Текст книги "Разделяющий нож: В пути. Горизонт"

Автор книги: Лоис Буджолд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 53 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

– Хм-м? – Фаун видела, что Даг еще сам не все понимает, но уже ухватил за хвост ускользающую мысль.

– Когда мне удается безупречно выстрелить из лука… Такое временами случается, хотя всегда реже, чем хотелось бы. Я не имею в виду просто попадание стрелы в цель – этого-то я добиваюсь постоянно. Совершенный выстрел – все то же самое, и одновременно не то. В такой неуловимый момент все мои горести, мое тело, лук, цель, даже стрела – все исчезает. Остается только полет. – Даг сжал руку в кулак и снова разжал. – Работа Дара моей левой руки похожа на полет стрелы без стрелы.

Даг смотрел на свою ладонь с таким выражением, словно его слова упали ему в руку неожиданно, как украшенный драгоценным камнем зуб.

«Он только что сказал что-то важное. Запомни услышанное, крестьянская девчонка, даже если ты пока ничего не поняла».

– Так почему я не околдована, как Хог? Ты воздействовал своим Даром на нас обоих. «Почему» и «как» должны лежать где-то между нами тремя.

Даг медленно закрыл рот; глаза его погасли. Однако он только проговорил:

– Мы задерживаем Берри, – и двинулся по тропе.

Фаун пошла рядом, довольная тем, что Даг не отмахнулся от ее вопроса. Его неожиданная задумчивость только означала, что колесики в его голове со скрипом завертелись в непривычном направлении.

«Так, может быть, мне следует постоянно смазывать эту ось, а?»

12

Несмотря на задержку, связанную с безрезультатной попыткой Дага, «Надежда» прошла еще восемь миль по реке, прежде чем сумерки заставили Берри причалить к берегу. За ужином хозяйка баржи высказала мнение, что на следующий день они доберутся до Серебряных Перекатов, если вода в реке за ночь не спадет. Даг только молча улыбался в свою кружку с пенистым сидром, глядя, как от этой новости оживились Фаун и Вит. Они оба принялись расспрашивать Берри и Бо о знаменитом городе; разговор длился до тех пор, пока Готорн и Хог не стали относить посуду на заднюю палубу, чтобы вымыть ее. Это занятие должно было занять у них изрядное время, потому что Готорн попутно пытался научить детеныша енота сидеть у него на плече. До полной темноты оставалось еще довольно много времени, и вечер был тихий, сравнительно теплый, без дождя.

– Как насчет урока стрельбы из лука? – предложил Даг Виту. – Мы уже давно этим не занимались. – Действительно, и Глассфордж, и Жемчужная Излучина надолго отвлекли мужчин от тренировок.

Вит радостно вскочил, но тут же засомневался:

– А разве для этого не слишком темно? Луны еще какое-то время не будет, да она и на ущербе.

– На «Надежде» есть несколько фонарей. Может, Берри одолжит нам парочку.

Берри, явно заинтересованная предложением Дага, кивнула.

– Один фонарь поставь рядом с мишенью, другой – рядом с нами, – сказал Даг.

– Напрасная трата хорошего каменного масла, – проворчал Бо. – Да и фонари могут пострадать.

– Вит будет целиться не в фонарь, а при его свете… будем надеяться, – ответил Даг. Вит только смущенно улыбнулся. – Ты должен учиться стрелять при любом освещении. Был бы ты Стражем Озера, я поучил бы тебя стрелять в полной темноте – ориентируясь с помощью Дара. Деревья при дневном свете теперь уже для тебя слишком легкая цель. Скоро нужно будет давать тебе задания потруднее. Ну а сегодня можно одолжить у Дейзи и Копперхеда тюк соломы и установить его где-нибудь на берегу.

– Погоди-ка, – вмешалась Фаун. – А кто будет собирать стрелы, не попавшие в цель, в темноте? – При предыдущих уроках это было ее обязанностью – главным образом потому, что Фаун дорожила собственноручно изготовленными стрелами.

– Не беспокойся, – заверил ее Даг. – Ты будешь приносить только те, что попадут в мишень, а остальные найду я. – Он бросил на Вита шутливо-свирепый взгляд. – Это значит, что тебе, парень, следует хорошенько целиться.

