Текст книги "Надежная опора"

Автор книги: Лора Энтони

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

  Тоби беспокойно постукивала авторучкой по столу. Ей не хотелось идти на этот обед, но для Эдварда он так много значит. К сожалению, он посещает в месяц не меньше десяти таких мероприятий и требует, чтобы она каждый раз его сопровождала. В этом еще один недостаток помолвки с человеком, столь связанным с политикой.

  – Я немного задержусь, Эдвард. Мне надо по дороге домой заехать к пациенту.

  – Тоби, я же тебя предупреждал, чтобы ты не ездила на вызовы. Уступи один раз, и тебя будут вызывать из-за каждого чиха. Тебе надо учиться проявлять твердость.

  – Да, ты, конечно, прав, Эдвард, – вздохнула она. – Но это всего несколько лишних минут.

  – Ты же знаешь, что я не могу опаздывать. Я ведь выступаю с докладом.

  Тоби покоробил его тон. Последнее время ей многое в нем не нравилось.

  – Ну а почему бы тебе не прийти чуть раньше меня? Я потом подойду.

  – Что? Прийти одному?

  Он сказал это так, будто она предложила ему явиться туда в чем мать родила. Иногда Эдвард просто несносен со своим этикетом.

  – Ну, тогда можем встретиться на полпути, и тебе не придется ехать за мной через весь город.

  – Ладно. Думаю, так будет лучше всего.

  – Увидимся в восемь у павильона Сид-Ричардсон, идет?

  – Идет!

  – Договорились.

  Они распрощались. Тоби забрала свою сумочку и детскую коляску, глянула на часы и увидела, что времени у нее в обрез. Только чтобы закинуть коляску, заскочить домой переодеться и затем вернуться назад в медицинский квартал. Возможно, это и к лучшему. У нее не будет искушения задержаться у Клея Бартона.

  Она заперла свой офис и шагнула на улицу, в прохладный вечерний воздух. День еще не совсем угас, но уже зажглись фонари. Тоби погрузила коляску в багажник и направилась к дому Клея Бартона.

  Когда она шла к его дверям, пульс у нее, непонятно почему, частил. Слишком много кофеина, поставила она диагноз, прекрасно сознавая, что это неправда.

  Тоби постучалась и, когда ответа не последовало, решила повернуться и уйти, но, собрав все мужество, постучалась снова.

  “Если он не откроет в течение пятнадцати секунд, я уйду”, – сказала она сама себе.

  В этот момент дверь распахнулась и показался Клей. Он был босиком и без рубашки, в одних только джинсах. При виде его мускулистой груди у Тоби перехватило дыхание. Даже босые ноги были прекрасны. Этот человек явно посещает гимнастический зал. Волосы на голове торчали в разные стороны, словно нарочно взъерошенные. Он уставился на нее и моргнул.

  – Доктор Эвери?

  – Я завезла коляску Молли. – Она робко улыбнулась ему. – Вы забыли ее у меня.

  – Слава Богу, вы здесь.

  Клей схватил ее за руку и потащил внутрь.

  – Что случилось?

  Отвечать не было надобности, Тоби уже слышала громкий плач Молли.

  – Я дал ей лекарство, и оно на какое-то время подействовало. Она даже часик поспала, но несколько минут назад проснулась и снова подняла рев. Я не знаю, что делать.

  Тоби тотчас преисполнилась сочувствием к нему. Бедняга остался совсем один с младенцем. Она скинула куртку, бросила ее на диван, а затем, на звук плача Молли, прошла по коридору в спальню Клея.

  Молли стояла в детском манеже, ухватившись ручонками за перила. Она так крепко вцепилась в них, что у нее побелели пальцы. По лицу катились крупные слезы. На ней была пижамка, а спутанные волосенки напоминал всклокоченную шевелюру Клея.

  – Ну, ну, – заворковала Тоби, подходя Молли и беря ее на руки. – Соскучилась по маме?

  Клей стоял позади нее в дверях, сложив руки на могучей груди. Склонив голову набок, он наблюдал за ними. Укачивая Молли, Тоби начала напевать колыбельную песенку, и девочка сразу утихла.

  – В таком нежном возрасте очень трудно остаться без мамы.

  – Мне еще труднее, – пробурчал Клей. – Я совершенно беспомощен.

  Тоби покачала головой.

  – Ну что вы! Вы прекрасно справляетесь.

