Текст книги "Игра в супружество"

Автор книги: Лора Шефнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

– Извините, сэр, не понял.

– Ос-те-пе-нить-ся. Ну, знаешь, перестать «резвиться на лужайке». Сомневаюсь, что эта твоя Виола будет поощрять подобные шалости, и искренне рад этому. Я никогда не понимал, что ты находишь в бесконечном количестве женщин, которые вечно вьются вокруг тебя. Могу допустить, что это льстило самолюбию, но, поверь старику, наносило вред твоему имиджу.

– Имиджу? – эхом отозвался Грей.

– Это нечто, на что я всегда обращаю внимание при формировании своего совета директоров. Моя корпорация не против новых членов, но она имеет репутацию учреждения, твердо придерживающегося определенных принципов. Надеюсь, что ты наконец-то понял это, мой мальчик.

Грей одарил мистера Миллера понимающей улыбкой.

– Тогда, думаю, вы останетесь довольны продолжением вечера, сэр.

Старик поднял седую бровь. В уголке его рта дрогнула слабая улыбка.

– В самом деле? Весьма интригующе… Ну а теперь, пожалуй, надо попробовать твоего хваленого лосося.

Как только Джордж Миллер отошел, позади Грея вырос Марк и с силой хлопнул его по плечу.

– Интересный был разговор, Грей?

– О-очень интересный. Теперь я знаю, что мешало мне все эти годы.

– И что же?

– Семейные ценности, столь почитаемые мистером Миллером. Это и было преградой. А я-то думал, что он не обращает на меня внимания, считая, что я не обладаю достаточным количеством знаний или опыта, которые устроили бы его. Но, оказывается, он просто не одобрял моей привычки волочиться за женщинами!

– И он тебе об этом так и сказал?

– Да, так и сказал. Значимость полученной информации трудно переоценим, Марк, – продолжал Грей. – Это ключ к волшебной дверце, о которой я мечтал столько лет. Подумать только, и сегодня это чудо свершиться!

– Ничего не понимаю. Грей. О чем ты говоришь?

– О Виоле, конечно! Я нанял ее, чтобы вырваться из безумной круговерти моей жизни, но место в совете директоров Джорджа Миллера стоит того, чтобы надеть ей на палец настоящее обручальное кольцо как ты думаешь? Марк удивленно посмотрел на друга.

– А не слишком ли ты увлекаешься? Если так пойдет дальше, тебе придется нанимать детей-актеров, которых можно было бы выдавать за собственных.

– Некоторые из влиятельнейших людей страны входят в совет директоров Миллера, Марк. И я мог бы стать одним из них. Мне противно говорить это, но иногда я думаю, что сделал бы что угодно, лишь бы оказаться там. – Он поднял глаза и увидел приближающуюся к ним Виолу. – В чем дело?

– В моем жакете. Мне кажется, я оставила в нем губную помаду.

Грей извлек из внутреннего кармана смокинга тюбик.

– Ты дала его мне.

– О, хорошо, спасибо. – Виола взяла тюбик, еще теплый от жара его тела.

Мысль о том, что губная помада какое-то время пролежала рядом с сердцем Грея заставила ее задохнутся. Неимоверным усилием воли заставив себя успокоиться, Виола направилась к десертному столу. Но не успела сделать и пары шагов, как какой-то тучный мужчина схватил ее за руку и повернул лицом к себе. Потом дружески обратился к Грею:

– Ты нашел себе настоящую жемчужину, приятель! Это лучший прием из всех, которые ты когда-нибудь устраивал. Где ты ее нашел?

Грей стал холоден, надменен и величествен, как наследный принц.

– Это секрет, Алекс. Виола моя. Человек по имени Алекс, не скрывая восхищения, разглядывал девушку.

– Да, чего Грей хочет, то и получает. – Затем, видимо вспомнив о правилах хорошего тона, добавил: – Клянусь честью, это великолепный прием, а вы – прекрасная хозяйка. Примите мои самые искренние поздравления.

Виола изобразила сладчайшую из своих улыбок. Однако ей надо было поговорить с арфисткой о репертуаре. Ледяная скульптура, изображавшая рождественскую елку, таяла слишком быстро, а миниатюрные сдобные ватрушки, кажется, слегка подгорели. К тому же у нее не было желания смотреть, как Грей «распускает перья».

