Текст книги "Лоуренс Уотт-Эванс - За Василиском (ЛП)"

Автор книги: Лоуренс Уотт-Эванс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Наконец, пожав плечами, он повернулся и пошёл обратно, стараясь не смотреть в сторону василиска. Он распутал полог, насколько это было возможно в условиях ограниченного пространства, а затем поднял его, чтобы прикрыть глаза, и направился обратно в подземелье. Места для того, чтобы как следует накинуть полог, не было, поэтому пришлось привесить его за передний край. Над барьером едва хватало места, чтобы протиснуть цепи и ткань, чтобы удержать потрёпанный полог на месте. Перетащить всё это к лестнице и начать подниматься по ней было делом нескольких минут. С некоторым трудом удалось поднять по ступенькам передний край полога; Гарту пришлось с закрытыми глазами спускаться вниз, чтобы трижды распутать его.

В порез на левой ноге попало несколько капель яда, и его ужасно жгло, но Гарт не стал медлить.

Поднявшись на верхнюю ступеньку лестницы, он увидел во фронтальном окне отблески яркого утреннего солнца; новый день уже давно наступил. Он не мог позволить себе тратить время впустую.

Барон мог в любой момент прийти в себя, или Капитан стражи Херренмер мог взять верх и решить остановить Овермана. Гарт счёл удачей, что Херренмер не присутствовал на предрассветной встрече, судя по его речам при конфискации василиска, он бы не позволил Гарту просто заниматься своими делами, как это сделали другие стражники.

На вершине лестницы, в лучах солнца, ждал Корос. Гарт, хотя и спешил, ласково поприветствовал его и, закрепив запечатывающий жезл за недоуздок, вывел зверя в коридор, контролируя, чтобы его золотистые глаза смотрели вперёд, подальше от неполноценно укрытого василиска.

В коридоре они никого не встретили. Несомненно, обитатели особняка не желали подходить слишком близко к клыкам Короса.

В прихожей двое стражников охраняли входную дверь, которая стояла слегка приоткрытой. Гарт разглядел щепки в том месте, где замок и засов были вырваны, предположительно вошедшим зверем, который проник сюда, вслед за своим хозяином. Однако двери всё ещё держались на петлях и были вполне целы. Это было как раз кстати. Гарт не хотел ещё больше раздражать Барона, хотя и сомневался, что безумный дворянин простит ему то, что он уже сделал.

Увидев появившегося Овермана и боевого зверя, стражники отступили назад, а один выхватил меч.

Гарт сказал: – Не волнуйтесь, мы уходим. Прикройте глаза: мы забираем василиска.

Стражники ничего не сказали, только посмотрели друг на друга, кивнули и отступили назад, к двери в зал для аудиенций. Гарт прошёл вперёд и распахнул входную дверь.

Он тут же пожалел об этом. Он порицал себя за то, что не обратил внимания на шум снаружи. Судя по всему, сегодня был базарный день: на площади перед особняком толпился народ: купцы торговали своими товарами, фермеры продавали продукты, а дети бегали под ногами. Несколько человек обернулись и с изумлением уставились на бронированную фигуру, возникшею в дверях баронского особняка, и Гарт ответил им тем же. Казалось, нужно было действовать, пока толпа не вспомнила о своей прежней агрессии; Гарт не хотел, чтобы его снова забросали грязью и камнями. Он обнажил меч, шагнул вперёд, на солнечный свет, и зарычал на толпу.

Те, кто был ближе к нему, немедленно в ужасе отступили.

Корос, в ответ на рык хозяина, появился у него за плечом. Ропот толпы на мгновение затих, а затем вновь стал нарастать. Оверману пришло в голову, что ему придётся полностью освободить площадь, прежде чем он сможет безопасно вывести василиска, поскольку только на самой площади есть место, чтобы расправить полог. Поэтому он бесстрашно направился вперёд с поднятым мечом, левой рукой отстёгивая топор, а зверь с рычанием шёл в нескольких шагах позади него. Дойдя до подходящего места, где Корос мог встать с ним плечом к плечу, не протащив за собой вольер с василиском через распахнутую дверь особняка, он взобрался на ящик торговца и проревел: – Прочь! Это место – моё!

