Текст книги "Голубая луна (ЛП)"

Автор книги: Лори Хэндленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Глава 28

Звонок моего сотового разорвал повисшую между нами тишину. Я взглянула на номер вызывающего абонента. Полицейский участок. Ё-моё.

– Алло.

– И почему это я постоянно спрашиваю, где тебя черти носят, девчонка?

Я поморщилась.

– Извини. Какие-то проблемы?

– Ага. Эта Люси Келсо каждый час названивает.

Черт. Тина. Я снова забыла о ней. Очевидно, она до сих пор не объявилась.

– Я ей перезвоню.

– Ты где? – повторила Зи.

– С Манденауэром. Нам нужно было кое-что обсудить.

– Подстрелили кого-нибудь нынче ночью?

– Не-а.

Зи так тяжело выдохнула, что я почти увидела, как из трубки заструился дым.

– Ты скоро приедешь?

– Мне нужно еще кое-что сделать.

– Хорошо. Но окажи мне услугу.

– Все, что угодно.

– Включи гребаную рацию. Думаешь, она у тебя просто для красоты?

Зи так сильно швырнула трубку на рычаг, что у меня зазвенело в ушах. Я включила рацию и поймала взгляд Манденауэра.

– Нужно возвращаться к работе.

Он встал:

– Мне тоже.

– И куда вы собираетесь пойти?

Весь этот разговор о монстрах и нацистах беспокоил меня. Я достаточно повидала в жизни, чтобы знать, что зло чертовски сложно – если вообще возможно – убить, и внезапно мне расхотелось выпускать Манденауэра из виду.

– Я должен вернуться к себе и связаться с моими людьми.

– Вашими людьми?

– Другими ягер-зухерами. Они разбросаны по всей планете – с запада на восток и с севера на юг. Я руковожу ими с тех пор, как начал эту миссию. И сейчас мы поддерживаем связь через прекрасный интернет. – Он покачал головой. – Какое изобретение!

– На кого вы работаете? – еще раз спросила я.

– На столь любимое тобой федеральное правительство.

– Соединенных Штатов? – пискнула я.

Манденауэр улыбнулся:

– А что, здесь есть какое-то еще?

Я покачала головой:

– Никогда не слышала о подобном подразделении, связанном с правительством США.

В ответ Манденауэр просто молча приподнял бровь.

Ну да, ясное дело. Секретные войска особого назначения. Но организация по охоте за монстрами и отдел, занимающийся нацистской армией оборотней? Да будет вам!

– Говорите, Клайд не знает, кто вы на самом деле?

– ДПР отправил охотника, каковым я и являюсь. У нас есть связи с департаментами природных ресурсов по всему миру. Таким образом, нас регулярно информируют о всяких странных ситуациях, и мы можем проводить свои расследования, а затем уже разбираться с тем, что обнаружили.

– Но…

Манденауэр поднял руку.

– Достаточно для одного дня, Джесси. Знаешь, что сейчас важно? Чтобы ты была осторожной. Завтра снова поговорим. – Он пошел к двери.

– Подождите.

Манденауэр рассказал то, что мне нужно было знать, чтобы вести себя осмотрительно. Хотя Кадотт и просил меня никому не говорить о том, что он выяснил, но после увиденного и услышанного сегодня вечером время тайн уже прошло.

Я быстро посвятила Манденауэра в теорию Кадотта о Мачи-овишук.

– Злые Маниту, – пробормотал Манденауэр. – И волчий бог. Кадотт может быть прав.

– Но как связаны между собой древняя легенда оджибве и нацистский эксперимент?

– Не уверен. Несколько моих людей проверят информацию. А ты между тем присматривай за профессором.

Я не думала, что с этим у меня возникнут какие-то проблемы.

Манденауэр открыл дверь и остановился.

– Но будь осторожна, – пробормотал он. – Не особо доверяй ему.

– Почему?

– За многие годы я понял, что тот, кто много знает о тайне, часто сам за ней и скрывается.

