Текст книги "Сводный. Мускатная страсть (СИ)"
Автор книги: Лия Хиро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
– В больницу не поеду. Хочу домой и спать. До обеда. А ещё... – ну чего бы придумать заоблачного, – хочу ромовую бабу и... квас! – ляпнула первое, что пришло на ум. Ядерное сочетание, но вряд ли этот дундук вообще знает, что это такое. И уж тем более не найдёт ни в одном магазине.
– Баба?
– Да. Пирожное такое, пропитанное ромовым сиропом.
– Давай заедем в круглосуточный, там много всяких. – В полной уверенности, что оно изыщется в магазине, предложил он. – Но сначала покажемся врачу.
– Не хочу к врачу, Адем! Да всё со мной нормально. Просто нужно поспать и что-нибудь заточить. Например, ромовую бабу! Ну пожалуйста!
И он не устоял под моим жалобным взглядом:
– Ну хорошо. Поехали за бабой. – Решил он, заводя машину. – Только если завтра голова не пройдёт, вызову врача на дом.
Вот ведь зануда!
– Ну и что не едем? – настырно потребовала я, спустя секунд тридцать, пока этот "герой" собирал своё шикарное богатство обратно в штаны и гипнотизировал взглядом дорогу впереди.
– Подожди. Дай хоть отдышаться немного после таких страстей. А ты сама как? – он сжал моё колено и я снова вспыхнула. Уже начала жалеть, что не согласилась на второй дубль.
– Нормально. – "Равнодушно" пожала я плечами. – Пойдёт. – "Третий сорт – не брак" – вот что хотелось добавить. Полоснуть бы по этому феноменальному самолюбию! Но вряд ли поймёт о чем речь. Да и лишние фразы могут спровоцировать рвущуюся наружу, внутреннюю дрожь. Нельзя показывать свои чувства. Нельзя! Он должен думать, что всё это просто секс. Для здоровья, для обоюдного удовольствия, а не из-за любви, разламывающей на куски сердце и душу.
Глава 40
– Ну вот... Добрались. – Тихо протянул Адем и выбрался из машины. Обошёл вокруг и, прежде, чем братец открыл пассажирскую дверь, моему полусонному взгляду явилась следующая «картина маслом»: стоящая колом ширинка на его джинсах. Твою мать! Да он просто монстр! Вот ведь настырный!
Я едва сдержала смех и неторопясь вышла в утреннюю прохладу, игнорируя протянутую мне крепкую руку. Завиляла бёдрами по направлению к дому.
Стоп!
– А как же ромовая баба? – нахмурилась я.
– Сейчас всё привезут, Саша. Не волнуйся. А пока иди отдыхай. Помнишь, где твоя комната?
Ну надо же! Прям как с королевской особой! Осталось только обращение на "Вы" подключить!
– Помню. Не утруждайся показывать. Иди расслабься, братик! А то весь вечер в напряжении. – Бросила я напоследок, намекая на его стопроцентную боеготовность.
– Саша!
– Ну что ещё? – раздражённо фыркнула я.
– Ничего. Иди... – промямлил Адем и я поняла, почему он так резко заткнулся – из кухонной двери, ведущей в сад вышла пожилая служанка и поспешила к своему хозяину.
Бедняга засуетился, за доли секунды стянул с себя свитер и завязал на талии. Вот умора!
Долго будешь ждать следующего раза, братик! Ох, как долго! – злорадно усмехнулась я про себя.
А мой внутренний голос снова саркастически загнусавил: "Смотри, как бы ты сама не сдалась первой, дурёха!"
В комнате меня несколько минут душил истерический смех. Эта его огромная коряга, еле умещающаяся в штанах так и будоражила мысли, провоцируя судорожный, самодовольный хохот. Пару минут я, осев на пол и прижавшись к кожаному основанию кровати, заходилась в диком, всхлипывающем смехе, который вскоре перетрансформировался во всхлипы другого характера. Слёзы прокатились по щекам горячими источниками, жгли прохладную кожу. Смесь ненависти, возмущения и неприятия горела во мне и испепеляла сердце. Ростки чувства к Адему, что так несмело зацвели в душе, воспламенились, полыхали. Но никак не могли сгореть до конца. Я всё ещё находилась под воздействием его чар. Сходила с ума от сводного брата. Любила и ненавидела. Страдала от того, что Адем мне не поверил и была полна желания отомстить.
