Текст книги "Литературная Газета 6262 ( № 58 2010)"
Автор книги: Литературка Газета
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
В небе и в кольце...
Они сражались за Родину
В небе и в кольце...
ВЕРНИСАЖ
В ЦДХ на Крымском Валу в честь 65-летия Победы развёрнута выставка «Агитационный плакат и фронтовая фотография 1941–1945 гг.», в которую входят графика художников блокадного Ленинграда и фотографии из личного архива Героя России Александра Ивановича Зенина. Экспозицию составили традиционно, как принято в музеях, разделив на две самодостаточные части: слева – плакат, справа – фотографии. Однако проведённая параллель общего и частного, универсальности и индивидуальности вырастает в параллель прошлого и настоящего…
Лётчик-штурмовик Александр Зенин – кавалер ордена Александра Невского и Отечественной войны I и II степени, двух орденов Красного Знамени, участник Парада Победы 1945 года. Но сложилось так, что легендарный лётчик получил Звезду Героя лишь в 1994-м, хотя за годы войны дважды представлялся командованием к званию Героя Советского Союза. Зенин совершил 156 боевых вылетов, уничтожил десятки единиц вражеской военной техники, пять раз во время разведывательных полётов был подбит, горел в самолёте и остался жив. Многие погибли на первом же вылете, кто-то – на пятом… Александр, в воздухе прикрывая подбитые самолёты однополчан, спас жизнь нескольким товарищам. Известный авиаконструктор А. Яковлев утверждал, что средняя продолжительность жизни лётчика-штурмовика – 30 боевых вылетов. Зенина к Звезде Героя представляли в 1944-м за 80! На фотографиях запечатлена жизнь эскадрильи – 7-й дивизии 131-го гвардейского штурмового авиационного полка, воевавшего на 4-м Украинском фронте. Вот бойцы собрались перед камерой и весело позируют, здесь – обсуждают полёты, а на фото рядом – тащат самолёт с оторванным крылом и пробитой насквозь звездой на хвостовой части: американский бомбардировщик на большой высоте поражал цели противника, и его бомба задела наши самолёты, летевшие ниже. Лишь после приземления Зенин увидел, что «привёз» чудом не взорвавшуюся бомбу, которая застряла в пробоине хвоста… Часто казалось, что этот вылет – последний, настолько невыполнимыми были задачи. Кроме того, Илы только по названию были бронированными, фюзеляж металлический, а всё остальное – фанера. Поэтому лётчик спастись от вражеского истребителя мог только за счёт виртуозных манёвров. 29 января 1945-го гвардии старший лейтенант Зенин совершил поочерёдно семь успешных боевых вылетов, а 20 апреля благодаря разведке Зенина было сорвано контрнаступление немцев на Вену. Вглядываясь в молодые лица, понимаешь, что все эти люди – герои. «Времена не выбирают, в них живут и умирают…», но откуда в них столько смелости, как смогли они принять свою долю и своё время?..
В этом смысле сопоставление фотографического реализма и плакатной графики в одной экспозиции претендует на роль некоего объяснения. Но только формально. Агитационно-массовое искусство – особая глава в истории не только самого искусства, но и политики. Разумеется, в стране, отражающей чужеземное нападение, плакат всегда направлен на пробуждение в человеке патриотических устремлений и веры в победу над врагом. Не менее важна и практическая сторона дела: это прямая помощь советом, когда простыми, доходчивыми рисунками и словами зрителю разъясняется положение вещей, даётся установка к действию, ориентир в сложной психологической ситуации, которая способна вызвать в людях растерянность, страх, панику. Поэтому необходимы актуальность обращения и моментальная считываемость образа. И юмор – ещё Вольтер заметил: «Что становится смешным, не может быть страшным». Но всё-таки как в условиях войны, блокады, голода, разрухи, холода, постоянных бомбёжек, смерти близких люди нашли в себе силы, мужество и даже творческие идеи? Вокруг гибнет мир, а люди решили выстоять во что бы то ни стало. И победили.
