Текст книги "Мечты сбываются в Голливуде"

Автор книги: Ливия Элиот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

По мере того, как день клонился к вечеру, Крис все чаще задумывался о тех обвинениях, что бросил ей недавно. Сомнения крепли, а за ними приходило чувство стыда. В ее глазах, когда она смотрела на него, не было ни холодного расчета, ни равнодушия профессиональной сиделки, а только искренняя озабоченность. А что, если Саманта говорила правду? Что, если она и впрямь хотела заняться с ним любовью? И если это так, то тогда все сказанное им…

Скажи, что ошибся. Извинись. Попроси прощения.

Не раз и не два он открывал рот и… молчал. Не будь глупцом, говорил другой голос. Не поддавайся. Этого не может быть. Не выставляй себя дураком. Жизненный опыт призывал к осторожности и бдительности, а получать новые синяки не хотелось.

После ланча Крис уснул и проспал почти до вечера. В шесть Саманта принесла обед. Он поел, и она унесла посуду, но потом вернулась и спросила, не нужно ли чего еще.

– Нет.

Она повернулась к двери.

– Подожди!

– Да?

– Сейчас почти семь. Начинается одно из тех ток-шоу, которые тебе так нравятся.

– И что?

– Не хочешь посмотреть? Здесь?

Предложение удивило ее.

– Ты же их ненавидишь.

Он пожал плечами.

– Надеюсь, хуже не станет. Но… ты все же останься, ладно? Если, конечно, хочешь.

Подкрепляя слова жестом, Крис подтянул подушку. Саманта нерешительно подошла и забралась на кровать. Он подал ей пульт, и она посмотрела на него, как на инопланетянина.

– Пульт? Мне? Чем я заслужила? Или ты слишком слаб, чтобы нажимать на кнопки?

– Пользуйся, пока есть возможность.

Саманта сразу переключилась на ток-шоу, оправдавшее худшие предположения Криса: глупая, бессодержательная болтовня, переходящая временами в перепалку. Единственным положительным моментом были язвительные комментарии Саманты и ее остроумные характеристики участникам. Когда шоу закончилось, она переключилась на полицейский сериал. В рекламной паузе Саманта приглушила звук.

– Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь принести?

– Нет, ничего не надо. Мне уже лучше. Кстати, ты случайно сиделкой не работала?

– В большой семье всему научишься. Кто-нибудь всегда болеет. Да, готовить я не научилась, но с обязанностями сиделки справлялась.

– Разделение труда?

– Только так и справлялись. Каждый делал свое дело.

– Значит, в большой семье свои плюсы.

– Да, кое-что есть. В большой семье, как в толпе, легко потеряться. Иногда я чувствовала себя невидимкой.

– Невидимкой?

– Да. – Она помолчала. – Такое странное ощущение. Иногда, когда мы все садились за обеденный стол, я думала, что если однажды не приду, то остальные моего отсутствия и не заметят и хватятся разве что через пару часов. Удивительно, да? Вокруг столько народу, а ты чувствуешь себя одиноким. Но со мной такое было.

Она смотрела перед собой, и его поразило непривычное для нее мрачное выражение. Впервые Крис почувствовал, каким она была ребенком – окруженным многочисленными родственниками, но при этом одиноким. Чужой среди своих.

Саманта улыбнулась.

– Но потом, уже в старших классах, многое изменилась. Я стала играть. – Она откинулась на подушку и мечтательно вздохнула. – Занавес поднимается, и несколько часов все слушают тебя, смотрят на тебя, ловят каждое твое слово. В газетах были мои фотографии. Друзья и знакомые присылали цветы. Незнакомые люди останавливали меня на улице и говорили комплименты. Мне это нравилось. Вот тогда все знали, что я есть, что я существую. – Саманта повернулась к нему. – Глупо, да?

– Нет, – совершенно искренне ответил он. – Не глупо.

– Неужели? Удивительно. Мне самой иногда кажется, что глупо. Да, чудесное было время. Но очень быстро кончилось. После школы отец отвел меня на фабрику, и я проработала там год. Это был ад. Я думала, что умру. Там я снова почувствовала себя невидимкой. Маленькой единичкой из целой тысячи. Я как будто растворялась в них, почти исчезала. Самый большой страх в моей жизни.

