Текст книги "Игра в супружество"

Автор книги: Лора Шефнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

10

Виола просматривала каталог услуг, предоставляемых вновь открывшимся центром обслуживания населения, когда в офис «Домашнего рая» вошел Марк Харди.

– Вот она где, самая великая в мире домашняя хозяйка! Он опустился в кресло напротив Виолы и небрежно откинулся на спинку.

– Вам нужно что-нибудь, Марк, или вы зашли, чтобы изводить меня?

– Встали сегодня не с той стороны супружеского ложа?

– Не смешно, мистер Харди. – Виола почувствовала, что краснеет.

– Ну и как… ваши договоренности… работают? – спросил Марк. – Надеюсь, все в порядке.

– С бизнесом – да.

– Не разыгрывайте из себя наивную девочку, Виола. Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. Игра в супружество оказалась более… захватывающей, чем вы ожидали?

Виола опять вспыхнула и обругала себя за то, что чувства всегда отчетливо проявляются на ее лице.

– Я не собираюсь говорить об этом с вами, Марк. Это непрофессионально…

– Ой, не надо мне лапшу на уши вешать, Виола! Сейчас мы говорим о вас и Грее! Я наблюдал за ним последние несколько дней, расспрашивал, но он ведь на публике не откроет ничего личного, даже если это размер ботинок. Я считаю себя другом вам обоим и, честно говоря, обеспокоен. У Виолы пересохло в горле.

– Почему?

– Уж больно он стал молчаливым. Грей никогда не делился мыслями и чувствами с посторонними людьми, но со мной всегда был откровенен – до последнего времени. Уж не вы ли в этом виноваты?

– Полагаете, что теперь он доверяет свои мысли только мне? – Виола не знала, плакать ей или смеяться. – Ошибаетесь…

– Ну, а как ваши дела? Кому вы доверяли свои мысли в эти дни? – Голос Марка был преисполнен сочувствия. Слезинка выкатилась из уголка глаза Виолы.

– Ох, Марк. Вы очень добры ко мне. А я больше привыкла к холодному безразличию, которое проявляют ко мне некоторые… другие…

– Под словом «другие», как я понимаю, подразумевается старина Грей? Неужели этот несносный волокита чем-либо причинил вам боль? – Марк выглядел искренне встревоженным.

– О нет. Грей – истинный джентльмен. Если в этой цепи и есть слабое звено, то это я.

– Что вы имеете в виду? – Марк перегнулся через стол и взял ее руки в свои.

– Я сделала действительно глупую вещь, Марк. Невероятно глупую… Я влюбилась в него. Марк явно не был удивлен признанием Виолы.

– Случаются вещи и похуже. Грей – великолепный парень. Думаю, и вы ему небезразличны.

– Вы говорите так, только чтобы меня утешить? Сознайтесь, Марк Харди? Марк задумался, подбирая слова.

– Видите ли, Грей стал молчаливым, как устрица. Он всегда замыкается в себе, когда в его жизни грядут какие-то значительные изменения. Вполне вероятно, это хороший признак. Так как он ни словом не обмолвился о вас, это может означать…

– Бросьте, Марк… Грей не говорит обо мне, потому что я ему неинтересна. Я для него служащая… такая же, как Сара или любой из сотрудников его компании. И ничего больше.

– Вы не понимаете его так, как я.

– Ну так помогите мне! Как бы мне хотелось иметь хоть какое-нибудь представление о том, что заставило его спрятаться в свою раковину.

– Не обижайтесь, если Грей не откровенен с вами, Виола. Он никогда не доверял женщинам. Женщины в его жизни – это то, что принесло ему наибольшие огорчения.

– Что вы хотите этим сказать?

– Детство Грея было далеко не идиллическим. Овдовев, отец его женился во второй раз, наградив сына классической мачехой-ведьмой. Она не желала, чтобы Грей и его братья мешали ее личной жизни, и сделала все, чтобы они знали об этом. Я бывал в их доме достаточно часто, чтобы видеть, как Грей из кожи вон лез, стремясь ублажить эту женщину, и как она отметала его титанические усилия. Никогда – ни разу! – не удалось Грею сделать что-нибудь такое, что удовлетворило бы его мачеху.

