Текст книги "Благословение вершин"

Автор книги: Лора Эллиот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

5

Пока Кэрол с фотоаппаратом в руках порхала по лужайке перед чайной, Крис наполнил термос чаем и расплатился с хозяином.

Она увидела, как он выходил из чайной, и несколько раз щелкнула его.

– Это для истории! – крикнула она, смеясь.

Он подошел к ней.

– А теперь, леди Кэрол, нам предстоит прогулка через эту деревню, – сказал он. – За деревней, в ложбине тебе откроется очередное чудо света – темная и глубокая пещера. Говорят, в древности там жил великий святой, мудрец и отшельник Вашишта.

– Опять пытаешься напугать меня? – весело спросила она. – Или заставишь выполнять какой-нибудь сомнительный ритуал?

– Как же, тебя напугаешь. А вот ритуал, я думаю, ты сама не откажешься совершить.

И опять в его глазах загадочный блеск.

Прогулка заняла у них всего минут пятнадцать, и вот они стоят перед огромной, словно разверстая пасть, расщелиной в скале.

Перед входом в пещеру росло несколько низкорослых деревьев, на ветках которых было повязано множество пестрых лоскутков, а под одним из них, на широком плоском камне стоял медный кувшинчик с водой, вокруг были рассыпаны зерна риса и цветная пудра.

– А это что за украшения на деревьях? И что этот кувшинчик здесь делает? – спросила Кэрол.

– Это место считается святым, и поэтому паломники перед входом в пещеру повязывают лоскуток на дерево и загадывают желание. А кувшинчик, зерна и пудра – предметы ритуального подношения. Местные брамины совершают здесь ритуалы, – пояснил Крис. – Хочешь загадать желание?

– Конечно, – кивнула она.

Крис достал из кармана носовой платок и разорвал его надвое. Одну половинку дал ей.

Она подошла к одному из деревьев и задумалась. Какое желание ей загадать? Чего в ее жизни не хватает? Она так беззаботно порхает по жизни, чего ей еще нужно? Она посмотрела на Криса, сидящего перед деревом с другой стороны входа в пещеру. Пусть он поцелует меня, пронеслась шальная мысль в ее голове. Нет, пусть лучше она разберется с тем, что происходит в ее сердце. Там, в глубине скрывается то, чего она еще не знает о себе – могучее, таинственное движение, страстный, отчаянный зов.

Крис бережно повязал свой лоскуток на ветку, вздохнул, усмехнулся. Пусть эта очаровательная, смелая девочка познает любовь, подумал он. Верную, настоящую, единственную.

Покончив с ритуалом, Крис достал из рюкзака фонарик, взял Кэрол за руку, и они молча вошли в пещеру.

Кромешный мрак. Свет фонарика блуждает по сводчатым стенам. Прохладно и пахнет сыростью. И ужасно таинственно.

Они прошли вглубь метров на пятнадцать, и Крис вдруг погасил фонарик.

– Все еще пытаешься напугать меня? – шепотом спросила она, и ее шепот гулко прокатился по сводам.

– Нет. Только хочу, чтобы ты почувствовала, что такое полный мрак.

Они несколько минут стояли молча.

– Удивительное чувство. Сколько ни вглядывайся в этот мрак, глаза все равно ничего не видят, – наконец сказала она.

– Значит, без света нет мира, – легкомысленно бросил Крис и снова щелкнул кнопкой фонарика. – Пойдем к свету.

И снова дорога увлекала их вверх. Наконец они выехали на широкое плато, за которым возвышалась гряда скалистых гор. Гордые, немые, недоступные вершины, казалось, взирали на них свысока. Вокруг простирались альпийские луга: сиреневые, желтые, бледно-зеленые, серебристо-серые склоны.

Кэрол стала замерзать.

– Крис, мне холодно! – прокричала она. – А тебе?

– Мне тоже! За поворотом я остановлюсь, и мы оденемся! Осталось несколько километров до места, где мы сможем хорошо пообедать!

Они остановились, достали из рюкзаков свитера и надели их.

– Как здесь тихо, – протянула она и замерла. – И синева над головой такая густая и плотная, что кажется, будто окунаешься в нее, как в воду. О, Крис, я так благодарна тебе за этот чудесный мир, который ты сегодня подарил мне! – воскликнула она.

