Текст книги "Нехилый камешек (ЛП)"
Автор книги: Лорен Блэйкли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
– Что именно?
Прежде, чем Шарлотта успевает ответить, дверь со скрипом открывается. Я разжимаю объятия, а она поправляет рубашку, а потом юбку. И чтобы окончательно развеять все сомнения насколько сильно мое желание, я засовываю палец в рот и сосу его. Не спуская с нее глаз, шепчу насколько она охренительно вкусная.
Шарлотта вздрагивает, и с ее губ срывается вздох. Я подношу палец к ее губам. Она берет его в рот, ласкает языком и сосет.
Я смотрю на нее, сгорая от желания. Вытаскиваю палец, щипаю за уголок ее рта, открываю дверь и выхожу. Я сталкиваюсь с миссис Офферман.
Она моргает, а затем улыбается и машет.
Возвращаюсь к семье, зная одну вещь наверняка.
Я без понятия, что произойдет сегодня, когда ко мне домой придет Шарлотта.
ГЛАВА 15
Я открываю дверь и протягиваю Шарлотте безалкогольную Маргариту.
– Спасибо, – она делает глоток и заходит в квартиру.
На Шарлотте черные балетки, джинсы и нарядная серая майка с причудливым кружевным вырезом.
Проклятье. Она ловко скрыла свои искренние намерения. По наряду не понятно, что она планирует. Конечно, я мог бы упростить дело и спросить в открытую, но если бы она надела короткое черное платье и туфельки на высоких каблуках, это бы прояснило ситуацию. С другой стороны, на мне самом джинсы и черная футболка. Где гарантия, что по моему прикиду видно, насколько я готов на все, хотя надеюсь все-таки видно.
Она трясет пакетиком мармеладных мишек:
– Фермерские, с ноткой свежести, – говорит она.
– Надеюсь местного выращивания?
– Конечно. В радиусе восьмидесяти километров от фермы до стола.
– Отлично. И еще лучше мелкосерийного производства, – говорю я, насмехаясь над пищевыми пуристами, и радуюсь про себя, что еще, по крайней мере, могу обмениваться с ней шутками.
Шарлотта заговорщически шепчет:
– Они из Бруклина. Понятное дело, мелкосерийного производства. Хотя для меня по-прежнему загадка, почему нам под силу отправить человека на Луну, но убрать зеленых мишек из пакета они не могут.
– Это одна из великих тайн вселенной, – я закрываю дверь и машу в сторону гостиной. Шарлотта идет впереди, и я не в силах сопротивляться. Пялюсь на ее задницу, пока она проходит по паркетному полу к дивану. Такое чувство, будто Шарлотта разрешила мне поглазеть на нее.
– Как и гигантская спаржа, – усмехается она.
– Никогда не пойму, зачем нужны такие громадные овощи. Но ты и правда моталась в Бруклин за конфетами? – спрашиваю я, когда она садится на бежевый диван. Раздвижные стеклянные двери на террасу открыты, комнату овевает теплым июльским ветерком.
Она качает головой, скидывает балетки и забирается с ногами на диван.
– Бруклинский магазин, где делают этих мишек, открыл филиал в моем районе. Но ингредиенты от местных производителей и не содержат желатина.
– Основное требование к мармеладным мишкам. – Я усаживаюсь с ней рядом и повторяю то, что она талдычит годами. Шарлотта не раз давала понять, что и пальцем не прикоснется к конфетам с желатином, который делается из говядины. Если бы ей захотелось в конфетах мяса, то она бы ела мясные конфеты, а этого никогда не случится. Это просто отвратительно.
Из этого следует, что конфеты с говядиной неприемлемы.
Я киваю на ноутбук:
– С чего начнем? Нетфликс? Или Хулу? А может, сразу врубим серию «Касла»? Или новинку с Уиллом Ферреллом? Романтическую комедию? Шпионский боевик? Или проверим бейсбольную статистику на «Спорт сента»?
Она открывает пачку и кладет желтую конфету в рот. Та скользит по ее губам. Везучий медведь.
– Как насчет «Касла»? Давай серию про ирландского мафиози.
Я точно знаю, о чем речь, потому что мы почти все серии смотрели вместе. Я быстро нахожу нужную и включаю. Мысленно поздравляя себя тем, что не забыл прошлой ночью закрыть вкладку с порно.
