Текст книги "Огромный бриллиант (ЛП)"
Автор книги: Лорен Блэйкли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
Глава 3
Отец ведет меня с Харпер к большому круглому столу, покрытому белоснежной скатертью и стоящему в задней части ресторана.
– Мистер Офферман, рад представить вам моих детей. Это моя дочь Харпер и сын Спенсер.
Мистер Офферман – высокий и импозантный, с темными глазами и черными, как смоль, волосами. Выглядит крепким и несгибаемым. Могу поспорить, что он был военным. От него разит генеральством.
– Рад познакомиться с вами двумя, – говорит он глубоким баритоном. Ага, этот мужчина, определенно, отдает приказы.
Мы обмениваемся любезностями и садимся за стол. После того, как заказ сделан, он смотрит на Харпер.
– Я много слышал о вас. Как прекрасно, что вы фокусница…– когда он нападает на нее с расспросами, до меня вдруг доходит – профессия Харпер ведь прекрасно подходит к его «семейно-дружелюбному» образу. Она работает с детьми, и он от этого в восторге. Харпер показывает ему парочку своих трюков. Она заставляет исчезнуть сначала его вилку, потом салфетку, а затем стакан воды.
– Замечательно. Держу пари, что ты просто притягиваешь детей. Моим девочкам это бы понравилось.
Чувак, у тебя подростки. Я очень сомневаюсь, что они заинтересованы в ловкости рук.
– Буду рада показать им парочку фокусов, – говорит Харпер, даруя ему светящуюся улыбку, полностью завладев симпатией мистера Оффермана.
– Замечательно. Я хотел бы позвать вас на ужин завтра вечером. С моей женой и дочерями.
– Я с удовольствием приму ваше приглашение, – говорит Харпер.
Он переводит свой взгляд на меня.
– Что насчет тебя? Как там твое приложение Boyfriend Material?
Ах вот оно что. Неудивительно, что он провел свое расследование.
– Компания, которая приобрела его, говорит, что все идет довольно неплохо. Но я больше не имею к этому никакого отношения, – говорю я, увиливая от вопроса.
– Оно довольно популярно, если верить тому, что я читал. Ты, кажется, знаешь, чего хотят женщины.
Я сглатываю и с опаской смотрю на отца. Искусственная улыбка не сходит с его лица. Он не хочет, чтобы мистер Офферман развивал эту тему.
– Все что я знаю, сэр, это то, что нужно уважительно относиться к своей женщине, а когда придет время, встать на одно колено, но до этого прийти в «Катарин» за чем-то большим, чем один карат, – пытаюсь я отшутиться.
Он улыбается и кивает, а затем откашливается.
– У меня есть знакомый репортер в Metropolis Life and Times – тот самый, который освещает продажи франшиз ювелирных изделий. Немного о бизнесе, немного о жизни. Надеюсь, вы согласитесь со мной, что нам всем в ближайшие пару недель необходимо сосредоточиться исключительно на магазинах, пока будет осуществляться купля-продажа. Не на популярном приложении для знакомств или чем-то подобном, что так любит пресса. Типа любовных подвигов, – он замолкает и расправляет салфетку на коленях. – Ты ведь понимаешь, о чем я?
Мы все понимаем, что ты имеешь в виду, мужик.
Мой отец поддакивает:
– Не могу не согласиться. Не следует, чтобы в статьях освещалось что-то, кроме ювелирных изделий.
– Отлично, – мистер Офферман снова смотрит на меня, и я понимаю, что инквизиция не закончена. – Твой новый бизнес идет хорошо?
– Пищевая промышленность – хорошее капиталовложение. Шарлотта и я основали «Лаки Спот» три года назад, и все идет прекрасно. Веселое место, прекрасные отзывы, клиенты довольны.