И вдруг повернулась к нему и прильнула к его груди. Не сдержалась. Не смогла больше. И его руки в тот же миг обвили ее. Так естественно и привычно, как будто делали это давно. Всегда.

– Это твой мир, девочка. Ты завоевала его, – тихо проговорил он и нежно коснулся губами ее виска.

Ее пронзила дрожь. Она медленно подняла голову и посмотрела на него. Ее глаза молили о поцелуе, слегка приоткрытые губы тянулись к его губам. Он склонил голову и обхватил горячими, влажными губами ее губы – слегка побледневшие, пересохшие и прохладные.

И больше не было мира и не было его завоевателей. Померкло солнце, и опрокинулись вершины. Только его жаркие губы, обволакивающие ее рот, и она пьет из его губ и пьянеет, задыхается и утопает в волнах беспредельного блаженства.

Наконец он прервал поцелуй, тяжело дыша, отстранился от нее и нежно заглянул в ее пьяные, удивленные глаза.

– Соблазнительница, – низким голосом сказал он, пытаясь справиться с дрожью в голосе. – Опасная маленькая соблазнительница. – Он провел большим пальцем по ее губам и покачал головой. – Целоваться на ветру вредно. Пора ехать. После обеда нам предстоит долгий обратный путь в Нагир. – Он с мукой на лице, как будто испытывал боль, разжал объятия.

Она сделала глубокий вдох, слегка пошатнулась и обвела счастливым, очарованным взглядом заново возникший мир вокруг них.

– Поехали.

Они уселись на мотоцикл, Крис завел мотор.

Почему его всегда захлестывает головокружительная радость, когда он видит, что смог сделать женщину счастливой? Пусть даже на самый короткий миг? Конечно, таких женщин в его жизни, было не так уж много. По правде говоря, он не помнит, когда в последний раз ему удалось хоть немного осчастливить женщину.

Элен. Элен постоянно чего-то требовала от него и никогда не бывала удовлетворена. Он так и не смог понять, как сделать эту женщину счастливой. Даже в постели, когда он отдавал ей себя всего и так надеялся увидеть счастливый блеск в ее глазах, Элен никогда не проявляла особо эмоциональных признаков удовлетворенности. Поэтому он и начал сомневаться, когда Элен заявила, что будет счастлива с ним, только когда они поженятся. Абсурд. Разве бумага с печатями способна кого-либо осчастливить? И он мучительно задумался.

Он любил Элен. Но почему он любил ее? Может, потому, что находил в ней так много общего со своей матерью и надеялся, что любовь, которую он не смог получить от матери в детстве, возместит его возлюбленная? Как бы там ни было, а он готов был жениться на Элен, даже несмотря на то, что она презирала его друзей и ездила с ним только на дорогие курорты, даже несмотря на ее снобизм и совершенно откровенное стремление использовать его связи, чтобы проникнуть в высшее общество. Даже несмотря на то, что ее так трудно было удовлетворить. Он продолжал любить ее и надеялся, что однажды она станет другой, однажды он сможет увлечь ее в свой богатый, интересный, волнующий мир. Прошлым летом он уговорил Элен поехать с ним в Нагир. С большим трудом. Но, о Боже, что с ней начало здесь твориться? Она ревновала его к каждой девушке, которая появлялась в кафе, постоянно упрекала в том, что он проводит с ней недостаточно времени. Она устраивала скандалы и истерики, а в конце заявила, что после свадьбы он должен будет найти работу в Лондоне и порвать со всеми своими сомнительными друзьями. А это означало – прощайте путешествия и приключения, добро пожаловать в автомобильные пробки и забитое метро по утрам и к экрану телевизора вечером. А по выходным – милости просим в клубы, кишащие грязными сплетнями, завистью и лицемерием. Нет, в такую жизнь он не хотел даже с Элен. Это требование Элен заставило его очнуться от долгого, дурманящего сна. Они вернулись из Индии на месяц раньше, бурно объяснились и расстались. Он уехал в Южную Америку, а через две недели из письма друга узнал, что Элен благополучно повисла на шее у другого лорда и все так же несчастлива и неудовлетворена, как прежде.

Крис энергично тряхнул головой, пытаясь отогнать болезненные воспоминания.

– Это там мы собираемся хорошо пообедать? – Рука Кэрол выстрелила вперед перед самым его носом.

– Там, девочка. Прости, что мучаю тебя голодом.

– Не страшно. Мучиться осталось недолго.

