Текст книги "Литературная Газета 6268 ( № 13 2010)"
Автор книги: Литературка Газета
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
А что они там делают?
ТелевЕдение
А что они там делают?
А ВЫ СМОТРЕЛИ?
Оскароносный фильм Кэтрин Бигелоу «Повелитель бури» на прошлой неделе был показан на Первом канале. Картина, несомненно, талантливая, заставляющая сопереживать героям – сапёрам, каждодневно рискующим жизнями на войне в Ираке, которую сегодня ведёт США. Великолепна игра Джереми Реннера, исполнителя главной роли Уильяма Джеймса, очень везучего полубезумного сержанта, для которого риск, балансирование на грани жизни и смерти – своеобразный наркотик, без которого он не может обойтись. Интересны и образы товарищей Уильяма по оружию – у каждого из них свой характер, своя правда. В характерах и правде отказано, однако, тем, кто сражается против американцев, они – сплошь изверги и террористы. Тут-то и возникают вопросы: а что делают эти доблестные солдаты в Ираке? До сих пор ищут оружие массового поражения? Защищают идеалы демократии? А кто их об этом просил, кто звал? Не привёл ли их сюда запах иракской нефти? А как бы мы отнеслись, например, к фильму о Второй мировой войне, где талантливо, с искренним сочувствием был бы воссоздан внутренний мир и глубина переживаний солдат Вермахта, вынужденных воевать с дикими русскими партизанами, которые взрывают эшелоны, стреляют из-за угла и вообще почему-то не в восторге от «нового порядка»?.. Фильм «Повелитель бури» было бы логично показать в формате, например, «Закрытого показа», т.е. с обсуждением увиденного зрителями и экспертами. Тем более что в данном случае есть о чём подумать и поспорить.
Александр НЕВЕРОВ
[email protected] 55
mailto:[email protected]
[Закрыть]
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345
Комментарии:
Развлекатели и ваххабиты
ТелевЕдение
Развлекатели и ваххабиты
А ВЫ СМОТРЕЛИ?
Да, трагедия произошла, но жизнь-то продолжается; на одной станции московского метро взрыв, на второй взрыв; в Кизляре один, потом другой, но унывать не надо, официально объявленный день траура прошёл, а первое апреля ведь никто не отменял, продолжим так же бездумно веселиться, как и раньше, – как будто говорило нам ТВ. Первый канал отметил воскресный вечер неотменённым развесёлым КВНом, сразу после которого очень странно смотрелся драматический выпуск программы «Время», посвящённый большей частью противостоянию террору – со скорбно сосредоточенным ведущим, с гневом и решимостью первых лиц. А встык после «Времени» пошла юмористическая передача «Мульт личности». Здесь первые лица, которые полчаса назад говорили о преодолении крайне опасной для страны террористической угрозы, теперь веселили публику своими мультяшными образами. И делали это вперемежку с рисованными Зверевым, Галкиным, Киркоровым, Ксюшей, Настей и прочими гламурными персонажами, которые мучили своими натужными и крайне неуместными в дни траура (когда продолжали хоронить погибших) розыгрышами. Но «мультов» Первому показалось мало: сразу за ними последовали «импровизационные» шутки и розыгрыши «Южного Бутова» с участием других «гламуриков».
В это время в программе «Специальный корреспондент» канала «Россия» ведущая Мария Ситтель, а также тележурналист Аркадий Мамонтов пытались серьёзно говорить о том, что нужно знать нашим гражданам о терроре, что опасность вполне реальна и ещё не преодолена, что необходима консолидация нации… Но, боюсь, с отвязным «развлекаловом» Первого «России» трудно конкурировать. Впору говорить об изощрённом терроре развлекательного ТВ, которое своим цинизмом и равнодушием не менее опасно, чем физический террор ваххабитов. Он уничтожает не тела, но души.
Жанна ОНОПРИЕНКО
[email protected] 55
mailto:[email protected]
[Закрыть]
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345
Комментарии:
«Лунное чудовище» – неизменный аншлаг
Cовместный проект «Евразийская муза»
«Лунное чудовище» – неизменный аншлаг
ОТ ПЕРВОГО ЛИЦА
На вопросы «ЛГ» отвечает народный артист Армении, художественный руководитель и главный режиссёр Ереванского русского драматического театра им. К. Станиславского Александр ГРИГОРЯН.