Фаун понесла фонари, а Вит потопал на берег, взгромоздив на плечо тюк соломы. Берри двинулась следом. Бо пошевелил кочергой угли, потом уселся, протянув ноги к очагу. Даг не торопясь допил свой сидр.

Ремо слушал разговор, недовольно хмурясь. Наконец он сказал:

– Ты в самом деле собрался учить этого болтливого крестьянского парня стрелять, как Стража Озера? Почему?

– Во-первых, он мой брат по шатру. Во-вторых, он попросил.

Ремо запнулся, но все же продолжил:

– Думаю, ты сам давно уже не имеешь возможности пользоваться луком. – И более тихо добавил: – Раньше ты был хорошим стрелком?

Ремо явно не слышал всех рассказов Сауна про Дага; может быть, это с таким же неугомонным, как он сам, Барром и подружился Саун, когда был в их лагере. Судя по его тону, Ремо пытался извиниться перед Дагом.

«Жаль, что он так плохо умеет это делать».

На языке Дага вертелось несколько едких ответов, вроде «Еще на прошлой неделе я бил без промаха», но он ограничился тем, что сказал:

– Пошли, если хочешь, с нами: поможешь мне. Есть вещи, которые я просто не могу показать Виту – например, стрельбу левой рукой.

Ремо явно растерялся, услышав такое предложение.

– Знаешь, – спокойно добавил Даг, – если ты собираешься жить среди фермеров, тебе пора учиться разговаривать с ними.

– Не собираюсь я жить среди фермеров!

– Ну, похоже, что и среди Стражей Озера ты жить не собираешься. Уж не надумал ли ты поселиться на дереве с белками и всю зиму питаться желудями? Выбор тебе обязательно придется сделать.

Ремо упрямо сжал губы. Даг только покачал головой, поднялся, чтобы последовать за Фаун и Витом, и бросил через плечо:

– Если передумаешь, приходи.

Вит укрепил тюк соломы на пне на прогалине выше по течению – там было меньше деревьев и более ровная почва – и теперь спорил с Фаун о том, где лучше разместить фонарь. В конце концов они сговорились на том, чтобы повесить его на сухом стволе тополя. Фаун пришпилила к тюку соломы потрепанную мешковину с нарисованными на ней двумя концентрическими кругами. Светлая ткань была отчетливо видна даже в неярком желтом свете фонаря. Потом Вит и Фаун вернулись на баржу, и Вит нырнул в каюту, чтобы взять свой лук. Когда он вышел снова, за ним медленно последовал Ремо, хотя ограничился тем, что дошел до перил на палубе, на которые и облокотился.

Ночь была тихая – песни лягушек и насекомых смолкли после недавних заморозков, волны еле слышно плескали в темный берег. Даг с удобством расположился на стволе упавшего дерева рядом со вторым фонарем и оттуда поправлял Вита, пока тот выпускал дюжину стрел; потом он с кряхтением поднялся и отправился на поиски тех шести, которые пролетели мимо мишени. Однако в следующий раз ему пришлось искать всего две стрелы, и Даг, довольный успехами своего ученика, увеличил дистанцию на десять шагов.

Тут явился Готорн, мечтающий о том, чтобы и ему разрешили попробовать. По крайней мере после мытья посуды руки у него были чистыми, и можно было не опасаться появления жирных пятен на луке. Даг тут же поручил Виту учить паренька: старый трюк дозорных, заставлявший новичка взглянуть на свои проблемы со стороны. Даг усмехнулся, услышав некоторые свои излюбленные выражения, с важностью повторяемые Витом. Ремо, как с удивлением заметил Даг, подбирался все ближе – сначала до сходней, потом до того бревна, на котором сидел Даг. Руки молодого дозорного иногда дергались. Если у него и был лук, он не захватил его с собой в ночной заплыв через реку. Что ж, если ему захочется попрактиковаться, придется, как и Готорну, просить у Вита его лук…

Когда Даг вернулся из очередного поиска пролетевших мимо мишени стрел и посоветовал Виту поставить Готорна поближе к цели, Ремо неожиданно сказал:

– Поиск стрел всегда был делом новичков, а не командира.

Уж точно не командира, на счету которого двадцать семь уничтоженных Злых, хотел он сказать? За кого это Ремо обиделся?

