Текст книги "Литературная Газета 6262 ( № 58 2010)"
Автор книги: Литературка Газета
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
Чем автомобиль отличается от коровы
Общество
Чем автомобиль отличается от коровы
ЖИТИЁ-БЫТИЁ
Эдуард ГРАФОВ
Конечно, между коровой и автомобилем заметная разница: корову доим мы, а автомобиль доит нас. Например, с нового года во много раз повысились пошлины на получение в ГИБДД водительских прав и прочих документов. А во сколько соответственно раз при этом увеличится размер взяток за то же самое? В ГИБДД ведь всё взаимосвязано.
Ну ладно, хватит о печальном, поговорим о кошмарном. В России, как известно, две беды: дороги и дураки, то есть мы с вами, которые по этим дорогам рискуют ездить. У нас ежегодно регистрируется до 200 000 аварий, в которых погибают 30 000 человек и более 270 000 получают травмы. Не виноваты ли в том пьяные водители? Не без того! Но, скажем, в Подмосковье на их долю приходится лишь 3 процента ДТП. Признаться, ещё недавно приходилось 25 процентов. Боюсь сглазить, даже не решаюсь предполагать, что такого замечательного происходит с шофёрами Подмосковья. Видимо, они становятся всё прекраснее. Или независимо от реалий прекраснее становится статистика ДТП.
Так вот весьма заметная причина кошмарных дорожных происшествий – кошмарное качество наших дорог. По таким колдобинам и ухабам не то что ездить, по таким непролазностям опасно даже трусцой бегать. Как изготовляются колдобины и ухабы? Лично видел почти в центре Москвы, как дорожники, ремонтируя дорогу, укладывали горячий асфальт прямо в осенние лужи. Конечно, так быстрее, но уже к утру улица превратилась в подходящий для альпинистов и скалолазов пейзаж.
Однако меня этот прискорбный случай ничему не научил, я по-прежнему упорно считаю, что дороги надо бы ремонтировать. Видимо, не все так считают. На дорожные дела в Москве в 2010 году выделено в бюджете почти в три раза меньше, чем в 2009 году. К слову сказать, Москва ежегодно теряет из-за автомобильных пробок 38 миллиардов рублей. И одна из существенных причин этих пробок – раздолбанность дорог.
Сейчас я вас сильно удивлю: при всём этом скупердяйстве у нас на дороги тратятся неслыханные деньги. Балансовая стоимость одного километра кольцевой дороги в Санкт-Петербурге – 20 миллионов евро, а цена одного километра трассы «Скандинавия» в районе Хельсинки – 3,4 миллиона евро.
Вы заметили разницу?
Самый дорогой в Германии автобан А-6 обошёлся в 12,2 миллиона евро за километр. На строительство Западного скоростного диаметра возле Санкт-Петербурга собираются потратить 100 миллионов евро… тоже за каждый километр.
Интересно, куда такие деньжищи можно подевать? Ну не на строительство же километра Западного скоростного диаметра, этот километр всё-таки не из драгоценных же камней прокладывают. Сдаётся мне, строители дорог уж совсем нагло воруют, даже больше, чем это можно себе хотя бы представить. А автомобилисты за это регулярно платят им дорожный налог.
Нашли ещё и вот какой грабёж на большой дороге: стали строить платные трассы. Почему я это называю грабежом, ведь в других странах есть платные дороги?.. Первое, что мы сделали, немедленно устроили самую дорогую в Европе платную дорогу: Остров–Вышгородок, которая ведёт к границе с Польшей. Плата за проезд обалденная – 20 рублей за километр. А дальше эта дорога идёт уже по Польше, и проезд в 10 раз дешевле.
Видите, как далеко до нас Европе в сообразительности. Скажем, в Испании хозяева платных путей зарабатывают на них лишь на треть больше, чем тратят на них. Ни одна из построенных во всём мире платных дорог так и не окупила затрат на её строительство. Деньги взимаются для проведения текущего ремонта и поддержания дороги в хорошем состоянии. То есть платные дороги там для удобства автомобилистов, а не для обираловки их, глупеньких.
