Текст книги "Жернова судьбы"

Автор книги: Лоринда Скотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Что бы ни случалось, все это в первую очередь касалось его самого. Если появлялась заманчивая возможность улучшить бизнес, он первый хватался за нее, хотя иной раз мог бы этого и не делать. Фирма и без дополнительных филиалов стабильно удерживала свои позиции на рынке. И денег у него было достаточно как для инвестирования интересных проектов, так и для приобретения лежачих предприятий, которые впоследствии могли приносить прибыль.

И вот теперь ему хотелось бросить все это и бежать в тишину Вермонта. Хотя понятно было, что нельзя вот так просто взять и самоустраниться. Но где в таком случае был выход из создавшейся ситуации?

Он снова повернулся к окну и уставился на каменные вершины Манхэттена. Город почему-то напомнил ему гигантский муравейник, кишащий непрерывно снующими туда-сюда целыми колониями насекомых. Неожиданно Грег испытал к нему резкое отвращение, а ведь он всегда любил Нью-Йорк с его бешеным ритмом. Но Элизабет показала ему пример совершенно иной жизни, тихой и естественной, той, что когда-то воспел Торо. Кстати, не забавно ли, у того был любимый пруд, а у нее – болото, Слезная топь. И по сравнению с этой тихой заводью Манхэттен показался Грегу воплощением хаоса.

Внезапно картина за окном стала неясной и размытой. Он ощутил, как на глаза ему навернулись слезы. Черт, этого только не хватало. Усилием воли мистер Митчелл взял себя в руки.

И, как оказалось, вовремя, потому что в следующее мгновение дверь в кабинет открылась и на пороге возникла все та же вездесущая Нэнси.

– Обязательно просмотрите корреспонденцию, – сочла она нужным напомнить боссу о его обязанностях. – Никто за вас этого делать не будет.

Грег заставил себя расправить плечи и отвернуться от окна.

– Принесите ваш блокнот. Сначала мы с вами займемся неотложными делами. После чего мне необходимо сделать кое-какие звонки.

– Да-да, я в курсе. Джейк хотел бы поговорить с вами. Он просил, чтобы время вы назначили по своему усмотрению после того, как освободитесь. Сейчас он в Чикаго, и ему можно позвонить в офис. А еще вашего звонка ждет Сэм Партон. Насколько мне известно, по поводу новой компании. Все, что они узнали из ваших тезисов по этому вопросу, их, в общем, устраивает. Но возникла проблема. Они почему-то считают, что в целом это мало соответствует их профилю.

– Я думаю, что профиль их компании пока не соответствует нашим новым задачам, – устало ответил мистер Митчелл.

– Только скажите об этом ему сами, – попросила секретарша. – А то мистер Партон сейчас мечет громы и молнии. Мол, почему с ним никто предварительно не проконсультировался?

После этого секретарь протараторила длинный список тех, кому еще в срочном порядке требовалось позвонить. Грег слушал ее, откинувшись в кресле. Неожиданно он почувствовал, как на него навалилась жуткая усталость. Господи, сколько это еще будет продолжаться? И сколько уже длится? Нет, это просто какое-то безумие, театр абсурда. В таком сумасшедшем темпе просто невозможно работать.

– Вы довольны жизнью? – внезапно спросил он Нэнси.

Та едва не выронила из рук блокнот.

– Довольна ли я жизнью? – вид у нее был растерянный, словно в его словах скрывался какой-то подвох. – Да нет, не очень.

– А почему вы не бросите эту работу?

Она честно посмотрела ему в глаза.

– Не знаю. Наверно, из-за вас и еще из-за Элизабет. Если бы не я, у вас для нее вообще не осталось бы ни минуты.

– А как вы сами проводите свободное время? Как развлекаетесь? – поинтересовался Грег, неожиданно поняв, что, в сущности, ничего о ней не знает.

– Никак. Мой муж Дэниэл весь день безвылазно сидит в четырех стенах, поэтому особых проблем с домашними делами у меня не возникает. Когда у детей каникулы, он следит за ними. Иногда по выходным мы куда-нибудь выбираемся вместе. Обыкновенная семья. Такая, как у многих.

– А он не считает, что вы слишком много работаете?

