Текст книги "Некромант, держи меня ближе (ЛП)"

Автор книги: Лиш МакБрайд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Он положил свои руки на руны, которые сильно врезались в наручники. Они были умело сделаны. Деньги были потрачены не зря. Он улыбнулся и направил свою волю в руны, призывая их к жизни, окрашивая холодное железо метафизическим серебром. Закрыв глаза, он проследил за линиями в своей голове, убеждаясь, что каждая из них была на месте, каждый узел силы там, где ему место. Точно изображенные руны были бы бесполезными, если он активирует их неправильно. Поспешно нарисованные символы кричали об изъянах в работе. Изъяны были опасны. Хуже того, они были небрежностью, которую он ненавидел.

Майкл снял свои перчатки и придвинул стул. Он развернул его так, как будто сидел в читальном зале, а не перед девушкой, закованной в цепи. Дуглас отметил, что выражение лица Майкла осталось неизменным. Он сел на свой стул.

– Итак, чем мы занимаемся?

Дуглас натянул резиновые перчатки.

– Мы ни чем не занимаемся.

Он вытащил стерильную иглу, шприц и несколько запаянных пробирок.

– А я пытаюсь исправить устроенный тобой беспорядок.

Он держал иглу в колпачке во рту, пока завязывал жгут вокруг руки Брайдин. Дуглас нащупал вену. После того, как обнаружил легкое биение, то воткнул иглу. Пробирки негромко щелкнули, когда он наполнял шприц. Потекла кровь, наполняя несколько пробирок. Дуглас приложил ватку на место укола, когда вытянул иглу и снял жгут. Из-за повышенной влажности в клетке, рана быстро зажила. Он положил флаконы с кровью в маленький холодильник под ступеньками. Он изучит ее позже.

Он подошел к книжному шкафу, переходя мимо старых записей к более новым. Новый объект, новая книга. Организация, как чувствовал Дуглас, была добродетелью.

Авторучкой он написал дату на первой странице, а также сколько крови было взято, сколько введено аконита. Затем он нарисовал небольшую диаграмму результатов. Любуясь своей работой, он поразился тому, насколько улучшилось качество авторучек со времен его юности. Они стали гораздо элегантней в своем содержании и исполнении. Он отдал тетрадь и ручку Майклу, и на мгновение у него появилось искушение купить шариковую ручку оборотню. Между оборотнем и ручкой он был больше обеспокоен заменой ручки.

Как только его руки оказались свободны, Дуглас тщательно засучил рукава. Он достал свой старый атаме [15], обоюдоострый кинжал, который достался ему от тетки, и попробовал его остроту пальцем. Было всего несколько вещей на свете, которые он любил больше этого ножа. Все это было настолько восхитительно знакомым: от засохшего пятна его крови на лезвии до желобка на ручке, вжимающегося в его ладонь. Он улыбнулся, вытирая ногтем большого пальца пятнышко крови.

Затем он достал линейку и секундомер.

– Пожалуйста, напиши «атаме» в крайнем левом столбце, – Дуглас приложил линейку к позвоночнику Брайдин. – Мы начнем с шестидюймового мелкого надреза.

Его глаза неустанно следили за работой. Он надрезал вдоль линейки, убеждаясь, что надрезал ровно шесть дюймов, ни больше ни меньше. Он нажал кнопку на секундомере и отодвинулся немного назад. Рана Брайдин затянулась с замечательной скоростью, хотя, без сомнения, процесс замедлился под влиянием аконита. Как только кожа полностью восстановилась, Дуглас остановил секундомер. Он озвучил числа Майклу, который послушно записал их в журнал.

– Впечатляюще, – прошептал он.

Майкл хмыкнул, не отрываясь от бумаг.

Дуглас проигнорировал отсутствие у Майкла научного интереса и приложил еще раз линейку к спине Брайдин.

– Семь дюймов, – он дождался царапающего звука ручки по бумаге.

Затем он опустил нож.

7
Волк в овечьей шкуре [16]

Дуглас проигнорировал знак «Закрыто» на недавно выкрашенной двери заведения «Язык и Пряжка» и постучал, прекрасно зная, что дверь для него откроют. Он терпеливо ждал, обхватив рукой свое запястье, как будто мог стоять вот так вечно.

