Текст книги "Лиза и силовики (СИ)"

Автор книги: Лизанька Сонце

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– Я жду, – начала злиться Лиза.

«Ты вернёшься домой, – ответил Аарнам Гобатша. – Ты не помнишь дорогу, но у тебя есть то, что помнит дорогу. Найди – и вернёшься!»

– Что это?

«Сделай приятно Зверю с Востока, – рассмеялся мёртвый бог. – Найди сама!».

– Если бы я… – начала Лиза и замолчала. Аарнам Гобатша пропал из её мыслей, втянул щупальца силы. Сделал вид, что умер окончательно.

– Чудовище. Помог, называется, – проговорила Лиза и покинула склеп.

Пока она шла к трещине, настроение выправилось. Если бог не соврал, а врать ему незачем, задача проста. Найти и проверить всё, что было надето на ней в миг перехода. Одна из этих вещей точно помнит дорогу. Лишь бы Зульфия не снесла её старое барахло на помойку!

На берегу Лиза рассказала Виктору о посещении Аарнама Гобатша и заявила:

– Нам надо к Ивану Иванычу!

– Бандиту, который передал тебя службе безопасности… – задумчиво проговорил Виктор. – Хоть сейчас. Ты готова?

– Нет, – сказала Лиза. – Сначала заберём Мяусея. Он на острове, забыл?

Виктор молча открыл портал. Лиза привычно накачала его заклинание дармовой энергией, которой охотно делились мёртвые боги. Каждый из них мечтал хотя бы на миг почувствовать себя живым, и Лиза помогала им в этом.

Они шагнули вперёд, взявшись за руки. Кромешная тьма, смешанная с невыносимым светом, обняла их на миг – или на тысячу тысячелетий, с какой стороны посмотреть…

Посреди пляжа стоял какой-то вояка в камуфляже и с ножом в руке. Второй рукой он держал за шкирку несчастного кота-трёхцветку.

– Мяусей!!! Вик, этот урод мучает Мяусея!

Увидав хозяев, кот извернулся и вырвался из рук мучителя. С воплем, похожим на плач, Мяусей двумя прыжками достиг Лизы и прижался к её ногам.

– Оставайтесь на месте, руки за голову! – раздался чей-то голос. Только сейчас Лиза увидела, что их держат на прицеле два десятка обвешанных оружием мужчин.

– Ну, что, – шёпотом спросил Виктор. – Двинули? Наплюй на дураков.

– Лечь на землю, руки за голову! – потребовал тот же человек.

Это был, очевидно, командир захватчиков и он чувствовал себя в безопасности.

– Задержимся немного, – зло сказала Лиза. – Они обидели Мяусея, они изгадили наш дом. Это наш дом, хоть и на время. Такое нельзя спускать!

– Здесь армия Соединённых Штатов, – сказал вояка. – Последний раз требую подчиниться!

Мастер-сержант Марк Вильямс младший в сторону визитёров не смотрел. Там есть, кому взять их в оборот, а его задача – прикрывать спины парней. Нет ничего хуже, чем потерять бдительность. Не все это понимают, особенно если жизнь не била… Правда, такие часто не доживают до полного пенсиона, а Марк очень рассчитывал дотянуть до отставки. Оставшись здоровым и с полным комплектом органов и конечностей.

Надвинув на глаза ноктовизор, Марк следил за лесом и береговой полосой в секторе своей ответственности. Там ничего не происходило, но это же не значило, что так будет и дальше? Мастер-сержант не отвлекался и не снижал бдительности, поэтому, когда за спиной громыхнуло, мгновенно залёг и приготовился отстреливаться.

Вильямс успел заметить ломаную трассу летучей мыши над лесом, а потом подул ветер. Засвистало, как во время торнадо, загремело. Воздух наполнили тучи песка. Марк стащил с головы ставший мгновенно бесполезным ноктовизор: вокруг были только жгучая песчаная пелена и мрак. Издалека, словно с другой стороны острова, кричали его товарищи. Вопли эти раздавались и спереди, и сзади, и со стороны океана, хотя Марк Вильямс знал точно: там нечего делать его сослуживцам.

