Текст книги "Цетаганда"

Автор книги: Лоис Буджолд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Ты хочешь вызвать флайер?

– Нет. Просто вернемся в посольство на машине.

– Но…

– Нет, черт возьми, – зашипел Айвен. – Только тихо. До того, как этот ухмыляющийся ублюдок поднимется наверх. – Он кивнул в сторону Иэнаро, стоявшего у подножия лестницы и пялившегося наверх.

– Я так понял, ты думаешь, что отравление не проблематично.

– О, еще как симпатично, – зарычал Айвен.

– Ты там наверху никого не грохнул, а?

– Нет. Но я думал, они никогда… В машине расскажу.

– Да уж лучше так. – Майлз поднялся на ноги.

Они были вынуждены миновать Иэнаро, который прилип к ним будто радушный хозяин, чтобы проводить их до входной двери с соответствующими вежливыми прощаниями. Прощания Айвена были словно вытравлены кислотой.

Стоило крыше машины захлопнуться у них над головами, Майлз скомандовал:

– Выкладывай, Айвен.

Айвен все еще кипевший, откинулся.

– Меня подставили.

«Это стало для тебя сюрпризом, братишка?»

– Леди Арвин и леди Бенелло?

– Они и былиподставой. За этим стоял Иэнаро, я уверен. Ты был прав, насчет того, что тот чертов фонтан был ловушкой. Майлз, теперь я это понимаю. Красота как наживка, все повторяется.

– Что с тобой случилось?

– До тебя доходили слухи о цетагандийских афродитиках?

– Да…

– Так вот, в какой-то момент этим вечером этот сукин сын Иэнаро подсыпал мне анти– афродитик.

– Хм… Ты уверен? Я имею в виду, в такие моменты бывают и естественные причины, мне говорили…

– Это была подстава, даже не я их соблазнил, они меня соблазнили! Затащили меня в эту потрясающую комнату… Должно быть, все было подготовлено заранее. Боже, это было, это было… – Его голос сорвался, и он вздохнул. – Это было великолепно.Но не слишком долго. И потом я сообразил, что не в состоянии, как бы, действовать.

– Что ты сделал?

– Было слишком поздно для изящного отхода. Так что я вывернулся. Это было все, что я мог сделать, чтобы они не заметили.

– Что?

– Тут же наплел им уйму варварского фольклора: сказал им, что фор гордится своей способностью к самоконтролю, что на Барраяре считается невежливым мужчине, ну знаешь, раньше, чем его дама. Три раза. Это было бы оскорблением для нее. Я гладил, я тер, я царапал, я читал стихи, я водил носом и покусывал и… господи исусе, у меня аж пальцы свело. – Майлз заметил, что и речь у Айвена малость невнятная. – Я думал, они никогдане заснут. – Айвен замолчал, потом ухмылка медленно сменила сумятицу на его лице. – Но когда они наконец уснули, они улыбались. – Улыбка вновь превратилась в выражение бледной тревоги. – Чтобы ты поставил на спор о том, что эти две – величайшие гем-сплетницы среди женщин на всей Эте Кита?

– Даже не рискну, – восхищенно ответил Майлз. «Да не уступит наказанье преступленью». Или же, в этом случае, да не уступит ловушка своей жертве. Кто-то изучал его слабости. И кто-то так же откровенно изучал слабости Айвена. – Мы могли бы попросить отдел службы безопасности отслеживать все сведения, что поползут об этой истории в течение следующих нескольких дней

– Только заикнись об этом, и я сверну твою худую шею! Если смогу ее найти.

– Тебе придется открыться посольскому врачу. Анализ крови…

– О да. Я потребую химического сканирования, как только войду в дверь. Что, если этот эффект постоянного действия?!

– Ба Форпатрил? – сыронизировал Майлз, засияв глазами.

– Черт возьми, над тобойя не смеялся!

– Нет. Это правда, не смеялся. – Майлз вздохнул. – Я думаю, что бы там ни обнаружил врач, оно быстро разлагается в крови. Иначе вряд ли Иэнаро стал бы пить эту дрянь сам.

– Ты думаешь?

– Помнишь «златый эль»? Готов поспорить на свои серебряные глаза СБ, все от него.