Нэнси лишь рассмеялась в ответ.

– Считает, конечно! Это единственное, из-за чего мы с ним, бывает, ссоримся.

Грег покачал головой.

– Извините. Вы должны были уже давно сказать мне, что я вас эксплуатирую. Может, вам требуется помощница?

– Она у меня уже есть, – ответила секретарь. – Ее зовут Трейси. Или вы не помните?

Грег признался, что помнит весьма смутно. В офисе развелось так много секретарш, что он был уже не в состоянии всех запомнить. Лишь только Нэнси оставалась его единственной, самой верной и преданной помощницей. И вот, оказывается, он не знал, что у нее есть дети, не интересовался, как их зовут, сколько им лет… Да и вообще, никогда не спрашивал, как живет ее семья.

Ему стало стыдно.

– Извините, – выдавил он из себя охрипшим голосом. – Кажется, я уже совсем утратил связь с реальностью.

Нэнси положила свой блокнот и со вздохом опустилась на стул.

– Грег, скажите честно, как вы намереваетесь жить дальше? Вам должно быть самому понятно, что долго в столь бешеном ритме вы не протянете. Кстати, и я тоже. А ваша жена уже, что называется, проголосовала против этого ногами.

Нэнси попала в самое больное место. Грег отвернулся к окну. Меньше всего ему хотелось, чтобы она, какими бы добрыми ни были ее намерения, копалась у него в душе. Более того, ему и самому-то страшно было заглянуть туда.

– И что вы мне предлагаете? – произнес он с нарочитой игривостью в голосе, поэтому вопрос прозвучал неестественно.

– Отдайте Лос-Анджелес Джейку. Он сам в состоянии принимать решения, вы же связали его по рукам и ногам и не даете проявить инициативы. Он уже в буквальном смысле бесится от этого. И хватит скупать компании только потому, что они вам приглянулись. А если уже купили, то причешите их дела и продавайте дальше, чтобы не вешать на себя дополнительную обузу. Махните рукой на Чикаго или Сингапур. Какая вам разница – одной фирмой больше, одной меньше. Прибыль они приносят минимальную. По крайней мере, она часто не идет ни в какое сравнение с тем, что вы в них вложили. Тогда, спрашивается, зачем они вам? Камень на шее. Да и Джейку они тоже не нужны.

Грег медленно перевел на нее взгляд.

– Это все?

Нэнси растерянно улыбнулась.

– Для начала хватит. Кстати, вы сами меня попросили.

– А как же Элизабет? – тихо спросил он. – Может, вы посоветуете мне, что нам делать дальше?

– Прежде всего наведите порядок у себя дома. Элизабет подождет. А потом поезжайте к ней. Расскажите ей обо всем, что вы сделали. И попросите вернуться назад.

– Да, но согласится ли она?

– Сейчас, наверно, нет. Но и вам стоит приложить усилия, Грег. Что называется, взять быка за рога.

– Уговорили, – устало согласился он. – Соедините меня с Джейком.

– Слушаюсь, шеф.

Нэнси улыбнулась и встала.

Грег посмотрел на нее и впервые за много лет заметил, что она, оказывается, даже очень симпатичная женщина.

– Нэнси!

Она была уже у двери, однако повернулась к нему.

– Спасибо за совет.

– Не стоит благодарности.

– Кстати, могу ли я все же надеяться на чашечку кофе? – спросил он, хотя после той головомойки, какую она ему устроила, и не рассчитывал на ее благосклонность.

– Одну минуту. Сначала соединю вас с Джейком.

И Нэнси, хитро подмигнув ему, удалилась.

Грег довольно потер руки – ладони почему-то были мокрые, а сердце бешено колотилось. Он готов был к трудному разговору с Джейком. Что ж, воевать, так воевать.

Элизабет чувствовала себя забытой и несчастной. За окнами было холодно, сыро, – в общем, противно. А главное, то дело, ради которого она переселилась в лесную глушь, почему-то перестало интересовать ее. Знакомая история, подумалось ей, все в конце концов приедается.

Неожиданно телефон отвлек ее от раздумий. Звонила Крис.

– Привет, затворница, – поздоровалась она как-то подозрительно весело.