Дверь немного приоткрылась.

– Вы не умеете читать, сэр?

Если бы он не знал, что нужно прислушиваться к ирландскому акценту в его голосе, то никогда бы не уловил его. Он поправил манжеты и подождал, пока Ангус разберется.

– Была ли Ваша мама нерадивой, – спросил Ангус, – или просто была слишком занята с молочником, чтобы беспокоиться?

– Ангус, молочников больше не существует. Во всяком случае, их не так много.

За дверью приглушенно выругались, а потом она была открыта.

– Мои извинения, Дуглас, – сказал он. – Не узнал тебя, – голос его звучал скорее раздраженно, чем смиренно.

Дуглас кивнул ему и зашел в тускло освещенный бар. «Язык и Пряжка» выглядел так, как будто был здесь задолго до построения Сиэтла. Столы и стулья были резными,  изготовленными без излишеств, и немного измененлись со временем. Они были потертыми, как и полагается быть хорошей использованной и ухоженной мебели. Большинство людей думало, что бар был задекорирован в стиле деревенского ирландского паба. Дуглас знал, что это был настоящий МакКой, хотя, он еще не выяснил, каким образом семье Ангуса удалось добиться этого. Он также знал, что лучше не спрашивать. Большинство обреченных не ответят вам прямо. Ангус не будет лгать, он не сможет, но он с легкостью изменит правду.

Как только он зашел внутрь, из тени вышел большой толстый мужчина, держа руки наготове, чтобы обыскать Дугласа, несмотря на ранний час и вывеску «Закрыто». Ангус пожал плечами, прежде чем встать за стойкой бара. По выражению лица потустороннего Дуглас решил, что это больше проверка, чем реальное беспокойство о том, что он тайком мог пронести оружие. Он широко развел руками перед охранником, тем самым показывая, что согласен на обыск. В конце концов, ему нечего скрывать: этот пещерный человек все равно не сможет ничего найти. Мужчина засомневался и посмотрел на своего босса. Оказалось, что никто из них и не подумал, что Дуглас согласится так легко.

– Вперед, Зик, – сказал Ангус. – Он обещал, что не будет кусаться.

Обреченный наполнил тяжелые стаканы стаутом [17], автоматически захватив с собой бутылку воды для Дугласа.

– Ага, но я ничего не обещал, – сказал Зик.

Дуглас радушно улыбнулся Зику, который проворчал что-то в ответ. Быть милым у него получалось лучше всего. Он перестал выглядеть невинным давным-давно. Он мог имитировать выражение лица, но что-то в его глазах выдавало его, так что больше он не утруждал себя этим.

Зик опустил суровый взгляд на Дугласа, который спокойно выдержал его. Охранник снова проворчал.

– Улыбайся сколько хочешь, но держи руки при себе.

– Что? – спросил Дуглас. – Боишься?

Он сказал это с издевкой, хотя Зик и не купился на это. Дуглас поднял свою оценку, поставленную вышибале, но совсем не намного.

– В мои обязанности не входит бояться, – Зик уверено похлопал себя по груди; что-то подсказало Дугласу, что у Зика нет потребности проявлять себя, во всяком случае, не в физическом плане. – Моя работа – защищать этот бар, этого мужчину, – он кивнул в сторону Ангуса, – и гостей.

Руки Зика порылись в карманах Дугласа, голубые глаза не отрывались от него.

– Запомни, я слежу за собой.

Он присел и жестом показал Дугласу снять обувь. Его взгляд скользнул между обувью и ее владельцем, пока он осматривал подошву на наличие опасных предметов. Потом он протянул обувь обратно Дугласу.

– Мудрый человек не переоценивает себя, – он встал и выпрямился во весь свой рост. – Но он также не недооценивает маленьких парней.

–Ты мудрый?

– Достаточно, чтобы не позволить тебе прикоснуться к себе.

Он отошел от Дугласа.

– Тогда ты на верном пути, – сказал тихо Дуглас.