– Какой ужас! – с состраданием воскликнула Виола.

– Самое печальное заключалось в том, что он был идеальным ребенком. Уж если Грей не сумел ублажить эту мегеру, значит, этого не смог бы сделать никто. Когда ему было лет десять, он работал в две смены, доставляя газеты, чтобы иметь возможность купить подарки на Рождество своей семье. Когда мачеха увидела эти подарки, она презрительно расхохоталась. Более того, – продолжал Марк, – она изловчилась еще и вбить клин в отношения между сыном и его отцом. Стоит ли удивляться, если Грей с горечью и цинизмом относится к браку. Ведь брак, который он видел лично вблизи, оказался сродни ночным кошмарам.

– Я никогда не думала…

– Откуда вам было знать? Грей отказывается говорить об этой стороне своей жизни с кем бы то ни было. Это-то и сделало его таким прагматичным и целеустремленным человеком. Он уже давно решил, что преуспеет в этой жизни любой ценой. Мне кажется, он до сих пор пытается доказать мачехе, что вовсе не такой никчемный, как она утверждала.

– Он и в самом деле достиг многого.

– Но какой ценой! В его жизни не было ни одной женщины, которой он мог бы доверять. Даже если такая и была, Грей этого не знал. Он никого из них не подпускал близко к себе… пока не появились вы.

– Правильно. Я на самом деле близка к нему. Так же близка, как мой еженедельный чек.

– Не надо недооценивать этот чек, Виола. Здесь кроется гораздо больше, чем кажется со стороны.

– Да?

Виола постаралась справиться со своим голосом и надеялась, что и лицо не выдаст охвативших ее чувств. Она не хотела, чтобы Марк заметил, как много значил для нее ответ.

– Он пытается найти контакт с вами. Проверяет себя и вас.

– Сколько раз я должна доказывать, что «Домашний рай» – это…

– Дело не в бизнесе, Виола. Дело в вас! Она в недоумении уставилась на Марка, приоткрыв рот. Наконец ей удалось собраться с мыслями.

– Это самое смехотворное предположение, которое мне когда-либо доводилось слышать! Марк с угрюмым видом покачал головой.

– Вы не правы. Виола. Я знаю Грея. Его явно влечет к вам.

– Это вы не правы. Я для него просто деловой партнер, не более того. Я в этом уверена Марк, как бы в раздумье, глянул на нее.

– Готовы рискнуть и узнать все наверняка?

– Как это?

– Выходите за него замуж. Если это чистой воды бизнес, вам все станет ясно довольно скоро, и через шесть месяцев о договоре можно будет забыть. Но я не думаю, что такое…

– Вы несете чепуху! – перебила его Виола и постучала кончиком ручки по крышке стола. – По-моему, Маргарет уже закончила телефонный разговор. Можете пройти к ней. Марк красноречиво пожал плечами и встал.

– Я прав, Виола. Знаю, что прав.

Когда он вышел, Виола поймала себя на том, что не отрываясь смотрит на пачку неоплаченных счетов. Последние слова Марка Харди эхом отдавались у нее в голове. А если он действительно прав? Неужели она хоть немного небезразлична Грею? Вне себя от неизвестности, Виола запустила пальцы в волосы. У нее было так много вопросов и так мало ответов. Сможет ли она завоевать сердце Грея теперь, когда знает о его прошлом?

Грей Джонсон и Виола Ханнифорд были соединены узами брака мировым судьей. На церемонии присутствовали только ближайшие родственники и друзья. Виола по такому случаю надела красный костюм, про который Грей сказал, что в нем она похожа на конфету-хлопушку. Он недалек от истины, подумала Виола. Она и на самом деле чувствовала, что может взорваться в любую секунду.

Для всего остального мира они были обыкновенными женихом и невестой. Виола решила не говорить матери, почему Грей сделал ей предложение. Если Марк прав, – а Виола как-то инстинктивно начинала верить, что это так, – они и будут самыми настоящими молодоженами, глубоко и страстно любящими друг друга.