  – Вы действительно так думаете?

  – Намного лучше, чем большинство мужчин. Мало кто из них вообще согласился бы остаться с младенцем. Вашей сестре очень повезло.

  Их глаза встретились, и Тоби невольно опустила взгляд, скользнула по его лицу, задержалась на губах и как бы ощутила его губы своими. Интересно, он целует так же, как Эдвард, спокойно, небрежно? Или его поцелуи более страстные, захватывающие? Очень долгие или нет? При этих мыслях у Тоби что-то теплое таяло в животе.

  Очарование момента было разрушено телефонным звонком.

  – Сейчас вернусь, – бросил Клей и исчез в коридоре.

  – Да, мэм. Вам, наверное, хочется, чтобы кто-то нежно держат вас на ручках, – тихонько мурлыкала Тоби.

  Молли взяла палец в рот и стала его сосать.

  – Ты проголодалась? Держу пари, старый дядюшка Клей не знает, как часто кормят детей, так ведь? Пойдем, солнышко, поищем чего-нибудь поесть.

  Привязанность, которую она чувствовала к этой малышке, удивляла Тоби. Она постоянно работала с детьми, но никогда не испытывала такого острого материнского чувства. Возможно, это потому, что ей только что исполнилось двадцать девять. Или же все началось две недели назад, когда Эдвард заявил, что больше детей ему не нужно.

  Из-за упорного стремления стать доктором Тоби планировала отложить материнство до того, как ей исполнится тридцать. Ей хотелось укрепить свою практику, пока у нее не появилась семья. Но в глубине души ей всегда хотелось детей. И она лелеяла надежду договориться с Эдвардом, хотя и не была уверена, что сможет заставить его передумать.

  Тоби прошла на кухню, где и нашла Клея.

  – Да, Энни, с Молли абсолютно все в порядке.

  Тоби подняла брови, и Клей пожал плечами.

  – Нет. Ни о чем не беспокойся... Я со всем справляюсь. Да. Верно.. Тебе самой тоже над отдохнуть. Обещаю, что позвоню, если что-нибудь случится. Да. Нет. До свиданья.

  Клей положил трубку.

  – Бог мой! – проговорил он и снова прочесал волосы пятерней. – С матерью Холта что-то неладно, и они должны поместить ее в специальную клинику. Похоже, что Холт и Энни задержатся там дольше, чем предполагали.

  – Почему вы не сказали ей о Молли? – спросила Тоби, открывая холодильник в поисках детского питания. Она нашла банку и поставила ее на стол.

  – А что я должен был сказать? “О, между прочим, Энни, пока ты там с ума сходишь из-за свекрови, я тут голову потерял с твоей дочкой. Просто не знаю, как я переживу это временное отцовство”...

  – Вот, – сказала Тоби, достав из холодильника банку пива, и протянула ее Клею. – Садитесь, включайте телевизор и подымите ноги повыше. Расслабьтесь. И, пожалуйста, наденьте рубашку.

  – Зачем? – ухмыльнулся Клей. – Вас волнует моя мужественная грудь?

  – Разумеется, нет, – солгала Тоби. – Просто я не хочу, чтобы вы простудились. Кто же тогда будет ухаживать за Молли?

  Улыбка Клея стала еще шире, и Тоби поняла, что ей не удалось его обмануть.

  – Ладно. Только для вас, – согласился он. Пока Клей ходил в спальню за рубашкой, Тоби согрела малышке еду и, перед тем как налить ее в бутылочку, попробовала, не горячо ли, у себя на руке. При виде бутылочки Молли начала причмокивать.

  – Да ты совсем голодная, да, солнышко?

  Тоби взяла малышку на руки и поднесла бутылочку к ее жадном ротику. Молли впилась в нее ручонками.

  Вернулся, застегивая на ходу рубашку, Клей. Видя, что столь волнующие ее формы наконец прикрыты, Тоби с облегчением вздохнула.

  А Клей открыл пиво и зашагал в гостиную. Он пригладил волосы ладонью, нашел пульт и включил телевизор. Тоби вместе с Молли подсела к нему на диван.

  – Я заказал пиццу как раз перед тем, как Молли проснулась. Хотите со мной пообедать? – спросил Клей, отхлебывая пиво. – Угостить вас обедом – это самая малость из того, что я вам должен за сегодняшний день.

  – Очень милое предложение, но мне надо уходить.

