираюсь, видел я, что наркота делает с теми, кто подсел на нее. Слова избитые, но смысл неизменен – меня наркотики не убьют, но зависимость от нее есть даже у вампиров. Не рискуй никогда так, тебя они убьют.

– Обещаю, – ухмыльнулась я, – я никогда не любила.

Вампир молча сделал глоток. Минуты на две повисла тишина, затем он провел ладонью по лицу, словно стирая паутину.

– Это было очень, очень давно. Вампирша, обратившая меня, я полюбил ее. Уже пятьдесят лет, как она мертва. Я никого не убил, пока не был убит.

– Я такого о себе сказать не могу, ты сам знаешь, – я с сожалением посмотрела на пиво, – на твоих глазах убивала.

– Знаю, – пожал плечами вампир, – ты хочешь об этом поговорить?

– Нет, конечно, – я отрицательно помотала я головой, – это не самая лучшая тема для разговора сейчас. И вообще не самая лучшая. Я никогда не предавала.

– Об этом не хочу говорить уже я, – Ассилох отставил пиво в сторону, – давно дело было.

Опять повила тишина. Потом я не выдержала.

– Как ее звали? – чуть ли не с ревностью спросила я, – ту вампиршу, которую ты полюбил.

– Риза, – вздохнул Ассилох, – слышала это имя, верно?

– Ну, вроде.. Да. Ты меня так назвал однажды, – я посмотрела на Аса расширенными от удивления глазами, – почему? – Вы очень похожи, – вздохнул Ас, пододвигаясь вплотную ко мне, – ты была как ее копия, когда была рыженькой, с натуральным цветом волос. Но лучше оставайся красной, тебе так больше идет. Ты помнишь меня?

– О чем ты? – удивилась я еще больше, отодвигаясь от него – у меня обширное жизненное пространство, – конечно помню, такого забудешь. Сначала ты обратил меня, потом спас, теперь опекаешь. Ты думаешь, у меня склероз? Лично я за собой такого не замечала пока.

– Нет, не про то я! – неожиданно вампир схватил меня за плечи и затряс, – какой у меня любимый цвет? Ну же! Мое любимое число, блюдо, группа крови? Отвечай не задумываясь!

– У тебя с головой как? – взвизгнула я, двинув ему ногой по колену, – отпусти, иначе я за себя не ручаюсь!

– Прости, прости, пожалуйста, – вампир осторожно разжал руки, отпуская меня, и отошел на пару шагов, – давай так – я напишу ответы на листочке, а ты скажешь, что пришло тебе в голову, и мы это сравним. Хорошо? Не отказывайся, очень прошу.

– Лучше так: я звоню Джеку и говорю, что я, конечно, благодарна ему за заботу обо мне, но в моих же интересах, чтобы он ко мне таких странных больше не подсылал, – выпалила я, отбегая от вампира на несколько шагов, – ты давно у врача проверялся?

– Лой, ну не ерничай, давай поиграем в эту игру, а? – жалобно посмотрел на меня Ассилох, – хорошо, я признаюсь, что у меня новый талант открывается, внушение мыслей, но на оборотнях я еще не проверял его.

– Ладно, ладно, только не подходи ко мне, – удивленно отмахнулась я от него – слишком нелогично последние темы разговора менялись, – пиши.

Вампир достал из рюкзака ручку, блокнот, что-то быстро написал в нем и прислонил к груди, – ну?

– Цвет синий, число восемь, еда – блины, группа крови четвертая, резус-фактор отрицательный. Хотя нет, это очень редкая кровь, кроме нее тебе нравится первая положительная. Ну как? Совпало, совпало? – мне самой стало интересно, я подскочила к незадачливому внушителю мыслей и поднырнула под руку, – ух ты…

Я посмотрела на страницу и не поверила своим глазам: синий, 7, оладьи, 4– или 1+.

– Даа, я, оказывается, очень талантливый мальчик, – услышала я у себя над ухом, – прости за то, что напугал, хорошо? Внезапно в голову пришло.

– Да ладно, это просто так удивительно, – я мысленно поклялась себе больше ничему не удивляться и с удивлением отметила, что от Ассилоха пахнет не как от обычного вампира, а… вкусно. Очень скверный признак. А еще он как бы меня обнимает одной рукой, причем спровоцировала это я. М-мать…

– Ну тогда я и дальше буду на тебе тренироваться, – фыркнул у меня над ухом вампир и неожиданно принюхался, – а у тебя волосы карамелью пахнут.

