Текст книги "Правдивая история про девочку Эмили и таинственный замок"

Автор книги: Лиз Кесслер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Глава четвертая

Прошли часы, прежде чем у меня появилась возможность поговорить с Шоной. Во время большой перемены вокруг толпились одноклассники, с жаром обсуждавшие визит Нептуна, а потом мы в полной тишине решали контрольную по океанологии.

В конце дня мы выходили из класса вместе с Алтеей и Мариной.

– Совсем не сложная оказалась контрольная! – проговорила Марина, едва мы отплыли подальше от класса.

– Что ты ответила на четвертый вопрос? – спросила Алтея.

– Рыба-ангел, – мгновенно ответила Марина.

– Ага, и я тоже.

Шона самозабвенно поглаживала золотую морскую звезду, полученную за лучший наряд.

– Так хлестко – Нептун у нас в школе! – пробормотала Алтея.

– Знаю, – рассеянно ответила Шона.

– Интересно, получит ли он назад все свои сокровища? – вставила Марина.

Они заговорили про визит Нептуна и обсуждали это до самого выхода из туннеля, где мы с Шоной попрощались с девочками. Как только подруги исчезли из виду, Шона повернулась ко мне с вытаращенными от любопытства глазами.

– Ну? Что ты хотела мне рассказать сегодня утром? – выдохнула она. – Это про кольцо? Ты его правда потеряла?

Прежде чем ответить, я оглянулась по сторонам. Неподалеку смеялись и резвились детишки младших классов, которые тоже возвращались из школы. Двое катались на спине у дельфина, остальные гонялись друг за другом или прыгали через волны. Сверху припекало солнце.

Я потянула Шону в узкую расщелину среди скал. Мы поплыли между камней, длинной дорогой. Убедившись, что вокруг никого нет, я вытащила ладонь из кармана, – на этот раз она вынулась сама собой. Повернув кольцо бриллиантом вверх, я протянула руку.

– Подавиться мне медузой! – проговорила Шона, придвигаясь, чтобы получше рассмотреть камень. – И ты прятала его целый день! Но зачем ты сказала, что потеряла его?

Стоило ли говорить ей правду о том, что я ощущала в течение всего дня? Поверит ли она, когда я вслух произнесу такую чушь?

– Обещаешь никому не рассказывать?

– Почему? – изумилась Шона. – К чему такая таинственность? Почему ты не отдала его, Эмили?

Я покачала головой:

– Не смогла.

– Не хотелось отдавать? – понимающе сказала Шона. – Эмили, ты же слышала мистера Бистона, Нептун взбесится, если кто-нибудь…

– Не смогла, Шона, – более твердо произнесла я.

Она недоуменно уставилась на меня.

– Почему? Что ты имеешь в виду?

Я исподлобья смотрела на подругу, чувствуя, как дрожит хвост и снова краснеют щеки.

– Ты решишь, что я сумасшедшая, – сказала я наконец.

– Конечно, нет, – рассмеялась Шона. – Я и так давно уже знаю, что ты сумасшедшая. Я же твоя лучшая подруга. Давай рассказывай!

Я невольно улыбнулась:

– Ну ладно.

И, не успев передумать, я начала говорить. Рассказала Шоне обо всем, что чувствовала с того момента, как кольцо оказалось у меня на пальце, и о том, как рука застряла в кармане, когда в школу явился Нептун.

– Всё было очень странно еще тогда, когда я его искала. По моим ощущениям, кольцо хотело, чтобы его нашла именно я.

Я замолчала и выжидающе уставилась на Шону. Сейчас она скажет, что я окончательно съехала с катушек и что она больше не желает со мной дружить. Зачем я ей это рассказала? Может, еще не поздно сделать вид, что всё это – выдумка?

У самого дна, забавно дергаясь, проплыл тощий морской конек, выделяясь ярким оранжевым пятном на белом песке. Стайка рыбешек промчалась мимо, не замечая ни нас с Шоной, ни морского конька.