  Тоби взглянула на часы. Четверть восьмого. У нее уже нет времени съездить домой переодеться. Эдвард будет недоволен, увидев ее в деловом костюме.

  Стук в дверь возвестил о прибытии пиццы.

  Клей поставил пиво на чайный столик, встал и выудил из кармана бумажник. Затем он открыл дверь, взял пиццу и расплатился. Тоби уловила аромат свиных сосисок и зеленого перца. Она их очень любила. Эдвард никогда не заказывал пиццу. Он заявлял, что это гастрономический кошмар.

  Клей открыл коробку и намеренно помахал ею, чтобы соблазнить Тоби запахом.

  – Вы уверены, что не хотите присоединиться? Я все не съем, а вас один ломтик не убьет, – искушал он ее.

  – Ну... – заколебалась Тоби.

  В животе у нее урчало. Она съела два гренка на завтрак и яблоко вместо ленча, и теперь запах пиццы доставлял ей танталовы муки.

  – Вы заставите меня есть одного? – с вызовом спросил Клей.

  – Ну, может быть, один маленький кусочек, а затем мне действительно надо идти.

  – Я знал, что вы не устоите.

  Молли высосала бутылочку до капли. Веки ее опустились. Тоби подняла девочку и ласково похлопала по спинке.

  – Вы так нежны с Молли, – сказал Клей, ставя пиццу на чайный столик перед диваном.

  – И вы тоже.

  – Странно. Ведь ни у вас, ни у меня детей нет.

  – Я хочу со временем завести.

  – И я тоже. По крайней мере так я думал, пока не провел день с этой малышкой. Видимо, сначала надо найти подходящую женщину.

  Он наклонился и погладил Молли по головке. Девочка улыбнулась ему в ответ.

  – Эй, ну вот ты и решилась мне улыбнуться?

  Молли протянула ручки, и он посадил ее к себе на колени. Не в силах устоять перед искушением, Тоби взяла себе кусочек пиццы.

  – Эй, это нечестно – начинать без меня, – поддразнил ее Клей.

  – Но ведь у вас на руках ребенок.

  Клей отнес Молли в манеж. Затем вернулся, сел на пол у ног Тоби и взял себе кусок пиццы.

  – Умм! – произнесла Тоби.

  Она так давно последний раз ела пиццу! Еще до того, как стала встречаться с Эдвардом.

  – У вас горит свидание или как?

  – Да нет... Мой жених выступает на собрании по поводу основания фонда для Медицинской Ассоциации.

  Клей скривился:

  – Политика. Ха!

  Он легко представил себе рвущегося наверх жениха доктора Эвери. Несомненно, с приятной внешностью и безупречными манерами. Прекрасно владеющий собой. Энергия и напор. Клей знал такой тип мужчин. Его собственное семейство хотело, чтобы он был таким. Жених, по-видимому, прекрасно подходит в спутники жизни этой молодой женщине. Политическая карьера никогда не увлекала его. Но он был увлечен доктором Тоби Эвери и очень высоко оценил то, что она добровольно, по собственной инициативе заехала помочь ему и Молли.

  – Я с вами согласна. Но для Эдварда это важно, и мне не хочется его разочаровывать.

  – Похоже, у вас с женихом мало общего.

  “Как может такая замечательная женщина, как доктор Эвери, разочаровать мужчину?” – недоумевал Клей, видя рядом с собой ее стройные ножки.

  – У нас очень много общего, – запротестовала Тоби.

  – Например?

  Какого черта он поддразнивает ее? Странный укол ревности удивил Клея.

  – Хм... – заморгала Тоби. – Ну, мы оба врачи. Только он занимается пластическими операциями, а я семейный доктор.

  – Это все профессиональные вопросы. А как насчет общих увлечений?

  Клей смотрел на Тоби. Кого она хочет убедить? Его или себя?

  – Мы оба любим балет и хорошую кухню.

  Клей глянул на пиццу.

  – Но не такую острую?

  – О, я совершенно не против пиццы. Она восхитительна. Вообще-то я ее обожаю.

  – А старина Эд не любит пиццу, да?

  На лице у Тоби появилась улыбка.

  – Он ненавидит, когда его называют Эдом. А как вы узнали, что он старше меня?

  – Догадался. Поскольку он ваш жених, я воздержусь от шуток.