Забралась под одеяло как есть, не раздеваясь. Забила на душ и переодевания... Чёрт! Этот чокнутый не взял мои чемоданы! Оставил их в Стамбуле!
Идиот! Придурок! И как мне теперь? Во что переодеваться... И вообще... Ненавижу тебя, Адем Атай... Ненормальный... Сексуальный... Горячий... Козёл...
* * *
Комнату заливали розово-рыжие рассветные отблески, рассыпавшиеся бесформенными пятнами по белоснежному одеялу. Это первое, что я уловила, проснувшись. Вторым были тихие, слегка шуршащие в ворсе ковра шаги. Шаги Адема.
Вот ещё! Пусть даже и не думает, что я пущу его спать к себе!
Провливай! Убирайся! – беззвучно вопила я, изо всех сил притворяясь спящей. Сжалась, как спираль, готовая в любой момент выстрелить, толкнуть, если ляжет рядом. Но братец не стал этого делать. Постоял с полминуты надо мной, глубоко и шумно дыша и в итоге, погладив мои волосы, скрылся за дверью.
Что за...?
Я резко села. На пару мгновений комната поплыла, как подводное царство Тритона. Глаза зажмурились – распахнулись, зажмурились – снова открылись, фокусирую взгляд на бело-розовой коробочке на прикроватной тумбе и молочно-белой бутылке.
Я потянула за завязки-шнурки и уткнулась взглядом в содержимое красивой упаковки – три пирожных отдалённо напоминавших кексы. И не имевших ничего общего с ромовыми бабами.
Прокол, Адем бей! Мимо!
А это что?
Я развернула бутылочку, взболтала. Даже пробовать не буду, очевидно же – айран! Тоже мне квас!
Ещё минус балл, Адем! Всё не то!
Никогда твой турецкий мозг не поймёт русскую душу!
Никогда...
Глава 41
«Добройа утра! Я Нулефер. Ваш лична помощ-ницца. Адем бей нанять меня, чтобы я переводил Вас общение с доктор Шентюрк...» – встретила меня в коридоре хозяйка ломаного монолога на «псевдорусском».
Господи! Пощади мои уши! И нервы!
– Сочувствую. – Хмыкнула я. – А где сам великий Адем бей?
Ну сейчас накостыляю, держись братишка! Какие помощницы? Какие переводчицы? А ещё и доктора до кучи!
– Он уехать в сад до вечер. Просить доктора к Вам... И доктор жжать Вас. С восемь утра жжёт.
– Жжать значит? – быстро стрельнула я взглядом на часы в углу коридора. Без двадцати двенадцать. Какие почести! Доктор "жжёт" почти четыре часа. Сколько же стоит такая выносливость, а, "Адем бей"?
– Передайте Ваш доктор, что я чувствую себя отлично и в осмотре не нуждаюсь. И в ваших услугах, кстати, тоже. Можете ехать домой.
– Но Адем бей велел вас посмотреть...
– Мне наср*ть, что велел Ваш Адем бей. – Мило, почти ласково обратилась я к этой одеревеневшей от волнения милахе. – Знаете, что означает это выражение?
– Не очень... Но я загуглить мочь...
– Не нужно гуглить. Долго это. Жаль что не знаете, а то могли бы отлично пообщаться. – Я подошла к зеркалу и взбила свалявшиеся за ночь, точнее за утро, волосы.
– Хорошо. Я передать доктору, что Вы быть готовы к осмотру через... – уставилась на меня в ожидании ответа эта нерадивая переводчица.
Нет! Ты посмотри, она ещё и манипулирует мной!
– Так! Объясняю ещё раз. Для особо одарённых: доктора гнать в шею и самой тоже – на триста шестьдесят градусов и домой!
– Но я тут жить мой дом, – уставились на меня чёрные, как угли, круглые глазища.
Да уж! "Тут жить мой дом!" Да у него полное поместье крепостных! Не иначе!
Странно, как она вообще поняла мой раздражённый бред?
– Значит так. Я тебя отстраняю от работы. И доктора тоже. Это понятно? – девушка удивлённо кивнула. – Вот и отлично. А с вашим дорогим беем я сама поговорю. Не переживай.
– Но Адем бей велел...
– Я тебе уже сказала, что мне на наср*ть на повеления Адема бея?
– Да.
– Тогда иди сюда. – Я подвела её к столу и усадила на мягкое кресло. – Бери бумагу и ручку. Пиши. На турецком. – Поглубже вздохнув, начала диктовать:
Адем бей!
