Текст книги "Моя нелюбимая девочка (СИ)"
Автор книги: Лия Султан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)
–Я жду, Мила.
–Ты пожалеешь, Аслан, – подходит ближе и тычет пальцем в грудь. – Ты очень об этом пожалеешь. Но когда ты придешь ко мне, я уже тебя не приму.
–Хорошо, я понял, – киваю безучастно. – Теперь можешь идти.
Развернувшись, Мила ударяет меня волосами по лицу, поднимает сумку с пола и демонстративно идет к выходу и хлопает дверью наа прощание. Мое второе расставание за несколько дней и такое другое. Сейчас я не чувствую ничего, кроме раздражения. А тогда, с ней…не мог и не хотел отпускать.
***
Я вернулся в Дубай месяц назад и сразу же взялся за работу. Жизнь в Алматы и более или менее свободный график меня расслабил, поэтому я был рад, что теперь все будет, как раньше. Потянулись обычные серые жаркие будни, которые я загружал по максимуму делами. Работа, спорт, а именно бокс, редкие встречи с местными друзьями. Я снова чувствовал себя в своей тарелке, но внутри все равно что-то сломалось. И вскоре после приезда я с удивлением и странной тяжестью на сердце заметил перемены в себе. Поначалу они были едва уловимы, но я еще не знал, что пройдет время и моя жизнь перевернется с ног на голову.
А пока…Пока я получил на почту сообщение от некой Камиллы – редактора “Пятого канала”. Я и забыл, что дал Ираде свою электронку и попросил прислать мне смонтированную программу. И вот та самая Камилла написала мне, что монтаж завершен и она готова показать, что получилось. Попросил ее прислать ссылку на вотсап, чтобы глянуть с телефона. Когда я, наконец, получил видео и включил его, то с первых же секунд залип на ней. Ирада, в своей серебристой кофточке, оголяющей плечо, сидела за барной стойкой и пила коктейль. Как я теперь знаю, безалкогольный, потому что когда она даже капельку алкоголя выпьет, то поет матерные песни. Крупный план моей кудрявой девочки – она улыбается, обнажая ровные белые зубы. Ее красивые, пухлые губы даже через экран манят меня и я, нажав на паузу, обвожу их по контуру пальцем. Чувствую себя чертовым извращенцем, потому что мое тело тут же реагирует и вспоминает, как мне было с ней хорошо. Чистый кайф, наркотик, на который она меня подсадила.
Как и рассказывала Ирада, в двух барах посетители действительно замечали, что ей что-то подсыпали в коктейль, а вот в третьем – только я. Мое лицо, как и обещали, закрыли, а голос изменили. Прикрываю глаза ладонью от того, что выгляжу, как идиот и совершенно себе не нравлюсь. Публичность – не мое. А вот она прекрасна и естественна в своем образе. Очень убедительно играет девушку под наркотой. Я ведь и сам в тот вечер попался на ее удочку, да так и повис на ней.
Посмотрев программу, пишу журналистке, что все хорошо. Она присылает короткое сообщение: “Спасибо большое”. Но я не могу так просто отпустить ее, поэтому пишу в ответ:
“Камилла, вы ведь дружите с Ирадой?”
“Да”, – прилетает от нее через несколько минут.
“Скажите, как она? Как у нее дела?”
Хочу узнать хоть что-то о ней, потому как по сей день она не выходит у меня из головы. Не отпускает меня Ирада и все мысли о другой женщине вытесняет, будто кулаками расталкивает Взбалмошная, добрая, светлая моя девочка.
“Она прекрасно. Работает. Самое главное, что она сейчас не одна”.
Вчитываюсь в ее сообщение и не могу понять, в чем скрытый смысл. А он определенно есть.
“Извините, Аслан. Могу я не обсуждать личную жизнь подруги? Ей будет неприятно”.
“Да, я понимаю”.
“Есть ли у вас вопросы по программе?”
“Нет”.
“Тогда спасибо вам большое. Вы настоящий герой. До свидания”.
“Удачи”.
Снова открываю видео и смотрю на Ираду. Понимаю, что, наверное, мне пора к мозгоправу, потому что я на ней конкретно заморочился и уже не помню, когда в последний раз думал о другой – той, по которой с ума сходил много лет..А теперь перед глазами этот кудрявый чертенок стоит и смеется, злорадствует. Потому что до того памятного разговора на незнакомой аллее, я думал, что у нас есть еще две недели, чтобы она свыклась с мыслью, что конец близок. Вот только она оказалась сильнее и непредсказуемее, переиграла и уничтожила.