Айвена слегка расслабился, очевидно, положившись на этот профессиональный анализ. Через минуту он добавил:

– Иэнаро уже задел тебя, и задел меня. Бог троицу любит. Что дальше, как ты полагаешь? И не можем ли мы первыми его задеть?

Майлз молчал довольно долго.

– Это зависит, – наконец заговорил он, – от того, забавлялся ли Иэнаро только ради собственного удовольствия, или же его тоже… подставили. И от того, есть ли какая-либо связь между покровителем Иэнаро и смертью ба Лура.

– Связь? Какая тут может быть связь?

– Связь – это мы с тобой, Айвен. Пара барраярских деревенских пацанов, попавших в Большой Город, и напрашивающихся на то, чтоб их пощипали. Кто-то использует нас. И, сдается мне, этот кто-то… Сильно ошибся в выборе орудий. «Или дурней».

Айвен посмотрел на него, в ответ на ядовитый тон.

– Ты уже избавился от этой маленькой игрушки, что таскал с собой? – подозрительно спросил он.

– Да… И нет.

– Вот, дерьмо!Я так и знал,что тебе верить… Что, черт возьми, ты хочешь сказать этим «да и нет»? Либо ты избавился, либо нет, как иначе?

– Да, объект был возвращен.

– Тогда дело в шляпе.

– Нет. Не совсем.

– Майлз…Тебе бы лучше все мне рассказать.

– Да, думаю, будет лучше. – Майлз вздохнул. Они приближались к району расположения дипломатических представительств. – После того, как ты закончишь свои дела в медчасти, я сделаю тебе несколько признаний. Но если… Когда… ты будешь говорить с ночным дежурным офицером Имперской службы безопасности об Иэнаро, не упоминай об остальном. Пока.

– А? – протянул Айвен с интонацией, полной подозрения.

– Дело приобрело… запутанный оборот.

– Ты думаешь, раньше оно было простым?

– Под запутанным оборотом я подразумеваю, что соображения обычной безопасности в этом деле переросли в подлинно дипломатические. Исключительной деликатности. Возможно, слишком деликатные для того, чтобы подчинятся всякого рода параноикам в сапогах, которые иногда заканчивают тем, что возглавляют местные отделы СБ. И суждение в этом деле… я должен вынести сам. Когда буду уверен, что готов. Но это больше не игра, и я больше не смогу действовать в этом деле без прикрытия. – «Мне нужна помощь. Господи, помоги мне».

– Мы знали об этомеще вчера.

– О да. Но все оказалось куда глубже, чем представлялось мне сперва.

– Что, по самую макушку?

Майлз поколебался, потом кисло улыбнулся:

– Я не знаю, Айвен. Ты как, силен в хождении по водам?

Один в ванной комнате своего номера, Майлз медленно стянул черный мундир своего Дома, теперь отчаянно нуждавшийся во внимании посольской прачечной. Он искоса посмотрел на свое отражение в зеркале, потом решительно отвернулся. Стоя под душем, он обдумывал сложившуюся проблему. Хаутам все обычные люди несомненно кажутся какой-то более низкой формой жизни. С краткосрочной точки зрения хаута Райан Дегтиар разница в выборе между ним и скажем, Айвеном, вероятно, была не велика.

И время от времени гем-лорды за особые заслуги получают в награду хаут-жен. А у форов с гем-лордами очень много общего. Даже Маз так сказала.

Как велика должна быть заслуга? «Очень велика». Ну… Он всегда мечтал спасти Империю. Цетагандийская, конечно, была не совсем той империей, о которой он мечтал, вернее, совсем не той. Такова жизнь, всегда швыряет тебе крученые мячи.

«Знаешь, ты спятил. Надеяться, даже думать, что это…»

Если он расстроит замысел Вдовствующей Императрицы, мог бы цетагандийский Император быть настолько за это благодарным, чтобы… отдать ему руку Райан? Если он воплотит заговор Вдовствующей Императрицы в жизнь, могла бы хаут Райан Дегтиар быть настолько признательной, чтобы… подарить ему свою любовь? Сделать одновременно и то и другое было бы тактическим подвигом сверхъестественного размаха.

