Текст книги "Бремя Верности (ЛП)"

Автор книги: Лори Голдинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

– Не делай этого, – заклинал его Авл Скараманка. – Не становись Падальщиком, пирующим на мёртвом прошлом. Стань будущим.

– Бул, – обратился Падальщик к техноеретику, – прикажи своим конструкциям обеспечить безопасность изуверского интеллекта.

– Я спас тебе жизнь однажды, – произнёс Авл Скараманка.

– Автоматоны, приготовиться, – отдал Падальщик приказ Нолю и машинам первой манипулы. – Атакующие схемы одобрены.

– Не заставляй меня забирать свой дар… – предупредила его чудовищная машина. В металлическом звоне громоподобного голоса Падальщик расслышал всю горечь, пустоту и боль его нынешнего воплощения. Авл Скараманка был другом, и, если он сможет, то окажет Железному Воину ещё одну, последнюю услугу.

Уничтожит его.

Падальщик и его отряд сошли с конвейера на шедшую вдоль него опалённую металлическую платформу. Жара просто ослепляла. Анканникал, захлопав своими смонтированными крыльями, взмыл вверх по направлению к железным стропилам мельницы, унося своё тельце херувима и Табулу Несметного прочь от горячих испарений расплавленного металла. Громадная конструкция, которой стал Авл Скараманка, покачала головой в обжигающей тишине разочарования. Силы безопасности храма-кузницы затопали вниз по сходням и производственным трапам, направляясь к Падальщику и его автоматонам.

– Действовать, – приказал Странствующий Рыцарь.

Падальщик и боевые автоматоны одновременно открыли огонь по топавшим к ним извращениям и порождениям тёмной машинерии.

Внезапно они оказались лицом к лицу с охранными войсками скитариев повелителя кузницы – мертвенно-бледные солдаты-вурдалаки, чья выбеленная плоть сочленялась с перекрученным тёмным оружием. Их фузеи с визгом выпускали лучи тёмной энергии и, казалось, оружие контролировало скитариев, а не наоборот. Фузеи жаждали крови и вели своих хозяев-симбионтов через лабиринт мостиков, лестничных пролётов и ячеистых платформ, проходивших вдоль и над озёрами расплавленного металла.

По сходням прокатилась яростная череда дульных вспышек, на которую «Кастеляны» ответили не менее ожесточённым огнём болтеров. Несколько тёмных лучей ударили в бесчувственную плоть Ноля, побудив последнюю поднять роторную пушку. Многоствольная система раскрутилась с жужжанием, и вот уже её дула слились в единое яркое пятно. Искры полетели с металлических конструкций, когда снаряды изрешетили сходни и стоявших на них одержимых своими ружьями скитариев.

Когда роторная пушка умолкла, послышались сигналы тревоги, завывавшие в мельнице. Наверху, на платформах-балконах, Падальщик разглядел облачённых в термостойкие одеяния машин-надзирателей, направлявших защитников храма в атаку на их позицию. Подкрепления из скитариев-альбиносов, снабжённых проклятым оружием, заполонили проходы. Дальше Падальщик и Ди-Дельта 451 наткнулись на обрюзгших сервиторов-стрелков с заштопанными выбритыми черепами и мёртвыми глазами. Вместо рук у жирных сервиторов прямо к плечевым костям были прирощены сдвоенные тяжёлые орудия, укреплённые на подобие ярма крест-накрест через пухлые шеи. Они безумно хохотали в лицо незваным гостям, поливая тяжёлыми болтерами подходные пути.

– Расчистить путь! – приказал Падальщик.

Декс и Импедикус прошли мимо, Ди-Дельта 451 рискнула обернуться назад, чтобы увидеть, как Малыш Аври и Нулус сдерживают опьянённых оружием скитариев прицельными и дисциплинированными короткими очередями болтерного огня, принимая на свои синхронизированные щиты и броню залпы тёмной энергии, предназначавшиеся Падальщику и Окталу Булу.