Грей не разочаровал ее. Цветы, шампанское, тосты, поцелуи на публику – словом, все на этой свадьбе было на самом высоком уровне. А когда они подошли к двери дома, Грей вдруг поднял ее на руки.

– Что ты делаешь? – закричала Виола.

– Следую традиции, – последовал ответ.

Грей ногой открыл дверь, на лице его при этом играла дьявольская усмешка, и понес ее вверх по ступенькам так легко, как будто она была перышком. Сначала свалилась одна красная туфля на высоком каблуке. Потом другая.

– Мои туфли!

– Они станут не единственной потерей, если будешь так вертеться, – предупредил Грей.

– Куда ты меня несешь?

– Туда, куда я хотел отнести тебя последнюю пару недель. – Голос у него был низкий и соблазнительный, с чувственной хрипотцой. Сердце у Виолы забилось где-то в горле.

– Но моя комната в противоположном направлении, – слабо запротестовала она.

– Теперь уже нет, миссис Джонсон, – прошептал он ей на ухо.

– Ты хочешь сказать?

Его ответом был долгий, медленный поцелуй, заставивший Виолу вцепиться в его широкие плечи.

– Ты моя жена, дорогая. Больше не будет никакого притворства!

Меньше всего Виола ожидала, что испытает в первую брачную ночь подобное блаженство. Чудесный мир, о котором она только подозревала, оказался явью. Приятной неожиданностью стало и свадебное путешествие, о котором позаботился Грей.

Четыре дня под жарком пуэрто-риканским солнцем были похожи на сказку. А прогулки при луне по песчаным пляжам и морские купания, романтические ужины при свечах под рокот прибоя помогли Виоле загнать все сомнения по поводу их брака куда-то в дальние закоулки сознания. Грей предстал перед ней совсем другим человеком, и она хотела одного, – чтобы эта идиллия никогда не кончалась. Однако очень скоро они вернулись домой.

– Это что, весь багаж? – Грей уронил на пол два объемистых полиэтиленовых пакета и большой кожаный чемодан.

– Должно быть так. Ты не попросил таксиста посмотреть в багажнике?

– Не волнуйся. Машина ждет меня у входа. Она отвезет меня в офис.

– О-о, – простонала Виола, отчаянно пытаясь не показать своего огорчения. – Уже?

А она-то надеялась, что сегодняшний вечер Грей проведет с ней дома. Называйте ее глупой или сентиментальной, но ей казалось неправильным, что сразу же после их возвращения из свадебного путешествия, муж оставляет ее в одиночестве.

– Мне надо просмотреть накопившуюся почту. Постараюсь вернуться побыстрее. Не беспокойся насчет ужина. Я перехвачу пару бутербродов в кафе-автомате.

– Но я…

Грей уже исчез за дверью. Виола видела в окно, как он сел с поджидавшее его такси. Хлопнула дверца, и желтый автомобиль растворился в сгущавшихся сумерках.

– Вот и все, – жалобно прошептала Виола. – Без году неделя замужем и уже брошена!

Она побрела по темным пустым комнатам дома. Смешно, подумала Виола, ведь если бы Грей был с ней, эти комнаты не казались бы ей холодными и чужими. Он уже стал значить для нее очень много.

Она любила его. И эта любовь росла с каждым днем и в каждой ночью, проведенной вместе. В Пуэрто-Рико, вдали от телефонов и офисов, клиентов и сотрудников, Грей Джонсон стал нежным, внимательным, любящим. То есть таким, каким она мечтала видеть своего мужа.

Виола посмотрела на себя в венецианское зеркало, вспоминая свое появление в этом доме. С первого момента их встречи она поняла, что в Грее Джонсоне есть нечто необычное и неотразимое. Став его женой, она успела убедиться, что не ошиблась. Виола самым глубоким, необузданным, сумасшедшим образом влюбилась в него, и теперь, после восхитительных дней, проведенных под жарким солнцем, больше не сомневалась, что и Грей отвечает ей взаимностью.

Виола переоделась в привычные джинсы и свитер и отправилась в кухню. Ее мать любила повторять, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, и Виола не собиралась пропускать ни единой тропиночки. Замешивая тесто для пирога, она подпевала передаваемым по радио старым мелодиям и пританцовывала на выложенном керамическими плитками полу.