Как по волшебству, большая часть толпы испарилась и освободила широкий проход от двери особняка напротив его ложи для выступлений, и этот проход быстро расширился, охватив всю площадь.

Стражники, расставленные по периметру, которых Гарт раньше не замечал в толпе, замешкались, но уступили дорогу нахлынувшим жителям и тоже отступили. Несколько самых твердолобых задержались, но ещё один рёв и взмах меча заставили их разбежаться. Короткий выпад в сторону отставшего обратили в бегство даже самых упрямых. Чтобы убедиться в этом, Гарт обошёл рынок кругом, покрикивая и делая угрожающие жесты на каждой улице. Рыночная площадь действительно была пуста.

Вполне удовлетворённый результатом, Гарт поспешил к вольеру с василиском, который Корос тащил вперёд, и быстро пристроил вокруг него полог. Он знал, что в любую секунду сюда начнут стекаться люди, чтобы понаблюдать за происходящим. Он лишь надеялся, что они действительно впечатлены, и разъярённая толпа не соберётся из-за того, что он якобы несёт ответственность за казнь Арнера. Он также надеялся, что и стражники не соберутся.

Когда ткань и цепи были надёжно закреплены, Гарт попытался как можно быстрее подойти к Коросу, но обнаружил, что сильно хромает на раненую и отравленную левую ногу, так что его продвижение через площадь было скорее пошатыванием, чем бегом, а посадка – скорее карабканьем, чем прыжком.

Оказавшись в седле, он направил боевого зверя по наилучшему маршруту вокруг особняка к Королевскому Трактиру и осмотрел свою ногу. Сам порез был незначительным, как он и предполагал, но яд вызвал сильный отёк и изменение цвета кожи. Он утешил себя мыслью, что яда было не так уж много, иначе он был бы уже мёртв. Он в очередной раз пожалел о том, что потерял свои припасы: целебные травы, которые теперь лежали под слоем дождевой воды, могли бы вылечить рану.

Кроме того, в седле на боевом звере было бы намного удобнее, чем на его голой спине. Впрочем, с этим можно было смириться, хотя Гарт предпочёл бы иметь при себе поводья, а не просто недоуздок, который он оставил на звере. К радости Гарта, жители городка разбежались и освободили ему дорогу. Он опасался, что они организуют сопротивление. Длительное созерцание окаменевшего юноши позволило ему составить более высокое мнение о человеческом мужестве, чем то, которого он придерживался ранее.

Если бы не боль в ноге, он бы наслаждался поездкой: солнце было ярким и тёплым, хотя собирались тучи, и он, наконец, был близок к тому, чтобы доставить василиска Забытому Королю. К сожалению, ноющая рана напоминала ему о менее приятных вещах: о том, что он потерял все свои запасы, кроме части золота, меча и топора; что у него нет ни сапог, ни плаща; что он окружён недоброжелателями; что рана вполне может стать гангренозной, а значит, смертельной; что он не знает, нашёл ли зверь и съел ли коз. В общем, положение его было незавидным, и он был очень рад, что эти нелепые поиски близятся к завершению. Даже его терпению был предел…

Загнав Короса и василиска в конюшню рядом с трактиром и спугнув нового конюха, он смело, хотя и слегка прихрамывая, вошёл в Королевский Трактир с мечом наизготовку, готовый расправиться со всем, что там встретится, вплоть до всей городской стражи. Однако всё, что он обнаружил, – это полдюжины любителей утренней выпивки, потягивающих эль, трактирщик, полирующий медь, и Забытый Король, неподвижно сидящий за тем же столом.

Оверман остановился в центре пивной и оглядел молчаливых, перепуганных посетителей. Внезапное чувство разочарования, как после падения Барона, охватило его, когда он понял, что этот мирный трактир – финал его приключения. Это казалось неуместным. И тогда он задался вопросом, действительно ли это конец? Ему ещё предстоит разобраться с Бароном, и, возможно, пройдёт ещё какое-то время, прежде чем он сможет вернуться к своему дому и семье. Кроме того, всё ещё оставалась загадка, зачем Забытому Королю понадобился василиск. Он вложил меч в ножны, подошёл к столу старика и сел.