– Вы очень добры. А теперь, если вы извините меня, я должна покинуть вас, чтобы заняться делами, которые требуют моего внимания. Могу я предложить вам еще шампанского? Трюфелей? Может быть, кофе?

Но прежде чем она смогла уйти. Грей поймал ее за руку.

– Подожди, думаю сейчас самое время.

Он повернулся к арфистке и кивнул ей. Гостиную заполнили звуки «Свадебного марша» Мендельсона, привлекая внимание всех присутствующих. Улыбаясь, Грей поднял бокал шампанского.

– Я ждал весь вечер, чтобы сделать очень важное сообщение. – Он обнял Виолу за талию и продолжил: – Мне доставляет большое удовольствие сообщить вам, что восхитительная женщина рядом со мной – отныне моя жена. Бракосочетание состоялось сегодня днем без официального объявления и гостей.

По залу прокатился общий вздох удивления, сменившийся шквалом аплодисментов, за которыми последовали поправления и пожелания счастья. Никто даже не заметил, что новобрачная выглядела не менее изумленной, чем все прочие.

Виола не слышала обращенных к ней слов, ибо губы Грея коснулись ее губ в таком нежном поцелуе, что она не могла уже больше думать ни о чем, кроме человека, который только что объявил на весь свет, что они женаты. Это длилось всего несколько секунд, но Виоле поцелуй показался вечностью. Она едва дышала, мучительно осознавая, насколько Грей Джонсон опасен для ее сердца.

– Для чего вы это сделали? Я думала, мы собираемся объявить о нашем мнимом обручении, а не о бракосочетании, – прошептала она. – Я пока не готова изображать вашу жену.

– Поверьте мне, так будет гораздо лучше, – сказал Грей успокаивающе.

– Лучше для кого? Можно ли кого-нибудь обмануть, если мы не живем вместе?

– Это легко исправить.

У Виолы потемнело в глазах.

– А как насчет моей мамы, моих друзей?

– Как мы договорились, можете сказать им правду, Виола, но будьте осторожны, чтобы не испортить всю игру.

Дальнейший разговор стал невозможен, так как их плотной толпой окружили гости с поздравлениями.

Как только суматоха немного улеглась, Виола выскользнула из комнаты, оставив Грея развлекать собравшихся. Она спряталась за колонну в холле, надеясь отдып ся и собраться с мыслями. В принципе неважно, подумала Виола, «обручены» они или «женаты». Раньше или позже ей все равно пришлось бы делать вид, что она жена Джонсона. Жаль только, что у нее не было возможности заранее предупредить мать. Виола тяжело вздохнула.

– У вас все получается отлично. Не волнуйтесь.

– Марк!

Она познакомилась с другом Грея сегодня, в самом начале приема. Марк Харди был фотографом, страстным любителем дикой природы, покладистым и приятным в общении человеком.

– Послушайте, – Марк взял Виолу за локоть, – вы выглядите слегка усталой. Может, вам хоть немного отдохнуть?

Виола недоверчиво покосилась на своего спутника, когда тот привел ее к двери спальни. Марк рассмеялся:

– Я не сделаю ни одного неверного движения в вашем направлении, Виола, хотя, должен признать, это будет стоить мне невероятный усилий. А несколько минут отдыха пойдут вам на пользу.

Этого Виола не могла отрицать. Весь день она ничего не ела. Ноги у нее подкашивались. Шеф-повар раздражал ее, так почему же не позволить себе небольшой перерыв?

– Но только на одну минуту, – наконец сдалась Виола.

– На две.

Марк взял два бокала шампанского с подноса, по счастливой случайности оказавшегося в комнате. Виола опустилась в одно из кресел, стоявших перед камином. Он уселся напротив.

– За вас, Виола. За ваше замужество и великолепный прием. – Он поднял в салюте свой бокал.

– Спасибо. – Она улыбнулась, принимая тост. – Но какая-то часть поздравлений должна относиться и к Грею.

Марк усмехнулся.

– Вы правы. Он сумел приобрести себе замечательную хозяйку… и жену. Почти.

