Текст книги "Голубая луна (ЛП)"

Автор книги: Лори Хэндленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Глава 30

Его губы были такими горячими на моей прохладной коже. Ноги болтались в воде, а спина удобно устроилась на мягкой, как мох, зеленой траве. Кадотт плечами раздвигал мои бедра, а солнце бросало яркие, как бриллианты, блики на мои прикрытые веки.

На какую-то долю секунды благоразумие во весь голос напомнило, что мы на берегу, обнаженные, и нас могут увидеть. Я напряглась, а он поцеловал меня, но не в губы.

– Доверься мне, – прошептал Кадотт, обдав дыханием влажные завитки между моими бедрами.

Довериться ему? Он что, сумасшедший?

Его язык запорхал по мне. Ну ладно, черт с ним.

Мои руки сжались в кулаки, вырывая клочья травы, а голова металась по мху. Как ему удавалось делать свой язык таким твердым, подвижным и догадливым?

После его предыдущих поцелуев, прикосновений и нескольких секунд полового акта, я завелась и хотела его. Уилл помучил меня языком, потом успокоил рукой. Я слышала свое дыхание и мольбы. Одновременно заполненная до краев и опустошенная, я была на грани и в то же время еще даже близко к ней не подошла.

– Тихо, – прошептал он, – я все сделаю как надо.

Он проник в меня пальцами, одновременно языком и губами утоляя мою жажду.

Всплеск выдернул меня из дремоты. На фоне солнца мелькнула какая-то тень. Открыв глаза, я увидела его лицо в паре сантиметров от своего. Сердце трепыхнулось при виде отразившейся на лице Уилла нерешительности, поэтому я подняла руку и коснулась его щеки.

Я по-прежнему чувствовала бедром его возбужденный член, поэтому повернулась, потеревшись о его гладкую длину. Потом переместила руку с его щеки несколько ниже:

– А теперь позволь мне тоже сделать все как надо.

Он уже был на грани, как и я чуть раньше. Нескольких быстрых движений рукой, порхание языка на самом кончике и глубокий захват ртом – и Кадотт оттолкнул меня. Должна признать, я сопротивлялась. Впервые в жизни я хотела сделать парню минет и довести дело до конца. Но было достаточно возбуждающе смотреть, как он взял член в руку и закончил то, что начала я.

Мы встретились взглядами, когда он открыл глаза.

– Ух ты! – сказала я.

– Да уж, «ух ты»! – улыбнулся он.

Поднявшись гибким, грациозным движением, он прыгнул в пруд, проплыл под водой, вынырнул и, тряхнув головой как пес, обдал меня фонтаном брызг. Я засмеялась, и Кадотт подплыл к берегу. Казалось, мы не могли оторвать друг от друга глаз.

– Что? – спросил он.

Пожав плечами, я опустила глаза. Мне не хотелось озвучивать свои мысли.

– Эй, я думал, ты доверяешь мне.

Разве? Я не была уверена. Да, я хотела его – очень сильно. Но доверие? Этим делиться намного сложнее, чем своим телом.

Кадотт коснулся моей щиколотки.

– Джесси?

Я встретилась с ним взглядом:

– Я думала, как мне жаль, что у нас нет презерватива.

Его пальцы сжались на моей ноге – почти что объятие. Кадотт на руках приподнялся из воды. Я отвлеклась на бугрящиеся мышцы его плеч и стекающую по телу воду. Уилл сел со мной рядом и нежно, медленно и сладко поцеловал.

– Да, и мне.

Наши губы встретились в глубоком чувственном поцелуе, от которого мое тело накрыло новой волной желания. В присутствии Кадотта я не принадлежала себе.

Он оторвался от меня, тяжело дыша, потом дернул меня за волосы:

– Мы всегда можем рискнуть.

– Или не можем.

– Именно это я в тебе и люблю, Джесси. Ты всегда держишь меня в узде, – засмеялся Кадотт.

"Люблю"? Скорее всего, это просто образное выражение. Скорее всего. Поэтому я оставила его без внимания.