Забытый Король, как обычно, никак не отреагировал.

– Я доставил василиска.

– Куда? Ужасный голос, как всегда, шокировал.

– Он сейчас в конюшне.

– Хорошо. Старик начал подниматься, но Гарт поймал его за руку. Он тут же пожалел об этом: даже сквозь объемный жёлтый рукав он отчетливо ощутил каждую косточку и сухожилие, твёрдые и напряжённые, как проволока. В руке не было ни капли естественного тепла, которого ожидал Гарт. Он отдёрнул пальцы, словно обжегшись.

– Подождите.

Старик снова сел, поднял голову и, казалось, смотрел на Гарта, хотя его глаз не было видно под капюшоном.

– Не скажете ли вы мне, зачем вам понадобился василиск?

– Нет. Голос казался ещё суше, чем обычно, и был явно ниже по тону.

Гарт решил не продолжать спор. После секундной паузы Забытый Король поднялся, и на этот раз Оверман не сделал ни единого движения, чтобы остановить его. Вместо этого он начал подниматься сам, но резко сел, попытавшись перенести вес на левую ногу.

Старик не подал виду, что заметил это движение, но, по-прежнему стоя у стола, замер и прошептал что-то на языке, которого Гарт никогда раньше не слышал; на языке, совершенно не похожем ни на речь северных земель, ни на древние мёртвые языки, которые Оверман видел в книгах.

Затем он повернулся и молча направился к двери, а Гарт, несколько опешив, сидел и смотрел ему вслед. Только когда за фигурой в лохмотьях захлопнулась дверь, Гарт понял, что боль в ноге прошла.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

К полудню Гарт перестал гадать о целях Забытого Короля и переключился на такие практические вопросы, как обувь. Ему не хотелось ходить босиком дольше необходимого; жизнь без сапог оказалась крайне неприятной. Если его ноги не горели и не болели от порезов, то они были сырыми или холодными, или всё это вместе, делая его жизнь несчастной самыми разными способами. Пока солнечные лучи пробирались по полу трактира с раннего утра до полудня, он ожидал возвращения старика в любой момент и откладывал всякие размышления. Когда полосы света под окнами отклонились и стали удлиняться, он попеременно беспокоился, не погиб ли случайно Забытый Король, или надеялся, что старый дурак действительно это сделал, и всё время спрашивал себя, какая польза от василиска. А теперь, когда свет начал тускнеть и появились ранние посетители, он переключился на более достойные размышления. Он как раз решил, что будет вполне разумно попросить трактирщика порекомендовать хорошего сапожника, когда Король, наконец, снова вошёл в зал, как всегда молчаливый, но, пожалуй, ещё более сгорбленный, как бы удручённый. Гарт сразу же догадался, что, какой бы ни была его цель, старик её не достиг.

Согбенная фигура в жёлтом тихо опустилась на свой обычный стул. Гарт вежливо подождал, прежде чем заговорить, и заметил, что от потрёпанного плаща, в который был облачён старик, слабо пахнет ядом василиска.

– Приветствую вас, о Король.

Старик ничего не ответил.

– Что с василиском?

– Он жив. Сухой голос был слабым.

– Что с ним теперь будет?

– Мне всё равно.

– Он послужил вашей цели?

Последовала долгая пауза, а затем то, что можно было принять за вздох. – Нет. Не послужил.

Не успел Гарт продолжить, как вдруг что-то произошло. Последние несколько секунд он слышал шаги, приближающиеся к таверне, но не обращал на них внимания. Внезапное осознание вывело эту информацию на сознательный уровень и поставило в центр его внимания. Шаги принадлежали нескольким мужчинам, шедшим в ногу.

Солдаты!

Вдруг дверь трактира распахнулась, и в ней появилась небольшая группа стражников Барона. Почти одновременно Гарт вскочил на ноги и схватился одной рукой за тяжёлый дубовый стол, чтобы тот послужил ему щитом, пока он не достанет своё оружие. Две тяжёлые арбалетные стрелы с глухим стуком вонзились в древнюю столешницу, их зазубренные наконечники проклюнулись из слаба на прямой линии с грудью Гарта.