*Мать Драконов – Дайнерис Таргариен – героиня легендарного сериала «Игра престолов». Сжигала заживо своих врагов ))
Глава 24. Картина идеальной жизни
Год спустя
Ирада
–Какой же ты требовательный, малыш! Нечего бузить, я уже сказала тебе, что собираюсь, – быстро натягиваю топ, а сверху накидываю рубашку.
Он же, как обычно, смотрит на меня и дуется, а потом расплывается в самой очаровательной улыбке на свете, отчего я чувствую себя еще счастливее.
–Мой дорогой, – тискаю его за щечки. – Ну какой же ты шлааадкий. Так бы и съела тебя!
А он уже вовсю смеется и агукает, ножками и ручками дрыгает, с нетерпением ждет, когда его возьмут на руки. Пока я проверяю все ли взяла для прогулки, в зал залетает еще одно чудо в перьях и начинает громко лаять, всячески подгоняя.
–Гав-гав! Гав-Гав! Давай быстрее копуша, – недовольно бурчит Симба – мой хвостатый, четвероногий ребенок породы Кавалер-кинг-чарльз-спаниель. Он ворвался в мою жизнь год назад, когда она глава закончилась, а другая только началась.
В тот памятный день рождения, когда я была все еще морально разбита, ко мне сначала заявились девчонки: Аружан, Афина и Камилла, а потом Сабина с Нафисой и Нариманом. Они–то и подарили мне щенка-кудряша, с которыми мы сразу полюбили друг друга. Взглянув на него, я моментально придумала ему имя – Симба, потому что он напомнил мне сына “Короля Льва”.
–Иду я, иду. Вы свою мать просто разрываете на части, – осторожно кладу малыша в коляску, прикидывая, что примерно через пятнадцать-двадцать минут он заснет. Как раз за это время мы дойдем до парка.
Собрав весь свой кочующий табор, выхожу из дома и сворачиваю в арку. В этом году чудесный май – не жаркий и не холодной, но яркий, зеленый и не такой дождливый, как предыдущий. Останавливаюсь на тротуаре, чтобы поправить вязаное одеяло, которое маленький пирожочек снес, активно размахивая ногой. Ну не любит он укрываться! Симба терпеливо ждет рядом на поводке.
У входа в парк замечаю, что мелкий заснул, поэтому опускаю козырек ниже и поправляю одеяльце. Внезапно в спину дует холодный ветер, раздувая волосы. Приглаживаю их, поправляю голубую рубашку и, обернувшись, замечаю белый внедорожник, паркующийся вдоль обочины на другой стороне улицы. Мне кажется, я видела его в своем дворе, когда выходила. Водителя разглядеть уже не могу, так как поток машин загородил “Тойоту Прадо”.
Симба начинает лаять, всячески показывая, что ему уже невтерпеж порезвиться. Снимаю поводок и даю возможность песику побегать по лужайке за бабочками. Я же устраиваюсь на скамейке напротив и ставлю коляску рядом. Вот это и есть моя новая идиллия.
–О чем задумалась? – поворачиваю голову, услышав знакомый голос и уголки губ моментально плывут вверх.
–О том, что очень хочу апельсиновый фреш в твоей руке, – смеюсь я. – Ты умеешь читать мысли?
–Я же волшебник. Я много чего могу, – он довольно мне улыбается и протягивает прозрачный пластиковый стакан с крышкой в виде купола, из которого торчит трубочка.
–Догадывалась. Ты очень внимательный, спасибо! – забираю у него напиток и обхватив губами трубочку, делаю один большой глоток.
Он садится рядом и делает тоже самое со своим напитком.
–Тебе идёт быть мамой, кстати, – говорит как бы невзначай.
–Ха! Спасибо большое! Ты не только внимательный, Хаким, но и знаешь, на какие кнопки нажимать.
–Я говорю правду, – смеется он.
–Молодец! Вот, что я уважаю в мужчинах, так это честность.