Когда раненная Ноль свалилась и поползла в поисках укрытия среди сеток и ограждений, Декс и Импедикус неустрашимо ринулись вперёд по проходу. Выпрямившись на секунду за укрытием из расплавленного металла, Падальщик прицелился своим гравитонным ружьём и превратил ближайшую к нему порченую тушу сервитора в мешанину из костей и плоти. Его место занял острозубый товарищ, замедливший продвижение роботов ливнем тёмных лучей. Когда шквальный огонь сбил с Декса синхронизированный атомантический щит и покорёженные пластины панциря, вперёд выдвинулся Импедикус, неистово расстреливая противника из пушки «Истязатель».

Падальщик почувствовал, как содрогнулся настил прохода. Он вздрогнул ещё два раза, словно на уже изрядно потрёпанном сооружении появлялись новые единицы. Механоидные подкрепления перепрыгивали со сходни на сходню с грацией хищников мира смерти. Веретенообразная гидравлика этих двуногих тварей легко переносила их через озёра расплавленного металла, а мощные когти цепко хватались за решётки и сетки, это были поисково-истребительные автоматоны типа «Воракс».

Они уставились на Падальщика и его конструкций всей обширной сенсооптикой своих богомольных голов. Вновь противник явил себя. Машины подняли смонтированные на спине рад-выжигатели и, прежде чем ринуться вперёд, выпустили на отряд вторжения радиоактивную смерть. Поисково-истребительные механизмы быстро убирались со сходней, поскольку всё новые члены стаи-манипулы продолжали прибывать на помост. Ноль заставила их побегать при помощи своей роторной пушки, но «Вораксы» обладали наилучшими рефлексами из всех боевых автоматонов. Пригибаясь на своих шасси, они отталкивались от ограждений и сетки, избегая основной массы снарядов, последние из которых высекли искры на лёгких панцирях «Вораксов».

Широкая дуга разлетающихся снарядов роторного орудия всё же зацепила ногу ведущего робота, в результате чего тот рухнул на ячеистый настил и покатился по нему кубарем. Боевой автоматон остановился у ног Нулуса, и машина инстинктивно наступила на маленькую голову мерзкой твари. Следующая очередь Ди-Дельты 451 прошла мимо, позволив второму киборгу перепрыгнуть павшего товарища, зарывшись шпорами в неудачливого серво-автоматона. Нулус отбросил поисково-истребительный механизм тычком силового кулака и прикончил тварь очередью из орудия «Истязатель».

Сходня кишела механическими хищниками к тому моменту, как роторная пушка Ди-Дельты 451 исчерпала боеприпасы. Как только обуреваемые жаждой истязаний и убийств «Вораксы», толкая друг друга, вырвались с трапа, на их боках разложились телескопические тройные лезвия. Сомкнувшись в хищные когти и потрескивая неестественной энергией, тёкшей в ядрах машин, лезвия начали вращаться с бешеной скоростью, превратив бока машин в трещащие колёса смерти. Ноль первой познала силу вращавшихся силовых клинков. Она ничего не могла сделать, чтобы защитить себя от надвигавшейся мясорубки, и исчезла в сияющем кровожадном размытом пятне.

Падальщик меткими выстрелами сбрасывал со сходни одного подобравшегося к нему вплотную механоида за другим. Затем, обратив своё оружие вниз, на расплавленный металл, Странствующий Рыцарь отправил заряд невидимой силы в чавкающую корку. Жидкий металл золотистым фонтаном взметнулся к потолку, на обратном пути окатив жирных сервиторов-стрелков, удерживавших проход впереди, отчего последние превратились в сгустки тающего металла и плоти.

Конструкция помоста под ногами Падальщика заходила ходуном от чудовищных шагов. Приближался наводивший ужас чудовищный колосс Авл Скараманка. Машина пылала в немыслимой агонии, горечь железа и ненависти опутывала её кабели и элементы. Его предавали на каждом шагу друзья, враги и Падальщик, стоявший перед ним, который в галактической пустоте рушившихся империй и разорванных братских уз мог быть рассмотрен и так и эдак, порченому коду надо было лишь подлить масло ярости в огонь, бушевавший в ядре конструкции. Железный Воин превратился в едва сдерживаемый вихрь холодного машинного гнева.