Ветер взвыл совсем уж оголтело, потащил мастер-сержанта по песку. Марк в панике шарил руками, пока не наткнулся на колючий обломок коралла. Чтобы удержаться на месте, Марк вцепился в него что было сил.

– Ааааа!.. – взбесившийся воздух пронёс мимо Джонсона в одном ботинке. Рядовой крутил руками как вентилятор, таращил глаза. Потом он канул во мгле.

Стало трудно дышать, ремень винтовки врезался в грудь. Марк замычал, замотал головой и выкрутился кое-как из оружейного ремня. Он почувствовал облегчение, но ненадолго. Ветер ворвался в глотку, обжёг лёгкие. Пальцы разжались – и Вильямс взмыл вверх.

Несколько бесконечно долгих секунд его крутило и бросало из сторону в сторону. Небо и земля поменялись местами, Марк представил, как сейчас его разорвёт на множество совсем уж маленьких Марков Вильямсов младших. Ему стало невыносимо жалко себя и будущего пенсиона, и в этот миг ураган швырнул его в воду.

«Морские котики» – элита армии Соединённых штатов. Марку Вильямсу младшему понадобилось не более двух секунд, чтобы прийти в себя. Он извернулся и встал на ноги.

Был штиль. Марк стоял по пояс в воде, вода была вокруг, сверху светилось бесконечное звёздное небо, а в полумиле впереди вставал из Тихого океана остров с зелёным холмом в центре и бунгало у его подножия. Пустой остров, только возле самого дома мерцал и переливался перламутровый пузырь.

Рядом зафыркали. В нескольких шагах от Вильямса поднялся на ноги первый лейтенант Джон Видфаро. Вода текла с него ручьями. Лейтенант отплевался, перехватил поудобнее винтовку и сказал:

– Хорошо полетали. Где твоё оружие, сержант?

– Что? Я, лейтенант, сэр... – не зная, что ответить, промямлил мастер-сержант. Новое явление природы спасло его от дальнейших объяснений. В небе сверкнула, и метрах в пятидесяти от них в океан грудой искорёженного металла вонзился «Блэкхок». Плеснула волна, брызги окатили сержанта и лейтенанта с верху донизу. Какие мелочи, на них и так нет сухого места.

– Извините, лейтенант, сэр, – язвительно сказал Вильямс, – а кто отвечает за вертолёты?

– Стошестидесятый авиаполк, сержант, – ответил Видфаро. Он снял с пояса рацию, потряс, скривился. – Пошли, найдём остальных. Всем нам надо хорошенько подумать, что писать в отчётах.

С грохотом в океан обрушился второй вертолёт. Лейтенант не обратил на него внимания. Не им на голову – и то ладно.

– Позвольте сказать, сэр? – спросил Вильямс.

– Да, сержант?

– Русские, получается, не врали...

– Мир сошёл с ума, перевернулся вверх тормашками, Вильямс, – заговорил Видфаро. – всё не так, как должно быть. Русские не врут, а роту «морских котиков» вышвыривают с острова, как нашкодивших котят. Может быть, нам пора менять профессию? Что будешь делать, если выпрут из армии?

– Не знаю, сэр, – уныло сказать Марк Вильямс младший. – Когда-то я неплохо играл на бильярде. Наверное, снова возьму в руки кий. Лейтенант, сэр, думаете, до этого дойдёт?

– Не знаю, сержант.

От роты осталась половина. Да и та... Переломы, растяжения, обширные ушибы. Только лейтенант и мастер-сержант отделались лёгким испугом. Третий «Блэкхок» и его экипаж пропали без следа.

...– Вы свободны, лейтенант, – сказал Майкджел.

– Колонель, сэр!

– Что ещё, лейтенант?

– Не ведите переговоров, колонель, сэр!

– Что вы имеете в виду, лейтенант?

