Текст книги "Лучше, чем в фильмах (ЛП)"

Автор книги: Линн Пайнтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

– Подожди, ты всё равно займёшь его, даже после того, как приложил руку к моей безвременной кончине?

Я попытался игриво ударить его, но он поймал мой кулак своей огромной ладонью. Он усмехнулся, услышав тихий визг, который я издала, и отпустил меня.

– Ну, оно ж совсем рядом, Баксбаум, как я могу не занять его?

Мы остановились на красный свет, когда дошли до угла, и он повернулся и посмотрел на меня. Какое-то время мы молчали, наши улыбки медленно затухали, а потом он спросил своим глубоким и хрипловатым голосом: – Так у тебя был прогресс с Янгом до того, как ты получила по носу?

Не знаю почему, но я секунду колебалась, говорить ли ему об этом. Нам было весело, и мне не хотелось становиться серьёзной. Но потом я напомнила себе, что Уэс был моим товарищем по команде «Давай заполучим Майкла». Почему бы мне не рассказать ему?

– Знаешь, думаю, был. Он немного кокетничал, пока ты не вышел на малый корт, и он физически переместил мою руку, чтобы помочь мне лучше бросать.

– Боже правый, он прикасался к тебе? – Его глаза расширились, как будто это было очень важно.

– Да. – Я гордо подняла подбородок.

– Как он это делал? Это было по-тренерски и равнодушно, или…?

– Это было вот так. – Я потянулась и переместила его локти с их положения по бокам на несколько дюймов выше в воздухе. – Только, может быть, легче и более изящно.

– Ни фига себе, Лиз. – Он слегка покачал головой, его рот был широко открыт. – Это круто.

Мои губы растянулись в самой лучезарной улыбке несмотря на то, что она вызвала боль в носу.

– Правда?

– Господи, нет, конечно. Неправда. – Уэс засунул руки в карманы и жестом показал, чтобы я шла, так как загорелся зелёный. – Это был сарказм. Я думал, ты знала это, пока не сказала «изящно».

– О. – Я прочистил горло и сказала: – Ну, это казалось чем-то.

– Чем-то изящным?

Когда он высмеял мои слова и мою одержимость Майклом, до меня дошло, что всё было неправильно. Уэс был тем, кто провожал меня в больницу, и именно футболка Уэса остановила поток крови с моего лица.

Разве это не должен был быть Майкл?

Он снова огляделся, выражение его лица было нечитаемым, пока мы шли к входу отделения неотложной помощи. Как раз перед тем, как двери открылись, он сказал:

– Ты же не думаешь всерьёз, что его изящные касания были чем-то особенным, не так ли?

– Откуда мне знать? – Я дрожала от холода и думала, почему Уэс вдруг показался мне немного циничным. – Это могло быть.

Он издал звук, который был чем-то средним между выдохом и стоном.

– Почему ты так плохо читаешь сигналы?

– Что…

– Лиз. – Мой отец вышел через двери больницы и бросился ко мне, его лицо было суровым от беспокойства. – Мы были буквально в кинотеатре через дорогу. Как твой нос?

Мы прошли через двери, и Хелена, ожидавшая у стойки регистрации, взглянула на Уэса и весело улыбнулась мне. Что сразу же напрягло меня вдобавок ко всему. Меньше всего мне хотелось, чтобы мой отец был втянут в ложную историю о том, что мы с Уэсом – нечто большее.

Уэс был вежлив с ними и вёл светскую беседу, но всё остальное время он даже не смотрел на меня. Уходя, он сказал: «До скорого, Баксбаум», и просто помахал рукой, прежде чем исчезнуть.

Я не знала, что и думать. Не мог же он злиться на меня? К чему эти странности? Неужели это всё в моей голове?

Пока мы ждали врача, я написала Джосс о своём носе (разумеется, не упоминая Майкла), потому что знала, что она оценит эту нелепую историю.

Джосс: Уэс Беннетт отвёл тебя в больницу?

Я: Да, но он был моим попутчиком, так что ничего особенного.

