Текст книги "Под шепот океана"

Автор книги: Лора Брантуэйт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

14

Дженна проснулась, однако предпочла сделать вид, что этого не произошло. Голова была тяжелой, но почти не болела. За окнами едва-едва занимался сереньким рассвет.

Ей было тепло. Со спины, правого бока и живота. Тепло и немножко тяжело.

Ее обнимали. Дженна затаила дыхание и поняла, что в комнате все равно кто-то дышит.

Так, значит, это был не сон?!

Если бы у нее было «больное сердце», как у Кэт, оно точно остановилось бы. Но с сердцем у нее все было в порядке, да и с другими органами тоже… наверное, кроме мозга… Но от безумия, увы, не умирают. Так что придется жить дальше. С мыслью о том, что переспала с собственным боссом.

Жизнь несправедлива. Впервые за несколько лет проснуться в объятиях мужчины, причем не просто мужчины – любимого! – и при этом чувствовать себя распоследней дрянью.

Хотя почему несправедлива? Все так и есть. Нечего было затаскивать в постель… ну ладно, прыгать в постель своего женатого босса.

От этой мысли Дженну скрутила боль, больше похожая на тошноту. Сегодня же он вернется к жене. К женщине, которую когда-то перед алтарем поклялся любить и уважать. А ей возвращаться в пустую квартиру и лелеять воспоминания о прошедшей ночи. И поделом, потому что никто ее не заставлял…

Никто и ничто, кроме любви. Вино – это только предлог, маленькое оправдание перед совестью. А оправдываться – недостойно.

Черт подери, признай, Джен, что ты мечтала об этом с первой же минуты, когда увидела Моргана. Ах, не надо было столько пить…

Дженна роняла на подушку слезы. Ей было тоскливо, потому что все уже в прошлом, ей было жалко, потому что она плохо помнила произошедшее, ей было безмерно печально, потому что единственное напоминание – легкий след чувственного наслаждения в теле – истает совсем скоро.

И было стыдно. Сразу перед всеми. Перед Морганом, перед собой, перед его женой, перед родителями, Кэт и Мелиссой, и перед Господом Богом.

Ладно. Ей даже, наверное, не придется придумывать искупление. То, что ждет ее в самом ближайшем будущем, – достаточная мука.

Дженна стала осторожно выбираться из постели.

– Не уходи, – пробормотал Морган.

Милый, ну как же «не уходи»?! Что будет, если я останусь? У Дженны сжалось сердце. Может быть, снова будет секс. Может быть, неловкость и угрызения совести – с обеих сторон.

А он не открыл глаз. Вдруг он думает, что провел ночь, как и положено, с женой?

Дженна закусила cy6y и стала тихо, с осторожностью талантливого разведчика подбирать с пола свои вещи и одеваться. Труднее всего было найти сумку. Часов Дженна не нашла. Настенные показывали семь пятнадцать. Полтора часа до вылета. Отличненько. Есть время принять горячий душ, смыть с себя запах Моргана и выпить чашку кофе. Может, даже с коньяком. Нет, с алкоголем покончено!

Дженна вышла из номера и на цыпочках прокралась к своей двери. Горничная-китаянка с тележкой чистого белья покосилась на нее равнодушно. Еще бы, ее глаза и совесть привыкли и не к такому.

Задача номер один: заглушить угрызения совести. Надо придумать что-то такое, что позволит ей смотреть в зеркало без желания отхлестать себя по щекам и подставить лицо еще кому-нибудь для того же самого.

Задача номер два: придумать, как дальше разговаривать с Морганом. Жизнь и так рискует превратиться в ад.

Морган перевернулся на живот. Простыня была теплой. Подушка пахла духами. Ваниль и жасмин. Морган улыбнулся сквозь сон: так пахнет сказка. Так пахнет Дженна.

Дженна…

Морган открыл глаза: ее не было.

Черт! Он прислушался: в ванной – тишина. Ее вообще нет в номере.

Раздался стук в дверь.

– Да?!

Морган не успел благословить небеса за то, что ему вернули Дженну так быстро: на пороге возник молоденький парнишка в форменной одежде отеля:

– Для вас заказан завтрак, сэр! – с испуганной улыбкой оправдался юноша.

– Я не заказывал.

– Мисс Дженна Маккалистер заказала.