Советский политический плакат, выполнявший задачи пропаганды и агитации, начался в 1919 году со знаменитых «Окон сатиры РОСТА» и достиг пика политической остроты и высокого художественного уровня в период Великой Отечественной войны. Упрощённый символизм плаката времён Гражданской войны и интервенции стилистически напоминает о себе в блокадных листах лубочным просторечием, экспрессивным сатирическим духом и карикатурными персонажами. При этом появился и реалистичный образ человека. Формалистическая условность этого вида графики работает, скорее, с подсознанием зрителя, нежели с его интеллектом и чувствами, что является наиболее верным методом воздействия, когда чувства и нервы человека уже на пределе. В плакатной форме высока степень концентрации идеи, выраженной понятным художественным языком, что позволяет тематическому и семантическому разделам составить целостную картину и максимально действовать на зрителя. Наступление пехоты, авиации и танков комментируется отточенным «боевым» ритмом: «Прочтён приказ Наркома перед строем: Как бить врагов нещадным боем, Чтоб смерть принёс им год-герой, Великий год сорок второй» и «Самолёты в небе кружат, – Танки здорово «утюжат». Помимо сюжетов фронтовой тематики рисуются эпизоды, поднимающие дух в оцепленном городе, переключая внимание блокадников от переживаний на текущие бытовые дела, – жизнь продолжается. Смиренные женщины с вёдрами убирают мусор из ленинградских подворотен: «Скопление нечистот и грязи – Вот путь к болезням и заразе!», «Организованным трудом Очистим двор, квартиру, дом…», «Себя умело защитим: Дом каждый – в крепость превратим!». Работница за швейной машинкой с тулупом в руках: «Знай, полушубок, ладно сшитый, – Бойцу от холода защита…»
Авторы более 50 представленных на выставке работ – известные советские художники-графики тех лет: П. Горбунов, Н. Кочергин, Н. Игнатьев, В. Слыщенко, Л. Торич. Эскизы и оригинал-макеты плакатов 1942–1943 годов выполнены в традициях ленинградской школы линогравюры в различных техниках – тушью, гуашью, темперой, акварелью и лаконично трафаретированы текстами. Крупнейшими центрами массового издания плакатов в 1941–1945 годах были Московское и Ленинградское отделения государственного издательства «Искусство», но «блокадный боевой листок «Окна ТАСС (Ленинград)» – самостоятельная бригада художников, поэтов и резчиков с минимальной «материальной базой». И хотя событийные плакаты отражают одни и те же темы, «текущий момент» – например, освобождение Ростова или Ельца – всё же не встречается повторений. В блокадном плакате – множество находок, это уникальная графика, несмотря на то что при трафаретировании некоторые художественные качества, конечно, утрачиваются, но и такой плакат несёт предназначенную ему функцию. И хотя перед нами трафареты, а не напечатанные в типографии листы, подобной подборки нет ни в Историческом музее, ни в Музее армии. Это частная коллекция, случайно приобретённая на Измайловском вернисаже в 1990-х и впервые показанная широкой публике.
В зажатом ли вражескими тисками кольце, в просторах ли неба простые люди становились героями, потому что знали: иначе нельзя и победа необходима всем. Она и нам, потомкам героев, необходима.
Арина АБРОСИМОВА
Выставка работает до 14 марта
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Кого помним и любим
Они сражались за Родину
Кого помним и любим
АКЦИЯ
Их руки… маленькие, по-детски беспомощные… только узловатые и подрагивающие – свидетели долгих лет жизни… Они тянутся к тебе – в безмолвной, но такой пронзительной просьбе о тепле твоих рук, о минуте простого человеческого внимания. Будто хотят передать нам что-то важное. Чтобы не прервалась нить. Они живут воспоминаниями. А рядом с ними стоим мы: смотрящие дерзко вперёд и уверенно стремящиеся в будущее. Нам всегда не хватает времени. Особенно когда звонят родители или бабушка, дедушка и говорят: «Я так хочу тебя видеть. Может, заедешь?» И сразу возникает в голове напряжённая вереница «но»: мы все такие занятые, у нас так много неотложных (как нам кажется), важных дел. Но в один абсолютно неуместный день – становится поздно. И на всю жизнь остаётся в сердце ноющая заноза вины, от которой уже не избавиться.
Этих людей осталось совсем мало. Мы не хотим произносить громких пафосных фраз. Но мы хотим помнить. Любить. Жить благодаря им.
В ноябре прошлого года по инициативе студентов Гуманитарного института телевидения и радиовещания им. М.А. Литовчина стартовал конкурс студенческих телевизионных фильмов «Нити памяти», посвящённый 65-летию Победы в Великой Отечественной войне. Конкурс получил одобрение и поддержку правительства Москвы – в феврале–мае проводится общегородской молодёжный конкурс телевизионных документальных фильмов «Нити памяти».