Виола не услышала бы звонка в дверь, если бы не перерыв в музыкальной программе для передачи прогноза погоды. Она открыла огромную парадную дверь и обнаружила по другую ее сторону Джорджа Миллера. Гость выглядел таким же высохшим и таким же веселым, как всегда, – хитрый старый тролль с экстраординарным умом и необыкновенной деловой хваткой. Виола вытерла руки о фартук с надписью «Поцелуй повара!».

– Мистер Миллер, вот так сюрприз! Что вы делаете в этой части города?

– Вообще-то я направляюсь в аэропорт.

– Но тогда вы едете в противоположном направлении.

– У меня деловая встреча в Нью-Йорке, но я решил забросить вам вот это по пути. – Миллер наклонился и поднял красиво упакованную коробку, стоявшую у его ног, которую Виола не замечала до этого момента. – Прошу прощения, что свадебный подарок несколько задержался, но мне хотелось вручить его лично вместе с поздравлениями по поводу вашего с Греем бракосочетания.

В ответ на эти слова Виола мило улыбнулась и пригласила мистера Миллера войти в гостиную.

– Очень любезно с вашей стороны, но это совсем не обязательно…

Виола сняла крышку с коробки и обнаружила внутри роскошную хрустальную вазу. Она разворачивала приложенную к подарку записку, когда слова Миллера заставили ее испуганно вскинуть ресницы.

– Еще как обязательно! Я следил за карьерой Джонсона еще с тех пор, когда он был щенком, и должен честно сказать, что вы один из лучших двигателей его карьеры, молодая леди.

– Двигатель… карьеры? – запинаясь проговорила Виола. Миллер помахал в воздухе рукой с подагрически искривленными пальцами.

– Не обращайте внимания на то, как я выражаю свои мысли, дорогая. Моя жена говорит, что я порой смахиваю на лавочника и кажусь грубияном, но это вовсе не так. Я просто хотел сказать, что Грей достиг всех возможных вершин в деловой жизни, как мне прежде казалось, в ущерб личной жизни. Теперь он нашел вас, и я не сомневаюсь, что вы принесете необходимую гармонию в его существование. Я очень рад, что он наконец-то пробудился и начал понимать, сколь важными могут быть семейные ценности для такой процветающей организации, как наша.

Двигатель карьеры? Гармония? Семейные ценности? Господи, да о чем это он толкует? Джордж Миллер заставил Виолу чувствовать себя больше приобретением корпорации «Перспектив технолоджис», чем женой Грея Джонсона.

Неожиданно Виола ощутила, как ее сердце болезненно сжалось в дурном предчувствии.

– Пару недель назад я прямо и откровенно сказал Грею, что ему пора остепениться, – продолжал между тем мистер Миллер, не обращая внимания на то, как изменилась в лице его собеседница. – В свое время, как мне известно, он посмеивался над моей теорией о том, что только из семейных мужчин получаются достойные члены любого совета директоров. Грей полагал, что жена не помогает мужчине мыслить лучше – скорее наоборот. Он был очень упорным женоненавистником. Естественно, я делал скидку на возраст и отсутствие жизненного опыта и не обижался на парня, понимая, что со временем он разделит мою точку зрения. И оказался прав!

Старик был чрезмерно говорлив, но Виола интуитивно чувствовала, что в его болтовне кроется нечто, что ей следовало бы знать.

– И как вы к этому относитесь? – откликнулась она, отчаявшись уловить какой-нибудь смысл в том, что говорил мистер Миллер.

– К важности того, чтобы в совете директоров моей компании были только женатые мужчины и замужние женщины? Не поймите меня неправильно: у меня работают на руководящих постах и одинокие люди тоже, но только перспективные в семейном плане сотрудники в основном принимаются в расчет в наши дни. Даже политики выступают за семейные ценности. Крепкий семейный союз, члены которого поддерживают друг друга, – это то, что позволит нам выстоять при любых невзгодах. А родительский дом – это место, где дети могут научиться отличать хорошее от плохого, где они будут пользоваться безграничной любовью.