Зик кивнул и кулаком постучал по вывеске, размещенной позади него, на которой было написано «ЗАПРЕЩЕНО: драться, воровать, продавать наркотики. И МЫ ИМЕЕМ ПРАВО ВЫКИНУТЬ ВАС ОТСЮДА В ЛЮБОЙ МОМЕНТ – АДМИНИСТРАЦИЯ».

– Надеюсь, вам понравится в «Язык и Пряжка», сэр, – сказал Зик, прежде чем исчезнуть в тени двери.

Дуглас последовал за Ангусом в служебное помещение. Он не смог не заметить, что, как и его телохранитель, Ангус держался на расстоянии от него.

Некоторые люди посчитали бы собрания Совета утомительными. Дуглас никогда так не думал, но он, образно говоря, держал молоток в руках. Хотя, и не сидел в центре полукруга. Он предпочитал сидеть в конце стола, где он мог наблюдать за присутствующими. Естественно Браннок сидел на противоположном конце, вероятно, чтобы наблюдать за Дугласом.

Дугласу стало интересно, на кого больше похожа Брайдин: на потустороннего отца-пса или на свою мать. Дуглас не видел много сходства между Бранноком и девушкой, сидящей у него дома в клетке. Не внешне. Они оба вели себя одинаково, как будто ожидали, что все будут сидеть и слушать, что они говорят. Дуглас еще не решил, раздражало его это ожидание или нет. Какая-то часть его уважала это. Но все же он хотел больше знать об этом мужчине. Браннок не имел привычки отвечать на его вопросы, и по понятным причинам Дуглас не решался бросить его в клетку.

Он посмотрел на Браннока, игнорируя болтовню остальных, пока они ждали Пелло, который опаздывал. Он был готов начать без него. Пелло был бесполезным, но остальные ухватятся за любой повод, чтобы назвать его нарушителем правил. Особенно Ариана, казалось, следила за каждым шагом Дугласа. Фурия была новым членом Совета и, казалось, не доверяла ему. Но пока она не нашла ничего, кроме слухов, что бы доказывало неправоту Дугласа, она была бессильна. Так что она может продолжать наблюдать за ним. Сейчас она этим и занималась, одной рукой держась за кончик своей косы и разговаривая с Келлом.

Дуглас готов был поспорить, что она где-то припрятала оружие, и неважно, обыскивали ее или нет. Не то что бы фурии нуждались в оружии, но она, вероятно, носила его при себе из принципа. А вот Иона ни с кем не разговаривала, но поглядывала из-под своих густых черных ресниц и слегка улыбалась, когда Ангус сказал ей что-то. Дуглас отвернулся. Иона не впечатлила его настолько, чтобы быть на Совете. Он предполагал, что единственная причина, по которой у нее есть здесь место, это потому что никто больше не захотел занять его. Это его вполне устраивало. Учитывая весь набор вариантов, он бы выбрал кроткую ведьму.

Келл был еще одним членом Совета, который выбрал себе место, хотя он и принял решение случайно. Дуглас заметил, что он всегда выбирает место подальше от него. Все держатся от него на расстоянии, но Келл больше всех. Это было естественно. Если Дуглас направит свою силу на Келла, это сильно повлияет на него, и неважно, насколько сильным он будет. Вампиры для Дугласа имели гораздо большее значение, чем люди, так как они тоже были связаны со смертью и, несмотря на народную мифологию, имели душу. Сама мысль о противоположном была абсурдной. Вампиры были сложными существами, но никто из них не был мертвым по-настоящему. Но они также не были людьми. Сама эта идея интриговала его, но он еще не нашел такого вампира, который согласился бы на его эксперименты. Возможно, после того, как он закончит с Брайдин, Дуглас изменит дизайн клетки для новой добычи.

Наконец, появился радостный Пелло и бросил извиняющий взгляд на Дугласа. Он сразу же избавился от своего волшебства, как только зашел внутрь. Волшебство можно было получить в подарок или купить у кого-то, и, так как у Пелло не было собственного, оно было ему необходимо, чтобы добраться на собрание. Из-за волшебства Пелло выглядел, как грязный хиппи. Его волосы свисали длинными дредами, а разноцветная гавайская рубашка была не застегнута, выставляя напоказ его небольшой живот для всех, кто хотел или не хотел это лицезреть. Без волшебства Пелло выглядел точно так же, но вместо иллюзии в виде джинсовых шорт и шлепанцев Дуглас смог увидеть козьи ноги Пелло и бедра, выглядывающие из-под рубашки.