– Тренируйся на кошках, – я проигнорировала его фразу про мои волосы и, вывернувшись из-под его руки, отошла в сторону, – я крупновата для обычной кошки, а эксперимент на мантихоре грозит стать одноразовым. И знаешь, мне нужно обо многом подумать. Я еду домой.

– Погоди, не обижайся, я просто глупо пошутил, – торопливо преградил мне дорогу Ассилох, – мы с тобой мало тренировались, тебе надо приходить в форму.

– Под алкоголем? Я считаю, что когда держишь в руках оружие, его не стоит оскорблять градусами в крови. А то оно потом так отомстит… Или это еще один эксперимент? – я демонстративно закинула ножны с мечом на плечо, – мое отношение к ним ты уже понял, надеюсь.

– Тсс, – улыбнулся Ас и взял меня за руку, – мы оба знаем, что алкоголь на тебя не влияет. Пошли на поле, я хочу тебя немного погонять.

– Ничего себе, – усмехнулась я, – это такой новый способ ухаживаний за девушками? Вот уж никогда бы не подумала, что услышу подобное.

– Да ну тебя, – чертыхнулся вампир и внезапно посерьезнел, – а ну бегом на площадку с клинком, иначе серьезно гонять начну.

– Испугалась-испугалась, – расхохоталась я, вытягивая меч, – пошли.

Я очнулась, когда меня чувствительно приложили локтем в бок.

– Чего стоишь, кляча? Конечная, выходить пора, – пробурчал толстый мужик, отпихивая меня от выхода, – совсем молодежь распоясалась, нормальным людям проходу не дают!

– Вот-вот, – поддержала мужика бабка с тележкой, – и что за девки нынче пошли? Юбки до пупа, шпильки да лифчики вместо маек. Татуировки всякие, пирсинги, Раскрашены как шлюхи… Что за время?!

Я тактично промолчала, посмотрев на свои армейские сапоги, штаны и водолазку под курткой. Отвечать им – все равно что веревку себе намыливать – отвампирят по-черному в энергетическом плане. Глаза б мои не видели их. Да и погода не располагает к юбкам-поясам…

Подойдя к ларьку с сигаретами, я посмотрела на время и с облегчением вздохнула – приехала ровно в шесть тридцать. Ну и где носит вампира? Это девушкам принято опаздывать на пять минут, а не юношам.

Внезапно свет погас. Я почувствовала на глазах мягкие холодные ладони, как раз помешавшие моему обзору. Подобные игры я очень не любила, посему на шепот 'Угадай, кто?' у самого уха ответила крепким ударом затылка по лицу.

– Лой, ты обалдела? – схватился за нос Ассилох, – тебя в детстве не роняли?

– Иди к черту, – с облегчением выдохнув, ответила я, – и не возвращайся без его бабушки.

– Ты сегодня встала не с той ноги? – удивился вампир, с шипением потирая поврежденную часть лица, – или действительно роняли и не всегда ловили? Чего ты на меня бросаешься, не рада видеть?

– Прости, – закатила я глаза, – просто больше так не делай. Я не люблю такого. Ферштейн?

– Я-я, натюрлих, – поморщился Асси, – боюсь даже поцеловать тебя теперь.

– А собирался? – непонимающе уставилась я на него, – насколько я помню, мы с тобой не в тех отношениях состоим, чтобы целоваться.

– Доброе утро, – вздохнул вампир, – никогда не слышала, что при встречах в щеки целуют?

– А я тебе лучше руку пожму, – энергично сжала и потрясла его ладонь, – очень, просто очень рада видеть вас, милорд! Пошли?

Вампир молча махнул рукой. Я так и не поняла, что это значило – то ли он смирился с моим поведением, то ли дал добро на движение. Я решила не ломать себе мозги и восприняла это как сигнал к действию – пошла по направлению к реке.

– Тебе не кажется, что ты ведешь себя как ребенок? – минут через пятнадцать молчаливой ходьбы Ассилох не выдержал и вновь попытался завести разговор, – словно маленькая девочка. Это очень глупо с твоей стороны – окружающие воспринимают тебя как взрослую, а от тебя сюрпризы такие неприятные.

– Да я впрямь маленькая девочка, мне только семнадцать, – я закусила удила, говоря больше назло себе, нежели ему. – Я не хочу ни под кого подстраиваться. Не я тебя на улицу выманивала, не мне тебя и терпеть.