Интересы Барраяра, как ни странно, лежат в той же плоскости, что и интересы цетагандийского Императора. Совершенно ясно, что его долг, как офицера Имперской службы безопасности заложить девицу и спасти злодея.

«Точно. У меня болит голова».

Постепенно, по мере того как ослабевал потрясающий эффект от хаута Райан Дегтиар, к нему возвращался рассудок, разве не так? В конце концов, она же не пыталась явно подкупить его. Да будь Райан уродлива как ведьма Баба Яга, он все равно ввязался бы в это дело. До точки. Ему нужно доказать, что Барраяр не похищал Великого Ключа, а единственная возможность это сделать– найти настоящего вора. Интересно, бывает ли похмелье от избытка страсти? Если да, то оно у него как раз начиналось, хотя он все еще был пьян, а это, кажется, не слишком здорово.

Восемь сатрап-губернаторов Цетаганды были склонены к измене покойной Императрицей. Оптимистично полгать, что только одиниз них мог быть убийцей. Однако только один завладел Великим Ключом.

Лорд Икс? Семь шансов ошибиться против одного на верную догадку. Не самый благоприятный расклад.

«Я… что-нибудь придумаю».

Глава 7

Айвен уже довольно долго пребывал внизу в медчасти. Майлз напялил свою черную повседневную форму и, оставаясь босиком, включил комм-панель, чтобы сделать беглый обзор информации о восьми хаут-лордах сатрап-губернаторах.

Все сатрап-губернаторы были избраны из числа мужчин с тесными родственными связями с Императором – единокровные братья, дяди, двоюродные деды – как по отцовской, так и по материнской линии. Двое из тех, кто ныне занимали эти посты, происходили из созвездия Дегтиаров. Каждый правил своей сатрапией в течение установленного срока в пять лет, после чего от него требовалось переехать – порой назад в столицу на Эту Кита в постоянную отставку, порой в другую сатрапию. Пара старших и более опытных мужчин таким образом прошли ротацию по всей империи. Подобное ограничение срока, конечно, имело целью предотвратить возможность создания на местах личной властной базы для кого бы то ни было, кто мог иметь тайные притязания на престол. Что ж, вполне логично.

Итак… Кого из них ввела в искушение надменная затея Вдовствующей Императрицы и ба Лура? Кстати, как она связывалась с ними со всеми? Если она разрабатывала свой план на протяжении двадцати лет, у нее было уйма времени… И все же, столько лет назад, как она могла предугадать, какие люди будут сатрап-губернаторами на неизвестную дату своей смерти? Должно быть, всех губернаторов вовлекли в заговор сравнительно недавно.

Майлз, сощурившись, вгляделся в список из своих восьми подозреваемых.

«Его надо сократить каким-то способом. Несколькими способами».

Предположив, что лорд Икс лично убил ба Лура, он мог бы исключить самых слабых и дряхлых старцев… Преждевременное предположение. Любой хаут-лорд может иметь в своем распоряжении гем-гвардейца как преданного, так и достаточно способного, чтобы ему можно было поручить эту задачу, пока сам сатрап-губернатор будет выступать в первых рядах на церемонии подношения посмертных даров, утверждая свое алиби перед не одной дюжиной свидетелей.

Не исключая свою преданность Барраяру, Майлз понял, что прямо сейчас хотел бы быть человеком из Цетагандийской Службы Безопасности, особенно тем, кто отвечает за расследование, как бы оно там сейчас ни развивалось, предполагаемого самоубийства ба Лура. Но способа, каким он мог бы включить себя, не вызывая подозрений, в этот поток сведений, не было. И он не был уверен, что Райан имеет к нему отношение, не говоря уже о строжайшей необходимости держать внимание цетагандийской службы безопасности как можно дальше от нее. Майлз разочарованно вздохнул.

Так или иначе, расследовать убийство ба Лура – не его задача. Его задача в том, чтобы обнаружить настоящий Великий Ключ. Ну, в общем-то, он знал, где он: на орбите, на борту одного из сатрап-губернаторских флагманов. Вот только как выбрать правильный?

Его яростные размышления прервал мелодичный звонок в дверь. Он поспешно отключил комм-панель и произнес: «Входите».