– Хорошо. – Имя Дженны действовало на него как бальзам. – Чаевые включите в счет…

– Да, сэр. Приятного аппетита. Мисс Маккалистер просила напомнить, что до вылета чуть более часа. Такси будет ждать через пятнадцать минут.

– Спа…

Дверь уже закрылась.

Какого черта она не пришла сама? Собирается, наверное, успокойся, Морган.

Завтрак был накрыт на одного. Одна тарелка с болгарским омлетом. Тосты. Масло. Одна чашка для чая и маленький чайник.

Морган ощутил, как внутри него пустота ширится и превращается в бездну. Он огляделся в поисках сотового, заметил его, вскочил с постели, схватил телефон. А что ей сказать? Ведь если она ушла вот так, тихо и незаметно, значит, на то были какие-то причины?

И нужно знать, что это за причины, чтобы строить дальнейшее общение.

Морган отложил телефон. До приезда такси осталось минут десять. На кой черт ему этот омлет?!

Безумно хотелось разбить что-нибудь, ну хотя бы метнуть в стену крышку от тарелки, но, во-первых, Морган не хотел, чтобы горничная потом костерила его свиньей и хамом, а во-вторых, пока вроде бы и повода не было. Ведь предчувствия – это только предчувствия. Слава богу, у мужчин не такая тонкая интуиция, как у женщин, может, она, дура, и ошибается…

Морган провел две минуты под холодным душем, замерз, но не взбодрился. Зато перестала гудеть голова, это уже что-то. Омлет он трогать не стал принципиально, но чашку чаю выпил. Он надел те же вещи, что были на нем вчера, чтобы не упаковывать по новой чемодан, и рысью покинул номер.

Дверь в номер Дженны была открыта, там уже суетилась горничная. Морган подозвал ее, сунул двадцатку за уборку своего номера, но спросить, в каком настроении покидала номер соседка, не решился – язык будто примерз к нёбу.

Дженна ждала его в такси. Рядом с ней на сиденье красноречиво громоздилась дорожная сумка.

– Доброе утро, Дженна.

– Доброе утро…

Не «мистер Фримен», но и не «Морган».

Он хотел поцеловать ее, но вместо этого пожал руку. По лицу Дженны он ничего не мог прочесть: оно было спокойным и сосредоточенным, как если бы она перечитывала конспект по высшей математике. Ни следа той мягкости и нежности, которым оно светилось вчера.

Морган сунул чемодан в багажник и сел на переднее сиденье.

Заметил, что вчерашний мелкий дождик сегодня усилился и барабанил по стеклу упругими струйками.

Глупо начинать важный разговор, сидя спиной к человеку, с которым нужно поговорить. Да и что сказать? Что это была лучшая ночь в его жизни? Что он благодаря ей, Дженне, и ее внутреннему огню вновь почувствовал себя живым, сильным, готовым пылать как факел? Что это было для него сакраментальным событием, из тех, которые подводят черту под всей прошлой жизнью?

Это все правда. Но Морган очень боялся расплескать всю свою горячую нежность, ударившись грудью о холодную кирпичную стену.

Одно ясно точно. Дженна не выглядит счастливой.

В аэропорту было много суеты: они едва не опоздали на регистрацию и уселись в самолет за десять минут до вылета.

– Дженна, нам надо поговорить. – Морган уже не мог думать ни о чем другом, и то, что его дыхание сбивалось, его не особенно волновало.

– О чем?

Боже! И она еще спрашивает, о чем? Для нее это что, в порядке вещей? У нее каждый день бывает такое? Или то, что для него было упоительной симфонией, для нее прозвучало, как пара аккордов?

– О нашем вчера.

Она помолчала.

– Я хочу, чтобы ты знала, что…

– Не надо, мистер Фримен, к чему оправдываться? Такие вещи случаются. Мы сначала очень устали, потом расслабились, нам было хорошо… Меньше всего мне хочется, чтобы вы думали, что теперь у вас передо мной какие-то обязательства.

Морган почувствовал себя так, будто на него вылили целую кастрюлю кипятка.

Обязательства… Такие вещи случаются… Значит, все-таки – случайный секс?