Хаким молчит и снова пьет свой фреш. С ним мы познакомились пару недель назад на свидании вслепую. Его заставила мама, меня – тетя. Просто две уйгурские матроны решили, что их великовозрастные дети сами по себе никого не найдут и ускорили процесс, дав ему мой номер. Когда он позвонил, то почему-то жутко волновался. Но моя чон-апа (тетя по-уйгурски) строго-настрого запретила мне над ним издеваться, потому что, цитирую: “Я знаю, Ирада, что ты человека можешь до истерики довести, но мне его матери потом в глаза надо как-то смотреть, поэтому будь милой, включи обаяние”. Ну как я могла отказать тетушке, которая выхаживала меня после аварии наравне с сестрой? Не хохмила, не стебалась, спокойно выслушала и даже согласилась сходить на свидание. Тем более, мы почти ровесники: ему двадцать девять, а мне скоро двадцать восемь. Так почему бы и нет?
Хаким оказался прогрессивным, умным и очень обаятельным айтишником с большими мечтами и амбициями. После встречи он проводил меня домой и предложил сходить в кино в ближайшие дни. Я почему-то без задней мысли согласилась. Но когда мы снова стояли у моего подъезда, он вдруг признался, что я ему понравилась. У меня же внутри ничего не ёкнуло, а на сердце был полный штиль.
–Прости, Хаким, но я пока не готова с кем-то встречаться. Мне кажется, я не та, на кого тебе стоит тратить время, – заявила безапелляционно.
–А если мне с тобой очень интересно, можно хотя бы дружить? – неожиданно спросил он.
–Дружбы между мужчиной и женщиной не бывает, – усмехнулась я.
–Но дружба может со временем перерасти во что-то очень хорошее, – улыбнулся он. – Я не буду навязчивым, обещаю. Но ты классная, Ирада.
Конечно, мне это польстило. Хаким увидел во мне не только красивую мордашку и тело, но и разглядел личность. И с ним даже на первом свидании было легко и интересно, потому что мы люди одного поколения и одной национальности; нам нравятся одни и те же книги, фильмы, сериалы и музыканты. И может, он прав, дружба может стать почвой для чего-то большего и прекрасного? А возможно со временем я оттаю, или он меня расколдует?
–Подожди, не отвечай, – спохватился он. – Слушай, тут на выходных в клубе “Мотор” выступает “Молданазар”. Не хочешь сходить?
–Хочу, – кивнула я. – Мне нравятся его песни.
–Пойдем вместе?
–Давай.
Вот так мы и начали дружить с Хакимом – высоким, худощавым, черноволосым парнем в очках. Пока без обязательств и намеков на романтику. Сегодня утром он позвонил и спросил, что я делаю. Сказала про прогулку с мелким и Симбой, а он предложил составить компанию. И вот мы сидим в парке и наблюдаем, как сходит с ума мой ушастый спаниель.
–Можно было бы вечером сходить в бар, но у моей бабушки юбилей и надо ехать к ней, – вздыхает Хаким.
–Ну что ты! Бабушка – это святое! – толкаю его плечом. – Иди, конечно. А у меня сегодня свидание.
–Как? – он поправил очки и удивленно посмотрел на меня. – Я думал, у нас эксклюзивная дружба!
–Расслабься, Хаким. Свидание у меня с самой собой. После того, как Симбу выгуляю, – поворачиваю к нему голову и закрыв один глаз, снова обхватываю трубочку губами.
–А, ну если так, – хмыкает он и отводит взгляд. Я чувствую, что по-настоящему нравлюсь ему, но вот прошли четыре встречи, а меня по-прежнему к нему не тянет. Хотя он хороший сын маминой, а в моем случае, тетиной подруги.
Посидев немного на скамейке, мы затем встаем, делаем два круга по парку и направляемся домой, потому что по моим подсчетам, малыш должен скоро проснуться, и хорошо бы это случилось дома.
На обратном пути Хаким катит коляску и травит байки, над которыми я искренне хохочу. Симба послушно идет впереди без поводка и весело виляет хвостиком. На секунду я внезапно думаю, что вот так и выглядит картина идеальной семейной жизни: муж, жена, ребенок и собака. Наверное, мне бы там понравилось.
Уже во дворе мой друг любезно придерживает тяжелую подъездную дверь и ждет, пока мы с детьми войдем внутрь. После он ловко поднимает коляску по ступенькам до лифта, где мы и прощаемся.