– Фу, – поморщилась Ариана, отворачиваясь и закрывая вид Пелло вытянутой рукой. – Грязный развратник. Разве так сложно надеть штаны?

Пелло подмигнул ей.

– Я такой, каким меня сотворила природа, – он поднял руки. – Что, детка, я тебе нравлюсь?

– Нет, – сказала Ариана и еще несколько человек. – И мне также не нравится этот запах, – добавила она. – Что необходимо сделать, чтобы заставить тебя прикрыться и помыться перед собранием?

– Если нагота так беспокоит тебя, тогда ты сильно отдалилась от своего наследия, сестра, – сказал Пелло, занимая свободное место за столом.

– Не сама по себе нагота меня беспокоит, а лишь твоя, – скривилась она. – Я не хочу сидеть там, где побывала твоя грязная задница.

– Штаны слишком давят, – пробормотал Пелло.

Гримаса Арианы сменилась нетерпением.

– А если я принесу тебе килт [18] или еще что-то? Ты должен будешь надевать это только на собрания.

– Договорились, – сказал Пелло. Он украдкой бросил на нее взгляд. – Могу я попозировать для тебя?

Ариана вздохнула и потянула себя за косу.

– Развратник.

Ангус и Келл засмеялись, а Иона сверкнула еще одной редкой улыбкой.

– Мы и так потратили слишком много времени впустую, – сказал Дуглас, и смех затих, а все присутствующие в комнате замерли.

Кроме Браннока, который сделал большой глоток своего пива. Он аккуратно поставил стакан на подставку.

– Начнем собрание, пожалуй?

Дуглас лениво уставился на оборотня, подающую прошение. Девушка была худой, и в ней не было ни капли Альфы. Она встала перед Советом, её практически всю трясло.

– Итак, – сказал Дуглас, – ты хочешь, чтобы мы одобрили перевод твоего брата из Нью-Джерси?

Девушка кивнула.

– Он, – ей пришлось остановиться и начать сначала. Она не сводила глаз с Дугласа, пока говорила, заикаясь. – Он хочет помочь мне с арендной платой. Я...я пытаюсь восстановиться в колледже.

Дуглас смотрел на нее, удерживая ее взгляд, наблюдая, как она потеет. Он усмехнулся. Это заставило ее дрожать еще сильнее.

– Почему ты хочешь вернуться в колледж? – спросил Браннок. Девушка повернулась к нему с явным облегчением. Ее дрожь немного успокоилась.

– Я хочу стать учителем рисования.

– Для детей какого возраста? – Браннок ободряюще улыбнулся ей и положил подбородок на руку. Он посмотрел на Дугласа, и его улыбка стала немного больше.

Девушка успокоилась, очевидно, чувствуя себя более комфортно.

– Младшего, – сказала она. – От дошкольников до второго или третьего класса, если осилю.

– Это хороший возраст, – сказал Браннок.

Дуглас откашлялся, пытаясь обратно привлечь к себе внимание. Он не собирался позволить Бранноку вести собрание. Да, Бранноку до нее было больше дела, чем Дугласу. Да, она была слабой, так что Дугласу было наплевать, переедет ее семья в город или нет. Но он отказывался давать Бранноку любую возможность. Он быстро осмотрел комнату. По их лицам он мог сказать, как они собирались голосовать, и не увидел смысла показывать свою власть в данном конкретном случае. Но если он сможет показать, что одобрение прошения этой девушки было его идеей, что ж, это пойдет ему на пользу. Тем более что еще один слабый волк на этой территории ослабит силы Браннока еще больше. А Дуглас хотел, чтобы Браннок был занят как можно сильнее и проводил все свое время со стаей. Какое ему дело, если кто-то из Джерси переедет на чердак Белтауна?

Дуглас поджал губы и притворился, что обдумывает этот вопрос.

– Ну, – сказал он медленно, – не знаю на счет остальных членов Совета, но я не вижу причин, почему мы не можем не одобрить Ваше прошение.