Ваша сестра просила передать, что не нуждается в услугах доктора и переводчика. Точка.
А на ваши повеления ей (пишу дословно)
Н А С Р * Т Ь!
– Я написал. – Отчиталась она.
– Красиво получилось. Теперь отсылай.
– Куда?
– Ну как куда? Адему. В поля. В сады... Где он там? С посыльным, с конницей, с почтовым голубем шли. Как тут у вас принято в деревне, я не знаю...
– Можно на фэйсбуке написать. – Заулыбалась она.
– Тоже мне! Находчивая! Так не интересно. Ладно. Жаль, конечно... Ну давай, иди проводи доктора и сама куда-нибудь денься. – Устало выдохнула я. – Развейся, отдохни. Одним словом, не мешайся. И я вечером скажу Адему, что ты отлично отработала.
– О чём вы тут договариваетесь? – прогремел за моей спиной тяжёлый голос братца.
– Адем бей! – подскочила к нему помощница-проныра и это были единственные слова, которые я разобрала.
Предательница! Невозможно было не заметить, как с каждым словом этой Нулефер лицо Адема мрачнело и покрывалось красными пятнами. А содержание записки его добило!
Нет, с одной стороны я получила неземное удовольствие, когда ноздри братца стали раздуваться, а взгляд метать молнии по мере того, как он проникался написанным. Последнее, страшное слово... Упс! И меня расстреляли взглядом.
– Зэk dэюarэ! (Выйди отсюда!) – прорычал он девушке и сразу же двинулся на меня.
– Красивый почерк, скажи? – буднично поинтересовалась я и занялась отряхиванием невидимых пылинок с юбки.
– Сашка!
– Я за неё! – с вызовом воткнулась я в него взглядом.
– Что ты творишь? – от схватил меня за плечи и почти упёрся своим лбом в мой.
– А ты?
– Я забочусь о тебе! Пока... До свадьбы Назлы. Или пока она не передумает!
– Серьёзно? Спасибо за заботу! Но я совершеннолетний человек и в чьей-то заботе не нуждаюсь!
– Нет, я сказал, что ты будешь...
– Нет, это я сказала, братец! А если ты хочешь просто чем-то помочь и скрасить мои дни до отъезда, то будь добр, привези сюда мои вещи. А ещё лучше... Закажи мне номер в отеле. Так будет спокойнее и тебе и мне.
– До какого отъезда? Ты никуда не поедешь, Сашка!
А то тут кто-то ожидал другого!
– Естественно, нет! Сегодня нет. А вот завтра...
Странно, что он промолчал. Только недобро покосился на меня и отошёл к окну.
– Тебе привезут вещи. В течении часа. Новые. Надеюсь, понравятся. – Пробасил он подсевшим голосом.
– Ну, только если они достаточно откровенны и вульгарны. Под стать твоей сестре. – Усмехнулась я ему в спину.
– Ты опять пытаешься убедить меня в своей невиновности, да?
– Кто такое сказал? Кажется, я вообще не об этом... И потом, если ты так хочешь... заботиться и делать всё для моего комфорта, попроси, чтобы к вещам положили что-то похожее на ту розовую штучку, которую ты отправил вчера в бассейн. Без неё всё не то...
Ну вот и спета моя песенка! Попала птичка Саша в лапы зверю!
– Имитатор?
– Да, мой догадливый братишка! Он самый.
– Без него "не то" говоришь? – угрожающе... Ох, как "страшно"!
– Зачем переспрашиваешь? Или слегка глуховат? А я думала, что только туп...
И, само собой, договорить он мне не дал! Подлетел и, снова, схватив за плечи, яростно встряхнул.
– Значит тупой? И пустое место по сравнению с искусственным хреном? – вот это рёв! Тигрило из Нижнего Тагила, блин!
– Не то, чтобы пустое... Так... Обычненько. Посредственно как-то. Третий сорт – не брак. – Всё-таки выдала я.
– Посредственный говоришь? А может, ты просто не распробовала, сестрёнка? Не поняла с одного укуса? – прохрипел он и одновременно вцепился своим горячим ртом в мои губы, а руками в испокон веков ищущее приключений место.
Глава 42
Такого, граничащего со звериной дикостью напора я не ожидала. Адем впился в меня со злостью, яростью. Зажал рот поцелуем и такое ощущение, что пытался вытянуть душу. Язык жадно, до головокружения горячо скользил по моему, вынуждая ответить. Кровь забилась в висках глухими ударами, в ушах зазвенело, и я, ругая себя последними словами, положила руки поверх рабочей рубашки братца и скользнула под неё, на гранитную твёрдость его живота.