– Что ты… – Морган изначально не был уверен, что его одеревеневшие губы и язык сейчас способны правильно воспроизводить звуки, но получилось неплохо. – Это было… естественно. Если я чем-то обидел тебя…

– Нет-нет, что вы. – Она улыбнулась. – Мне не на что обижаться.

Хорошо, хоть тут не кривит душой.

В динамиках зазвучало автоматическое объявление – все то, что говорят перед началом полета: приветствуем, пристегните ремни, температура, давление…

– Значит, ты хочешь, чтобы все осталось по-прежнему? – спросил он, когда смолк приятный механический голос. У него самого голос был механический, вот только что не приятный.

Дженна кивнула и улыбнулась.

Морган еще не знал, возможно ли это. Но ради нее он готов был попробовать. Надо было.

Он стиснул зубы. Худшая из женщин была его женой. Лучшая из женщин даже любовницей ему не захотела стать. Значит, заслужил…

Дженна думала, что больше никогда в жизни не сможет летать на самолетах. Она будет ездить в поездах, на автобусах, на машинах, плавать морем – но в самолет не сядет. Потому что нельзя возвращаться в место, где тебе было настолькоплохо.

Она держалась молодцом – сказывались опыт и врожденная выдержка. Она улыбалась Моргану, была невозмутимо спокойна, разве что чуть бледнее обычного, читала газету (отдельно проследила, чтобы держать ее правильно, а не перевернутой) и ела курицу-гриль в больших количествах. Мелисса бы сказала, что последнее – это концентрированное самонаказание. Да, Дженне хотелось отравиться, броситься вниз головой с высоты птичьего полета, умереть от разрыва сердца и уехать в Африку с Корпусом мира. Одновременно. Ни одно из желаний не возобладало.

Человек, с которым она провела восхитительную ночь, сидел рядом – и был от нее далек как никогда. Наверное, нельзя о чем-то сожалеть больше, чем Дженна сожалела о своей слабости. Она так этого боялась, так этого хотела – а когда все произошло, она оказалась в десятки раз несчастнее себя прежней.

Лучше бы ей не знать, что Морган не только потрясающий, удивительный человек, но и лучший в мире любовник, благодаря которому можно весь этот самый мир с легкостью послать ко всем чертям.

Ему было не по себе, она видела это, чувствовала это – но ничем не могла ему помочь. У нее не было для него слов утешения.

Оставалось только попробовать играть в игру «все стало, как было».

Правда, недавний опыт показал, что играется ей плохо, как бездарной актрисе в глупой пьеске.

После нью-йоркской дождливо-серой весны Майами мог бы показаться солнечным раем, если бы у Дженны внутри не имел место собственный маленький ад.

Прямо из аэропорта Опа-Локка они поехали в офис. Там их встретили, как триумфаторов. Дженне даже выпала честь пить кофе, сваренный кем-то другим, а именно Кэтлин. После визита к главному Морган властью, данной ему трудовым законодательством, отпустил Дженну домой. Она была благодарна.

Дома лишь уплотнился слой пыли на мебели, да испортилась вода в вазе с цветами – вот и все изменения. Дженна расплакалась: у нее, можно сказать, вся жизнь перевернулась с ног на голову, а тут – все по-прежнему, что же за шутки такие?! Дженна попробовала ублажить расшалившиеся нервы ванной с ароматными маслами, но нервы были упрямы.

На автоответчике были сообщения от матери, которой Дженна как-то забыла в суете сообщить, что улетает, Мелиссы и Кэт. Кэт зашла в своих предположениях и двусмысленных шуточках дальше всех. Кажется, она позвонила Дженне в среду только потому, что ее посетило вдохновение. А вдохновение, как известно, со среды до воскресенья не удержишь. Отвечать не хотелось, равно как готовить ужин, убираться, смотреть телевизор… Дженна попробовала испытанный способ ухода от мира – забралась с «Поющими в терновнике» под плед на диван, но и это не помогло. Она ревела даже над самыми светлыми сценами. Дженна попробовала уснуть, но едва задремала, как разразился трелью телефон.

– Иди к черту, – посоветовала ему Дженна.

Он позвонил еще раз и еще. Включился автоответчик.

– Джен, ну сколько можно скрываться от главных доброжелателей? – Это была, конечно, Кэт. – Я знаю, мое шестое чувство подсказывает мне, что ты уже близко! Джен, с тобой все в порядке?!