Он продолжает доставать меня еще большим количеством вопросов о баре, и я понимаю, что это все часть его плана разобраться, что я за человек. Понять, является ли мой новый бизнес таким же «скользким», как и мое приложение. Но я могу справиться с мужиком, вроде него. Я бы не открыл свой собственный бизнес, если бы меня было легко запугать. Я открыл его, потому что чертовски бесстрашный и читаю рынок точно так же, как могу прочесть и его. Я знаю, как дать ему то, чего он хочет, и делаю это в каждом ответе, потому что если он будет доволен, то мой отец будет счастлив.
– Что вам больше всего в этом нравится?
– Работа с Шарлоттой великолепна, – говорю я, потому что это единственный правдивый ответ. – Нам словно было суждено создать что-то подобное вместе. У нас идентичные взгляды на большинство вещей.
Он улыбается уголками губ.
– Это прекрасно. Как долго вы …– он замолкает, когда официант приносит наши тарелки, но я улавливаю суть вопроса. Как долго мы дружим…
– Со времен колледжа, – отвечаю я.
– Замечательно, – говорит он, когда официант ставит перед ним яйца Бенедикт, – надеюсь, вы сможете присоединиться к нам завтра во время званого обеда.
О, я прошел его испытание. Красавчик.
– Я был бы рад, – говорю я.
В это время вечеринка Ника. Но он поймет. Я украдкой смотрю на отца, который выглядит довольным, что завтрак проходит так гладко.
Мистер Офферман поднимает свою вилку.
– И, возможно, ты мог бы взять свою подругу с собой.
Я чуть не давлюсь апельсиновым соком.
Папа пытается вмешаться, но мистер Офферман продолжает говорить своим внушительным баритоном, не позволяя вставить и слова:
– Моя жена захотела бы встретиться с Шарлоттой. Как и мои девочки. У нас теперь семейный бизнес, и очень важно подчеркнуть это во время передачи компании, учитывая интерес со стороны СМИ и всех остальных. Мне нравится, что они смогут осветить эту сторону тебя.
Я открываю рот, чтобы исправить это недоразумение. Сказать ему, что Шарлотта просто подруга. Что мы только деловые партнеры.
Но прямо сейчас его улыбка равна подписи на договоре о сделке. Я пытаюсь понять, как поступить правильнее.
Офферман уже думает, что Шарлотта моя постоянная девушка, и это безумно радует его. Что, если бы она была ею? Сражайся или уходи.
– На самом деле, мы с Шарлоттой были просто друзьями со времен колледжа, – начинаю я, а затем говорю то, чего он хочет, – но мы начали встречаться месяц назад и обручились прошлым вечером. Я очень рад поделиться этими новостями с вами. Теперь она моя невеста.
Харпер роняет вилку, отец начинает моргать, а мистер Офферман светится. Он вне себя от радости, словно сам стал членом нашей семьи. Он думал, что встретит плейбоя, а вместо этого получил будущего жениха.
– И я был бы очень рад взять с собой мою роскошную красавицу-невесту на ваш завтрашний ужин, – добавляю я, после чего мой отец широко ухмыляется, а я начинаю копаться в своей яичнице. Сестра смотрит на меня, мысленно требуя объяснений. Я уверен, что вскоре меня ждет серьезный допрос. Но мне грозит чертовски загруженный день.
И все, что нужно теперь сделать, – убедить Шарлотту, что это часть нашего договора.
Глава 4
Стоя на улице возле ресторана, папа, нахмурившись, проводит рукой по волосам. В его глазах я вижу смущение. Он только что посадил мистера Оффермана в такси и пообещал в ближайшее время приехать в магазин на Пятой авеню.
Но сначала он хотел допросить меня. Неудивительно.
– Когда ты собирался рассказать мне?
Вот в чем дело. Я не могу сказать ему, что просто соврал для мистера Оффермана.