– Я вытрахаю из тебя всю дерзость, Сашка! – прорычал он. И это паскудное заявление зажгло щёки смесью возбуждения и желания, чтобы он побыстрее приступил к задуманному.
Адем перехватил мою кисть, активно и развязно хозяйничающую в зоне его широкой груди и переместил ниже... Оттянул резинку на своих трусах и сомкнул пальцы вокруг одеревеневшего члена.
– Люблю твои пальчики... Такие умелые ручки, Саша...
Да что б тебя! Никогда бы не подумала, что можно настолько отдаться желанию! Несмотря на его грубость, злость, вызывающие комментарии и моё намерение дразнить и держать дистанцию, я всё равно поддалась. Нетерпеливо раздвинула ноги, присев пятой точкой на край письменного стола и притянула его ближе. Коснулась, ставшей лиловой от возбуждения головкой полового члена своих, насквозь намокших трусиков и еле сдержала стон.
– Ты самая дрянная девчонка, которую я только встречал, Сашка... – с удовольствием в голосе прохрипел он. – Самая дикая... Самая сладкая девочка... – Совсем по-другому запел он в конце, когда я мягко провела подушечкой большого пальца по влажной, раздувшейся головке.
Я наслаждались своей властью над ним и намеревалась продолжить. А должна была... "Раздразнить и остановиться!" – подсказал насмешливый внутренний голос.
– Саша... Девочка... – Адем стащил меня со стола и развернул к себе спиной. Приподнял волосы на затылке и прикусил выпирающий позвонок на шее. – Сегодня хочу тебя сзади...
– А я не хочу. – Холодным, острым металлом зазвенел мой ответ.
– А я не спрашиваю, сестрёнка... Вижу, что хочешь...
– Нет!
– А давай проверим. Зачем спорить... – широкая, смуглая ладонь обогнула моё бедро и скользнула под край трусиков.
– У меня месячные! – выдала я. Блефовала, как в покере. Цеплялась за последнюю надежду. Нельзя снова ему отдаваться! Нельзя!
– А я не брезгливый! – усмехнулся он мне в ухо, щекоча горячим дыханием чувствительную кожу. – Раздвинь ножки и получай удовольствие.
Адем отодвинул в сторону тонкую ткань трусиков и положил пальцы поверх клитора. Обвёл два круга по влажной, оттопыренной плоти и остановился. Просто оставил неподвижные пальцы в том же самом месте. Второй рукой развернул мой подбородок и впился в губы.
Пять секунд... Десять... Через минуту возбуждение рвало моё дыхание в лоскуты. Язык Адема змеем-искусителем извивался у меня во рту, вырывая ответные, тихие стоны. Ещё мгновение и я ощутила упрямую, мужскую плоть у себя на ягодице.
Не должна! Не должна... Не могу!
И я начала тереться о его пальцы. Бестыже. Жадно. Развязно.
Обхватила голову Адема и ещё сильнее впилась в его рот, уже не разбирая целую я его или кусаю. Удерживаемое столько времени желание вырывалось наружу громкими, похотливыми стонами.
– Умница... Сладкая девочка... – прорычал он и ускорил движение пальцев на клиторе.
– Адем! Адем! – я судорожно хватала воздух. Задыхалась от охватившего меня возбуждения... Уже близко... Да...
– Саша, детка! – Громко вскрикнул он и в следующую секунду окатил мой зад фонтаном спермы.
Чёрт!
Довольный и запыхавшийся, он положил руки мне на талию и ещё несколько секунд переводил дыхание, тяжело дыша в волосы.
А я? А как же мне кончить? – жалобно запищал мой внутренний голосок. Вот тебе и нравоучитель! Сдался при первой же "опасности"!
– Какая горячая сестрёнка досталась! – Улыбнулся Адем, застёгивая ширинку. – Жаль, что месячные, – глянул он на влажные и абсолютно чистые пальцы, которые чуть не довели меня до оргазма. – Придётся подождать несколько дней. Да... А хочется-то до одури! – усмехнулся он, намекая на моё неудовлетворённое желание. – Кстати, по твоему запросу в магазине ничего не нашлось. Но оно, как оказалось и не нужно...