– Привет, – отозвалась Элизабет, слегка насторожившись. – Как дела? Грег рассказывал мне, что Зак постоянно в разъездах.

– Это уж точно. Почти не бывает дома. Хотя и ты хороша. Уехала в такую глушь и никому ничего не сказала.

– Извини, просто некогда было. Захотелось, и уехала. – Элизабет не стала добавлять, что Крис вообще была не тем человеком, кого она сочла бы нужным ставить в известность, даже несмотря на то что они считались давними подругами.

– И когда ты намерена возвратиться?

Элизабет на мгновение задумалась.

– Еще не знаю. Почему ты спрашиваешь? – Ей представилось, как Крис в ответ пожимает плечами.

– Да так. Из любопытства. Не кажется ли тебе, что опасно оставлять мужчину одного в городе, а самой отсиживаться в глуши?

– Грег навещает меня, – возразила Элизабет, намекая, что вопрос исчерпан.

Но подруга явно не хотела ничего понимать и с издевкой заметила:

– Да уж, не близко приходится ему путешествовать, чтобы переспать с женой. Особенно когда вокруг так много женщин, таких красивых и, главное, уступчивых.

Элизабет, не веря тому, что услышала, переспросила:

– Что ты этим хочешь сказать?

– Ничего, просто по-дружески предупреждаю: такими мужчинами, как Грег, не разбрасываются. И вообще, знаешь, если он тебе больше не нужен, только намекни. Я не откажусь.

– Крис, ты в своем уме, у тебя ведь есть муж! – возмутилась Элизабет. – Ты бы хоть подумала о Заке!

– А при чем здесь муж? Он вот уже три года как импотент. Иначе почему у нас нет детей? Послушай меня, твой Грег не идет с ним ни в какое сравнение. Это как небо и земля. Я знаю, что говорю.

Бедняга Зак, подумала Элизабет, вот уж кому, в самом деле, не повезло. Усилием воли она заставила себя продолжить разговор с подругой.

– Грега тоже никогда не бывает дома.

– А не кажется ли тебе, что это потому, что его там никто не ждет?

На этом Крис внезапно закончила разговор. А Элизабет еще некоторое время сидела в оцепенении и слушала протяжный гудок. Наконец она положила трубку и тупо уставилась в окно. Интересно все-таки, Крис угрожала ей или просто пыталась предостеречь?

Элизабет долго думала об этом. Потом оделась и, несмотря на плохую погоду, вышла прогуляться. Около часа она провела в лесу, а когда вернулась в дом, то уже знала, что ей делать дальше.

Надо было только, чтобы муж с нею согласился.

10

Последующие четыре дня он вкалывал в поте лица. И все для того, чтобы как-то разгрузить себя, сбросить с плеч лишние обязанности и ненужные компании, – то есть избавиться от всего, что лежало на нем последнее время тяжким грузом.

Нэнси усердно трудилась рядом, помогая улаживать самые разные вопросы, которые возникали постоянно, поскольку Грег занялся не чем иным, как основательной перепланировкой всей своей жизни. Одобрительная улыбка была, пожалуй, единственным свидетельством благосклонного отношения секретаря к новым планам шефа. Такая поддержка помогала в работе и позволяла рассчитывать на успех. Уж если Нэнси считала, что он делал именно то, что надо, значит, можно было надеяться, что и Элизабет воспримет все точно так же и поймет его.

В пятницу утром, очень рано, Грег отправился на своем «БМВ» в Вермонт и после обеда был уже на месте. Он не стал предупреждать Элизабет о приезде. Ему хотелось, чтобы его появление в Слезной топи стало для нее приятной неожиданностью. Делать сюрпризы было его хобби. А она всегда любила их получать. Уверенность в правильности принятого решения не оставляла его, пока он гнал по скоростным шоссе, по тоннелям, по мостам, потратив за время дальней дороги всего полчаса на остановку, чтобы заправиться и перекусить. Но когда он въехал на знакомый лесной проселок в окрестностях Слезной топи, сомнения почему-то стали обуревать его.

В сумерках Грег подсветил фасад дома фарами и, прежде чем выйти из машины, пару раз нажал на клаксон, сообщая о том, что прибыл. Сердце от волнения учащенно билось. Понятно было, что этот вечер может оказаться решающим в его жизни, что он покажет, как будут складываться их с Элизабет отношения дальше. Жена почему-то не вышла его встретить, и это добавило тревоги его душе. Подумалось, не заболела ли она?