Фидо вальяжно расхаживает по комнате, бросая на нас надменные взгляды, и мяукает. Уверен, на кошачьем языке он сдает меня с потрохами. Слава Богу, «Берлиц» не разработала курсы по переводу с кошачьего.
Мы расселись в привычном за многие годы стиле. Она с горой подушек на одной стороне дивана, а я на другой. Ноутбук посредине на журнальном столике. На экране идет сериал. Мы перерыли половину мишек с пакета, Шарлотта тщательно просматривает цвета. Я, ради прикола, кидаю точно разрывную гранату в кучку перебранных, зеленого. Мы пьем Маргариту, и в какой-то момент Шарлотта закидывает ноги мне на бедра и скрещивает их в щиколотках.
Меня словно прошибает молнией, как прошлой ночью в ресторане, когда она коснулась моей ноги. Интересно, нет ли у меня скрытого фетиша на ступни? Никогда раньше об этом не задумывался, но стоит мне опустить взгляд на ее ножки с карамельно-розовым лаком на пальчиках, как я любуюсь ими точно завороженный и умудряюсь пропустить, как Касл объясняет Кейт Беккет свои предположения о мотивах убийства.
Пытаюсь сосредоточиться на экране, но все мои мысли только о Шарлотте. Нервы гудят от напряжения, словно мне вкололи убойную дозу кофеина. Украдкой наблюдаю, как она слегка подымает плечи, зарываясь глубже в подушки. Интересно, ей по вкусу поцелуй в плечико? Шарлотта убирает волосы с лица, и мне до одури хочется узнать понравится ли ей, если их собрать в охапку или намотать на кулак. Касл и Беккет близки к поимке убийцы, когда Шарлотта кладет в рот красного медведя, а я сгораю от желания изведать сладостно-вишневый вкус ее губ.
Она тыкает большим пальцем ноги мне в живот. На долю секунды я напрягаюсь, пытаясь понять, догадывается Шарлотта, что сейчас творится у меня в башке. Но она увлеченно следит за приключениями наших бесстрашных героев.
Не понимаю, я был уверен, что к этому времени мы будем уже голыми. Но, в отношении Шарлотты мой барометр не пашет. За одним исключением, я чертовски уверен, что она хочет массаж ног. Я тянусь к ее ступням и начинаю массировать их, как делал много раз прежде.
Продвигаясь по своду стопы к пятке, я пытаюсь избегать шаловливых мыслей о ее ножках. Не тех, где я обхватываю губами пальцы ее ног, потому что у меня нет такого заскока. А других, где я смыкаю руки на лодыжках, развожу ноги и вколачиваюсь в нее.
Член встает, наливаясь как бита. Гребаный предатель. Клянусь, будь он человеком, то оказался бы конченым стукачом, который трепался бы всем о моих секретах.
– Ч-ч-черт, – бормочу я себе под нос.
Шарлотта смотрит на меня.
– С тобой все в порядке?
– Да. Все путем. Просто закончил Маргариту, – говорю я, схватив бокал со стола. Отличный предлог пойти прочистить мозги. – Не останавливай, я скоро вернусь.
– Ничего. Я подожду. – Она нажимает кнопку паузы. Меньше всего мне нужно ее пристальное внимание во время моего бегства на кухню за напитком, который я даже не хочу. Я провожу рукой по черным волосам и смотрю на кувшин с безалкогольной Маргаритой. Своей невинной чистотой этот напиток будто издевается надо мной. Да пошло оно все к черту! Я хватаю бутылку текилы из шкафа и наполняю бокал, а потом открываю дверь морозилки и беру немного льда.
Морозный воздух на лицо.
Через пару секунд холодильник делает свое дело.
Я возвращаюсь к Шарлотте и поднимаю бокал:
– Я повышаю градус, – признаюсь я и делаю большущий, жадный глоток.
Она поднимает руку, словно пытаясь выхватить у меня текилу. Я протягиваю ей бокал, и Шарлотта делает глоток.
– Ммм… – мурлычет она.