Девушка уставилась на него с удивлением. Она повернулась к остальным членам Совета, которые кивнули. Браннок встал и заулыбался, протягивая руку. Девушка издала негромкий всхлип, перед тем как упасть перед Бранноком на колени и схватить его кулак обеими руками. Она поклонилась и дотронулась лбом до костяшек его руки. Он поднял ее и прошептал ей что-то на ухо. Затем он передал ее Ангусу, который провел ее к двери.

– Пускай Зик нальет вам что-то, мисс, – сказал Ангус, когда он приобнял девушку одной рукой. – Вы, наверное, хотите отпраздновать. И, конечно же, успокоиться.

Он повернул благодарную девушку к охраннику.

После этого собрание пошло как обычно. Урегулировали несколько стычек, а также рассмотрели несколько прошений на переезд, некоторые из которых, где заявитель не был слабым, Дуглас отклонил. Он не мог избавиться от тех сильных, которые уже были здесь, но он мог удержать других от переезда на его территорию. Никто не выступал против него, кроме Браннока. Впрочем как обычно. Сегодня Дуглас едва спорил с ним, он больше был сосредоточен на наблюдении, как на Браннока повлияло исчезновение Брайдин.

Он не смог найти зацепку, которая подсказала бы ему, что не так. К этому времени Браннок должен был уже обо всем знать. В перерыве, когда Пелло пошел «отлить», Дуглас не устоял от разговора с Бранноком и приблизился к нему. Он должен был узнать, о чем догадывается стая. Заметили ли они уже ее пропажу?

– Когда ты собираешься привести своего преемника? – спросил Дуглас, подсаживаясь к Бранноку у бара.

Браннок принял пиво у Ангуса и сделал глоток, прежде чем ответить.

– Не могу понять, какое тебе до этого дело, Дуглас.

– Предполагаю, что однажды она займет твое место в Совете. Разве не естественно для меня проявить любопытство?

– В тебе нет ничего естественного.

Мужчина вернулся к своему пиву – по его мнению, разговор был окончен.

Дуглас не мог ничего с собой поделать.

– Уверен, что ты не будешь вечно держать эту милую девушку в секрете? – Браннок посмотрел на него, его пальцы медленно обхватили бокал с пивом, но Дуглас притворился, что ничего не заметил, пока расплачивался с Ангусом за бутылку воды.

– А я не знал, что ты так заинтересован в моей дочери, – медленно проговорил Браннок.

– Как я сказал, дела Совета и эта территория касаются в том числе и меня.

– Понимаю. Ну, тогда ты должен знать, что мое место в Совете будет в надежных руках, потому что моя дочь очень похожа на меня.

Глаза Браннока проследили путь капли, скатывающейся по стакану.

– Разве что она менее добрая и пушистая.

Ангус рассмеялся.

– Унаследовала это от матери, – сказал Браннок, наконец, посмотрев на Дугласа. Он положил несколько долларов на барную стойку. – Ее мама вырвала бы твою яремную вену, как только увидела бы тебя, – на мгновение он, кажется, задумался. – Конечно, если бы ты не был на ее стороне. Тогда нечего переживать, – он улыбнулся, прежде чем уйти. – Но, опять-таки, на ее стороне было не очень много людей. Точно так же, как и у моей дочери.

Даже Дугласа отметил, что в голосе Браннока безошибочно чувствовалась гордость.

8
Некромант, держи меня ближе

Я припарковал машину возле западного входа в Зоопарк Вудленд Парк за тридцать минут до встречи. Многообещающая погода, которая стояла утром, радикально изменилась во время моей поездки, превратившись в серую и пасмурную, так что я полез на заднее сиденье за своей синей кофтой. Если вы живете в Сиэтле в течение достаточно длительного времени, то будете носить с собой джемпер везде, особенно весной. Вы привыкнете к капризной погоде и откажетесь от зонтиков. Зонтики для туристов. Местные жители знают, что здесь дождь идет не так, как везде. Сиэтловский дождь хитер, изворотлив, как ниндзя, и атакует со всех сторон. Я надел кофту и вытащил кошелек, чтобы заплатить за билет в зоопарк.