– Думаете, Кадотт оборотень?

– Возможно.

– И зачем ему рассказывать мне об оборотнях, если он сам один из них?

– Чтобы завоевать твое доверие. А ты никому не должна доверять, Джесси. Только так и можно выжить.

– А почему вы доверяете мне?

Он нацелил на меня винтовку:

– Я всегда могу всадить в тебя серебряную пулю и посмотреть, умрешь ли ты.

– Спасибо, я пас.

Манденауэр улыбнулся и ушел. Не совсем уверена, что он пошутил. Я похлопала по карману, где по-прежнему лежали ключи Тины, поскольку собиралась отправиться к ней домой и разобраться с этим делом, пока оно снова не вылетело из головы. У меня начало появляться плохое предчувствие в отношении Тины.

Вместо того чтобы положить винтовку в сейф, я взяла ее с собой в машину.

Хотя и было уже за полночь, я постучала в дверь Тины, надеясь, что она откроет и возмутится, что ее разбудили. Увы, нет.

Может, она крепко спит, а я вломлюсь к ней. Или, может, она как раз занимается любовью, и я вломлюсь уже к ним. Мне все равно. По крайней мере, я буду знать, что она жива и вычеркну ее из поискового списка.

Я вытащила из кармана ее ключи. Но что-то с грохотом упало на пол. Я наклонилась и подняла ключ, который нашла рядом с погребальным костром волка, сожженного Манденауэром. Держа находку в левой руке, правой я попробовала открыть замок по очереди всеми ключами на связке Тины.

Ни один не подошел.

Я попыталась снова: наклоняла ключи во все стороны и ворочала ими в замке, стараясь, чтобы хоть один его отпер. Может, это были ключи подруги. Ключи от машины. От «Стрижки и завивки». Черт. Придется ждать до утра, чтобы взять у Люси дубликат.

Я сунула связку в карман, а найденный в лесу одиночный ключ переложила из левой руки в правую и – понятия не имею, почему – попыталась открыть им дверь Тины.

Он скользнул прямо в скважину.

Я затаила дыхание и повернула руку. Замок щелкнул. Один легкий толчок, и дверь распахнулась.

Меня захлестнула холодная волна страха, но я все равно переступила порог.

– Тина?

«Давай же, давай. Будь здесь. Будь сердитой. Будь очень-очень сердитой».

Моя мольба оказался бесполезной. Переходя из одной тихой комнаты в другую, я не уловила ни единого звука и никого не увидела.

Я проверила ее сообщения. Лишь отчаянные просьбы ее парня и Люси перезвонить. Просмотрела почту. Ничего, кроме счетов и рекламных листовок. Я не увидела компьютера. Вероятно, Тина держала его внизу в парикмахерской. Но я была уверена, что Люси уже проверила электронный ящик Тины, если это возможно.

Создавалось такое впечатление, что Тина Уилсон испарилась.

Я раскрыла ладонь и взглянула на ключ. Что все это значило? Меня одолевали мелкие отвратительные подозрения.

Манденауэр убил самку красно-коричневого окраса и сжег тело. А я нашла ключ Тины рядом с костром.

Я взяла фотографию Тины и Люси на фоне «Стрижки и завивки». Блондинка и рыжая, хотя волосы Тины отливали красно-коричневым. Темно-рыжие, или, как некоторые их называли, цвета корицы.

Со стуком поставив фотографию на место, я рухнула на диван.

Это безумие. Тина просто убежала с каким-то парнем. Такое случается сплошь и рядом.

Ну конечно. И как я объясню то, что ее сумочка, машина, ключи и одежда по-прежнему здесь? Она убежала с богатым парнем, который обещал купить ей весь мир?

Возможно.

Я вспомнила нашу последнюю встречу, когда она стала расспрашивать меня на улице. Действительно ли Тина переживала по поводу обезумевших волков или ее больше интересовало, что мы собираемся с ними делать? Трудно сказать наверняка, ведь ей этот вопрос уже не задашь.