Как утверждают организаторы, они хотят показать не войну глазами переживших её людей, а ЛЮДЕЙ, переживших войну, поколение судеб, характеров, из которых складывается лента истории. Героями видеоработ станут не только участники военных действий, но и те, кто был детьми, кто жил, работал в тылу, был в эвакуации. О чём эти люди думали, о чём мечтали, что придавало им силы жить. Их жизнь, осмысленная поколением будущего.
Результатом конкурса «Нити памяти» станет более 1000 видеопортретов и судеб людей поколения, стремительно уходящего в прошлое. А когда в проекте будут задействованы учащиеся других вузов, школ, история нашей страны обогатится бесценным материалом, уникальной летописью времени, которая позволит сохранить для потомков память о людях, о времени, об истории страны.
Кроме того, проводится конкурс школьных сочинении, из лучших работ студенты создадут радиосюжеты. Истории из жизни своих бабушек, дедушек будут рассказывать их внуки и правнуки.
7 мая 2010 года планируется торжественная церемония награждения победителей конкурса «Нити памяти» с демонстрацией лучших работ, с вручением подарков ветеранам – героям фильмов конкурса, показ внеконкурсных работ.
С подробностями конкурса «Нити памяти», положением о проведении конкурса можно ознакомиться на сайте www.gitr.ru 77
http://www.gitr.ru
[Закрыть] .
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Книжный ряд
Они сражались за Родину
Книжный ряд
Маршал двух народов
Соколов Б.В. Рокоссовский. – М.: Молодая гвардия, 2010. – 525 с.: ил. – (Жизнь замечательных людей: Cер. биогр.; вып. 1215).
Эта книга посвящена одному из самых талантливых и одарённых полководцев Великой Отечественной войны – Константину Константиновичу Рокоссовскому. Военная служба была не только его профессией, но и судьбой, призванием. Жизненный и боевой путь Рокоссовского – от солдата до маршала двух народов (советского и польского) – был сложным и трудным. Теперь на родине к нему относятся, мягко говоря, прохладно и скорее стараются забыть. Его имя напоминает полякам о времени безраздельного советского господства. В России же фигура маршала как одного из главных архитекторов Победы в Великой Отечественной войне оказалась в тени Сталина и Жукова. Здесь, безусловно, сказалась национальность Рокоссовского. Он не раз говорил, что в России его считают поляком, а в Польше – русским. Его польское происхождение стало одной из причин ареста в 1937 году. Национальность послужила и главной причиной того, что ему не дали взять Берлин в 1945-м.
В июне 1941 года проявились отличительные черты командирского, полководческого искусства Рокоссовского – умение быстро ориентироваться в сложной обстановке, высокие организаторские качества, воля и непреклонная решимость выполнить поставленную задачу. В начале войны танковые и механизированные корпуса, как правило, использовались для нанесения контрударов. В условиях господства противника в воздухе и при прорыве его танковых группировок на широком фронте эти корпуса приходилось вводить в бой с марша, по частям, без предварительной подготовки, и поэтому их применение обычно не достигало цели.
Из воспоминаний маршала Баграмяна: «Подходил к концу третий день войны. На Юго-Западном фронте складывалась всё более тревожная обстановка. Угроза, в частности, нависла над Луцком. И вот тут подоспели передовые отряды танковой дивизии 9-го механизированного корпуса, которым командовал Рокоссовский. Как это удалось Константину Константиновичу? Ведь его так называемая моторизованная дивизия могла следовать… только пешком. И вступила в бой после 200-километрового марша. Продвижение немецко-фашистских войск было на какое-то время остановлено».
Вот так уже в первые дни войны проявились такие качества Рокоссовского, как решительность и самостоятельность. Генерал начал самым решительным образом подчинять себе все встреченные части, отдельные группы военнослужащих, выходящих из окружения, создавал из них сводные отряды, батальоны, полки и расставлял для обороны важнейших узлов дорог и населённых пунктов. Работал сутками, без отдыха, не раз нарывался на немецкие танки, попадал под обстрелы, но всё же сумел собрать эти разрозненные силы в кулак и, выбрав удачный момент, нанёс удар по прорвавшемуся противнику. Весьма искусным военачальником проявил себя Константин Константинович и при переходе в контрнаступление под Сталинградом. Благодаря тщательной подготовке наступления его войскам удалось прорвать позиции противника и не допустить переброски немецких частей для прикрытия флангов, что способствовало быстрому окружению группировки.