Люблю зоопарки. Ненавижу видеть животных в клетках, но я все равно люблю прогуливаться вокруг и прислушиваться к ворчанию морских львов и к душераздирающим визгам павлинов, подходить так близко к белому медведю, как нигде больше не удастся. Мама всегда любила нас с Хейли водить сюда. До гигантской реконструкции  зоопарк выглядел совсем по-другому: многие животные были в тесных клетках, которые порой были даже меньше, чем моя спальня.

Когда я был маленьким, то расспрашивал маму, могли ли работники зоопарка позволить животным сбежать. Мама устала от ходьбы и тяжести живота, так как была беременна, облокотилась для поддержки о перила перед клеткой с тигром. Вместо того чтобы ответить мне, она посмотрела на отца с умоляющим выражением на лице. Хайден был моим отцом всего несколько лет, но он был единственным настоящим отцом, которого я знал. Прежде чем он женился на маме, он сказал, что я могу называть его Хайденом, если мне так удобней. Взрослые обычно не делают таких предложений детям. Когда они поженились, я попросил разрешения взять его фамилию. Я не хотел быть единственным Хатфилдом в доме: это лишь туманная связь с прошлым. Лакруа было моим уверенным настоящим. Я хотел стать Лакруа так сильно, что готов был попросить Санту об этом на Рождество.

Папа отдал ей газированную воду и ответил на мои вопросы, давая ей столь необходимую передышку.

– Нет, Сэм, –  сказал он, – они не выпускают животных. Ты боишься, что тигр выскочит и съест тебя?

– Нет, просто... – я подбирал слова. – Тигр такой большой, а клетка маленькая. Разве ему там не скучно?

Папа наклонился ко мне, чтобы мне не пришлось задирать голову. Я любил, когда он так делал. От этого я чувствовал себя особенным.

Он посмотрел на тигра, а потом на меня. Когда мои родители обдумывали ответ, казалось, что я никогда не хотел узнать правду. Это означало, что они обдумывали, как бы помягче рассказать об ужасных вещах.

– Ему, наверное, иногда бывает скучно, Сэм. Очень скучно, – он почесал бороду. – Иногда мы не относимся к другим существам так, как должны, – папа указал на ящик для пожертвования у клетки. – Вот почему зоопарку приходится просить помощи.

Ответ был ужасен, поэтому, скорее всего, это было правдой. Я был рад, что он не солгал мне.

– Я могу дать свою денежку тигру? – я получил пять долларов за помощь отцу в складывании дров.

– Я думал, ты хотел купить мороженое.

– Я хотел, но... – я сжал в кулак низ своей рубашки. Я не знал, как правильно выразиться. Мороженое было вкусным, но тигры были важнее. Я посмотрел на землю. – Я хочу отдать их тигру.

Папа кивнул и встал, доставая свой кошелек. Он дал мне мою пятерку и двадцатку.

– Почему бы тебе не положить еще и это.

Я сунул наличку в коробку, и порадовался за тигра. Уверен, что скоро у него появится клетка побольше. Двадцать пять долларов – это очень много.

Мой отец все равно купил мне мороженое.

Теперь у животных много места. Вы не замечаете, что они закованы в решетки. Вместо этого они разработали клетки таким образом, что, кажется, все животные живут вместе, в гармонии. Тигр выглядел уже не таким скучающим, загорая на поле. Это была приятная ложь. Он был все еще в клетке, но это был уже какой-никакой компромисс. По крайней мере, тигра не убили браконьеры. Или уроды, которые ездят на мерседесах. Я положил голову Брук на диван, прежде чем уйти, чтобы она смогла посмотреть телевизор. Она попросила засунуть карандаш ей в рот, чтобы она смогла переключать каналы на пульте. От этой мысли у меня скрутило живот.

Моя рука сразу же потянулась к медицинскому мешочку – я, как правило, использовал его в качестве пробного камня, когда нервничал – но вспомнил, что забыл надеть его после душа сегодня утром. Не то чтобы я верил, что он обладает какой-то мистической силой, ну, вы знаете, кроме того, что он помогал мне чувствовать себя лучше, но я все равно хотел бы иметь его сейчас при себе. Я засунул руки поглубже в карманы. Я только приехал сюда, а все уже идет не так, как хотелось бы мне. Круто.