Виола задумчиво отпила шампанского.

– Так вы знаете? И, похоже, не одобряете эту… сделку?

– Грей – отличный парень. Его стиль жизни несколько отличается от моего, но я уже давно привык не задумываться над его действиями. Обычно он оказывается прав.

– Как давно вы его знаете?

– Много, много лет. Я люблю Грея как брата.

– Расскажите мне о нем, – вдруг попросила Виола.

Марк откинулся в кресле и задумчиво погладил ножку бокала.

– На долю Грея выпало отнюдь не беззаботное детство. Ему рано пришлось повзрослеть. Его мать умерла, когда он был совсем маленьким. Отец женился снова, но мачеха… – Марк замолчал, тщательно подбирая слова. – Она никогда не была особенно добра к Грею и к его маленьким братьям. Ее больше привлекали веши, чем люди. Насколько я помню, Грей старался быть для мальчиков и матерью, и отцом одновременно.

Лицо Марка стало печальным, он как будто ушел в себя. Виолу же прямо-таки распирало от любопытства, но она боялась проявить нетерпение. На ее счастье, Марк решил продолжить:

– Моя мать была моим самым близким другом. Она подвигнула меня стать фотографом дикой природы. Приучила видеть красоту окружающего мира. – Он пожал плечами. – Может, Грей был бы более доволен собой, не так беспокоен, если бы у него была мать вроде моей. Если бы ему не пришлось так тяжело бороться, чтобы получить то, чего он был лишен в детстве.

Виоле хотелось выведать у Марка как можно больше о жизни Грея, и она уже придумала парочку наводящих вопросов, как вдруг…

– Так вот вы где! – С этим возгласом в дверях спальни возник– Грей. – А, между прочим, у шеф-повара какие-то вопросы по поводу буфетной стойки, и напор шампанского упал. Кроме того, гости хотели бы поздравить новобрачную.

Виола выбралась из кресла.

– Ну что ж. Я уже так глубоко увязла, что пути назад нет. Хорошо хоть довелось чуть передохнуть. С шеф-поваром переговорю немедленно, поздравления приму как положено.

С коротким вздохом она направилась к двери, оставив Грея и Марка одних. Тихие слова их приватной беседы уже не достигли ее ушей.

– Я видел, как старина Миллер пробирался к тебе после объявления о бракосочетании. Чего он хотел?

– Предложил мне стать полноправным членом его совета директоров.

– Вот так – запросто? – Марк щелкнул пальцами.

– У него есть вакансия, и он только ждал появится подходящая кандидатура Он абсолютно серьезен в отношении семейных ценностей. Пока я не объявил о браке с Виолой, он считал, что я не в полной мере соответствую его требованиям. Теперь же он принес мне это предложение на блюдечке с золотой каемочкой.

– Но он же думает, что вы и правда поженились!

– Я не стану разубеждать его в этом, если он сам не спросит меня напрямую.

– И как долго будет продолжаться ваш «брак»?

– Кто знает?.. Виола красива, умна, обаятельна, отличная хозяйка…

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду! Вдруг ты встретишь некую красотку и захочешь… приударить за ней?

– Сейчас я «в отпуске» от всего этого, Марк. Я обжигался каждый раз, когда протягивал руку слишком близко к огню. Виола и я заключили соглашение, которое сделает нас обоих счастливыми. Не волнуйся. Пока что все складывается даже лучше, чем я мог предполагать…

Виола вернулась в спальню в поисках пропавшей сережки именно в тот момент, когда Марк спросил:

– А что, если ты влюбишься в нее?

– В Виолу? С чего ты взял?

– А вдруг она окажется той женщиной, какую тебе захочется поцеловать под своей омелой? Можешь ли ты побожиться, что такие мысли не приходили тебе в голову?

Виола не стала ждать ответа Грея. Она поспешила укрыться в кухне, где нашла себе занятия до самого конца приема. Слова Марка Харди занозой засели в ее мозгу. Насколько он проницателен, насколько хорошо тает друга? Есть ли у нее хоть малейшая надежда завоевать сердце Грея Джонсона?