– Мне нужно возвращаться, – сказала я.

– Ты могла бы пойти ко мне.

В его голос и выражение лица вернулась неуверенность.

– Мне нужно поспать.

– Так поспи. В моей постели. Со мной.

О Боже, звучало соблазнительно. Но я боялась, что если окажусь в его кровати, то спать точно не буду. И как бы заманчиво это ни выглядело, но сегодня мне предстоит работа в ночную смену. График в режиме нон-стоп начинал меня утомлять.

– Не могу.

Вздохнув, Кадотт отвел взгляд.

– Что случилось? – спросила я.

– Нас связывает только секс, да?

Я не знала, что сказать. Я думала, мы трахались, потому что, казалось, не могли остановиться. Кстати, я совершенно точно помню, что он был с этим согласен. Когда все изменилось?

Наверное, стоит объяснить ему все четко и ясно. Потом будет меньше проблем. Но поникшие плечи Кадотта тронули меня. И хотя мне следовало оставаться на месте, я не могла удержаться, чтобы не подвинуться к нему.

Мускулы на его спине бугрились и перекатывались под моими руками. Я легонько погладила его кожу пальцами, надеясь, что этот жест вышел успокаивающим. Я не была в этом сильна, но честно старалась.

– Я не до конца уверена, что это для меня, – призналась я. – Нам нужно решить прямо сейчас?

– Было бы хорошо.

Мне не нравилось, когда на меня давили. Но у Кадотта свои тараканы. Хотя у кого их нет? Но так как я не была индейцем племени оджибве, живущим в мире белых-пребелых людей, я решила быть к нему снисходительней.

– Ты умный, – сказала я, когда он повернулся ко мне лицом. Мои руки соскользнули с плеч Уилла и повисли по бокам. – К тому же забавный, когда не достаешь меня. Ты не так уж плох в постели. А без нее – еще лучше.

– Ну что тут сказать, Джесси? Я прям весь белый и пушистый.

Я склонила голову. По непонятной мне причине Кадотт разозлился. Какому самцу неприятно слышать, что он хорош в постели?

– Почему ты на меня злишься? Я думаю, ты нормальный парень. Для заумного очкарика.

Он даже не улыбнулся.

– Тебе стыдно выходить со мной в люди?

Я вздохнула. Он не позволит мне так легко отделаться.

– Хочешь знать правду?

– Удиви меня.

Я не могла поверить, что мы спорим, сидя обнаженные под полуденным солнцем. Но мы с Кадоттом и без того уже сделали много чего такого, во что мне верилось с трудом.

– Да, мне стыдно выходить с тобой в люди.

Уилл моргнул и побледнел, отчего его лицо еще больше выделилось на фоне иссиня-черных волос. Он выглядел так, будто я дала ему пощечину. Черт, я чувствовала себя точно так же.

Я схватила его за руку. Он попытался вырваться, но я его не пускала.

– Мне стыдно, Уилл, потому что я знаю, что люди о нас подумают.

Он вздохнул:

– Снова-здорово.

– То есть?

– Окружающие перестанут тебя уважать, если ты со мной. И не имеет значения, что я сделал. Или кто я. И что между нами происходит. Важны лишь мои родители.

– Чего? – не поняла я.

– Джесси, меня бросали сотни раз, и вовсе не из-за моих танцевальных способностей. Только из-за того, что я индеец.

Пришел мой черед злиться.

– А что, женщины не видят этого сразу при первой встрече? Твое происхождение становится большим сюрпризом для них лишь через время? Ты что, встречаешься с какими-то дурочками?

– Может, они просто не могут вынести все эти взгляды, перешептывания, давление.

– Разве я похожа на человека, не способного вынести давление со стороны?

Его губы дернулись.

– Нет.

– Спасибо.

Его веселье прошло так же быстро, как появилось.

– Тогда что же постыдного в том, что нас увидят вместе?

Мне не хотелось говорить, но я обещала сказать правду. И все же я раздумывала так долго, что Кадотт сжал мою руку:

– Джесси?