Но с точки зрения постижения «секретов» военного искусства особое место в полководческой деятельности занимает Гомельско-Речицкая наступательная операция в ноябре 1943 г. Она была проведена сравнительно ограниченными силами и средствами без выделения крупных сил из резервов Ставки. Белорусский фронт Рокоссовского взломал оборону противника в полосе 100 км, продвинулся на глубину до 130 км, овладел городами Гомель и Речица.
Автор подробно разбирает отношения Жукова и Рокоссовского. Эти полководцы были достойны друг друга. Они, конечно, соперничали, ревниво следили друг за другом при решении наиболее сложных задач, но чаще всего соединяли свой военный и интеллектуальный потенциал и искренне уважали друг друга. Достаточно сказать, что во время войны практически все назначения Рокоссовского на высшие должности, кроме последнего перемещения, состоялись по инициативе и при поддержке Жукова. Главной отличительной чертой полководческого таланта Рокоссовского, как и Жукова, была удивительная способность глубоко и всесторонне проникать каждый раз в суть конкретно сложившейся обстановки. И исходя из этого находить наиболее рациональные решения и действия. К сожалению, во время войны это удавалось далеко не всем.
Осколочным – огонь!
Станислав Горский. Записки наводчика СУ-76. Освобождение Польши. – М.: ЗАО «Центрполиграф», 2010. – 191 с. – (На линии фронта. Правда о войне).
«Сидоренко всё время корректировал огонь нашего орудия. Иной раз ему плохо удавалось засечь разрыв, он становился на своё сиденье и, высунувшись по пояс из брони, давал корректировку. Иван сноровисто заряжал и бойко докладывал: «Осколочным готово». Я уточнял наводку, вносил коррективы и производил выстрел».
Станислав Горский, член экипажа одной из СУ-76, описывает ожесточённые бои 133-го отдельного самоходно-артиллерийского дивизиона 71-й стрелковой дивизии на Наревском плацдарме и при освобождении Торуня, Модлина и Данцига в ходе Восточно-Прусской операции.
Тонкая броня, не самое мощное вооружение, открытое сверху боевое отделение… Такова на первый взгляд эта самоходная артиллерийская установка. Но первое впечатление обманчиво: громадный вклад самоходок СУ-76М в разгром врага, вторых по массовости выпуска бронированных машин после легендарного Т-34, трудно переоценить. В 1941 году на вооружении Красной армии самоходной артиллерии ещё не было. Появившиеся в 30-е годы образцы САУ были лишь опытными и в войска не поступали. Их роль в будущей войне, к сожалению, недооценивалась. Поэтому к производству приступать пришлось уже в ходе боёв. Тремя заводами страны – Мытищинским машиностроительным, Горьковским автомобильным и машиностроительным заводом в городе Кирове – их было изготовлено около 14 тысяч штук.
Почти через 25 лет после Победы Маршал Советского Союза Константин Рокоссовский вспоминал: «Особенно полюбились солдатам самоходные артиллерийские установки СУ-76. Эти лёгкие подвижные машины поспевали всюду, чтобы своим огнём и гусеницами поддержать, выручить пехоту, а пехотинцы, в свою очередь, готовы были грудью заслонить их от огня вражеских бронебойщиков и фаустников…»
Образец стратегического наступления
Ричард Португальский, Валентин Рунов. 1945. Блицкриг Красной Армии . – М.: Эксмо: Яуза, 2010. – 384 с. – (1945. Год Победы).
Премьер-министр Великобритании Черчилль в конце января 1945 года писал Сталину: «Мы восхищаемся Вашими славными победами над общим врагом и мощными силами, которые Вы выставили против него. Примите нашу самую горячую благодарность и поздравление по случаю исторических подвигов». Эти похвальные слова прозвучали всем советским солдатам, принявшим участие в знаменитой Висло-Одерской операции (12 января –
3 февраля 1945 года). Она стала образцом крупнейшей стратегической наступательной операции, так как развивалась практически без пауз со среднесуточным темпом 25–30 км в сутки, а танковыми армиями в отдельные периоды даже до 70 км. «Такая стремительность, – отмечал Жуков, – была достигнута впервые в ходе Великой Отечественной войны».