Если папа узнает, что я выдумал это гребаную помолвку ради его коммерческой сделки, он подумает, что у него нет выбора, кроме как извиниться перед господином Офферманом. Он пойдет к нему, посмотрит на него своим фирменным взглядом а-ля Честный Эйб, и скажет, что ему очень жаль, но его сын просто пошутил. Вот такой он человек, и именно так ведет свой бизнес. И если потребуется вернуться к своему покупателю, поджав хвост, и исповедаться за своего гулящего сына, сказавшего что-то не к месту, он сделает это, даже если в результате сорвется сделка.
Неа. Этого не будет. Я не позволю.
Мне бы не хотелось, чтобы мой отец стал жертвой этой поддельной помолвки. Но все дело в том, что ему это нужно. Я видел тот огонек в глазах мистера Оффермана, когда рассказал о том, что мы с Шарлоттой обручены. И теперь Одинокий Спенсер, прожигатель жизни – джокер в сделке, которая еще не завершена. С кольцом на пальце Шарлотты я становлюсь идеальным сыном.
Так что я сделаю то, чего делать не хочу, но обязан.
Глобальная ложь. Необходимо продумать все мелочи.
– Это произошло прошлым вечером, я попросил ее руки.
– Я даже не знал, что вы встречаетесь, – добавляет он.
Женщина в узкой розовой юбке и в черных туфлях на шпильке идет в нашем направлении. Она кокетливо смотрит на меня, и я собираюсь улыбнуться в ответ, но вдруг останавливаю себя.
Ауч. Я только что лишил себя любимого занятия на ближайшие пару недель.
Но все хорошо. Я смогу сделать это. Смогу притвориться, что обручен. Смогу поставить активность моего члена на паузу. Так вот...
– Я собирался сразу же рассказать тебе, и так вышло, что «сразу же» оказалось этим утром.
– Как долго вы вместе?
Не усложняй. Не будь многословным.
– Все произошло так быстро, па, – говорю я, приняв изумленный вид и делая щеняче-любящий взгляд, рассказывая о своей будущей невесте. – Мы всегда хорошо ладили, ты же знаешь, и были хорошими друзьями. Думаю, здесь как раз тот случай, когда то, что тебе нужно, находится прямо под носом, но требуется очень много времени, чтобы это понять. И пару недель назад мы признались друг другу в любви, и … бац. Остальное уже история.
Вау. Это ведь звучит правдоподобно? Или нет? Я могу это сделать.
Папа поднимает руку.
– Не так быстро. И что это значит? Остальное уже история? Как ты сделал предложение? И, ради Христа, где ты взял кольцо? Если ты скажешь, что в Sheyn Company, то я отрекусь от тебя, – говорит он с напускной серьезностью.
Мне нужно кольцо, черт возьми. Гигантское кольцо. Сын ювелирного магната не может подарить своей леди маленькое.
– Мы влюбились так быстро, пап. Встречались в течение нескольких недель, – это звучит достаточно правдоподобно. Но будет еще лучше, если я продолжу и скажу… – И это все, что нам было нужно после стольких лет дружбы. Как говорится, женись на своем лучшем друге, – говорю я, хотя понятия не имею, есть ли такая поговорка. Но кому какое дело, если это прозвучало чертовски в тему. Папа кивает в знак понимания, когда я заканчиваю свою оду о вымышленном романе. – Когда понимаешь, что не можешь прожить и дня без женщины, которую обожаешь, все, что тебе нужно – сделать ее своей, и не важно, встречаетесь вы несколько недель или влюблены целые годы. Поэтому я сделал ей предложение вчера вечером. Не мог больше ждать. Когда понимаешь наконец, что это все, что тебе нужно, ты просто идешь и делаешь, согласен?
Он восторженно вздыхает, когда такси подлетает к тротуару.
– Не думаю, что смог бы так ярко описать все это.
Отец должен нанять меня, чтобы я писал дня него рекламные слоганы. Я мог бы хорошо наварить на этом дельце.