Я осторожно подняла взгляд на подругу. Она смотрела прямо мне в глаза.

– Скажи честно, ты не врешь?

– Конечно, нет! Я же не хочу, чтобы ты считала меня еще более сумасшедшей, чем я есть.

– Значит, это колдовство, – У Шоны восторженно засияли глаза. – Оно такое красивое, – добавила она с легкой завистью. – Дашь померить?

Я рассмеялась. Могла бы и сама догадаться, что ей сразу же захочется нацепить украшение на себя.

Я попыталась стянуть кольцо с пальца, но оно не снималось. Тогда я потянула сильнее, – и в голове зашумело со страшной силой, Заревело, загрохотало. Что это? На море поднялся страшный шторм, я это чувствовала. Огромные волны обрушиваются на берег, всё небо грохочет и полыхает молниями. И горе. Безутешное горе. Мне хотелось плакать, рыдать в три ручья, наплакать целый океан слез. Испуганно зажмурившись, я перестала дергать кольцо и закрыла ладонями уши.

Шторм немедленно стих.

– Что это было? – спросила я.

– Что именно? – У Шоны разочарованно вытянулось лицо.

– Шторм, бушующие волны.

– Не понимаю, о чем ты, – удивилась Шона. – Я ничего не заметила, – Она бросила на меня осторожный взгляд, потом встряхнула головой и снова принялась разглядывать кольцо. Я качнула хвостом, стараясь не двигаться, пока она смотрела. Она что, издевается? Как можно было не услышать такой шторм?

– Это самая хлесткая вещь, какую я только видела, – выдохнула Шона. Русалочка по-прежнему вела себя так, словно ничего не произошло.

– Кольцо не снимается, – сказала я.

– Дай я попробую.

Шона потянулась к моей руке. Но стоило русалочке прикоснуться к кольцу, как она отлетела в сторону, точно ею выстрелили из пушки, и плюхнулась в заросли мохнатых водорослей. Я поспешила ей на помощь.

– Ты в порядке?

– Оно меня обожгло! – взвизгнула Шона. – Или укусило, или…

Я подергала тугой ободок.

– Не выдумывай, оно просто…

– Не снимай! Я всё равно не стану его мерить! Ничего страшного. – Шона отряхнула с хвоста песок и обрывки водорослей, застрявших в чешуе.

Я снова повернула кольцо бриллиантом внутрь. Так мне было спокойнее.

– Ладно, – сказала Шона – Пошли к тебе делать уроки.

И, не прибавив больше ни слова, поплыла вперед.

Едва мы подплыли к «Фортуне», как я сразу же поняла, что что-то не так. Первой, кого я увидела, была Милли.

Вообще-то, в этом не было ничего особенного, Милли довольно часто забегала к маме.

Но сейчас она сидела на палубе совершенно одна и, если можно так выразиться, загорала. Не знаю, кто еще, кроме Милли, может загорать в длинном черном платье (она всегда в нем ходит). Наша ясновидящая растянулась на одеяле, задрав подол до колен, и разглядывала карты, разложенные в форме звезды.

– А где мама? – спросила я, когда мы приблизились к кораблю.

Милли подняла голову, щурясь от солнца. Потом уселась, натянула подол на колени и смешала карты. Мы с Шоной подплыли к самому борту.

– Ей понадобилось срочно выйти, – ответила Милли с обычным своим загадочным видом.

– Понадобилось? Зачем? Куда?

– Ну, просто… в общем, не я должна тебе объяснять.

– Хорошо, я спрошу у папы.

Я подплыла к затопленному иллюминатору и уже хотела нырнуть, как Милли сказала:

– Он тоже вышел.

Я остановилась, нерешительно водя хвостом по воде.

– Они вышли вместе? – невольно вырвалось у меня, хотя я уже догадывалась, какой будет ответ.

– Нет. – Милли смотрела в сторону. – Они вышли по отдельности. Мама попросила меня присмотреть за тобой. Мы могли бы поиграть в карты, или, если хочешь, я тебе погадаю.