– Александр Самсонович, более сорока лет вы возглавляете Русский театр в Армении. Это случайность или сознательный выбор?
– Да, я действительно вот уже сорок пять лет работаю в этом театре. Больше половины своей жизни. Наверно, это судьба – хотя поначалу, в молодости, показалось бы невероятным.
Я родился в Баку, получил высшее театральное образование в Ленинграде, моим профессором и душевным наставником был выдающийся мастер театра Леонид Сергеевич Вивьен. Свой первый институтский спектакль я делал вместе с замечательным режиссёром и актёром Игорем Владимировым в Театре им. Ленсовета. А дипломный спектакль «Проводы белых ночей» В. Пановой выпускал в Волгограде. И он оказался «знаковым», так как на него просто валили зрители, особенно молодёжь, хватавшая кусочки свободы в шестидесятых годах. В этот сложный период я удачно работал в театрах Калининграда, Львова, Смоленска. О моих спектаклях стали хорошо отзываться маститые критики, я получал разные дипломы и премии, а после нескольких работ в Смоленске меня назначили главным режиссёром. Мне было 26 лет, и я считался самым молодым главным режиссёром в СССР.
Признаюсь, учась в институте, я много слышал хорошего о деятельности русских театров в Тбилиси и Баку, но нередко встречались нелестные отзывы о Ереванском русском театре. Меня это как армянина сильно тревожило. И я написал письмо ереванскому руководству с просьбой предоставить мне возможность поставить дипломный спектакль в Русском театре, но получил отказ. Мой любимый мастер Л. Вивьен, портрет которого я бережно храню в кабинете, выругал меня за поспешность, но тут же добавил: «Раз мечтаешь о добром деле, значит, получится, ты в этот театр должен въехать на белом коне».
В Смоленске творческая работа протекала бурно. Мне нравился город, рядом была Москва, и новейшие веяния, самые знаменательные события в мире театра не проходили мимо меня и моих единомышленников.
И вот она – судьбоносная неожиданность. Вместе со своим Смоленским театром я находился на гастролях в Калуге, и вдруг ко мне приехали замминистра культуры Армении и директор Русского театра для срочных переговоров. Разговор длился всю ночь. Они уже слышали обо мне из разных источников и настоятельно требовали дать согласие быть главным режиссёром в Ереване.
К утру я позвонил в Баку отцу, и он ошеломил меня: «Сынок, соглашайся. Я всю жизнь мечтал, чтобы ты жил и работал в Армении».
Так началась моя совершенно новая жизнь в театре, который переживал не лучшие времена, с людьми, которые относились ко мне по-разному. И театр стал мне родным. Теперь по прошествии стольких лет мне кажется, что мы друг от друга неотделимы.
Ереванцы с особым уважением и любовью ходят на наши спектакли, а на международных фестивалях и смотрах нас ставят в первые ряды. Меня обуревает чувство гордости, что задуманное мною десятки лет назад приобретает реальные очертания.
– Расскажите о судьбе «Лунного чудовища», как это произведение попало в Москву? Почему в качестве автора пьесы вы выбрали Ричарда Калиноски?
– Пьеса американского драматурга Ричарда Калиноски «Лунное чудовище» была с успехом поставлена в Париже известным режиссёром Ириной Брук, и я готовился поставить эту пьесу у себя в Ереване, как вдруг получил предложение от самого Олега Павловича Табакова сделать этот спектакль на сцене МХТ имени А. Чехова. Признаться, я всегда считал себя востребованным режиссёром, ставил спектакли в крупных театрах Болгарии, Польши, Румынии, Югославии, Чехословакии и Венгрии, а также в Ленинграде, Ярославле и других солидных театрах, но тут приглашение в великий МХТ имени Чехова! Отложив все дела, я без колебаний откликнулся на табаковское предложение.
– При постановке этого спектакля была ли лично вами поставлена определённая цель и, как вы считаете, она достигнута?