Было уже почти три часа ночи, когда разъехались последние гости. По счастью, официанты все убрали и ушли сразу после заключительного приглашения в ночной буфет. Так что Виоле оставалось только вытряхнуть пепельницы и отнести хрустальные бокалы в кухню.

Она как раз раздумывала над судьбой оставшихся деликатесов, когда вошел Грей в рубашке, расстегнутой на груди, без галстука и со стаканом в руке. Такой домашний, такой доступный… Во рту у Виолы сразу пересохло.

– Как насчет краба под соусом – на завтрак? – хрипловато спросила она.

Грей насадил одинокую креветку на соломинку из своего стакана.

– Ненавижу краба под соусом в любое время дня… Так ли уж необходимо заниматься уборкой в вечернем платье?

Он подошел ближе, и Виола почувствовала, как у нее учащается дыхание. Ей пришлось напомнить себе, что контракт с Греем не предусматривает никаких удовольствий, особенно удовольствий, столь головокружительных и чувственных.

У нее дрожали руки, когда она отправляла остатки соуса в мусорное ведро.

– Все остальное прекрасно сохранится в холодильнике. Но, честно говоря, не так уж и много осталось.

– Вы были просто великолепны сегодня, Виола. Это лучший прием из всех, которые я когда-нибудь устраивал. Все так и говорили в один голос.

– Даже Марк?

– Забудьте о Марке. Он законченный болтун, – грубовато бросил Грей.

– А он сказал, что вы его лучший друг, – мягко возразила Виола. Грей кивнул.

– Но это не значит, что вы должны верить всему, что Марк скажет.

Виола подтянула к себе стул и села.

– Я нашла его довольно… обаятельным.

– Каким может быть, например, крокодил. Виола расхохоталась.

– Перестаньте меня поддразнивать! Грей тоже улыбнулся широкой, светлой улыбкой, сразу став будто на несколько лет моложе.

– Давайте больше не будем говорить о Марке. – Казалось, он был намерен избегать любых разговоров, которые, хотя бы случайно, могли заставить его поведать что-нибудь о себе, в том числе и о своей дружбе с Марком Харди.

Трудно не любоваться Греем, когда он в подобном настроении, подумала Виола. В одних носках, мягкой походкой бродил он по кухне, прикасаясь то к хрустальному графину, то к цветочной вазе.

– Я и не знал, что у меня есть столько Красиных вещей, которые могут быть использованы на приеме, – проговорил он.

– У вас их и нет. То есть у вас есть много других вещей, но они не гармонировали с золотой рождественской елкой. Поэтому пришлось кое-что взять напрокат.

Он улыбнулся.

– Вы самая настоящая волшебница. Знаете об этом? – Грей уселся напротив нее и взял ее за руку. – Благодарю вас за чудесный праздник.

Виола почувствовала, как словно ток пробежал от ее пальцев до предплечья.

– Цель «Домашнего рая» – сделать так чтобы клиент был доволен.

Разумом она понимала, что следует отодвинуться, но ее инстинкт самосохранения как-то притупился. Словно загипнотизированная, Виола смотрела, как он большим пальцем медленно водит по ее ладони. Напряжение, которое искрами проскакивало между ними весь вечер, сейчас словно бы сконцентрировалось.

Неожиданно на его лице появилось лукавое выражение. Он извлек из кармана брюк измятую веточку омелы.

– Надеюсь, этого бедного маленького растеньица достаточно для одного поцелуя. – прошептал Грей и, держа ветку над ее головой, притянул девушку к себе.

Прежде чем Виола успела остановить его, он наклонился и поцеловал ее.

Ошеломленная, она замерла на месте, все ее чувства пришли в смятение: кровь бросилась в лицо, жаркий румянец залил щеки, губы покалывало, сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Если изломанная веточка омелы могла вызвать такой хаос в ее душе, что было бы, окажись рядом целый куст этого вечнозеленого растения с белыми цветами?

– О, чуть не забыл! – Грей в очередной раз засунул руку в карман брюк и достал отгула красиво обернутую в золотую бумагу коробочку, – Это вам. С рождественскими поздравлениями.

Виола не моргая уставилась на коробочку. Что-то все сильнее сжималось где-то внутри нее, пока она не почувствовала почти физическую боль. Она узнала оберточную бумагу. Эту коробочку заворачивала Маргарет.