Я не был уверен, где именно этот парень хочет встретиться со мной. Азиатская выставка была огромной. Его сложно будет найти? Он что, проверяет меня? Он веселится, наблюдая за тем, как я пытаюсь во всем разобраться? Часть меня была слишком зла, чтобы думать об этом. Другая же часть решила, что я должен быть напуган, а не зол. Этот парень убил мою подругу ради того, чтобы прислать сообщение. Что он сделает, если я пропущу встречу?

Я решил выбрать место у экспозиции и остаться там. Когда вы еще ребенок, вам говорят, что оставаться на месте – самый лучший способ найти вас для тех, кто ищет. Я купил дорогущую сахарную вату и припарковал свою задницу возле вывески «Азиатская выставка». Я почти купил попкорн. Вы можете выглядеть круто, поедая попкорн. Готов поспорить, что даже байкеры едят его, хотя, они, вероятно, добавляют туда много масла. Байкерам наплевать на холестерин. Но что-то в пушистых розовых шариках намекает на гомосексуализм для большинства людей. Я решил, что лучше буду женоподобным. Таким образом, я не дам парню шанса угрожать мне.

Он появился вовремя, как будто наблюдал за мной. Раньше я не считал пунктуальность жуткой, но появление Дугласа заставило меня думать, что он следил за мной, из-за чего по спине пробежал холодок. Хотя раньше я тоже не боялся мужчин, одетых в джинсы и рубашки-поло. Думаю, он мог надеть все что угодно и при этом сохранить эту свою ауру угрозы. Возможно, он также мог использовать сладкую вату.

– Ты рано, – сказал он. Он заметил, что я пялюсь на его одежду. Я не мог отнести его к той категории людей, которые любили носить джинсы. Конечно же, даже его джинсы были чистыми и выглаженными. У них были стрелки. Я всегда представлял себе зло в безупречных итальянских костюмах и в кожаной обуви ручной работы. Демонический шик руководителя. Он, кажется, понял ход моих мыслей. Одна его рука смахнула что-то со штанины.

– Костюмы, – сказал он, – будут выделяться здесь. А я предпочитаю смешаться с толпой.

Я кивнул, глядя ему в глаза. Карие глаза редко выглядели холодными, но его были плоскими и ледяными. В них вообще не было тепла. Но я не отвел от них взгляда: продолжать смотреть опасности в лицо мне показалось хорошей идеей. Я держал рот на замке, потому что не хотел злить его. Возможно, если мои ответы будут короткими и милыми, моя голова останется на плечах. Возможно. От этой мысли я почувствовал, как возросла моя злость и заняла свое законное место рядом со страхом. Этот мужчина убил Брук. Я открыл рот, прежде чем смог обдумать.

– Если бы я опоздал, Вы бы тоже отрезали мне голову? – я смотрел на прохожих, пока говорил это.

– Возможно. Пунктуальность очень важна.

Он сказал это так, как будто мой вопрос он слышит каждый день. Мне стало интересно, правда ли это.

– Сэм, кажется?

Я снова кивнул.

– У тебя есть фамилия, Сэм?

– Да, есть, – я попытался подавить в себе злость. Если я умру, провоцируя этого парня ради собственного удовольствия, это не принесет Брук никакой пользы.

Он издал лающий смех, отчего мне захотелось закрыть уши. Как и его глаза, этот звук был холодным, безрадостным, как будто он услышал его от кого-то другого и попытался повторить.

– Осторожность, – сказал он, – также хорошая черта. В конце концов, ты, возможно, не пустая трата моего времени.

Он махнул рукой в сторону выставки и начал идти.

– Ладно, Сэм, пошли. Я должен тебе кое-что показать.

Я пошел за ним, но держался на расстоянии. Что-то подсказывало мне, что точно так же, как я не хотел злить его, я так же не хотел привлечь его к себе. Ох, хорошо, что хитрость – мой конек. В противном случае, я бы уже рыл себе могилу.

– Как Вы хотите, чтобы я Вас называл? – спросил я. Я думал, что знал его имя, но ты никогда не можешь быть уверенным. Возможно, ему больше нравится имя Монти.

– Я предпочитаю Дуглас.