В комнату шагнул Айвен; выглядел он чрезвычайно подавленным.

– Как прошло? – спросил Майлз, махнув ему на стул. Айвен подтащил тяжелое и удобное кресло к комм-панели, и с хмурой миной упал в него поперек подлокотников. Он все еще был в зеленом мундире.

– Ты был прав. Оно попало через рот и быстро разлагается. Хотя и не так быстро, чтобы наши медики не смогли взять образец. – Айвен потер руку у локтя. – Они сказали, к утру от него не осталось бы и следа.

– Значит, необратимый вред не причинен.

– Кроме моей репутации. Я подумал, что ты, возможно, хотел об этом знать: твой полковник Форриди только что примчался. По крайне мере онвоспринял меня серьезно. У нас с ним только что вышел довольно долгий разговор о лорде Иэнаро. Кстати, Форриди не произвел на меня впечатления параноика в сапогах. – Позволил себе сделать заключение Айвен. Фраза «так не будут ли лучше тебе с ним повидаться?» повисла в воздухе; Майлз там ее и оставил.

– Отлично, я полагаю. Ты не упоминал о…?

– Пока нет. Но если ты не выдашь некоторых объяснений, я отправляюсь к нему назад поговорить еще разок.

– Довольно справедливо, – Майлз вздохнул и смирился. Кратко, насколько позволяла запутанность дела, он подвел итог своей беседы с хаутом Райан Дегтиар для Айвена, опустив лишь описание ее невероятной красоты и то, как она его ошеломила. ЭтоАйвена не касалось. Это не касалось особенноАйвена.

– …Вот мне и кажется, – закончил, наконец, Майлз, – что единственная возможность для нас неоспоримо доказать, что Барраяр не имеет к этому отношения, – это выяснить, у кого из сатрап-губернаторов находится подлинный Великий Ключ. – Он указал в направлении орбиты.

Глаза Айвена округлись, рот скривился в выражении полнейшего ужаса.

– Мы? Мы? Майлз, мы с тобой здесь всего два с половиной дня, как можем мыбрать на себя ответственность за Цетагандийскую империю? Разве это не работа ЦетагандийскойСБ?

– Ты бы доверил им снять с нас обвинение? – Майлз пожал плечами и стал ковать железо дальше, пока Айвен был в замешательстве, – У нас осталось только девять дней. Я раздумывал о трех нитях, которые могли бы привести нас к нужному человеку. Иэнаро – одна из них. Еще несколько слов на ухо нашему протокольному офицеру могли бы задействовать механику здешней службы безопасности, чтобы отследить связи Иэнаро, не поднимая вопрос о Великом Ключе. Пока что. Следующая нить – убийство ба Лура, и я не придумал, как бы мне за нее потянуть. Пока что. Другая нить – астрополитический анализ, а это я сделать могу.Гляди. – На комм-панель Майлз вызвал схематическую трехмерную карту Цетагандийской империи, маршруты ее червоточин и ее непосредственных соседей.

– Ба Лура могло всучить этот липовый ключ любой из инопланетных делегаций. Однако оно избрало барраярцев, или скорее, избрал его хозяин сатрап-губернатор. Почему?

– Возможно, мы были там единственными в нужное время, – предположил Айвен.

– М-м. Я стараюсь сократитьчисло случайных факторов, так что пожалуйста. Если покровитель Иэнаро тот же человек, что интересует нас, то нас выбрали, чтобы подставить, заранее. Теперь, – он махнул в сторону карты. – Представь себе сценарий, где Цетагандийская империя распадается на части и эти части начинают попытку экспансии. Которая из них, если она есть, выигрывает от неприятностей с Барраяром?

Брови Айвена сошлись, и он подался вперед, вглядываясь в мерцающую совокупность сфер и линий над вид-пластиной.

– Ну… Ро Кита расположена для экспансии в сторону Комарра; или располагалась бы, если бы мы не сидели на двух третях точек перехода червоточин между ними. Мю Кита недавно получила от нас по носу, пытаясь совершить экспансию мимо Вервана в Ступицу Хегена. Эти две самые явные. Вот эти три, – указал Айвен, – и сама Эта Кита расположены в центре, для них я какой-либо выгоды не вижу.