Они свернули с дороги и подкатили к широкой площадке, на которой под брезентовыми навесами и шатрами располагались ресторанчики, чайные, закусочные, магазины. Повсюду бойко сновали туристы: иностранцы, индийцы. Рядом с площадкой на стоянке стояло несколько автобусов и ряд легковых машин и мотоциклов.

– Эта дорога называется Ротанг и ведет в Ладакх, – пояснил Крис, припарковывая мотоцикл.

Кэрол несколько минут покрутилась с фотоаппаратом в руках, снимая все, что попадалось ей на глаза: потрясающие пейзажи, любопытный народ, снующий вокруг. Наконец они выбрали ресторанчик, где было поменьше народу, и уселись за столик. Кэрол заметила, что здесь обслуживали люди с азиатской внешностью.

– Кто они? Беженцы из Китая? – спросила она.

– Ты почти угадала. Только это не китайцы, а тибетцы, бежавшие из оккупированного китайцами Тибета. В Индии много поселений, где живут тибетские беженцы, а сюда они приезжают, чтобы подработать в сезон. Кстати, советую попробовать тибетское блюдо – момо. Это приготовленные на пару шарики из теста, в которые завернуто молотое мясо или овощи.

Они заказали по порции овощных момо и, макая их в соевый соус, с удовольствием съели. Потом запили их соленым тибетским чаем с маслом, который был настолько густым и сытным, что вполне мог заменить весь обед.

– Нам пора в обратный путь, леди Кэрол, – сказал Крис, подзывая официанта. – Позволь мне заплатить.

– А что, если не позволю?

– Ну тогда ты лишишь меня шанса преисполниться гордости джентльмена. Не забывай, я из семейства лордов, а мы – народ старомодный и крепко привязаны к глупым и бесполезным традициям.

Кэрол рассмеялась.

– Ладно, пусть твоя глупая гордость потешится.

Они вышли из ресторанчика, сели на мотоцикл.

– А теперь мы сможем катить с горы без мотора и экономить бензин, – сказал Крис. – Только держись за меня крепко.

Они неслись вниз по дороге с такой скоростью, что у Кэрол дух захватывало. Ветер свистел в ушах. Крис пользовался тормозами только на поворотах или когда спуск был очень крутым.

Ну и поход он устроил ей сегодня – столько новых, необычных переживаний! Она испытывала какую-то дикую, отчаянную благодарность. Как она сможет его отблагодарить? Только одна мысль вертелась в ее голове: когда они вернутся в Нагир, она поцелует его. В щеку. Целоваться с ним в губы – неправильно, потому что слишком хорошо. Отныне она будет вести себя сдержанно и не допустит, чтобы это повторилось. В конце концов, они всего лишь друзья.

Они продолжали катить с горы, и время от времени, не в силах подавить переполняющую ее радость, Кэрол оглашала округу восторженными возгласами или расставляла руки в стороны и представляла себе, что они летят. Ей казалось, что она могла бы так лететь вечно – лететь, держась за сильные плечи Криса!

Интересно, смогла бы она вот так же летать с другим мужчиной? С Дэвидом, например?

На каком-то участке дорога выпрямилась, и Крис подключил двигатель, но мотоцикл почему-то отказался заводиться.

– Черт, что еще за ерунда! – выругался Крис, подкачивая бензин к двигателю. Мотоцикл продолжал по инерции катиться, но заводиться не желал.

– Не пойму, что произошло с этой машиной? В баке полно бензина, все работало исправно. Почему он вдруг, как осел, стал упрямиться?

– Может, нужно повесить перед его носом морковку? – пошутила Кэрол.

– Я готов попробовать, только, к сожалению, у нас нет морковки, есть только очень сладкий чай. Боюсь, что от такого угощения он начнет еще и брыкаться.

Крис еще несколько раз попытался завести упрямый мотоцикл, но безуспешно. Кэрол соскочила на землю.

– Что будем делать?

– Попробуем выяснить, почему у него вдруг испортилось настроение.

Он установил машину на стойку и полез в ящик с инструментами, висевший возле багажника. Порылся там, извлек несколько гаечных ключей и принялся орудовать ими.

– Приключение номер два, – объявила Кэрол.

– Мелочь, – ответил Крис, не поднимая головы. – Было бы интереснее, если бы у нас отказали тормоза.

Через несколько минут он спокойно встал и, вертя в руке гаечный ключ, посмотрел на Кэрол и усмехнулся.