– Ты притаскивал их, когда был начинающим?

– Да!

– Вот и молодец.

Фаун подошла и стала наблюдать из-за спины Дага; ее неугомонные руки принялись массировать плечи мужа, так что ему сразу расхотелось снова отправляться на поиски.

– Как насчет тебя, Даг? – спросила она. – Ты тоже давно не практиковался.

– Да ну, Искорка, я же полдня греб. Я устал. Если я не смогу попасть в мишень, я буду плохо выглядеть в глазах всех этих молокососов.

– Ха! – бесчувственно фыркнула Фаун и прекратила свое восхитительное занятие, так что Даг еле сдержался, чтобы не охнуть. Проскользнув по сходням на баржу, Фаун через минуту появилась с усовершенствованным луком Дага и его полным стрел колчаном.

Ремо выпрямился, и глаза его широко раскрылись.

– Что это?

– Это мой лук. – Даг вывинтил свой крюк из деревянной основы и сунул его в кошель на поясе. Поднявшись, он всем весом навалился на короткий тяжелый лук, натягивая тетиву. Вставив в деревянную часть протеза болт, Даг повернул лук, чтобы установить его на место, удостоверился, что тетива находится на внутренней стороне, и защелкнул замок.

– Эту штуку сделал для меня много лет назад фермер-умелец, которого знал в Трипойнте Громовержец, – продолжал Даг. – К ней прилагались и ремни, и все прочие приспособления. Потребовалось четыре попытки, прежде чем удалось создать конструкцию, которая работала бы. Интересный то был парень. Он начал делать деревянные руки и ноги для горняков и сталеваров, понимаешь ли: тамошние жители занимались опасными вещами. Они с Громовержцем подружились, еще когда тот был молодым дозорным и путешествовал в тех краях. Никогда не знаешь, когда тебе пригодится старый друг.

Дар Ремо был таким же взволнованным, как и выражение его лица; Даг не мог сказать, как воспринял парень это нравоучение. Ремо только пробормотал:

– Похоже, натягивать этот лук трудно.

– Да – словно борешься с медведем. К тому времени пришлось изрядно помудрить. Требовался короткий лук, чтобы он не путался у меня в ногах, если придется бежать, поскольку быстро его не отсоединить. В то, же время мне было нужно, чтобы лук был мощный. Когда у меня были две руки, я пользовался длинным луком, соответствовавшим моему росту и длине рук. Пришлось тренироваться многие месяцы, прежде чем удалось избавиться от прежних привычек. – Пальцы правой руки Дага кровоточили.

– Ты говоришь об этом так спокойно…

Неизвестно, что Ремо ожидал услышать в ответ на свое замечание, так что Даг предпочел сказать правду:

– Сначала было иначе. Мне долго пришлось привыкать… – Легкое движение левой руки Дага ясно показало, что он имеет в виду. – Не сказал бы, что нет таких, кто остается проклятым дураком навсегда: я видел парней, которые так и не сумели себя преодолеть. Только я в конце концов решил, что эта компания не по мне.

Ремо надолго умолк.

Появление нового замечательного приспособления заставило Готорна запрыгать на месте, не в силах сдержать любопытства. Подошедший следом за мальчишкой Вит добродушно протянул:

– Ну-ка, Даг, устрой нам представление!

– Этот лук не годится, чтобы учить тебя, знаешь ли. Он требует иной позиции и иных ухваток, чем твой, и к тому же у меня полно скверных старых привычек, которым тебе лучше не подражать.

Вит ухмыльнулся.

– «Делай, как я говорю, а не как я делаю?»

– Вот именно, – кивнул Даг.

Готорн вытащил из колчана одну из тяжелых, со стальным наконечником стрел Дага.

– Эй, а эти-то получше тех, которыми мы стреляли! Спорю: они точнее попадают в цель!

– Ваши ничуть не хуже. Их делал один мастер. – Даг подмигнул Фаун. – Ну-ка дай мне ваши, а эту положи обратно.

Готорн охнул, и Фаун пришлось вынуть стрелу из его окровавленной руки.

– Дай сюда, пока глаз не выколол. Это боевые стрелы Дага. Он не тратит их на стрельбу в мишень.