– Нельзя оставить это так, сэр, – сказал Джон Видфаро. Глаза его блестели, над скулами вспухли желваки. – Иначе выходит, парни погибли ни за что! Это не моя компетенция, сэр, но если... будет принято решение отомстить... Его обязаны принять, колонель, сэр! Если... когда его примут... пусть стреляют сразу, без предупреждения!

Майкджел пожевал губами и сказал сухо:

– Я учту ваши соображения, лейтенант. Ступайте.

Джон Видфаро откозырял, развернулся и вышел из кабинета. Колонель взял стопку отчётов, аккуратно разложил на столе.

Самая толстенькая пачечка – отчёт самого первого лейтенанта. Двенадцать листов, скреплённых зелёной скобой. Подготовка, выбранная для операции тактика, распределение ролей по взводам и группам, план действий – по минутам. Анализ действий и рапорт о потерях. Совершенно невиданных потерях, начиная с иранского провала. За правильными словами, за казёнными оборотами колонель ясно увидел панику. Элитное подразделение самой великой армии мира натыкали носом, при этом не особо напрягаясь.

Отчёты уоррент-офицеров и сержантов отличались только в мелочах. Четырёх отчётов не хватало, они никогда не будут написаны. Их авторы не вернулись, погибли при исполнении.

Майкджел медленно встал из-за стола и запер кабинет. Медленно, чтобы не сорваться и не расколотить к чертям монитор или принтер, достал из ящика стола початую пачку сигарет. Закурил и в три большие затяжки прикончил первую сигарету, Сразу поджёг вторую; её уже курил не торопясь, подолгу задерживая дым в лёгких.

Дьявольщина, он чуть не дал волю нервам при подчинённом! Этого ни в коем случае нельзя делать, если он намерен отомстить. Истерики проигрывают, поэтому к чёрту эмоции. Легко сказать! От злости горело в груди. Их раздавили и уничтожили! Вот к чему приводит недооценка противника. Русские уже обожглись, европейцы получили по морде и нескоро забудут Варшавскую катастрофу. Неужели теперь очередь Соединённых Штатов, неужели они проглотят унижение?

Колонель включил кондиционер, дождался, пока воздух в кабинете очистится и нажал кнопку на селекторе.

– Здесь колонель Майкджел, SEAL, – доложил дежурному офицеру на экране коммуникатора. – Прошу генерала Эндрю Хиггинсона, срочно!

***

Збыслава Копляка одолевали дурные предчувствия. Слишком уж радушными и уверенными в себе выглядели хозяева, слишком парадными офицеры, нарочито бравурными релизы пресс-центра, а «Джордж Вашингтон» чересчур подавлял неуязвимостью и мощью.

– Ланч, сэр?

Копляк отложил газету. Рядом остановился афроамериканец в форме стюарда: безукоризненно белый китель, белая же шапочка, широкая улыбка на эбенового цвета лице. В руках стюард держал поднос. Без изысков, но и с претензией – сладкий картофель с индейкой в соевом соусе, маринованный бамбук, фигурно нарезанные дольки киви, высокий стакан апельсинового сока. Отдельно – тост с ветчиной и баночка джема.

Неплохо питаются военные моряки США.

– Спасибо.

Копляк отложил газету, освобождая место на столе. Стюард оставил поднос, ещё раз улыбнулся и ушёл.

Под пресс-центр отгородили часть столовой. За ширмой стучала вилками и ложками свободная смена, раздавались уверенные голоса и смех, а с этой стороны два десятка избранных репортёров стучали по клавишам ноутбуков, строчили что-то в блокнотах, читали обзоры прессы – или перекусывали, как и сам Копляк.

Индейка у поваров получилась выше всяких похвал, Збыслав даже пожалел, что в таких обстоятельствах не принято просить добавки. Бамбук был в меру кисловат и в меру сладок, а тост показался пересушенным и слишком жёстким.

Возможно, это возраст. На флоте, как и в армии вообще, служит большей частью молодёжь с крепкими зубами и отменным аппетитом. Збыслав и хотел бы назваться молодым, но зачем обманывать самого себя? Пятый десяток, время задуматься о диетах.