–Спасибо за компанию, Хаким! – улыбаясь, искренне благодарю его.
–Давай как-нибудь повторим? – поправив очки, глядит на меня с надеждой.
А может и правда дать человеку шанс? Ведь он так старается и я вижу в его глазах ту самую нежность, о которой мне однажды сказала одна красивая женщина. И потом прошел уже год, и я имею право стать счастливой.
–Почему нет? Можно.
–Отлично. Слушай, а давай завтра сходим в кино?
–Давай.
–Все, – радуется он, – тогда я посмотрю, что идет и тебе скину, чтоб ты выбрала.
–Хорошо, – и все-таки он очень милый.
В коляске начинает кряхтеть мелкий, поэтому мы с Хакимом быстро прощаемся, заходим в лифт и доезжаем до своего этажа.
Дома малыш неожиданно успокаивается и продолжает сладко сопеть, а я быстро наливаю воду и насыпаю корм в миски Симбы. От резкого звонка в дверь подпрыгиваю и матерюсь, что мне сейчас ребенка разбудят. Воинственно открываю, даже не спросив, кого это принесла нелегкая. Боже, лучше бы я этого не делала.
–Ты? – в грудь словно бьют с разбега.
Передо мной стоит он – мой сладкий сон и ночной кошмар. Мой первый и единственный. Мой, да не мой.
–Здравствуй, Ирада, – смотрит, насупившись, а я не понимаю, чем недоволен. – Впустишь?
–Нет, – пытаюсь закрыть перед его носом дверь, но он сильнее и удерживает ее одной рукой.
Сдаюсь, отступаю и страшно злюсь.
–Что ты хочешь, Аслан? Зачем пришел?
–Хотел узнать, почему ты скрыла от меня, что беременна?! – повышает голос он. – Почему не позвонила и не сказала, что у нас будет ребенок?
*"Молданазар" – казахстансккая группа, играющая инди-рок. Название получила по имени солиста – Галымжана Молданазара Поют на казахском языке.
Глава 25. Я вернулся
Ирада
–Тон сбавь, пожалуйста, – цежу сквозь зубы. – Ты разбудишь малыша.
–Хорошо. Прости, – шепотом рычит Аслан. – Ответь на вопрос, Ирада
–С чего ты взял, что это твой ребенок? – вполголоса спрашиваю, буравя недобрым взглядом. Со стороны мы, наверное, смотримся комично. Он – метр восемьдесят, и я – метр с кепкой, готовы сейчас разорвать друг друга
–Сколько ему месяцев? – спрашивает он громко.
–Три, – сдуру говорю я и прикусываю язык.
–Он – мой. Я все посчитал.
–Ах ты посчитал! – язвительно замечаю, прищуриваясь. – Ну да, ты же у нас хорошо считаешь.
–А ты? Гордую из себя строила? Думала, не узнаю, что ты от меня родила? Я тоже имел право знать, что стану отцом.
А он не на шутку разошелся и разозлился, никогда его таким не видела. Брови сведены к переносице, меж ними пролегла глубокая складка; губы сомкнуты до тонкой нити, а желваки ходуном ходят. Еще чуть и видимо будет бить.
–А с чего ты вообще взял, что я родила от тебя? – кричу я. – И даже если ты посчитал, я тебе еще раз повторяю: это не твой сын.
Он тут же меняется в лице, глаза темнеют до неузнаваемости, и я дрожу от его цепкого, строгого взгляда. Эффект неожиданности от его появления сменился внезапной болью там, где вроде уже перестало болеть. А он пришел и расковырял корочку на затянувшейся ране.
Хочу отвернуться, чтобы Аслан не увидел на дне моих глаз тлеющий огонь любви к нему, но он не дает, а одним резким движением притягивает за руку и смотрит в ожидании ответа. Между нами всего несколько сантиметров. Оба учащенно дышим и прожигаем друг друга разъяренными взглядами.
–Чей он тогда? – испепеляет меня взглядом. -В глаза мне смотри и скажи, чей это мальчик?
–Вообще-то мой.
Оборачиваемся на ровный мужской голос. Мне хочется и плакать, и смеяться, от того, как нелепо все получилось, будто мы внутри какой-то очень неудачной провальной пьесы.