Джордж Миллер был весь охвачен энтузиазмом, как проповедник, нашедший свою паству. И не заметил, что его следующие слова причинили Виоле почти физическую боль.

– Именно это я сказал Грею, когда пригласил занять место в совете директоров моей корпорации. Грей обрел не только красивую, умную спутницу жизни. Его женитьба обеспечила ему достойное место на служебной лестнице. Поверьте моему слову, мы принимаем решения, которые могут полностью изменить облик нашей индустрии!

У Виолы возникло ощущение, что жизнь по капле покидает ее. Слова Джорджа Миллера ранили ее, как пули.

– Грей, каким бы превосходным руководителем он ни был, просто не обладал одним качеством, которое я считаю необходимым для члена моего совета директоров. Кроме того, просто несолидно было бы иметь на столь ответственном посту человека, известного своей репутацией плейбоя. – Мистер Миллер довольно захихикал. – Могу побиться об заклад, что, когда вы влюбились в Джонсона, вы и не думали о бизнесе! – Он хлопнул себя рукой по колену, довольный шуткой, которая, как ему казалось, вышла весьма удачной.

Престарелый глава корпорации разглагольствовал, а Виола чувствовала, как рушится мир, который она только что обрела. Все сразу стало на свои места: Грей, смотрящий на нее ничего не выражающим взглядом, говорящий, что хочет ее, что она нужна ему, но не произносящий ни слова о любви.

Потом другое воспоминание – небрежное замечание, которое он обронил при ней как-то. Замечание, показавшееся ей холодным и расчетливым, но тогда абсолютно неважным: «Я думаю, что сделал бы что угодно, лишь бы оказаться там». Грей имел в виду совет директоров «Перспектив технолоджис».

Вот он и сделал это «что угодно». Даже пошел на шаг дальше: их фиктивный брак превратил в настоящий. Привязал себя к женщине, которую не любил, чтобы занять то положение, которое иначе было бы для него недостижимо. Согласился жить жизнью, полной лжи, даже не помышляя когда-нибудь открыть правду. Решил использовать ее даже в большей степени, чем она могла вообразить.

Разочарование и стыд горечью осели на ее губах. Она выдавила из себя деревянную улыбку и вялое, вымученное «спасибо», когда мистер Миллер уходил. Она закрыла за ним дверь.

Чувство унижения перерастало в гнев, удушливой волной заливавший лицо. Хитроумный Грей Джонсон может не надеяться, что она позволит ему превратить почти жену в абсолютную дуру! Схватив жакет, Виола бросилась вон из дома.

11

Она чуть не столкнулась по дороге с каким-то маленьким иностранным автомобилем, но водитель встречной машины чудом успел среагировать. Виола затормозила на свободном месте, не обращая внимания на табличку: «Зарезервировано».

Если Грей устроил этот брак только для того, чтобы обеспечить себе место в руководстве корпорации Джорджа Миллера, он должен был с самого начала знать, что их союзу надлежит носить постоянный характер. Мистеру Миллеру вряд ли понравятся все эти свадьбы-разводы. Не такой он человек, чтобы позволить водить себя за нос.

Когда Виола вскочила в лифт, до нее вдруг дошло, что на ней, помимо вязаного жакета, старые джинсы и тенниска, на которой она сама нарисовала бабочек с помощью специальных вспучивающихся красок. Не следовало появляться в мире Грея Джонсона в нелепой, случайной одежде. Но было уже поздно. Она хотела все выяснить до конца, несмотря ни на что.

– Добрый вечер, миссис Джонсон, – приветствовала ее Сара, когда она распахнула дверь в приемную. – Какая симпатичная маечка! Где вы ее достали?

– Сама сшила. – Виола рассеянно провела рукой по груди. – Я разработала эту модель ко дню рождения дочки одной моей подруги.

– Вы такая умелая! – продолжала Сара. – Только вчера я говорила мистеру Джонсону, на какой очаровательной женщине он женился.

– Кстати о Грее. Он здесь?

– Нет. У него деловой завтрак… кажется с представителем европейского филиала фирмы.