Он отставил поднос и вернулся к статье.

Какой-то умник из Гардиан рассыпался мелким бисером перед заокеанским патроном. Заискивал, но при этом язвил. Нижайше рекомендовал повысить стандарты подготовки специальных подразделений.

Немцы рассуждали о трубопроводах, как будто кроме газа их вообще ничего не волновало. Збыслав так и не понял, каким образом побоище в Микронезии увязывалось с поставками американского сжиженного газа и как оно влияло на снижение цен, но… У кого что болит.

Американские авторы кипели праведным гневом и жаждали возмездия. «Ничем не спровоцированная агрессия», «И снова русские?», «Чего стоят наши защитники…», «Результат недостаточного финансирования оборонных программ», – эти и подобные им тезисы повторялись в десятках вариаций. Общее мнение было – наказать и как можно более жестоко.

«Никогда в истории, – писал обозреватель National Interest Дэвид Огуречны, – Соединённые Штаты не сдавались перед врагом. Отступать – не в нашем национальном характере. Враг должен быть уверен: любое нападение, любой намёк на противодействие мы подавим всей мощью вооружённых сил!»

Огуречны не был свидетелем Варшавской катастрофы, не слышал, как ломали лёд Вислы пролёты Гданьского моста. Его можно понять. Десяток охранников Цитадели с пистолетами – не авианосец «Джордж Вашинтон» в сопровождении двух эсминцев и десантного корабля Эссекс, а беспилотный дрон, транслирующий виды для туристов – не авиакрыло, где шесть десятков только одних F-18 «Супер Хорнет».

Збыслав отпил сока. Велика Америка! Даже в тысячах миль от родных берегов её моряки обеспечены свежими апельсинами.

Улыбчивый стюард возник рядом с ним на миг, подхватил поднос и оставил за собой чистый стол.

– Господа, внимание!

Офицер по связям с прессой прошёл в центр зала, остановился возле обзорного экрана.

– Противник в зоне непосредственного поражения палубной авиации.

Экран показал схематическую карту. Синим были изображены силуэты кораблей авианесущего соединения, красной точкой – противник.

– Командующий соединения не видит смысла в дальнейшем движении вперёд, – сказал офицер. – Пора дать работу авиации.

Он улыбнулся, а на экране появились две красивые, похожие на крылья синие стрелы. Они охватывали остров, где окопались террористы, с двух сторон.

– А как же правительство Микронезии? – поднялся с места один из журналистов. – Это их территориальные воды.

– Госдепартамент не зря ест хлеб, – улыбнулся офицер. – Всё согласовано, все нужные разрешения получены. Мы всегда уважаем интересы наших союзников и партнёров.

Звук машины под ногами неуловимо изменился. «Джордж Вашингтон» замедлял ход. Обзорный экран разделился на множество окошек – по числу камер, установленных на машинах авиакрыла. Одно, самое большее, продолжало транслировать тактическую схему. Эту же картину дублировал экран его ноутбука.

Сработала катапульта. Мгновенное ускорение, и F-18 второго лейтенанта Энтони МакГилла прыгнул в воздух, немного просел, а потом взмыл ввысь. Как всегда в эти секунды, накатила эйфория – от мощи под ногами, от силы и власти. От принадлежности к элите элит.

Мы – лучшие! Враги жмутся по углам, не решаются показать нос. Всё, что умеют – жалить исподтишка, убогие и недалёкие. Даже жаль их, непонимающих, не видящих истинного света прогресса. Разве авианосец под плоскостями – не лучшее свидетельство нашей правоты?

Энтони заложил широкий вираж, скосил глаза на далёкую палубу. Оттуда поднимались «Супер Хорнеты», занимали нужный эшелон, кружили, ожидали остальных.