Затем, после шокирующей активности, наступила пауза, когда всё словно замерло, как будто время остановилось. Гарт стоял, сжимая в левой руке свой импровизированный щит, а в правой держа меч наготове, лицом к дюжине латников, занимавших половину пивной. Арбалетчики казались ошеломлёнными; они не сделали ни малейшего движения, чтобы перезарядить своё оружие. Остальные стражники были вооружены мечами – не их обычными короткими мечами, а настоящими трёхфутовыми палашами. Посетители, казалось, были парализованы от изумления, глядя на картину столкновения: один монстр держит в страхе дюжину войнов.

А позади него, там, где Оверман не мог его видеть, Забытый Король улыбался так, как не улыбался уже много веков, его глазницы пылали.

Тишину нарушил диссонирующий вопль, донёсшийся из-за спин солдат, в котором едва можно было узнать голос Барона.

– Убейте его, глупцы!

Трое стражников нерешительно двинулись вперёд, но тут же отступили, когда Гарт принял боевую стойку и вскинул меч. И снова всё движение прекратилось, за исключением маниакальной пляски и воплей Барона, который стоял в дверях и кричал на своих людей. Напряжение в комнате росло, поскольку каждая сторона ждала хода от другой.

Гарт понимал, что лучшим вариантом будет внезапное нападение с последующим быстрым отступлением, но он также знал, что в этом случае погибнет по крайней мере один из людей Барона, а он надеялся, что даже сейчас ему удастся избежать кровопролития. Среди стражников он увидел знакомые лица. Херренмер стоял во второй шеренге, его стальной шлем был только что отполирован; Сарам держал арбалет и неподвижно стоял в стороне; молодой человек, который привёл его в темницу, стоял позади своего капитана; и другие лица тоже были узнаваемы, люди, с которыми он столкнулся по прибытии в Скеллет, люди, спасшие его от толпы, люди, которые помогли конфисковать василиска, люди, с которыми он сражался в подвале дворца. Теперь они все стояли лицом к нему, получив приказ убить.

Позади них Барон продолжал нести неистовый бред, его слова были почти неразборчивы. И вдруг одна фраза отчётливо прозвучала в наполненной напряжением комнате.

– Помните Арнера!

Гарт видел, что эти два слова подействовали на стражников, хотя и не был уверен, как именно. Выражения лиц изменились, позы поменялись. Сарам повернулся к господину, на его лице отразилось удивление. Гарт был слишком занят наблюдением за мечниками, чтобы обращать на это внимание, пока не раздался внезапный грохот.

Сарам бросил арбалет. Даже Барон замолчал. Гарт ждал, что тот выхватит меч, но вместо этого Сарам громко объявил: – Это глупо. – Трактирщик!

Остальные люди забыли о своём противнике и с изумлением смотрели, как Сарам направился к испуганному трактирщику, стоявшему у огромных бочек.

– Налей мне эля, старый дурак, – произнёс Сарам нормальным голосом, который во внезапно наступившей тишине казался рёвом. Трактирщик поспешил выполнить просьбу, а Сарам удобно устроился у стены и заявил: – Вы, парни, можете устроить резню, если хотите, но я не намерен умирать за безумного Барона. Удачи вам всем! С этими словами он поднял свою только что принесенную кружку в саркастическом приветствии, затем с большим аппетитом сделал большой глоток пенящегося напитка.

Стражники ошеломлённо посмотрели друг на друга. Затем один из них резко опустил меч и сказал: – Бхелеу, побери! Он тоже подошёл к бочкам со спиртным и налил себе, не обращая внимания на протесты трактирщика. Это сняло напряжение, и через несколько мгновений вся группа солдат почувствовала себя непринуждённо, выпивая, шутя и смеясь. Только Барон остался стоять в дверях, выкрикивая проклятия в адрес своих людей.

Гарт расслабился, поставил стол на место и снова сел, с удивлением разглядывая два болта, торчащие из столешницы. Он вздрогнул, когда появился Сарам и придвинул стул.

– Не возражаете, если я присоединюсь к вам?