– Тогда, остается другой конец сети, – махнул Майлз на изображение. – Сигма Кита, граничащая с группами Станции Вега. И Кси Кита, соседствующая с Марилаком. Если бы они искали разрыва, для них было бы целесообразно, чтобы военные ресурсы империи были завязаны далеко от них в действиях против Барраяра.

– Четверо из восьми. Неплохо для начала, – согласился Айвен.

Выходит, анализ Айвена совпал с его собственным. Что ж, у них обоих одинаковая стратегическая подготовка, причина в этом. И все же Майлз был глубоко доволен: все это не галлюцинации его воспаленного воображения, если Айвен тоже мог их видеть.

– Остается триангуляция, – сказал Майлз. – Если мне удастся с помощью других направлений расследования отсечь даже часть списка, в итоге должны остаться… Ну, было бы просто замечательно, если бы все свелось к одному.

– И что тогда? – упрямо спросил Айвен, его брови в подозрении опустились. – И что у тебя на уме, что мы тогда будем делать?

– Я… точно не знаю. Но я серьезно думаю, что ты согласишься – тихое завершение этого бедлама было бы предпочтительнее громкого, а?

– О, да. – Айвен жевал нижнюю губу, косясь на карту связей червоточин. – Так когда мы обо всем доложим?

– Не… теперь. Но я полагаю, нам лучше начать все документировать. В личных журналах. – Так, чтобы у любого, кто последует за нами, – Майлз надеялся, что не посмертно, но это была невысказанная мысль – по крайней мере был шанс восстановить цепь событий.

– Этоя делаю с самого первого дня, – мрачно сообщил Айвен. – Записи заперты в моем чемодане.

– О, хорошо. – Майлз поколебался. – В разговоре с полковником Форриди ты не подкидывал ему идеи о том, что у Иэнаро есть высокий покровитель?

– Не совсем.

– Тогда я хотел бы, чтобы ты поговорить с ним еще раз. Попытайся направить его внимание на сатрап-губернаторов, как-нибудь.

– Почему ты сам с ним не поговоришь?

– Я… не готов. Пока что, не сегодня. Я должен все переварить. И формально, в Службе Безопасности здесь, он мой начальник, или был бы им, если бы я был на действительной службе. Я хотел бы ограничить, м-м…

– Для него свою откровенную ложь? – сладко договорил Айвен.

Майлз поморщился, но отрицать этого не стал.

– Видишь ли, благодаря моему социальному положению у меня имеется такой доступ к этому делу, какого никогда не будет у любого офицера СБ. Мне бы не хотелось видеть, как упускают такую возможность. Но это же меня и ограничивает: я не могу заниматься рутинной работой, добывая необходимые грязные подробности, я слишком заметен. Я должен играть за свои сильные стороны и добиться того, чтобы другие играли за мои слабости.

Айвен вздохнул.

– Ладно, я поговорю с ним. На этот раз. – С усталым ворчанием, он поднялся из своегокресла и побрел к двери. Он обернулся и посмотрел через плечо. – Вся сложность, братишка, заключается в том, что, пока ты играешь в паука в центре этойпаутины, потягивающего за ниточки, рано или поздно все заинтересованные стороны сойдутся по этим ниточкам к тебе. Ты ведь это осознаешь, или нет? И что ты будешь делать тогда, о, мистер Тайный Супермозг? – Он поклонился с убийственной иронией.

Майлз сгорбился на своем жестком стуле, зарычал и снова высветил свой список.

На следующее утро посла Форобьева отозвали от сделавшегося уже привычным для него завтрака с молодыми барраярскими посланниками в его приватной столовой. Когда он вернулся, Майлз и Айвен уже закончили трапезу.

Вместо того, чтобы вновь сесть за стол, посол наградил Майлза взглядом, полным потрясения:

– Лорд Форкосиган, к вам необычный посетитель.

Сердце Майлза так и подскочило.

«Райан, здесь? Не может быть…»

В уме невольно произошел быстрый осмотр его зеленого мундира: да, знаки различия на месте, ширинка застегнута.

– Кто, сэр?