– Что? – возмутилась я, думая, что он намекает на мою реакцию на него – мистера совершенство, превосходящего любой имитатор.
– Ну месячные же! – снова заржал этот дундук.
– Адем! – рявкнула я, когда он уже открыл дверь, намереваясь покинуть помещение. – Ненавижу тебя!
– Я я тебя люблю! – скривился он, как от кислой сметаны и вышел.
Глава 43
– К вам привезз доставка! – сунулось в мою дверь глазастое лицо Нулефер и, не дождавшись ответа, девушка громко отчеканила себе за спину пару фраз на своём родном.
А стучать у вас тут не принято? – вертелось на языке, но, в разрез своим привычкам, почему-то на этот раз я промолчала.
Одетый в ярко-синюю униформу посыльный внёс несколько пакетов в мою комнату и пристроил их на ковре, рядом с кроватью. Сделал ещё одну ходку. И третью.
Вот это... ничего себе! А братец-то щедрый у нас оказался! Ну что там? Посмотрим...
– ПомОщь надо? – снова искаверкала слова Нулефер, когда я подняла средний по величине бумажный пакет в тонкую, черно-белую полоску.
– Не надо, милочка. Прибереги силы для отчёта своему бею. Иди, иди... – деловая! Сначала сдаёт с потрохами, а потом норовит с тобой в тряпках поковыряться. Как будто лучшая подруга!
Проводила девушку взглядом. Словно от того, что я это сделала, дверь за ней закроется плотнее и будет меньше шансов на её возвращение.
Ну, поехали! Первый пакет.
Цветастый топ в бельевом стиле с контрастными бретелями. Невероятно роскошная вещица! Интересно, сам выбрал? Вряд ли у этого тупицы хватило бы чувства стиля. Наверняка, продавец-консультант помогла.
Дальше... Джинсы, шорты, четыре футболки базовых цветов, бежевый свитер. Стандартно. Я же говорю, что фантазия у братца на нуле. Белые, кожаные кеды. Без приукрас. Классика!
Погнали дальше...
Да он издевается!
Три купальника, состоящих из каких-то разноцветных... шнурков! Как их надевать-то вообще? Сплошная порнография! А это?! Коктейльное платье бронзового цвета, жгущее глаза своей откровенностью и совершенно не подразумевающее надевания под низ какого-либо белья! Ну знаете ли, Адем бей! В этой тряпочке будешь чувствовать себя ещё более голой, чем в любом из Ваших вульгарных купальников!
А вот, кстати, и бельё!
Я высыпала на покрывало содержимое остальных шести пакетов и образовавшаяся куча превзошла по размеру стопку с остальной одеждой.
От этого изобилия сеточек, рюш, завязочек, разрезов и цветочков сотни ярких точек завели хоровод перед моими глазами. Даже смотреть на это стыдно! Не говоря уж о том, чтобы носить! Ни одного приличного комплекта! Он их в интим-магазине что ли прикупил?
Что ж, нахальный братец явно думает, что большую часть времени я должна ходить полуголая? – прикинула я, растягивая в руках нежно-персиковые стринги с вышитыми бабочками.
Не дождёшься, похотливый дурак!
Сгребла всю кучу в ком и распихала по пакетам. Оставила себе один бюстгальтер да двое трусов поприличней. Если можно их назвать таковыми – сплошные сетки. Но эти хотя бы без разрезов в причинных местах. Подхватила срамоту и лично доставила на кровать братца. Вывалила посередине тёмно-серого покрывала и сдобрила сверху развратными купальниками.
Засранец! Ненормальный! Помешанный извращенец!
– Саша ханым! – перехватила меня в коридоре всё та же Нулефер.
– Ну чего тебе?
– Звонить Адем бей...
Не могу! Скоро у меня разовьётся нервный тик на это имя. Или аллергия.
– Ну и?
– Велеть вас быть готова к восьми вечера. Поведёт в ресторан! – просияла она, нисколько не пряча своего восторга от такого положения дел.
"Велеть" значит! Ну что ж! Придётся тебе, братик обломаться. Хотя бы с этим, блин...
Двадцать минут и электронный билет Стамбул-Томск на двадцать восьмое апреля оформлен на имя Гурьевой Александры.
Ещё бы снять какой-нибудь мало-мальски удобный номер в отеле и скоротать там оставшиеся несколько дней в ожидании рейса, заливая свою ненормальную, одержимую влюблённость в братца вином из шелковицы и крокодиловыми слезами. Но нет, на оставшиеся сто десять долларов не протянуть и двух дней. Нельзя тратить последнее.