– Как вам будет угодно. Я к вашим услугам.

Гарт не был склонен к чрезмерной учтивости, он говорил серьёзно. Вполне вероятно, что бунт Сарама, вызванный отвращением, спас ему жизнь, и он чувствовал себя в долгу перед этим человеком.

Стражник небрежно отхлебнул из кружки и сел.

Возле двери послышался шум, и все, кроме Забытого Короля, повернулись посмотреть, что происходит. Барон, наконец-то уставший от своих бесполезных криков, схватил брошенный меч, очевидно, собираясь напасть на Овермана в одиночку. Несколько его людей набросились на него и теперь пытались отобрать у него оружие, пока никто не пострадал. Гарт слышал приглушённые проклятия, доносившиеся из корчащейся массы людей, и видел, как один из них откатился в сторону, а его рука кровоточила из длинного, но неглубокого пореза.

Голос человека пробился сквозь шум. – О, Смерть, как больно! Агад и Приа! Несколько человек, не участвовавших в схватке, бросились ему на помощь. Затем кольцо вокруг Барона распалось. Меч оказался в недосягаемости, а Барон лежал на полу и плакал, как младенец. Тихо выругавшись и бросив взгляд на своего раненого товарища, один из людей нанёс сильный удар ногой в живот упавшему дворянину. Барон свернулся в клубок и лежал, всхлипывая.

Кто-то мягко отчитал бьющего. – Тебе не следовало этого делать.

Откуда-то появился Херренмер и склонился над своим господином. Он посмотрел на солдат и сказал: – Кто-нибудь, помогите мне; мы доставим его в особняк и уложим в постель. Заботливые руки подхватили его, и через несколько мгновений Херренмер и ещё один стражник выводили всё ещё плачущего Барона на освещённую солнцем улицу. Капитан стражи остановился в дверях и объявил: – Мы скоро вернёмся.

Когда эпизод исчерпал себя, Гарт и Сарам вернулись к своему столу.

Некоторое время они сидели молча, пока Сарам вливал себе в глотку оставшийся эль. Затем, стукнув кружкой по столу, он сказал: – Я размышлял по поводу вашего здесь появления.

Гарт принял вежливо озадаченный вид. – Да?

– Какие боги привели вас в Скеллет?

Оверман задумался над вопросом: в обычной ситуации он бы отказался отвечать, но сейчас он чувствовал благодарность и поэтому был необычайно открыт и готов к разговору.

– Это был квест.

– Квест?

– Да.

– В поисках чего? Я не имею в виду василиска; я имею в виду, почему вы отправились на поиски?

– Я хотел сделать что-то действительно значимое…

– Продолжайте.

– Я хотел изменить положение вещей, повлиять на мир. Я отправился к Оракулу близ Ордунина, но мне сказали, что ни один смертный не может изменить существующий порядок вещей.

– А.., так вы просили о бессмертии?

Ни Сарам, ни Гарт не заметили реакции Забытого Короля на этот вопрос: он поднял голову, и свет сверкнул в его глазах, как две одинокие звезды в двух чёрных колодцах. Ни тот, ни другой не заметили, потому что Сарам был слишком поражён ответом Гарта, а Гарт ничего не замечал. Они молчали, он смотрел на Сарама зловещим взглядом, который ужаснул человека. Несколько секунд никто не разговаривал. Потом Гарт пробормотал: – Я никогда не думал об этом, – и опустил взгляд на столешницу.

Молчание закончилось, когда Сарам сказал: – Тогда о чём вы просили?

– Я просил славы, чтобы моё имя помнили вечно.

– Один из них! Сарам откинулся на спинку кресла, изучая Овермана. – Зачем вам слава? Я никогда не видел в ней особого смысла.

Гарт поднял голову. – Я хотел, чтобы что-то осталось. Я никогда не задумывался о том, что сам могу жить вечно, но, похоже, то, что моё имя будет жить, лучше, чем ничего.

Сарам глубокомысленно кивнул. – Я понимаю. Сам никогда об этом не думал, но понимаю. Так вы решили прославиться?

– Я спросил Оракула, как мне добиться вечной славы.

– О?