Я ставлю напиток на столик, и мы возвращаемся к просмотру серии с расследованием убийства, которое в данную минуту заботит меня меньше всего. Не уверен, как быть с тем эротичным моментом в дамской комнате музея. С другой стороны, пора признать, что я не знаю, как поступить со всем происходящим между нами за последние несколько дней. Дико хочется узнать, что же она собирается мне доказать. К сожалению, у меня нет устройства для чтения мыслей.
На экране мелькают титры.
Шарлотта поворачивается ко мне.
– Хочешь глянуть шоу Ника?
Нет! Я не хочу смотреть телик!
Мне хочется раздеть тебя и облизывать каждый сантиметр тела, но ты ведешь себя так чертовски безмятежно и нормально, что это сбивает меня с толку.
Я пожимаю плечами.
– Конечно. Только я видел каждую серию раз двадцать. Какую хочешь посмотреть?
– Я сама найду, – говорит она, перегнувшись через мои ноги, берет ноутбук, переключается на приложение «Камеди нэйшен» и там находит«Приключения Мистера Оргазма». Довольно скоро начинает играть вступительная мелодия. Я закрываю глаза и откидываю голову на спинку дивана, когда до меня доходит, какую она выбрала серию.
В ней женщина где-то посеяла оргазм и уже год не испытывала наслаждения, поэтому ей пришлось нанять Мистера Оргазма для поиска пропавшего экстаза.
Серия угарная, и Шарлотта просто лопается от смеха. Меня начинают мучить смутные сомнения, не пытается ли Шарлотта доказать, что, даже ведя себя как друзья, мы оба умираем от желания, стремясь к одному и тому же. Все было таким очевидным, и пускай до этой минуты я безбожно тупил, но больше не буду. Вряд ли у меня хватит терпения ждать момента истины.
Я тянусь через диван и нажимаю паузу. За окном доносится гул сирены, смешанный с музыкой из расположенного неподалеку бара. В моей квартире особый шум. Воздух гудит от открытой перспективы. Мы балансируем над пропастью, в которую, несмотря на все доводы рассудка, я так отчаянно желаю прыгнуть, хотя и не должен.
– Что ты хотела доказать? Ты сказала в музее, что хочешь мне что-то доказать.
Она садится, скрестив ноги.
– То, что мы можем быть друзьями, – говорит она, как ни в чем не бывало.
– Ладно. И мы сегодня этим занимались?
Она с довольным видом кивает.
– Именно. Мы ели мармеладных мишек, пили Маргариту, смотрели телевизор. В общем, вели себя как обычно.
– Почему ты хочешь это доказать?
– Потому что собираюсь сделать тебе непристойное предложение, – говорит она так прямолинейно, будто собирается предложить мне работу. – Ты уже знаешь, у меня давно не было. – Она делает паузу и смотрит мне в глаза, пытаясь понять, дошло ли до меня, о чем речь.
Дошло! О да! Еще как дошло!
Я киваю.
– И, судя по всему, меня очень влечет к тебе. Кто бы мог подумать, – продолжает она, пожав плечами, словно это неожиданность.
Я смеюсь:
– Да, незадача. – Я машу рукой. – Давай продолжай.
Она кивает на ноутбук.
– Мне нужна твоя помощь.
– Будь более конкретна. Притворись, что я полный невежда, и ты должна разложить мне все по полочкам, – говорю я, изо всех сил стараясь сохранить хладнокровие.
– Ты попросил меня неделю изображать из себя твою невесту, и у меня есть почти аналогичная просьба. Сделка на неделю. Как ты смотришь на то, чтобы вернуть должок другим макаром? И мы с тобой закончим, что начали прошлой ночью.
Я думал, что мы шли именно к этому, но оказался совершенно не готов к реакции своего тела на ее слова. Я возбужден до предела. Словно повернулся ключ в замке зажигания, и я на всех парах помчался по дороге моих вчерашних ночных фантазий.
– Поверь, я знаю, о чем ты думаешь, – продолжает она, но я очень надеюсь, что это не так, и Шарлотта не догадывается, что я представляю, как она голая бьется в экстазе подо мной. – Ты переживаешь, сможем ли мы остаться друзьями. Вот поэтому я хотела тебе это доказать. Мы сможем остаться друзьями. Без каких либо сложностей и непоняток.