Он вмешался, чтобы свершить то, чего не смогли сделать защитники храма. Раскрыв когти электромагнитной лапы и воспользовавшись мощью сферы из расплавленного металла, крутившейся внутри хребтовой секции, Авл Скараманка призвал мощные поля и обрушил на мельницу разрывающий удар невидимого шторма. Железный Воин поднял к небу вращавшиеся когти. Он разорвал стойки, переходы и сходни, шедшие над жидким металлом. Из его когтей вырвалась немыслимая электромагнитная мощь, и окружавший их трёхмерный лабиринт сходней из чёрного металла смялся и разорвался с невероятной лёгкостью. Раздался мучительный визг. Жертвы яростной магнитной атаки Железного Воина – обломки, вопящие «Вораксы» и прочие предательские конструкции сверзились вниз, с шипением растворяясь в озёрах жидкого металла.

Комплекс факториума содрогнулся, стряхивая лестницы и мостки. Электромагнитные взрывы уничтожили окружавшую машинерию. Платформы и куски ячеистого настила посыпались на пол кузницы, увлекая за собой встроенных дронов, орды одержимых кодом скитариев и извращённых сервиторов-стрелков. Поток жидкого металла взметнулся вверх, после чего опал сквозь облака собственного пара. Тех, кому посчастливилось не нырнуть в кипящие озёра, окатило жидким металлом и прижгло к искорёженным сходням.

Лабиринт многоуровневых мостков превратился в искорёженное месиво. Некоторые секции уцелели, но большинство рухнуло в медленно растекавшееся по полу мельницы булькавшее неглубокое серебристое море. Повсюду умирали конструкции – машины-надсмотрщики, сервиторы-стрелки, скитарии. Вместе с обломками и предателями кувыркался навстречу огненной смерти один из автоматонов Табулы Несметного – Нулус.

Когда повреждённый Нулус погрузился в яростное озеро, напоследок щёлкнув когтями над поверхностью, Падальщик использовал мощь гидравлики своей невредимой ноги, чтобы сделать хороший прыжок. Малыш Аври устремился к Железному Воину, Скараманка начал отдирать когтями куски металлической обшивки пола и потолка мельницы и швыряться в атакующего робота. Обломки градом сыпались вокруг боевого автоматона, но Аври упорно продолжал идти вперёд.

Падальщик обернулся и обнаружил Октала Була за спиной. Космодесантник сгрёб техноеретика бионической рукой и швырнул его прочь – в безопасное место, как когда-то поступил Авл Скараманка с ним самим. Со всей доступной ему ловкостью Падальщик принялся перепрыгивать с одной разрушавшейся платформы на другую. Стрига устремился в пылающий воздух, встревоженно кант-каркая. Когда Падальщик наконец-то обрёл точку опоры на полустабильной платформе, он отыскал глазами двух оставшихся автоматонов, открыто маршировавших навстречу чудовищу. Они были бесстрашны. Они были невозмутимы. Они были обречены.

Подняв руки со смонтированным на них вооружением, Декс и Импедикус присоединились к Малышу Аври, обрушив на Железного Воина ливень болт-снарядов. Это был максимум, на который они были способны, но этого было недостаточно. Авл Скараманка выставил вперёд длани своих электромагнитных когтей. Высосавшие энергию прямиком из собственного реактора, перчатки замедлили мощные болты и полностью остановили их. Позволив снарядам упасть на пол, кошмарная машина обратила могучие магнитные поля против самих боевых автоматонов.

Сжав когти одной лапы, Скараманка захватил Малыша Аври при помощи подчинённых ему невероятных магнитных сил. Шасси боевого автоматона задымилось и заискрило. Сжимая хватку руки, Скараманка обрушивал на боевого автоматона ужасающие разрушительные силы. Панцирь раскололся, адамантий и эндоскелетные сплавы треснули и согнулись. Сервоприводы хлопнули. Пластины конструкции смялись. Масло, гидравлика и смазка брызнули из изломанного тела. Запчасти и проводка сыпались из щелей и прорех до тех пор, пока Аври не превратился в шар мелкораздробленного лома. Железный Воин уже приготовился проделать то же самое с Дексом и Импедикусом, когда удар невидимой силы отбросил чудовищную машину назад.