– Страх?

Она повернулась к нему.

– Да. Больше всего на свете я боюсь, что умру, не оставив после себя ничего, никакого следа. И даже надгробие мое будет пустым. Ни одна душа не будет знать, что я жила. Как будто и не жила. А если прославлюсь, если стану знаменитой, меня узнает весь мир. И похороны будут большие. Соберется много народу, придут даже незнакомые, и все будут говорить обо мне. Вот это что-то.

Крис покачал головой.

– Может, не надо о похоронах, а? Она усмехнулась.

– Только так и узнаешь, чего ты стоишь. Когда умрешь.

– Логика сомнительная, но спорить не стану – я сейчас не в лучшей форме.

– Это я так, к слову. Но я хочу стать знаменитой и обязательно стану. Придет день – и мое имя узнает весь мир. Попомни мое слово.

Она произнесла это с такой силой, уверенностью и надеждой, что Крис вдруг сделал для себя поразительное открытие.

Саманта одинока.

За фасадом энергичной, красивой, уверенной женщины скрывается маленькая девочка, жаждущая внимания, жаждущая быть замеченной, выделенной из толпы. Впервые она испытала это чувство на сцене и с тех пор стремится к тому, что пережила тогда. Проблема только в том, будет ли она счастлива, когда получит желаемое.

Они вместе досмотрели полицейский сериал, но к концу его Крис заметил, что веки ее понемногу тяжелеют. На экране палили из револьверов, выли сирены, орали маньяки, но все это уже не трогало Саманту – она спала. Воротник рубашки съехал на плечо, обнажив ключицу, волосы рассыпались по шее, подчеркивая белизну кожу. Боже, она прекрасна.

Несколько минут Крис лежал, любуясь ею, наблюдая за ритмично поднимающейся и опускающейся грудью, подрагивающими веками, потом наклонился, вытащил из ее пальцев пульт и выключил телевизор.

Саманта открыла глаза, встрепенулась, заморгала.

– Извини. Вроде бы всего лишь закрыла глаза на минутку. И, наверное, уснула. Пора на диван.

Она начала подниматься, но Крис взял ее за руку.

– Послушай, здесь ведь удобнее, чем на диване?

– Слово «удобный» к нему вообще вряд ли применимо.

– Так останься здесь. Места хватит. – Он смотрел ей в глаза, давая понять, что приглашение идет от сердца.

Она не ответила, а просто повернулась, выключила лампу и опустилась на подушку. Крис лег рядом.

Через некоторое время ее рука коснулась его локтя.

– Послушай…

– Да?

– Той ночью… – пробормотала Саманта сонным голосом.

Он замер.

– Что?

– Я хотела быть с тобой. Это единственная причина. Мне невыносимо думать, что ты считаешь иначе.

Крис уже открыл рот, чтобы ответить, но веки ее опустились, а еще через несколько секунд тихое, размеренное дыхание подсказало ему, что она уснула.

– Знаю, милая. Знаю, – прошептал он, убирая с ее щеки темную прядь. – Спи и ни о чем не беспокойся.

9

Проснувшись на следующее утро, Саманта с удивлением обнаружила, что рядом никого нет. Из ванной доносились приглушенные звуки.

Наверное, ей бы следовало злиться на него. После всего услышанного самим правильным было бы уйти сразу, как ему стало легче. Заявить, что ноги ее больше здесь не будет, и хлопнуть дверью. Но, странное дело, злость рассосалась, а данное накануне обещание устроить разборку выглядело не более чем шуткой.

Шум воды стих, и минуту спустя Крис вошел в комнату, успев натянуть лишь джинсы.

Волосы его были аккуратно зачесаны назад, а на чисто выбритом лице впервые за последние дни проступил румянец. Она улыбнулась.

– Сразу видно, что тебе уже лучше.

– Я и чувствую себя лучше.

Он подошел и сел на кровать. Она потрогала его лоб, щеку – жар прошел.

– Похоже, выздоровел.

Она не сразу убрала руку и по тому, как напряглись лицевые мышцы, поняла – сей факт не остался незамеченным. Но, что он думает? Остался ли при прежнем мнении относительно ее мотивов? Может быть, сейчас, когда необходимость в сиделке отпала, он прикажет ей убираться? Мысль эта вызвала у нее беспокойство – идти некуда, да и денег почти не осталось. В любом случае наверняка она знала только то, что хотела бы остаться здесь.