Теперь от полного краха нацистский режим отделяли всего несколько месяцев, и его могло спасти только чудо. Чуда, как известно, не произошло. За 23 дня войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов прошли более 500 км, освободили западную часть Польши, вступили на территорию Германии, захватили важные для дальнейшего наступления на Берлин плацдармы на реке Одер. В ходе наступления было разгромлено полностью 35 немецких дивизий. Этот успех был оплачен, как подчёркивают авторы, сравнительно небольшой ценой. Советские войска, насчитывая более двух миллионов человек, потеряли убитыми и пропавшими без вести 43,5 тысячи солдат и офицеров и около 151 тысячи ранеными. Действительно, среднесуточные потери советских войск относительно общей численности принимавших участие в наступлении, оказались ниже, чем в большинстве наступательных операций Красной армии завершающего периода войны. В то же время советские войска понесли значительные потери в технических средствах борьбы. Потери бронетанковой техники составили 1267 единиц, самолётов – 343. Это было больше, чем подобных средств насчитывалось у противника в боевом составе перед началом операции.
В истории Висло-Одерской операции до сих пор много спорных моментов. Её началу предшествовало личное обращение Черчилля к Сталину с просьбой ускорить генеральное наступление Красной армии. Оно было мотивировано сложным положением, в которое англо-американские войска попали на Западном фронте в связи с наступлениями вермахта в Арденнах и Эльзасе. Несмотря на общее неблагоприятное соотношение сил на всех фронтах, вермахт был ещё способен на локальные наступательные операции. Сосредоточив превосходящие силы на узком участке, 16 декабря 1944 года германские армии прорвали американский фронт в Арденнах. А уже 1 января 1945 года последовал новый немецкий удар, на этот раз в Эльзасе. До сих пор историки не сходятся во мнениях – действительно ли советское наступление предотвратило более серьёзный кризис для союзников на Западном фронте или же англичане и американцы справились бы с ситуацией сами.
После войны состоялась военно-научная конференция, посвящённая разбору Висло-Одерской операции и её роли в битве за Берлин. Мнения были разные. Наиболее авторитетным выразителем точки зрения о том, что Берлин можно было взять в феврале 1945 года, выступил маршал Чуйков. Его аргументы до сих пор оказывают влияние на некоторых историков. Невозможно однозначно доказать или опровергнуть утверждение, что Красная армия в феврале 1945 года после завершения Висло-Одерской операции могла взять столицу Германии.
Николай ЛЕБЕДЕВ
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Тот самый Горин
Театральная площадь
Тот самый Горин
ПАМЯТЬ
12 марта исполнилось бы 70 лет Григорию Горину – известному драматургу и сценаристу, настоящему интеллигенту, скромному и обаятельному человеку. Его пьесы до сих пор идут по всему миру, фильмы по его сценариям входят в число самых любимых зрителями. К этой дате телеканал «Культура» показывает премьеру документального фильма из цикла «Острова» (12 марта), вечер в театре «Ленком» (13 марта) и любимый зрителями фильм по сценарию Горина «Тот самый Мюнхгаузен» (12 марта). Вспоминает один из самых близких друзей драматурга – художественный руководитель Театра сатиры, народный артист России Александр ШИРВИНДТ.
– Я помню его ещё с тех пор, когда он был молодым острословом в команде КВН Первого медицинского института. Там были однокурсники Арканова – Аксельрод, Левенбук и компания. Гриша был чуть помоложе, но жару давал будь здоров…
– Он был известен своими розыгрышами: знаменитая чугунная батарея, которую он вместе с Марком Захаровым подарил вам на новоселье, забег Григория Горина, Эльдара Рязанова и Андрея Миронова с сувенирным факелом вокруг вашего дома… Помнятся другие его розыгрыши?
– Их было столько, что перечислять просто бессмысленно. Вся наша жизнь, все праздники, весь досуг были сотканы из розыгрышей, шуток. Мы всегда стремились придумать что-то весёлое, необычное, остроумное, уйти от скуки, банального застолья…
– Известно, что многие комедиографы в жизни люди отнюдь не весёлые. Каким Горин был в личном общении, в компаниях, застольях?
– Чем мудрее и ироничнее человек, тем он грустнее. Знание умножает печаль. Он никогда не острил в компаниях, не был ни тамадой, ни шоуменом. Он был рабочей лошадью для друзей.