Выйдя из машины, он несколько нерешительно поднес руку к двери и постучал. Но Элизабет открыла тотчас же, словно уже давно поджидала его. Они тепло поздоровались, однако никаких восторгов по поводу его приезда жена не выказала. Более того, Грег нашел ее весьма сдержанной и несколько напряженной.

– С тобой все в порядке? – наконец спросил он, когда они оказались в доме.

Бетти улыбнулась ему какой-то робкой, неуверенной, смущенной улыбкой. Глаза же ее оставались печальными.

– Да-да, все в порядке. Просто я не ожидала, что ты приедешь.

Понятно, подумал Грег, наверное, у нее есть кто-то… Он ощутил, как его охватывают паника и ужас. Неужели же, черт возьми, она завела любовника? Сидела, ждала его… Тот должен был явиться с минуты на минуту. И вдруг как снег на голову свалился муж!

– Я не вовремя? – спросил он с замиранием сердца.

Но Элизабет в ответ покачала головой.

– Да нет. Я же сказала, что не предполагала, что ты приедешь. – Она нервно потерла ладони. – Кстати, я сама собиралась к тебе в Нью-Йорк, нам надо поговорить.

Вид у нее был серьезный, отчего взволнованный до предела Грег заподозрил худшее: не иначе как она собиралась объявить, что разводится с ним. Нет, только не это! Что угодно, но не развод.

– Я тоже хотел поговорить с тобой, – с легким вызовом произнес он. – Поэтому сюда и приехал. Так кто же начнет первым?

– Что ж, раз ты специально для этого примчался, ты и начинай, – сказала она и отвернулась. – А я пока сварю кофе.

По совету заботливой Нэнси Грег не пил кофе вот уже неделю, и поэтому ее предложение пришлось весьма кстати. Вообще-то он предпочел бы стакан виски, но вдруг ему придется через полчала ехать обратно домой? Судя по отрешенному виду Элизабет, ее усталому лицу, впалым щекам и слегка размазанной под глазами туши, – плакала она, что ли? – вряд ли ему будет разрешено переночевать здесь.

Грег прошел вслед за ней в кухню и сел за тот самый стол, которым она собиралась топить камин, когда отключили электричество. В кухне царила подозрительная чистота. Стало быть, Элизабет наводила порядок. Но для кого? От мысли о возможном любовнике он готов был лезть на стенку.

– Я решил отдать фирму в Лос-Анджелесе в управление Джейку, – неожиданно выпалил Грег, не зная, с чего начать. – И еще продал наш филиал в Чикаго и поместил в газету объявление о помощнике. Теперь надеюсь, что сумею отказаться хотя бы от части поездок…

Элизабет застыла как вкопанная, затем медленно опустилась на стул. Грегу показалось, что стоит ему сейчас до нее дотронуться, совсем легонько, как она разобьется, словно хрустальная ваза. Глаза ее были широко раскрыты. В них читалось недоумение.

– Я чего-то не понимаю.

Грег закрыл глаза, досчитал до пяти, снова открыл и посмотрел на нее, как бы обнажив перед ней свою ранимую душу. Пусть жена посмотрит на него и поймет, что ему страшно ее терять.

– Я люблю тебя, Элизабет, – тихо произнес он. – Ты нужна мне. И не где-то в параллельном мире, куда мне время от времени удается попадать, а рядом, в моей, точнее – в нашей общей жизни. Хочу, чтобы ты каждую ночь была со мной в постели. Чтобы помогала мне в работе, поддерживала меня… – Грег на мгновение остановился и перевел дыхание, а затем произнес самое главное, ради чего приехал: – И если ты сейчас скажешь нет, что ж, значит, настала пора расстаться навсегда.

На последнем слове его голос дрогнул. Он чувствовал себя так, будто пробежал марафонскую дистанцию.

– Грег, – голос Элизабет прозвучал как-то по-особому нежно и едва слышно, – посмотри на меня.

Собрав все мужество, он поднял взгляд и увидел, что она улыбается, а в глазах ее застыли слезы.