Ах, да. Точно! Не скажу, что прямо сейчас об этом думал, но задумывался раньше. Тогда давай с этим разберемся.
– Меня посещали эти мысли, – отвечаю я, слегка кривя душой.
– Но мы уже трижды переступили черту и нашей дружбе это не помешало. Верно? – говорит она так небрежно и так чертовски убедительно, но я почти уверен, что она одержала победу надо мной еще на словах о мишках с нотками фермерской свежести.
– Да, – говорю я сильным, напористым тоном, будто вынося приговор, стукнув судебным молоточком. Уверен, мы должны переспать. Немедленно! А потом повторить. Неоднократно. Ночью.
– Как ты смотришь на небольшое отклонение от намеченного курса на неделю нашей фальшивой помолвки? – говорит она, нежно толкая меня.
По мне, идея просто гениальная. Я готов наброситься на нее и раздеть. А потом реализовать все свои и ее фантазии. Довести Шарлотту до охрененно потрясающего оргазма двадцать раз к ряду, чтобы стереть из памяти месяцы пресного самоудовлетворения.
Но заключение сделки проходит гладко, когда обе стороны с самого начала знают все условия и ожидания.
– Мы должны обговорить несколько основных правил, – говорю я.
– Да. Основные правила. Типа никакого анала, ты об этом?
– Хмм... Не совсем то, что я имел в виду, но этот запрет я переживу – говорю я со смехом.
– Отлично, – говорит она и кивает, а потом поднимает бровь. – А что ты имел в виду? К чему упомянул об основных правилах?
– Скорее о том, как долго это продлится.
– Одну неделю. Пока мы изображаем влюбленную парочку.
Очевидно, она уже все обдумала.
– Понял. Логично.
– А потом мы снова станем друзьями. Обещаешь?
– Без проблем, – говорю я, протягивая мизинец для заключения сделки, хотя, давайте начистоту, это не в моем стиле. Мужики не дают клятвы на мизинцах. Тем не менее, когда Шарлотта скручивает свой мизинчик вокруг моего, кажется, самое время для такой чепухи.
– Это очень важно, – решительно говорит она, когда мы соединяем пальцы, а потом отпускаем. – В конце недели мы опять станем просто друзьями.
– Никаких ночевок, – добавляю я, – это все только усложнит и запутает.
– Согласна. И никаких странностей. Это еще один пункт.
Я рьяно киваю и отмахиваюсь руками.
– Я ненавижу странности. Нам они не к чему.
– Помимо этого никакой лжи.
– По-любому я «за».
Она отсчитывает на пальцах.
– Хорошо. Итого: никакого анала, ночевок, странностей, обмана. Это длится неделю, а потом мы возвращаемся к дружбе.
– Это все?
Она коситься на меня как на сумасшедшего.
– Что ж, глупость, конечно, но есть еще один момент.
– Давай! Выкладывай о чем речь.
Она закатывает глаза:
– Ясное дело, не влюбляться, – говорит она с полным пренебрежением такой идеи.
Я не в силах сдержать собственную насмешку:
– Ясень пень! Это не про нас.
– Этого никогда не произойдет.
– Без вариантов. Совершенно исключено. – Мы оба киваем полностью солидарные в этом вопросе.
Шарлотта берется за край футболки, намериваясь снять ее с себя.
Я поднимаю руку:
– Погоди-ка!
– Ты еще не готов?
– Во-первых, я родился готовым. Во-вторых, я почти всегда готов заняться делом, – говорю я, косясь на свою ширинку, чтобы она не сомневалась о чем речь. – А за последние двое суток, я стал сверх меры готовенький. – Шарлотта расплывается в улыбке. – Ну, а теперь давай включим какую-нибудь музыку или что-то в этом духе.
Она хлопает себя по лбу.
– Точно! Настрой. Давай создадим нужное настроение.
– Я уже в настроении. Но называй это как хочешь.
Она встает и поднимает палец.
– Для начала я сгоняю в туалет, – говорит она и выбегает из комнаты. Почему-то Шарлотта идет во вторую ванную в моей спальне, а не в ту, что рядом с кухней. Я пожимаю плечами.
Пофиг!