– Откройте.

Одеревеневшими пальцами Виола потянулась к коробочке. Там были золотые ручка и карандаш с выгравированными на них словами: «Виоле X. – лучшей, чем жена. Грей Джонсон».

– Спасибо…

– Всегда к вашим услугам.

Виола попыталась унять горькие чувства, охватившие се. Даже изо всех сил прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать слова, готовые вот-вот вырваться из уст. Но как ни старалась, ничего у нее не получилось.

– Кто покупал это? Ваша секретарша? Реакция Виолы откровенно задела Грея.

Он опешил, как будто ему влепили незаслуженную пощечину.

– Весьма… вежливо, мисс Ханнифорд.

– Простите, но я покупала так много подарков для вас, и хорошо помню, что в списке не было моего имени.

Она ненавидела себя с того самого момента, как заговорила, но ей было очень больно, больно и обидно. То, что представлялось таким личным, оказалось всего лишь продолжением их «общего» дела.

Грей выпрямился во весь рост, его дружелюбное настроение куда-то исчезло.

– Простите меня, если я оскорбил ваши чувства, Виола. Но именно вы должны понимать это лучше других. Вы сделали своей работой покупку подарков для других по лей. Разве это не лицемерие, ожидать, что каждый презент, поднесенный вам, будет выбран с особым, личным вниманием?

– Вы правы, я слишком увлеклась моими фантазиями. Не беспокойтесь, больше я не забудусь.

– Хорошо. Надеюсь, что завтра вы переедете в мой дом.

– Вы можете себе позволить осуществить самые немыслимые желания, не так ли, Грей? – саркастически осведомилась Виола. – Но вы играете не по правилам. Почему же я должна соблюдать их?

– Потому что плачу я! – Грей поднял стакан.

Собрав всю силу воли в кулак, Виола встала и, высоко держа голову, вышла из кухни. Ей хотелось очутиться как можно дальше от первой ночи их новой фальшивой жизни.

4

– Не слишком ли рано я явился, чтобы еще раз принести мои поздравления? – С этими словами Джордж Миллер возник на пороге кабинета Джонсона.

– А, мистер Миллер, входите. – Грей встал, чтобы поприветствовать гостя.

– Прости, что я врываюсь вот так, без предупреждения, но мне хотелось бы поговорить с тобой прежде, чем вы в Виолой уедете в свадебное путешествие. Грей бросил на Джорджа Миллера удивленный взгляд.

– Я имею в виду Сноувилл. Вы же проведете рождественские каникулы там, не так ли? Или у вас другие планы?

– Нет, никаких других планов, но…

– Превосходно. Горю нетерпением, познакомить свою супругу с Виолой.

– Вы едете на праздники туда же? – осторожно поинтересовался Грей.

– Да. Я последовал твоему совету и купил лом неподалеку от твоего, чуть ниже по дороге. Значит, мы будем довольно часто встречаться. Придется нам потерпеть друг друга в эти небольшие праздничные каникулы.

– Вы, наверное, будете очень заняты с внуками, – уклонился Грей от прямого ответа. Мистер Миллер помахал рукой.

– Все равно они большую часть времени будут кататься на лыжах. А для нас, женатых мужчин, это прекрасная возможность хоть какое-то время побыть с женами. Грей слабо улыбнулся.

– Мне бы тоже хотелось, чтобы Виола познакомилась с миссис Миллер.

Похоже, маленькая игра, задуманная с вполне невинной целью – облегчить жизнь хоть на время, грозит мне серьезными осложнениями, с тревогой подумал Грей. Как только мистер Миллер ушел, он схватил пальто и бросился прочь из офиса.

– Какая-то женщина по имени Сара позвонила и сказала, что мистер Джонсон направляется сюда, – объявила Маргарет, кладя телефонную трубку. Виола застонала.

– Надеюсь, он едет не для того, чтобы силой тащить меня в свой замок.

– Ого. Звучит так, будто медовый месяц окончен!

– Не будет никакого медового месяца, и ты прекрасно это знаешь.

– Тогда в чем проблема? Виола вздохнула.

– Он велел мне собрать вещи и переехать к нему уже вчера.

– Ты так и сделала?