У второго лейтенанта похолодело в груди. Излишняя впечатлительность – недостаток, так сказал командир звена, майор Эванс. Возможно, но Энтони не хотел его исправлять. Там, внизу, трудились его товарищи. Элеваторы один за другим подавали наверх «Супер Хорнеты», лётчики занимали свои места и взлетали. Огромный авианосец, весь его экипаж, работал слаженно, как единый организм. Не хуже и парни в кабинах самолётов. Как не гордиться сопричастностью? Если рассуждать непредвзято, майора можно понять. Когда на тебе ответственность, а за спиной уже почти тридцатник, приходится держать эмоции в узде.

Ожил переговорник:

– Здесь Второй, – сообщил он голосом майора. – Выходим на согласованный курс. Атака строго по команде. Двинулись, парни!

Началось!

Энтони качнул крыльями и прибавил газу. Душа пела. До островка, где засели террористы, пять минут лёта. Пусть молятся!

– Боевой разворот! – скомандовал Эванс.

Руки сработали сами. Океан под крыльями крутанулся, в кабине стало темнее – сейчас солнце смотрело строго в хвост «Супер Хорнета». Прикрытый облачной дымкой клочок суши вполз в рамку прицела.

– Огонь по готовности!

Сверху к острову протянулись дымные полосы. Энтони дождался, когда маленький домик на экране совместится с перекрестием прицела и пустил ракеты. Машина на миг споткнулась, потом движок освобождено взревел.

Первые ракеты достигли цели, расцвели разрывами. Потом… Второму лейтенанту захотелось протереть глаза под очками. Ракеты остановились на полпути, застряли в полёте. Вернее, они двигались, но лениво, словно окружал их не воздух, а густое прозрачное масло. Выхлоп двигателей растекался около них дымной кляксой.

Косматая звезда появилась по курсу впереди. Распухла и разделилась на звёздочки поменьше, полупрозрачные, дрожащие, как яйцеклетка в познавательном фильме BBC. Эти части недолго держались вместе, разлетелись каждая в своём направлении.

Словно завороженный, Энтони следил, как растёт перед глазами звезда, превращается в призрачный шар, голубоватый, пронизанный красными нитями. Словно кто-то подсветил изнутри прожектором щёки алкоголика Бена, старика и соседа, который жил на соседней улице.

Майор Эванс первым заподозрил неладное.

– Уходим, немедленно! – закричал он в шлемофонах.

Второй лейтенант МакГилл собрался включить форсаж, но понял, что не успевает. Шар наскочил и проглотил его «Супер Хорнет», и наступила темнота.

– Всем гражданским срочно вернуться в свои каюты! – громкоговоритель в пресс-центре не умолкал, повторял приказ снова и снова. Збыслав заторможено поднялся из-за стола, не в силах оторваться от экрана. Окошки гасли один за другим, потом остались только два: тактическая карта и вид, который передавал «Хокай», самолёт РЭБ, летящий километрами выше. Авиазвено майора Эванса перестало существовать, превратилось в дымные облачка, которые дрейфовали к востоку, медленно распадались, рассеивались под ударами ветра.

– Сэр, поторопитесь!

Растерянный сержант тронул Копляка за локоть.

– Да, да, конечно… – пробормотал Збыслав, сложил ноутбук и выбежал из бывшей столовой.

Ревели сирены, надсадно гудели машины. Стены дрожали. По коридору в обе стороны бежали офицеры и матросы. Никому не было дела до журналиста из союзной Польши. Что, вообще, происходило? Откуда эта нервозность?

– Сюда, Збышек, скорее!

Копляк пришёл в себя. Оказывается, он уже добрался до своей каюты, и сосед, швед Сёренсен, уже стоял в открытых дверях и выкрикивал его имя.

– Что происходит, Курт? – спросил Збыслав, когда дверь каюты отрезала его от шума и суеты.

– Мы разворачиваемся, – ответит Сёренсен. – Кажется, мы бежим.

Он был неестественно спокоен, только нижняя губа кривилась и подёргивалась.

– Бежим… – повторил Збыслав.