Общая протяжённость автомобильных трасс 23 миллиона километров, из них платных путей только 140 тысяч километров. А, например, в Германии, на Британских островах, в Скандинавии платных дорог вообще нет. Там что, своей выгоды не понимают? Мы вон собираемся на проезд по трассе из Москвы в Санкт-Петербург драть 2400 рублей, это дороже, чем билет на самолёт. А прибавьте ещё и оглашенную стоимость бензина. Это же какой здоровенный менталитет надо иметь, чтобы такое выдержать.
Многое меня огорчает в финансовых безобразиях по отношению к автомобилистам. Ну в какую голову пришло оголтелое предложение увеличить штраф за неправильную парковку в Москве с 200 до 3000 рублей? Вы думаете, неправильно паркуются назло гаишникам? Кто бы стал парковаться неправильно, если в Москве было бы, где правильно припарковаться четырём миллионам автомобилей? Трудно жить автомобилисту и его автомобилю, трудно. Заметьте, продажа автомобилей в 2009 году снизилась вдвое.
Ежедневно в Москве машин на улицах всего вдвое меньше, чем людей в квартирах. То есть ужасно много их, машин, хоть на улицу не выходи. Ну да ладно, машину я свою, благодарение судьбе, продал, может, лошадь купить? Гараж ей не нужен, можно просто на балконе держать.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Домжур вчера, сегодня, завтра
Общество
Домжур вчера, сегодня, завтра
ВАС БЕСПОКОИТ «ЛГ»
90 лет назад в старинном здании по Никитскому бульвару открылся Дом печати. Он стал центром притяжения творческой интеллигенции. Здесь выступали Валерий Брюсов, Александр Блок и Владимир Маяковский. Отсюда провожали в последний путь Сергея Есенина. Гостями дома были известные политические и общественные деятели, первые Герои Советского Союза. Современникам это здание известно как Центральный Дом журналиста, а в обиходе его называют Домжур. В связи с юбилеем мы задали несколько вопросов директору ЦДЖ Игорю СТЕПАНОВУ.
– Игорь Юрьевич, чем ещё знаменит Домжур?
– На всю Москву гремела слава прописавшегося здесь Театра обозрений, его актёрами были Валентин Катаев, Виктор Ардов, Леонид Ленч. С концертными программами выступали Лев Оборин и Давид Ойстрах… В послевоенные годы при полном аншлаге проходили концерты ансамбля «Вёрстка и правка». Сценарии для концертов писали известные юмористы.
Сюда приходили почти все космонавты – от Юрия Гагарина до Юрия Батурина, создатели космической техники, порой они рассказывали журналистам многое из того, о чём нельзя было писать. В годы перестройки и бурные 90-е наш дом стал центром дискуссий о путях демократизации общественной жизни.
– Что происходит в Доме журналиста в наше время? Жизнь кипит?
– Да, и сегодня культурную и общественную жизнь столицы трудно представить без нашего дома. Концертный, Мраморный, Каминный и Белый залы не пустуют. Проводятся пресс-конференции и брифинги, круглые столы с острыми углами и семинары, устраиваются международные симпозиумы. Восстановлен кинозал, где уже прошли два фестиваля кино. Союзы журналистов Москвы и России проводят презентации новых изданий, бенефисы именитых мастеров. Здесь собираются единомышленники, коллеги, ветераны журналистики и те, кто сегодня работает на телевидении, радио, в газетах и журналах.
Но есть один день в году – 15 декабря, когда в ЦДЖ собираются родные и близкие, коллеги и друзья журналистов, которые погибли, выполняя свой профессиональный долг. Более трёхсот портретов погибших размещены на стенах в помещении Союза журналистов России, но в день поминовения эти портреты переносят в Центральный Дом журналиста и развешивают по обе стороны парадной лестницы. Посетители Домжура кладут к портретам живые цветы. Клуб ветеранов журналистики выпустил 10 томов «Живой памяти» – книг о журналистах, которые прошли войну.
В юбилейный сезон мы провели I Всероссийский кинофестиваль «Профессия – журналист» – это совместный проект Союза журналистов России и Гильдии кинорежиссёров России.
– У творческих людей часто спрашивают о планах на будущее. Каковы планы у Домжура?