– Они поссорились, да? – спросила я.

Милли, по-прежнему не глядя на меня, принялась раскладывать пасьянс.

– По-моему, тебе надо самой поговорить с родителями, – смущенно проговорила она. – Я не вправе обсуждать…

– Не важно, – перебила я. – Пошли, Шона.

Мы молча заплыли через иллюминатор и спустились на нижний, полузатопленный этаж, где жил папа. Я прекрасно знала то, что Милли хотела, точнее, не хотела сказать. Совершенно очевидно, что они поссорились. Я чувствовала, что назревал этот разлад.

В течение дня я почти не вспоминала об утренней стычке, не до того было. Но теперь вот оно. Они расстались. Интересно, только друг с другом или и со мной тоже? Вернется ли кто-нибудь из них домой? Неужели это всё из-за меня? Если бы не спор о том, как воспитывать дочь, у них всё было бы хорошо.

Шона пыталась меня развеселить, выглядывая из-за папоротниковых занавесей и строя смешные рожицы, а потом предложила выпить пополам бутылку сока из морских огурцов, которую она забыла открыть в школе. Но это не помогло. Ничто не поднимало мне настроения и не разгоняло мрачные мысли.

Мама с папой собирались развестись, и это была моя вина.

– Эмили, ты тут? – окликнула меня Милли сверху из кухни.

Я рванулась к маленькому люку, А вдруг она скажет, что родители уже дома!

– Они вернулись? – крикнула я.

– Я… прости, милая, – ответила Милли. – Я просто хотела напоить тебя чаем. Ты, должно быть, голодная.

Я и вправду вдруг ощутила пустоту. Только не в желудке.

– Нет, спасибо, – ответила я угрюмо и скользнула вниз, не дожидаясь ответа.

Шона деловито рисовала на хвосте замысловатые узоры лаком для чешуи. И тут это случилось. Всё затряслось, закачалось, волны взвились до небес; кажется, даже корабль сдвинулся с места.

– Что это такое? – закричала Шона. Непросохший лак; размазался у нее по хвосту.

– Не знаю! – крикнула я в ответ. В глубине души я была даже рада, что на этот раз всё происходит не только в моем воображении. – Хватайся за иллюминатор!

Мы отчаянно забили хвостами, пробираясь к огромному иллюминатору, и в конце концов ухватились за раму. Теперь оставалось дождаться, когда кончится тряска.

– Девочки, с вами всё в порядке? – зазвенел сверху голос Милли.

– Да! – завопила я в ответ. – Держись крепче за поручни, Милли!

– Держусь! – крикнула она. – Я тоже в норме. Всё скоро кончится, не волнуйтесь, девочки! – добавила она дрожащим от страха голосом. – Я с вами!

Мы изо всех сил вцепились в раму. Наши тела швыряло во все стороны, хвосты ударялись о стены, корабль ходил ходуном. Это было похоже на подводные американские горки! Вверх, вниз, резкий поворот; тела дергаются то вперед, то назад так, что, того и гляди, укачает.

А потом в одно мгновение всё прекратилось. Раз – и всё. Корабль перестал раскачиваться. Мы с Шоной, тяжело дыша, переглянулись.

И в тот же миг мою руку пронзила острая боль. Кольцо! Оно сдавливало палец! А – а – а! Я сжала ладонь, стиснув в кулаке бриллиант. Переведя дыхание, подняла голову – и увидела тень, от которой всё вокруг потемнело.

Снаружи что-то было. Что-то огромное. Оно надвигалось на наш корабль.

Глава пятая

– И как я сразу не догадался! – Голос громыхал по каютам, как эхо взрывов.

Не может быть. Нептун! Он сидел в своей сверкающей на солнце колеснице, окруженный со всех сторон дельфинами, вскинув трезубец. Море вокруг бурлило и пузырилось, словно раскаленная лава.

– Иди СЮДА! – прогромыхал Нептун.