– Вы не только дружили с Григорием Израилевичем – у вас были общие увлечения: трубки, рыбалка, бильярд…
– Рыбалка – да. Что касается трубок – к этому пороку пристрастил его я. А бильярд здесь совершенно ни при чём – он был настоящим профессионалом, и, хотя я тоже любил эту игру, состязаться с Гориным было бессмысленно. Правда, иногда он снисходил до меня…
– Правда ли, что Горин любил самое ужасное занятие на свете – чистку рыбы?
– Да нет, конечно, – он был вынужден это делать. Никогда не пил на рыбалке, чтобы нас потом отвезти домой, а мы пили. Место найти, костёр разложить, рыбу почистить – это всё всегда делал он, несчастный… Делал ради друзей – как и многое другое, в том числе его потрясающие пьесы.
– Люди, знавшие Горина близко, говорят, что под маской шута скрывался философ и мудрец. Вы как-то назвали его «ребе». В чём его главная мудрость?
– Она проявлялась в жизни, в его реакции на события, в отсутствии суеты. При всём этом он был человек очень наивный, реагировавший непосредственно, как ребёнок. Сочетание мудрости и детской наивности рождало удивительный симбиоз, делало его абсолютно неповторимой личностью.
– Марк Захаров как-то сказал о Горине: «Он был большим писателем, рассказавшим что-то такое о жизни, чего я не знал». А что открыл Горин вам – в жизни, в творчестве?
– Когда рядом существует крупная индивидуальность, и в мелочах, и в крупном всегда что-то для себя открываешь. И хотя Гриша был младше нас, мы всю жизнь воспринимали его как источник истины. Но всё это понимаешь потом. А жизнь была совершенно другая, лёгкая. Никто не был ни мудрецом, ни глупцом. Дрюсик, Мишка, Гришка, насмешки над дикцией… Когда же человек уходит, начинаешь соображать, что это было.
– Огромная и яркая часть творчества Горина, скрытая от широкой публики, – театральные капустники, вечера в Доме актёра. Вы были свидетелем и соавтором этой стороны его жизни. Что запомнилось вам больше всего?
– Это сейчас авторы все читают сами, раньше такого не было. Существовала огромная конкуренция среди творческих домов интеллигенции, где «выпускали пар»: на вечерах в этих закрытых клубах позволялась немыслимая по тем временам смелость. И везде были свои очень сильные команды: в Доме архитектора – под названием «Кохинор и рейсшина», в Доме журналистов – «Вёрстка и правка». В Доме кино такой командой заправлял Виктор Драгунский, а у меня была команда в Доме актёра. И у всех были свои авторские группы. У нас – Горин с Аркановым. Сочиняли, придумали все вместе – этакое шари-вари. Вообще же Гриша всю жизнь огромное количество времени, мозгов и таланта был вынужден тратить на всевозможные капустники, поздравления, тосты… Он не мог отказать друзьям. Это был наш микромир – вокруг этих клубов, домов строилась жизнь, и он в это окунался с головой.
– Горин создал несколько пьес для Театра сатиры. Насколько активно он участвовал в репетициях, в жизни театра?
– Ко всем круглым датам я его насиловал, чтобы он сочинял нам тексты: обозрение «Нам – 50!», «Концерт для театра с оркестром»… Для нас с Андрюшей Мироновым он вместе с Аркановым написал «Маленькие комедии большого дома», для Андрея – «Прощай, конферансье!» и «Феномены». К юбилею Державина он написал «Счастливцев – Несчастливцев» – спектакль мы играем до сих пор. Таким образом, необходимость написать что-то для друзей превращалась в пьесы, спектакли.
– Как он вёл себя в репетиционном процессе?
– Он был не из тех авторов, которые сидят и проверяют, правильно ли актёры произносят текст. Он приходил, когда его звали на прогоны, репетиции, высказывался, но никогда не бегал в театр начиная с начального, застольного периода – он был корректен.
– Насколько охотно Горин менял драматургию, тексты в ходе репетиций?
– Это был идеальный случай работы театра с драматургом. «Гриша, здесь надо иначе сказать, здесь «жмёт», – тут же всё переписывал, перепридумывал…
– Как он относился к успеху своих пьес – спокойно или для него это было важно?
– Как всякий автор, он хотел, чтобы на его пьесах были аншлаги, чтобы они шли как можно дольше. Но помимо количества зрителей для него ещё был очень важен их качественный состав – он хотел, чтобы в театр ходили интеллигентные, понимающие люди...
– Пересматривал ли он давно идущие спектакли по его пьесам?