– А для чего он их бережет?

Даг предусмотрительно оставил этот вопрос без ответа и обменялся колчанами с Витом. Отойдя от мишени на то расстояние, с какого Виту удавалось не промахнуться, Даг распрямил плечи и лениво послал в цель дюжину стрел с кремневыми наконечниками. Все они вонзились между двумя концентрическими кругами. Результат был вполне удовлетворительным.

– Вот видишь, Готорн, они прекрасно работают. А теперь пойди-ка их принеси. – Мальчишка кинулся выполнять распоряжение. – Мой стиль не годится для соревнований в стрельбе, – сказал Даг Виту. – Я всегда спорю на этот счет с ортодоксами: по-моему, дозорный должен стрелять из любой позиции, и тут не годится заботиться о правилах. А они твердят… ладно, пожалуй, не стоит повторять то, о чем они твердят.

Фаун не сводила глаз с мужа и решила, что теперь его мышцы разогрелись и стали послушными. Фальшиво напевая себе под нос, Даг взял свой колчан, неуклюже зажал под левой рукой, вытащил половину стрел и передал их Фаун; оставшаяся дюжина тяжелых стрел теперь лежала в колчане свободно. Повесив колчан через плечо, Даг вернулся на прежнее место; прикинув расстояние до тюка соломы, он отошел еще на десяток шагов. Потянувшись, он прогнал все мысли и повернулся к мишени.

Первая стрела ушла в цель с гораздо более громким звуком, чем прежние. Вит, разговаривавший у сходен с Берри, резко обернулся. Вторая стрела последовала за первой еще до того как та достигла цели. Одну за другой Даг доставал стрелы из колчана, целился, спускал тетиву. Он увеличил расстояние не ради показухи: это было нужно, чтобы получить замечательный эффект потока – две или три стрелы были в воздухе одновременно.

Двенадцать выстрелов меньше чем за минуту…

«Давненько ты не делал такого, старый дозорный!»

Даг опустил свой короткий лук и оценил результаты. Что ж, все стрелы попали в нарисованный на мишени круг. Не то чтобы точный выстрел в сердце, но и сбежать тюку соломы не удалось бы. Даг немного пожалел, что не сумел написать колышущимися перьями «Д+Ф»; впрочем, если прищуриться, получается что-то вроде «Ах»… тоже неплохо.

Фаун подошла и встала рядом, зачарованно глядя на мишень.

– Это и были безупречные выстрелы? Клянусь звездами, выглядело потрясающе!

– Почти, – удовлетворенно кивнул Даг. – По крайней мере качественная работа. Можешь пойти вытащить стрелы, Вит.

Парень побежал к мишени. Даг разумно решил прекратить соревнование, пока остается непревзойденным. Он отсоединил лук и предоставил Виту продолжать развлекаться. Готорн был безжалостно отстранен, стоило только Берри, наблюдавшей за событиями со сходней, намекнуть, что и она не прочь попробовать пострелять. Даг уютно устроился на бревне в обнимку с Фаун. Становилось холодно. Скоро захочется вернуться в каюту.

Фаун толкнула его локтем в бок и ухмыльнулась. Ремо стоял рядом с Витом, с увлечением объясняя какую-то тонкость стрельбы из лука. Даг в ответ приложил палец к носу и поднял брови; губы его кривила улыбка. Когда пришло время идти собирать выпущенные Берри стрелы, молодой дозорный махнул Дагу и отправился с Витом вместо него.

Громкий удар, донесшийся с баржи, заставил и Берри, и Дага резко обернуться.

– Что это было? – спросила Берри, однако, поскольку все оставалось тихо, снова стала смотреть на Ремо и Вита.

Даг напряженно смотрел в темноту, нахмурив брови.

«Хог… Что теперь затеял этот глупый мальчишка?»

Через несколько мгновений Бо высунулся из переднего люка и крикнул:

– Эй, Страж Озера, не заглянешь ли сюда на минутку?

«Нет, не загляну…» Однако так ответить Даг не мог. Он поднялся, жестом предложив обеспокоенной Берри продолжать развлекаться с Витом и Ремо. Фаун, бросив на мужа острый взгляд, двинулась следом за ним.

В той части каюты, что была отведена для ночлега, на полу сидел, закатав правую штанину, Хог; паренек раскачивался и скулил.