Я единственный, кто считает, что для такого психа больше подходят имена Влад Цепеш, Чингисхан или Виго Карпатский? Дуглас в качестве имени немного разочаровывал.

Дуглас смотрел прямо перед собой, когда шел, держа руки в карманах, расслабленный и спокойный, будто бы он был на воскресной прогулке.

– Ты ожидал что-то более зловещее, не так ли?

– Думаю, да.

Я не думаю, что показывать ему, насколько я запуган, было неправильно.

В этот раз никакого лающего смеха.

– Тебе станет лучше от знания того, что Дуглас означает «темная река» или «река крови»?

– Не совсем, нет.

Мы шли молча несколько минут, прокладывая себе путь через небольшие группы детей и выставки животных. Дуглас, наконец, остановился перед клеткой панд, вокруг которой собралась толпа, даже несмотря на пасмурный день. Обычно в Зоопарке Вудленд Парк нет панд, но китайский зоопарк одолжил их в какой-то программе обмена. Панды были в зоопарке уже неделю. Меня влекло к пандам. Что-то в этих неуклюжих вегетарианцах взывало ко мне.

Дуглас держался в стороне от толпы, сидя на пустой скамейке. Я присоединился к нему, довольный тем, что все равно вижу панд со своего места.

– Почему ты здесь, Сэм? – он не смотрел на меня и не сводил глаз с толпы.

– Вы меня пригласили, Дуглас, – я не пытался быть умником, но иногда правда вылезает наружу.

– Я имею в виду Сиэтл, идиот, а не зоопарк.

Он нахмурился, по-видимому, раздражаясь. Должно быть, я потерял все очки, которые успел набрать в его уме. Я попытался сосредоточиться на общей картине, на том, что этот парень опасен, но я также устал от всей этой шпионской ерунды.

– Эй, перестаньте обзываться, – сказал я. – И что Вы имеете в виду? Я живу здесь.

– Да, это ты так говоришь, но ты должен был обратиться к Совету, когда переехал на эту территорию.

– Я не переезжал сюда. Я говорил Вам, что живу здесь. Я все время здесь жил, – я сделал глубокий вдох. – И что такое Совет?

– Твой проводник должен был обо всем этом рассказать тебе.

– О чем? О чем Вы, черт побери, говорите?

В моем голосе слышаласб злость. Я не смог удержаться.

– Перестань паясничать, Сэм. Это не принесет тебе добра.

Желание закричать почти одолело меня. Глубокий вдох, посчитать до десяти. Затем, сквозь стиснутые зубы, я сказал:

– Я не паясничаю. У меня нет проводника, и я не знаю, о чем Вы говорите. Что Вам не понятно?

Потом Дуглас повернулся и по-настоящему посмотрел на меня. Выражение его лица оставалось неизменным, но в его глазах я увидел удивление.

– Ты, и правда, не знаешь, о чем я говорю?

– Нет, – сказал я. – Не знаю.

– Но я уверен...кто-то же научил тебя контроли... – он остановился и собрался. —Что ты делал тогда, когда получил свои силы?

– Какие силы?

– Твое отрицание граничит с нелепостью.

Я потер виски кончиками пальцев.

– Какие силы? – я попытался не закричать, но у меня это едва получилось.

Дуглас выругался и закрыл глаза.

– Я увидел своего первого духа, когда был ребенком, Сэм. Ты не можешь сказать мне, что у тебя не было такого опыта. Твоя аура не настолько слаба. Даже если ты не можешь выполнить полное восстание, ты должен был видеть хоть что-то.

– Полное восстание?

– Из мертвых, Сэм. Некромантия. Ты, как и я, некромант.

Я засмеялся, но когда понял, что он не шутил про некромантию, перестал.

– Я не такой как Вы, – сказал я.

Думаю, что моя стратегия держать рот на замке провалилась.

– Некромантия, – я снова засмеялся. – Вы могли бы, по крайней мере, подготовить меня. Ну, знаете, начать со слов «Люк, у тебя есть силы», – я фыркнул. – «Переходи на темную сторону».

Дуглас вздохнул.

– Да. Да, ты такой же, как я, – он осмотрел толпу, которая поредела, как только погода ухудшилась. – Посмотри на меня, Сэм.