– Леди Кэрол, похоже, мы приехали. Пока мы ублажали свои желудки тибетскими момо, у нас из двигателя сперли одну маленькую, но важную деталь. Без нее он работать не будет. У Клауса в запаснике ее тоже нет. – Он посмотрел на свои испачканные машинным маслом руки, потом полез в ящик с инструментами, нашел там тряпку и тщательно вытер руки. – Можно было бы, конечно, рискнуть и покатить с горки на одних тормозах, – сказал он задумчиво. – Если бы я был один, я бы попробовал, но с тобой – не хочу. Впереди самый крутой участок дороги и много опасных поворотов. Итак, есть ли какие предложения, леди?

– Давай рискнем. По ровным местам мы будем его катить, а с горки пусть он нас катит, – воодушевилась она.

– Не принято. – Крис покачал головой. – Сейчас уже около семи, и через час будет довольно темно. Ехать по этой дороге без света опасно.

– У нас есть фонарик, – быстро нашлась она. Ей так не хотелось прерывать полет.

– Нет, Кэрол, это фонарик высветит только ближайшие два метра дороги, а горная дорога коварна и изменчива.

– Что же нам тогда делать? – огорчилась она.

– Докатить до ближайшей деревни, а там, если у кого-то есть такой же «Энфилд», то у него может оказаться и запасная деталь. Если нет, то переночевать в деревне, а завтра отправиться с кем-то в Манали и купить ее. Вот такой расклад. Очень сожалею, Кэрол, но, возможно, наше путешествие продлится до завтра.

Кэрол вздохнула: ничего не поделаешь.

А может, это еще романтичнее: глухая деревушка в горах, они вдвоем ночуют на сеновале…

– Покатили в деревушку, – согласилась она.

Они докатили байк до спуска, уселись на него и пустились с горы. К счастью, ближайшая деревушка показалась уже минут через пятнадцать. Деревенские детишки еще издалека заметили беззвучно подкатывающий к их деревне мотоцикл и бросились навстречу гостям. Шумная орава, весело выкрикивая «хэлло», окружила Кэрол и Криса, как только мотоцикл остановился. Крис покатил мотоцикл, а Кэрол пошла рядом. До ближайшего дома было метров пятьдесят.

Из дома им навстречу вышла молодая женщина и простодушно улыбнулась.

– Намасте! – поприветствовали ее Крис и Кэрол.

– Намасте! – ответила женщина и спросила о чем-то на хинди.

Крис показал на мотоцикл и тоже о чем-то спросил ее. Женщина закивала и указала на дом, стоящий на склоне оврага. Детишки восприняли разворот событий с особым энтузиазмом. Выкрикнув несколько фраз, они жестами показали Крису, чтобы он ждал здесь, а сами бросились к дому над оврагом. Женщина пригласила Криса и Кэрол войти в дом. Из всего, что она сказала, Кэрол поняла только слово «чай», она очень удивилась, что Крис мог так свободно изъясняться на хинди.

И вот они уселись на край широкой кровати, а женщина поднялась по лесенке на второй этаж своего жилища и принялась греметь посудой.

– Как интересно, у них кухня на втором этаже, – сказала Кэрол.

– Потому что они готовят на глиняных плитах и топят их дровами и коровьими лепешками. А дым уходит через отверстие в крыше, – пояснил Крис.

– Невероятно. Как в глубокой древности.

Кэрол с любопытством оглядела комнату: глиняные стены, побеленные в едкий голубой цвет, два маленьких окошка со ставнями и без стекол на передней стене, остальные стены – глухие. Две кровати, стоящие на небольшом расстоянии друг от дружки. На одной они с Крисом сидят, и перед ними – маленький столик. Несколько полок, встроенных в стены, на которых стопками лежит белье. В углу на тумбочке – маленький телевизор. При виде такой аскетической скромности интерьера у Кэрол сжалось сердце.

– Какая бедность, – тяжело вздохнула она.

Крис усмехнулся.

– Это не бедность. Бедность – нечто другое. Я видел столько нищих, купающихся в бриллиантах… Но ни один бриллиант мира не способен сверкать такой чистотой и ясностью, как глаза этой простой женщины. Эта чистота и есть ее богатство, о котором она, может, и не знает.

Специалист по женским глазам, подумала Кэрол. Как он чертовски красиво говорит!