  Клей понимал, почему Эдварду нужна сопровождающая его красивая женщина вроде Тоби. Какому специалисту по пластическим операциям такая жена не была бы отличной рекламой? Да она просто находка для его бизнеса.

  Однако Клей никак не мог уяснить, почему Тоби выбрала себе в партнеры этого степенного старикана. Вероятно, некий “отцовский комплекс”, решил он. Бог мой, о чем он думает? Доктор Тоби Эвери помолвлена. Да к тому же он не может сейчас связывать себя с женщиной. Пока еще нет. Только после того, как одно из его изобретений окупит себя, когда он утвердится как изобретатель, он сможет мечтать о жене и детях, а до тех пор он должен жить в одиночестве. Но тогда Тоби уже давно будет замужем и заимеет с полдюжины детишек. А она как раз такая женщина, какую он искал: независимая, самостоятельная и любящая детей. Не говоря уж о том, что она красива, умна и сексапильна.

  – Молли сразу заснула?

  Клей кивнул.

  – Мне пора.

  – Еще раз благодарю за помощь.

  – Мне надо умыться. – Тоби показала ему свои руки.

  – Конечно, конечно. Заодно я продемонстрирую вам свое устройство. Я хочу, чтобы у всех краны были снабжены таким же.

  В голосе Клея Тоби услышала гордость. Он очень серьезно относится к своим изобретениям. Но ведь и ее отец серьезно относился к проектам быстрого обогащения. Тоби закрыла глаза, припоминая самое большое его фиаско, связанное с золотоносными шахтами в индейской резервации. На этом отец потерял семейную ренту, и им пришлось три месяца жить в палатке.

  Она вздохнула и последовала за Клеем. Тот включил воду и начал объяснять, как действует его устройство.

  – Понимаете, здесь нет внутренних прокладок, они совершенно не обязательны при непротекающем кране Бартона. А так как прокладок нет, они не могут износиться. Гарантируется непротекание на всю жизнь.

  Для наглядности он несколько раз открыл и закрыл кран.

  – А сейчас я работаю над большой вещью.

  – Вы собираетесь всю жизнь быть изобретателем?

  Клей удивленно поднял брови.

  – Ну конечно же. Изобретательство – это моя жизнь. Любишь меня – люби мое изобретательство.

  Где она слышала эту чушь? Тоби помотала головой.

  – Вам не кажется, что это не вполне реалистично?

  Он совсем как ее отец – будет до конца своих дней жить в мечтах.

  – Нет. – Словно защищаясь, Клей скрестил руки на груди.

  – Как же вы собираетесь содержать семью на ненадежный заработок изобретателя?

  Минутку Клей колебался, сказать или не сказать, потом пожал плечами.

  – Когда у меня будут дети, они будут вполне обеспечены.

  – Дети не должны знать ужасов нищеты.

  – Извините, что вы хотите сказать? – Клей нахмурился.

  – Да так, неважно.

  Сколь часто она была свидетельницей споров своих родителей по этому же поводу! Фантазии отца или обед на столе. Отец никогда не понимал необходимости жить в реальном мире. И Клей Бартон, очевидно, тоже.

  – Нет. Я хочу знать, что вы имели в виду, док.

  Тоби уставилась в его серые глаза и потеряла всякое самообладание. Изобретатели должны выглядеть как Эйнштейн – со встрепанными волосами и в разных носках, – а не как Марлон Брандо.

  Она должна была признать, что никогда не встречала человека, столь полного жизненной энергии. Клей шагнул к ней, и сердце забилось так, будто она выпила чашку крепкого кофе.

  – Вы считаете, что я бездельник, так ведь?

  – Нет... Вовсе нет.

  Тоби сглотнула. Она видела каждую щетинку на его лице. Уголки губ, поднятых кверху в саркастической улыбке. Внезапно человек, только что нежно баюкавший малышку, показался таким же опасным, как оголенные провода. Что она здесь делает? Почему ее так тянет к нему?

  Пальцы Клея впились в ее локоть. По руке побежали мурашки. Во всем теле появилось ощущение, которого она не могла бы описать.

  – Скоро я запатентую важное изобретение, – пообещал Клей с жестким блеском в серых глазах.

  – Вы не обязаны мне что-нибудь доказывать.

  – Нет?

  Она опустила голову, чтобы избежать его напряженного взгляда.

  Клей поднял ее подбородок.