Я включаю потоковую музыку, выбираю несколько знойных композиций, которые напоминают мне о прошлой ночи в баре, а потом беру свой бумажник и достаю из него презерватив. Бросаю его на столик, и пакетик с легкостью выскальзывает из рук.
До меня доходит, что ладони вспотели.
Твою ж мать!
Я нервничаю.
Офигенно сильно, и это недопустимо. Я не нервничаю перед сексом. Я в постели мегакрут. Полон уверенности, мастерства, которым одариваю женщин. А Шарлотта достойна только лучшего. Проклятье, я имею в виду самого лучшего. Делаю глубокий вдох и расправляю плечи, напоминая себе, насколько я хорош в этом деле. Это мой мастер-класс. Я собираюсь подарить Шарлотте самое умопомрачительное удовольствие в ее жизни.
Подхожу к выключателю и слегка приглушаю свет, а когда оборачиваюсь, Шарлотта стоит в гостиной, прислонившись к стене.
На ней одна из моих белых рубашек на пуговицах и больше ничего.
Я застываю.
Не в силах дышать. Даже моргать. Единственное, что я могу – смотреть на ее великолепную фигуру. Светлые волосы струятся по моей рубашке. Шарлотта теребит пуговицу, словно не знает, куда деть руки. Сильные обнаженные и безупречные ноги слегка скрывают края рубашки. Я не знаю, надеты ли на ней до сих пор трусики, но планирую это выяснить.
Каждый молекул внутри меня гудит. Мне нужно коснуться ее прекрасного тела. Поцеловать каждый миллиметр кожи. Облизать, попробовать и хорошенько трахнуть.
Подарить ей массу удовольствия.
– Ты пытаешься соблазнить меня? – спрашиваю я, подходя к ней.
– Да, – хрипло шепчет она. – Сработало?
Я киваю:
– С одним маленьким исключением, так не должно быть.
Хватит ей устанавливать правила и принимать решения. Хорошего понемногу. Это моя территория, и главный здесь я.
Я окидываю ее взглядом с макушки до пят и наблюдаю за ее реакцией. Шарлотта тяжело дышит, глаза блестят от желания.
– О чем ты?
– Не ты соблазняешь меня, – я провожу костяшками пальцев по ее щеке, Шарлотта трепещет от моего прикосновения. Теперь контроль в моих руках. – Это я соблазняю тебя.
ГЛАВА 16
С великой силой приходит великая ответственность.
Не секрет, что я «хорошо оснащен». Шарлотта уже поняла это, хотя даже не раздела меня. Но, когда у тебя член намного больше среднего размера, секрет успеха в том, что ты не должен размахивать им, как большой бейсбольной битой. Наоборот стоит относиться к нему, как бейсбольный менеджер к лучшему клоузеру[13]13
Клоузер(англ. closer) – питчер, закрывающий игру в бейсболе или софтболе. Обычно появляется на поле в последнем, 9 иннинге с целью сохранить имеющееся очковое преимущество команды над соперником.
[Закрыть]. Член с огневой мощью – твое секретное оружие, и на вес золота знать, как правильно разыграть матч, расставив игроков на поле. Смысл в том, что член никогда не должен быть звездой выступления.
На первом месте всегда девушка. Она должна чувствовать это от начала и до конца. Нужно правильно ее разогреть. А для этого использовать все свои инструменты: руки, пальцы, рот, язык и слова.
К счастью, я отлично в этом разбираюсь и намерен показать Шарлотте все, на что способен.
Для начала слова…
– Я должен кое в чем признаться, – говорю я.
– В чем?
– Знаю, ты пыталась доказать, что мы можем оставаться друзьями, пока мы смотрели сериалы. Но я не очень был настроен на дружеский лад.
– Нет? – спрашивает она, а в глазах мелькает беспокойство.
Я качаю головой:
– О какой дружбе может идти речь, когда я не мог перестать думать, насколько сладки твои губы, – шепчу я, и беспокойство в глазах Шарлотты превращается в искры желания. Ее грудь поднимается и опускается, словно каждый вздох подпитывает предвкушение близкого наслаждения.
Я обхватываю ее лицо руками, склоняюсь к губам и целую.
Ласково сводя с ума. Мягкий, медленный, дразнящий поцелуй подстегивает желание и несет скрытое обещание. Я прижимаюсь к ее рту, пробуя, заявляя права, а потом скольжу языком между красных жаждущих губ.