– О! – У Виолы поникли плечи.

– Но он обычно назначает подобные встречи в Морском клубе. Это тут рядом, сразу за углом. Если у вас срочное дело, уверена, вы легко сможете найти его там.

– Еще какое срочное! – пробормотала Виола, но не забыла улыбнуться секретарше, закрывая за собой дверь.

Ресторан в клубе, как и следовало ожидать, был оформлен в морском стиле. Иллюминаторы здесь служили окнами, повсюду стояли якоря, с потолка свисали канаты, а обслуживающий персонал был одет в бело-голубую форму, напоминающую матросскую. Однако большинство посетителей носило темные костюмы, а на их лицах застыло озабоченное выражение.

– Если так уныло выглядит цвет нашего бизнеса, я рада, что не имею с ними ничего общего, – пробурчала себе под нос Виола.

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – нараспев произнесла у нее под ухом одна из служащих.

На плечах у нее были золотые эполеты с маленькими звездочками. Кем же она здесь являлась? Капитаном? Первым помощником?

– Я ищу мистера Джонсона.

– Он вас ждет?

– Не знаю. Вряд ли…

– Если вы желаете, можете пройти. Позади главного зала есть несколько отдельных кабинетов. Возможно, мистер Джонсон в одном из них.

Виола благодарно улыбнулась женщине и поспешила в зал. Грея там не было; не было его и в первом из маленьких кабинетов. Виола заглянула в следующий… и тут же отпрянула.

Она нашла мужа. И не только его… Грей поднимал бокал с искрящимся вином, приветствуя красивую блондинку, одетую в темно-коричневый деловой костюм, который, как на витрине, выставлял напоказ ее прелестные формы.

Женщина рассмеялась и подняла в ответ свой бокал. Края их звякнули друг о друга, издав чистый мелодичный звук. Они не сводили глаз друг от друга.

Виола больше ничего не желала видеть или слышать. Уровень ее терпимости по отношению к столь интимному свиданию, свидетельницей которого она только что стала, был равен нулю. Она чуть не бегом бросилась через большой зал ресторана и выскочила за дверь, едва не сбив с ног пожилого джентльмена с зонтиком. Дрожащими руками она вставила ключ в замок зажигания, и, взвизгнув шинами, машина рванула с места по направлению к дому.

К дому?! Могла ли она по-прежнему называть его так? Но как бы то ни было, это единственное место, куда Виола могла поехать. Свою квартиру она отдала матери. А помещения «Домашнего рая» были мало приспособлены для ночлега. Фактически она пожертвовала собственным жилищем, чтобы переехать в дом Грея Джонсона, изображая его жену. Вся глупость совершенного ею поступка только сейчас начала доходить до ее сознания.

Однако настоящий это брак или нет, она не должна позволять забавляться с ней как с игрушкой, обманывать ее, делать из нее посмешище. А Грей преуспел и в том, и в другом, и в третьем…

Она вихрем пронеслась по комнатам, испытывая безумное, неистовое желание швырять вещи на пол. Ей хотелось разнести вдребезги ненавистный дом. В ярости она схватила свадебный подарок, который ей преподнес Джордж Миллер, – тонкой ручной работы хрустальную вазу в форме сердца, и бросила ее в корзину для бумаг. Эта ваза вовсе не символ ее замужества, а скорее символ пустоты, которую ощущала в себе Виола.

Она так была поглощена своим негодованием, что даже не услышала, как по гравию подъездной дорожки прошуршали шины автомобиля, как повернулся ключ в замке. Виола даже подскочила, когда голос Грея настиг ее в полутемном уголке гостиной.

– Дорогая, ты здесь? Сара сказала, что ты заходила в офис, искала меня и что она направила тебя в клуб. Что-нибудь случилось? Что-нибудь случилось?! Пронизанный болью смех вырвался из груди Виола.

– Все превосходно, замечательно, великолепно! Премного вам благодарна за заботу! – Она обернулась, не заботясь о том, что Грей может увидеть слезы на ее щеках. – Я хочу получить развод!

– Что произошло? Чем ты так расстроена?

Когда Грей попытался подойти к ней, она отпрянула, как будто он взмахнул у нее перед носом горячей кочергой.