– Гем-полковник Даг Бенин из Имперской Службы Безопасности Цетаганды. Он офицер среднего звена, ведающий внутренними делами Райского Сада, и он хочет поговорить с вами наедине.

Майлз старался дышать ровно.

«Что пошло не так?… Пока, возможно, ничего. Успокойся».

– Он не сказал о чем?

– Похоже, ему приказано расследовать самоубийство того бедного раба-ба. И ваши, э-э, странноватые перемещения обратили на вас его негативное внимание. Я полагал, что вам придется сожалеть о том, что покинули очередь.

– И… Значит, я буду с ним говорить?

– Да, мы решили оказать ему такую любезность. Мы проводили его в одну из маленьких гостиных на первом этаже. Разумеется, она прослушивается. С вами будет находиться телохранитель посольства. Я не подозреваю Бенина в убийственных намерениях, это послужит лишь напоминанием о вашем статусе.

«Мы решили». Итак, полковник Форриди, с которым Майлз пока что не встречался, и вероятно Форобьев тоже будут слышать каждое слово. Вот черт!

– Очень хорошо, сэр. – Майлз встал и последовал за послом. Айвен смотрел ему вслед с печальным видом человека, предчувствовавшего неминуемое приближение некой неприятной формы вселенской справедливости.

Маленькая гостиная таковой и оказалась: уютно обставленная комнатка для приватных бесед тет-а-тет двух-трех человек, и с персоналом посольской службы безопасности в роли незримого четвертого. Гем-полковник Бенин, очевидно, не имел возражений против того, чтобы записывалось все, что скажет он.Барраярский охранник, стоявший возле двери, быстро проследовал за Майлзом и послом, как только они вошли, и флегматично и безмолвно занял свойпост. Он был высок и плечист даже для барраярца; лицо его было в высшей степени бесстрастно. Он носил нашивки старшего сержанта и значок корпуса коммандо, по которому Майлз сделал вывод, что безэмоциональное выражение лица было напускным.

Ожидавший их гем-полковник Бенин вежливо поднялся при их появлении. Он был не более чем среднего роста, так как, вероятно, не получил избыток хаут-генов от своих ближайших предков – хауты ценили рост. Похоже, свой нынешний пост он получил скорее благодаря заслугам, чем социальному статусу, что, с точки зрения Майлза, не обязательно было плюсом. Бенин был очень элегантен в темно-красном цетагандийском мундире, который персоналу службы безопасности в Небесном Саду надлежало носить каждый день. На его лице, разумеется, была полная раскраска, скорее, с императорским узором, чем с узором его клана, что отмечало его первостепенную преданность: рисунок из сложных черных завитков с красной подводкой на белом фоне вызывал у Майлза ассоциацию с истекающей кровью зеброй. Но ассоциативно, этот узор вызывал моментальное подчинение, глубочайшее уважение и полное, подобострастное желание сотрудничать на восьми планетах. Барраяр, конечно, в их число не входил.

Майлз попытался оценить лицо под раскраской. Как не юное или неопытное, так и не старое или хитрое. Казалось, Бенину чуть больше обычных сорока: молод для своего звания, но ничего необычного в этом нет. Обычное выражение его лица казалось одним из внимательно-серьезных, однако он позволил себе короткую вежливую улыбку, когда Форобьев представил его Майлзу, и короткую улыбку облегчения, когда Форобьев оставил их вместе одних.

– Доброе утро, лорд Форкосиган, – начал Бенин. Явно хорошо обучен светским манерам: он сумел ограничить свой осмотр телосложения Майлза быстрым известным ему одному итогом. – Ваш посол объяснил вам, зачем я здесь?

– Да, полковник Бенин. Я понял, что вас назначили на расследование смерти бедного парня… Если термин пареньздесь уместен… Которого мы видели так шокирующе распростертым на полу в ротонде позавчера… – «Лучшая защита – это нападение». – Вы окончательно решили, что это было самоубийство?

Бенин сузил глаза.

– Это очевидно, – но странный тембр его голоса подрезал это утверждение.