– Но нет, у меня нет кольца, – говорю я и подмигиваю. – Ты случайно не знаешь, где бы я мог приобрести его?
Он поглаживает подбородок, делая вид, что глубоко задумался.
– Ох, если бы я только мог знать подобное место, – он смеется от собственного остроумия и пожимает мою руку. – Приходи в два, и Нина выберет тебе самый красивый камень. Ты не можешь делать предложение без кольца от «Катарин».
– По правде говоря…
Мой телефон гудит в кармане. Рингтон на контакт Шарлотты – имперский марш Дарта Вейдера. Она сама его выбрала – любительница пошутить.
– Шарлотта, – говорю я отцу, указывая на телефон.
– Может быть, поменяешь эту странную мелодию, ведь девочка скоро станет твоей женой, – говорит он мне. Затем смотрит на меня и улыбается. – Эй! Это был мой первый совет человеку, который скоро будет состоять в браке.
На краткий промежуток времени моя грудь сжимается от волнения. Что делать, если Шарлотта не захочет в этом участвовать?
Что делать, если она посмеется надо мной – что она, собственно, и должна сделать – и скажет, что это самая бредовая в мире идея, и что она ни за что не пойдет на это?
Я говорю себе, что преждевременная паника ни к чему. Ведь именно так друзья и поступают. Притворяются, что выйдут за вас, когда вы в этом нуждаетесь. Так ведь?
Мелодия играет снова. Марш Вейдера звучит все громче.
– Тебе следует взять трубку. Тем более, если звонит женщина, вроде нее, – говорит отец. – Эй, это вторая часть моего совета.
Я успокаиваю себя и скольжу большим пальцем по экрану.
– Доброе утро, моя прекрасная невеста, – говорю я гадким, романтическим голосом.
Она удивлена.
– Почему мы играем так рано? Не говори мне, что пьянствуешь в пятницу утром? Ты уже надрался вдрызг, Спенс?
– Я опьянен тобой. Где ты сейчас?
– Только что разговаривала с одним из наших поставщиков. Договорилась о еще более выгодной сделке для нас, скажи мне спасибо. С тебя начос. Но почему ты ведешь себя, как влюбленный извращенец?
– Ну, дорогая, — говорю я, встретившись взглядом с отцом, который показывает мне свой большой палец в одобрительном жесте, пока я притворяюсь перед ним. – Я скоро приеду, и ты сможешь рассказать мне об этом лично.
– Хорошо, – говорит она медленно, – но сделка действительно хороша, так что нет необходимости рассказывать тебе обо всех нюансах лично, или даже по телефону. В любом случае, прямо сейчас я планирую запрыгнуть в душ. И нет, ничего не говори. Не в буквальном смысле «прыгнуть»!
Я смеюсь.
– Конечно, я приеду через двадцать минут. Не могу дождаться встречи с тобой.
Я почти был готов сказать пупсик, прежде чем завершить вызов, но тогда пришлось бы попрощаться со своими яйцами. А мне нравятся мои яйца. Я бы даже сказал, что привязан к ним.
Я сбрасываю вызов, прежде чем она сможет запротестовать, а затем понимающе смотрю на отца.
– Женщина нуждается во мне.
Отец приподнимает бровь.
– Ты должен услышать ее призыв, – он потирает руки, – действительно лучшая новость за все это время. Ты сделал меня счастливым. Я всегда любил Шарлотту.
Черт, я еще никогда не чувствовал себя настолько виноватым. Я редко лгал своему отцу, когда был ребенком. И уверен, что больше не делал этого с тех пор, как стал взрослым. Осколки вины, колющие изнутри, были для меня в новинку и дарили отстойные ощущения. Но оно стоит того. Сделка свершается; контракт будет подписан в течение нескольких дней. Эта маленькая ложь поможет, чтобы все прошло гладко.
Он сгребает меня в объятия.
– Позвони своей маме. Она захочет услышать об этом от тебя.