Нет, Кэт, не все в порядке. Но, ты уж прости, это тебя не касается.

Дженна ярко представила себе, что будет, если Кэт узнает о ее связи с Морганом. В лучшем случае она потребует, чтобы Дженна подала на него в суд. За сексуальные домогательства в рамках рабочего мероприятия. В худшем – заявится в офис и будет ревностно отстаивать честь подруги… Нет уж, спасибо. Подожди еще немного, Кэт. Твоя подруга скоро придет в норму и позвонит тебе сама…

Может быть.

Утром Дженна проснулась и поняла, что этот день будет ничуть не лучше предыдущего. Все движения давались ей с трудом. Впервые в жизни ей не хотелось на работу, причем не хотелось страшно.

Тосты сгорели в тостере – так всегда бывает, когда не выспишься или опаздываешь. Из душа вода текла подозрительно тонкой струйкой. Дженна подумала, что возможно, пробежка вдоль берега спасет ее день, но на нее не оставалось времени. Безумно не хотелось наносить макияж. Дженна подумала, что, если она в порядке исключения ограничится одним слоем туши и помадой, ничего страшного не произойдет.

Она ошиблась: в офисе, поднимаясь на лифте на свой этаж, она мельком взглянула на свое отражение в настенном зеркале и ужаснулась: на нее смотрела бледная тень Дженны Маккалистер. Бледная тень, которая в ближайшее время собирается превратиться в призрак. Дженна вздохнула и решила, что нужно будет все-таки наложить тон и тени, чтобы Морган часом не заподозрил, что она умирает от несчастной любви.

Она не успела. Морган был уже на работе и явно не в духе. Когда Дженна вошла в приемную, он как раз заваривал себе чай.

– Доброе утро, мистер Фримен.

– Доброе, Дженна. Как де… ты себя чувствуешь?

– Спасибо, мистер Морган, все в порядке.

Ну вот, если ты красишься только по праздникам, все всегда рады и счастливы. Если красишься каждый день, а потом приходишь без макияжа, все сразу решают, что ты заболела.

– Если тебе нужен дополнительный выходной, чтобы прийти в себя после перелета…

– Не беспокойтесь, мистер Морган.

Дженна подавила вздох и фразу «Давайте я подам вам чай». Он и сам отлично справляется. А ей тем будет лучше, чем меньше времени она проведет с ним рядом.

Подумать только, он обнимал ее этими руками и целовал этими губами… Она до сих пор помнила запах его кожи. Хотя здесь, в офисе, в самой-пресамой привычной обстановке, ей легче было поверить в то, что она сошла с ума, чем в то, что все действительно было.

И тут произошло нечто такое, от чего Дженна страстно пожелала и впрямь оказаться сумасшедшей – чтобы иметь моральное право на какое-нибудь безумство. Агрессивного характера.

В дверях приемной возникла Хелена Фримен.

Дженна остолбенела и пошла пятнами.

Первая мысль была: «Сейчас она меня убьет. Или я ее. Мы обагрим кровью ламинат в приемной. Хорошо, что уборщица приходящая…»

Но на нее никто попросту не обратил внимания.

Дженна поняла, что драка была бы лучше. По крайней мере, дерутся с тем, кого считают равным по силе противником. А так… Презрение какое-то, ничего больше.

Она для Хелены – пустое место. Им и останется. И даже если она не раз, а десять, двадцать, сто восемьдесят раз ляжет с Морганом в постель – это ничего не изменит. Хелена будет так же холодна, красива и нервозна. И уверена в своем священном праве супруги.

У Дженны в ушах шумела кровь, она даже не слышала, что Морган сказал Хелене, а Хелена – ему.

Хелена прошла в кабинет. Морган последовал за ней и закрыл за собой дверь. Дженна осталась в приемной одна. Если бы ее ударили по голове веслом, соображать было бы все равно легче.

– Я не понесу им чай, – пробормотала Дженна. – Не понесу, пошло все к черту. Все. К черту.

А ведь она, Хелена, еще пойдет обратно. Через пятнадцать или тридцать минут она понесет к выходу свое драгоценное холеное тело, и ее шпильки-каблуки будут пронзать Дженне душу насквозь.

Решение пришло само собой. Оно было таким же простым, какой иной раз бывает мысль о смерти.