Но и жить под боком у этого озабоченного тирана тоже не вариант.
Накинула ветровку и вышла на балкон. Взгляд пробежался по цветущим мускатным деревьям за основательным, каменным забором и в голове сама собой созрела неплохая идея.
| АДЕМ |
Весь остаток дня пришлось провести в деловом центре Текирдага, обсуждая с партнёрами условия экспорта. А хотелось домой. К ней...
Наверное, я тронулся, свихнулся. А может это Сашка меня околдовала? Не могу по другому объяснить свою непреодолимую, магнитную тягу к сводной сестре. Не понимаю, почему мне хватает одного короткого взгляда на эту дерзкую чертовку и сердце тут же начинает заглушать разум. Бьёт, накаутирует его своими мощными ударами под сотню в минуту. Не укладывается в голове почему, несмотря на очевидность её вины в случившемся с Юсуфом, я хочу ей верить. Роюсь, ковыряюсь во вчерашних событиях весь день и надеюсь оправдать, выгородить её. А может Сашка и правда не жалась, а отталкивала его? Но Назлы сказала, что наша сестра сама предложила проверить Юсуфа на "плешивость"!
Чёрт знает что!
Душа горит от того, что приходится быть с ней грубым. Но я не могу... Не хочу быть, как отец... Итак, мама всю жизнь указывает мне на сходство с ним. Слишком упрям, строг. Без меры ответственен и требователен. Сам вижу, что я – точная копия покойного Мурад бея. Но не хочу быть ещё и роганосцем, как он! Не допущу, чтобы женщина усмехалась за моей спиной. Хуже нет! Лучше отпущу, оттолкну, отправлю домой. Пусть живёт в своём мире, как привыкла. Лучше задавлю в себе, как москита, зреющее большое чувство. Не дам ему тянуть из себя кровь. Забью, забуду. Забудусь... С кем-нибудь. Может, даже с Ден...
– Адем бей! Вы согласны с нашим предложением? – Ахмет бей пристально уставился на меня поверх очков. А я в ответ... лишь уронил шариковую ручку, которую, как теперь заметил, крутил между пальцев с ловкостью жонглёра последние несколько минут.
– Конечно. Меня всё устраивает. Давайте подписывать.
По расползшейся по старческому лицу Ахмет бея самодовольный улыбке я понял, что согласился на, мягко говоря, не самые выгодные для себя условия.
Твою мать! Всё переговоры Ёшкиному коту под яйца!
Чёртова Сашка!
Глава 44
– Нулефер, Саша готова? – я приземлился на диван в гостиной, как тюк с отсыревшим сеном, и начал разминать гудящие виски. Почти миллион лир, твою мать! Просчитался, раззевался, как не выспавшийся первоклассник на математике и вот вам результат!
Сашка! Сашка! Сашка! Одна она в голове последние дни. Крутит мысли, в узлы завязывает.
Но ладно бы из своего кармана отдал, так теперь ещё перед советом директоров отчёт держать. А оправдываться перед Али беем, отцом Дениз – хуже не придумаешь. Тем более сейчас, в ходе последних событий.
– Адем бей, Саши ханым нигде нет. Может прогуляться вышла? – оповестила запуганная Нулефер.
Бл*ть! У меня от этой Сашки уже почечные колики!
– Узнай у прислуги, давно ушла?
– Уже. Сказали ещё в обед. – Виновато потупилась она.
– А почему мне не доложили? – рявкнул я, вскакивая на ноги.
– Но я думала...
– Я не думать тебя нанял, а выполнять мои поручения! – расслабил раздражающий галстук и скинул пиджак. – Иди и проверь... Ай! Не надо!
Что с неё спрашивать? Всё без толку...
Я разблокировал телефон и набрал номер непоседливой сестрёнки.
Ни ответа, ни привета, твою мать!
Ещё раз...
* * *
Наспех принял душ и снова позвонил.
За последние полчаса количество исходящих близилось к двум десяткам.
Ну куда её понесло? Нехорошее, липкое предчувствие елозило по нервам наждачкой. А что, если ушла насовсем? Что, если бросила меня?
С ветром пролетел по прохладному коридору, ощущая, как полувлажное после душа тело покрывается гусиной кожей. Открыл дверь в свою комнату и обомлел. Половина подаренных мной вещей как куча д*рьма валялась на кровати. Точнее, самая пикантная половина покупок.