В дверях стоит Сабина с мужем. Нариман скрещивает руки на груди и вскидывает подбородок. Поза воинственная – что за лев этот тигр! Сабина застыла, раскрыв рот от удивления.
–Ирада, у тебя дверь открыта, – придя в себя, произносит она.– Вас слышно в подъезде.
Я за секунду заливаюсь краской и, отстранившись от Аслана, поправляю на себе рубашку.
–Не понял? – мой бывший, если его вообще можно так назвать, переводит вопрошающий взгляд с Наримана на меня и обратно.
–Ну что ты не понял? Вот моя сестра Сабина и ее муж Нариман, – показываю на них рукой. – А ребенок – их сын Адыл. Они оставляют его мне, когда ездят на стройку.
И это чистая правда. Сестра и зять строят дом и, чтобы малыш не дышал пылью оставляют его либо со мной, либо с родителями Наримана. Так как сегодня суббота, то их старшую дочь Нафису, забрал ее родной отец – первый муж Сабины – Таир.
Аслану требуется пара секунд, чтобы переварить информацию. И вот я вижу неловкость и подобие стыда на лице. Ну надо же, мы и такое умеем?
–Чёрт! – ругается в кулак. – Извините за недоразумение.
А, то есть у них ты извиняешься и идешь мимо меня, а я, которая выслушивала весь твой бред, не в счет.
–Аслан, – подает руку Нариману и тот ее по-мужски пожимает.
–Нариман.
–Здравствуйте, – обращается он к Сабине и она коротко кивает. Знаю, что сестра очень на него зла, но воспитание ей не позволяет сказать ему пару ласковых. Я вот ее бывшего мужа только так стебала даже в глаза. В этот момент из комнаты доносится плач Адика и Саба со словами “Мой мальчик проснулся” срывается к сыну, а Нариман идет за ней.
Мы с Асланом снова остаемся одни, вот только он стоит лицом к двери и спиной ко мне. Молчит. Напряжен. Скольжу взглядом по шее, спине и рукам, вижу, как кулаки сжимает, отчего вены на тут же набухают на загорелой коже.
–Тебе лучше уйти, – прошу я ровным тоном. – Мы уже разобрались, что это не твой ребенок. И не мой. Вообще странная, конечно, ситуация.
–Жаль, – внезапно отвечает он, обернувшись через плечо. – Я даже обрадовался, что ты оставила его.
–Ох, Аслан, – усмехаюсь, – ты уже забыл, как всегда трясся над защитой? Не переживай, ни один твой живчик дальше резинки не прошел.
Ничего не отвечает, но развернувшись, снова смотрит в упор. Задели мои слова? Мне неуютно от того, как он пристально и изучающе глядит, будто снова раздевает, но не руками, по которым я так скучала, а глазами черными, бездонными, как Вселенная. Отвожу взгляд, боясь снова попасть в его сети и запутаться в них.
–Уходи, пожалуйста.
–Я поговорить хотел, – делает широкий шаг, оказывается совсем близко. – Увидеть тебя.
–Зачем?
–Я вернулся в город вчера, – говорит хриплым голосом, а я даже на небольшом расстоянии ощущаю его тепло.
–О как. И ноги тебя сами ко мне привели? – снова включаю ехидну. – Только ты зря пришел. Я твой культурный досуг на месяц больше скрашивать не собираюсь.
–Так и я не на месяц приехал.
–А на сколько? На два? – горькая ухмылка проступает на губах, и я замечаю, как он останавливается на них. Тут же вспоминаю, как он любил проводить по ним большим пальцем и говорил, что на ощупь они, как бархат.
–Я навсегда, Ирада.
–И что? – нервно сглатываю, чувствуя, как дрожат коленки. – Зачем мне эта информация?
И теперь уже я улавливаю изменения в лице – то как он снова хмурится, как оживают желваки под кожей, как меняется взгляд, словно он знает обо мне больше, чем я могу рассказать. Помолчав несколько секунд Аслан отвечает:
–Ты права. Незачем. Я ошибся. Извини.
–Извиняю. Это все?
–Да, – отходит, разворачивается к двери, но в следующее мгновение снова подходит впритык. Все это выглядит как метания, что совершенно не свойственно Аслану. Он другой – решительный, стремительный, знающий, чего хочет. Но вот стоит слишком близко, а между нами будто стена. И понимаю, что мы оба не знаем, куда деть руки, потому что обнять друг друга мы уже не можем. – Нет, не все. Тот парень, который был с тобой в парке. Кто он?