– Тема «Чудовища» – страшная катастрофа армянского народа, когда на территории Османской Турции было уничтожено полтора миллиона армян, не может не волновать людей, и мне хотелось выразить в спектакле, что после всего пережитого люди освобождаются от душевной тяжести, возвращаются к простым человеческим радостям и совершают добрые дела. С чувством гордости могу сказать, что благодаря мхатовцам С. Сосновскому, а также Я. Колесниченко и С. Угрюмову (получившим высшую театральную премию «Чайка») успех премьеры был ошеломляющим. «Лунное чудовище» идёт уже 5 лет с неизменным аншлагом, а 6 марта 2010 г. в праздничной обстановке отмечался сотый спектакль. По выражению О. Табакова, «мир ожесточён, и наш клик о добре услышан. Люди отзываются на эту боль, а значит, театр выполняет своё главное предназначение!»
Замечу, что «Лунное чудовище» прошло и в Русском театре в Ереване с неменьшим успехом уже более 50 раз.
Не надо никому доказывать, что русским театрам в теперь уже независимых странах стало работать труднее. Та же ситуация и в Ереване. Был период, когда новые власти в начале 90-х всячески тормозили развитие русского языка и русской культуры. Слава богу, эти времена канули в Лету и в последние несколько лет начался подьём, и возрос интерес к русскому языку и культуре и соответственно к Русскому театру.
Тут, конечно, немаловажную роль играют профессиональный уровень коллектива, его режиссёрская культура, популярность актёров и репертуарная политика театра.
Востребованность нашего репертуара неоспорима.
Успех армянской классической и современной пьесы сочетается с интересными и неординарными постановками классической русской драматургии: «Горе от ума», «Ревизор», «Три сестры», «В чужом пиру похмелье». А современные российские авторы Г. Горин, В. Розов, Ю. Поляков, В. Красногоров и другие дают ереванскому зрителю возможность охватить широкий спектр современной российской театральной культуры.
– Планируете ли вы в ближайшее время порадовать зрителя новыми постановками?
– Сейчас мы работаем над выпуском пьесы «Одноклассники» Ю. Полякова, в которой рассказывается о наших современниках, оказавшихся на переломном этапе истории России, о жестоких и исковерканных судьбах людей, не потерявших всё же человеческое лицо.
Театральный Ереван в ожидании новой премьеры...
Беседу вела Светлана ХРОМОВА
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Всё к жизни приложимо
Cовместный проект «Евразийская муза»
Всё к жизни приложимо
ПОЭЗИЯ БЕЛАРУСИ
Юрий САПОЖКОВ
«ЛГ» поздравляет автора с 70-летием, желает крепкого здоровья и новых книг!
У памятника Пушкину
Открыто смотрит он в лицо столетьям.
Задумчив. Грустен. И немного строг.
Наверно, так же он стоял
под пистолетом.
Никто тот выстрел отвести не мог!..
По-русски горько бабы голосили.
Шалел февраль, метелями трубя ...
Одна лишь пуля.
А Россия
Всё не придёт никак в себя.
Рост
Висишь, паришь
над пропастью бездонной,
В отчаянье секунды страшной ждёшь
И... просыпаешься от маминой ладони:
«Не бойся, – шепчет, – это ты растёшь».
Теперь, бывает, падаю больнее –
Не детский сон. Но на лету
Я всякий раз шепчу себе, бледнея:
«Не бойся, мама, это я расту».
Ночная тишина
Жизнь катится, чуть прогибая оси.
Сентябрь, октябрь, ноябрь на перелом.
В который раз уже трёхтомник осени
Выходит в свет огромным тиражом.
Вновь так желанна в городе большом
Мысль о побеге в деревеньку дальнюю –
Там звуки носят мягкие сандалии
Или бесшумно бродят босиком.
Очнулся дождь и перешёл на шёпот.
Он что-то шепчет мне о ноябре.
Морозец ночью сможет ли заштопать
Зияющие лужи во дворе?
Я привожу в порядок мысли давние
По праву возраста...
Я очень тороплюсь:
Вдруг, как минёр, не выполнив задания,
На тишине бессонниц подорвусь!
Какая ночь!
С одной звездой-пробоиной.
Мне говорил знакомый старшина:
«Страшна, конечно, тишина до боя.
Страшнее – после боя тишина...»