Надо просто уйти. Потому что это все очень быстро стало для Дженны невыносимым, и никто не знает, что будет, если она станет и дальше это невыносимое терпеть. Хватит играть в несгибаемую принципиальную леди без страха и упрека. Морган помучается немного – и найдет себе новую ассистентку. Если выберет правильно – через пару месяцев она будет отлично справляться.

Дженна подхватила сумочку и вышла в дамскую комнату. Ей нужно немножко времени, чтобы все продумать. И еще немного, чтобы сделать макияж.

– Дженна, ты куда?

– Кэтлин, милая, у меня срочные документы на подпись, можно, я заскочу?

– Сейчас придет Джимми Харт, шеф его вызывал, я уже позвонила.

– Кэтлин, ты же знаешь Джимми, он будет идти минут пять! А у меня дело на полторы. – Дженна обворожительно улыбнулась, забыв, что Кэтлин этой самой улыбкой тоже владеет в совершенстве и потому имеет к ней иммунитет. Она пританцовывала на месте от волнения и нетерпения.

Кэтлин недоверчиво на нее посмотрела и нажала кнопку на коммутаторе:

– Мистер Сноу, можно пригласить Дженну? У нее что-то срочное…

– Да, конечно, какие могут быть проблемы?

Мистер Сноу всегда нравился Дженне как типаж – очень колоритный импозантный мужчина с абсолютно седой шевелюрой. Да и как человек он никогда не доставлял ей никаких проблем. Вот и сейчас с легкостью подписал несколько листов отчета об участии в выставке, ведомость на ремонт оргтехники, протокол прошлого заседания по проблемам развития… и затерявшееся между листами заявление на увольнение от мисс Дженны Маккалистер. Ей было немного стыдно, что она так подло обманывает его доверие, но ведь ей очень, очень надо уйти – и без лишнего шума. А без шума не обойтись: начнут уговаривать, выспрашивать, может, даже давить – с ценными работниками такое нередко.

На обратном пути она занесла подписанное заявление в отдел кадров. Главного инспектора не было, а секретарша Мэгги была занята разговором по телефону… Дженна улыбнулась ей и помахала рукой.

В приемную Дженна вошла, как на Голгофу, – она очень боялась столкнуться лицом к лицу с Морганом и Хеленой. Но этого не случилось. Видно, судьбе тоже угодно, чтобы она отсюда ушла. Вот и отлично. Приятно, когда судьба играет на твоей стороне.

Дженна выключила компьютер, быстро затолкала в сумку содержимое запасной, «рабочей» косметички, зонт, любимую кружку – и была такова.

Когда она, едва не переходя на бег, мчалась по коридору, в ее голове билась только одна мысль: не думать, что это в последний раз. Не думать. Не думать!

15

Хелена встала и молча прошла к двери. Бросила через плечо:

– И все равно ты круглый идиот, Фримен.

– Был. Давно. А вообще тише, там моя помощница. – В голосе Моргана слышалось что-то от звериного рычания.

Хелена открыла дверь:

– Нет тут никакой помощницы. А если бы была, я бы и ей рассказала.

– Хелена, тебе пора.

– Не смей выгонять меня, мерзавец!

– От мерзавки слышу.

Хлопнула дверь.

Противно застучали прочь каблуки с металлическими набойками.

Морган подождал немного и вышел в приемную. Сердце кольнула тревога. Сначала он не понял, с чем она связана. А потом заметил – компьютер выключен.

Дженна никогда не выключала компьютер, если не уходила из офиса. Но если она ушла, то почему не предупредила его? Боялась помешать разговору с женой?

Проклятье, что бы она ни говорила, ей наверняка неприятно было видеть Хелену. Но убегать в порыве чувств вовсе не в стиле Дженны! Морган вытащил из кармана сотовый, набрал номер… Что значит – «аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети»?!

Морган сделал два круга по приемной. Что-то происходит, произошло…

Он поднял трубку внутреннего телефона и позвонил на пост охраны.

Да, мисс Маккалистер только что вышла, сказал охранник.

Моргана окатило яростью. Что она себе позволяет?! Он тут же одернул себя: это же Дженна, у нее должны были быть причины…

Раздался звонок телефона. Морган не сразу разобрался, который из трех звонит. Оказалось – внутренний.