– Расскажу ей все в деталях, – говорю я, мысленно морщась, ведь мне придется подготовиться, чтобы наврать маме.
Я ловлю такси до дома Шарлотты. По пути пишу Нику сообщение, чтобы все отменить.
Я: Семейные заморочки на выходных. Придется отменить завтрашнюю вечеринку. Отпразднуем в другой раз?
Он ответит через пару часов. Ник – редчайшая порода современного человека, которого можно встретить разве что в дикой природе. Это тот тип парня, который предпочитает ручку и бумагу современным гаджетам, и, думаю, именно благодаря этому он мультипликатор мирового уровня.
В желтой машине, проносящейся вдоль Лексингтон-авеню, я представляю себе сексуальную барменшу, а затем печатаю быстрый текст: Извини, детка. Кое-что произошло, и мне нужно увидеться с семьей. Встретимся в другой раз.
Ее ответ приходит через тридцать секунд: Мое предложение остается в силе в любое время.
Три моих любимых слова – в любое время.
Но она не та, о ком я думаю, когда приезжаю в Мюррей-Хилл. Эта женщина находится за гигантским букетом из… воздушных шаров?
Глава 5
Здесь около трех десятков этих штуковин. Словно марсианские головы любых размеров и всех цветов радуги, известных человеку.
В центре внимания огромный воздушный шар – больше и горделивее, чем все остальные, на фоне которых он смотрится самым ярким. Кроваво-красный и, должно быть, в форме сердца, но лично мне напоминает гигантскую задницу.
Я сую таксисту двадцатку, оставляя ему сдачу на чай, захлопываю за собой дверь, и он моментально отъезжает в поиске следующего заказа.
Я даже не могу видеть ее лицо. Или грудь. Или талию. Все, что выше ее пояса, скрыто за воздушными шарами, но эти шикарные ноги я бы узнал из тысячи. В старшей школе Шарлотта занималась бегом на короткие дистанции, и у нее всегда были сильные тренированные ножки с мускулистыми икрами, которые выглядели невозможно греховно, когда она надевала высокие каблуки. Кстати, прямо сейчас ее ножки нереально сексуальны в этих белых носочках и кроссовках. Должно быть, сегодня она была на утренней пробежке.
Глядя на нее, стоящую поодаль на дорожке, я наблюдаю за происходящим, быстрыми шагами пересекая тротуар.
Она пытается передать букет какой-то мамочке, толкающей коляску. Та качает головой и усмехается. Когда я сокращаю расстояние между нами до десяти метров, она передает воздушные шары девочке, которой на вид около десяти лет.
– Ни за что! – кричит девочка, и бежит в другую сторону.
За шарами Шарлотта издает разочарованный вздох.
– Позволь мне угадать, – говорю я, подходя к ней, – ты либо угробила «Лаки Спот» и пытаешься начать новую карьеру в качестве продавца воздушных шаров, или Брэдли Дипстик снова появился на горизонте?
– В третий раз на этой неделе. Кажется, он никогда не поймет смысл слов «мы никогда снова не будем вместе», – она пытается отодвинуть шары от лица, но они электризуются и прилипают к ее волосам. Она снова пытается убрать их прочь, но статическое электричество снова работает против нее. Надувные монстры неумолимы, и легкий ветер постоянно толкает их все ближе к волосам Шарлотты. – Это самые противные воздушные шары в мире, и я уверена, что все люди шепчутся о его плане вернуть меня, ведь однажды это у него получилось.
– Он просто отправил их тебе, да?
– Да, – говорит она сквозь зубы, сжимая букет. – Примерно через две минуты после нашего телефонного разговора я собралась выйти, чтобы купить кофе. Мне позвонил швейцар и сказал, что для меня прислали шары. Но так как они были слишком велики, чтобы поместиться в лифте, он попросил меня прийти и забрать их. Даже если бы я хотела их оставить себе, то все равно не смогла бы затащить в квартиру.