Наши языки переплетаются, и у меня вырывается стон.
Это не первый наш поцелуй, но впервые мы не собираемся им ограничиваться. Мы целуемся, осознавая, что собираемся довести дело до конца.
Ее груди прижимаются к моей рубашке, и очень скоро я намерен уделить им особое внимание. Я скрупулезно изучу эту великолепную грудь, а потом проведу сладостные часы, исследуя каждый миллиметр тела.
Вот так я ее целую. С обещанием предстоящего наслаждения.
Ее.
Многократного.
Разорвав поцелуй, я провожу большим пальцем по ее верхней губе, помечая территорию.
У нее вырывается тихий стон, полный страсти.
– Ты на вкус как вишневая конфета, текила и желание, – говорю я ей, опуская руку на шею и проводя пальцами по мягкой, нежной коже. – А теперь, когда узнал вкус твоих губ, я сгораю от желания попробовать тебя всю. Увидеть обнаженной. Я несколько дней не переставая только и мечтал об этом.
– Тогда раздень меня, – говорит она с мольбой.
– Ну, раз ты так любезно просишь, – отвечаю я едва слышно и медленно расстегиваю одну пуговицу, а затем другую. Я полностью опьянен, зная, что не только увижу грудь Шарлотты, но буду прикасаться, целовать и ласкать ее. Пульс зашкаливает от предвкушения, а стук моего сердца, кажется, слышен на всю квартиру. Мне хочется навечно запечатлеть этот момент в памяти. Никогда не забуду, каково снимать рубашку с Шарлотты.
Она проводит языком по губам, глаза сверкают, а тело слегка дрожит. Шарлотта напоминает красивую птицу в клетке: крылья трепещутся, сердце бешено колотится, стремясь вырваться на свободу.
Я стану ее единственным освободителем. Позволю вырваться и воспарить к небесам.
Еще одна пуговица выскальзывает из плена, и мои пальцы скользят по ложбинке.
Шарлотта судорожно дышит, а у меня вырывается стон. Мы оба одновременно ухмыляемся от осознания истины. Не нужно быть телепатом, чтобы понять, как мне нравится прикасаться к ней, и в каком от этого Шарлотта восторге. Несмотря на то, что грудь уже неприкрыта, я не спешу распахивать рубашку. Упорно жду, когда расстегну каждую проклятую пуговицу. Я в предвкушении охренительного момента, когда, наконец, увижу ее обнаженное великолепие. Я уже знаю, Шарлотта прекрасней любого бриллианта.
Добравшись до последней пуговицы, я провожу пальцем по нежной плоти, и у Шарлотты с губ срывается стон.
Последняя пуговица выскальзывает из петельки, и я отступаю на шаг.
Я сражен наповал, стоящей передо мной женщиной. Шарлотта всегда была красивой, но сейчас, стоя у белой стены в лучах лунного света, льнущего из балкона, она не просто красива.
Она ангел, спустившийся согрешить со мной.
Рубашка наполовину распахнута, открывая взору аппетитную полоску кожи, начиная от яремной впадинки, ложбинки между грудей и вниз до пупка. На ней розовые кружевные трусики с низкой посадкой. Взявшись за воротник, я стягиваю ткань по ее плечам, но на секунду останавливаюсь и целую ключицу. Ткань плавно скользит вниз, а я усыпаю дорожку из поцелуев от ее локтя до запястья.
Со счастливым вздохом Шарлотта скидывает рубашку на пол. В груди разгорается безумный огонь от ее вида, вкуса и запаха.
Боже милостивый, раздевать ее все равно, что разворачивать подарок. Когда развязываешь бантик, открываешь упаковку и понимаешь, что внутри тебя ждет, намного больше, чем ты смел мечтать на Рождество.
Шарлотта небесной красоты.
У нее круглая полная грудь с напряженными вздернутыми сосками. Живот плоский и мягкий, а бедра умоляют о прикосновениях, чтобы я их сжимал, пока овладеваю ей. Мой член затвердел, как сталь, от этого восхитительного образа.
Но в первую очередь я уделю особое внимание ее груди. Обхватываю их руками и сжимаю. При первом прикосновении у Шарлотты срывается стон, и она откидывает голову назад к стене.