Стоя на платформе, Падальщик раз за разом жал на спусковой крючок выставленной на максимальную мощность гравитонной пушки, отбрасывая Авла Скараманку назад. Перемахнув ограждение, он спрыгнул вниз, оказавшись на одном уровне с Железным Воином и с ходу пробив выстрелами в полосатом панцире чудища кратеры с ползущими от них паутинками трещин. Едва это было сделано, Декс и Импедикус открыли шквальный огонь из смонтированных на руках орудий и наплечных пушек «Истязатель», шинкуя отвлёкшегося Железного Воина болт-снарядами.

Выставив навстречу огненному ливню лапу, Авл Скараманка прокрутил когти на смонтированном в запястье шарнире. Деликатные колебания магнитного поля заставили цепи, кабели и провода вырваться из сервиторных станций и порушенных сооружений автоматизированной мельницы. Цепи и интерфейсные кабели потянулись к конструкциям, заставив Импедикуса сделать несколько осторожных шагов назад. Однако провода нашли себе жертву в виде Декса, опутав конечности боевого автоматона подобно кандалам и замедлив его неумолимый шаг. Штекеры заскользили по его элементам, исследуя, проникая, пытаясь отыскать путь внутрь. Кабели храма-кузницы воткнулись в машину, и Авл Скараманка затопил её системы порченым кодом.

Как только села гравитационная батарея в оружии Падальщика, Железный Воин пришёл в себя и мощными шагами вновь пошёл вперёд. Падальщик нажал на курок ещё раз, но орудие молчало, тогда космодесантник отбросил его прочь на сетчатый настил.

Внимание Железного Воина, казалось, было полностью поглощено опутанным роботом. Орудия Декса молчали, но воля его была сильна. Пока многогранные шестерни в его груди боролись, обрабатывая данные, сам робот натягивал опутавшие его цепи и провода, пытаясь вырваться.

– От тебя уже разит, – сказал машине Авл Скараманка, пока код прокладывал себе дорогу в системах боевого автоматона, – порчей. Ты присоединишься к своим соплеменникам на моей стороне. Прими код и восстань, раб.

Железный Воин вперил взгляд в невозмутимого боевого автоматона. Казалось, что киборг смотрит на него в ответ. Падальщик наблюдал, как две конструкции сошлись в неком подобии поединка машинной воли, когда Авл Скараманка начал направлять вторгшийся код в элементы и подпрограммы робота.

Падальщик знал, что он не найдёт там ничего. Машина не была подвержена слабости плоти. Он не найдёт там ни простейшей белковой памяти, ни находившейся в несуществующем мозговом устройстве информации. Вместо всего этого колоссальная машина отыскала чистоту бытия, совершенство многогранных шестерней, логично и в унисон тикающих туда и обратно.

Авл Скараманка обнаружил ослепительную красоту изуверского интеллекта, поработившего боевого автоматона для собственных нужд, и закричал.

Падальщик наблюдал, поражённый, как жадно колосс погружался в прекрасный лабиринт Табулы Несметного, его логическую целостность, совершенство его кода, его чистоту машины. Интерфейсные кабели, воткнутые в боевого автоматона, начали испускать пар. Налёт порчи зашипел и испарился, а кабели засияли, как новые. Неукротимый алгоритм изуверского интеллекта пел внутри Авла Скараманки подобно агонизирующей симфонии. Пока машинная тьма в душе Железного Воина боролась с гениальным алгоритмом за превосходство, восхитительная логика распространялась по искривлённым антеннам и изогнутым флюгерам, посредством которых чудовищная машина держала связь с окружавшими её заражёнными механизмами. Холодное превосходство загадочного механизма достигло порабощённых конструкций Вертекса Южного. Оно захватило контроль. И на мгновенье оно освободило их.

В этот момент изменилось всё.

Разъясняющие алгоритмы волной прокатились по зданию, вернув наводнявшим его конструкциям ясность мышления их первых дней существования. Влияние порчи мусорного кода исчезло, превратившись в шипение статики. Он был внезапно вычищен из системной общности, вычислителей и потоков данных. Подобно лесному пожару логики, прокатившемуся по сетям храма-кузницы, алгоритм очистил автоматоны Вертекса Южного от порчи. Одномоментно по мельнице прокатилась череда аварий: однозадачные производственные единицы и дроны сжигали, били электрическим током и убивали другими изуверскими способами надзиравших за ними механизмы. Сверхмощная плавильная печь рассекла сервиторов-стрелков пополам взмахом кабелей, а войска сил безопасности храма были утоплены в жидком металле роботизированными кранами, продувших свои чаны для транспортировки сырья. Грузовой маглев-монитор, перевозивший только что изготовленные пластины брони, разогнался и вылетел с направляющего желоба. Набравший скорость монитор пробил стену и проехался по орде бормочущих скитариев.

Прячась в тёмных уголках своей сущности, Авл Скараманка чувствовал жгучую, ослепляющую логику изуверского интеллекта, бурным потоком несущуюся по его системам и кабелям. Продолжая непрерывным рёвом сотрясать разрушенную мельницу, колоссальная конструкция обратила гигантские магнитные когти на себя. Монстр вывернул ладони вовнутрь и направил в них всю мощь из расплавленного ядра реактора, в результате массивную надстройку Железного Воина затрясло от невыносимых частот. Каждую заклёпку, плиту и омерзительную аугментацию оторвало от гигантского боевого шасси; почти всё разорвало на куски невообразимой магнитной силой. Находившиеся внутри остатки сильно поврежденной плоти, висевшей на реконструированном черепе и позвоночнике Железного Воина – всё, что коллапс башни-прецептории и кибернетические изменения тёмных магосов оставили от него, на мгновенье высвободились от горестных пут потусторонней порчи.

Момент был красивым. Ужасающим. Мимолётным.

Бронированные плечи Падальщика поникли. Стоявший на платформе Странствующий Рыцарь, от души желавший чудовищной машине – конструкции, которой стал его друг, самоуничтожения, слушал, как затихают крики Авла Скараманки. Могучие магнитные когти опустились. Порча, поселившаяся внутри Железного Воина, терзавшая храм-кузницу и поразившая всю Красную планету, не сдалась.

Железный Воин потянулся к сводчатой крыше мельницы. Там чудовищная машина смогла обнаружить холодные элементы той мерзости, что вывернула её системы наизнанку. Раскрыв потрескивавшую лапу, Скараманка притянул к себе запутанный механизм Табулы Несметного. Херувим Анканникал изо всех сил натягивал цепь, хлопая крыльями, но мощь магнитного поля была необорима. Цепь выскользнула из пальцев-инструментов существа, пулей пронеслась через опустошение, царившее в уничтоженной мельнице, и зависла в воздухе между когтей колосса.

Авл Скараманка изучал мерзость, мягко поворачивая её при помощи магнитных полей внутри раскрытой лапы. Табула Несметный щёлкал и тикал. Невероятные шестерни вращались. Зубчатые колёсики плавно двигались взад и вперёд, пока изуверский интеллект высчитывал наиболее вероятный исход событий для себя.

В это же время Авл Скараманка обнаружил, что атакован Падальщиком и Окталом Булом. Жрец готов был сгинуть ради техноеретического чуда, Падальщик был готов на что угодно ради выполнения миссии. Он видел, на что способен Табула Несметный. Марс не должен был сгореть в огне Экстерминатуса. Он не нуждался в выжигании радиоактивными лучами собственного светила, вычищающими слабость плоти. Он мог быть очищен так же, как был испорчен. Падальщик видел это.

Но ключ к благословленному освобождению Красной планеты находился теперь в чудовищных когтях Авла Скараманки.

– Авл, – воззвал Падальщик, – послушай меня! Ты спас мне жизнь однажды. Теперь ты можешь спасти весь Марс. Заклинаю тебя. Во имя бренности плоти и вечности железа. Во имя того, что мы когда-то называли братством. Помоги мне сделать это.

Железный Воин перевёл взгляд с Табулы Несметного на умолявшего его Гвардейца Ворона, а затем на техноеретика Октала Була. Ввиду непосредственной угрозы, нависшей над изуверским интеллектом, техноеретик помчался к чудовищной фигуре Скараманки, обстреливая того из волкит-излучателя, Анканникал летел следом, хлопая крыльями. Пепел и пламя танцевали на ободранной броне Железного Воина. Отсветы дьявольского огня – порчи и расплавленного металла – запылали в глазницах и за решёткой шлема. Усилив магнитные поля между когтями, он остановил Табулу Несметного. Латунные шестерни и винтики замерли под магнитным воздействием монстра. Октал Бул продолжал бежать, неистово стреляя на ходу.

– Авл! – закричал Падальщик.

С чудовищным металлическим рёвом, обжигающие дуги сорвались с кончиков когтей Скараманки и впились в Табулу Несметного. Техноеретичекое чудо и заключённый в нём Табула Несметный расплавились в магнитной хватке Железного Воина. Из сферы он превратился в шарик шлака, а из него – в расплавленный металл.

– Сгори, техноеретик! – проревел Авл Скараманка и швырнул жидкий металл в жреца, превратив Октала Була и его серво-автоматона в вопящее месиво, размазанное по платформе.

У Падальщика не нашлось слов, чтобы описать эту потерю. Надежда. Возможность. Утрачены.

Сняв с пояса разводной ключ, Падальщик ринулся на Железного Воина. Это было бесполезно, но пламя, бушевавшее в его сердцах и элементах, не оставило ему другого выбора. Это было всё, что он мог сделать. Падальщик снова и снова бил зубастым ключом по брешам, выбитыми болтами в бронированной ноге Скараманки.

Железный Воин повернулся и пинком отбросил Падальщика, который, кружась, перелетел обратно через всю платформу и разнёс сервиторную станцию при приземлении. Выбравшись из обломков, Странствующий Рыцарь атаковал врага вновь. Он швырнул ключ в колосса, и это, похоже, позабавило Железного Воина. Глухой металлический смех раздался из вокс-говорителей Скараманки – он отклонил оружие с траектории магнитным полем своей лапы. Выставив в сторону Падальщика когти, Железный Воин пробил дыры в настиле платформы и обрушил магнитные силы на сооружение.

Двигаясь со всей доступной ему скоростью и ловкостью, Падальщик, невзирая на повреждённую ногу, уверенными пневматическими шагами приближался к чудовищной машине. Он уклонялся. Перепрыгивал. Плечом протаранил вставшую на дыбы платформу. И вот прыгнул на Авла Скараманку, но тот поймал его одним громадным когтем.

Ухватившись за металл, Падальщик приложил ладонь гидравлической руки к поверхности когтя Железного Воина и начал высасывать энергию.

Вырванная из врага энергия растеклась по системам Падльщика. Металлические полосы зашипели внутри его плоти. Узловые колонны яростно трещали, а пустые серебристые глаза неистово пылали. Энергия продолжала идти, подкармливаемая яростной сферой расплавленного металла, являвшейся ядром реактора.

– Думается, ты переоценил себя, Падальщик, – сказал ему Железный Воин, после чего швырнул Гвардейца Ворона на изорванный настил платформы. Падальщика окутывали электрические дуги, вырывавшиеся из его перегруженной системы. Выбравшись из образовавшейся в платформе воронки, он поднялся на ноги и выставил длань в сторону чудища. Молниевая дуга ударила в Железного Воина, залив конструкцию ослепительным сиянием. Сквозь сопровождавший атаку гул он слышал агонизирующий вопль Железного Воина.

Когда сияние угасло, и сила оставила Странствующего Рыцаря, Авл Скараманка выступил вперёд. Броня его была обожжена, а из сервоприводов и пучков кабелей вырывалось пламя. Но при этом монстр полностью функционировал.

Потянувшись в сторону смятого тела боевого автоматона Декса, Железный Воин магнитными полями разорвал останки робота на куски, превратив их в вихрь из кусков брони и шасси. Махнув когтем в сторону Падальщика, обрушил град металлических обломков прямо на Странствующего Рыцаря. В одну тошнотворную секунду Падальщик почувствовал, как острые края обломков брони и расколотых элементов уничтоженного боевого автоматона разрезали его на куски.

Гвардеец Ворона тяжело рухнул на измятую платформу, броня превратилась в обломки, бионика и плоть – в истерзанное осколками месиво.

Лёжа на разрушенной платформе, Падальщик мог видеть последнего затерявшегося среди искорёженного пейзажа боевого автоматона Табулы Несметного. Вместо атаки на Скараманку Импедикус прокладывал себе дорогу назад сквозь опустошённую мельницу, стволы его пустых орудий отслеживали движения вражеских конструкций. Падальщик выкашлял кровь. Он желал, чтобы боевой автоматон выбрался отсюда. Чувствующий механизм, яростно щёлкавший в его груди, взвесил возможности. Приняв во внимание гибель Табулы Несметного, провал атаки роботов первой манипулы и Падальщика против Железного Воина, Импедикус решил отступить.

«Решил…»

Падальщик подумал о машине, как о живом творении. Это была простая конструкция, но обладавшая обжигающим самосознанием. Миссия провалилась. В холодных уравнениях жизни и потерь изуверский интеллект, работавший внутри машины, выбрал выживание в качестве своего следующего императива. Падальщик обнаружил, что эта модель соответствует поведению живого существа. Гвардеец Ворона мог это понять. Сплёвывая окровавленную жижу с губ, он тоже попытался уползти прочь. Но его разрушенная кибернетика не подчинилась. Изломанное тело Падальщика распласталось среди перекрученного металла, теперь он познал истинную слабость плоти.

Пока практически полностью обездвиженный Падальщик агонизировал, Скараманка спокойно выпрямился. Железный Воин также уловил отступление боевого автоматона Импедикуса через руины мельницы и пошагал следом на массивных ногах. Падальщик вытянулся, кончики пальцев в керамитовой перчатки скользнули по бронированной ноге колосса. Он попытался издать что-то вроде звука. Предупреждение. Протест. Однако лишь кровь исторглась из уст Падальщика.

В безмолвном машинном единении Авл Скараманка выставил вперёд свою гигантскую лапу. Но боевой автоматон не притянулся. Бронированные ноги уводили его всё дальше, он сохранял холодную самоуверенность и отслеживал опустевшими орудиями перемещение приближавшегося чудища.

Затем Импедикус замер.

На какую-то секунду Падальщик, чей когитатор был разбит, а разум агонизировал, решил, что боевой автоматон рассматривает молчаливое предложение Скараманки. Что-то не высказанное вслух промелькнуло между двумя конструкциями. Железный Воин делал жесты своими магнитными когтями, а боевой автоматон ждал, стоя на разрушенном переходе. Сетчатый настил упавшего трапа касался бурлившего внизу озера расплавленного металла, яростный жар кузницы окутывал как переход, так и Импедикуса. Конструкция рядом с машиной засветилась и ещё больше прогнулась в сторону жидкого инферно, поглотившего его братского автоматона Нулуса.

Броня, металл и элементы конструкции Импедикуса тоже засветились. Его железная кожа раскололось, искры посыпались из поползших по конечностям трещин.

Падальщик и Железный Воин наблюдали, как сияющая машина впитывает жар. На какую-то долю секунды Падальщик уверился, что робот отважился на некую форму машинного суицида, что бесконечные вероятностные исчисления изуверского интеллекта ввергли его в какую-то форму безнадёжности. Решил ли он, что шансы на выживание столь малы, а вероятность оказаться в алчущих руках врагов столь велика, что самоубийство – единственный логичный выход?

Потом Падальщик понял. Мучительный короткий хриплый смешок выплеснулся кровью с губ.

Он смотрел, как светящийся боевой автоматон топает прочь по переходу, продолжая своё отступление. Зашипев от ярости и разочарования, Авл Скараманка раскрыл лапу, чтобы опутать бросившую ему вызов машину. Он собирался уничтожить изуверский интеллект так же, как и все прочие машины с отклонениями, вторгшиеся на территорию храма-кузницы и намеревавшиеся уничтожить Марс.

И у него не вышло.

Падальщик видел тщетность усилий Скараманки, поскольку подчинённые ему магнитные силы не оказывали эффекта на машину. Импедикус раскалил свою шкуру, временно размагнитив металл, из которого был создан.

Когда свечение угасло в холодном марсианском воздухе, боевой автоматон и населявший его изуверский интеллект растворились в тенях. Табула Несметный погиб, но его наследие уцелело в коварном беглеце Импедикусе. Где-то снаружи на мрачных пустошах Красной планеты. Падальщик понял, что лучшая надежда Марса на спасение сбежала, чтобы сохранить собственное существование. Экстерминатус не был ответом – машина, являвшаяся плодом тысяч поколений техноеретических мыслей, была устойчива к воздействию хитрого мусорного кода, и порчи, которую он нёс в себе.

Он был среди первых. Будет ли он последним?

Он не был одинок в этом открытии. Закрыв лапу, Авл Скараманка, в глазных тиглях которого сквозило разочарование и жажда мщения, развернул своё тело.

Падальщик чувствовал, что Железный Воин наблюдает за ним, впитывая каждую секунду страданий Гвардейца Ворона. Чудовищная машина больше не смеялась, ей не требовалось ничего делать, чтобы оборвать жизнь бывшего товарища. Расплавленный металл вокруг них шипел и шлёпал, гулкая пустота вернулась в мельницу. Когда системы и плоть Падальщика всё же подвели его, он дёрнулся и замер.

Ощущения были похожи на Фаринатус. Словно сначала он прошёл крещение мясорубкой в логове ксеносов брег-ши, а потом его нашинковали ещё раз на столе внедрения кибернетики для дальнейшей службы. Службы, подошедшей к концу.

Падальщик ощутил дрожь от чудовищных шагов бронированных ног Авла Скараманки, уходившего в храм-кузницу и оставившего космодесантника в одиночестве.

Почти в одиночестве.

Спикировав с перекрученного лестничного пролёта, киберворон Стрига вернулся к своему хозяину. Приземлившись на искорёженную узловую колонну, птица постучала по измятой броне Странствующего Рыцаря интерфейсным штырём своего клюва, но Падальщик не ответил.

ТЕРРА

Луч света во мраке. Маяк веры и стойкости в запятнанном Империуме. Единственная истина, сияющая в галактике, окутанной ложью. Свеча, горящая в пустой тьме космоса. Огонь дрожит. Надежды утрачены. Но свеча горит.

КОНЕЦ СТРОКИ

Солнце медленно садилось за могучие фортификации Императорского Дворца, тусклый свет очертило силуэты зубцов и огневых позиций его неприступных стен. Массивная, закованная в броню фигура Рогала Дорна слилась с укреплениями, стала единой с мастерской работой и тьмой.

– Есть новости? – эхо голоса примарха разнеслось по палатам и внутренним дворикам возвышений. Он слышал шелест одеяний по кладке крепостной стены в полу лиге от себя. Набухшие кулаки Малкадора поскрипывали на древке посоха. Механизмы Загрия Кейна отмечали уходящие секунды подобно древнему хронометру.

– От моих источников поступила информация об огромном количестве вокс-переговоров и массированном передвижении войск в районе южной полярной шапки.

– Значит, твой Странствующий Рыцарь добрался до храма-кузницы.

– Да.

– Но, – вмешался генерал-фабрикатор, – Вертекс остаётся невредимым. Планетарная ось продолжает вращаться, и магнитосферный щит Марса всё ещё действует.

– Значит, сын Коракса не преуспел, – ответил Дорн. Это было утверждение, а не вопрос, но Сигиллит почувствовал, что нужно ответить.

– Да. Прошло уже слишком много времени, Падальщик или схвачен, или мёртв. Для его же блага, надеюсь, что второе.