– Мы считаем, что жизнь не должна останавливаться ни днём, ни ночью. С этой целью планируется организовать ночной клуб «Домжур». Кроме того, для посетителей ЦДЖ начнёт работать газетно-книжный киоск, где можно будет приобрести свежую прессу и книги, имеющие непосредственное отношение к журналистике.
Принята концепция реконструкции Центрального Дома журналиста, но из-за экономического кризиса её реализация отложена.
У меня есть мечта: квартал между Калашным переулком и Никитским бульваром накрыть стеклянным футляром. Перспективный проект уже есть. Мы сохраним старый фасад здания как визитную карточку, но за счёт пристроек над ним и рядом увеличим площади.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
В поисках героя
Человек
В поисках героя
ПОЛЕМИКА «ОБАЯНИЕ ЗЛА? ИЛИ – БЕССИЛИЕ ДОБРА?»
В компании с Терминатором
Борис РУДЕНКО
На одном из популярных в конце 1980-х межконтинентальных телемостов в студиях – нашей и американской – собрали подростков и попросили назвать трёх самых выдающихся людей, героев «делать жизнь с кого». Американские тинейджеры назвали Иисуса Христа, Ганди и Альберта Швейцера. Наши, преодолев изрядную растерянность, – Ленина, Павку Корчагина и, кажется, Чапаева, имея в виду, конечно же, персонаж одноимённого фильма. Убеждён, что ребята лукавили, по-детски политиканствовали. Никого из названных персонажей они героями не считали, но других кандидатур у них попросту не было.
С тех пор изменилось немногое, и вряд ли в положительную сторону. Имена Ганди и Швейцера нынешним школярам неизвестны точно так же, как и вчерашним. Сегодня тем тинейджерам за тридцать, они управляют компаниями, движутся вверх по чиновничьей лестнице, создают теле– и кинопродукт, а также воспитывают своих собственных детей в соответствии с приобретёнными когда-то нравственными нормами. Или тем, что они считают нравственными нормами.
Интересно бы сегодня спросить у них про героев. Хотя наверняка опять соврут. Увы, не было для нас бесспорных героев, кроме сказочных, нет и теперь. Выветрились из памяти героические пионеры и комсомольцы, рекордсмены-шахтёры и хлопкоробы, с которых нам настоятельно предлагалось брать пример. А о героях духа – Лихачёве, Солженицыне, Сахарове, Астафьеве и многих других – мы вообще мало что знали.
Может, поэтому с такой лёгкостью одержал над нами окончательную победу криминал. Но в стране победившего криминала, когда любой закон, вплоть до основного, может быть с лёгкостью и безнаказанно попран, героям вообще не место по определению.
Чем в сегодняшней реальной жизни мог бы заняться благородный, прямодушный, глубоко нравственный человек? Стать владельцем нефтяной скважины или гидроэлектростанции? Не сумеет, потому что красть, унижаться не обучен. Пойти в чиновники, политики? Не возьмут, ибо прямодушие в этой среде относится к отрицательным характеристикам. Сделаться бескомпромиссным борцом с преступностью? Не получится, существующая правоохранительная система его мгновенно вышвырнет. И так далее.
А если нет героя в реальной жизни, откуда ему взяться на киноэкране? Кто в него поверит? И кого, куда он должен повлечь за собой своим примером честной бедности? Да будь фильм хоть суперталантлив, но как только одухотворённый просмотром шедевра зритель выйдет из кинотеатра и прочитает свежую газету, тут одухотворённость его и покинет. А если ещё, не дай бог, на выборы какие сходит… Вот потому и эксплуатируются до состояния предельной затёртости образы всяческих благородных «ментов» и их бесчисленные клоны, что проблемы, в общем, не решает.