  Он что, собирается ее поцеловать? Сердце у Тоби протестующе подпрыгнуло. Но, к своему ужасу, она вдруг поняла, что ей этого хочется.

  Пальцы его двинулись вверх, сначала по щеке, затем по губам. Затаив дыхание, Тоби ждала. Поцелует ли?

  – Очень плохо, – наконец сказал Клей. Его лицо было так близко, что Тоби чувствовала запах пиццы.

  – Что очень плохо?

  – Вы считаете, что я недостоин поцеловать вас, доктор Тоби Эвери.

  Он заправил прядь волос ей за ухо, и Тоби испугалась, что упадет в обморок.

  – Представляете, какой бы это был поцелуй?

  Он все ниже наклонял голову, пока расстояние между их лицами не стало всего несколько миллиметров.

  – Я вовсе не думаю, что вы недостойны, – возразила Тоби.

  У Клея заблестели глаза.

  – Правда? Тогда почему вы меня не поцеловали?

  Тоби посмотрела на его рот. Как ей хотелось слиться с ним! Он ждал, держа одну руку на ее подбородке, другую на талии.

  – Не могу, я помолвлена.

  – Правда?

  Сбитая с толку Тоби переспросила:

  – Что правда?

  – Вы помолвлены с мужчиной или с тем, что он может вам предоставить?

  – Не поняла...

  Клей отпустил ее и сделал шаг назад. И Тоби осталась без поцелуя, которого так жаждала. В кармане у нее запищал пейджер, но она, казалось, и не заметила.

  – Вам звонят.

  – Что? Ой!

  Она вынула из кармана пейджер и глянула на номер, зажегшийся в маленькой черной коробочке. Это был номер телефона в машине Эдварда.

  – Хмм... Я могу позвонить?

  – Ради Бога. – Клей указал на телефон. Тоби подошла и сняла трубку. Клей следовал за ней по пятам и встал буквально у нее за плечами. Тоби затылком чувствовала его дыхание. На миг ее охватила дрожь – она не могла понять, кто ей звонит и зачем.

  Голос Эдварда вывел ее из оцепенения, вызванного близостью Клея.

  – Тоби? Где ты? Все в порядке?

  – Да, Эдвард. У меня все отлично.

  Она почувствовала облегчение. Как же она рада, что не поддалась диким страстям и не поцеловала Клея Бартона. Это была бы такая глупость!

  – Хорошо. Можно спросить, где ты? До восьми осталось пять минут, я сижу у павильона Сид-Ричардсон и жду тебя. – В его голосе слышалось раздражение.

  – Извини, Эдвард. Я застряла с домашним вызовом.

  – Разве я тебя не предупреждал?

  – Предупреждал, – вздохнула Тоби.

  Клей тронул ее за плечо. Тоби вздрогнула.

  – Кончай с ним и оставайся здесь, – прошептал Клей. – Мы прикончим пиццу и посмотрим по телевизору “Касабланку”.

  Если бы он знал, как это для нее заманчиво. “Касабланка” – ее любимый сериал. Тоби зажмурилась. Она вся горела от его прикосновения.

  – Тоби! Ты меня слышишь? Ты еще там?

  Теперь голос Эдварда звучал сварливо.

  – Я здесь, Эдвард.

  – Мне кажется, я слышал мужской голос.

  – Так и есть, Эдвард. Это мистер Бартон. У него заболела дочка.

  – Скажи мистеру Бартону, что у тебя важная встреча, и немедленно выезжай. Терпеть не могу околачиваться на стоянках.

  – Хорошо, Эдвард. Сейчас выезжаю.

  – Поторопись, дорогая. До свиданья.

  Эдвард повесил трубку раньше, чем она успела ответить. Неужели он всегда так нетерпим?

  – Моя дочка, да? – поддразнил ее Клей.

  – Заткнитесь, – огрызнулась Тоби.

  У нее не было настроения подыгрывать ему. Уж эти мне мужчины! Дай им палец – руку откусят.

  – Ух! – засмеялся Клей и поднял руки. – Я навлек недовольство папашки?

  – Кто дал вам право так разговаривать со мной? – взорвалась Тоби. – Я пришла сюда, чтобы помочь вам, а вы ведете себя так, словно я одна из ваших подружек.

  – Это ведь вам пришла в голову идея забросить сюда коляску, – возразил Клей.

  – На что вы намекаете? – взвилась она, уперев руки в бока.