– Потому что все будут думать, чем я тебя прельстила, – выпалила я. – Ты сексуальный, Кадотт, а я – нет. Чтобы такой парень, как ты, был с такой, как я... – Я пожала плечами. – Наверное, я делаю обалденный минет. Или трахаюсь как кролик. Или…

Уилл прикрыл мой рот рукой.

– Ш-ш-ш, – прошептал он. – Это правда. И что здесь такого?

Между нами повисло молчание. Мы смотрели друг на друга так, словно сказанные слова материализовались. Потом я рассмеялась, а вместе со мной и Уилл, и это было приятно.

Я потянулась к нему в объятия и просто сидела, обнимая его, пока он делал то же самое со мной. Не помню, когда я в последний раз сидела и обнимала парня больше минуты. Да и никогда по такому не скучала. А теперь буду, потому что обниматься с Кадоттом очень приятно.

– Пойдем ко мне, – пробормотал он. – Поспи со мной. Останься со мной.

Он поцеловал меня в бровь, и я прижалась к нему плотнее, обняв его при этом еще крепче.

Я никогда не ощущала ничего подобного. Плохо, что я до сих пор не определилась, что же происходит. Мне он очень нравился. И мне очень хотелось быть с ним вместе и сказать «да!» всему, чему угодно. В отношении Уильяма Кадотта я не могла себя сдерживать. И это пугало.

Тем не менее, я пошла к нему домой, и этот день оказался лучшим в моей жизни. Что было как раз кстати, потому что вскоре все полетело к чертям собачьим.

Глава 31

Кадотт вел мою машину. Меня преследовали картины того, как нас останавливает один из моих сослуживцев, а мы пытаемся объяснить, почему водитель голый, да и я недалеко от него ушла. Длинная футболка едва прикрывала мои ягодицы, но нижнего белья под ней не было. Если кто-нибудь заметит меня в таком виде, я этого не переживу.

Но профессор оказался осторожным водителем, и мы без приключений добрались до грунтовой дорожки, ведущей к его дому. Кадотт припарковал мой служебный автомобиль возле своего джипа, и мы пошли в сторону дома.

Я никогда не была внутри его коттеджа, только заглядывала в окно, словно вуайеристка. Я и думать забыла о том случае, а тут зашла в дом следом за хозяином и снова испугалась висевшего в коридоре волка.

– Что это? – спросила я.

Кадотт не походил на парня, который стал бы развешивать по стенам чучела.

– Подарок от друга.

Теперь, когда я смогла рассмотреть ее поближе, оказалось, что волчью голову можно надевать как шапку, а шкура могла сойти за накидку. Я видела людей в подобных штуках на фотографиях с пау-вау [18]18
  Пау-вау– у индейцев: 1) Обряд с участием колдуна, часто с угощениями, плясками и т.п.; проводится для излечения от болезней, достижения удачи на охоте, победы в войне и др. целей 2) Совет, собрание, встреча индейцев или с индейцами.


[Закрыть]и тому подобных мероприятий. Для ритуальных танцев люди напяливали всевозможные интересные вещи.

– Ты ею пользуешься? – спросила я, думая, что она, должно быть, имеет какое-то отношение к волчьему клану.

– Нет. Такая показуха в духе равнинных племен [19]19
  Индейцы равнин(англ. Plains Indians) – общее название индейцев арапахо, шайеннов, пауни, кайова, команчей, навахо, юте, уичита и некоторых других племен, живших на Великих равнинах. В период Войн с индейцами потеряли свои земли и с ними возможность охоты на бизонов, которая была их основным занятием.


[Закрыть]. Навахо верят, что ведьма может превратиться в оборотня, надев волчью шкуру. – Кадотт кивком указал на стену. – Вроде этой.

– Верят? В настоящем времени?

– Да. Или, по крайней мере, некоторые из них.

– Например, твой друг?

– Возможно.

– А ты?

– Я верю в оборотней. Но я примерял эту шкуру и остался самим собой, только с головой волка на макушке.