Прежде чем Крис успел что-то сказать, – а вернее, произнести слова, слышать которые ей не хотелось, – Саманта выскользнула из постели, объявив, что теперь ее очередь принимать душ. По пути в ванную она остановилась перед зеркалом и по привычке сняла браслеты, а потом откинула волосы, чтобы расстегнуть застежку ожерелья.

Бросив взгляд в зеркало, Саманта увидела, как Крис встает с кровати и идет к ней. Остановившись за ее спиной, он отвел ее руки, сам справился с замочком и, поймав скользнувшее вниз ожерелье в ладонь, положил его на туалетный столик.

Саманта не двигалась, ожидая продолжения. И оно последовало. Обняв ее крепко обеими руками, Крис наклонился и прошептал на ухо:

– Спасибо, что позаботилась обо мне.

Сердце запрыгало как сумасшедшее. Такого жеста она никак не ожидала и теперь совершенно не представляла, что говорить и что делать.

– Ну, я просто не могла допустить, чтобы ты остался один. После всего, что ты для меня сделал…

Его губы коснулись ее шеи.

– Это единственная причина? Ты ничего от меня не скрываешь?

В ней как будто открылся фонтан радости.

– Была еще одна, – ответила она, закрывая глаза от наслаждения – за первым прикосновением последовало второе. – Я хотела остаться здесь. С тобой.

Кольцо объятий сместилось ниже.

– Ты первая, от кого я слышу такие слова, – прошептал он ей в ухо. – Другие, они смотрели на меня иначе. Или не смотрели совсем. Они все хотели от меня чего-то, но не хотели меня самого. А потом появилась ты. Такая красивая. Такая яркая. Такая искренняя. О такой женщине мужчина может только мечтать. Вот почему я не сразу понял, какого же черта тебе от меня надо.

Саманта вспомнила сцену в магазине, когда продавщица в магазине посмотрела на него, как на грабителя. И так всегда и везде. Привыкнуть к такому, смириться с всеобщим недоверием и подозрительностью невозможно. Ну почему люди такие жестокие?!

А разве она сама повела себя иначе, когда Крис подобрал ее на дороге? Разве она сама не приняла его за грабителя, насильника, маньяка? Как он себя чувствовал? Другой на его месте просто оставил бы ее на шоссе.

Она почувствовала, что краснеет от стыда.

«Ты очень красивая, а красивые женщины не западают на таких, как я».

Крис сказал это два дня назад, но лишь теперь Саманта поняла, что крылось за этими словами. Тогда она не слышала его, потому что была слишком занята своей болью, своей обидой. Как можно быть такой слепой и глухой!

Он сжал ее крепче, касаясь губами мочки уха.

– То, что сказал тогда… Я был не прав, Саманта. Прости. Я просто не поверил тебе. Не мог поверить…

Она повернулась и посмотрела ему в глаза.

– А теперь? Теперь веришь?

Приподнявшись на цыпочки, она обняла его за шею и поцеловала в губы. А потом, слегка отстранившись, снова посмотрела в глаза. Он вздохнул.

– Ты даже не представляешь, как я хочу тебя.

– Может быть, докажешь?

В следующий момент Крис притянул ее к себе и поцеловал с такой настойчивостью, с такой страстью и одновременно нежностью, что у нее перехватило дыхание. Еще пять минут назад она ни в чем не была уверена, но сейчас все сомнения догорали в пламени его желания. Она чувствовала себя хрупкой игрушкой в руках великана и вместе с тем была совершенно уверена, что с ним ей ничто не грозит, что он всегда будет рядом, чтобы защищать от всех бед и опасностей. Чувство это было совершенно новым для нее и настолько восхитительным, что каждая клеточка ее тела запела от счастья.

Одним легким движением Крис подхватил ее на руки, но понес не к кровати, как она ожидала, а к двери в гостиную.

– Эй, куда ты меня тащишь?

– Хочу проверить, как ты будешь смотреться на своем подарке.

– Без одежды?

– Какая ты догадливая!