– Да?

– Здравствуйте. Мистер Морган Фримен?

– Да.

– Это Барбара Лоуренс, отдел кадров. Дженны нет на месте?

– Нет.

– Ясно. Мистер Фримен, тут на заявлении нет вашей подписи, а она тоже нужна…

– На каком заявлении, Барбара?

– Как это на каком? Об увольнении…

Морган забыл даже бросить трубку на рычаг – помчался вниз. Что это дуреха творит?!

Дурехи внизу не обнаружилось. Зато Хелена еще не успела уехать: она сидела в своем кабриолете и курила. Морган почувствовал ее вопросительно-презрительный взгляд, мазнул по ней глазами, снова набрал номер Дженны – все тот же результат.

– Мистер Фримен, едем куда-то? – Водитель подвел к нему «лексус».

– Спасибо. Я еду, а ты идешь пить кофе. О'кей?

– Как скажете… – растерянно улыбнулся Боб.

Морган был у Дженны всего один раз, но отлично запомнил дорогу. Промелькнула мысль, что в офисе, наверное, уже поднялся переполох: ни начальника отдела, ни ассистентки, никто не знает, куда они провалились, а все двери настежь… Ну и черт с ним. Будут в отделе кадров два заявления. Только бы глупостей не наделала…

Утешало одно: если бы Дженна замышляла что-то дурное, она вряд ли стала бы возиться с оформлением увольнения. Но Морган все равно гнал изо всех сил.

Он даже сам не понимал, почему впал в такое глубокое отчаяние, смешанное с яростью. Дженна – свободный человек, она имеет право уйти, если ей захочется, не так, конечно, но все равно.

Нет! Нет, нет, тысячу раз нет! Не должна, не может она уйти вот так просто после всего, что между ними было. Потому что их связали не только деловые отношения начальника и подчиненной, не только дружба, не только случайный секс…

Он должен был сказать ей раньше…

Сказать что?!

Что влюбился… Нет, глубже, – что любит ее!

И если судьба по каким-то причинам решила, что ей этого знать не следует, что ж, Морган поспорит с судьбой, со всеми чертями и с преблагим небом!

Дома ее не было. Морган почувствовал это еще до того, как позвонил в дверь.

Он звонил долго и отчаянно – в квартире ни шороха. Он хотел было выбивать дверь, но опомнился: если бы Дженна приехала сюда, неподалеку стояла бы ее машина.

Отчаяние захлестнуло даже не волной – цунами. Он попробовал еще раз дозвониться – тщетно. Может, она решила уехать из города? Может, спряталась на пляже? Или поехала к родителям?

Он столько сотен дней провел бок о бок с ней – и не знал даже, как зовут ее мать и отца, не то что их адреса…

Но они должны где-то жить. И где-то должны жить ее друзья. Ладно, если она с кем-то, это уже легче. Нужно проверить вокзалы и аэропорт…

Сотовый в ладони зазвонил, Морган едва не выронил его от волнения – но это была не Дженна.

Звонила Кэтлин, секретарша мистера Сноу. Наконец-то спохватились.

– Мистер Фримен…

– Привет, Кэтти!

– У вас все в порядке? – предельно осторожно спросила она.

– Да, конечно, а в чем дело?

– Ходят слухи, что Дженна…

– Кэтлин, милая, ты звонишь, чтобы поделиться очередной сплетней?

– Нет, чтобы…

– Слушай, у меня сейчас важная встреча. – Морган уже садился в машину. – Если я кому-то понадоблюсь, – хлопок дверцы, – пусть звонят на этот номер.

– Да, мистер Фримен. До свидания. Хорошо.

Потом будет взбучка от шефа, но она не помешает – чтобы взбодриться. Черт, черт, черт… Ну почему нельзя раздвоиться? Или «растроиться»? Аэропорт, автобусная станция, вокзал…

Бен!

Морган лихо развернулся на скорости восемьдесят миль в час и набрал номер друга.

Дружба – удивительное явление. С ума сойти, они столько лет не разговаривали – а Бен не потерял способности понимать его с полуслова.

Спустя полтора часа они сидели в баре на Доусон-стрит.

– Слушай, дружище, я все понимаю, но, может, тебе не следует столько пить? – Бенджамин проводил глазами третью рюмку текилы, которую Морган опрокинул в себя.