Дурак! Вот же меня понесло в этом поганом "Point of love"! Зашёл присмотреть товар по Сашкиному запросу, но рука не поднялась купить эту хрень. И зачем я вообще туда потащился? Творю Бог знает что! То выкидываю фаллосы, то чуть не покупаю замену. Крыша "набекремь"... Или "набекрень"...
Чёрт! Дайте мне смирительную рубашку! Сам надену.
Но вместо этого я выдернул из шкафа первую попавшуюся футболку и старые джинсы. Наспех оделся и вышел во двор. Ароматный, весенний воздух наполнил лёгкие и на душе стало чуть легче. Чуть.
Отменил столик в ресторане. И сделал последнюю попытку связаться с Сашкой. Хотя, это я надеюсь, что последнюю. На практике всё, как всегда иначе – пальцы живут своей жизнью. И вот уже тарабанят по горящему мотыльком в сумерках экрану телефона, набирая послание:
Саша! Ответь, малышка. Я волнуюсь. Ты где?
"Тряпка!" – громко выкрикнул внутренний голос. И я его послал.
Нервы на пределе! Мозги в тумане. Я, словно не я.
Ноги понесли меня вглубь сада, к конюшне.
Бельё это чёртово! Хотел поржать над ней, посмотреть на реакцию? Хр*н знает! Просто завёлся, представив Сашку в этих соблазнительных кусочках и нахапал. Втайне, конечно, надеялся, что она примет подарки... И примерит.
Осёл!
Сообщение улетело, а мой взгляд совершенно неожиданно метнулся к чердаку над конюшней...
И вспыхнувший в небольшом окошке ярко-голубой отблеск привлёк моё внимание.
| САША |
Сам Адем бей волнуется! Вы только посмотрите! Заботливый, как родная бабушка!
Ну поволнуйся... Поволнуйся... Нервов у тебя много! Пусть поубавится!
Я потянулась в гамаке, едва поймав равновесие и перелистнула ещё одну страницу на сайте вакансий.
Пора заканчивать этот идиотский отпуск и устраиваться куда-то, где нет никаких Владимиров Васильевичей и прочей приставучей мужични.
Администратор сайта, дизайнер-иллюстратор... Не то.
ЗD – визуализатор. А вот это уже получше! Так-с... О! Ведущий гейм-дизайнер! Вот оно! Попытаем удачу!
Только открыла окно сообщения, как ко мне уже из другого окна, ведущего на небольшую лестничную площадку на улице, сунулась косматая голова Адема.
– Чёрт!
– Не чёрт, а всего навсего твой заботливый брат, Сашка! – насупился он.
– Что одно и то же. По крайней мере, внешне ты на него сейчас очень смахиваешь! – Прижала я руку к бешено колотящемуся сердцу. – Ты нормальный вообще?! Меня чуть Конд...
– ...Кондратий не хватил! – усмехнулся он. Знаю, меня тоже, между прочим! – крикнул он, сворачивая за угол, к двери. – Предпочла тусить на старом чердаке взамен ужина в Мишленовском ресторане?
– Всё лучше, чем общество повёрнутого братца!
– И то верно... – задумчиво согласился он и, придвинув ко мне старый, огромный чемодан, уселся сверху.
Согласен с тем, что он чокнутый? Не иначе, как снег завтра выпадет!
– И чем же ты тут занимаешься, сестричка? – засранец соблазнительно заулыбался и облокотился о край гамака. Упёрся подбородком в свои кулаки и я снова пошатнулась в этом трепещущем меж двух старых стен коконе.
– Мемуары пишу!
– О! Дашь почитать? А про меня там есть? – он назойливо прошёлся пальцами по моем ребрам и настырный, весёлый смешок так и вырвался наружу.
– Нет там про тебя! Вот ещё на дураков бумагу переводить!
– На дураков? – скривился он, пытаясь не расхохотаться. – И вообще, не вижу у тебя тут никакой бумаги. Где, покажи? – и наглые, мужские пальцы начали атаковать край моей футболки.
– Адем! Отстань уже, а? Ты меня нашёл. Как видишь, жива-здорова. Можешь с чистой совестью отправляться домой. Оставь меня в покое, очень прошу.
– А если я не хочу оставлять? Если не могу... – прошептал он в сантиметре от моих губ. – И потом, это моё любимое место. В детстве постоянно тут прятался от нянек.