– Хочешь знать, какие еще совсем не дружеские мысли меня посещали? – хрипло шепчу я ей на ухо, поглаживая мягкую плоть вокруг сосков.
– Да. О чем? – звонко спрашивает она, тая от моих прикосновений.
– Мне было интересно, понравится ли тебе так же, как мне, когда я буду ласкать твою грудь ртом. – Я слегка отстраняюсь и смотрю ей в глаза. – Как, по-твоему, я угадал?
Она быстро кивает. И от такого отчаянного рвения горячие искры молнией устремляются вниз по позвоночнику. Ее ответ – словно мечта, именно такой реакции я от нее хотел… чтобы ночь со мной оказалось лучше любой ее фантазии.
Хочу, чтобы реальность превзошла все ее ожидания.
Тем более, я еще никогда не видел такую Шарлотту, как в последние несколько дней. Девушку, которая стремится подразнить меня или забирается на колени в такси, или шепчет пошлости на ухо, выходя из комнаты. О, не сомневаюсь она неподалеку. Но сейчас на ее месте более мягкая и уязвимая Шарлотта, и именно ее я хочу больше всего.
Ей я смогу управлять.
Довести до исступления.
Овладеть.
Наклоняюсь и прижимаюсь ртом к одной из великолепных холмиков и обхватываю губами твердый, как алмаз, сосок. У нее вырывается тихий всхлип. Шарлотта зарывается пальцами в моих волосах и сжимает их, когда я накрываю руками ее груди и осторожно тяну сосок зубами.
Пальцы смыкаются на мягкой плоти, и в голове мелькает мысль, как же здорово будет когда-нибудь трахнуть ее грудь, скользя в ложбинке членом. Ее груди чертовски сексапильные и чувствительные от простого прикосновения моего языка.
Я мог бы трахнуть этих красавиц, кончая на нежную кожу. Но не сегодня. Это ночь Шарлотты, а не моя.
Перехожу ко второй груди, ласкаю языком, уделяя ей столько же внимания. Звуки, срывающиеся с ее ротика, отвечают на мой вопрос, как сильно ей это нравится. У нее от каждого моего поцелуя и облизывания перехватывает дыхание. Так что ответ однозначно положительный.
– Значит, тебе это нравится, так же, как и мне, – говорю я.
– О, дааа….
Ответ протяжен и полон страсти, точно песня. Очень порочная песня.
С каждым сантиметром я спускаюсь все ниже по ее телу, целуя живот, исследуя языком бедра. Она вздрагивает и стонет, прерывисто дыша, пока я пробую миллиметр за миллиметром ее кожу.
Вырисовываю сладкую линию вокруг ее пупка и до конца осознаю, насколько сильно хочу, чтобы эта ночь стала для нее удивительной. Чтобы она чувствовала себя обожаемой и в тоже время хорошенько оттраханной.
Путешествуя вниз по ее телу, мой язык исследует край розовых, почти прозрачных трусиков, а потом проскальзывает под резинку, и Шарлотта вздрагивает. Единственное место, где я сейчас хочу быть – это ее киска. Единственное во всей вселенной.
Я просовываю палец под тонкую резинку розового кружева, как вдруг Шарлотта меня окрикивает:
– Спенсер.
Я поднимаю взгляд.
– Ты снимешь футболку?
Одним быстрым движением я скидываю одежду, и ладони Шарлотты ложатся на мои плечи. Потрясающе чувствовать на себе ее руки, даже если она лишь опирается на меня. Именно этого я жажду: стать единственной опорой Шарлотты, когда я своим языком переверну весь ее мир. Я миллиметр за миллиметром спускаю трусики вниз по ее бедрам, наслаждаясь и любуясь каждой мельчайшей деталью. В горле пересыхает, и я с трудом сглатываю при первом взгляде на лобок, покрытый мелкими кудряшками.
Натуральная блондинка.
Зарываюсь носом в волоски и вдыхаю. Я собираюсь попробовать ее. Намериваюсь провести языком между ног моей лучшей подруги, и никогда в жизни я не был так чертовски возбужден.
– Теперь веришь мне?
– Ты о чем? – спрашивает она счастливым, слегка одурманенным голосом.