–Ты за мой следил? – вскинув подбородок, бросаю ему вызов. -Зачем?
–Можешь просто ответить и я уйду? Просто скажи: кто это?
Ну зачем тебе это, Аслан? Ты же еще год назад расставил все точки над “i”. Так к чему сейчас эти неудобные вопросы?
–Его зовут Хаким. Мы встречаемся, – стараюсь звучать уверенно и боюсь, что голос дрогнет от лжи, ведь мы с Хакимом просто друзья, которые время от время гуляют, ходят в кино или на концерт любимой группы. Но ведь Аслану этого знать необязательно.
–Понял,– кивает. – Это все, что я хотел узнать. Прости, Ирада. Больше я тебя не побеспокою.
Сделав шаг назад, он в последний раз разворачивается, идет к двери, молча открывает ее и выходит. А я стою одна посреди прихожей и чувствую, что весь воздух из легких выкачали и мне нечем дышать. Живот снова сводит до рези, но слезы высохли и больше не тревожат.
Прибежав к окну на кухне, встаю на цыпочки и гляжу вниз. Аслан выходит из моего подъезда и, не оборачиваясь идет к машине. Я нетерпеливо ищу глазами черный BMW, но к моему удивлению вижу, как мой незваный гость садится в большой белый джип. Тот самый, что я видела несколько часов назад во дворе и у парка. Значит, он и правда следил и все видел.
–Ирада, все нормально?
Обернувшись, натыкаюсь на озадаченный взгляд Сабины, стоящей в дверях.
–Да, все ок, – равнодушно отзываюсь я.
–И зачем он приходил?
–Сама не знаю, – пожимаю плечами. – Сказать, что вернулся.
–И надолго?
–Навсегда.
Молодец, приехал без приглашения и разбередил старые раны, ведь жить вдали друг от него было в сто раз проще, чем знать, что он рядом.
Глава 26. Прозрение
Аслан
Возвращение в родной город не было спонтанным решением. Каждый год в компании пересматривают контракты сотрудников, кому-то предлагают продление, кому-то повышение – обычная практика. После успешной встречи на государственном уровне, я закрепил свои позиции, но уже знал, что новый контракт не подпишу. Пара месяцев в Алматы не только перевернула мою жизнь, но и показала, что я упускаю большие возможности в своей стране, где могу построить нечто большое, солидное и долговечное. Я решил, что пора перестать работать на дядю и нужно прислушаться к совету Ансара Даутова и открыть свое дело.
Почву начал прощупывать на расстоянии ровно с того момента, как проводил отца, сестру и племянниц, приезжавших на новогодние праздники в Дубай. Их приезд и последующие события, убедили меня в том, что я принял правильное решение. Толчок, вернее волшебный пинок, сказала бы одна маленькая кудрявая ведьма, я получил от папы. И так изящно, тактично, как может только он.
Это случилось, когда мы вдвоем гуляли по набережной Дубая. Мы с отцом очень редко говорили по душам, потому что он достаточно закрытый, спокойный человек. До самой пенсии работал инженером на машиностроительном заводе в Алматы – секретном предприятии со статусом режимного объекта. А вот мама у меня была эмоциональной, яркой, открытой. Я никогда об этом не задумывался, но сейчас понимаю: они прекрасно друг друга дополняли.
Встав лицом к воде и небоскребам, папа некоторое время молчал, а потом вдруг сказал:
–Маме здесь понравилось в прошлый раз.
–Да, она говорила, – наклонившись, положил ладони на парапет.
–И гордилась тобой, что ты купил нам путевку. Она всегда мечтала увидеть море и океан.
–Я знаю.
–Жалко, не увидела твоих детей. Об этом она тоже мечтала.
–Неожиданное замечание.
–А ты все тянул резину, гнался за каким-то журавлем в небе. Как кстати, Зара?
Повернув голову, посмотрел на него удивленно. Но ни один мускул на его лице не дрогнул.
–Откуда…ты знаешь? – хрипло спросил. – Этого никто не знал.
–Мама знала. Она мне сказала, – слабо усмехнувшись, папа повернулся ко мне корпусом и я сделал то же самое.
–И что она еще сказала?