Разве что в учёные будущему герою пойти? В учёные благородному и нравственному можно, учёных сегодня практически не трогают, потому что мало кто о них помнит. Но чтобы сделать фильм или книгу о современном российском учёном, да так, чтобы в образ безоговорочно поверили, ого-го какой талантище нужен! Потому что скучная жизнь у учёных, не кинематографичная, если он к тому же не безобразничает в личной жизни с секретаршами и коллегами противоположного пола. А с талантами в кино нынче тоже бедновато…
Как-то писал большую статью о детской беспризорности и безнадзорности. Встречался с директором городского центра «Дети улиц» Светланой Волковой, которая всю свою карьеру занимается трудными подростками. Спросил: «У них герои есть?» Она ненадолго задумалась и ответила довольно грустно: «Кумиры есть у любого подростка, да только певцов, актёров и даже известных спортсменов героями не назовёшь… А герои им действительно ох как нужны…»
Ситуация напоминает извечную проблему курицы и яйца: без позитивных образов, рождённых искусством, не воспитать поколения, которое наведёт наконец на Родине порядок; но до наведения порядка не появиться этим самым позитивным образам. Неоткуда.
Но самое интересное в том, что сегодня образ такой решительно не нужен ни потенциальным его производителям, ни власти. Теле– и кинобоссы прекрасно зарабатывают на хлеб с маслом, обходясь минимальной затратой сил (сценаристы и режиссёры тут ни при чём, они зарабатывают столько, сколько им боссы позволяют). У них нет решительно ни малейшего стимула повышать качество продукта – ни материального, ни тем более морального.
Кстати, совсем свежий пример, двух месяцев ему нет. Московская кинокомпания, каковых нынче появилось немало, захотела купить права на экранизацию книги одного писателя. В общем, неплохого. Писатель обрадовался, прибежал к ним и спрашивает:
– Каким предполагается конечный продукт?
– Телефильм в шестнадцать серий.
Писатель удивился:
– Из книжки может получиться максимум четыре серии.
– Ничего, – говорят, – сделаем шестнадцать.
Тут писатель совсем заволновался:
– Если мой скромный сюжет размазать на шестнадцать серий, то выйдет вообще полная дрянь.
А они опять:
– Ничего, такие стандарты с нас требуют телеканалы, чтобы показывать по четыре дня две недели две серии подряд. А насчёт того, хороший фильм получится или не очень, – это уже вопрос второй. Так что ты не парься, получи свои денежки и сиди спокойно. Все так делают.
Денежки, конечно, для писателя не лишние, но книжку он им продавать не стал. Просто обидно сделалось…
Ну а власти только не хватало благородного бунтовщика, пусть даже и в виде кинематографической иконки, способного ввести широкие зрительские массы во искушение следовать его примеру. Даже Воланд, кстати, в этом отношении опасен. Не понимаю вообще, зачем все Воланда трогают! Вполне симпатичный старикашка. Не будем всё же забывать, что появился он с помощниками в столице как полномочный посланник Творца, дабы исправить кое-какие недостатки, чем и занимался, попутно примерно наказывая очевидное зло и пресекая всяческие безобразия. Школьники прекрасно понимают, что Воланд действует совершенно как «честный мент», симпатизируют ему, и вряд ли их за это следует причислять к кандидатам в сатанисты.
В общем-то, обсуждаемое героическое дело выглядит совершенно безнадёжным. В обозримом будущем остаётся нам пребывать в компании Люка Скайуокера, малыша Фродо и бесхитростной, но могучей железяки – Терминатора.
Есть, правда, маленькая надежда, именуемая «социальный заказ». Народу-то нашему, как и вообще любому народу, на самом деле очень хочется видеть настоящего героя. Торжествующего над несправедливостью, побеждающего зло. Живущего не по лжи и живущего счастливо, уверенно и успешно. Не сказочный персонаж, а самый что ни на есть реалистический образ нашего современника.
И верить – верить, что подобное возможно в жизни, которая течёт себе и течёт по своим собственным законам за пределами кинозала и которая когда-нибудь, не без помощи героев и рождённых ими последователей, сделается наконец чуть-чуть более человеческой…
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 1,0 Проголосовало: 1 чел. 12345
Комментарии:
Заблудившийся дух
Человек
Заблудившийся дух
В нынешней системе ценностей отличить добро от зла почти невозможно
Ефим БЕРШИН
Эксперимент родился внезапно. Сидя битый час за так называемым круглым столом, где умные литературоведы, писатели и даже философы страстно клеймили упадок нравов, я заскучал. А потому взял микрофон и по очереди каждому задал вопрос: «Почему нельзя убивать?»