– Нет, не сделала!

– А почему? Разве это не является одним из условий вашего соглашения.

– Является, но я не позволю ему обращаться со мной как… с настоящей женой. Он не должен был объявлять о нашем «бракосочетании» позапрошлой ночью. Я думала, это произойдет гораздо позже. Он не имеет права всецело распоряжаться мной. Я его деловой партнер, а не рабыня. Он должен был, по крайней мере, поинтересоваться, когда мне будет удобно переехать к нему. Маргарет с любопытством разглядывала подругу.

– И тогда ты бы это сделала?

– Наверное… О, я не знаю. Я только хочу, чтобы он оставил меня в покое хотя бы на пять минут. У этого человека достаточно желающих позаботиться о нем…

Она остановилась на полуслове, так как в эту секунду дверь распахнулась и в нее ураганом влетел Грей Джонсон.

– Нам надо поговорить, – бросил он через плечо, направляясь к двери ее кабинетика.

Виоле оставалось только последовать за ним, послав Маргарет взгляд, означавший: «А что я тебе говорила?» Грей протянул Виоле газету.

– Мы стали новостью дня. Посмотри страницу семь. Она нашла колонку светской хроники и ахнула.

– Эти газетчики представили все так, будто…

– …Ничего более невероятного просто не могло произойти, да?

– Напротив, я хотела сказать: будто все давно ожидали нечто подобное. Теперь еще решат, что я жду ребенка.

– Насчет ребенка, не уверен. Но в целом мы можем быть довольны. Нам удалось убедить всех в том, что это настоящий брак. А это как раз то, к чему мы стремились… Однако я пришел не за этим.

– Если вы явились узнать, почему я еще не переехала, так это потому, что не готова! – немедленно перешла Виола в наступление. – Мне нужно несколько дней, чтобы собраться.

– Очень хорошо. Виола недоуменно воззрилась на него.

– Вы не возражаете?

– А даже если бы возражал, что бы это изменило? К своей досаде она покраснела.

– Я соберу свои вещи к концу недели.

– Как вам будет угодно. Неожиданная уступчивость Грея опять обескуражила ее.

– Но если вы проделали весь путь не для того, чтобы обсудить проблемы нашего совместного проживания, то зачем же вы здесь?

– Вы умеете кататься па лыжах, Виола?

– Простите? Это тоже входит в список обязанностей миссис Джонсон?

– Нет, конечно. Просто это даст нам возможность провести время более весело и интересно.

– Где, например? – подозрительно спросила она.

– Ну, например, в Сноувилле.

– Сноувилл? Лыжный курорт? – У нее в буквальном смысле слова отвисла челюсть.

– У нас там небольшое поместье. Это место, где моя семья проводит каждое Рождество. Братья и их жены – все приедут на праздники. Нынешние обильные снегопады обстают отличные условия для катания на лыжах. Виола молчала, не находя слов для ответа.

– Мне необходимо чтобы вы были в Сноувилле вместе со мной Она по-прежнему смотрела на него с удивлением.

– Вы в самом деле надеетесь, что я соглашусь поехать с вами? – спросила она наконец.

– Вот именно. Мы молодожены, Виола. И как это будет выглядеть со стороны, если мы проведем свое первое Рождество порознь?

– Вы никогда не говорили мне, что рапа пае будет включать в себя еще и путешествия.

– Все расходы будут оплачены.

– Это не имеет значения. Я просто не хочу никуда ехать с вами. Нам придется!

Но тут коса нашла на камень. Виола выпрямилась, уперев руки в бока и глядя ему прямо в лицо.

– Рождество – это праздник, который положено проводить в кругу семьи. И я вовсе не намерена быть все это время с незнакомыми мне людьми на какой-то игровой площадке для богатых.

– Сноувилл – это совсем другое.

– Вес равно. Я не еду!

– Я выплачу вам премиальные.

– Нет!

Но, когда он назвал сумму, глаза у Виолы широко открылись от изумления. Она подумала о телефонных звонках раздраженных коллекционеров неоплаченных чеков, которые уже замучили ее мать. С деньгами, которые Грей пообещал заплатить, она, по крайней мере, сможет обеспечить несчастной женщине передышку от кредиторов, досаждавших ей с тех пор, как отчим Виолы потерял работу.