– Что случилось? – спросил Даг.

– Я упал на задней палубе, – простонал Хог. – Повредил колено. Вылечи его… пожалуйста, ты ведь можешь снова его вылечить…

Фаун сочувственно вздохнула. Даг покачал головой, опустился на колени и протянул руку к колену паренька, на мгновение приоткрыв Дар. Повреждение было не особенно глубоким, но Хог действительно умудрился обновить только что зажившую трещину в коленной чашечке. Проклятие!

– Хог, ты опять потащил слишком много посуды за раз? – сурово проговорила Фаун. – Помнишь, что я тебе говорила насчет трудов лентяя?

– Нет, я просто упал, – возразил Хог и, подумав, добавил: – Я пытался не наступить на енота.

Дар тут же доложил Дагу, что детеныш мирно спит на их с Фаун постели. Даг поднял глаза и нахмурился.

Бо встретился с ним взглядом и поднял свои кустистые брови. После долгой многозначительной паузы он медленно проговорил:

– На самом деле звереныша поблизости не было. И судя по звуку, Хог не оступился на палубе. Похоже, он налетел на заднюю стенку каюты.

Хог испуганно пискнул:

– Ты меня не видел! – потом с запозданием добавил: – Ага, верно. Я споткнулся и ударился о стену.

Даг сел на пятки, обдумывая все неприятные возможности.

– Хог, скажи правду. Ты что, ударился коленом о стену нарочно?

Хог постарался не смотреть ему в глаза.

– Упал, – повторил он с вызовом.

Даг глубоко вздохнул. Хог, конечно, повредил колено, но срочности никакой не было. Не требовалось поспешно ставить заплаты. Даг мог повременить, остановиться, подумать. Сейчас размышления не казались его лучшим умением, но может быть, как и со стрельбой из лука, требовалась практика…

«Интересно, будет ли мозг, как и пальцы, кровоточить?»

Хог выглядел глуповатым и надутым, но может быть, он просто косноязычен и перепуган? Даг вляпался в неприятности, полагаясь на свои предположения насчет Хога. Его собственная привычка к секретности встретилась с молчаливой растерянностью парнишки, так что нечего удивляться, что прозрения не последовало.

– Хог, ты же стоял рядышком на передней палубе, когда я с помощью Дара избавил Кресс от боли в животе. Ты слышал, что я сказал ей и Марку насчет околдовывания? Ты понял мои слова?

Хог умудрился одновременно и кивнуть, и покачать головой. Даг не мог понять, значит ли это, что парень не слышал, или не понял, или просто не уверен, что признаться в чем-либо безопасно.

– Ты хоть знаешь, что такое околдовывание? – А знал ли это сам Даг? Похоже, теперь он как раз начал выяснять…

Хог снова затряс головой, но потом буркнул:

– Магия Стражей Озера? Они заставляют людей совершать с ними выгодные сделки… или девушек, – паренек кинул взгляд на Фаун и покраснел, – по доброй воле отправляться с ними на сеновал.

Последнее, решил Даг, было собственным словечком Хога или, может быть, принятым в Глассфордже обозначением соблазнения.

– Ничего подобного, – возразил Даг, несколько кривя душой. По крайней мере в данном случае действительно ничего подобного не было, и он совсем не хотел, чтобы это оскорбительное – или пугающее – представление затуманило Хогу мозги… или мозги ему самому. – Мы с тобой на самом деле как раз и выясняем, что же такое околдовывание, потому что я случайно околдовал тебя, когда лечил твое поврежденное колено. Похоже, такое случается, когда фермер – это ты – испытывает исцеление Даром и хочет, чтобы это произошло снова. Хочет так отчаянно, что делает всякие глупости, чтобы получить желаемое. – Даг коснулся пальцем воспаленной кожи на колене Хога; парень заскулил.

– Больно… – выдохнул Хог.

Было ли это жалобой или попыткой смягчить Дага?

– Не сомневаюсь. Что я хочу понять – это почему ты жаждешь подкрепления Дара так сильно, что готов навредить себе, лишь бы выманить у меня подкрепление.

Хог выглядел таким же перепуганным, как попавший в капкан опоссум. Он сглотнул, но так и не разжал губ.