– Да. Мне было велено прийти в Скеллет, найти Забытого Короля и безоговорочно служить ему.

– Найти кого?

– Забытого Короля. Гарт указал большим пальцем на старика, чья голова снова поникла.

Удивление Сарама было очевидным. – Старика?

– Да.

– Забытый Король? Король чего?

Гарт пожал плечами.

Сарам повернулся к фигуре в жёлтом одеянии и потребовал: – Король чего?

– Каркозы. В изгнании. Сухой голос был тише, чем обычно, но всё равно шокирующе резок.

– Я никогда о таком не слышал.

Старик ничего не ответил, и Сарам снова повернулся к Оверману.

– Служение ему должно было обеспечить вечную славу?

– Да.

– Но это маловероятно.

Гарт пожал плечами. – Это было слово Оракула.

– Но это всё равно кажется маловероятным.

– У меня есть основания доверять мудрости Оракула и тому, что он изрёк.

– Ну, я ничего об этом не знаю. Но это кажется невозможным. Ничто не вечно, и уж точно не слава.

Гарт пожал плечами.

– Но подумайте, Гарт, можете ли вы назвать хоть одного человека, жившего более тысячи лет назад?

Раздался звук, который можно было принять за сухой кашель. Но Забытый Король промолчал, когда Гарт признался: – Нет, но я не изучал историю человечества. Оверманы существуют не так давно.

– А вы можете назвать первого Овермана или Мага, который его создал?

– Нет.

– Лларимуир Великий. Гарт и Сарам повернулись к Забытому Королю, и тот продолжил: – Лларимуир создал дюжину Оверманов, мужчин и женщин, одновременно; первого не было.

Сарам спросил: – Откуда ты это знаешь, старик?

– Я помню.

– Но это было тысячу лет назад!

Забытый Король ничего не ответил, и через мгновение Сарам снова отвернулся.

– Большинство людей ничего об этом не знают, и никто не может с уверенностью сказать, что то, что говорит этот старый дурак, правда.

Гарт ничего не сказал. Он вспоминал жуткую комнату Забытого Короля наверху, чудесное исцеление его раненой ноги и размышлял о том, кем и чем был Король на самом деле.

Ничего не опасаясь, Сарам продолжил: – Как вы рассчитываете добиться этой славы? Вы ждёте, что старик расскажет вам, как это сделать? Или вы думаете, что он сделает это за вас?

Гарт тихо заметил: – Он Маг.

Сарам фыркнул. – Тогда почему он живёт в Трактире в Скеллете? Почему у него нет своего места на тёплом юге?

Гарт снова пожал плечами.

– Значит, вы намерены и дальше слепо служить ему?

– Не уверен.

– О?

– Я не уверен, что мне по-прежнему нужна слава, к которой я стремился.

– О. Но вы всё ещё верите, что старик мог бы это устроить?

– Да.

Сарам резко поднялся. – Пойду принесу ещё эля. Он зашагал прочь, слабо позвякивая кольчугой. Гарт смотрел ему вслед, потом повернулся к Забытому Королю.

– Вы так и не скажете, зачем вам понадобился василиск? Старик промолчал.

– Тогда что с моей целью?

– Я ещё не решил, каким будет ваше следующее задание.

– И я также не решил, хочу ли я его принять.

– А как же ваша сделка?

– Я начинаю сомневаться.

– Вы сомневаетесь, что я смогу исполнить ваше желание?

– Нет; я сомневаюсь, действительно ли я этого хочу, да ещё и по такой цене.

– Цена слишком высока?

– Возможно. Возможно, я задал мудрым женщинам Ордунина не те вопросы; возможно, смерть дюжины людей – это больше, чем я хотел бы заплатить.

– Но уже с этого первого поручения ваше имя известно в Морморете и во всём Скеллете.

– Известно как имя убийцы.

– Тем не менее, известно. Вы не уточнили, как хотите, чтобы вас запомнили. Вы просто пожелали, чтобы ваше имя было известно пока Мир существует, и я могу пообещать, что, если вы будете успешно служить мне, вы этого добьётесь.

– Я хотел славы, а не дурной славы!

– Вы не уточняли этого.