– Элизабет, дорогая…

– Я люблю тебя, – дрожащим голосом произнесла она. – И как раз решила вернуться домой. Посмотри внимательнее – все вещи собраны. Я уже погрузила их в машину. Думала отправиться в путь рано утром. Откуда мне было знать, что ты приедешь, что сам захочешь, чтобы я вернулась? Но, если честно, мне тебя постоянно не хватает. И если все, на что я могу рассчитывать, – это урывками видеться с тобой в те редкие минуты, когда ты свободен, что ж, так тому и быть. Потому что я не могу без тебя. Ты – самое главное, что есть у меня в жизни. Все, чем я живу, чем дышу. И я хочу быть с тобой.

На какой-то миг Грег утратил дар речи. Но уже в следующее мгновение они обняли друг друга. Он прижимал Элизабет к себе, опасаясь, что та вдруг вновь куда-то исчезнет. Она же прильнула к нему так, словно тоже боялась потерять его навсегда.

– Господи, как я счастлив! – пробормотал Грег. – Ты даже не представляешь, как я люблю тебя!

– Ну уж, наверное, все-таки представляю, – пошутила сквозь слезы Элизабет. – Как хорошо, что тебе захотелось приехать за мной. Если бы ты знал, как мне было страшно!

Грег зарылся лицом в ее волосы, касаясь их губами, вдыхая их аромат.

– Это мне было страшно! Не знаю, что бы я стал делать, скажи ты мне, что не вернешься домой.

Элизабет подняла на него глаза. В них сверкали слезы, но не печали, а радости.

– И не рассчитывай, – вновь попробовала пошутить она. – Раз я сказала, что еду домой, значит, еду. Можешь не сомневаться! Я возвращаюсь и больше ни разу не сбегу от тебя. Обещаю до конца своих дней быть только с тобой.

Грег обнял ее еще сильнее и устало вздохнул. Они продолжали так стоять еще несколько минут. Наконец он заглянул ей в глаза.

– Давай-ка лучше пойдем немного поваляемся. Нельзя же все время стоять, обнявшись, посреди кухни.

– А как же кофе?

– Сейчас я хочу только тебя…

Сказав это, он вдруг подхватил ее на руки и отнес наверх, в спальню, где бережно положил на кровать. Они начали целоваться и раздевать друг друга. И когда одежды на них не осталось, Грег и Элизабет занялись любовью с такой неистовой страстью, будто у них вновь начался медовый месяц.

Потом, так и не разомкнув объятий, проспали до самого утра, а проснувшись, вновь предались любовным утехам. После этого Элизабет какое-то время лежала в полном изнеможении, положив голову на грудь мужа, и ощущала себя самой счастливой женщиной на свете.

– Грег, – позвала она тихо.

– Что, милая?

– Жаль все-таки, что у нас нет детей, – задумчиво произнесла она.

На какой-то миг он весь напрягся, а затем обнял ее еще сильнее.

– Не расстраивайся. Это не самое главное. Нет, значит, нет. Признаться честно, если я и мечтал о них, то только ради тебя. Главное, что у меня есть ты.

– Хочешь, я пройду полное обследование?

Но Грег лишь покачал головой.

– Только в том случае, если сама решишь. Я ведь уже сказал, дети – не главное. Но, коли ты настаиваешь, мы сделаем все, что скажешь.

И он нежно поцеловал се. Элизабет лежала в его объятиях, и Грег все так же бережно обнимал ее. Она едва не потеряла самого близкого на свете человека, но зато лишний раз убедилась, насколько он ей дорог. Наверное, оно даже к лучшему, что их любовь прошла сквозь испытание последних пяти недель. Теперь им не страшны никакие жизненные неурядицы. Но ей все же не давала покоя мысль о том, будут ли у них когда-нибудь дети.

– Пора вставать, – наконец сказала она. – Дорога предстоит неблизкая.

– А куда нам торопиться? – возразил Грег. – Можно вообще отложить отъезд еще на пару дней.

– Нет, дорогой, мне хочется уехать прямо сейчас, – призналась Элизабет. – Все вещи упакованы. Осталось только собрать постельное белье, туалетные принадлежности и остатки продуктов.