  – Ни на что. Идите, веселитесь. Спасибо, что помогли с Молли. – Клей провел Тоби через кухню и гостиную. – И не волнуйтесь. Я вас больше не побеспокою.

  – Отлично! – с жаром ответила Тоби.

  Но злилась она не на Клея и не на Эдварда. Ее пугали собственные чувства. Что с ней творится? Винить приходится только себя.

  – Доброй ночи, мистер Бартон.

  С этими словами она надела куртку и вышла.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

  Клей Бартон прочно застрял у нее в мозгу. Последние шестнадцать часов она была неспособна думать ни о чем, кроме этого красивого, обольстительного изобретателя, который неожиданно выбил ее из колеи. Тоби сидела за столом, уставившись в чашку горячего кофе и пытаясь обрести ясность мысли. Ночью она не спала.

  Благотворительный обед прошел как в чаду. Тоби должным образом улыбалась и пожимала все нужные руки. Эдвард, страшно довольный, заметил, что никогда не видел ее столь обворожительной. Но, ужиная икрой и омарами и разговаривая с могущественными лоббистами Медицинской Ассоциации, она только и думала, что о Клее Бартоне: как он ест свиные сосиски и пиццу с зеленым перцем и при этом смотрит “Касабланку”. Тоби все бы отдала, лишь бы снова оказаться в этой неказистой квартирке, пристроившись вместе с ним на диване, а не на этом душном, многолюдном приеме под руку с Эдвардом.

  Когда Эдвард поцеловал ее на прощание, она пожалела, что это не Клей. Дикие, нелогичные мысли вроде этой пугали ее. Она всего лишь один день как знакома с Клеем Бартоном, а уже мечтает об его поцелуях.

  Черт! Тоби стукнула кулаком по столу. Ей просто необходимо перестать мучить себя. Она несомненно страдает от наплыва плотской страсти. Обычная химическая реакция, и ничего более. Даже если она испытывает вожделение к Клею Бартону, не следует поддаваться ему. Ведь она всегда отличалась хладнокровием в напряженные моменты жизни.

  Однако это неожиданное увлечение заставило Тоби пересмотреть свои отношения с Эдвардом. Как она может выйти за него замуж, если ее тянет к другому?

  Тоби вертела на пальце кольцо Эдварда с двухкаратным бриллиантом. Шесть месяцев, как они помолвлены, и еще шесть они встречались до этого. Эдвард в состоянии осуществить ее мечты. Мечты о стабильности и надежности. Ей никогда бы больше не пришлось голодать и скверно одеваться. Люди больше не смеялись бы у нее за спиной. В отличие от ее безответственного отца, Эдвард способен ее обеспечить. Может ли она отказаться от этого ради неизвестности?

  Но любит ли она Эдварда?

  Эта мысль схватила ее за горло. Тоби закрыла глаза и попыталась убедить себя, что любит. Когда он сделал ей предложение, она радовалась, как школьница, была возбуждена и тронута тем, что он остановил свой выбор на безденежной девице совсем не из своего круга.

  А любовь?

  Но что такое любовь? Сентиментальные слова? Возбужденные эмоции? Мать была по уши влюблена в отца, и это превратило ее жизнь в каторгу.

  Тоби встала из-за стола. Как же ей быть?

  Если бы Клей Бартон со своей малюткой на руках не ворвался в ее жизнь, у нее не было бы никаких сомнений. Скорее всего, она никогда больше его не увидит и не может позволить себе из-за мимолетного увлечения отклониться от истинных целей.

  А каковы, собственно, ее цели? Процветающая врачебная практика, хороший дом и муж. Дети. Тоби сглотнула. Эдвард не хочет детей.

  – Доктор Эвери? – раздался в интеркоме голос Лилли. – Пришел назначенный пациент.

  Тоби снова уселась за свой рабочий стол и нажала кнопку интеркома:

  – Спасибо, Лил. Пусть проходит.

  Она сняла со спинки стула белый халат и покачала головой. Все равно сейчас ничего не решить. У нее еще есть время подумать и сделать правильный вывод, а сейчас ее ждут пациенты.

  Тоби сделала глубокий вдох. Затем сняла кольцо и положила его в карман. Да, у нее еще масса времени.

  * * *

  – Иди сюда, Молли. Хватит жевать мой ботинок.

  Клей осторожно вытащил ботинок у нее изо рта. Молли улыбалась, на губах у нее лопались пузырики.