– Проклятие, я не пытаюсь тебя подловить! – рявкнул Даг. Хог от испуга подпрыгнул, и Даг смягчил тон. – Стражи Озера постоянно… ну, во всяком случае, часто – подкрепляют Дар друг другу, и на нас это так не действует. Мне нужно знать… потому что у меня было намерение… мечта: поселиться где-нибудь с Фаун и стать целителем, который помогает крестьянам. Только я, конечно, не могу этого сделать, если буду сводить с ума всех моих пациентов. Я очень надеюсь, что ты поможешь мне разобраться.

– Ох, – прошептал Хог голосом, в котором прозвучало доступное ему прозрение, – мне помочь тебе? Мне? – Он поднял на Дага глаза и заморгал. – Почему ты раньше не говорил?

Почему не говорил? Может, это ему, Дагу, следовало выйти на заднюю палубу и стукнуться головой о стену… Даг заметил, что Фаун, сложив руки на груди и подняв брови, смотрит на него так, словно вполне разделяет недоумение Хога.

Чтобы уклониться от ответа, Даг продолжал:

– Первым делом нужно это прекратить. Ты не можешь продолжать причинять себе вред, только чтобы получить подкрепление Дара.

Хог с надеждой посмотрел на него.

– А ты мне его дашь, если я не стану себе вредить?

– Не думаю, что тебе следует вообще получать его больше. Не знаю, выветривается ли околдовывание со временем, но я практически уверен: повторение ухудшает дело.

– Ох… – Хог осторожно коснулся колена и сморгнул слезы. – Ты собираешься заставить меня… ждать?

– Если бы у меня было два пострадавших Хога, я мог бы заставить одного ждать, а другого – нет, а потом сравнить. Тогда бы я знал.

– Которым из двух буду я?

Даг не нашелся, что на это ответить, и только провел рукой по волосам.

– В определенном смысле у тебя есть второй Хог, который ждет, – вмешалась Фаун. – Это Кресс. Если мы когда-нибудь вернемся в Жемчужную Излучину, скажем, следующей весной, ты сможешь узнать, как у нее дела.

– Хорошая мысль, Искорка.

Хог сразу повеселел и посмотрел на Фаун почти с симпатией.

– Значит, это дает мне возможность попробовать что-то другое. – Даг, прищурившись, смотрел в огонь очага. Ему ужасно не хотелось прерывать первый разговор, который Ремо по доброй воле завел со своими спутниками со времени отплытия, но с необходимостью не поспоришь. – Фаун, не попросишь ли ты Ремо на минутку зайти сюда?

Фаун нахмурила брови, но кивнула и вышла из каюты. Через несколько минут Ремо пробрался между грудами товаров и вышел на освещенное очагом и лампой место. Фаун шла следом. Ремо хмуро глянул на Хога и вопросительно – на Дага.

– Ах, Ремо, – заговорил Даг, – рад, что ты здесь. Тебя учили, как во время дозора подкреплять Дар в случае небольшого повреждения?

– Верел обучил всех нас, кто имел способности, – осторожно ответил Ремо. – У меня, правда, ни разу не было случая попробовать это на практике.

– Прекрасно, значит, тебе самое время попробовать. Я хотел бы, чтобы ты подкреплением Дара помог поврежденному колену Хога.

Ремо шокированно вытаращил на него глаза.

– Он же крестьянин!

– Я думал, что ты собрался нарушать правила?

– Но не это!

«Что-то ты неожиданно стал очень разборчивым…»

Даг потер губы, напоминая себе, что Ремо не присутствовал, когда он лечил Кресс… и несчастья с Хогом не видел тоже. Стиснув зубы, Даг кратко описал оба случая и закончил так:

– Хог уже околдован мной, и последнее, чего я хочу, – это сделать еще хуже. Вот чего я не знаю – так это что случится, если околдовывание разделится между двумя Стражами Озера. Я надеюсь… по крайней мере хотел бы узнать, не уменьшит ли такое разделение проблему вдвое.

Ремо с подозрением надул губы.

– Ты что, пытаешься взвалить это на меня?

– Нет, – терпеливо ответил Даг. – Я пытаюсь разрешить проблему Дара. Для себя, да, но если я сумею разрешить ее для себя, появится шанс, что я разрешу ее и для многих целителей тоже. Похоже, попытаться стоит.