– Тебе нужен твой пикап? – поинтересовался Грег. – Я просто подумал, что если решишь с ним расстаться, то можно продать его прямо здесь. И тогда тебе не придется всю дорогу сидеть за рулем. Кстати, если ты не против, мы можем вести мою машину попеременно и не будем делать остановки для отдыха.

– Идет! Как хочется в Нью-Йорк. Знаешь, я ужасно соскучилась по нашему дому на Лонг-Айленде, – сказала с грустью Элизабет. Ей вспомнился их сад, цветы, аккуратно подстриженный газон, терпкий запах морской воды. Уже март, – значит, вскоре все расцветет.

– А тебе не жаль покидать это жилище? – поинтересовался Грег.

– Да нет, – пожала плечами Элизабет. – Конечно, здесь было хорошо – и мне, и нам вдвоем. Но ведь это не наш дом. Это что-то вроде заколдованного королевства. Тут все какое-то ненастоящее.

Она почувствовала у виска его улыбку.

– Ты права. Что-то вроде заколдованного королевства, – повторил он.

– В любом случае, не вижу проблем. Я ведь этот дом только арендовала. Хозяева не собирались от него избавляться. По пути назад мы заедем в агентство, отдадим ключи и тут же рассчитаемся.

– Отличная мысль, – пробормотал Грег и напоследок еще крепче обнял жену. – Кто первым не успел на горшок, пусть ходит мокрым, – поддразнил он ее и сдернул одеяло.

Элизабет расхохоталась.

– Иди, иди, я пока сниму белье. Можно было бы, конечно, пойти с тобой, но тогда ты забудешь, зачем пришел в ванную.

– А ты читаешь мои мысли, – лукаво улыбнулся он.

В ответ она шутливо замахнулась на него наволочкой.

– Не тяни резину. Мне не терпится вернуться домой.

День тянулся долго. К тому времени, когда под колесами автомобиля знакомо зашуршал гравий дорожки, ведущей к их дому, Элизабет так устала, что была похожа на выжатый лимон. В середине пути ей довелось вести машину. Правда, совсем недолго, не больше полутора часов, пока Грег дремал. Затем он проснулся, зевнул и улыбнулся ей по-мальчишески задорной улыбкой, а потом попытался прогнать с водительского места. Однако Элизабет не уступала до тех пор, пока они не доехали до ближайшей заправочной станции, где заодно перекусили, и только тогда руль снова перешел в руки Грега.

Ближе к вечеру, несмотря на усталость, она не смогла сомкнуть глаз. Когда они свернули к дому, было уже совсем темно. Но у ворот сработало автоматическое освещение, и Элизабет разглядела нарциссы, что выстроились рядами вдоль дорожки. Ей показалось, будто цветы кивают, приветствуя их по случаю возвращения.

Растительность вокруг дома начинала зеленеть. На кустах набухли почки, газон был уже изумрудно-зеленым. И все это пробудившееся чудо не шло ни в какое сравнение с пейзажами хмурого, все еще заснеженного Вермонта. Здесь сказывалась близость океана.

Грег остановил машину. Элизабет открыла дверцу, вышла и вдохнула теплый слегка влажный воздух, по которому так соскучилась. Издали доносился глухой звук проносившихся по автостраде машин. После звенящей тишины вермонтского леса он показался Элизабет настоящей музыкой. Она стояла и тихо радовалась, что наконец-то вернулась домой. Грег подошел к ней и встал рядом.

– Хочешь, быстро приготовлю что-нибудь поесть.

Элизабет отрицательно покачала головой.

– Нет, разве что чашку чая. И в постель. Знаешь, даже не верится, что я опять здесь. Но мне так хорошо! – Она повернулась к мужу и, привстав на цыпочки, поцеловала. – Спасибо тебе. Я так боялась, что ты больше не захочешь меня видеть!

– Почему же? – спросил он с кислой улыбкой. – Это я вел себя как последний идиот, совсем не уделяя тебе внимания.

Голос его звучал насмешливо, но глаза смотрели серьезно.

– Ладно, не будем спорить, – сказала Элизабет. – Пошли в дом!