Жизнь катится...
Берёзка
Бесхлопотно – даже причёску
Не потревожив свою, –
Шофёр у дороги берёзку
Срубил и швырнул в колею.
И тем был он счастлив нимало,
Что слышать душа не могла,
Как долго о жизни кричало
Бескровное тельце ствола.
Пришёл он домой, раздевался,
Сидел, выбивая мундштук,
И тихо над тазом ругался,
Что грязь не смывается с рук.
Наталье Гончаровой
Я камня на неё не поднимал.
Не убивал язвительною речью.
Поймите наконец, на Чёрной речке
Ведь он её под пулей оправдал!
Наедине подумайте об этом.
И острый камень да минует цель.
Не суесловьте о жене поэта:
Он вас не может вызвать на дуэль.
Строка
Не по томам, что на лотке
Покоятся горою, –
Поэта ценят по строке,
Единственной порою.
Миры раздумий и страстей
Она одна вбирает.
Бывает, что и жизни всей
На строчку не хватает...
Ворон
Жалкий старый ворон.
Хватит, полетал.
Сердце просит воли,
Да не по летам!
Было время – падал
Камнем на цыплят.
А теперь и падали
Старый ворон рад.
Чёрствой булки долька,
Косточка с хрящом...
В этой жизни столько
Радостей ещё!
Памяти Сергея Довлатова
Когда судьбой отпущенное истекло
И он ушёл, нас грустно утешало,
Что между ним
и миром мёрзлое стекло
Ещё при нём его душа чуть продышала.
Что наша жизнь?
Она – то святость, то буза.
Один глоток волшебного напитка.
Признанья первого – блестящие глаза
И поздней славы виноватая улыбка.
Старикам
Когда я был самозабвенно млад,
Не замечал я старческие лица.
Теперь на них задерживаю взгляд –
Боюсь вас не узнать, не поклониться.
Смотрю на ваши белые виски,
Смотрю на ваши сморщенные шеи.
Как вы противны были, старики,
И как же вы теперь похорошели!
Валентина ПОЛИКАНИНА
Домик в Орловщине
Бревенчатый домик.
И кто бы туда ни пришёл,
Всем бабушка, плача в подол,
говорила о сыне.
Но было же, было
и мне в доме том хорошо,
Где счастье глядело
в окошко глазами косыми.
И серый колодец,
и деда отчаянный взмах –
Всё там же, на том же,
судьбой заколдованном, месте.
Вздыхает корова,
и овцы белеют впотьмах,
И сонные куры кудахчут
на сонном насесте.
Деревня. Орловщина.
Сорок годков до весны,
Где запахом яблок и мёда
пропитанный вечер.
Всё было, как милость.
Теперь возвращается в сны,
Где я – малолетка, упрямый
смешной человечек,
Где время рожденья –
июль в васильковом венце,
И в душное сено прыжки
под крутыми стогами.
Я вновь просыпаюсь
с улыбкой на бледном лице –
И бабушка ходит над тестом
святыми кругами.
Мирская дорога – сомненье,
разлом и раскол.
Но память о детстве
сияюще непогрешима.
Бревенчатый домик, и сад,
и кривой частокол –
На нём до сих пор ещё чистые
сохнут кувшины.
* * *
Всё к жизни приложимо: вздох, рывок,
Дорог судьбы натянутые тросы,
Осенний воздух, сада островок
Да жёлтых дней рассыпанное просо;
Внезапно возникающая мысль,
Готовая развиться до Вселенной;
Стихи и проза, вечность, время, смысл,
Покой души и горсть земли нетленной.
И явь, что дарит встречи на лету,
И неземные сны голов упрямых,
И промысел: знать эту, а не ту,
Скупое «жду», распахнутое «мама».
И сердце-друг в кругу друзей иных,
И сердце-недруг, горестный и меткий,
Мельканье лун да в книгах путевых
По-детски непутёвые заметки.
* * *
Земля заигралась в цветное лото,
Удачны уловы.
Но осень ускорила шаг золотой,
И холодно слову.
И скоро, как парусник, бедный листок
От дома отчалит,
И станет наш мир, как листок, одинок,
Как время, печален.