Я в ужасе завертела головой, пытаясь понять, к кому он обращается. Не ко мне же! Не может быть, чтобы ко мне! Что я такого сделала на этот раз?

– Да, – прогудел Нептун уже не так громко, но более угрожающе. – Ты. – Его палец указал прямо на меня.

Я скользнула сквозь иллюминатор, который обычно служит нашей подводной дверью. От ужаса у меня так трясся хвост, что я думала – сейчас отвалится.

– Одна! – рявкнул Нептун, когда следом за мной в иллюминатор выглянула Шона.

– Я тебя здесь подожду. Всё будет хорошо, – неуверенно шепнула она.

Дрожа, как медуза, я подплыла к Нептуну и замерла, ожидая, когда же он заговорит.

Но он молчал. Молчал и смотрел. Он сверлил меня взглядом, словно хотел превратить в камень. Но на самом деле Нептун смотрел не на меня, а на мою руку с бриллиантом.

– В кои-то веки Бистон попал в точку, – негромки заметил он наконец. Негромко для Нептуна, поскольку от его голоса зазвенел воздух и волны с громким плеском ударили в колесницу. – Все эти годы оно было здесь, – пробормотал он еще тише, по-прежнему не сводя глаз с кольца.

Моя рука пылала под его взглядом. Казалось, она была охвачена огнем, и пламя лизало мои пальцы, руку, поднималось к плечу, охватывало меня сверху донизу. Но я сжала зубы и молча ждала.

В конце концов Нептун посмотрел мне в лицо.

– Сними его, – просто сказал он, протягивая ко мне руку.

– Я…

– Кольцо. Отдай его мне. ЖИВО!

Нептун ждал, и море раскачивалось и волновалось вокруг нас. Я поплавком подскакивала на волнах, дергая себя за палец. Руки тряслись от страха. Не получалось. Кольцо застряло. Палец распух и отчаянно болел.

– Н-не могу, – заикаясь, пробормотала я дрожащими губами.

Нептун приподнялся в колеснице. Волны стали выше; они ударяли мне в лицо, тянули под воду.

– Иди сюда, – проговорил он.

Вращая хвостом изо всех сил, я подплыла к колеснице.

Нептун выставил передо мной трезубец.

– Протяни мне руку, – произнес он.

Я послушно протянула. Нептун опустил трезубец и коснулся им кольца.

Результат превзошел все ожидания. Меня словно током ударило – в прямом смысле этого слова. Мое тело —. дернулось, как от электрического разряда в тысячу вольт. Кажется, Нептун тоже получил хороший удар, – борода засветилась, от хвоста во все стороны посыпались искры. Между нами заплясал, затрещал огненный зигзаг. В конце концов Нептун отдернул трезубец. Несколько мгновений он приходил в себя и отдувался, а потом схватил меня за кисть и попытался содрать кольцо рукой.

– АААААААА! – заорал он, отскакивая назад, тряся рукой, дуя на пальцы и опуская их в воду.

Море вокруг забушевало, начинался ужасный шторм. Небо над нашими головами заволокли черные тучи. Меня вовсю подкидывало на волнах. Да что меня! Даже «Фортуна» раскачивалась из стороны в сторону и тряслась так яростно, словно пыталась высвободиться из песчаного плена, в котором спокойно пролежала больше двухсот лет!

– Черт бы побрал эти клятвы! – заорал Нептун. – Они не должны были помешать мне дотронуться до колец! Мне, Морскому царю!

О чем он? Какие клятвы? Почему он не может дотронуться до кольца?

Словно услышав мои невысказанные вопросы, Нептун обернулся.

– Это кольцо не смело показываться мне на глаза многие сотни лет, – проговорил царь. – Ему следовало и дальше поступать таким же образом. Ни разу за все эти годы я о нем не вспомнил. Ни разу. Ни разу я не поинтересовался, где оно прячется. – Нептун горько рассмеялся. – Надо было догадаться, что кракен найдет кольцо и позаботится о нем. Кракен понимал, что такое настоящая верность.

Тут Нептун вскинул голову к небу.