– Ну, да, по характеру истечения крови очевидно, что ба скорее умерло на месте, чем если бы горло было перерезано где-то в другом месте, а тело перенесено. Но мне пришло на ум, что, если бы вскрытие показало, что в момент смерти ба находилось в оглушенном парализатором состоянии, это, скорее всего, исключило бы версию самоубийства. Довольно тонкий тест – шок смерти стремится перекрыть шок от оглушения, – но если искать, то следы можно найти. Вы не знаете, такой тест проводили?

– Нет.

Майлз не совсем понял, имел ли он в виду, что его не проводили, или же он не… Нет, Бенин должен знать.

– Но почему? На вашем месте я бы потребовал провести такой тест в первую очередь. Можете вы добиться его проведения сейчас? Хотя спустя два дня он будет уже не идеален.

– Вскрытие завершено. Ба кремировали, – сухо сообщил Бенин.

– Что, уже? До того, как дело закрыто? Кто приказал? Разумеется, не вы.

– Нет… Лорд Форкосиган, вас это не касается. И это не то, о чем я пришел с вами говорить, – чопорно произнес Бенин, затем помолчал. – И откуда такой нездоровый интерес к покойному слуге Небесной Госпожи?

– По-моему, это самое интересное событие, что я видел с тех пор, как прибыл на Эту Кита. Понимаете, это по моему профилю. Дома я вел уголовные дела. Расследовал убийства, – «ну, по крайней мере, одно», – я бы добавил, успешно. – «Да, а какой имеетсяопыт у этого цетагандийского офицера в делах подобного рода? Ведь Небесный Сад – такое благополучное место». – И часто у вас такое случается?

– Нет. – Бенин смотрел на Майлза с возрастающим интересом.

Итак, человек, возможно, весьма начитан, но имеется недостаток практического опыта, поскольку он, по меньшей мере, продвинулся до текущей должности. Тем не менее, он чертовски быстро схватывал нюансы.

– На мой взгляд, кремировать тело жертвы до того, как дело будет закрыто, чертовски преждевременно. Всегда возникают запоздавшие вопросы.

– Заверяю вас, лорд Форкосиган, живым или мертвым в бессознательном состоянии ба Лура не приносили в погребальную ротонду. Даже церемониальные гвардейцы заметили бы это. – Не указывал ли этот легкий оборот в его интонации, что в церемониальную гвардию, вероятно, берут за красоту, а не за мозги?

– Ну, вообще-то, у меня есть теория, – с энтузиазмом забормотал Майлз. – И лучше вас, к тому же, никто не сможет подтвердить или опровергнуть ее для меня. Кто-нибудь подтвердил,что видел, как ба Лура входило в ротонду?

– Не совсем.

– Правда? Да, а то место, где лежало мертвое тело… Я не знаю, какого рода у вас вид-охват в этом здании, но эта зона должнабыла быть загорожена. Либо она не просматривалась, сколько? Минут пятнадцать-двадцать перед тем, как обнаружили тело, верно?

Очередной задумчивый взгляд.

– Вы правы, лорд Форкосиган. Обычно вся ротонда в пределах визуального контроля, но из-за высоты катафалка две… ну, кое-что было загорожено.

– Ага! Тогда откуда ба точно знало… Нет, позвольте мне сменить формулировку. Кто мог все знать о мертвой точке у ног покойной Императрицы? Ваша собственная безопасность, но кто еще? И насколько высок уровень, с которого вам поступают приказы, полковник Бенин? На вас часом не оказывается давление сверху, чтобы поскорее получить подтверждение самоубийства, и вы бы закрыли свое расследование?

Бенин дернулся.

– Разумеется, быстрое заключение по этому отвратительному вмешательству в торжественный момент наиболее желательно. Я желаю этого так же горячо, как и любой другой. Что возвращает меня к вопросам, которые ясобирался задать вам,лорд Форкосиган. Если мне будет позволено.

– О, разумеется. – Майлз помолчал, затем, как раз когда Бенин открыл рот, добавил: – Значит, вы занимаетесь этим в свое свободное время? Меня восхищает ваша преданность делу.

– Нет. – Бенин сделал вдох и вновь собрался. – Лорд Форкосиган, наши записи показывают, что вы покидали приемную залу для приватного разговора с хаут-леди.

– Да. Она послала слугу-ба с приглашением. Едва ли я мог отказаться. К тому же… Мне было любопытно.