Гарт чувствовал, как внутри него нарастает холодная ярость. Он чувствовал себя преданным – и Забытым Королём, и Мудрыми женщинами, которые отправили его в Скеллет. Он поверил им; в частности, он доверился Королю только потому, что мудрые женщины сказали, что он должен это сделать, и поверил ему до такой степени, что готов был убивать за него. Он ничего не сказал, но пристально вглядывался в потрёпанный жёлтый капюшон. Затем резко поднялся.

– Сядьте.

Ужасный голос нельзя было игнорировать; Гарт заколебался, затем сел, безмолвствуя от ярости.

– Значит, вы желаете, чтобы ваше имя не просто знали, но и чтили?

Гарт не мог заставить себя заговорить; он кивнул.

– Я не возражаю против такого изменения нашего договора.

Его ярость сменилась внезапным замешательством. – Что?

– Вы из Ордунина.

– Да. Теперь Гарт был в полном недоумении.

– Это бедный город.

– Да.

– И всё же у вас есть богатство. Можно добывать золото, в изобилии водится рыба, можно добывать ценные меха. Почему же вы бедны?

Оверман сначала ничего не ответил. Когда старик замолчал и молчание затянулось, Гарт сказал: – Потому что мы должны обменивать наши богатства на еду. Оверман не может жить только рыбой, и не каждый Оверман может тратить своё время на ловлю рыбы, ведь некоторые должны работать в шахтах.

– Где вы торгуете?

– В Лагуре, в десяти днях плавания на юго-восток.

– Почему?

Понимание приходило, по мере того как Гарт отвечал, – Потому что мы думали, что торговля по суше невозможна. Это следствие Расовых войн. И мы не знаем других портов.

Пока он говорил, Сарам вернулся на своё место, в его руке плескалась полная кружка. – Вы сказали, это из-за Расовых войн?

Гарт посмотрел на фигуру в жёлтом одеянии, чтобы понять, не хочет ли тот объяснить, и, увидев лишь слабый намёк на улыбку, сказал сам: – Невозможность торговли между Скеллетом и Ордунином – да и вообще между всем Эраммом и всей Северной Пустошью.

– Расовые войны, похоже, давно закончились, а торговли всё нет, не так ли? Сарам глотнул эля. – Не думаю, что в Скеллете есть то, что вам нужно. У вас есть свой лёд и сено.

– Но вы, здесь, в Скеллете, можете торговать с югом.

– И что? Сарам ещё не понимал, к чему клонит Гарт.

Забытый Король прервал его, прежде чем Гарт успел заговорить. – Сарам, почему умирает Скеллет?

– Потому что нам нечего есть и нечем торговать.

– А что, если бы у вас было золото, меха и другие ценные товары для торговли с югом?

Сарам посмотрел на старика, потом повернулся к Гарту. – Вы добываете там золото?

Гарт кивнул. Некоторое время странная троица сидела молча. Затем Оверман заметил: – Могут возникнуть трудности. Здесь меня ненавидят; на меня возлагают вину за смерть Арнера, а Оверманам по-прежнему не доверяют.

– Никому не будет дела, как только они увидят золото:

– Полагаю, что нет, – согласился Гарт.

Старик сардонически улыбнулся, отчего его лицо стало ещё более ужасающим, чем обычно.

– Таким образом, о Гарт, вы будете известны как тот, кто принесёт богатство и процветание Ордунину и Скеллету. Вам это больше по душе?

Вопрос Забытого Короля не требовал ответа, но у Гарта был свой вопрос.

– Почему вы предлагаете эту схему? Вы сказали, что я не помог в продвижении вашей миссии, и всё же дали этот совет. Почему?

– Разве мне не выгодно, чтобы Скеллет процветал? Похоже, мне предстоит прожить здесь ещё какое-то время. У меня нет желания причинять себе неудобства голодом или бегством на юг, если Скеллет продолжит приходить в упадок.

Последовала пауза, затем Гарт возразил: – Ранее вы говорили о том, что это век упадка, и сказали мне, что смертные никак не смогут противиться воле богов и обратить этот упадок вспять.

– Возможно, я был пессимистичен.