– Этому кольцу следовало и дальше оставаться невидимым, пребывать подальше от моих глаз, поглубже в песке! – крикнул он тучам, и те расступились, пропуская кривую молнию, и отозвались раскатом грома. – Мне необходимо, чтобы кольцо скрылось как можно дальше, а вместе с ним всё, что оно олицетворяет. – Затем Нептун снова обернулся ко мне.

– Ты вернула к жизни то, что следовало забыть навсегда, – произнес он. – Убирайся с глаз моих долой.

Мне не понадобилось повторять дважды. Я рванулась к «Фортуне».

Я видела Милли, сжимавшую руками поручни, в то время как ее ноги болтались в пустоте, а черная юбка развевалась как флаг. Шона, наверное, по-прежнему пряталась внутри. Отчаянно загребая обеими руками, погружаясь под воду с каждым рывком, подскакивая на волнах то вверх, то вниз, то назад, то вперед, я все-таки добралась до корабля. Вцепившись в поручни, я пыталась отдышаться.

– Погоди! – окликнул вдруг Нептун. – Я этому помешаю!

Небо распорола яркая молния. Корабль закачался, я ушла под воду и снова вылетела на поверхность. Задыхаясь, я схватилась за раму иллюминатора. И тут загрохотал гром – как будто кто-то ударил в огромный барабан перед микрофоном размером с планету.

Лицо Нептуна побагровело.

– Меня не проведешь! – рявкнул он. – Я – царь морей и океанов! И тебе не обойти моих законов! Слышишь?

Я лихорадочно закивала.

– Да, ваше величество, – пролепетала я дрожащим голосом. – Слышу. Простите, пожалуйста. Я не хотела вас обокрасть. Я отдам его, положу назад, туда, где взяла. – Я снова принялась тянуть кольцо. И снова оно не пожелало сниматься. Палец мучительно ныл.

Но где-то в глубине души я была рада, что кольцо по-прежнему у меня. От него исходило… чувство уюта, безопасности, даже – собственной значимости.

– Довольно! – взревел Нептун. – Оно всё равно вернется ко мне. И я даже знаю, как это сделать; не важно, что придется прибегнуть к проклятию, которое не использовалось многие поколения.

– Что вы имеете в виду? – крикнула я, цепляясь за корабль, который вздымался на яростных волнах. – Что я такого натворила?

– Это твои родители натворили, создав тебя! – заорал Нептун. – Но я их ошибку быстро исправлю!

Нептун помолчал немного, глядя в сторону. Когда он снова обернулся, мне показалось, что в его глазах блеснули слезы. Слезы? У Нептуна? Если бы я не была до смерти перепугана, я бы, наверное, рассмеялась. Как такое могло в голову прийти? Нептун никогда не плачет!

Царь медленно поднял трезубец над головой. Волны стали еще выше, небо – еще темнее, «Фортуна» почти завалилась набок.

– ТЫ! – загремел Нептун, заглушая шторм. – Ты больше не будешь земноводной! В тебе не смогут ужиться два разных мира!

– О чем вы? – закричала я. – Я не понимаю!

– Вот о чем! – Он принялся раскручивать трезубец над головой, выкрикивая слова проклятия. Небо тоже начало вращаться. Черные тучи наплывали косяком; они разрастались, заслоняя собой горизонт, вздергивая волны всё выше и выше.

– Ты больше не сможешь быть земноводной. Только чем – либо одним.

– Нет! – завизжала я. – Кем я буду? Неужели мне придется выбирать?

– Тебе не придется выбирать! Твое мнение не имеет значения. Выбирать твою судьбу буду я. И с этой минуты проклятие начнет действовать.

Новый взмах трезубца; новые тучи, наползающие на нас. Я еще крепче вцепилась в «Фортуну», пытаясь вскарабкаться на палубу.

– Ты почувствуешь на себе проклятие, как только я закончу говорить, – произнес Нептун. – Ты сразу ощутишь его воздействие. Всего через несколько дней, в полнолуние, проклятие обретет полную силу, а ты – свой новый облик.