Он бережно опустил ее на мягкий ковер и принялся стягивать футболку. Саманта подняла руки. С трусиками Крис провозился чуть дольше, но зато продемонстрировал завидное терпение.

Она лежала неподвижно, ожидая продолжения, чувствуя, как внизу живота свивается в тугое кольцо гибкая пружина желания.

Несколько секунд Крис смотрел на нее сверху вниз, скользя взглядам по плечам, груди, животу… Потом опустился на пол рядом с ней и медленно провел пальцем по шее, от уха до ключицы. Саманта поежилась, словно от щекотки.

– Крис…

– Ты прекрасна, – прошептал он и, подавшись к ней, прильнул губами к розовому соску. Его ладонь накрыла другую грудь, пальцы сжали второй сосок, и она напряглась. Желание уже пульсировало в ней, рассылая по телу теплые волны.

– Ты прекрасна, – повторил Крис, уводя руку ниже. – Не забывай об этом.

Она раздвинула ноги, приглашая его к более активным действиям, но он не спешил, покрывая поцелуями ее груди, плечи, живот. Ласки нарастали, становились все настойчивее, жарче, и Саманта потянулась к его джинсам.

Он остановил ее руку.

– Не спеши, милая. У нас впереди целый день.

– Отлично. У нас будет впереди целый день, но только в том случае, если ты тоже разденешься.

Крис ответил улыбкой и, перекатившись на спину, стащил джинсы. Больше на нем ничего не было.

Когда он вновь навис над ней, у Саманты округлились глаза.

– Ого, – только и смогла прошептать она и облизала пересохшие вдруг губы. – Впрочем, ничего другого я и не ожидала.

– Надеюсь, ты не разочарована?

– Нисколько. Точнее, я очарована. – Она толкнула его в грудь, и он подчинился и откинулся на спину. – Теперь моя очередь. – Посмотрим, надолго ли тебя хватит.

Крис усмехнулся и закрыл глаза.

– Ты сдашься первая.

– Пари?

– О'кей.

Ее пальчики пробежали по широкой, покрытой жесткими черными волосками груди, покружили на животе и устремились ниже. Она почувствовала, как он напрягся.

– Что, уже сдаешься?

– Не дождешься, – пробормотал он, сжимая кулаки. – Это все, на что ты способна?

– О нет, я еще и не начинала. – Саманта подалась ниже, прошлась языком по черной дорожке упругих волосков и коснулась губами напрягшейся подрагивающей плоти. – Ну, держись.

Он продержался не более трех минут. Дыхание его учащалось с каждой секундой, пальцы впились в ковер, а когда с приоткрывшихся губ слетел короткий стон, она поняла, что победила.

Но торжествовать он ей не позволил.

Крис вдруг приподнялся, схватил ее и легко как перышко оторвал от пола. В следующий момент Саманта уже лежала на спине, а он нависал над ней, как великан над Дюймовочкой.

– Ты готова, милая? – хрипло спросил он, раздвигая коленом ее ноги.

В ее жизни хватало секса, и многие мужчины смотрели ей в глаза, но никто так, как он. В его потемневших, расширившихся зрачках она видела себя, видела испепеляющую страсть, жажду обладания и безграничную нежность.

– Да, – прошептала она, и он вошел в нее одним мягким и в то же время мощным движением. Внутри у нее, как будто взорвалось что-то, и Саманта зажмурилась, ожидая боли, но ощутила не боль, а наслаждение, столь острое, пронзительное, нестерпимое, что душа ее исторгла крик.

Он замер.

– Я сделал тебе больно?

– Нет… продолжай… только не останавливайся…

Крис, казалось, только и ждал этого. Движения его становились все быстрее, проникновения все глубже, и она, поймав их ритм, задвигалась сама, вскидываясь навстречу, сжимая его бедра ногами, впиваясь пальцами в его спину.

– Да… да… да… – шептала она, уже предчувствуя надвигающийся шквал.

Шквал пришел и подхватил их обоих, и они вжались друг в друга, как будто только вместе могли либо спастись в этом могучем водовороте, либо погибнуть.

Саманта поднялась рано. Приняла душ и, вернувшись в спальню, разбудила Криса нежным поцелуем. Он несколько раз моргнул, взглянул на часы и нахмурился.