И скоро дожди, становясь всё сильней,
Пройдут – пилигримы –
От сизых галактик до серых теней –
Сквозь вечность и мимо.
Охватят всю землю, что так озорна,
И взором окинут;
Печальным воронам печали зерна
Печально подкинут.
О том, кто не понят, о том, кто убит,
Дожди посудачат –
От всхлипов мгновенных, минутных обид –
До горького плача.
По свету идя, нарожают дождей,
Неспешных, глубоких,
Загонят в дома нелюдимых людей,
Уставших от склоки,
И мне принесут беспокойную весть
Дожди-побратимы:
Не будет, как было, не будет, как есть,
Всё невозвратимо.
Размокнет тропинка,
что к детству ведёт,
К дорогам смоленским.
И будет казаться: с рожденья идёт
Дождь этот вселенский.
* * *
Пуст мамин дом.
В дверях затвор непрочен.
Но образ чистый светел, как всегда.
И смотрят мамы праведные очи
Сквозь жизнь и смерть
на все твои года,
На почерк твой, что рвётся безутешно
В надгробных начертаньях сжечь вину,
На твой надрыв,
на твой приезд поспешный,
На волосы твои, на седину…
Хлебнёшь печали, лишь беды не трогай.
Все души ходят к близким напрямик.
И ты, почуяв позднюю тревогу,
Прозреешь – и увидишь в тот же миг,
Что зло растёт из трещины убогой,
Что грешный мир теряется во мгле,
А мать идёт над грязною дорогой –
По воздуху идёт, не по земле.
Идёт она, как светоч, как знаменье,
Над горестным смешеньем чёрных вод,
От Рождества идёт до Вознесенья –
Плечами подпирая небосвод.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Осознание выбора
Cовместный проект «Евразийская муза»
Осознание выбора
КНИЖНЫЙ РЯД
Лия Иванян. Трансформации : Эссе, рассказы, повесть. – Ереван: Егея, 2009. – 136 с.
«Не дай вам Бог жить в эпоху перемен» – гласит древняя китайская мудрость. Герои Лии Иванян живут именно в такое время, когда меняется всё: от внутреннего душевного состояния до государственного строя. Но выпавшие на их долю тяготы и невзгоды делают их только сильнее, умнее, открывают новые способности и личные качества.
Эссе «Трансформации» – своеобразные мемуары автора об Армении 1988–2003 годов, имеющие как литературную, так и историческую ценность. Безусловно, это субъективный взгляд на события. Но разве учебники по истории всегда наделены объективностью? Объективны, пожалуй, только даты, которые нельзя переиначить. А всё остальное – взгляд на произошедшее того или иного человека.
Лия Иванян вспоминает своё детство, взросление, карабахский конфликт, распад СССР, разобщение армян, живущих в родной стране и эмигрировавших... Писательница не утверждает, что именно её взгляд верен, она рассуждает, смотрит на проблему с разных сторон. «Трансформации» повествуют не только об Армении, они – о каждом, кто пытается найти себя, свой путь и оценить свои поступки.
Рассказы Лии Иванян продолжают эти поиски. Что хуже – изменить в мечтах или наяву? Почему порой мы терпим рядом с собой нелюбимого человека? Зачем держим возле себя прошлое и боимся открыться новым чувствам? «Есть только осознание прожитой по собственному выбору жизни» – такими словами заканчивается рассказ «Яма», и в них кроется ответ на заданные вопросы. Мы делаем выбор, даже когда бездействуем.
Впрочем, иногда мы бываем подчинены чужой воле и предоставлены чужой заботе. Об этом говорится в рассказе «ИСВО (Испытание силы воздействия обстоятельств)», в котором смешались реальные и мифические события и персонажи. Здесь автор пытается объяснить бессмысленную войну, «в которой нападающий не знал, на кого он нападает и зачем, а обороняющийся не знал, что и от кого нужно защищать», влиянием хитрого и алчущего крови демона, а последующее объединение разрозненного народа – вмешательством древних богов. Причём в качестве рупора боги решили использовать хмельного поэта, пробудившегося от пьяной дрёмы и изрёкшего: «Ты не один. Мы братья».