– Новый облик?

– А пока оно набирает силу, ты не будешь ни тем, ни другим.

В этот миг я потеряла способность бороться, спорить, даже верить в то, что я могу что-то изменить, На какую-то секунду всё стихло. Море, небо, даже воздух вокруг меня – всё замерло. Омертвело. Как мои мысли.

– Эмили!

Кто-то звал меня с корабля. Милли! Я забыла о ней! Она по-прежнему была на палубе, промокшая насквозь. Мокрые волосы прилипли к лицу, влажное платье облегало тело, как вторая кожа.

– Эмили! Забирайся внутрь, скорее! – завопила Милли.

Я, не раздумывая, нырнула в иллюминатор. И вовремя. Позади раздался вопль Нептуна:

– Ты меня не проведешь! Я не прощу! Я – Нептун, повелитель океанов, и мое слово – закон!

И тут ударило. Меня поглотила тьма, завертела и закрутила. Вихрь ввинтился в море, подхватил судно, потащил за собой.

Я больше не слышала голос Нептуна, но по-прежнему ощущала его гнев, чувствовала, как он кричит в небеса, пока «Фортуна» мечется по волнам.

Мне кажется, это длилось вечно. Это было самое кошмарное путешествие, самая бешеная езда в мире.

Я изо всех сил обхватила одну из скамеек, расположенных на нижнем этаже. Я хотела позвать Шону, но голос пропал; слова вылетали из головы до того, как я успевала их произнести. Где Шона? Вокруг бушевала вода, закручиваясь водоворотами даже внутри судна. Меня мотало от стенки к стенке, подкидывало и швыряло, как на родео. Я опять пыталась закричать, но волны смывали с моих губ слова и всхлипы, вымывали из головы все мысли.

Под конец я просто цеплялась за скамью, моля про себя, чтобы буря поскорее закончилась и чтобы я дожила до этого счастливого момента.

Ураган постепенно стих. Судя по всему, он длился не один час, но даже ему пришел конец. Корабль всё так же раскачивался, вертелся во все стороны и зарывался носом в волны, но теперь между качкой появлялись периоды тишины. В момент такого затишья я наконец-то сумела позвать Шону.

– Эмили?

Ее голос, донесшийся откуда-то с противоположного конца комнаты, прозвучал для меня как самая прекрасная музыка.

– Шона! – снова закричала я. – Где ты?

Она вынырнула из – под стола, на котором обычно лежали все папины вещи. При мысли о папе у меня мучительно сжалось сердце, но я постаралась отогнать боль.

Шона выглядела так, как не выглядела никогда в жизни. И вряд ли она захотела бы показаться в таком виде кому – нибудь. Белокурые волосы, которые она расчесывала по часу каждый день, спутались и прилипли к лицу, блестящие узоры, которые она полдня наводила на своем хвосте, потекли и превратились в грязные разводы красок. Лицо было настолько бледным, что казалось почти прозрачным. Моя лучшая подруга была похожа на привидение. Привидение русалки.

По ее глазам я поняла, что выгляжу так же ужасно. В другой момент мы бы обе покатились со смеху; я в этом уверена. Но веселье было сейчас недоступно мне, как и любое другое обыденное чувство. Мы с Шоной кинулись друг другу в объятия.

– Что случилось? – спросила она онемевшими губами.

Я помотала головой:

– Не знаю. Нептун… разозлился. Страшно разозлился.

– Я же рассказывала тебе, каким может быть гнев Нептуна! Говорила, что от его гнева на море поднимается шторм!

– Я думала, это сказки, которые вам рассказывают на уроках истории. И уж никак не ожидала, что мы с тобой попадем в такой шторм!

– И я тоже не ожидала, – призналась Шона, выглядывая в иллюминатор. – Кажется, он заканчивается, – прибавила она с надеждой.

Тут сверху послышался голос Милли.