– Да ну тебя, – вампир, неожиданно развеселившись, показал мне язык, – ну и крутой у тебя характер, мать.

– Круче только горы и берег Иртыша, – пробурчала я, не желая сдаваться, – мы с однокурсниками сегодня уже выяснили, что я сволочь и предательница, не стоящая дружбы, осталось только просветить тебя.

– Эй, что случилось? – Асси за плечи развернул меня лицом к себе, – давай поговорим об этом?

– Нет, не хочу, – я помотала головой, – мы почти пришли, кстати.

Мы действительно почти дошли до берега и сейчас спускались с холма. Невдалеке лениво текла река, почему-то имевшая сейчас какой-то буро-зеленый цвет. Обычно вода в ней была голубоватой. Неужели где-то выше по течению за год, который меня здесь не было, построили завод, который сбрасывает в реку отходы? Или просто природа так деградирует под влиянием людей? По песку пляжа были разбросаны бутылки – целые и не очень. Везде валялись пакеты из-под чипсов, сушеной рыбы и сухариков, шелестел еще какой-то мусор. Люди, люди, наказание земное. Вот так вот посмотришь на все это – и хоть на сторону Камариллы иди. Кошмар. Господь, повтори-ка потоп, а? В первый раз ненадолго помогло.

– Пошли туда, – махнул рукой вправо вампир, другой беря меня под руку, – оторожнее, здесь везде лежат шприцы, видимо, сюда захаживают 'водители'.

– Водители? – удивленно переспросила я, – это еще что за холера?

– Наркоманы, вкалывающие себе наркотик, именуемый в народе 'винт'. В 'дорогу', то есть в вену. Их называют водителями. Поняла?

– Чего уж тут не понять, – вздохнула я, старательно обходя пакетики со шприцами и иголками, – а что это за 'винт'?

– Делается в домашних условиях из спичечной серы, йода, воды и одного лекарства, растолченного в порошок. Названия препарата не назову, все равно в России оно по рецепту.

– А где не по рецепту? – заинтересовалась я, – и в каких пропорциях? Не смотри на меня так, просто на этом обогатиться можно.

– На Украине без рецепта продается, но все равно я не скажу тебе ни названия, ни пропорций, – показал язык Ассилох, – поелику на Украину скоро можно будет попасть только с визой, тебе все это ни к чему. А обогатиться не получится, скорей уж за решетку попадешь. Небо в клеточку, друзья в полосочку, а? Прельщает?

– Иди ты, – фыркнула, – все-то тебе надо испортить. Не дал помечтать, зараза.

– О том, как будешь травить людей? – скривился Ассилох, – я как-то выпил наркомана. Думал, второй раз умру. Гадость жуткая.

– О, кстати, давно хотела спросить – если вампир выпьет пьяного до положения риз человека, он захмелеет? – взяла я Аса за руку, – а насчет людей забудь, я просто пошутила.

– Нет, – расхохотался Ас, представив себе все в лицах, видимо, – но похмелье, думаю, ему гарантировано.

– Почему же так несправедливо? – улыбнулась я, – пьянения нет, а похмелье есть? Непоня-а-а-тно. Ничего не утаиваешь?

– Нет, – хмыкнул Асси, – пришли, садись.

Я устроилась на поваленном дереве и уставилась на небо. Серенькое, как грязный носовой платок. Ничего интересного.

– Ну, расскажи, что у тебя произошло с ребятами, а? – осторожно начал Ас, – е подумай, что лезу в твою жизнь. Я просто хочу как лучше, честно.

– Ничего особенного, просто, как выяснилось, я все делаю не так и не попадаю в ноты. И тоже, как ни странно, хочу как лучше. Честно, – буркнула я, – Вове не нравится как я подшучиваю над ним, не нравится, как я себя веду, я ему вообще не нравлюсь. А когда-то так здорово общались. Довели они меня, я ляпнула, что друзей у меня нет, вот и все.

– Да ну, не бери в голову, – Асси осторожно меня приобнял, – что он вообще говорит на эту тему?

– Он не узнает меня. Сказал, что с зимы я очень изменилась. Что сама не своя. И это всех бесит. Что их предел терпения истощается моими подколами. Они пытаются мне помочь, а в ответ… Как он там сказал? Сомнительные остроты и колкости? Со мной, как выяснилось, невозможно общаться, меня никто не узнает и так далее, – я отдышалась, выплескивая на молчащего Ассилоха все накопившееся в душе, – говорит, что прежней дружбы нет, что они мне не нужны, я вся в своем мире и так далее. То, что я много пропускаю, других подбиваю на прогулы и попойки, что мне не нужны знания. Укоряет в том, что я не даю им что-то новое узнать. Говорят, чтобы я пересмотрела свое отношение к людям в целом и друзьям в частности. Я запуталась.