Скинув со стола бумаги, Копляк водрузил на него ноутбук. Программу никто не отключил, и трансляция продолжалась. Камеры панорамного обзора, ориентированные по сторонам света, показывали куски палубы, море, небо и бурун за кормой. Среди редких облаков висела вереница голубовато-красных шаров, таких же, что уничтожили авиазвено.

– Они приближаются, – нервно сказал Сёренсен.

– Авианосец нельзя потопить! – выкрикнул Збыслав.

– Ты веришь в это, пан?

Збыслав не ответил, да вопрос и не требовал ответа. Он ждал: капитан обязательно найдёт, чем ответить, не может не найти.

Экран заволокло дымом: стартовали противоракеты.

– Вот видишь, Сёренсен… – произнёс Копляк. – Сейчас всё станет как надо!

Ракеты достигли шаров и разорвались. Секунду на месте разрыва висел дым, потом он рассеялся… Шары, как ни в чём не бывало, приближались, забирая вправо, растягиваясь в длинную неровную линию.

– Они хотят ударить в борт, Збышек… – мёртвым голосом сказал швед.

Словно прислушавшись и согласившись, шары ускорились и нынрули вперёд и вниз, уходя из поля зрения камер. Почти сразу же корпус «Джорджа Вашингтона» сотряс далёкий, обманчиво слабый удар. Потом второй, третий, четвёртый…

Авианосец задрожал, снова взвыли ревуны. Где-то в глубине титанического корабля рвались боеприпасы, отзвуки этих ударов достигали слуха через сотни метров переборок. Горизонт в ноутбуке покачнулся, накренился влево.

– Выбираться, надо выбираться наружу! – закричал Сёренсен.

Он распахнул дверь: коридор заволокло паром. Видимо, повредило трубопровод, и пар бил прямо из стены, наискось перечёркивая выход. Сёренсен сунулся было туда, но отпрянул, мотая головой:

– Горячо, чёрт! – он закашлялся; от негорючего пластика стен в каюту потёк ядовитый красноватый дым. – Помоги, пан!

Вдвоём они с трудом захлопнули дверь: механизм успело перекосить, это удалось не с первого раза. Потом они сели на койки и посмотрели друг на друга. Лицо Сёренсена покраснело, особенно левая щека.

– Неудачно, чёрт! – швед тронул пальцем щёку и скривился. – Больно…

– Здесь должна быть аптечка, – сказал Копляк.

Отыскав в рундуке пенал с красным крестом на крышке, он жирно намазал Сёренсену щёку мазью от ожогов.

– Молись, викинг, чтобы это скорее кончилось.

– Да, – ответил швед.

Ноутбук звякнул, окно трансляции заполнил видеошум, на его фоне появилась надпись: «Извините, поток недоступен».

– Вот и всё, – сообщил Збыслав и закрыл программу.

– Докладывайте, Хиггинсон, – распорядился президент.

– Это полная катастрофа, господин президент, – сказал генерал. Углы его рта, и так обычно направленные вниз, совсем опустились, стали одним целым со скорбными морщинами на щеках. – Корабли эскорта затонули, а сам «Джордж Вашангтон» сильно разрушен и только чудом держится на плаву. Потеряно девяносто процентов мощности. Реактор… ремонтные бригады работают непрерывно, накладывают пластыри, только бы не допустить прорыва натрия.

– Натрия? – президент приподнял бровь.

– Рабочее тело теплообменника – жидкий натрий, – объяснил Хиггинсон. – Он чрезвычайно активен, люди работают сменами по тридцать минут. Полтора часа отдыха – и опять в горячую зону.

– Оставьте технические детали для отчёта, – сказал президент. – Дальше.

– Авиакрыло уничтожено полностью, – продолжил генерал. – Атакующее звено – в воздухе, остальные машины в трюмах. Несколько «Супер Хорнетов» оставались на палубе, они и успели подняться, террористы сбили их в воздухе. Мне очень жаль.

На «Джордже Вашингтоне» лётчиком истребителя служил младший сын президента, это знали все. Президент быстро овладел собой, хотя на миг дрогнул лицом, а в глазах мелькнули растерянность и боль.