– А вот и чай, – продолжал он. – Обожаю этот деревенский чай с дымком.

Улыбающаяся хозяйка поставила перед ними на столик два стакана чая, и Крис на хинди поблагодарил ее.

В этот момент в комнату ввалилась орава ребятишек, а следом за ними вошел невысокий мужчина. Крис затеял с ним переговоры, и они вышли во двор. Через несколько минут они вернулись.

– Я так и знал. Он – единственный владелец «Энфилда» в этой деревне, но у него этой детали нет, – сказал ей Крис. – Он сказал, что завтра утром подбросит меня в Манали, а сегодня предложил переночевать в его доме. Магазины в Манали уже закрыты.

Под наблюдением детворы они допили чай, простились с хозяйкой и направились к дому своего нового знакомого. По дороге они представились друг другу. Мужчину звали Аджеем.

Аджей завел их в дом и познакомил со своей семьей: женой по имени Ума Деви, старушкой-матерью и тремя детишками. Потом показал им дом. Его дом был побольше – две комнаты на первом этаже и две на втором – и выглядел побогаче, но был обставлен с той же скромностью и без излишеств. Только самое необходимое: кровати, полки, стулья. Наконец привел их в комнату с отдельным входом, где предложил располагаться.

Кэрол сбросила с плеч рюкзак и упала на кровать.

– Ух! Оказывается, я устала, – приятно потянувшись всем телом, сказала она. – Интересно, где в этом доме туалет и душ?

– Во дворе, – ответил ей Крис.

– М-м-м, – промычала она. – А где мы будем ужинать?

– Аджей пригласил нас поужинать с его семьей.

– Замечательно. – Она встала. – Ты думаешь, я найду дорогу в туалет?

– Я помогу тебе.

Они вместе вышли из дома.

– Иди по этой тропинке. Скорее всего, тот сарайчик в конце ее и есть заветное заведение.

– Так далеко! Как этим людям удается совершать походы туда по ночам? Или зимой, когда здесь все завалено снегом? – удивлялась она.

– Привычка. Эти люди живут так всю жизнь. Они сильные и здоровые и хорошо адаптированы к местному климату.

Кэрол понимающе закивала и побрела по тропинке через огород, засеянный тыквой.

Вернувшись, она застала во дворике забавную картину: Крис сидел на корточках посреди двора, а вокруг него толпилась детвора – трое детишек Аджея и еще пятеро – из тех, которые сопровождали их эскортом. Что это он затеял?

Оживленно жестикулируя, Крис что-то объяснял детям, а те, склонив головки набок, внимательно слушали. Наконец, когда он закончил говорить, вперед вышел чумазый мальчонка с огромными, блестящими глазами, построил всех детей в кружок и начал считалку.

Кэрол села возле дома на землю, предпочитая не вмешиваться.

Неужели он затеял игры с детьми?

Вскоре был выбран мальчишка, которому Крис повязал на глаза носовой платок. Понятно, они играют в «слепого кота». Очень мило.

Только откуда у этого парня столько энергии? Она уже почти с ног валится, а он продолжает резвиться с детишками.

Игра началась, и Крис стал одним из ее участников. Дети с хохотом носились по двору, толкались, визжали, возбужденно что-то выкрикивали, и Крис, взрослый дядя под два метра ростом, ничем, кроме роста, от них не отличался. Он так порой непосредственно реагировал на ход игры, что Кэрол разрывало от смеха.

Но внезапно странные мысли, как вражеские лазутчики, пробрались в ее голову. До сих пор этот парень проявлял себя исключительно с положительной стороны. Но только положительных людей не бывает. Эту мудрость Кэрол успела усвоить за свои двадцать пять лет. Итак, когда же наконец она заметит какую-нибудь негативную черту его характера? У него, как у нормального человека, должен быть какой-нибудь изъян или маленькая червоточинка.

Кстати, почему у него нет женщины? А может, есть? Может, это и есть его слабость? Может, путешествуя, он заводит в каждом месте по любовнице, а уезжая, бросает их? Может, он – коварный сластолюбец? В эту версию она поверит охотнее, чем в то, что он ищет свою единственную любовь. Этот парень, наверняка, не сторонник брака. Женщина в его жизни может появиться только как попутчица, на короткий срок.

Интересно, скольким женщинам этот красавец разбил сердца? Может, она, Кэрол, на очереди? Он назвал ее соблазнительницей. А кто он сам? Разве какая-нибудь женщина устоит перед его обаянием, красотой, силой, энергичностью? Разве она сама смогла устоять?