– Им не приходило в голову, что ты пытаешься сама в себе разобраться? Что ты их по-прежнему любишь и ценишь, но это просто не так заметно и пока лучше соблюдать какую-нибудь дистанцию? – Асси придвинулся поближе и осторожно гладил меня по голове, как маленькую, – тебе нужно поговорить с ними начистоту, я думаю, что они поймут тебя. Они неплохие ребята, я, конечно, не знаю их так хорошо, как ты, но то, что я видел, говорит само за себя.

– Я объясняла, что пытаюсь справиться сама, но Суслик назвал это самокопательством и сказал, что это приведет меня в дружелюбные объятия смирительной рубашки. Они просто отказываются понимать меня.

– Как давно у тебя это? – спросил внезапно Ассилох, – такое состояние? Сколько я за тобой наблюдаю, ты всегда такая, может, им просто кажется?

– Нет, – вздохнула я, – это все после того, как по моей вине Ванька погиб. Я после этого потеряла способность менять ипостась. Психологическое, наверное.

– Да, психологическое, – согласился вампир, – серьезно говорю это тебе. Я в свое время на психолога отучился, кстати. И могу тебе даже объяснить примерно, что твое состояние значит. Хочешь?

– Да, я слушаю, – кивнула я и неожиданно для себя уткнулась носом ему в грудь. Вампир вздрогнул, но ничего не сказал, – расскажи.

– Ты винишь себя в его смерти и наказываешь за это. Ты практически ни с кем не общаешься, после излома больше недели вообще не выходила из дома, ушла в себя и возвращаться пока не планируешь. Ты наказываешь себя за то, что произошло. Лишаешь себя того, чего лишен по твоей вине, как тебе кажется, он. Но поверь, ты ни в чем не виновата, – вампир осторожно отстранился, и я выругалась про себя – и что это на меня нашло? Я освободилась от его объятий и отсела подальше, он будто и не заметил, – и запомни одну вещь: не верь всему, что кажется. Перекрести и сплюнь. Ты видела, как он умирал?

– Нет, – мотнула я головой, – но я видела, как в него летят стрелы и болты. Этого мало? Лесные тати не промахиваются.

– А ты забыла, что он маг? Какая у него специализация?

– Он стихийный. Огонь, – я с подозрением покосилась на вампира, – уж не хочешь ли ты убедить меня в том, что он жив? Я самообманываться не люблю.

– Лой, ты потеряла способности там?

– Ну да, – согласилась я, не понимая, куда он клонит, – а у него впервые получился энергетический удар. А что такое?

– Да я к тому, что он, во-первых, в том мире явно усилил свой дар и мог просто испепелить стрелы, а во-вторых, мог перетянуть на себя и твой дар. Словно магия сама покидает тебя, не считая достойной, уходя к более талантливому человеку. А блок на смену ипостаси ты сама себе поставила, уж извини. Лой, жив он.

– Ты что-нибудь знаешь об этом? – набросилась я, – почему раньше не рассказал, скотина?

– Эй, потише на поворотах! – явно обиделся на скотину вампир, – ничего я не знаю, просто пробую увести тебя на некоторое время от логики и немного домыслить ситуацию. У тебя, как я понимаю, не вызывает претензий то, что он тебя лишил магии?

– Нет, – смущенно ответила я, – мы явно не созданы друг для друга, я прошлым летом это очень точно поняла.

– Нда? – заинтересовался Ас, – ну-ка расскажи?

– Да ну, это не очень интересно, – смутилась я окончательно, – не стоит заморачиваться. Кстати, ты говорил, что если что-то кажется, нужно перекреститься, верно?

– Ну да, – кивнул вампир, – а что такое?

– Да вот я представила, как ты перекрещиваешь кого-то, – я задумчиво уставилась на воду, – сам обращаешься в прах.

– Да ну тебя, – смущенно отмахнулся Ассилох, – предрассудки это. Ты лучше расскажи, что там у тебя произошло.

– Ничего серьезного, повторяю, – замялась я, – мелочи.

– Говори уж, – захихикал вампир, который, похоже, эту историю где-то слышал и решил узнать в пересказе главного действующего лица, – все равно шила в мешке не утаишь.