И никто не ответил. Нет, все кипятились, конечно, у каждого был свой ответ, но все – разные. До того разные, что все запутались окончательно, до такой степени запутались, что одна дама в конце концов растерянно произнесла: «А может быть, можно?» И она, кстати, была ближе всех к истине. Не потому, что можно убивать. А потому, что в нынешней системе ценностей отличить добро от зла уже почти невозможно.
Прежде чем говорить об обаянии зла или бессилии добра, неплохо бы понять, что есть зло. И что есть добро. Рискну утверждать, что зла в чистом виде не существует. И добра тоже. Потому что эти понятия сродни явлениям природы. Сильный ветер – добро или зло? Если он срывает крыши и рвёт провода – это что? Зло? А если этот же ветер активно крутит ветряные мельницы – добро? Если грабитель вышел из-за угла в темноте и отнял у прохожего кошелёк – зло? А если он ограбил, чтобы накормить голодную семью? Умирать с голоду в тылу во время войны – хорошо или плохо? Наверно, плохо. А воровать с поля колоски, чтобы накормить ребёнка? Хорошо? За это в лагеря сажали. Так устроен мир. Ещё Макиавелли отмечал, что в каждом деле, каким бы полезным и необходимым оно ни было вначале, скрывается уже заранее присущее ему зло. Поэтому повторюсь: ни зла, ни добра в чистом виде не существует. Есть только наши представления о добре и зле.
Ехал я как-то поздней осенью ночным автобусом из Гамбурга в Париж. Рядом со мной сидит немец. Такой среднестатистический немец, какими мы их себе представляем. При подъезде к городу стало светать. За окном – холодный дождь, сырость, мерзость, тучи. От одного взгляда на улицу озноб пробирает. И вот вижу: вдоль дороги под этим самым дождём бежит человек. В трусах и майке. Я не удержался, ткнул немца в бок.
– Вот, – говорю, – совсем больной какой-то.
– Нет! Здоровый! – эмоционально возразил мой попутчик.
И тоже был прав.
Я это к тому, что у каждого народа, каждого человека могут быть свои представления о полезном и вредном, о добром и злом. А для того, чтобы как-то жить вместе, не причиняя друг другу вреда, нужен общий закон.
Попробуйте спросить правоверного (подчёркиваю: правоверного, а не просто того, кто себя этим именем называет) иудея или мусульманина, почему нельзя убивать или воровать. И вам ответят: «Бог не велел». К по-настоящему верующим православным это тоже относится. Только больно уж мало таких. В Израиле, кстати, нет основного закона страны – Конституции. Зачем Конституция, если уже есть Тора, где всё прописано от имени Бога? Европейское сознание в этом смысле вторично, потому что христианство пришло в Европу в период Римской империи, где уже были сформированы основы права. Поэтому европеец при ответе на тот же вопрос сошлётся на закон. Закон в подавляющем большинстве западноевропейских государств пострашнее кары Божьей.
Что же касается России, а точнее, Руси, то мы застряли где-то между первыми и вторыми. Ни Моисеевы, ни Христовы заповеди абсолютным законом не стали. Православные ценности отнюдь не уничтожили языческих атавизмов. Представления о государственных законах и праве тоже в тот момент не было ещё и в помине. В результате мы получили не только многонациональную и многоконфессиональную страну, но и страну полиэтическую, где разные группы населения вырабатывали для себя различные принципы сосуществования. Окончательно всё запуталось в советские годы – годы государственного атеизма. Конечно, существовали и существуют государственные законы. Но почему же тогда интеллигенции понадобилось вырабатывать свой кодекс чести, а чиновникам – свои правила поведения? Уголовники, естественно, тоже в стороне не остались – у них свой закон. И так далее. Официально вроде бы никто заповедей не отменял. Никто не говорил, что можно убивать, воровать, прелюбодействовать и прочее. Просто люди перестали понимать – почему нельзя. Система нравственных ценностей была нарушена. Именно система. Оказалось, что без первой заповеди («Я Господь твой…») остальные не работают. В этой системе всё принадлежит Богу. Нельзя воровать, потому что воруешь не у соседа – у Бога. И убивать нельзя по этой же причине.