Она шагнула через порог и замерла. После долгого отсутствия внутреннее помещение неожиданно поразило ее своими масштабами. Прихожая показалась сродни танцзалу – шаги отдавались в ней гулким эхом, кухня – самолетному ангару. Размеры гостиной наводили на мысль о зале ожидания аэропорта… И всему этому явно не хватало домашнего шарма.

Единственной комнатой, в которой ей показалось по-настоящему уютно, была небольшая столовая по соседству с кухней.

– Как здесь хорошо! – воскликнула она. – Почему мы так редко пользовались ею? Надо будет обживать эту комнату заново, впрочем, как и все остальные помещения в доме.

Грег изобразил крайнюю степень недоумения. Ему хотелось возразить, напомнив жене, что они завтракали и ужинали тут довольно часто. Но все же он согласился с ней:

– Как скажешь. Главное, чтобы тебе было хорошо. А то вдруг опять захочешь убежать от меня!

В голосе Грега прозвучали неподдельная тревога и нотки раскаяния. Элизабет стало жаль мужа, и она успокоила его:

– Не бойся, никуда не убегу. Останусь с тобой, пока ты сам будешь хотеть, чтобы я была рядом. Но даже если вдруг ты и передумаешь, предупреждаю заранее – просто так я не уйду. Тебе придется как следует постараться, чтобы избавиться от меня.

Грег крепко обнял ее за плечи.

– Отлично. Посиди, пока я заварю чай.

Бетти села за стол, а Грег тем временем прошел в кухню, налил воды в чайник, поставил его на плиту и вынул из посудомоечной машины две чашки. Элизабет смотрела на него и не верила собственным глазам. Кто бы мог подумать, что этот бизнесмен, у которого на уме обычно были одни биржевые котировки, так ловко может справляться с домашними обязанностями. И, похоже, это занятие доставляет ему удовольствие.

Внезапно Элизабет ощутила страшную усталость и подумала, что в кухню или в столовую обязательно надо будет поставить диван. Лучше даже не новый, а подержанный. Ведь мебель, привезенная только что из магазина, нередко на первых порах кажется чужой и холодной, словно это и не часть твоего дома, а выставочный экспонат. Ей же подошел бы старый и даже слегка потертый диван, на такой можно усесться с ногами, взяв с собой чашку с кофе или чаем и не боясь пролить это и оставить пятна на обивке.

– Пойду выгружу вещи из машины, – сказал Грег, но Элизабет упрямо тряхнула головой.

– Вещи подождут. – Она чувствовала себя едва ли не разбитой, и в данный момент ей меньше всего хотелось заниматься распаковкой вещей. – Можешь принести только сумки. Остальное пусть потерпит до утра.

– Хорошо.

Грег кивнул и вышел. А вернулся через черный ход, нагруженный сумками, словно верблюд поклажей. Наверное, поставил машину в гараж, подумала Элизабет. От усталости даже такие банальные умозаключения давались ей с трудом.

– Знаешь, – сказала она. – Я, пожалуй, не буду пить чай. Хочу сразу лечь.

Грег взял в одну руку обе сумки, а другой рукой помог жене подняться из-за стола.

Элизабет почувствовала невероятную слабость в ногах. У нее закружилась голова, она покачнулась и коснулась плечом стены. Испугавшись, Грег кинул сумки на пол и, подхватив Бетти, понес ее в спальню.

– Не надо, пусти меня, я сама… – запротестовала она, но скорее только для вида.

Грег не слушал и продолжал идти, прижимая ее к себе, чему она в душе была несказанно рада. Ведь точно так же он нес ее в постель в их первую брачную ночь. Жизнь для нее как будто начиналась заново.

Грег с трудом верил, что она вернулась к нему, и, обняв ее, так и заснул, успокоенный близостью любимой женщины. К утру у него затекла рука и сильно ныло плечо, но он не хотел беспокоить жену. И в конце концов решил просто не обращать внимания на онемевшую руку. Мелочь все это, подумалось ему. Да ради того, что Элизабет опять дома и в его объятиях, много чего можно вытерпеть.

В спальню сквозь щель в шторах уже пробивался солнечный свет. Бетти пошевелилась во сне, повернулась на бок. Грег вытащил наконец-то из-под нее затекшую руку и, поморщившись от боли, принялся растирать. Затем осторожно выскользнул из постели, надел халат и спустился в кухню.