Кадотт прошел в основную часть дома, предоставив мне выбирать: оставаться в одиночестве в коридоре или следовать за ним. Так как волчья шкура пугала меня больше чем следовало, я поспешила за хозяином дома.

Но в гостиной его не оказалось. Как и на кухне, просматриваемой с того места, где я стояла.

Дом был чище, чем того можно было ожидать от холостяцкого жилища, но вот порядком там и не пахло. По всем поверхностям разбросаны книги и бумаги, а по углам и за мебелью распиханы всякие предметы обихода.

Я обвела взглядом барахло Кадотта, затем осмотрела комнату. Все окна украшали деревянные жалюзи. Хм. Я видела, что снаружи на окнах имеются ставни. Мне стало интересно, зачем они ему еще и внутри.

Должно быть, для пущей обособленности.

Дверь слева была открыта, поэтому я вошла в нее. Кадотт уже лежал в постели.

Я подняла бровь:

– Торопишься?

– Я думал, ты устала.

Глядя на него, лежащего там под простыней, собравшейся складками на бедрах и открывающей обнаженную прекрасную грудь, я больше не чувствовала себя такой уж усталой. Я уронила сумку на пол, сняла футболку и забралась в кровать к Уиллу. Но когда я провела рукой по его бедру, он прижал мою ладонь своей.

– Я обещал, что мы поспим.

– А я – нет.

Он притянул мою голову к своему плечу.

– Отдохни, милая. И позволь обнимать тебя, пока ты спишь.

Я вскинулась, услышав ласковое обращение.

– Знаешь, если бы какой-нибудь другой парень назвал меня «милой», я бы ему зубы в глотку вколотила.

– Полагаю, я не просто какой-то там парень.

– Полагаю, что нет.

Он провел губами по моим волосам.

– Возможно, это самое приятное из всего, что я от тебя слышал.

– Смотри не заносись.

– Не буду.

По моему позвоночнику пробежали нежные, невесомые пальцы; их успокаивающие прикосновения заставили меня прикрыть глаза. Но я не заснула. Мне нужно было кое-что спросить.

– В ночь нашей первой встречи у тебя на бедре был синяк.

– У меня много синяков бывает.

– Правда? Почему?

– Ну, я довольно неуклюжий, или раньше таким был. Поэтому и занялся восточными единоборствами. Это помогло мне с равновесием. Уже не так часто спотыкаюсь о собственные ноги, как раньше.

Хорошее объяснение, но он все еще не ответил на мой вопрос. Я снова его спросила:

– Почему ты не говоришь мне, откуда, по-твоему, взялся тот синяк?

Начав озвучивать свои сомнения, я обнаружила, что не могу облечь подобную глупость в слова. Поэтому и пытаться не стала.

Однако Кадотт таких затруднений не испытывал.

– Ты думаешь, что меня в обличье волка сбила машина, и к тому времени, когда ты меня увидела, я уже был с синяком.

Я вздрогнула, покраснела и пожала плечами.

– Ну, синяка уже не было, когда мы в первый раз… ты знаешь.

– Занимались любовью?

Я поморщилась. Ненавижу этот оборот. Любовь всегда была чуждым мне чувством. Я не знала точно, что оно означало. Отец явно меня не любил. У матери была странная манера демонстрировать свою любовь. Я никогда не любила мужчину, и никогда мужчина не любил меня. Возможно, любовь – это то, что я чувствовала к Зи. Возможно.

– Не важно, – пробормотала я.

– Я быстро поправляюсь. Всегда так было. Здоровый образ жизни. И немного снадобий оджибве.

– Какого рода снадобий?

– Моя бабушка входила в Мидевивин [20]20
  Великое шаманское общество, Мидевивин– У индейцев чиппева, оттава, сок, фокс, кикапу, потаватоми и виннебаго тайное обрядовое общество, объединяющее верхушку общины при руководящей роли шаманов; открыто для мужчин и женщин. Его цель – продление жизни при помощи трав и магии. Существует с начала XVIII в.


[Закрыть].