– Я думал, ты дозорный.

– Старые привычки умирают нелегко. Или ты думал, что я ушел в отставку только потому, что разозлился из-за хорошенькой маленькой крестьяночки втрое меня моложе? – Фаун насмешливо взглянула на него, подняв брови, и Даг подмигнул ей. – Я также становлюсь – пытаюсь стать – мастером. – «Я только никак не определюсь, в чем именно». – Присмотрись хорошенько к колену Хога, ощути его Дар и скажи мне, не обманывает ли меня моя надежда.

Ремо неохотно опустился рядом с Дагом на колени; Хог неуверенно улыбнулся ему. Молодой дозорный оглянулся на Дага и в первый раз за несколько дней открыл свой Дар. Даг заметил, как поморщился Ремо, когда на него обрушились ничем не сдерживаемые эмоции окружающих крестьян: темная настороженность Бо, растерянность Хога, яркий оптимизм Фаун. Молодому дозорному потребовалось несколько мгновений, чтобы сосредоточиться на пострадавшем колене. Когда он все же сделал это, брови его поползли вверх.

– Это все совершил ты? Даже Верел не соединяет обломки так прочно!

– Хотелось бы мне, чтобы рядом был Верел… или еще кто-нибудь, кто страховал бы меня. Я едва не углубился в его Дар до предела, откуда нет возврата.

Теперь, когда наконец Дар Ремо был открыт для Дага, его догадка о том, в какой растерянности тот пребывает, подтвердилась. Взволнованный дозорный… признаки были Дагу хорошо известны. Иногда он жалел о том, что способность воспринимать Дар не позволяет читать мысли, хотя обычно благоразумие не изменяло Дагу. «Мы и так уже слишком много знаем друг о друге». Как, интересно, воспринимает его Ремо?

– Что тебя тревожит? – мягко спросил Даг молодого Стража Озера.

Ремо лизнул свою еще не совсем зажившую губу.

– Не знаю, чего ты от меня хочешь! – выпалил он. – Раньше ты не видел во мне пользы!

Даг чуть не ответил ему: «Я же только что сказал тебе, чего от тебя хочу», но вовремя остановился.

– Что ты имеешь в виду?

Ремо повесил голову и пробормотал:

– Не важно. Глупость это… – Он сделал попытку уйти, но Даг протянул руку, останавливая его. – Когда вчера ты чуть не влип с той рыбой… ты же позвал Вита. Крестьянина! Не меня – Ремо-неумеху… Да и с какой стати тебе доверять мне? – яростно закончил он.

Ну да, ведь Ремо раньше не удалось помочь в беде своему напарнику Барру. Даже если не считать вспышки ревности к Виту, бедняга страдает от укоров совести… Даг понимал, что не может вернуть парню самоуважение как готовенький подарок, и подумал, не стоит ли рассказать ему историю Волчьего перевала. Он вспомнил уловку Мари: та, чтобы пристыдить местных фермеров, скупившихся на деньги или припасы после убийства Злого неподалеку от их угодий, не стеснялась пользоваться историей увечья Дага. Одна мысль о таком заставила Дага поморщиться от отвращения. Нет. Негоже выставлять на обозрение свои старые несчастья, чтобы пристыдить Ремо: стыда парню и так хватило бы на двоих. «Уж очень ты все усложняешь, старый дозорный. Попробуй попроще…»

– Ты сидел на веслах, а Вит был свободен – вот и все.

«Мир не вращается вокруг одного тебя, малец, хоть сейчас ты этого и не видишь».

Даг вспомнил о шутливом родительском проклятии, о котором слышал от Фаун: «Пусть у тебя родится шестеро детей и все в тебя». Разве не возникает подобной мысли и у командира отряда? Это многое бы объяснило…

Ремо сглотнул.

– Ох… – Лицо его залилось краской, но напряжение немного отпустило парня.

Даг не стал говорить Ремо, что стал бы звать его раньше, чем Готорна или Хога, чтобы обидчивый дозорный не счел себя всего лишь возглавляющим список неподходящих кандидатур. «Проявляй такт, старый дозорный». Ему все же удалось чего-то достичь…

Рука Ремо протянулась к колену Хога, потом отдернулась.