Там он приготовил чай, налил его в чашку, отнес наверх и поставил на тумбочку возле кровати. Вчера Элизабет от усталости даже не смогла дождаться, пока в чайнике вскипит вода. А сегодня, когда проснется, наверняка захочет выпить чаю прямо в постели. Какое замечательное будет начало дня!

Он наклонился, поцеловал ее и ласково сказал:

– Доброе утро, миссис Митчелл.

Жена открыла глаза и, улыбнувшись, села в кровати.

– Привет.

Он подал ей чашку и, пока она делала несколько глотков, смотрел с беспокойством. Элизабет по-прежнему выглядела усталой и изможденной.

– С тобой все в порядке?

– Не волнуйся, просто чувствую себя немного разбитой. Я накануне ужасно переволновалась. Мне было страшно, что ты не примешь меня назад.

– Ну, скажешь тоже! – Грег сел рядом с ней и обнял. – Может, хочешь понежиться в джакузи?

– Пожалуй… – согласилась она.

Грег вышел налить воды в ванну, затем вернулся и торжественно объявил:

– Прошу за мной, миссис. Джакузи ждет вас.

– Спасибо, – улыбнувшись, ответила Бетти, стащила с себя ночную рубашку и покорно последовала за ним.

Ванна была просторная, старомодная, с подставкой для головы на каждом конце. Элизабет опустилась в теплую воду. Грег не мог не обратить внимания на то, как она похудела за последнее время. Зато грудь на фоне худобы словно увеличилась. Наверное, пока бедняжка сидела одна в Слезной топи, почти ничего не ела, подумал он. И вот теперь вид у нее такой, как будто она приехала из голодающей африканской страны – этакое дитя Эфиопии. Зачем же до такой степени морить себя голодом?

Грег включил гидромассаж. Элизабет блаженно вздохнула, закрыла глаза и прошептала:

– Восхитительно!

И он улыбнулся, подумав, что ей всегда нравилось понежиться в джакузи, а сейчас это поможет восстановить силы.

Его огорчало, что жена после долгого отсутствия почему-то неуютно чувствует себя тут, словно это не их дом, а снятый на время особняк для особо важных персон. Но если дело только в размерах комнат, то это еще ничего. Скоро она снова привыкнет к ним. Впрочем, можно поменять обои, приобрести новую мебель или даже сделать перепланировку. В конце концов он в состоянии купить новый дом. Лишь бы ей было хорошо.

Потом они завтракали, и Элизабет съела всего лишь небольшой тост и выпила стакан апельсинового сока. Кофе ей почему-то не хотелось. Наоборот, было даже неприятно о нем думать. В саду, куда они вышли после завтрака, ярко светило солнце, зеленел газон, стриженые кусты акации готовились раскрыть почки.

– Весна! – Она набрала полную грудь воздуха, в котором чувствовался запах травы и морского ветра. – Ты посмотри на почки, еще неделя-другая и все зазеленеет. А ивы? Они уже зацвели.

И действительно, с ивовых веток, напоминая крошечные ершики для мытья бутылок, свисали мохнатые сережки. Элизабет подумала, что надо будет несколько веточек поставить в вазу, если, конечно, хотя бы к середине дня появятся силы. Она чувствовала, что переезд отнял у нее последнюю энергию. Вернее, даже не сама дорога домой, хотя они провели в пути почти целый день, а внутреннее напряжение, предшествовавшее этому, подспудный страх, что Грег отвернет ее.

– Кстати, о твоей работе, – неожиданно сказал тот.

Элизабет недоуменно повернулась к нему.

– И что о ней?

– Я просто подумал, надо бы основательно переоборудовать чердак под твою мастерскую. В крыше можно прорезать дополнительные окна, чтобы было больше света.

Но Элизабет лишь устало усмехнулась в ответ.

– Я сама не знаю, чего мне хочется. Это ужасно. Но, честное слово, теперь я действительно не уверена, что и дальше буду рисовать эти поздравительные открытки, даже писать портреты. В один прекрасный день мне вдруг стало все неинтересно. Наверное, я устала. А может, просто реализовала все свои идеи. И пора ставить точку.