– От нянек, значит! Вот и выяснили, почему Адем Атай такой неженка. – Чёрт! Голос меня подвёл, осип уже на втором слове, выдавая бурную реакцию на его близость, стянувшуюся морским узлом внизу живота.
– Ты что пила, Сашка?
Упс! Ну всё! Сейчас начнётся в деревне лето!
– Чуть-чуть... – губы тронула сконфуженная улыбка, а предатель-взгляд стрельнул в сторону почти пустой бутылки вина из погреба Адема. И ещё одной её пузатой подруги, вызывающе расположившейся неподалёку. Пока не тронутой, но нетерпеливо ждущей своей очереди.
Адем недобро на меня зыркнул. Поднялся и двинулся в сторону тары.
Ну всё! Тушите свет. Сейчас начнутся "Звёздные войны. Эпизод 7".
Хватает сразу обе бутылки и подносит ближе к тусклому свету настенного бра.
Господи, помоги!
– Мой "Совиньон" две тысячи первого года?
– Наверное... Я не смотрела на даты. По дизайну этикетки выбирала. – Тихо отозвалась я, словно рукописные, местами пожелтевшие листочки – высшая степень рекламного искусства. Ладно. Главное – не дёргаться. Главное – невозмутимый вид и полное спокойствие.
– Саша, ты... Просто так от фонаря взяла первые попавшиеся и всё?!
Ну всё! Кидайте вещи в шлюпки, надвигается девятый вал!
– Да, а что не так-то? – дурочкой пикнула я.
Секунда и свирепый братец пошёл в наступление...
Глава 45
– Две из четырёх, отложенных на свадьбу Назлы... и мою свадьбу, Саша! – Просвистел он сквозь зубы.
– Ну... Что я могу сказать? Значит, ты обойдёшься, Адем. – Кое-как вытряхнулась из неуклюжего гамака и встала, скрестив руки перед буйным братцем.
– Обойдусь значит...
Хм! Не нравится мне этот тон. Не предвещает ничего доброго.
– Да ладно тебе! А давай тяпнем вторую вместе, а? – снова включила я "дурочку", – уверена, что до твоей свадьбы все остальные вина успеют состариться или настояться, как там правильно... Или ты уже помирился со своей чистой и не испорченной жизнью Дениз?
Ой! Вот и ляпнула не подумав.
– Да какая к чёрту Дениз, Сашка! Какая тут может быть Дениз... – прохрипел он и набросился на мой рот долгим, опаляющим поцелуем.
"Нет", "не надо", "отстань от меня" рвались в бой в моём сознании, как нападающие в футболе. А остатки разума раскрошились на мелкие клочки и разлетелись бесследно под сокрушающим порывом страсти. Как конфетти из хлопушки.
Тело, руки... Они были сами по себе. Не подчинялись правилам, установленным здравым смыслом. Пальцы цепко, до ломоты в костяшках впились в крепкие бицепсы брата. Губы ловили его страстные, дикие поцелуи, а язык творил полнейшее беззаконие.
– Раз свадебное вино пошло в ход, требую брачную ночь! – распалённо выдохнул он мне в губы и потянулся к кнопке на джинсах.
О! А у Этого вообще мозг расплавился. Превратился в сырок "Дружба".
– А не слишком... ли... ты губу раскатал? – задыхаясь выдала я и сама тут же впечаталась в его рот поцелуем.
Первыми на пол упали мои джинсы. И его моментально составили им компанию.
– Сладкая... – упиваясь происходящим протянул он и жадно прихватил меня за задницу.
– Адем... – выдохнула я, а остальные слова сопротивления застряли в горле.
Он стащил с меня футболку и расплылся в удовлетворённой улыбке, вонзившись взглядом в набухшие от возбуждения, прикрытие тонкой белой сеточкой соски.
Пять секунд и я уже лежала под ним на сооружённой из деревянных поддонов кровати, утопающей в куче вязаных пледов. Мужские пальцы нежно коснулись тонкой сетки и осторожно очертили пару нечётких кругов вокруг сосков. Чуть касаясь ткани.
Тело предательски выгнулось навстречу рукам Адема. Хотелось его ласк... Его губ... Везде...
Плевать на обиду, на гордость. Сейчас я была – сплошное желание. В его объятиях я становилась другой. Фригидный сухарь-Саша превращалась в похотливую, роковую женщину. Извивалась, жадно блуждала руками по мускулистому телу брата и постанывала от наслаждения.