Что ж, буду следовать установленному порядку. Доложу о ее исчезновении и отправлю соответствующую информацию в СМИ и другие полицейские участки. Но я не думала, что Тина объявится.

Шестое чувство подсказывало мне, что местная парикмахерша и мертвый оборотень – одно и то же лицо.

И как это будет выглядеть в рапорте?

Глава 29

Уходя, я зацепилась взглядом за стопку книг на столе. По размеру и форме тома напоминали учебники, и мне стало интересно, ведь, как по мне, Тина совершенно не походила на зубрилу.

Математика, биология, введение в историю и культуру коренных жителей Америки. Еще до того, как открыть тетрадь и глянуть на список предметов, я уже знала – Тина посещала лекции Кадотта. Вот так совпадение!

До конца смены я была в разъездах, разбираясь с тем же, с чем и всегда. Превышение скорости, нарушение правил дорожного движения, кровавая драка в баре – неотъемлемые компоненты ночного дежурства. Я разобралась бы с такими мелочами даже во сне, и отсутствие чего-то более серьезного можно считать везением, так как думала я совсем о другом.

В голове проносились воспоминания – то что-то важное, то незначительное, – а вслед за ними возникали вопросы. Добравшись до дома, я чувствовала себя совершенно разбитой. Неужели я закрутила роман с оборотнем? Хорошо хоть мы предохранялись, а то мне совершенно не хотелось стать мамой щенков. Или волчат?

Поднимаясь по лестнице к квартире, я начала хихикать, а потом просто не могла остановиться. Проходя мимо мистера Мерфи, домовладельца, я кивнула ему в знак приветствия, все еще давясь от смеха.

– Что тебя так рассмешило? – спросил он, тоже улыбаясь.

– Щенки, – умудрилась ответить я, судорожно стараясь перевести дыхание.

Мистер Мерфи тут же перестал улыбаться:

– Ты же знаешь, что в этом доме запрещено держать собак.

Я не смогла сдержаться и просто разразилась смехом. Махнув на прощание, ретировалась в свою квартиру. Это все выглядело совершенно глупо.

Переступив порог, я перестала смеяться. При всей моей нелюбви ко всяким поверьям, приходилось признать: в Миниве творилось что-то странное. Только дурак проигнорировал бы факты, а мне нравилось считать себя хотя бы чуточку умнее дураков. Поэтому я села и составила список всего, что, как я знала, было правдой.

Волк укусил Карен Ларсон. Она потеряла рассудок и вырвала кусок горла у директора школы. И, хотя ей вышибли мозги, тело Карен исчезло вместе с телом директора. Улики, собранные на месте аварии с ее машиной, тоже пропали из комнаты вещдоков полицейского участка Минивы. Кто-то вломился в кабинет Кадотта и перевернул все вверх дном, при этом ничего не взяв. Мэла Джерарда тоже укусили. Ему вкололи сыворотку от бешенства, а он умер по еще не установленной причине, при этом его труп претерпел странные изменения. Тина Уилсон пропала без вести, но ключ от ее квартиры был найден в лесу рядом с костром, в котором мы сожгли волка. В пещере я видела, как тень человека на стене стала волчьей.

Откинувшись назад и покусывая губу, я изучала факты, которые казались достаточно бессмысленными. Но когда я соединила факты и домыслы, перед глазами предстала более ясная картина.

Ясно, что Клайд стрелял в Карен не серебряными пулями – именно поэтому она и директор смогли встать и выйти из морга. А, возможно, выстрел лишь задержал ее превращение, как предсказывал Манденауэр, и она сбежала оттуда на своих четырех.

Исчезновение улик из полицейского участка указывало на то, что замешан кто-то из своих. Но кто?

Погром в кабинете Кадотта наводил на мысль, что искали тотем. Но почему именно там? Опять-таки попахивало работой кого-то из своих, или же за мной следили. Тоже вариант, кстати.