В быстро надвигающихся сумерках ее мысли становились все подозрительнее и враждебнее. Нет, с этим приятелем лучше не связываться – он прекрасен как бог и опасен как дьявол. А она будет благоразумной и осторожной отныне. У нее есть Дэ…

В этот самый момент она почувствовала, как что-то легкое и упругое ударилось о ее макушку и отскочило. Мячик. Она потерла макушку ладонью, скривилась и рассмеялась. Дети, глядя на нее, тоже весело расхохотались.

– Извини, леди Кэрол, если мы прервали твои тягостные раздумья, – задорно прокричал Крис и бросился в кусты за мячиком.

– Откуда здесь взялся теннисный мяч? – спросила она, когда он вынырнул из кустов.

– Из моего рюкзака. Я прихватил его на всякий случай. И вот случай подвернулся, – ответил он, возвращаясь к игре.

– Мог бы заодно прихватить и нужную для мотоцикла деталь. Как ты при своей практичности мог ее упустить?

– Я ничего не упустил. Поломка мотоцикла подарила мне чудесную компанию этих детишек, бросил он через плечо.

А я больше не чудесная компания? – обиженно подумала она.

– Ты сам, как я погляжу, еще не вышел из их возраста!

– И надеюсь, что никогда не выйду, – ответил он.

И все же он удивительный и, видимо, очень любит детей, подумала Кэрол. Из него мог бы получиться хороший отец.

Через несколько минут во дворе стало совсем темно, продолжать игру было невозможно. Крис тепло попрощался со своими маленькими друзьями и повернулся к Кэрол.

– Скучаешь? – спросил он.

– Нет.

– Много думаешь. О чем?

Она ничего не ответила, отвела взгляд и посмотрела вдаль.

Деревушка, разбросанная по пологим холмам, исчезла из виду, а вместо нее на склонах заблистали, словно случайно рассыпавшиеся драгоценности, голубые и желтые огоньки.

Крис сел рядом с ней. Над главным входом в дом вспыхнула лампочка, и при ее свете Кэрол смотрела на его раскрасневшееся, покрытое капельками пота лицо и смешно торчащие волосы. Его футболка тоже была насквозь промокшей. Он поймал на себе ее взгляд, потом осмотрел себя и обнюхал.

– Прости, я, наверное, не очень приятно пахну, и поэтому ты не хочешь со мной разговаривать, – сказал он и на полметра отодвинулся от нее. – После ужина я обязательно помоюсь.

Из дома появился Аджей, помахал им рукой и выкрикнул по-английски слово «ужин». Крис метнулся в комнату.

– Я сменю футболку и приду, – сказал он на ходу.

Кэрол поднялась за Аджеем в кухню. Ума Деви предложила ей вымыть руки, поливая их водой из кувшина. Потом ее усадили на почетный коврик для гостей, и радушная хозяйка принялась подавать еду. Перед Кэрол на огромной металлической тарелке появилась горка риса, политая густым чечевичным супом, горсть овощей – кабачки в ароматной подливке – и тонкие, горячие чапати. Ума Деви жестом показала ей, чтобы она начинала есть и никого не ждала. Детишки сидели напротив Кэрол и, подталкивая друг дружку локтями, смущенно хихикали. В кухне появился Крис, и ему тоже предложили вымыть руки и усадили между Кэрол и Аджеем.

Все, кроме Умы Деви, были заняты едой, и только она продолжала суетиться у плиты, выпекая новые лепешки. Она подкладывала их на тарелки, а также добавляла желающим овощи, рис и похлебку.

После ужина Кэрол и Крис поблагодарили хозяев и отправились в свою комнату.

– Я, кажется, слегка переела. Все было необыкновенно вкусно, несмотря на обилие специй, – лениво произнесла Кэрол, с наслаждением растянувшись на кровати. – И все же, больше всего меня поразило то, что хозяйка вообще не садится за стол, а только обслуживает трапезу. Какой трогательный обычай.

– Да. Меня сначала такие индийские обычаи возмущали, – сказал Крис. – Почему это женщина, когда все едят, должна вертеться у плиты, чтобы подавать горячие чапати? Но со временем я понял, что индийская женщина – прежде всего мать и кормилица, и ей доставляет радость кормить и детей, и мужа, и гостей. И потом, она ничего другого не знает, это ее миссия, ее роль, вся ее жизнь. И она в этом естественна и совершенна.