– Я не люблю, когда мне лгут, и не желаю, чтобы меня использовали как… как… Когда нанимал меня на роль жены, ты, по крайней мере, был честен. Но теперь, прости, зашел слишком далеко!

– Я не понимаю…

Уловив в голосе Грея искреннюю озабоченность, Виола не могла не восхититься, отдавая должное его актерским способностям.

– Тогда позволь мне растолковать тебе. Я хочу прервать свой контракт. Все! Конец лжи! С меня достаточно! Я могу позаботиться о чистом белье, организовать прием на несколько десятков персон, выгулять свору борзых, но не имею ни малейшего желания объяснять твоим друзьям, что пошло наперекосяк в нашем уютном любовном гнездышке. Придется тебе самому заняться этим. Ты же у нас большой специалист по части вранья!

Виола промчалась мимо него к лестнице и была уже на середине ее, прежде чем ошеломленный Грей устремился за ней следом. Она вбежала в свою спальню, захлопнула дверь и закрыла ее на замок. Затем прислонилась к двери спиной, тяжело дыша. И тут Грей начал барабанить в нее с другой стороны.

– Открой немедленно! Нам надо поговорить.

– Я уже сказала все, что хотела.

– Виола, я не знаю, из-за чего разгорелся весь этот сыр-бор, но…

– Ты же выпускник престижного университета, вот и сообрази.

– Ты не можешь разорвать наш договор сейчас, Виола! Ты мне нужна.

– Очень жаль. Ты лжешь на каждом шагу и не держишь своих обещаний, Грей Джонсон. К тому же ты, судя по всему, еще и мошенник! Если ты думал, что купить жену тебе по карману, посмотрим, во что обойдется тебе развод!

Она сказала это просто так, со зла, прекрасно зная, что Грей очень скрупулезен во всех своих делах. И тем не менее эффект, который произвело на Грея упоминание о разводе, был просто удивителен. Виола услышала, как его кулак с силой врезался в дверь, и инстинктивно попятилась.

Почему он принял ее слова так близко к сердцу? Ведь это ей лгали! Это из нее сделали идиотку! Ее муж устроил завтрак с шампанским для красивой женщины, когда по всем статьям ему следовало бы ублажать собственную жену.

Виола сделала осторожный шаг по направлению к двери и приложила к ней ухо. С другой стороны было подозрительно тихо. Грей разбил себе руку? Пошел за ключом? Уехал из дома?.. Как ни странно, какую бы боль ни причинил ей этот человек и как бы ни рассердил ее, она все еще любила его.

Звонок заставил Виолу броситься к окну, чтобы посмотреть, кто стоит у входной двери. Через стекло она увидела Марка Харди, входящего в дом.

– Проблемы? – спросил Марк разъяренного друга.

– Это была дурацкая идея! Мне не следовало затевать ничего подобного, – рявкнул Грей, в бешенстве вышагивая взад и вперед по гостиной.

– Столь эмоциональное заявление имеет какое-нибудь отношение к прелестной особе, которая всего пару недель назад сделала твою жизнь счастливой?

– О, женщины!.. – прорычал Грей. – С чего это я взял, что Виола Ханнифорд будет исключением?

– Исключением из чего? – спросил Марк и немедленно задал следующий вопрос: —Ты же не собираешься сравнивать Виолу с прочими своими подружками, не так ли?

– Она вышла за меня замуж только из-за моих денег, – проворчал Грей. – Прошло всего несколько дней, а она уже готова бросить меня, обобрав до нитки!

– Виола? – Лицо Марка выразило откровенное изумление. – Ты ошибаешься, Грей. Она настолько близка к совершенству, что лучше тебе не найти.

– Ха! Это ты так думаешь. Ты с ней не жил.

– Но не отказался бы. Грей опять зарычал:

– Оставь свои шуточки! Если бы ты оказался в моей шкуре, тебе было бы не до смеха!

– Послушай, ты не прав насчет твоей жены, Грей. Я не знаю, какая кошка между вами пробежала, но никто не уверит меня в том, что Виола обыкновенная хищница, охотница за чужими деньгами. И прежде всего потому, что она любит тебя.