– Что меня влечет к тебе.
– Да, – отрывисто выдыхает она.
– Это невероятное притяжение, Шарлотта. Я умираю от желания попробовать тебя. Надеюсь, все сомнения отпали, учитывая, что я стою на коленях, стягивая с тебя трусики, и планирую зарыться лицом между твоих бедер, – говорю я, а Шарлотта еще тесней прижимается ко мне.
– Я больше в этом не сомневаюсь. Ни капельки. Клянусь, – всхлипывает она, с диким отчаяньем моля о прикосновениях.
Я целую местечко над клитором. Судя по стонам, Шарлотта на грани.
Так же, как и я.
Спускаю кружева до щиколоток, и Шарлотта, держась за мои плечи, окончательно скидывает их. Поднимаю голову и встречаюсь с карими глазами, в которых плещется желание, равное по силе моему собственному.
Отпала необходимость в словах и поддразниваниях.
И ждать больше не нужно.
Опускаю руки на внутреннюю сторону бедер и раздвигаю их. Не в силах сдержать стон от открывшегося мне великолепия – красивая, восхитительная, мокрая киска Шарлотты.
Прекрасный клитор, уже набухший и пульсирующий для меня.
Провожу по нему языком, и с ее губ срывается самый восхитительный в мире стон. Сжимаю ее бедра, удерживая Шарлотту на месте, пока целую сладкую киску. Я бы мог устроить здесь банкет. Ласкать ее, как безумно голодный человек. Я изнываю от желания насладиться ее вкусом, так же сильно, как мечтаю довести Шарлотту до исступления. Хочу узнать, понравится ей быстро и жадно или наоборот следует медленно и нежно растягивать удовольствие. Щелкаю языком по клитору и облизываю. Судя по тому, как Шарлотта впивается ногтями в мои плечи, она взлетает до небес от одного кончика моего языка.
У нее вкус секса, мечты и наслаждения. Я упиваюсь сладостным нектаром. Тело не просто объято пламенем, оно как вулкан. Кровь по венам несется лавой, а пульс грохочет от желания. Мой член устанавливает мировые рекорды по твердости, до боли врезаясь в молнию джинсов.
Я хочу упиваться этой женщиной. Чувствовать на своей коже ее запах, а на щетинистом подбородке – влагу. Проклятье, мне нужно уткнуться носом в этот жар.
Пальцами раздвигаю и облизываю скользкие складки. Она стонет от удовольствия:
– О Боже…
Она несколько минут повторяет это как молитву, пока я упиваюсь греховно-сладкой киской и узнаю, насколько ей это нравится.
Бедра Шарлотты с отчаянным рвеньем рвутся мне на встречу, вторя отрывистому беспорядочному дыханию. Мой язык скользит внутрь, и ногти Шарлотты впиваются мне в плечи, а когда я возвращаюсь к клитору, ее сотрясает мелкая дрожь. Вхожу в нее одним пальцем. Она такая тугая. И в следующую секунду Шарлотта всхлипывает на распев.
Охренеть, но она словно поет.
– Боже мой! О Б-о-ж-е! О Б-о-ж-е!..
Она продолжает что-то шептать, и это удивительно. Мне нравится, что она не в силах подобрать слова. Я в восторге, что она не в силах говорить, лишь стонать, пока парит в небесах от моего языка.
Она достигает самой высокой ноты, какую мне довелось слышать, и в исступлении трахает мое лицо. Шарлотта убирает руки с моих плеч, хватает меня за голову и объезжает мое лицо, пока я до последней капельки слизываю ее сладость.
Она вкуснее, чем была в душе.
Лучше, чем в моих фантазиях.
Она настоящая, как и ее оргазм на моих губах и подбородке.
Я жутко счастлив и невероятно возбужден.
Я встаю и обхватываю ее голову рукой. Шарлотта дрожит. Целиком и полностью.
И теперь я говорю то, что не мог сказать вчера в такси.
– Господи, я так чертовски сильно хочу трахнуть тебя сейчас.
Она отвечает мне тремя лучшими в мире словами:
– Я хочу тебя.
Минуточку. Я посчитал не правильно. Она добавляет еще одно. Четыре лучших для любого мужика слова:
– Я дико хочу тебя.