Я вздохнула и заговорила.

Произошел такой случай у нас в деревне: собрались небольшой компанией посидеть у костра, пока то да се, пока собрались все… Я, для начала, предложила на 'слабо' заглянуть в один заброшенный дом, хозяина которого в нем и убили. Еще за пару лет до войны, он только дом поставил, толком обжиться не успел, а тут опа – и нет человека. Убить – убили, а труп не забрали, он и лежал там несколько дней зимой, пока соседи уже тревогу не забили. На этом приключения в деревне не закончились – ересь какая-то стала происходить в доме. Окна вдруг стали хлопать, предметы летать, половицы скрипеть. Светильники там гасли, позднее – фонари. Свечение странное по ночам через окна наблюдали. После родственники мужика дом продали, его даже купили, не послушавшись соседей. Классическая семья – мама, папа, двое разнополых детей. На сороковую ночь их пребывания в доме что-то там произошло. Что – не известно до сих пор, но живыми их уже не видели. Папа висел на балке мансарды, мать сначала вскрыла обоим детям горло, а потом сунула голову в растопленную печь. После такого этот дом так никто и не купил… Потом в доме стало еще хуже, хотя, казалось бы, уже некуда. Животных там мертвых находили. Если у кого в округе пропадала кошка или собака, первым делом, с содроганием и предчувствием ужасного шли именно туда. Обычно именно там их и находили. Дом порывались снести, но как это сделать без документов? Неоднократно пытались и пустить 'красного петуха', но дом просто не горел, а у незадачливых поджигателей, у кого раньше у кого позже, горели сараи, бани, а зачастую и собственные дома.

В общем, ясно: место темное. А я, как только узнала об истории дома, сразу же объявила его 'своим' и с энтузиазмом принялась его чистить. Начала, собственно, с обычной уборки… Но после того, как на меня пятый раз неизвестно из-за чего чуть не упал утюг (спасала реакция), который я ставила на пол (под кровать, в печь, в подпол, в другую комнату) и седьмой раз чуть не влепила по темечку крышка от подпола, которую я полностью откидывала (привязывала, прижимала стулом, столом, стопкой книг, которые, кстати, тоже живительным дождиком сыпались на меня, злополучным утюгом, который со свистом пролетел в сантиметре от моего уха), я поняла, что без бесогонного экзорцизма мне просто не обойтись. Исследования показали, что тут не один неугомонный призрак, а целых пять, видимо семья осталась в этом мире персонально для того, чтобы намылить шею сведшему их в могилу приведению. И теперь они решили сообща надавать мне по наглой морде. Мне это очень не понравилось. Прогнала я их с чувством, толком, расстановкой, в общем, они улетели со свистом, на прощание одарив-таки меня утюгом, который я поймала затылком и вырубилась. Когда я очнулась, рядом со мной сидел вконец зашуганный домовенок, которому явно приелись забавы оголтелой компании привидений. Дом с тех пор вел себя потише, принял, наверное. Домовенок, правда, до сих пор прогоняет нежеланных гостей. Кроме меня, естественно.

Именно туда я ребят и повела, показать свои владения, так сказать. Метров за пятнадцать до дома нас накрыл ливень, самая настоящая стена воды. Пока мы добежали по бурьяну, вымахавшему почти по грудь, пока я показала, где именно можно залезть в изрядно покосившийся дом (основной вход я благополучно закрыла еще за несколько месяцев до описываемых событий), пока все смогли залезть, оскальзываясь на мокрых гнилых ступенях… Мокрые все были… Ливень грозил затянуться еще минут на дцать, старательно поливая собранные нами дрова, которые никто не догадался прикрыть (а на тучу, разумеется, никто внимания не обратил) и приснопамятный бурьян, который гарантировал нам несколько приятных минут прохождения через него. Все, кто не намок под дождем, в перспективе все равно намокли бы из-за высокой травы. В общем, тема костра была спешно пересмотрена, и все склонились к моему предложению остаться в доме на пару часов (а вдруг высохнет, хе-хе, вы-то можете идти куда угодно, а я, ежели что, здесь и заночую). Компания собралась наимилейшая – я, моя двоюродная сестра Женька, Макс и Вова. Все младше меня на два года, то есть тогда им было по четырнадцать. Как потом выяснилось, за нами шустро-шустро бежала девятилетняя Аня, которая из-за своего небольшого роста была просто не замечена нами в высокой траве.