– Эй, куда это ты собралась?

– Пора возвращаться на работу, а то Марина даст мне пинка и будет права. Как ты?

– В порядке. По крайней мере, раздеть тебя сил хватит.

– Извини, не получится. На работу голыми не ходят. – Он взял ее за руку, притянул к себе, и ей понадобилась вся сила воли, чтобы не поддаться желанию. – Какие планы на сегодня?

– Думаю, побуду еще денек дома. Надо позвонить кое-куда, поработать на компьютере.

– То есть вечером будешь здесь?

– Да. Возвращайся поскорее.

– Постараюсь.

Она поцеловала его, поднялась и уже открывала дверь, когда Крис окликнул ее:

– Ключи от внедорожника на кухонном столе.

Саманта обернулась и недоверчиво посмотрела на него.

– Я могу взять «мерседес»?

– Да. В «шевроле» непорядок с трансмиссией. Не хватало только, чтобы ты застряла где-нибудь по пути домой.

– А ты разве никуда не поедешь?

– Нет.

Она покачала головой.

– Ну и ну! Да, что это с тобой? Я начинаю думать, что болезнь дала осложнение. Раньше ты и дотронуться до него не позволял. Будут какие-то особые инструкции?

Он пожал плечами и откинулся на подушку.

– Разобьешь – задушу.

Она улыбнулась и выскользнула за дверь.

Утро выдалось необычайно теплое для февраля, и Саманта, прежде чем сесть за руль «мерседеса», бросила свою шикарную куртку на заднее сиденье. Улицы выглядели пустынными, но она все же не давала себе воли, останавливалась перед каждым перекрестком и вежливо пропускала редких пешеходов, норовивших перебежать дорогу перед самым ее носом. С лица ее не сходила улыбка – роскошная девчонка в крутой тачке!

К черту тачку! Дело не в ней, а в крутом парне, который ждет ее возвращения!

В офисе никого еще не было, и Саманта решила приготовить кофе. Беспричинная радость переполняла ее, рвалась наружу, и она поймала себя на том, что мурлычет под нос любимую мелодию.

– Жизнь прекрасна!

Последний куплет она исполнила уже в полный голос, а потому и не услышала, как открылась дверь.

– О! «Влюбленная женщина»! Чудесная песня. Жаль, у меня нет твоего таланта.

Саманта резко обернулась – Марина с улыбкой качала головой.

– Что это с тобой?

– Ничего. – Саманта улыбнулась в ответ. – Просто хорошее настроение, вот и потянуло попеть.

– Понятно. – Марина сбросила с плеч тяжелое пальто. – У меня галлюцинации или на стоянке действительно «мерседес» Криса?

– Его. Хорош, да?

– И ты еще пытаешься убедить меня, что ничего не случилось! Перестань, все равно не поверю. Ну?

Саманта вздохнула. Нет, не отвертеться, да и в любом случае ее выдавала расплывшаяся на все лицо глуповатая счастливая улыбка.

Брови у Марины поползли вверх.

– О боже…

– Что?

– Да ты же вся сияешь!

– Сияю?

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

Саманта попыталась убрать с лица дурацкую ухмылку, но получилось плохо.

– Ладно, пусть будет по-твоему. Итак, я сияю.

– И это означает, что вы с Крисом…

– Ну, уж нет, Марина, большего ты от меня не услышишь. Да и рассказывать в общем-то нечего.

Марина подошла к столу и решительно выдвинула стул.

– Садись.

Саманта закатила глаза, потом разлила по чашкам кофе и отнесла их к столу.

– Итак, позавчера ты позвонила и сказала, что Крис болен. Судя по твоему сияющему виду, бедняга не умер.

– Нет, не умер. – Саманта не удержалась и улыбнулась. – Ему полегчало. Заметно полегчало.

– Вот как? – Марина опустилась на стул и с удовольствием отхлебнула горячего кофе. – Рада слышать. А то я уже начала винить себя, что заразила лучшего во всем штате охотника.

Пауза затягивалась. Марина выжидательно смотрела на Саманту, явно ожидая продолжения.

– Знаешь, Крис пытается выглядеть крутым, но на самом деле он совсем не такой. То есть… я хочу сказать, что да, он, конечно, крутой, но есть в нем и другая сторона.