– Тип оружия определили? – спросил он.

– Пока нет, – развёл руками Хиггинсон. – Что-то совершенно новое, специалисты работают. Могу сказать почти наверняка – это не русские.

– Почти?

– Да, господин президент, – ответил генерал. – Конечно, разведка могла прошляпить, но чтобы настолько?.. Аналитики дают не более десяти процентов вероятности.

– Десять процентов, это много, – возразил президент. – Что-то ещё? Только без подробностей, самую суть.

– Потери личного состава – примерно половина, сейчас не могу сказать точно, не все помещения ещё разблокированы, – генерал замолчал, собираясь с мыслями, потом сказал: – Авианосец практически не подлежит восстановлению. Проще построить новый. Это если очень кратко и суть.

– Значит, террористы?.. – задумчиво произнёс президент.

– Да, – ответил генерал.

– Хорошо, – сказал президент, – свободны. Письменный отчёт передадите непосредственно в аппарат Белого дома. Не торопитесь, но и не задерживайте.

– Да, господин президент, сэр!

Генерал коротко кивнул и вышел из Овального кабинета.

Президент подошёл к окну. Лужайка перед Белым домом была пуста, только ходил с газонокосилкой парень из охраны. Заболела рука. Президент в недоумении посмотрел на обломки карандаша, который он крутил в пальцах во время доклада генерала. Острые щепки впились в ладонь…

***

– Уходим, – сказал Виктор. – Здесь нам нечего больше делать.

Они стояли среди развалин дома. Первые снаряды достигли цели, самолётов и ракет было слишком много, а Виктор не хотел убивать.

– Да, – сказала Лиза. – Скоро. Дай проститься, это был наш дом.

– Наш дом там, – муж неопределённо махнул рукой, – нам нужно найти дорогу!

– Да, сказала Лиза. – Да.

Мяусей в её руках подрагивал и прижимал уши. От был напуган, когти левой терзали Лизино предплечье. Правую лапу кот беспрестанно облизывал. Недавно на её месте была кровящая культя. Лапу оторвало осколком. Как только бой кончился, Виктор залечил эту рану и вырастил коту новую конечность, но ужас в глазах животного всё не проходил.

– Надо уходить, – снова сказал Виктор. – Мы и так задержались здесь слишком долго.

– Слишком долго, – повторила Лиза. Последние часы она тормозила. Врач назвал бы это состояние шоком или посттравматическим синдромом, а Лиза просто пыталась разобраться в себе. Совсем недавно они с Виктором уничтожили несколько тысяч человек! Да, эти люди напали первыми и хотели убить их, но у них всё равно не было шансов. Никаких шансов, одна самоуверенность. Всё равно, что жестоко отшлёпать глупого, капризного, надоедливого ребёнка.

«Уходите, немедленно! – возник в её сознании знакомый голос. – Совсем скоро сюда придёт смерть!»

«Аарнам?.. – подумала Лиза. – Что ты здесь делаешь?»

«Не время, потом! – мёртвый бог был напуган. – Я не смогу защитить вас, только себя, но я и так уже мёртв».

– Уходим, – сказала Виктору Лиза, – открывай.

– Я готов.

Рядом вспух перламутровый пузырь портала.

«Скорее!» – закричал Аарнам Гобатша.

Лиза взяла Виктора за руку, и они вместе сделали шаг.

Последнее слово Великая армия оставила за собой. Через миг в небесах родилось новое солнце. Мегатонная ракета, запущенная с бомбардировщика-невидимки за пятьсот миль отсюда, взорвалась в десятках метров в воздухе над островом. Всё живое и материальное мгновенно сгорело в термоядерной вспышке. Чудовищный гриб поднял вверх тысячи тонн пыли и пара.

Он был немного меньше, чем предписывала теория, а сверху радиоактивной тучи мелькнули огромные призрачные крылья, похожие на крылья летучей мыши.

Но этого никто не увидел.