– Хорошо. Я согласна.

Виоле показалось, что в глазах Грея сверкнул огонек удовлетворения, но его быстро сменила обычная невозмутимость. Он нацарапал что-то в записной книжке, вырвал листок и протянул ей.

– Позвоните Саре, пусть закажет билеты на самолет и предупредит, чтобы дом был завален продуктами.

– Продуктами? Вы ожидаете, что я буду там готовить на всех ваших родственников?

– Ни в коем случае. Одна из моих невесток обожает возиться на кухне.

– Тогда каковы же будут мои обязанности?

– Обсудим это в самолете. – Он собрался было уходить, но остановился. – Да, и вот еще что. Отправляйтесь в магазин «Серебряный лис» и подберите любую одежду, которая вам понравится. Я уже договорился, что все будет записано на мой счет.

– Это лишнее. Я же сказала, что не катаюсь на лыжах.

– Все равно вам понадобится подходящая экипировка.

– У меня есть зимняя куртка и сапоги, – сказала Виола многозначительно.

– Охотно верю, но если вы согласились изображать мою жену, вам надо выглядеть соответствующим образом, – напомнил он ей. – И, пожалуйста, давайте перейдем на «ты».

– Хорошо.

– Что – хорошо? Перейти на «ты» пли посетить магазин?

– И то и другое! Я накуплю себе гору дорогой одежды, подходящей для миссис Джонсон. Но, ради всего святого, сейчас оставь меня в покое, Грей Джонсон! И опять в глазах Грея промелькнул огонек удовлетворения.

– Большинство женщин просто зубами бы вцепились в возможность потратить деньги мужчины, – усмехнулся он.

– Я не большинство женщин! – ответила Виола, не без вызова привычно вскидывая подбородок.

– Нет. И я все больше и больше убеждаюсь в этом.

Виола не могла разгадать выражения его глаз, но ей понравился ответ Грея. И это заставило ее сердце биться чуточку быстрее.

Грей Джонсон ушел, но его место тут же заменила разгневанная миссис Ричарде. Виола внутренне сжалась: она знала, что ее ждет.

– Виола Ханнифорд! Что все это значит? – Мать помахала в воздухе газетой.

– Могу объяснить, – поспешила усадить мать в кресло Виола. – Успокойся.

– Как я могу быть спокойной, когда узнаю о замужестве моей единственной дочери от соседки, которая случайно увидела сообщение в газете? Ты же сказала, что собираешься только делать вид, что ты его невеста!

– Я не замужем, – медленно и четко произнесла Виола.

– Значит, ты не та Виола Ханнифорд, о которой здесь говорится? – Эмма Ричарде ткнула пальцем в колонку светской хроники.

– Нет, я та, но… – она уселась напротив матери и взяла ее руки в свои, – я только изображаю жену Грея Джонсона, вот и все. Я просто делаю свою работу… работу, за которую мне собираются очень прилично заплатить.

– Прекрасно, замечательно… Но тем временем все вокруг будут думать, что ты вышла замуж за этого богача.

– Близкие мне люди узнают правду. – Виола ясно видела осуждение па изборожденном морщинами лице матери, и это ее угнетало. – Это всего лишь работа, мама.

– Ты уверена, что Грей Джонсон понимает, что к чему?

– Да. Мы заключили соглашение. Это бизнес – и больше ничего, – заверила она мать, в то время как в памяти неожиданно возник поцелуй, которым одарил се Грей в ночь приема. – Хорошо, что ты здесь, потому что я хотела поговорить с тобой насчет Рождества.

– Полагаю, ты собираешься сказать, что приведешь этого якобы мужа к нам на ужин?

– Боюсь, мне не удастся провести Рождество с вами – с тобой и Уильямом. Мне придется работать. У матери как-то сразу померкло лицо.

– О, Вай, дорогая, – простонала она.

– Мистер Джонсон обычно проводит праздники в Сноувилле с родственниками. Я не хочу ехать, но если соглашусь, он выплатит мне огромную премию. Я смогу помочь тебе и Уильяму снова встать на ноги.