Я нахмурилась, и он поспешно пояснил:

– Великое шаманское общество. Таких, как она, обычно называли знахарками. Бабушка использовала природные средства – травы, кору, жабий глаз. – Кадотт подмигнул. – Она знала древние методы и научила им меня.

– Знала?

– Бабушка умерла от пневмонии, когда мне было десять. Не все можно исцелить.

– Сожалею.

– Как и я.

Моя рука лежала на груди Уилла. Под ладонью ровно билось его сердце. В комнате было тихо, и меня клонило в сон.

– Почему ты такого низкого о себе мнения? – спросил он.

– Что? – Я с трудом уследила за внезапной сменой темы. – Это не так.

– Да ладно. Именно поэтому ты так озабочена тем, что скажут люди. Красавица и Чудовище, только роль Красавицы досталась мне. Мы поменялись.

– Я знаю, кто я. Знаю свои сильные стороны. Женственность к ним не относится.

Свободной рукой Кадотт скользнул по моему бедру и сжал ягодицу.

– Думаю, ты не права. Ты очень женственна.

– Скажешь тоже.

– Да, скажу, потому что считаю тебя красивой.

– Ты глупый и слепой.

– Не язви.

– Но у меня так хорошо получается.

– Да. Это правда. – Он снова поцеловал меня в макушку. – Не говори мне, что ты некрасивая, потому что я знаю, это не так.

Я отодвинулась, уворачиваясь. От таких разговоров мне становилось тревожнее, чем при столкновении с пьяницей с разбитой бутылкой.

По крайней мере, в стычке я знала что делать. Но комплименты? Мне хотелось убежать, спрятаться и никогда не возвращаться.

Потому что, если я им поверю, а потом обнаружу, что он лгал, мне будет только больнее. Но зачем ему лгать? Я не могла в этом до конца разобраться. Пока.

Кадотт теснее прижал меня к себе, словно знал, о чем я думаю.

– Ты особенная для меня, Джесси. Не убегай, пока мы не выясним, что это означает, ладно?

– Ладно, – ответила я, не успев вовремя прикусить язык.

– Итак, почему ты тоже вслед за мной поверила в оборотней?

Я замолчала в нерешительности. Следует ли ему рассказывать или нет? Я хотела кому-нибудь рассказать, так почему не Кадотту? Я знала, что он не будет надо мной смеяться. По крайней мере, громко.

И я все ему выложила. Просто остановиться не могла. Про Манденауэра и его тайное общество. Про волков в лесу, Тину, пещеру и наполовину волчью, наполовину человеческую тень на стене.

Он выслушал, ни разу меня не перебив. В некоторых местах рассказа я слышала, как его сердце билось быстрее, но, с другой стороны, и мое тоже. На некоторых фразах он напрягался, а затем расслаблялся. Когда я закончила, в комнате воцарилась тишина.

Она тянулась слишком долго, и я подняла голову и повернулась лицом к Уиллу. Замерла, почти ожидая, что он, несмотря на свою веру во всю эту сверхъестественную ерунду, уставится на меня как на сумасшедшую. Произнесенная вслух, эта история заставила меня саму снова задуматься. Но выражение лица Кадотта было серьезным, задумчивым. Он лежал, уставившись в пространство.

– Что такое? – спросила я.

Кадотт вздрогнул, посмотрел на меня и улыбнулся, но улыбка вышла рассеянной, совсем не той, которую я начинала обожать.

– Вот так история, – пробормотал он.

– Что думаешь?

– Правительству всегда известно намного больше, чем оно говорит.

– Тоже мне сюрприз.

Он рассмеялся.

– Моя ты умница. Так ты скоро за каждым углом будешь подозревать заговор.

– Уже, – проворчала я.

– М-м-м.

Он снова ушел в раздумья. Я раньше никогда не встречалась с мозговитыми профессорами, но пришла к выводу, что он частенько так отключается.

– Ты знаешь Тину? – спросила я.

– Тину?

– Пропавшую девушку?

– Конечно, знаю. Но без понятия, где она сейчас.