–Что это – не твое и ты зря теряешь время. Переживала, как бы ты вот так не проходил до последнего.
–А почему мне ничего не говорила? – одной рукой сжимаю серую матовую трубу парапета до побелевших костяшек.
–А что тебе говорить? Ты же всегда был себе на уме. Вбил что-то в голову – сделал.
Примерно также было с государственной стипендией “Болашак”. Я мечтал учиться в Америке и умолял родителей разрешить мне, ведь условия были не простые. Когда я прошел отбор, надо было заложить родительскую квартиру, чтобы гарантировать мое возвращение и то, что я буду себя нормально вести и учиться за границей. Мама с папой сделали это, потому что верили в меня, хотя трешка в спальном районе – единственная недвижимость, которая у них была.
Как мама узнала о моих чувствах к Заре – загадка для меня. Как я не пытался в тот момент проанализировать это, ничего не выходило. Моя мать видела только Карима, который пару раз приходил к нам, когда я еще жил с родителями.
– Розочка, – так папа ласково называл маму, чье имя с казахского переводится как “роза”, – считала, что тебе другая девушка нужна.
–Какая? – удивленно вскидываю брови.
–Та, которая будет любить тебя, а не наоборот, – произнес он и вернулся в исходное положение и окинул восхищенным взглядом стеклянные высотки у воды. – Вот молодцы арабы! Такой город в пустыне отгрохали.
–Пап, – позвал я, недолго помолчав. – Как ты понял, что мама – та самая, кто тебе нужен?
Он ответил не сразу, а задумался, смотря вдаль.
–Она у меня из головы не выходила. Все мои мысли занимала. Но такая неприступная была, как скала. Комсомолка.
И у меня в голове тоже поселилась одна неприступная, непокорная и очень принципиальная девчонка, о которой я вспоминал каждый день. Пытаясь разобраться в себе, я понял, что по возвращении в Дубай, во мне произошел ощутимый раскол. Одна моя часть продолжала любить Зару и лелеять ее светлый образ в душе, но мозг, вступив в открытую конфронтацию с сердцем, продолжал подсовывать яркие воспоминания о двухнедельном романе с Ирадой.
Я видел, как наяву, ее роскошные кудрявые волосы, и мог поклясться, что чувствовал на кончиках пальцев мягкость и нежность ее белоснежной кожи и бархат пухлых розовых губ. Я помнил, какие они на вкус, помнил острые ощущения какого-то первобытного восторга, когда входил в нее и понимал, что первый.
Но я сломал ее. Разбил, как фарфоровую куклу, которую нужно было беречь. И еще вспомнил, что в нашу последнюю встречу в ее словах проскользнула фраза: “Я хотя бы буду жить, а не любить того, кто меня никогда не полюбит”. В первый раз в жизни я просчитался, выбрав сумасшедшую, непосредственную и ни на кого не похожую девчонку, которая подкупила меня не только красотой и свежестью, но и характером. Моя роковая ошибка.
Не знаю, как это произошло, но в одно воскресное утро, я проснулся и понял, что больше ничего не чувствую. Яркое солнце заливало всю комнату, за панорамными окнами гудел идеальный город в пустыне. Я сел на кровати, согнув колени и положив на них руки. Образ моей некогда идеальной женщины растворился в предрассветном тумане, и я больше не помнил, как звучит ее голос, как она двигается и говорит. Вместе с новой зарей из моего сердца упорхнула Зара – женщина, которую я много лет тайно любил и которой предложил весь мир, когда признался во всем после их с Каримом развода. Ради этой любви я предал друга, не подумав о его чувствах, ведь был уверен в его измене. Тогда мне хотелось защитить любимого человека, а сейчас я понимаю, что “нас” никогда не было и не должно было быть. Порознь Зара и Карим проходили недолго и быстро сошлись. Значит то, что было у них – самое что ни на есть большое и настоящее.
Вот так, сидя на кровати, я вдруг рассмеялся своим мыслям и ощущениям, не понимая до конца, то ли мне смешно, то ли грустно. Я говорила Ираде, что она сложная, но оказывается, я такой же сумасшедший. И я понял, что моя нелюбимая девочка, как она сама себя назвала, вытеснила Зару не только из головы, но и из сердца, начав там вовсю хозяйничать. И тогда я взял телефон и набрал ее номер, несмотря на разницу во времени. Она долго не брала трубку, а потом я, наконец, услышал ее звонкий голос:
–Да?