Если верить заявлению Манденауэра, что вакцина против бешенства убила Мэла, то теория охотника о ликантропии имела под собой основание. Если бы у Мэла было бешенство, вакцина бы вылечила его, а не убила.

И если уж моя вера в слова Манденауэра зашла так далеко, то почему бы не поверить ему до конца, признав существование нацистской армии оборотней? Правда, большего от меня не требуйте.

Итак, кто же оборотень, а кто – нет? Нельзя сказать наверняка, пока не стрельнешь серебром. А такого желания у меня пока что не возникало.

Солнечный свет залил комнату. Мне следовало бы лечь в постель, но я совсем не чувствовала усталости. Скинув форму, я переоделась в купальник. Потом побросала в рюкзак полотенце, бутылку с водой, пистолет, тотем, который не собиралась выпускать из виду, и то, что заменяло мне дамскую сумочку – небольшую пустую косметичку, в которой как раз хватало места для самого необходимого: ключей и прав. Собравшись, я поехала к своему пруду.

Я нуждалась в физической нагрузке. В выпуске пара. В покое моего особого места, чтобы все обдумать. Теоретически я была в безопасности – на улице же середина дня.

Я полчаса мерила пруд гребками и размышляла. Кому можно доверять? Манденауэр сказал «никому», но он же мог быть сумасшедшим, и ему я точно не доверяла. Не больше, чем Кадотту.

Закрыв глаза, я вспомнила большого пушистого черного волка, с которым столкнулась в первую ночь совместной охоты с Манденауэром. Движениями животное походило на Кадотта. А может, наоборот.

Я плавала до тех пор, пока голова не перестала кружиться, пока я не стала думать лишь о следующем движении, гребке, толчке. Сначала солнце грело мне спину, потом лицо. На душу снизошел покой – как раз за этим я сюда и пришла.

Больше не в силах двигаться, я выбралась на берег и уселась там, водя пальцами ног по воде. Меня окружали звуки природы: жужжание пчел, щебет птиц. На дальнем конце пруда в воду прыгнула лягушка, а прямо в центре мелькнул рыбий хвост. Порывшись в сумке, я вытащила бутылку воды, и, откинув голову, попила.

И в этот момент все в лесу замолчало.

Я проглотила то, что было во рту, но язык по-прежнему оставался сух. Опустила голову и взглядом прошлась по кромке леса как раз тогда, когда из-за деревьев вышел он.

Он был так же обнажен, как и в первую нашу встречу. Пока он шел через разделявший нас луг, птицы снова зачирикали. Над его головой, очень низко, пролетел ворон и взмыл к верхушкам деревьев, но мужчина этого даже не заметил – его взгляд был сфокусирован на мне.

Я снова вспомнила о волке, глядя на его походку: от бедра, длинные шаги.

При этом неожиданном воспоминании я нахмурилась. Бедро. В ночь нашей встречи у него там был жуткий синяк. И опять я почувствовала, как в голове щелкнуло: кусочек пазла встал на место. Я забыла о том синяке, потому что он прямого отношения ни к чему не имел. До тех пор, пока не рассматривалась возможность превращения волка в человека. А что, если большой внедорожник задел бампером волка? Останется ли синяк и на человеке?

Не спуская глаз с Кадотта, я скользнула рукой к пистолету. Профессор остановился в нескольких метрах от меня.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я.

– Разве ты не хотела меня видеть?

– Вижу даже больше, чем хотелось. Где твоя одежда?

Он глянул вниз, моргнув при этом так, словно удивился своей наготе не меньше моего.

– Я занимался спортом.

– Ты тренируешься голышом?

– А ты нет?

– Как видишь, – махнула я свободной рукой, указывая на свой совершенно благопристойный цельный купальник.

Кадотт пожал плечами:

– Я отрабатывал приемы тай-чи.

Рельеф его поджарых мышц под кожей, отблески солнца на животе, плечах и волосах заставляли меня забыть о том, что, наверное, следует его пристрелить.

– Так вот чем ты занимался в ночь нашего знакомства?

– Ну да!