Овермана это не убедило. Но после минутного молчания он сказал: – Каковы бы ни были ваши мотивы, идея не лишена смысла.

– Действительно. Итак, вы вернётесь в Скеллет с золотом и мехами и станете героем и благодетелем его народа. Когда вы это сделаете, возможно, мы снова поговорим.

– Возможно, так и будет. Гарт поднялся. – Но никогда больше я не буду слепо повиноваться вам, о Король. Сарам, пойдём. У нас есть незаконченное дело.

Сарам поднялся и, не желая спорить, последовал за Гартом к двери Трактира, остановившись лишь для того, чтобы поднять один из двух арбалетов, которые лежали там, где их уронили, и попросить Сарама взять второй. Тот так и сделал, и вслед за Гартом вышел в переулок, щурясь от косых лучей заходящего солнца, пробивающегося сквозь тучи. Хотя несколько глаз с любопытством смотрели им вслед, шум разговоров не утих, и ни один человек не пошевелился, чтобы остановить их.

Снаружи Оверман прислонил арбалет к стене трактира и распорядился: – Зарядите их. Он прошёл дальше и скрылся в конюшне. Сарам пожал плечами и взвёл арбалет. Он всё ещё носил с собой колчан с одиннадцатью болтами, так и не удосужившись снять его после неудачной схватки в таверне.

В конюшне было тускло и прохладно, приятный запах свежего сена и навоза странно смешивался с вонью василиска. Гарт направился к месту, где спокойно ждал Корос, – запечатывающий жезл всё ещё был надёжно пристёгнут к ремню. В двух шагах от зверя он споткнулся о какой-то небольшой предмет.

Остановившись, он посмотрел вниз и увидел, что наступил на камень, удивительно гладкий и симметричный. Он поднял его и обнаружил, что это каменная крыса; его нога отломила ей хвост, который валялся среди соломы на полу. Он тут же перевёл взгляд на другую сторону конюшни, где в своём загоне безмолвно таился василиск. В матерчатом пологе не было отверстия. Значит, крыса не прогрызла себе путь внутрь; не могла она и заползти под ткань, ибо как бы она выбралась обратно, окаменев? Нет, должно быть, полог поднимался и опускался в процессе того, что делал Забытый Король, и несчастная крыса оказалась на одной линии со взглядом существа. Всё остальное осталось как было. Странно, что Король пошёл на такой риск, чтобы взглянуть на чудовище, подумал Гарт. Затем он медленно кивнул, выкинув эту мысль из головы и вернувшись к Коросу.

Когда Гарт вышел из конюшни, ведя за собой боевого зверя, оба арбалета были заряжены и взведены, и стояли у стены. Оверман поднял один из них, а Сарам взял другой, следуя за Гартом на расстоянии нескольких ярдов.

Они шли по переулку, пока в дверях конюшни не показался вольер с василиском.

Когда полог полностью оказался на улице, Гарт остановился и вытащил запечатывающий жезл из крепления в упряжи Короса. Сарам в некотором замешательстве наблюдал, как Гарт поочерёдно касается резных граней. Когда он коснулся последней грани, со стороны василиска раздался тихий вздох, и Сарам, повернувшись, увидел, как тканевое покрытие опускается на землю, словно палатка, у которой внезапно убрали подпорки. Она не опустилась на землю, проявились очертания большого ящера, сердито бьющегося под опавшей тканью. Сарам поднял арбалет. Гарт выстрелил первым; болт попал василиску в шею, и тот, взвизгнув, захлебнулся желтоватым ихором; струйка его крови окрасила грязную ткань. И Сарам выстрелил – его болт попал куда-то в туловище, выпустив ещё одну струйку бледной крови василиска. Пока Гарт спокойно взводил арбалет для следующего выстрела метания прекратились.

Он продолжал взводить, заряжать и стрелять, пока в неподвижной фигуре не завязли все одиннадцать стрел, а в переулке не стало вонять василиском сильнее, чем от нечистот. Лужа красновато-золотистой, водянистой крови покрывала большую часть упавшего полотнища грубой ткани, а сквозь небольшую прореху виднелся один-единственный коготь и зелёная чешуя.