–Ирада? – еле сглотнул ком в горле.
–Да, слушаю.
–Это я, Ирада. Аслан.
Но звонок резко оборвался. Попробовал еще раз – то же самое. Понял, что кинула меня в блок. Вот так просто – за пару секунд.
Социальные сети я не жалую, хотя Ирада на них зарабатывает. Пришлось зарегистрироваться, чтобы посмотреть ее страницу и уже через пару минут весь мир перестал для меня существовать, потому что я погрузился в изучение ее жизни, как самый настоящий сталкер, или маньяк. Где-то она просто публиковала снимки еды, цветов и своей собаки. Надо же, спаниеля завела. Где-то выкладывала свои фотографии, от которых у меня внутри все переворачивалось – так хотелось схватить ее в охапку и зацеловать до потери сознания. Я как идиот листал ее ленту, читал комментарии, смотрел какие-то видео. Я запал на эту маленькую кудрявую черноглазую ведьму, которая меня точно приворожила. Я хотел лететь к ней, Мне оставалось всего три месяца до окончания договора. И как только началась новая рабочая неделя, я поставил в известность HR и руководство, что продлевать контракт не буду.
И вот я, наконец, сидел в отдельном зале ожидания Дубайского аэропорта и ждал посадки на рейс до Алматы. Что я делал? Снова зашел на страницу Ирады, чтобы посмотреть, нет ли у нее новых фоток.
–Мама, смотри! Там дядя Аслан!
Поднял голову, услышав, что меня кто-то зовет и глазам не поверил. Ко мне на встречу бежала Дильназ – дочь Зары и Карима, а ее мать шла чуть дальше и везла в коляске спящего сына. В последний раз я видел Зару беременной. С радостью и приятным удивлением, обнаружил, что ничего больше не чувствую. Ни-че-го. Пусто. Она как всегда красива и мила, но нет ни прежнего волнения, ни горечи от внезапной встречи.
–Диля, привет! Как ты выросла, – привстал и поцеловал девочку, которую уже очень давно не видел. А когда-то и я держал ее на руках.
–Дядя Аслан, а у меня теперь братик есть, – довольно показывает она в сторону мамы.
–Поздравляю! И как зовут маленького Каримыча?
–Альмир, – с гордостью сообщает она.
–Аслан, привет! – Зара подходит к нам и с улыбкой смотрит на меня.
–Привет, Зар. Поздравляю!
–Спасибо! Ну надо же снова встретились.
–Земля квадратная, за углом встретились, – от того, что внезапно вспомнил фразу Ирады, тепло за ребрами разлилось.
–Точно, надо запомнить, – засмеялась Зара.
– А где Карим?
– Он в уборной. Сейчас придет.
–Мам, можно я пока там посижу? – спросила у Зары дочь, вытаскивая из кармана смартфон.
–Конечно, мы сейчас подойдем.
–Пока, дядя Аслан, – помахала она рукой.
–Пока, – прощаюсь с Дильназ и смотрю на ее мать. -Сын у вас чудесный. На кого похож?
–На Карима. Его копия.
–Это хорошо.
–Аслан, – она внезапно изменилась в лице. – Если уж нас с тобой снова свела судьба, то значит, я должна тебе сказать.
Я сразу напрягся и нахмурился, а Зара продолжила:
–Понимаешь, я еще тогда заметила, что у вас с Ирадой что-то было и…во многом поэтому она перекинула мой заказ на свою знакомую. Но, – она сделала паузу. – Недавно я видела ее издалека в городе и она была не одна.
–В каком смысле не одна? -прохрипел я и похолодел.
–Мы сидели на летке с Индирой, а на другой стороне улицы я увидела Ираду. Она катила детскую коляску перед собой. Кажется, у нее мальчик, потому что она вытащила его и на нем был голубой костюмчик. Я не знаю, что между вами произошло, но сейчас подумала, что ты…
Она резко замолчала. Наверное, я напугал ее своей реакцией, потому что мне стоило большого труда не зарычать и не перевернуть столик, за которым сидел.
–Прости, что лезу не в свое дело, – смутившись, извинилась Зара. – В нашу последнюю встречу мне показалось, между вами что-то есть.