Как удобно! Вот только я не куплюсь.

– Ты занимался в четыре утра?

– Я не мог уснуть.

«Потому что гнался за чем-то по лесу и попал под машину».

– Как ты узнал, что я здесь?

– Я звонил. – Он отвернулся, как будто смущенный этим. – По всем твоим номерам. Когда ты не ответила, я подумал, что ты, должно быть, здесь. Поэтому и пришел сюда.

Я бросила взгляд на деревья, оценивая расстояние и направление.

– Ты пять километров шел голышом?

– Ради тебя я бы и сто прошел.

Я фыркнула. Кадотт вел себя странно – непривычно нервно и застенчиво. Что с ним происходит? Были ли мои предположения верны? И если да, что мне с этим делать?

Уилл не дал мне возможности подумать. Вдруг он двинулся ко мне, а я направила свой пистолет ему в грудь.

Кадотт замер на месте, подняв глаза от пистолета на меня:

– Джесси?

– Кадотт, ты оборотень?

Его глаза округлились. Или он очень правдоподобно изобразил изумление, или на самом деле удивился.

– Только вчера ты назвала меня сумасшедшим из-за одного предположения о существовании сверхъестественного, а сегодня уже обвиняешь в причастности к подобным существам. Тяжелый день на работе, дорогая?

Теперь он больше походил на себя.

Я улыбнулась:

– Ты даже представить не можешь.

– Не хочешь рассказать?

– Не хочешь ответить на вопрос?

– Какого черта я стал бы тебе рассказывать об оборотнях, если и сам один из них?

– Это не ответ, а другой вопрос.

Кадотт и Манденауэр были похожи больше, чем я думала.

– Я не оборотень, – вздохнул Уилл.

– Как будто ты не соврал бы мне, если бы был им.

– Точно подмечено. – Он ткнул пальцем в пистолет. – А теперь что?

– Я могу выстрелить в тебя и посмотреть, умрешь ты или нет.

– Я выбираю «дверь под номером два».

Мне хотелось рассмеяться. Хотелось опустить пистолет и заниматься любовью под солнцем. Хотелось верить, что единственный мужчина, заставивший меня кричать, извиваться и хотеть его снова, и снова, и снова не был оборотнем. И я ему поверила.

Наверное, он увидел по моему лицу, что я сдалась, потому что опять начал приближаться. Я опустила пистолет, а он, запрокинув голову, завыл как волк и бросился на меня.

Я была настолько шокирована, что просто сидела без движения в ожидании смерти. Уилл нырнул в пруд, как пушечное ядро, окатив меня водой с ног до головы. Я ждала, пока его голова появится на поверхности. Вместо этого что-то обвилось вокруг моей лодыжки и потянуло меня в пруд. Мой визг перешел в бульканье, когда в рот попала вода.

Он мог утопить меня, мог сделать что угодно, и я бы не смогла его остановить – пистолет остался на берегу. Я была в его власти и совершенно не возражала.

Не успели мы вынырнуть, как его рот накрыл мой – жаркий контраст по сравнению с прохладой воды. Языком Уилл щекотал мои губы.

Мы вынырнули прямо навстречу солнцу. Оторвавшись от Уилла, я глубоко задышала. Он воспользовался этим, чтобы провести губами вниз по шее и слизнуть капельки воды с моего декольте.

Недалеко от центра пруда он доставал ногами до дна, а я нет. Но, придерживая меня за талию, он помогал мне держать голову над водой.

– Что это за вой? – требовательно спросила я.

– Волчьего клана, – пожал плечами Уилл. – Я иногда так развлекаюсь.

– Ага, развлекаешься.

Наши представления о веселье кардинально различались.

– Ты когда-нибудь плавала голышом? – спросил он.

– Нет.

– Хочешь попробовать?

И, не дав мне возможности ответить, он просто спустил бретельки купальника с моих плеч и сильно дернул.

Купальник застрял у меня на бедрах.

– Не так просто, как кажется, а?