– Я вовсе не желаю, чтобы ты приносила такие жертвы во имя того, чтобы оплатить мои счета, – запротестовала Эмма Ричарде. – Какое же это Рождество, если мы не будем вместе?

Виола просто разрывалась между стремлением помочь матери и нежеланием огорчать ее.

– Мы сможем устроить свой собственный праздник, когда я вернусь домой. Взгляд матери был полон скептицизма, она медленно покачала головой.

– Ну, пожалуйста, скажи, что все понимаешь, мама!

– Я в этом не уверена, Вай. После того что у тебя произошло с Майклом, я никак по могу взять в толк, почему ты опять связываешься с человеком, чье имя постоянно мелькает в колонках светской хроники?

– Я не собираюсь эмоционально сближаться с Греем Джонсоном. Я просто работаю на него.

– Вай, детка, ты не сможешь находиться рядом с мужчиной, изображать счастливую новобрачную и оставаться равнодушной к нему! – предупредила мать.

– Мы будем жить в разных крыльях огромного здания. И кроме того. Грей Джонсон – это не мой тип.

– А что, если ты – его тип? Что тогда?

– Он может иметь неограниченное количество богатых, красивых, светских женщин. А такая, как я, которая делает покупки в лавчонках при автозаправочных станциях, ему ни к чему. Мать вздохнула.

– Думаю, этот контракт – ошибка, Вай, но уже вижу по твоему упрямо вскинутому подбородку, что ты все равно не станешь слушать то, что я могла бы сказать. Виола сжала плечо матери.

– Все будет прекрасно. Через шесть месяцев я стану безраздельно владеть «Домашним раем», вы с Уильямом выберетесь из долгов, и вся эта затея с фиктивным браком останется позади. Верь мне!

– Я верю тебе, но не верю этому богатому мужчине, – сказала мать, нахмурив брови.

– Не беспокойся, мама. На свете больше нет богатых мужчин, у которых был бы хоть малейший шанс вновь разбить мое сердце.

Длинный белый лимузин доставил Виолу и ее багаж в аэропорт. По настоянию Грея, она накупила кучу всевозможной одежды для их пребывания в Сноувилле. Среди этих приобретений была и отороченная мехом лимонно-желтая парка, в которую она сейчас и была облачена.

Не принадлежа к особам, которые любят упиваться жалостью к самим себе, Виола решила, что неожиданный оплаченный отпуск не должен пропасть даром. У нее вовсе не было желания проводить Рождество с Греем и его родственниками, но с ней, с ее устремлениями никто считаться не собирался. Что ж, еще ребенком, часто переезжая с места на место, она поняла, что и из не особенно приятных ситуаций можно извлечь максимум полезного для себя. Это была как раз такая ситуация…

– Посадка па рейс пятьсот восемьдесят девять осуществляется через ворота двадцать два в белом вестибюле аэровокзала, миссис Джонсон, – сообщил ей представитель авиакомпании; когда она подошла к билетной стойке. – Ваш муж уже зарегистрировался.

«Миссис Джонсон», «ваш муж»… Непривычные слова резали Виоле слух. К тому же она не привыкла, чтобы о ней заботились.

Вот почему внимательность Грея к ней во время полета застала ее поначалу врасплох. Он прекрасно играл роль молодожена, все время оставаясь рядом, нежно прикасаясь к ней и улыбаясь так, будто он и правда был ее любящим мужем.

Виоле даже стало доставлять удовольствие подобное обхождение. Хоть ей и не хотелось признаваться в этом, но она чувствовала себя как-то по-особенному, сидя рядом с красивым мужчиной в салоне первого класса и потягивая шампанское.

Поместье было восхитительным. Из окон окруженного заснеженными деревьями дома открывался такой вид на горы, что у Виолы перехватило дыхание. Высокие окна позволяли проникать внутрь помещений сверканию зимнего снега. Потолки с массивными поперечными балками, отделанные деревянными панелями стены, огонь в камине, сложенном из дикого камня, создавали атмосферу необыкновенного уюта.

Очень мило – вот как Виола оценила увиденное. Однако, когда Грей поставил ее чемоданы в комнату, которая непосредственно примыкала к его спальне, она опять начала мучиться сомнениями, насколько благоразумно было пускаться в это путешествие.