– Я не пьянею, – спокойно констатировал Морган.

– Это хорошо.

– Бен, ну куда она могла деться?

– Куда угодно. Майами – не маленький город, сам понимаешь. Скажи, это то, о чем я думаю?

– Не знаю, о чем ты думаешь…

– Знаешь.

– Да.

– Понял. Вопросов больше нет. Тогда я звоню Хьюитту?

– Кто такой Хьюитт?

– О, незаменимый человек. Я до сих пор не знаю, кто он – полицейский детектив или частный сыщик.

– Бен, что же ты раньше…

– Успокойся. Ты же сам понимаешь, что подобные истории не обходятся без сцен на вокзале и в аэропорту. Мы их честно отыграли.

– Главной героини не было на экране.

– Это верно. Поэтому-то финал и должен быть другим. Все, я звоню. Привет, Хьюитт. Да, старина, опять я. Только дело на этот раз совсем другого рода…

– Дружище, у меня проблема.

– Я даже вижу, что это за проблема.

– Да. Я пьян.

– Я же говорил, что не нужно было столько пить.

– Оно не действовало. Сначала.

– Ага. А теперь, когда у нас в кармане адреса родителей твоей ненаглядной и двух ее лучших подруг, подействовало.

– Бен, это наваждение какое-то…

– Что, ты уже видишь маленьких зеленых человечков? Или все-таки серых, как положено?

– Хватит издеваться – видишь, друг в затруднительном положении!

– Вижу. Знаешь, я очень хочу тебе помочь, Морган. Да и эта девочка… Я чувствую, что немного в долгу перед ней. Хочешь, я сам поеду?

– Бен, это было бы малодушие с моей стороны… Я должен сам…

– Морган, а ты уверен, что она захочет с тобой разговаривать? Вот лично мне кажется, что если бы хотела, то не стала бы сбегать и отключать телефон…

– Бен…

– Да, я знаю, я всегда прав. Пользуясь правом правого, я отвезу тебя…

– Не надо!

– К себе. Ты примешь холодный душ, выпьешь кофе – и тебе полегчает. А я пока попробую уладить кое-какие твои промахи.

– Бен, ты самый лучший дружище на свете. Я капитулирую перед твоей мудростью.

Бенджамину пришлось увернуться от Моргана: он пытался его обнять, ничуть не смущаясь тем, что друг немножко занят – ведет машину.

– Ты хитрюга, Морган Фримен, просто хитрюга… – пробормотал Бенджамин. Еще бы. Когда пришло время для ответственного разговора с ним самим – Морган отправил Дженну. Когда настала очередь Дженны – разговаривать суждено Бенджамину.

Хорошо водить дружбу с такими славными людьми!

Ладно, Моргана тоже можно понять – у него выдался тяжелый день.

Дома Бенджамин препоручил Моргана заботам Марианны, сменил рубашку, переписал на листок адреса близких Дженны, выпил стакан воды и уехал.

Господи, помоги: нелегко быть Купидоном!

– Джен, как думаешь: «Загадочная фрезия» или «Романтичная роза»?

– Ты о чем?

– Об оттенках лака для ногтей… Никак не могу определиться.

– А зачем мучиться? Возьми оба.

– Так и сделаю.

Мелисса с каталогом косметики сидела на полу у двери ванной. Дженна пребывала в ванной уже третий час. Чтобы не изводить себя всякими нехорошими подозрениями, Мелисса просто разговаривала с ней, не умолкая. Обо всем на свете, в основном о пустяках. Лишь бы слышать Дженну. Пока Дженна говорит, она, по крайней мере, не сможет утопиться. Да, несколько раз из-за двери доносились всхлипы, временами голос дрожал от слез – но это намного позитивнее, чем, скажем, бульканье…

– Слушай, хочешь, я тебе подарю к началу новой жизни тушь? Называется «Очарование полночи».

Дверь ванной открылась. На пороге стояла Дженна, в белом махровом халате немного похожая на привидение. Лицо у нее было заплаканным, но волосы – гладко зачесаны назад. Добрый знак. Значит, Дженна осталась Дженной.

– Лисси, спасибо тебе, но мне…

– Тебе, наверное, надо поесть? Отличная идея! Давай разогреем пирог – у меня есть восхитительный шоколадно-вишневый пирог, – сварим какао и будем смотреть какие-нибудь милые старые фильмы!