Кадотт пожал плечами и снова хорошенько потянул. И вдруг мой купальник исчез. Полностью.

– Эй, отдай его обратно!

– Извини, я его потерял.

Я моргнула:

– Ты имеешь в виду...

– Ага. На дне пруда. Невелика потеря.

– Это был мой любимый купальник!

– Только без обид, но его зад был отвратительный.

– Это потому, что мой зад такой. А купальник его очень даже симпатично прикрывал.

Руки Кадотта скользнули с моих бедер на предмет обсуждения.

– Твой зад не отвратительный. И в тебе нет ничего отвратительного. Я куплю тебе новый купальник, который будет хорошо на тебе смотреться. – Уилл улыбнулся.

– Рада, что ты способен сам себя развеселить.

– Я тоже рад.

Кадотт приподнялся и вошел в меня одним легким толчком. Я взвизгнула от неожиданности и обхватила его за плечи.

– Подожди, подожди.

Но он просто покачивался туда-сюда, не двигаясь во мне. Медленное, глубокое давление в той части, где еще недавно меня так редко касались. Надо было что-то делать, но все мысли улетучились.

– Вот так-то, – пробормотал он, уткнувшись мне в грудь.

Кадотт принялся нежно целовать меня, легонько касаться языком и почти неощутимо, мягко покусывать сосок.

– Вот так.

– Щенки, – пробормотала я и со всей силы оттолкнула Кадотта.

Я не заблуждалась на его счет – Уилл мог удержать меня, потому что был сильнее. Но Кадотт разжал объятия.

– Щенки? Это какое-то новое ругательство?

– Э-э… Типа того. Я пытаюсь вернуться с небес на землю.

Он опять дотянулся до меня, но я увернулась.

– Что случилось, Джесси? Ну не можешь ты и в самом деле думать, что я оборотень. Ты же не веришь в их существование, помнишь?

Уилл был прав. Я не верила во все эти россказни. Всему происшедшему, тому, что я сама видела, имелось другое объяснение. И я найду его, если продолжу поиски. Ведь мир черно-белый. По крайней мере, должен быть таким. Если это не так, не представляю, как тогда жить.

Пока я раздумывала, Кадотт снова подобрался поближе. Черт, какой он быстрый – и на земле, и в воде. Он обхватил меня за талию и притянул к себе.

– Давай поговорим.

Уилл потерся носом о мою шею и слегка прихватил кожу губами. Возбужденным пенисом он прижимался ко мне, и мои ноги раздвинулись, обхватывая его бедра. Вот черт, я опять это делаю.

– Предохранение, – смогла я выдавить. – У меня с собой ничего нет, и бьюсь о заклад, у тебя тоже.

Он ругнулся, и сказал вовсе не «щенки». Вздохнув, он прикоснулся своим лбом к моему.

– Извини. Я никогда не был безответственным. Ни разу в жизни. Но ты сводишь меня с ума, Джесси. Когда я вижу тебя, то думаю лишь о том, как бы поскорее оказаться в тебе.

И, словно в подтверждение его слов, пенис слегка дернулся и запульсировал, прикасаясь ко мне. Я тяжело вздохнула. Уилл сцепил руки на моих бедрах, и я напряглась, готовая применить силу, если он снова попробует что-либо предпринять без презерватива. Он никогда не занимался сексом без кондома, я тоже, и это снимало одну головную боль. Оставим щенков в покое. К счастью, Кадотт всего лишь приподнял меня из воды и помог выбраться на берег.

Легкий ветерок пробежался по моей влажной обнаженной коже, заставив поежиться. Я пошарила в поисках полотенца, но руки Уилла обвились вокруг моей талии.

– Не спеши.

Его пальцы надавили чуть сильнее. Он не причинял мне боли, но я выпустила полотенце.

Я сидела на берегу, а он стоял в воде. Рот Уилла находился на уровне моих бедер, что направило мои мысли в интересное русло.

– Ложись на спину, – пробормотал он.

Ха, у великих умов мысли сходятся.