– Эмили! – задыхаясь, кричала она. – С тобой всё в порядке? Эмили, пожалуйста, отзовись! Ты здесь?

Я подплыла к люку.

– Милли, я в порядке! И Шона тоже.

– Слава богу, спасибо, спасибо, спасибо, – всхлипывала Милли. – Если бы с тобой что-то случилось, я просто не представляю, как я…. О, Эмили, прости меня!

– Вы ни в чем не виноваты! – воскликнула я, подтягиваясь, чтобы выбраться из люка.

Дрожащая Милли сидела на полу, а вокруг нее вперемешку были разбросаны самые разные вещи. Дверцы всех шкафов распахнуты. На полу валялись осколки посуды, одежда, какие-то обломки. Сил не было на это смотреть.

Выбравшись из люка, я уселась на пол возле Милли. Мой хвост начал подергиваться. Я чувствовала, как он немеет, начиная с раздвоенного конца, а потом постепенно исчезает, и на его месте появляются ноги. Ноги тоже немного покалывает, как будто отходит заморозка.

– Ну же, Милли, всё будет хорошо, – проговорила я, обнимая ее за плечи. Не знаю, зачем я это сказала. Может, надеялась, что Милли мне поверит и, в свою очередь, сумеет убедить в этом меня.

Ее большие плечи вздрагивали, голова поникла.

Я неловко похлопывала Милли по спине, ожидая, когда же хвост окончательно станет ногами. Но что-то было не так. Превращение несколько затянулось. С ногами было всё в порядке, – немного затекли, но выглядели вполне нормально. Дело было в ступнях; они никак не хотели превращаться как следует. Ну что такое? Никогда еще мне не приходилось так долго ждать. Пальцы оставались какими-то сросшимися, как будто перепончатыми.

Перепончатыми? Я похолодела. И вспомнила слова Нептуна.

Проклятие начинало действовать.

– Эмили, Милли! – выгляните наружу!

Некогда было раздумывать о пальцах. Шона высунулась из люка, тревожно показывая на иллюминатор.

– Поднимитесь на палубу, – сказала она. – Я встречу вас снаружи.

Поспешно вскочив, я помогла подняться Милли, и мы вдвоем, спотыкаясь и пробираясь через завалы, выбрались на палубу. Я старалась не обращать внимания на странное ощущение в ногах, которые словно бы потеряли чувствительность.

Не знаю, что я ожидала увидеть снаружи. Наверное, думала, что теперь, после того как шторм утих, всё будет выглядеть так же, как прежде. А может быть, где-то в глубине моей души тлела безумная надежда, что мы по-прежнему находимся поблизости от Перекрестного острова.

Но если я и думала нечто подобное, то очень быстро поняла, что жестоко ошибалась.

Я ничего не узнавала. Собственно говоря, я ничего и не видела, кроме моря. Моря и неба. И никакого тебе острова, других судов, бухты. И ни души.

Стояла такая тишина, как будто весь мир затаил дыхание, желая убедиться, что шторм действительно закончился.

Сначала я видела только окружающий нас со всех сторон бесконечный, глубокий, синий океан, неподвижный, как стекло. Над самой водой висела дымка.

Солнце уже начинало садиться, и небо почти полностью закрыли пухлые ленивые облака, похожие на мотки розовато – лиловой шерсти. Выше мчались серые облачные пряди.

Потом края облаков вдруг посветлели, словно кто-то обвел их фломастером золотистого персикового цвета. Казалось, они извинялись за черные тучи, нагнавшие на нас такого страху. Вскоре розовые и оранжевые тона пропитали всё небо между облаками. Сквозь все облачные щели пробивались солнечные лучи, похожие на оранжевые веера. Было красиво, как на картине.

Над нашими головами пронеслась одинокая чайка – как будто оставила на этой картине свой автограф.

И только тут мы заметили.

Смотрите, – прошептала Шона.

Она указывала в самую гущу туманной дымки. Мы с Милли проследили за ее пальцем, и постепенно сквозь туман проступили очертания.

Очертания замка.