  – Я понимаю, как это вкусно, но вряд ли доктору Эвери это понравится.

  Доктор Тоби Эвери. Роскошная женщина, которая заткнула бы за пояс Ингрид Бергман. Клей перевел дыхание и стиснул зубы. Что же в ней такого, чем она так пленила его? Нет слов, она привлекательна. Ну и что? Он каждый день встречал привлекательных женщин, но они же не вызывали в нем столь бурной реакции, не заставляли сердце биться с бешеной скоростью.

  “Ерунда. Забудь о ней”, – велел он себе.

  Анализ собственных чувств причинял Клею беспокойство. Ему ничего не стоило соединять и разъединять различные механические детали, но, когда дело касалось эмоций, он предпочитал прятать голову в песок, придерживаясь мудрости: если на что-то не обращать внимания, оно рано или поздно исчезнет. Точно так же он решил поступить с доктором Тоби Эвери.

  Молли смотрела на него и гулила.

  – Ты тоже будешь разбивать сердца, да?

  Клей пощекотал ее под подбородком и обрадовался, когда она прыснула от смеха.

  – Ты не станешь выходить замуж ради денег, как некоторые доктора?

  Это было нечестно. Его подзуживал противный, подленький внутренний голосок. Он же знал, что доктор Эвери влюблена в своего жениха. Но тогда почему она привезла ему коляску Молли и едва не позволила поцеловать себя?

  – Думаешь, я стану вторым Риком?

  Он запустил пятерню в свою шевелюру и глянул на малютку, сидящую в манеже.

  – Ты права, я слишком много смотрю “Касабланку”. Напомни, чтобы я переключился на “Рэмбо”.

  Клей уселся на потрепанный диван и принялся за свой перерабатывающий агрегат. Он съездил домой к Энн и Холту, где забрал дополнительные вещи для Молли и телефон службы по уходу за детьми. Но еще не позвонил туда, так как был слишком занят, наверстывая упущенное в работе за предыдущий день.

  Из стерео раздавалась громкая рок-музыка, но Молли, похоже, не возражала. Напротив, она даже качала в такт головой.

  Клей осмотрел свою комнату и ухмыльнулся. Мужские владения. Никаких кружевных занавесок или розовых покрывал. Только самое необходимое. Интересно, какое впечатление его жилище произвело на доктора Эвери?

  Ей оно, несомненно, не понравилось, подумал Клей. Зазвонил телефон.

  Клей потянулся к пульту и выключил стерео.

  – Никуда не уползай, – приказал он малышке и погрозил пальцем. – И не трогай мой ботинок.

  – Хэлло?

  – Клей, это Энн.

  – Привет, сестренка. Как свекровь?

  – Неважно.

  В ее кратком ответе он услышал явные признаки беды.

  – Мне очень жаль.

  – Мы останемся здесь дольше, чем ожидали. Может быть, на целую неделю.

  Целую неделю? Черт! Клей схватился за голову.

  – Клей? Ты меня слышишь?

  – Да, сестренка.

  – Няня появилась?

  – Нет. Я забыл позвонить.

  – А как ты справляешься?

  – Прекрасно. Мы с Молли отлично ладим.

  – Я очень рада, что у вас все в порядке. Но поскольку мы задерживаемся, позвони прямо сейчас насчет няни, а то поздно, ты можешь никого уже на сегодня не получить.

  – Ладно.

  – Спасибо, Клей. Я тебе так обязана.

  – Нет проблем.

  – А как там мой ангелочек? Она здорова?

  – У нее все отлично.

  Энн вздохнула.

  – Ты необыкновенный. Что бы я без тебя делала!

  – Думай о свекрови. Увидимся, когда приедешь.

  – Я позвоню завтра, – пообещала Энн и повесила трубку.

  Клей шагнул обратно в гостиную.

  – Это твоя мамочка, мисс Молли Мэлони, – проговорил Клей и вдруг увидел, что малышка умудрилась сдвинуть свой манеж и дотянулась до столика.

  – Эй! Что ты там делаешь?

  Молли виновато посмотрела на него, и он увидел, что рот у нее вымазан чем-то серым и она что-то сжимает в кулачке.

  Клей ужаснулся.

  – Молли, что ты взяла? Покажи мне.

  Он подскочил к дивану и схватил ее за руку. Молли закричала, и Клей увидел ту же серую краску у нее на языке.