– Верно. Но не все женщины это видят. – Может быть, им просто не хватает терпения? Или желания заглянуть поглубже.

– Да. А если бы заглянули, то нашли бы для себя много интересного и удивительного. – Марина задумчиво постучала пальцем по чашке. – Крис пришел сюда, когда я только-только взялась за этот бизнес после смерти отца. Знаешь, как это случилось?

– Нет. Он не рассказывал, а я не спрашивала. Упомянул только, что ему было восемнадцать, когда ты предложила ему первую работу.

– Что ж, история довольно интересная. – Марина поставила чашку на стол и посмотрела на часы. – Хочешь послушать?

– Да, конечно.

– Ладно. Район, в котором жила его семья, считался в те времена довольно благополучным. Но потом положение изменилось. Думаю, это произошло, когда сюда пришли наркотики. Вот тогда и появилось все остальное: наркодилеры, бандиты, проститутки…

– Крис говорил, что его пытались заставить вступить в банду, но он отказался, а когда они стали нажимать, дал отпор.

– Да уж, это он умеет. Думаю, кое-кто получил хороший урок.

– Что ты имеешь в виду?

– Однажды у дома, где жили Доннелы, произошла крупная драка. Сошлись человек пятьдесят. Брат Криса случайно проходил мимо, и кто-то, приняв Роберта за Криса, ударил его ножом.

– Это тот самый Роберт, который живет сейчас в Денвере?

– Он самый. Парень попал в больницу. Провалялся две недели, перенес тяжелую операцию, но выкарабкался. Крис знал, кто его ударил, и рассказал полиции. Время шло, но никто ничего не предпринимал. В конце концов, Крис не выдержал. Выследил того парня, поймал на улице, притащил в участок и бросил сержанту на стол.

Саманта слушала рассказ с открытым ртом.

– Шутишь?

– Ты же знаешь Криса. Думаешь, это не в его стиле?

– Ты права.

– Ну, так вот, – продолжала Марина. – Слухами, как известно, земля полнится. Об этом стали говорить. Мол, вот есть парень, который делает за копов их работу. Я, когда услышала, решила с ним поговорить. Ему было тогда восемнадцать, но он больше походил на боксера тяжелого веса, чем на вчерашнего школьника. Признаюсь, мне даже стало немного не по себе, когда он появился здесь в первый раз. Мы потолковали. Он рассказал о брате, объяснил, что случилось, и я поняла: это тот, кто мне нужен. С тех пор мы работаем вместе.

Потрясенная услышанным, Саманта не нашлась, что сказать. Немного найдется среди обычных граждан людей, готовых сделать то, на что не хватает духу у полицейских.

– Друзей и близких у него немного, но эти немногие могут рассчитывать на него всегда и во всем. И если он взялся за что-то, то идет до конца.

– Как в случае с братом?

– Да.

– А ты? Ты можешь на него рассчитывать?

Марина сдержанно улыбнулась.

– В общем-то да. Знаешь, в первые месяцы, когда я только входила в бизнес, мне пришлось нелегко. Но Крис уже тогда, хотя его и взрослым назвать было трудно, помогал всем, чем только мог. Он, пожалуй, единственный, кому я полностью доверяю и на кого могу положиться во всем.

– И вы с ним никогда… Ну, ты понимаешь… Марина покачала головой.

– Нет. Ничего такого между нами не было.

– А ты думала об этом?

– Думала ли я? Да, конечно. Но, понимаешь ли, некоторым людям суждено всю жизнь оставаться друзьями. Он мне очень дорог. Очень. Крис сильный человек, но я боюсь, что он так и просидит всю жизнь в своей квартирке, а потом однажды обернется и спросит себя, а куда же ушла жизнь. Жаль, если так случится. Он достоин лучшего. – Она помолчала. – Впрочем, это ты и без меня знаешь, не так ли?

Саманта кивнула. Да, она знает. И внезапно, неожиданно для себя, почувствовала, как шевельнулось в ней нечто такое, о чем прежде и не думалось. Нечто более глубокое и значительное, чем приятное волнение последних двадцати четырех часов. Нечто, сочетающее в себе уважение, восхищение и влечение к человеку, при мысли о котором сердце начинало колотиться от желания увидеть его снова.