– Лисси, ты же понимаешь, что я уже хочу тебя убить…

– Понимаю! Я готова. Принести себя в жертву. Лишь бы ты была довольна и счастлива. И сыта. Это я про пирог.

В дверь позвонили.

– Это, наверное, Кэт.

– Ты можешь ее не впустить?! – взмолилась Дженна.

– Ты же ее знаешь, она влезет в окно.

– У тебя третий этаж!

– Но ты же ее знаешь…

– Ладно, иди открывай, а я оденусь. Невозможно держать оборону в банном халате.

Пусть это всего полторы минуты тишины и одиночества – Дженна была и им рада. Она оделась и принялась обмахивать лицо каталогом. Маловероятно, конечно, что Кэт не заметит ее опухших век, но все-таки…

В комнату вошла Мелисса. У нее было очень удивленное лицо.

– Дженна, там к тебе гости.

– Морган?! – вырвалось у Дженны.

– Насколько я представляю себе Моргана – нет. Но мужчина очень обаятельный. Сказал, что его зовут Бенджамин.

Дженна не села – упала на кровать.

– Что с тобой?

– Это почти что Морган, – усмехнулась она.

– Ну так чего же ты ждешь?!

– Лисси, зачем он пришел? Я боюсь…

– Чего ты боишься – что все наконец-то изменится в лучшую сторону? Что надо будет стать счастливой? А ну марш в гостиную! – Мелисса схватила Дженну за руку и рывком поставила на ноги. – Давай. Я спряталась в глубинах квартиры.

На этот раз Бенджамин показался ей моложе.

– Здравствуйте, – сказала Дженна.

Первый этап – приветствие – самый простой. Вот только что говорить дальше?

Стоп. Это он должен говорить.

– Здравствуйте, Дженна.

До чего же у него приятная улыбка!

– Вот мы и встретились еще раз. Что любопытно – снова по просьбе нашего общего знакомого.

– Который опять не смог выйти на разговор сам? – Дженна прикрыла рот рукой – она и не знала, что у нее скопилось столько раздражения на Моргана.

– Да. На этот раз – по объективной причине. Он, видите ли, перебрал. С горя.

Дженна молчала, переваривая полученную информацию.

– Можно мне сесть?

– Да, конечно. – Дженна и сама села в кресло напротив Бенджамина.

– Так вот, Дженна… Наш общий знакомый – человек очень умный, как вы, наверное, знаете. Но в некоторых делах… – Бенджамин вздохнул. – Давайте сделаем так. Я вам расскажу одну историю с продолжением, а выводы вы сделаете сами, хорошо?

– Попробуем. Чаю?

– Если можно.

Мелисса, судя по всему, не исчезла в глубинах квартиры, а топталась за дверью, потому что явилась с двумя стаканами ледяного чая в ту же минуту. Дженна не стала ей говорить, что Бенджамин, как и Морган, пьет горячий чай.

– Пожалуйста. И я вас оставляю. – Она выразительно взглянула на Дженну и удалилась.

– Мне кажется, – начал Бенджамин, – что вы, Дженна, стали участником истории, даже, можно сказать, героиней, а всей истории – не знаете, а это несправедливо. Вот, скажем, наша с Морганом ссора…

Дженна пожала плечами.

– Мы были друзьями со студенческой скамьи. Про таких говорят – неразлей-вода. Но там, где не разольет вода, бывает, появляется женщина. Женщину звали Хелена. Она была моей моделью. Наши человеческие взаимоотношения складывались плохо, работать, по большому счету, она не хотела, а хотела просто денег… А Морган в то время как раз взлетал. Деньги у него появились, и было ясно, что появится еще больше. Ну и вы можете предположить, что произошло…

– У них начался роман.

– Именно. Морган был горяч, а в горячности слеп. Зато Хелена была очень хитра. Я пытался открыть ему глаза на то, во что он ввязывается, но он только злился и отдалялся от меня. За полгода этой, простите, стерве удалось его на себе женить. После этого я стал нежеланным гостем в доме лучшего друга. Хелена еще на свадьбе пообещала мне, что выживет меня из жизни Моргана. И выжила. Можете догадаться как?