Кэрол задумалась: а сможет ли она когда-нибудь стать женой, матерью, кормилицей? Хочет ли она этого? Она хоть и из другого мира, из другой культуры, но это материнское начало в ней так же сильно, как в любой женщине мира. Да, она хочет стать женой и матерью. Да, она хочет отдавать свою любовь тем, кто ей дорог, кто нуждается в ней.

И снова в ее мыслях возник Дэвид. Почему же она так долго раздумывает, почему не может дать ему ответа? Почему внутри нее снова и снова возникает эта безответная пустота?

Лежа на спине и закинув руки за голову, она напряженно смотрела в потолок. Крис сидел на своей кровати и рылся в рюкзаке. Он чувствовал, что над ее головой снова нависла темная туча, но не хотел вмешиваться. Если она решится, пусть сама обо всем ему расскажет.

– Крис, – тихонько позвала она. – Ты занят?

– Да, очень. Ищу свое проклятое полотенце и мыло. А что? Ты хочешь поговорить?

– Да.

– Тогда к черту полотенце и мыло. Я с тобой, девочка. Говори, если хочешь чем-то поделиться. Я постараюсь быть участливым слушателем.

Он отложил рюкзак и повернулся к ней. Она села, прижав колени к груди, и сделала глубокий вдох. Нет, она еще не готова.

– Нет, лучше не сейчас. Ты ведь собираешься мыться? Мы можем поговорить потом.

– Я могу потом помыться, – коротко ответил он.

– Нет. Иди сначала помойся. Это не срочно.

Он пожал плечами.

– Как леди пожелает.

Интересно, о чем это она хочет поговорить и никак не решится? Скорее всего, о пустяке. Женщины – мастерицы делать из мухи слона. Только почему она так волнуется? Может, все-таки что-то серьезное беспокоит ее? У водопада она чуть было не разрыдалась. Ладно, что гадать. Он подождет.

Наконец он нашел свое полотенце и мыло, повесил полотенце на шею и пошел к выходу.

– А ты знаешь, где здесь душевая? – спросила она, чтобы отвлечься.

– Ты бы еще спросила насчет ванны. Здесь можно мыться везде, где есть вода. Я, например, собираюсь это делать возле крана в конце двора. Там есть ведро и ковшик – все, что человеку необходимо для принятия традиционного индийского душа «люкс». Иногда они делают это прямо под краном. Может, хочешь присоединиться? – Он бросил на нее лукавый взгляд.

– Заманчиво, но я воздержусь.

– А я бы на твоем месте не смог.

Она не нашлась, что ответить, и только сверкнула на него глазами. Он улыбнулся ей, подмигнул, помахал рукой и скрылся в темноте ночи, оставив дверь незапертой.

Нахал, на что это он намекает? На ни с чем не сравнимое удовольствие созерцать его голое тело? Соблазнитель чертов.

Кэрол снова легла, закинула руки за голову и почувствовала, как внутри нее нарастает волна раздражения.

Черт, что же все-таки происходит? Почему она не может позволить себе делать то, что ей хочется? Почему в тот момент, когда ей хорошо и легко, когда она счастлива и свободна и ее сердце открыто, почему в этот самый момент в ее мыслях возникает Дэвид, а вместе с его образом в душу медленно и вкрадчиво, как змея, заползает чувство вины?

Она ясно осознает, что Крис нравится ей, что ее безудержно влечет к нему, что такого влечения к мужчине она никогда еще не испытывала. Близость этого мужчины будоражит, возбуждает, заставляет ее неметь и таять, окрыляет или наделяет безрассудной смелостью, дает силу. А тот обжигающий поцелуй под куполом тишины, вызвавший в ее теле блуждание пьянящих соков, нестерпимую сладость и волнение! Все прежние моменты страсти и нежности в ее жизни казались теперь блеклыми и ненастоящими, всем им не хватало настоящего огня и глубины. Может, этот мужчина пришел в ее жизнь и принес огонь, который способен осветить и разбудить ее глубины? Может, они должны вдвоем сгореть в этом огне, освобождаясь от прошлого и будущего? Может, это и есть та любовь, которую она жаждет познать?

Нет, она не хочет больше скрывать своих чувств к нему. Она откроется ему и обо всем расскажет.