– Ага, как же!

– Но это правда! Она сама мне в этом призналась и сказала, что чувствует себя при этом последней дурой, потому что прекрасно понимает, что ты ее вовсе не любишь. Грей мгновенно замер, услышав заявление Марка, но не промолвил ни слова в ответ.

– Если бы я был на твоем месте, то сначала убедился бы, что знаком со всеми фактами, прежде чем делать поспешные выводы, – посоветовал Марк. – Не будь идиотом!

Когда Марк поднялся, чтобы уйти, в глаза ему ударил лучик света. Он нагнулся и вынул из корзины для бумаг некий тяжелый, сверкающий предмет.

– Кто-то положил это сюда по ошибке?

Грей с любопытством посмотрел на хрустальное сердце. Затем перерыл весь упаковочный материал, лежавший в той же корзине и наконец нашел записку Джорджа Миллера. Он прочитал ее вслух:

«Грею и Виоле, чье бракосочетание дало мне возможность назначить нового члена совета директоров…»

– Черт! – скорчил гримасу Грей. – Виола, судя по всему, видела это. Вот чем объясняется ее поведение. Марк прищелкнул языком.

– Значит, она в конце концов вычислила, для чего тебе понадобилась жена. Не говоря ни слова Грей бросился вверх по лестнице. А Марк тихо вышел из дома.

– Виола? Мне нужно поговорить с тобой. – Грей с новой силой забарабанил кулаками в дверь ее спальни.

– Убирайся! Оставь меня в покое!

– Пойми наконец, мне необходимо объясниться с тобой.

– Не тревожься понапрасну. Я уже слышала от тебя столько лжи, что мне хватит до конца жизни.

– Ты не понимаешь…

– Я все прекрасно понимаю. Поэтому и не хочу говорить с тобой, поэтому и собираюсь получить развод. Я понимаю, что ты женился на мне только для того, чтобы пробраться в совет директоров корпорации Миллера. Я понимаю, что тебе больше нравится распивать шампанское с красивыми женщинами, а не с дурехой женой. Я много чего понимаю, Грей, и не думаю, что узнаю что-то новое, переговорив с тобой.

Грей уставился на дверь. Ну, допустим, он ее вышибет. Это будет не так трудно сделать. А дальше что? Как преодолеть стену, которой Виола окружила свое сердце?

– Я подожду, пока ты спустишься, Виола, – смиренно проговорил Грей. – Тогда мы все и обсудим. Мне безразлично, сколько придется ждать. Когда ты успокоишься, я буду внизу.

По другую сторону двери стояла съежившись Виола, и слезы ручьем текли по ее щекам…

Очнулась она, сидя на полу, прислонившись спиной к дверному косяку. Сколько времени провела она так, Виола не знала. Должно быть, она задремала, потому что небо за окном уже начинало багроветь. Скоро сядет солнце. Ей надо встать и начать что-то делать.

Виола с трудом поднялась, морщась от ломоты в суставах и тупой боли в голове. Она облизнула губы и почувствовала на них привкус соли от слез. Подойдя к зеркалу, она взглянула на свое искаженное горем лицо и скорчила гримасу. Полюбуйтесь, что с ней сделал Грей Джонсон! Затем сбросила с себя одежду и побрела в ванную. Внизу Грей с облегчением услышал, как зажурчала вода.

Однако душ мало помог улучшению ее настроения, но, по крайней мере, мышцы стали не такими напряженными. Вытершись досуха, Виола возвратилась в спальню, вытащила из шкафа первую попавшуюся под руку одежду и натянула ее на себя. Потом запустила пальцы в мокрые спутанные волосы.

Подкравшись к двери, она приложила к ней ухо и внимательно прислушалась. С другой стороны не доносилось ни малейшего шороха.

– Может быть, Грей Джонсон уехал? – громко произнесла она.

От звука собственного голоса ее голова заболела еще сильней. Виола никогда раньше не плакала так много и так долго. Она чувствовала себя обессиленной и опустошенной. Осторожно открыв дверь, несчастная женщина выглянула в коридор.