Вначале мы просто разговаривали, шутили, я рассказывала какие-то истории, произошедшие со мной за мою ролевую жизнь. Потом истории мне рассказывать надоело, я решила, что пора распинаться ребятам. Никто распинаться не собирался, решили поиграть в 'сигарету'. Правила просты – зажженная сигарета передается по кругу, все по очереди затягиваются, не стряхивая пепла. У кого пепел упадет, тому все загадывают желания. Поиграли. Потом в 'правда или действие' – у каждого три 'правды' и три отказа, ведущий по очереди задает всем вопрос 'Правда или действие?', игрок выбирает и в зависимости от выбора либо честно отвечает на заданный вопрос (на моей памяти никто правду так и не сказал), либо совершает какое-либо действие. Есть, как я уже говорила, три отказа, дальше все идет уже без отказов. Поиграли и в это. Надоело. Только собрались выйти – опять зарядил дождь. И тут Вове вожжа под хвост попала – а что в этом доме произошло? Я без утайки все им рассказала, детки поежились, но, храбрясь, попросили доказательства. А я возьми да и ляпни 'допрыгаетесь, вызову хозяина'. Они прониклись этой идеей, я прониклась мыслью, что я неудачница. А потом подумала, а почему бы и нет? Нагнела обстановку, рассказала еще пару придуманных ужасов, которые 'забыла' рассказать ранее, щадя их неокрепшую детскую психику. Когда я поняла, что 'клиенты готовы', я найденным ранее в доме мелом начертила пентаграмму, опечатала всю комнату целиком иглами, воткнутыми в углы дома (пришлось даже лезть на здоровенную русскую печь, чтобы достать до дальнего угла). Так же опечатала окна (с каждой стороны по игле) и двери, намотала на четыре основных иглы двойные нитки, завязанные семью хитрыми узелками. Кажется, учла все. Как потом выяснилось, нет.

В пентаграмме нарисовала несколько мало что значащих кабалистических значков, руну призыва… И задумалась, а, собственно, кого звать-то? Хозяина? Нет уж, у него есть относительная власть над этим домом. Вырвется еще, утюгами кидаться начнет, ну его, изгонять потом. Еще каких-нибудь духов? А чего попусту тревожить? Внесла уточнение в руны, обусловив уровень вызываемого – три по семибальной шкале… И тут мою руку словно черт понес. На темных досках пола словно проступали руны, на миг загораясь белым, а затем спешно ликвидируясь, я торопливо обводила их, а когда посмотрела на дело рук своих, поняла, что либо я дурак, либо кто-то еще. Потому что было непонятно, что это! Но терять имидж злой ведьмы не хотелось, посему я решила продолжить ритуал. По давно заведенной традиции мелкому демону, решившему навестить нас, можно задать три вопроса, на которые он обязан дать три ответа (ха-ха, такие ответы никому даром не нужны, демоны чхать хотели на людей). Я не терпящим возражений тоном сказала, что разговоры с 'послом' вести буду я, запретила присутствующим паниковать, выбегать, выдергивать иглы и стирать мел. И начала вызов.

Сначала я напутала с призывом. По-хорошему к нам вообще никто не должен был прийти. Затем 'дала путь' не тому уровню демонят, который оговаривала в пентаграмме. Вообще пентаграммы, пантакли и прочая лабуда – договор, который маг заключает с духами или демонами. С моего договора они могли твердо требовать неустойку, так как я нарушила все что можно, и что нельзя тоже слегка понарушала.

Кое-как вызвала кого-то. А дальше пошли чудеса – стоило расплывчатой тени появиться из свечи, как меня стало ощутимо подтягивать к кругу. Переступать его, разумеется, нельзя, ровно как и нарушать, это, кажется, знают все. Я усердно сопротивлялась, мысленно кроя всю родню демоненка вплоть до восемнадцатого колена пятиюродного внучатого племянника его шестиюродного дедушки со стороны матери. Попался мне маленький энергетический вампирчик, который с энтузиазмом втягивал в себя энергию всех присутствующих в комнате, облизываясь на более крупную добычу – меня целиком. Я была от этого не в восторге и с воплем 'Инквизиции на тебя не хватает!' прервала вызов. А он взял, да и не прервался. Собравшись с духом, я заговорила с демоненком, не обращая внимания на повизгивающих от ужаса ребят:

– Почему ты остался?

Демон почесал что-то вроде головы, неразличимой из-за его абсолютной нематериальности и ответил: