Текст книги "Последний леопард"

Автор книги: Лорен Сент-Джон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

• 5 •

Когда машина остановилась, миссис Томас заговорила первой.

– Ну, – сказала она, – должна заметить, что такой встречи я не ожидала. Особенно после двух тысяч миль пути… – Но тут же переменила тон – с обиженного на беспокойный – и добавила: – О чём я толкую? Ведь, может, с бедняжкой Сейди случилось что-то? Ох, только не это…

– Мне показалось, – сказал Бен, – что в окне вон того дома занавеску отодвинули… Там чьё-то лицо! Глядите!

– Где? Где? – воскликнула миссис Томас.

Прежде чем Бен ответил, на пороге появилась женщина в видавшем виды платье, выглядящая значительно моложе шестидесятилетней бабушки Мартины, хотя стояла на костылях, и одна нога была в гипсе, а на другой – не туфля, а привязанный к ступне кусок автомобильной резины.

– Эй, уберите с ваших лиц печальное выражение! – были её первые слова. – И особенно ты, Гвин Томас!.. Знаю, знаю, о чём ты думаешь, подруга. Можно сказать, проколесила пол-Африки, а встречают тебя без флагов и без оркестра!.. Прошу извинения. Дела в «Чёрном орле» сейчас хуже некуда, а уж когда и нога осталась только одна…

Она замолчала, чтобы набрать воздуха, и Мартина ждала, что строгая бабушка разразится какой-нибудь ответной едкой тирадой, но та лишь улыбнулась, и ответ её прозвучал удивительно мягко:

– Вижу, что, несмотря на гипсовую ногу, в твоём характере мало что изменилось: такая же развесёлая и боевая.

Они крепко обнялись, миссис Томас объяснила подруге, кто приехал вместе с ней, и та, ловко подпрыгнув к ним на костылях, поздоровалась и наговорила кучу приветственных слов.

Мартина сразу решила, что бабушка зачем-то обманула её, когда говорила про свою подругу, что та человек жёсткий и суровый. Жёсткая-то как раз она, миссис Гвин Томас: не разрешает ей вволю скакать на жирафе…

– Извини, Сейди, что приехала не одна, – говорила тем временем миссис Томас, – но внучку не с кем оставить, а её приятель Бен просто хороший парень. И как же им не побывать в Национальном парке и не увидеть другие красоты Зимбабве.

– Конечно, Гвин, – отвечала Сейди. – Хотя время сейчас у нас в стране не лучшее для жителей и для туристов, но хорошие люди остаются такими же. Вот вас, к примеру, пропустили ко мне через парк, что строго запрещено.

– Но у нас бензин почти на нуле!

– Сейчас у всех здесь бензин на нуле, – с горечью сказала Сейди, и глаза у неё расширились от удивления. – Что это они делают? Я ещё не умираю с голода!

Она сказала так, потому что Мартина и Бен принялись вытаскивать из багажника «лендровера» привезённые продукты: мешки с рисом, банки с пахтой [8]8
  Пахта– обезжиренные сливки.


[Закрыть], пакеты с копчёной рыбой, сладости.

– Успокойся, Сейди, – объяснила Гвин. – Это не для тех, кто голодает, а для молодых, у кого здоровый аппетит. Но и нам с тобой, надеюсь, перепадёт.

– Ну, если так, то ладно, – согласилась та. – А теперь идёмте, я покажу вам ваши хоромы…

* * *

Ужинали при свечах.

– Так романтичнее, – сказала Сейди, хотя все понимали, что, на самом деле, романтика ни при чём, а просто электричество было выключено по всей стране.

Темнота наступила сразу, как всегда бывает в Африке. В 18.45 солнечный диск скрылся за Слоновьей скалой, придающей особую красоту месту, где расположены домики «Чёрного орла», а в 19.00 полная тьма окутала всё вокруг. К своему жилищу они пробирались по тропинке, освещённой редкими фонарями, получающими электроэнергию от солнечных батарей, заряжавшихся днём.

– Из любого положения можно найти выход, если искать, – мрачно проговорила миссис Томас.

В их домике было три комнатушки, гостиная, ванная – в общем, все удобства. (Если вода идёт из кранов и есть запас свечей и зажигалка. Зато синехвостые ящерицы – гекконы на стенах были здесь всегда.)

За ужином Сейди рассказала, что край Матопос, где они находятся и по имени которого назван Национальный парк, знаменит во всей Африке своими причудливыми скалами, а также наскальными рисунками. Услышав это, Мартина подумала, что если увидит их, то, быть может, ещё что-то узнает о своей судьбе – вдобавок к тем предсказаниям по рисункам, которые попались ей в пещере возле тайного убежища жирафа Джемми. Но тут же одёрнула себя: нечего думать глупости и воображать невесть что – как будто у древних туземных художников не было другого дела, как предсказывать судьбу какой-то белой девчонке из Англии…

– Завтра утром, – сказала Сейди, – я познакомлю вас с моим главным и единственным теперь помощником. Его зовут Нгвенья, он сейчас и смотритель, и конюх, и вообще на все руки. А ещё хорошо знает историю этих мест и может многое порассказать.

– Ты говоришь, его имя Нгвенья, – сказала миссис Томас. – Если не ошибаюсь, оно означает то же, что по-зулусски «ингве», то есть «леопард».

– Верно, Гвин, какая ты образованная. У него есть другое имя, обыкновенное, как у нас у всех, но считается более уважительным обращаться по клановому, потомственному, имени. Как и все в его клане, Нгвенья обязан почитать и защищать леопардов. Что в наши дни, как вы знаете, особенно трудно. Кстати, здесь, в Матопосе, как считают учёные, леопардов больше, чем где бы то ни было в мире.

– Ой, правда? – вырвалось у Мартины. – Здорово!

– Тебя они интересуют? – спросила Сейди. – В школе задали сочинение о них? Могу тебе прямо сейчас сообщить… – И она заговорила тоном учительницы: – Леопарды вообще ночные животные, что означает, как ты наверняка знаешь, что на охоту они выходят ночью. Они считаются самыми робкими и самыми неуловимыми из всех крупных кошачьих. В Матопосе есть охотники и егеря, служащие тут по двадцать лет и ни разу не встретившие леопарда. Поэтому точное их число определить почти невозможно.

– Но вы же сами сказали, что здесь их больше всего на свете… как же? – спросил Бен.

Сейди подмигнула ему.

– Мало ли что я сказала. Так говорят люди, а ручаться за них я не могу. Но если серьёзно, то, действительно, когда-то было так, однако с каждым годом их становится всё меньше. Их ловят, продают, убивают, а кроме того, меньше становится тех, кто служит им пищей, и они просто умирают от голода. – Сейчас она говорила с горечью. – Да, можно прямо сказать: здесь, в Зимбабве, они на грани вымирания. Во всяком случае, за последний год мне приходилось слышать только об одном, который…

– Его видели? – спросила Мартина, и бабушка посмотрела на неё с неодобрением: зачем перебивать взрослого человека?

– Кое-кто утверждает, что видел, и все сходятся на том, что это очень крупный, самый крупный из всех, кого приходилось встречать. И самый умный, хитрый и грозный. Ему дали кличку Хан, что по-восточному означает князь, монарх.

– А вы, мэм… – опять задал вопрос Бен. – Вы видели его когда-нибудь?

Сейди взглянула на него, словно не понимая, откуда здесь взялся этот мальчик.

– Один раз… – произнесла она задумчиво. – Один раз я видела его. Но это было так давно, что словно и не было.

Наступило молчание, которое прервала Гвин Томас, проговорив с некоторым раздражением:

– Сейди, я, кажется, уже говорила тебе, что осталась почти без горючего. В Булавайо не было, по дороге тоже. У тебя найдётся хоть немножко в запасе?

– Боюсь, что нет, Гвин, – ответила та. – Мне привозят раз в месяц… по плану. Но план у них всё время меняется. В этом месяце, если не ошибаюсь, они должны приехать двадцатого числа.

– Через две недели? – возмущённо воскликнула её приятельница. – Ну, знаешь! А если потребуется куда-то выехать? По срочному делу!

– Что ж, у нас есть лошади, – беззаботно проговорила Сейди, и Мартина вдруг подумала, что с такой весёлой женщиной могла бы провести тут не месяц, как собиралась бабушка, а целый год. Или целую жизнь. Уж она-то никогда бы не стала ей запрещать ездить на жирафе в своё удовольствие!

– Ты говоришь «лошади»? – опять возмутилась миссис Томас. – Как ты можешь шутить в этих обстоятельствах?

– Ах, Гвин, Гвин, – с лёгким упрёком, словно разговаривая с капризным ребёнком, произнесла хозяйка дома. – Вы же приехали сюда на отдых. На каникулы. Так давайте отдыхать! Конечно, вам, бедняжкам, придётся немного помогать мне, но зато какая тут тишина – никаких лишних людей, никакого интернета или телевизора! Телефон и тот работает хорошо если раз в неделю, да и то не всегда… Не случайно в Зимбабве давно уже появилась прибаутка: «всё по плану»! И включение, и выключение, и голод, и сытость, и бензин, и его отсутствие… Нам остаётся только улыбаться.

– Немыслимо! – сказала миссис Томас и внезапно улыбнулась. – Какая же ты молодчина, Сейди! Извини меня, старую ворчунью. Ты права, мы все очень устали: дети – от учёбы, а я – от забот в заповеднике. Мы будем здесь отдыхать и забудем о бензине и об электричестве. А также о телефоне…

Мартина поймала взгляд Бена. В нём было удивление, одобрение и ещё что-то не очень определённое – что можно, пожалуй, выразить словами: что ж, если попались, будем жить по их правилам. Для разнообразия это не так уж и плохо.

И, надо сказать, она сама сейчас думала примерно так же…

* * *

Позднее, когда все улеглись в постели, Мартина вспомнила, что забыла дорожный рюкзак с фонариком и принадлежностями для чистки зубов и мытья в домике у Сейди, где ужинали. Она поднялась, накинула куртку и вышла в ночную темноту. На подходе к соседнему коттеджу она услышала голос Сейди и поняла, что та говорит в кухне по телефону, который, как можно было догадаться, работал.

Этот голос сердито говорил:

– Хватит! Мне не нужны ваши деньги! Оставьте меня в покое, своего решения я не переменю. Никогда! Вы получите его только через мой труп! Не смейте меня запугивать!..

Раздался треск – трубка резко опустилась на рычаг. Послышался стук костылей.

Мартина предпочла не заходить в дом к Сейди и отправилась к себе, так и не забрав рюкзак.

Несмотря на усталость, она долго не могла уснуть: думала об услышанных словах. Кто угрожал Сейди Скотт? От кого она не хотела принимать деньги? И при чём тут её труп?..

Мартина уже засыпала – усталость брала своё, – когда тишину прорезал звериный рёв.

Вздрогнув, она открыла глаза. Почему-то она сразу поняла, что звуки эти издавал леопард, и никто другой, и были в них ярость, гнев, а также протест, вызов, несогласие… Однако, лишь только рёв затих, она сразу уснула, и утром уже не могла с уверенностью сказать, слышала его на самом деле или он был частью её сна.

• 6 •

Тук, тук, тук… Так, так, так… Тик, тик, тик… Стук в дверь.

– Войдите! – третий раз крикнула Мартина сонным голосом.

Кто стучит в такую рань, да ещё не входит, когда приглашают? Мартина была недовольна. Только когда она приподняла голову с подушки, ей стало понятно, что стучат не в дверь, а в окно. Этого ещё не хватало! Она с неохотой встала и отодвинула занавеску.

Ух ты! В окно заглядывала крупная птица, чёрно-белая, с большим изогнутым клювом жёлтого цвета. Птица-носорог. Блестящие круглые глаза требовательно смотрели на неё.

– И не думай, – сказала ей Мартина и поглядела на часы. – Ещё рано завтракать. И вообще в следующий раз не прилетай и не стучи до семи утра…

– Это был Магнус, – сказала ей Сейди во время завтрака. – Имей в виду, он большой любитель всего, что блестит, и опытный воришка. Местные жители говорят, что тот, кто сумеет обнаружить его гнездо, обогатится на всю жизнь – столько колец, перстней и других золотых и серебряных вещиц там найдёт. И он очень привязчивый и приставучий. Не удивляйтесь, если начнёт повсюду сопровождать вас.

Мартина вглядывалась в лицо говорившей, вспоминая об услышанном вчера телефонном разговоре и пытаясь обнаружить на нём следы беспокойства или страха. Но ничего такого не обнаружила. И свою подругу, бабушку Гвин, хозяйка так и не посвятила во вчерашнюю беседу…

– Она прямо так и сказала: «через мой труп»? – переспросил Бен Мартину, когда та рассказала об услышанном.

Они закончили завтрак, помогли вымыть и убрать посуду и направлялись сейчас в конюшню в сопровождении Магнуса, вразвалку ковыляющего за ними.

– Не знаю уж теперь, Бен, – призналась Мартина. – Я была жутко усталая, сонная и слышала через дверь. Но, в общем, придумать такое трудно, верно? «Через мой труп»… Мы же так обычно не говорим. И насчёт денег тоже.

Тропинка, по которой они шли в указанном направлении, привела их в эвкалиптовую рощу. Когда миновали её, до них донёсся запах конюшни. Этот запах, как запах печёного хлеба, а сейчас и новый для неё запах от дыхания жирафа, Мартина любила больше всех остальных.

Уже была видна конюшня. Бен, шагавший впереди, остановился. То же сделал Магнус – какая забавная птица. Прямо как дрессированная. Возле конюшни ребята увидели Сейди, которая была поглощена разговором с темнокожим мужчиной. По всей вероятности, это и есть её помощник во всех делах, Нгвенья. Лица обоих были озабоченными.

– Быть может, с ним она и говорила вчера по телефону, – высказал предположение Бен. – Возможно, он хочет уйти от неё на другую работу, где больше платят, а она его не пускает, потому что без него ей труба. И оба злятся.

Мартине такое не приходило в голову, и она хотела что-то ответить Бену, но их уже увидели, и Сейди помахала рукой.

– Идите сюда! – крикнула она. – Познакомьтесь с тем, без кого я – как корабль без штурвала.

Нгвенья пожал им руки, ладони у него были шершавые, мозолистые.

– Гого очень добра ко мне, – сказал он с улыбкой. – Но всё, что надо, она умеет делать и без меня.

– «Гого» означает «бабушка» на его языке, – объяснила Сейди. – И он скромничает, говоря, что он не мой штурвальный. Он даже капитан, вот кто!

Смущённый Нгвенья не стал больше спорить и сказал:

– Пошли к стойлам. Я вам покажу наших дружков. Вы, наверное, здорово сидите в седле?

Бен покачал головой.

– В жизни не сидел на лошади.

– А я ездила верхом, – сказала Мартина, – но только на жирафе.

Нгвенья понял, что она так шутит, и ждал продолжения, но его не последовало, и тогда он в некотором недоумении взглянул на Сейди, как бы желая сказать: «Ну и внучка у вашей подруги! Какие умеет шутки отпускать!»

Сейди рассмеялась:

– Девочка ничего не выдумывает. Сама я не видела её верхом на жирафе, но это чистая правда. В заповеднике в Южной Африке, где она живёт, у неё верховой жираф по имени Джереми… Джемми.

Нгвенья хлопнул себя по лбу.

– Ну и ну! Никогда бы не подумал! Значит, на лошади тебе совсем легко будет. Ведь у неё спина гораздо ниже над землёй и намного ровнее, чем у жирафа.

* * *

Нгвенья как в воду глядел, когда предсказал, что Мартина будет хорошей всадницей: всё у неё получилось с самого начала – легко села верхом, сразу приняла нужную позу, вовремя натягивала и отпускала повод – как будто родилась в седле!

И вроде бы чем могла ей помочь езда на хребте животного высотой чуть не с подъёмный кран, на кого и сесть-то целое событие, и слезть – тоже, а уж ехать – вообще сплошной кошмар: держаться почти не за что, земля видна где-то далеко внизу, как из гондолы воздушного шара. А этот «воздушный шар» ко всему ещё с норовом: то понесётся во весь опор, то резко затормозит, то изогнёт шею, словно змея, чтобы пожевать вкусные, сочные листья акации.

Итак, с верховой ездой у Мартины заладилось. Даже пустив лошадь рысью, она всего два раза упала с седла, что тоже удивило наблюдавшего за ней Нгвенью, он одобрил её смелость и ловкость, но заметил, что с галопом нужно подождать. О чём он ей не сказал и что вызвало его молчаливое изумление, если не оторопь, – так это каквсе шесть лошадей, находившихся под его присмотром, отнеслись к ней. приняли почти за свою, слушались беспрекословно, ласкались и всячески пытались привлечь её внимание.

Поэтому неудивительно, что не прошло и двадцати минут, как она села на большого вороного Джека, а Нгвенья уже предложил ей, если хочет, взять опеку над ещё двумя лошадьми по имени Сирокко и Темпест [9]9
  Сирокко– сухой и знойный африканский ветер; темпест( англ.) – буря, ураган.


[Закрыть], обе – арабского происхождения с довольно сложными характерами. Мартина согласилась и тут же с помощью Нгвеньи надела на одного из упрямцев седло, села, и тот послушно прокатил её по лугу, ни разу не попытавшись встать на дыбы и сбросить.

У Бена отношения с лошадьми сложились далеко не так блестяще. Нельзя сказать, чтобы лошади его невзлюбили, совсем нет. И он относился к ним по-доброму, с должным уважением, но всё-таки… Всё-таки, даже Кассиди и Мамбо [10]10
  Кассиди( англ.) – лаванда, кустарник; мамбо– африканский танец.


[Закрыть], пузатые белые пони, за которыми Нгвенья предложил ему присматривать, не очень-то его слушались и норовили играть с ним, как с равным. А когда он оседлал одного из них, тот в конце концов сбросил его в колючие кусты.

Мартина, к её чести, не проявляла никакого превосходства перед Беном – она жалела его, всегда такого спортивного – школьного чемпиона по плаванию, умелого следопыта и рыболова, и ей было даже неловко, что у неё так всё получается. Но чем могла она помочь? Только сесть на лошадь вместо него…

И всё же они с Беном, в сопровождении Нгвеньи, совершили в первый же день длительную конную поездку по парку Матопос, между удивительными нагромождениями скал, и прониклись необычностью и красотой здешней природы. И были немало удивлены, когда за одним из поворотов увидели между скалами двух маленьких девочек в школьной форме с учебниками в руках. Поблизости не видно было ни школы, ни жилых домов, а девочки спокойно шли по дикой местности, где в любую минуту могли появиться звери или ядовитые змеи; шли и весело болтали друг с другом.

Нгвенья поговорил с ними на местном языке, и обе девочки уставились на Мартину и захихикали, прикрывая лица учебниками. Когда они скрылись из вида, Нгвенья сказал, что они так выражали своё удивление тем, что Мартина только что пересела на лошадь с жирафа, о чём он им поторопился сообщить. И ещё сказал, что эти девчушки каждый день ходят по шесть километров в школу и обратно через парк.

– Почему их никто не подвезёт? – спросила Мартина, вспомнив, что столько же примерно они проезжают с бабушкой до её школы на машине, и Мартине дорога всегда кажется жутко длинной.

– Потому, – ответил Нгвенья, – что у их родителей нет своих машин, они слишком бедны. А если спросишь, почему девочки всё-таки ходят в школу, отвечу, что, наверное, очень хотят учиться.

И тут Мартина ощутила что-то вроде стыда. Ведь на месте этих девчонок она ни за что бы не прошла двенадцать километров в день ради школы, где ей так скучно и нудно и где она тратит столько времени понапрасну, вместо того чтобы общаться с Джемми и другими животными…

Они уже довольно долго ехали по парку, но скал не делалось меньше, а растительность вокруг становилась всё гуще и напоминала джунгли. Мартине начинало казаться, что вокруг нет и не может быть людей, а девочки-школьницы и они сами – первые, случайно забредшие сюда человеческие существа, первопроходцы.

Однако Нгвенья нарушил её мысли, сказав, что люди тут поселились, как считается, 40 000 лет назад. Много разных племён – бануби, машона, матабеле, ндебеле… Король Мциликази из племени ндебеле был первым, кто пришёл в эти края со своими воинами…

Бен, так ему показалось, увидел в это время, как впереди, между кустами, что-то мелькнуло. Нгвенья резко повернул своего коня в чащу и тихо произнёс:

– За мной! Сворачивайте!.. Слезайте с лошадей!..

Они успели сделать это, прежде чем мимо них по тропе прошли гуськом трое мужчин. На том, кто впереди, была фетровая шляпа, белая рубаха с закатанными рукавами, на остальных – комбинезоны, расстёгнутые до пояса. Полуобнажённые мускулистые тела, словно высеченные из дерева, лоснились от пота. На голове одного из них был большой мешок с маисом, у второго в мешке – какие-то инструменты. Они жарко спорили и ничего вокруг не замечали.

– Искатели сокровищ, что ли? – тихо сказал Бен Мартине.

– Почему ты так решил?

– У того, в шляпе, приборчик на поясе. Кажется, для поиска металла в земле.

– Какого металла?

– Не знаю точно. Золота, наверное, или серебра.

– Браконьеры они, вот кто, – решила Мартина.

В разговор вмешался Нгвенья. Голос у него был рассерженный:

– Могу сказать точно: никакие это не браконьеры! Одного из них я хорошо знаю – он сын моего дяди. Мой двоюродный брат.

– А почему вы не хотите с ним встретиться? – спросил Бен.

– Потому что он нехороший человек, – так же сердито ответил Нгвенья. – Он и его дружки – баламуты! Нарушители спокойствия! Не ищут работу и не хотят работать. А ищут сокровище короля Лобенгулы!

– Но разве это правда? – воскликнула Мартина. – Не сказка?

Нгвенья скривился.

– Ты слышала об этом? Говорят, что правда.

– Ой, расскажите подробней! Откуда оно? И почему его надо искать? А бриллианты в нём красивые?..

Нгвенья немного успокоился, даже улыбнулся, потом присел на землю под деревом, вынул из кармана пакет с сушёными ломтиками манго и предложил ребятам.

– Жуйте, – сказал он, – и отдыхайте. Расскажу, что знаю…