  Боже!

  Клей лихорадочно разжал ее пальчики, увидел проволочку, забрал ее и сунул в карман. Сердце у него отчаянно колотилось. Его охватила паника. Что делать?

  Молли визжала что есть мочи. Может быть, ей больно? Что она проглотила? В мозгу у него проносились картины одна страшнее другой. А вдруг проволока поцарапала ей горло? Может быть, ей нужна операция? Вдруг это кончится трагедией? Господи, почему он не вызвал няню?

  Мысли вихрем крутились в голове. Клей схватил девочку и рванулся к двери. Только холодный асфальт заставил его вернуться и надеть кроссовки. Он стартовал снова, даже не завязав шнурков.

  Пробежав бегом всю дорогу до приемной доктора Эвери, он ворвался в дверь, глотая воздух открытым ртом.

  – Где доктор? – прокричал он Лилли. – У меня несчастный случай!

  Глаза у Лилли стали как чайные блюдца. Она вскочила со стула.

  – Что случилось, мистер Бартон?

  – Мне немедленно надо видеть доктора Эвери.

  – Одну минутку.

  Лилли скрылась за дверью. Взгляд Клея блуждал по приемной. Люди с любопытством поглядывали на него. Он, должно быть, выглядел сумасшедшим: волосы всклокочены, дыхание прерывистое и шнурки болтаются. Горячие слезы Молли текли у него по руке.

  – Скорее, скорее, – бормотал он.

  Тоби вышла в приемную. Она не ожидала когда-нибудь снова увидеть Бартона. И уж точно не сегодня. Но когда Лилли описала его паническое состояние, она покинула пожилую пациентку с хроническим кашлем и вышла посмотреть, что там такое.

  Едва шагнув в дверь, она встретилась взглядом с Клеем и прочла в его серых глазах нескрываемый ужас.

  – Проходите, пожалуйста, – пригласила она и протянула ему руку.

  – Молли что-то проглотила!

  Пытаясь успокоить Клея, Тоби потрепала его по плечу и в результате сама почувствовала лихорадочное возбуждение. У нее даже испарина выступила на лбу и во рту пересохло. Потом охвативший все ее тело жар сменился ледяным холодом. Она отошла от Клея.

  – Расскажите мне, что случилось? – спросила она чуть дрогнувшим голосом и предложила Клею пройти в кабинет.

  – Молли сидела в гостиной, – начал Клей и посадил девочку на стол.

  Тоби заметила, что он бледен и руки у него дрожат. Молли же сидела спокойно и с интересом смотрела на доктора.

  – Я работал со своим устройством...

  – Ну? – подстегнула его Тоби.

  Она понемногу обретала профессиональное спокойствие.

  – Я не хотел, чтобы она хватала что-нибудь у меня со стола, поэтому поставил ее манежик так, чтобы она постоянно была у меня на глазах. – Клей перевел дух. – Ну и жарко здесь. Или это только мне кажется?

  – Это результат эмоционального стресса. Успокойтесь. Дышите глубже и продолжайте.

  Она наклонилась над малюткой и, призвав на помощь свой опыт, старалась понять, в чем же дело.

  – Позвонил телефон. Это была Энн. Я оставил Молли всего на несколько минут, но когда вернулся, – он беспомощно кивнул в сторону Молли, – оказалось, что она сдвинула манеж и дотянулась до чайного столика.

  – И что же?

  – У нее рот был испачкан чем-то серым, а в руке зажат вот этот кусочек проволоки.

  Тоби посмотрела на то, что ей показал Клей.

  – Железо?

  – Да.

  – Хмм... – поджала губы Тоби. – Было там еще что-нибудь, что она могла проглотить?

  Клей кивнул.

  – Да что угодно. Там были кусочки дерева, бумаги и резины. Я даже не знаю, пропало ли что-нибудь.

  Тоби достала стетоскоп и склонилась над Молли. Несколько минут она слушала, потом выпрямилась.

  – Ну?

  Клей нервно сжал руки.

  – Дыхательные пути кажутся чистыми. Цвет лица у нее хороший. Такое впечатление, что там ничего не застряло. – Тоби пожала плечами. – Если она что-то проглотила, это прошло без всяких проблем.

  – И что дальше?

  – Я могу сделать ей рентген желудка.

  Клей кивнул:

  – Да, сделайте, пожалуйста.