– Если его очень просили – посмотреть, оценить, в каком состоянии спектакль… Театральные постановки рассыпаются очень быстро – это, к сожалению, свойство нашего вида искусства. Он, конечно, не хотел, чтобы его спектакли разваливались, делал замечания, всегда просил держать руку на пульсе.
– Марк Захаров рассказал поразительный эпизод о том, как Горин, по сути, предвосхитил знаменитый мюзикл «Кошки», предложив ему нечто подобное за несколько лет до появления легендарной постановки. Можете ли вы вспомнить подобные примеры его театрального ясновидения?
– Я могу сказать, скорее, не о ясновидении, а о пьесе, которую он принёс к нам в театр, – «Чума на оба ваши дома!». Я, дурак, от неё отмахнулся, «прошляпил». Потом её поставила Татьяна Ахрамкова в Театре имени Маяковского, и спектакль стал хитом.
– Имя Горина традиционно связывают со взлётом Ленкома, в то время как для Театра сатиры он значит не меньше. Как вы его делили с Марком Захаровым?
– Мы его не делили, а рвали на части: «Давай, давай!» Но в последние свои годы он был, конечно, плотно «пришит» к Ленкому.
– Какова судьба фестиваля памяти Горина, которому вы отдали немало сил?
– Надеюсь, он будет продолжать жить. Пьесы Горина живые, они идут во многих театрах – и по России, и за рубежом. Нужны, конечно, усилия – само ничего не происходит. А был ещё рыбацкий фестиваль, который сам Гриша придумал и организовал вместе с Маргаритой Эскиной. Он существовал и после Гришиной смерти – Маргоша его поддерживала на плаву. Вот этот фестиваль, боюсь, с её уходом может исчезнуть.
– Известно, что в 90-х годах Горин работал над киноповестью о царе Соломоне, которую, увы, не закончил. Что вам известно об этом и других его не воплощённых замыслах – о Фаддее Булгарине, о парафразе на тему «Жизни Тарелкина» Сухово-Кобылина?
– Я о них слышал от него, но не более. Помню, что Тарелкина он очень хотел сделать. Вообще он всегда стремился окунуться в настоящую высокую классику. Лучшие его вещи созданы на основе классических сюжетов – «Тиль», «Мюнхгаузен», «Поминальная молитва»… Но модное слово «ремейк» никакого отношения к его творчеству не имеет – это, скорее, трансплантация. Потому что великие сюжеты всегда западают в душу и хочется их переосмыслить, перевести на современный язык, примерить к сегодняшней ситуации.
– К юбилею Григория Горина канал «Культура» показывает знаменитую картину по его сценарию «Тот самый Мюнхгаузен». Как вы думаете, почему этот фильм больше 30 лет не сходит с экранов, почему его так обожают зрители?
– Мне кажется, всё очень просто – удачно сошлись звёзды. И в переносном смысле – как сложился замысел, съёмки, монтаж, – и в самом прямом. Его создавали Горин, Захаров, Гладков, потрясающий актёрский ансамбль – Янковский, Чурикова, Броневой, Катин-Ярцев, Абдулов, Фарада, Ярмольник, Кваша, Коренева…
– Вы читаете сотни пьес современных авторов. Вы продолжаете этим заниматься, чтобы случайно не пропустить нового Горина. За 10 лет, с тех пор как он ушёл, появился ли в нашей драматургии кто-то, кто мог бы приблизиться к Горину, хоть в чём-то заменить его?
– С Гришей никого сравнить нельзя, потому что это совершенно отдельный мир. Ничего даже близкого нет. Но если говорить вообще о современных авторах, то у нас уже несколько лет с аншлагами идут две пьесы Юрия Полякова – «Хомо эректус» и «Женщины без границ». Они выхвачены прямо из нынешней бурной жизни. Поляков – очень известный писатель, а мы открыли его для себя как драматурга. Я считаю, что без современной пьесы, даже если она не во всём совершенна, театр просто не может жить.
– Если бы у вас была возможность задать сегодня Горину один вопрос, о чём бы вы его спросили?
– Не знаю. Знаю другое: он бы очень удивился, если бы увидел наше время. Со смерти Гриши по сегодняшний день настолько всё перелопатилось, сдвинулось и в мозгах, и в жизни, и в темпе, в бессмысленности, в полном отсутствии какой-то душевности… Что для Гришки было совершенно исключено. Душевность – это было для него главное…
Беседовал Роман БЕРЧЕНКО
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