Героине повести «Белобородый» (сказки наших дней), однажды заболевшей золотой лихорадкой, было суждено спасти от такого же заболевания совершенно незнакомого старика, спустя многие годы осознавшего тщетность своего богатства. Лия Иванян до последней страницы повести сохраняет интригу, и читатель с интересом следит за приключениями героини.
Иносказательность, символизм, яркая образность языка, умелое сочетание жизненного опыта и богатой фантазии – вот особенности, присущие сочной и экспрессивной прозе Лии Иванян.
Светлана НОСЕНКОВА
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Вечный вопрос
Cовместный проект «Евразийская муза»
Вечный вопрос
КНИЖНЫЙ РЯД
Аэлита Долуханян. – Проблема души и тела в средневековой армянской поэзии . – Ереван: Зангак-97, 2009. – 256 с.
Филолог Аэлита Долуханян из Еревана написала монографию на интереснейшую тему – «Проблема души и тела в средневековой армянской поэзии». Сразу может возникнуть вопрос: а какой, собственно, может быть интерес к этой теме у неспециалистов? Можно задать, однако, контрвопрос: кого считать специалистами – тех, кто занимается Арменией или Средневековьем вообще? Не будем тянуть с ответом: в поэзии всех народов, в любую эпоху проблема души и тела была одной из важнейших, если не важнейшей. Ибо всегда и всюду поэзия рассматривала и рассматривает человека в его двойственной сущности – как существо духовное и в то же время плотское, если хотите – животное, из породы млекопитающих со всеми вытекающими отсюда гранями его бытия и соответственно отражениями их в литературе.
А коли так, то особый интерес должен представлять опыт армянской поэзии. И потому, что история её уходит в глубокую древность, и потому, что Армения, рано принявшая христианство, всё же дитя Востока и для неё характерно причудливое переплетение культурных влияний. А также – не в последнюю очередь – потому, что нелёгкая историческая судьба этой страны, многовековое противостояние с соседями иной цивилизационной и религиозной ориентации не могли не выработать особой стойкости в отстаивании своих духовных приоритетов, обычаев, образа жизни. И всё это не могло не повлиять на армянскую поэзию, не придать ей неповторимого колорита.
Таковы были ожидания заинтересованного читателя, открывающего монографию Аэлиты Долуханян, и, сразу скажем, ожидания эти были не напрасными. Автор подробно анализирует избранную проблему, показывая различные её особенности на протяжении, округлённо считая, тысячелетия. Философские идеи Платона и Аристотеля, раннее христианство, наследие Авесты и даже эпоса о Гильгамеше – таковы истоки, питавшие средневековую армянскую литературу, из чего, разумеется, не следует, что каждый поэт обращался ко всем этим сочинениям. Но поэты всегда – дети своей эпохи, и в данном случае надо, скорее, говорить о влиянии на них национальных мыслителей, усвоивших, переработавших и синтезировавших воззрения их предшественников из разных культур. Уже в V веке армянский философ Егише чётко сформулировал: «Человек есть смесь небесного и земного, менее от неба и более от земли». Понятно, что христианская традиция жёстко формировала представления о том, что небесное превыше земного, что земное греховно, и т.д. В то же время другой, ещё более ранний, «первоисточник», Авеста, провозглашая дуализм, считает его составляющие равными.
Аэлита Долуханян подробно прослеживает движение от тех времён, когда подчинённость телесного духовному была сама собой разумеющейся и не сковывала поэтическую мысль, к тем временам, когда восторжествовало представление о единстве человеческой природы. Подспудно об этом – в творчестве замечательных поэтов, от Григора Нарекаци, творившего в Х веке, до Саят-Новы (XVIII век).
Не забывает Аэлита Долуханян и вклад русской мысли в рассматриваемую ею проблему, обращаясь к Валерию Брюсову, знатоку и переводчику древнеармянской поэзии, и к Фёдору Батюшкову, чей труд «Сказание о споре души с телом в средневековой литературе», вышедший в 1890 году, имел большое значение для своего времени, и к другим именам.
Остаётся выразить надежду, что монография «Проблема души и тела в средневековой армянской поэзии» будет воспринята с интересом и послужит методологическим пособием при изучении истории литератур.
Юрий БАРАНОВ
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