– Это я могу понять, – пробормотал Бенин. – Каково было содержание вашей беседы с хаутом Райан Дегтиар?

– Ну… Вы, конечно, прослушивали его. – Конечно нет, иначе это интервью состоялось бы два дня назад, еще до того, как Майлз покинул Небесный Сад, и к тому же проводилось бы гораздо менее вежливо. Но у Бенина, несомненно, есть видео с уходом и возвращением Майлза в приемную залу, а также свидетельские показания сопровождавшего его маленького ба.

– Тем не менее, – нейтрально сказал Бенин.

– Ну… Должен признаться, я счел беседу чрезвычайно смущающей. Вы знаете, она генетик.

– Да.

– Я думаю, ее интерес ко мне… Простите, лично меня это приводит в замешательство. Я думаю, ее интерес ко мне лежал в области генетики. Обо мне всюду ходят слухи, что я мутант. Но моя физическая неполноценность полностью тератогенна, эти повреждения я получил внутриутробно от отравления ядом. Не генетически. Для меня крайне важно,чтобы это четко понималось, – подумал мельком Майлз о своих собственных соглядатаях из Имперской СБ. – Очевидно, хаут-женщины коллекционируют необыкновенные генетические вариации естественного характера для своих исследований. Хаут Райан Дегтиар казалась весьма разочарованной, узнав, что я не представляю никакого интереса, если говорить о генетике. Или просто я так это понял. Она все время говорила на эту тему. Я не уверен, но она сама воспринимала свой собственный интерес скорее как сомнительный. Боюсь, что я не нахожу мотивацию хаутов до конца постижимой. – Майлз радостно улыбнулся. Есть. Это была самая мутная убедительно звучащая и не подлежащая проверке туфта, какую он мог сочинить сходу, оставив достаточно пространства для маневра, и не важно что этот полковник уже узнал от Райан, если что.

– Однако, что действительноменя интересовало – так это силовой пузырь хаут-леди, – добавил Майлз. – Он ни разу не коснулся земли. Она наверняка сидела там в гравикресле, как я сообразил.

– Да, они часто так, – заметил Бенин.

– Вот поэтому я и спросил вас, кто видел, как ба Лура входилов помещение. Любой может воспользоваться хаут-пузырем? Или они каким-то образом закреплены за своими владелицами? И так ли они анонимны, как выглядят, или у вас есть какой-то способ их различать?

– Они закреплены за своими владелицами. И у каждого своя уникальная электронная сигнатура.

– Любая мера безопасности, установленная человеком, человеком же может быть и снята. Если у него есть доступ к необходимым ресурсам.

– Я знаю об этом, лорд Форкосиган.

– Хм. Разумеется, вы понимаете, к какому сценарию развития событий я подхожу. Предположим, ба Лура где-то в другом месте оглушили парализатором – увы, поспешная кремация лишила эту теорию возможной проверки, – и в бессознательном состоянии перенесли внутри хаут-пузыря в мертвую точку, и перерезали горло – тихо и без борьбы. Пузырь плывет дальше. Это не могло занять больше пятнадцати секунд. И это не требовало большой физической силы со стороны убийцы. Впрочем, я недостаточно хорошо знаком со спецификациями этих пузырей, чтобы оценить, насколько это вероятно технически. И не знаю, влетал и вылетал ли какой-либо пузырь… Насколько частыми быликакие-либо передвижения в погребальной ротонде в рассматриваемый нами отрезок времени? Их там не могло быть оченьмного. Какие-нибудь пузыри хаут-леди туда влетали или вылетали?

Бенин откинулся назад, поджал губы, наградив Майлза неподдельным интересом.

– Вы бдительно смотрите на окружающий вас мир, лорд Форкосиган. В обсуждаемый отрезок времени в помещении появлялись пять слуг-ба, четыре гвардейца и шесть аут-леди. Ба выполняли там свои обязанности, связанные с расстановкой ботанических композиций и поддержанием идеальной чистоты. Хаут-леди часто приходят помедитировать и отдать дань уважения Небесной Госпоже. Я опросил их всех. Никто не сообщил, что замечал ба Лура.