Мне могут возразить: разве в те времена, когда Скрижали воспринимались как Закон, люди не воровали и не убивали? И воровали, и убивали. И во всём мире, и у нас, в России, в частности. Разница только в одном: раньше преступник отдавал себе отчёт в том, что он – преступник. И окружающие его люди понимали: преступник. А сейчас преступление постепенно становится нормой, героизмом, предметом подражания.
Я отнюдь не миссионерствую. Я не священник, это не моё дело. Я просто констатирую факт. И факт этот заключается в том, что мы оказались в нравственном, этическом отношении абсолютно голыми. Словно вечный блуждающий дух, находивший раньше путь к нашим сердцам, неожиданно где-то заблудился. Мы живём в мнимой системе ценностей, которая давно не работает. Одна профанация. И не только у нас. В других странах тоже. Вот недавно наткнулся на информацию: «Компания Trijicon из штата Мичиган наносит на производимые по заказу Минобороны оптические прицелы для штурмовых винтовок закодированные послания из Нового Завета… Эти винтовки используются морскими пехотинцами в Ираке и Афганистане». Каково? В Приднестровье мне довелось видеть броневик с надписью «Не убий». В 1992 году фотокорреспондент «Литературки» Володя Шевченко сфотографировал по моей просьбе колокол на звоннице одной из подмосковных церквей, на котором было отлито: «От Солнцевской братвы». Фотография эта тогда же была напечатана в «Литературной газете». На Украине я спрашивал людей: почему они поддерживают Юлию Тимошенко? Ведь известно, что на неё заводилось уголовное дело, связанное с крупными хищениями. В ответ услышал: так она ж не у нас воровала, а у москалей. У москалей можно. Про коробки от детского питания, на которых нарисованы Мадонна с младенцем, я уж не говорю.
Нравственные принципы не работают, но их постоянно используют – каждый в своих целях. Не только в быту, но и в международной политике. И подобного рода профанация приводит к известному принципу, который когда-то на 16-й полосе «Литературной газеты» сформулировал Виктор Веселовский: «Если нельзя, но очень хочется, то можно». Можно, потому что никто не объяснил, почему нельзя. И не объяснят. Ведь по внезапному озарению известного героя Достоевского если Бога нет, то всё дозволено. Именно так. Если Бога нет, то Скрижали – просто ничего не значащая дощечка. Из чего я и заключаю, что творимое в сегодняшней нашей жизни зло – явление бессознательное. Как и добро.
Видимо, именно это имел в виду Фридрих Ницше, когда констатировал: «Бог умер».
В статье «Преодоление страха» Александр Мелихов приводит мнение Зигмунда Фрейда о том, что «мы все переполнены подавленной агрессией и похотью и завидуем насильникам, которые явно делают то, о чём мы мечтаем тайно». Всё верно. Но я знаю многих людей, которые переполнены «подавленным» добром, жаждой приносить пользу окружающим, любовью. Просто в сложившейся (точнее, так и не сложившейся) системе ценностей страшновато бывает явить миру столь архаичные качества души.
В замечательном фильме «Брат», как мне кажется, Алексей Балабанов вывел просто гениальный образ нравственного мутанта современной России. Я не знаю в нынешнем искусстве второго такого героя, в котором столь органично переплетаются доброта и отзывчивость с расчётливым хладнокровием убийцы. В Данилу Багрова влюбилась вся страна. Почему? Разве в нём привлекает зло? Нет. В нём привлекают зло и добро, слитые воедино. Он стал отражением духовного и нравственного раскола большинства населения страны. В нём живут остатки природной совести, но напрочь отсутствуют представления о нравственном законе. Потому что этого закона больше нет. Его похоронили годы (если не века) профанации. А потребительская этика поставила на его могиле большой гламурный крест.
Поэтому нет обаяния зла. И нет обаяния или бессилия добра. Есть одна только дикая природа, нравственный хаос. И ожидание нового Сотворения мира. Духовного мира.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