– Как и все.

– Я думал, она сгорела.

– Возможно. Тебе не кажется странным, что она посещала твои лекции?

– Не особенно. Мы выяснили, что кто-то пытается воскресить волчьего бога. Это ритуал оджибве. Если эта Тина одна из них, то с ее точки зрения было разумно записаться на мой курс.

– Почему?

– Возможно, она пыталась прояснить туманные места, чтобы помочь их главарю.

Я нахмурилась.

– Ты получил книгу, которую заказывал?

– Что? А, нет. Пока нет.

Он снова уставился в пространство.

Я теснее прижалась к нему, и стук его сердца под моей щекой и уверенное размеренное дыхание, колыхавшее мои волосы, успокоили меня. Расслабленность наложилась на недосып и кучу стрессов, и через тридцать секунд я отключилась.

* * *

Я проснулась, когда угол падающих в окно солнечных лучей соответствовал раннему вечеру. Кадотт еще спал рядом со мной. Мне пора было на работу, но требовалась одежда.

Выскользнув из постели, я посмотрела на его лицо. Он действительно был слишком красив для меня. Странно, но мне это начинало нравиться.

Он не шевельнулся, даже когда я поцеловала его в бровь. Я на цыпочках прокралась в гостиную, задержавшись на кухне, чтобы выпить воды. И обнаружила это.

Сначала я решила, что он оставил разбросанными по столешнице свои записи. Я даже улыбнулась его рассеянности, пока пила из стакана, украшенного аппликацией с Флинстоуном.

Но тут внимание привлек мой собственный почерк. Слова мозг различил секундой позже. Я едва не уронила стакан, что было бы досадно – вещица-то почти антикварная.

Схватила бумаги. Одной из них была расписка в получении тотема, которую я заставила подписать Кадотта; другой – скомканная страница, вырванная из журнала регистрации улик. А под ними лежал пакет с осколками стекловолокна и пластика, которые я смела с дороги после происшествия с Карен Ларсон.

Что пропавшие улики делают на кухне Кадотта?

Я понятия не имела. Но прежде чем выбивать из него ответы, собиралась выяснить, что еще из того, что я хотела бы знать, он тут припрятал.

Долго искать не пришлось. На кофейном столике в беспорядке валялись книги и записи. Все они касались маленькой проблемы Минивы.

Со стороны Кадотта было весьма любезно выделить относящиеся к делу отрывки. Одна книга особенно притягивала взгляд – «Легенды оджибве». Не ее ли он ждал? Ту, что, по его словам, еще не привезли? Судя по количеству и характеру подчеркнутой информации, подозреваю, что эту самую.

Я проглотила комок в горле, который по вкусу слишком напоминал слезы. Я не плачу из-за мужчин. Черт, я вообще ни из-за чего не плачу.

Я посмотрела на ярко-желтые выделенные фрагменты, расплывающиеся перед глазами. Зажмурилась, стиснула зубы, и, снова открыв глаза, увидела, что буквы обрели четкость.

«Обряд необходимо провести под голубой луной».Что, по моим расчетам, соответствовало завтрашней ночи.

Я чувствовала себя так, словно время стремительно проносилось мимо, неудержимо толкая всех нас навстречу этому второму полнолунию.

Я заставила себя снова сосредоточить внимание на книге.

«Дорогe должна проложить армия оборотней».

– И так далее и тому подобное, – пробормотала я. – Плавали, знаем.

Я перевернула страницу. Все, что там осталось – зазубренный край. Уилл или кто-то еще вырвал лист с оставшимися сведениями. Это не к добру.

Больше ничего интересного я в книге не нашла, поэтому снова просмотрела бумаги Кадотта. Пропавшей страницы там не оказалось, зато обнаружился любопытный факт.

Для выполнения обряда необходим волчий тотем с отметками мачи-овишук. К сожалению, в записях не объяснялось каким образом использовать амулет.

Я разложила все по местам, затем, крадучись, выскользнула из дома Кадотта и отправилась на поиски Манденауэра.