– А дело не кончится тем, что он начнет таскаться за мной, как таскается за тобой?

Даг отверг оба пришедших ему на ум ответа: «Если бы я знал, не нужно было бы пробовать» и «По крайней мере он не сможет таскаться за нами одновременно». Он посмотрел на Хога, не сводившего с них встревоженных глаз.

– А почему бы тебе не спросить у него самого?

«А то тебе придется проделать весьма интимную работу над человеком, с которым ты и слова не сказал с тех пор, как оказался на барже».

Ремо неохотно взглянул в лицо Хогу.

– Ты собираешься ко мне приклеиться? – резко спросил он.

Парнишка снова полуутвердительно-полуотрицательно потряс головой, озадачив Ремо так же, как раньше остальных.

– Не знаю, – наконец выдавил он. – Не хотел бы. Только колено очень болит, а я хочу помогать Дагу. Разве ты сам не хочешь помогать Дагу?

Ремо поскреб голову, отводя глаза.

– Пожалуй, хочу.

Дагу случалось и раньше обнадеживать молодых дозорных, когда они в первый раз неловко подкрепляли чей-то Дар; в этом отношении Ремо не представлял для него ничего нового. Само действие заняло всего мгновение. Хог судорожно втянул воздух, когда охватившее его колено тепло сняло боль. Даг строго предупредил его, чтобы впредь он вел себя осторожнее и номеров не выкидывал. Хог изо всех сил замотал головой – на этот раз совершенно однозначно.

В этот момент в каюту вошли Вит, Берри и Готорн, раскрасневшиеся от ночного холода, и начали убирать лук и колчан со стрелами. Даг, чувствуя себя таким же выжатым, как если бы он сам, а не Ремо производил подкрепление Дара, устало откинулся на стуле у очага, предоставив Фаун объяснять хозяйке баржи, что тут произошло. Фаун и описала все с точностью, заставившей смутиться не только Хога, но и Ремо; впрочем, поскольку делала она это, одновременно раздавая всем теплый яблочный пирог, все восприняли ее слова достаточно спокойно.

Дагу выпало неожиданное удовольствие: в течение получаса выслушивать, как крестьяне над тарелками с остатками пирога серьезно обсуждают проблему околдовывания – не как темную магию, а скорее как поиск фарватера после наводнения, переместившего все мели и коряги. За исключением Фаун и Вита, все они путались в своих предположениях и предложить ничего путного не могли; однако тон их разговора странным образом согрел Дага. Ремо, сначала обращавший внимание только на путаницу, со скучающим видом сложил руки на груди, но потом помимо собственного желания оказался втянут в первые для него, как предположил Даг, попытки объяснить посторонним правила, которых придерживаются Стражи Озера.

Собравшиеся разбрелись по постелям, не найдя лекарства для горестей мира, однако Даг несмотря ни на что чувствовал определенное удовлетворение.

Фаун, проходя мимо Хога, положила руку ему на плечо и сказала:

– Знаешь, ты ведь мог тоже пойти со всеми и попроситься в очередь за луком Вита, как и Готорн. Попробуй сделать так в следующий раз.

Парнишка взглянул на нее удивленно; обнажив в улыбке свои кривые зубы, он благодарно кивнул. Может быть, ему только и нужно было такое приглашение? Какое воображаемое отчуждение заставило его ударить коленом в стену? Неужели его переживания были так мучительны, что даже жестокое причинение себе вреда показалось ему лучшим выходом? Даг, покачав головой, добавил к ласковым словам Фаун пожелание доброй ночи, что вызвало новый благодарный кивок и румянец удовольствия на лице Хога. Направляясь следом за Фаун в отведенный им уголок, Даг задумчиво вздохнул.

Потребовав от Готорна, чтобы тот забрал своего енота – зверек, выспавшись, теперь хотел играть, – Даг и Фаун свернулись в своем теплом гнездышке.

– Как дела с твоим зернышком овса? – пробормотала Фаун.

Даг удивленно потер левую руку.

– Я почти забыл о нем. Ха, похоже, оно уже влилось в мой Дар. Почти ничего не осталось – только теплое пятнышко. Может быть, завтра я попробую десяток зернышек.