Марина встала из-за стола.

– Мне надо быть в суде, так что тебе с парнями придется пока держать оборону.

Зак и Барни уже сидели на своих местах, и Саманте ничего не оставалось, как вернуться к работе, хотя мечты уносили ее совсем в другое место.

Впрочем, и работе, и мечтам помешал стук двери.

Нортон, поприветствовав кивком Зака и Барни, пересек комнату, опустился на стул и небрежно закинул ногу за ногу. Под глазом у него красовался внушительный лиловый синяк, и Саманта уже собиралась поинтересоваться, где это так неприветливо относятся к лучшему в штате охотнику за головами, но потом решила, что ей нет до этого никакого дела.

– Привет, малышка.

– Привет, – пробурчала она, всем видом показывая, что занята делами и ей не до досужей болтовни.

– А ты сегодня хорошо выглядишь, – продолжил он, как ни в чем не бывало и поводил носом. – Хм, а что за аромат?

– Дезодорант от надоедливых насекомых. – Она достала из стола пару папок, открыла одну из них и положила перед собой.

Нортон откинулся на спинку стула и наблюдал за ней, скрестив руки на груди.

– Разыгрываешь недотрогу?

– А ты еще не понял?

– Я не привык слышать «нет».

– Может, проблемы со слухом? – Саманта хмуро посмотрела на него. – Послушай, ты по делам или просто потрепаться? Если второе, то поищи кого-нибудь другого.

– Вообще-то по делам. – Он лениво потянулся. – Где Марина?

– Зачем она тебе?

Нортон самодовольно ухмыльнулся.

– Как и обещал, детка, я взял Джека Симмонса.

Саманта вскинула голову. Теперь понятно, откуда синяк под глазом и почему этот хлыщ такой довольный.

– Шутишь?

– Нет.

– Фонарь тебе Симмонс засветил?

– Я уже говорил, это опасный бизнес. Не всегда все проходит гладко. Но, как говорят, шрамы мужчину украшают.

– Шрамы – да, но так ведь и пулю поймать недолго. А дырка в голове никого не красит.

– Это не про меня, детка. У меня всегда все под контролем. – Он откинул полу плаща, демонстрируя плечевую кобуру. – Я всегда наготове. Так, где же Марина?

– Ушла в суд. Вернется нескоро, так что придется подождать. Приходи часа через два.

– Как скажешь. – Нортон подался вперед. – Как насчет отпраздновать? Ты и я, а? Сегодня вечером. Бутылка шампанского и мягкий матрас. Что скажешь?

– Спасибо, у меня другие планы.

– Эй, крошка, ты не представляешь, от чего отказываешься. Многие знают, что нужно женщине, но не многие способны дать ей то, что надо. Я могу. Соглашайся – не пожалеешь.

– Извини, Нортон, но я занята.

Он презрительно фыркнул.

– Перестань, Саманта. Не ломайся. И не говори, что ты по-прежнему с тем Тарзаном.

Злость вскипела в ней мутной волной, но в последний момент, когда она уже взяла на мушку второй глаз наглеца, в голове прозвучал голос благоразумия: остановись, он того не стоит.

– Не понимаю, – продолжал Нортон, – что ты в нем нашла?

– Я бы зачитала весь список, но, извини, нет времени. Но в следующий раз, когда у меня будет часок свободного времени, обязательно позвоню.

– В следующий раз, когда у тебя будет часок свободного времени, я покажу тебе рай.

– В таком случае предпочитаю ад.

Зак и Берни захихикали. Нортон пожал плечами, как бы говоря: что ж, я сделал все, что мог, медленно поднялся и запахнул куртку.

– Придет день, малышка, и тебе понадобится настоящий мужчина. И вот тогда ты прибежишь ко мне. Молись, чтобы я оказался где-то рядом. Передай Марине, что я вернусь через пару часов.

Он повернулся, и Саманта испытала сильнейшее желание дать ему хорошего пинка под зад.

– Нортрну повезло, что он не нарвался сегодня на Криса, – сказал Зак. – Но дни его сочтены. Готовь деньги, Берни.

– С удовольствием приготовлю, приятель. Ты только доживи до этого дня.