– И ты пытаешься отдать их? – спрашиваю я, протягивая руку в попытке забрать их у нее.
– Я подумала, что, возможно, ребенок найдет им лучшее применение, чем взрослая женщина. К моему удивлению, я переросла свой фетиш воздушных шаров.
Я слышу гул автобуса, останавливающегося возле ее дома, и шлейф выхлопных газов толкает шары прямо в лицо Шарлотты.
– Уффф, – произносит она, когда подлый розовый воздушный шар буквально нападает на нее. Я хватаю спутанные веревочки, дергаю их подальше от нее и удерживаю высоко над головой.
– Может, просто отпустим их высоко в небо летать над Манхэттеном, словно огромное пасхальное яйцо?
Она качает головой.
– Нет. Воздушные шары, в конце концов, останутся без гелия и упадут вниз. А потом либо застрянут в деревьях, либо упадут на землю, и животные съедят их и заболеют, что не так уж круто.
Шарлотта та еще сентиментальность. Она любит животных.
– Ясненько, – говорю я, кивая, – Ладно, понял. А пережить массовое убийство трех десятков надоедливых шаров ты сможешь?
Она решительно кивает.
– Это, безусловно, травмирует меня, но я уверена, что смогу пройти через это.
– Закрой уши, – говорю я, а затем достаю из кармана ключи и приступаю к прокалыванию каждого шара. Они издают громкие хлопки, но я не останавливаюсь, и добираюсь до того самого, в форме задницы, пока в моих руках не остается безвольный букет рваной резины.
Такой же, как Брэдли.
Вот и все, что вам нужно знать о том, как Брэдли заработал дополнительные очки для звания мудака. Шарлотта и Брэдли встретились два года назад, потому что жили в одном доме. Начали встречаться, и это казалось чем-то довольно серьезным. Затем приняли решение съехаться, потом решили купить большую квартиру на десятом этаже и обручиться. Все шло довольно гладко, по крайней мере до того дня, когда все было готово для подписания документов на покупку трехкомнатной квартиры, и Брэдли приехал раньше, чтобы – только подумайте – «проверить трубы». Да, это было его реальное оправдание.
Когда приехала Шарлотта с ручкой в руке, то застала Брэдли, трахающего риелтора на кухонном островке.
– Мне никогда не нравилась эта железная стойка, – сказала Шарлотта, и я был так горд за то, как она умела держаться даже в самые сложные моменты.
Конечно, на самом деле, ей было очень плохо. Она любила этого парня. Она плакала на моем плече, рассказывая всю их историю, пытаясь сдерживаться и все такое. Прошло десять месяцев. Брэдли, наконец, порвал с риелторшей и начал кампанию по возвращению Шарлотты.
С подарками.
Отвратительными подарками.
Я выбросил проколотые воздушные шары в мусорный бак на углу.
– Теперь животные в безопасности от его террора.
– Спасибо, – произносит она с облегчением, снимает резинку с запястья и убирает волосы с лица, связывая их в конский хвост. – Это было довольно символично. После того, как ты проколол их, они выглядели довольно жалко.
– Как и Брэдли? – спрашиваю я, приподнимая бровь.
Ее губы изгибаются в крошечной ухмылке. Она пытается не смеяться и прикрывает рот. Шарлотта никогда не любила попусту болтать. Она никогда не делилась деталями своей сексуальной жизни – в любом случае, меня это не интересовало. Хотя она – кремень.
Поэтому тот факт, что она держится молодцом и даже может немного посмеяться над всей этой ситуацией – достижение для нее. Как и для меня. Я парень, и поэтому нахожусь в постоянной конкуренции со всеми мужчинами, так что ничего не могу поделать, но все же чувствую небольшую победу.
Хотя для меня это никогда и не было проблемой.
– Давай возьмем тебе кофе, и я расскажу, почему вел себя как влюбленный извращенец.