Было приятно написать ей о своём носе, наверное, потому что это была безопасная территория. Это не имело никакого отношения к выпускному классу – её навязчивой идее – и никакого отношения к моей схеме, касающейся Майкла.

Джосс: И??? ОМГ! Кажется, мистер Беннетт влюблён…

Вот тебе и безопасность. Я знала, что это странно, но, когда я сидела на застеленном простынёй смотровом столе, я скучала по своей лучшей подруге в предвыпускном классе. Мне не хватало быть глупой, несносной и полностью собой без необходимости уклоняться от нежелательных эмоциональных разговоров.

Я: Заткнись, мне пора идти.

Джосс: Понедельник подойдёт для покупки платья, поскольку уроков не будет?

Видите? Мне не хватало возможности написать больше одного предложения, прежде чем стресс и конфликт вступали в наши разговоры. Я чувствовала себя хуже некуда, но это не мешало мне писать:

Я: Я думаю, мне нужно работать, СЕРЬЕЗНО, не злись.

Джосс: Заткнись, мне пора идти, неудачница.

Уф. Мне действительно нужно было сходить за покупками, пока её чувства не были задеты. Джосс была сильным человеком со своими взглядами, но под своим упрямством она была милой и очень сентиментальной.

Именно поэтому мы обычно так хорошо ладили – мы обе были такими.

Наконец пришёл врач, и после того, как она потыкала и пощупала мой нежный носик, она определила, что он не сломан. Она сказала, что через день-два нос будет выглядеть нормально, так что мне придётся побыть Картофельной Головой всего пару дней. К тому времени, когда мы вернулись домой, было уже одиннадцать, и я была измотана. Я приняла душ, забралась под одеяло и уже почти заснула, когда зажужжал мой телефон.

Я перевернулась и посмотрела на экран. Это было сообщение с незнакомого мне номера.

Неизвестный: Привет, Лиз, это Майкл. Просто хотел узнать, как ты.

– Боже мой! – Я нащупала свои очки и включил лампу. Боже мой! Я уставилась на телефон. Майкл Янг писал смс, чтобы узнать, в порядке ли я. Святое дерьмо. Я судорожно вздохнула и попыталась придумать ответ, который не выставил бы меня занудой.

Я: Ну, нос моей миссис Картофельная Голова не сломан, так что всё хорошо🙂.

Майкл: Ха-ха, рад это слышать. Уэс сказал мне, что в больнице ты отказалась от всех обезболивающих, потому что ты крутая, так что я решил, что так оно и есть.

Заметка для себя: поблагодарить Уэса за это. Я улыбнулась и перевернулась на живот. Я как будто слышала его богатый, тягучий голос, произносящий вслух его сообщения. Мне захотелось кататься по кровати и дрыгать ногами, как Джулия Робертс в фильме «Красотка», когда она сошла с ума из-за трёх тысяч долларов.

Я: Кстати, он прав насчёт моей крутизны.

Майкл: Кажется, я помню девочку, которая плакала, когда промокала.

Я закатила глаза и пожелала, чтобы он мог забыть эту девочку.

Я: Эта девочка осталась позади давным-давно. Поверь мне, когда я говорю тебе, что ты не захочешь связываться с новой Лиз 😉.

Майкл: Правда?

О, боже, он флиртовал? Майкл Янг действительно флиртовал со мной? Я сияла, как ботаник, которым я всегда была, когда печатала: «Это определённо так».

Майкл: Ну, думаю, мне придётся познакомиться с этой новой Лиз.

Я умерла. Не знаю, как мне удалось написать сообщение с того света, но я была спокойна.

Я: Думаю, придётся. Если считаешь, что у тебя есть кокосы для этого.

Майкл: Что?

Блин. На что он чтокает? Кокосы? Я оправляла такие неловкие сообщения.

Я: Я имела в виду, что придётся, если считаешь, что готов к этому.

Майкл: Понял.

Я не хотела упускать шанс пообщаться с Майклом по смс, но я опять совершенно не знала, о чём говорить. Школа, баскетбол, нос… хм.

Я: Так чем ты сейчас занимаешься?

Майкл: Пишу тебе смс.

Ну, это не слишком помогло.

Я: Звучит захватывающе.

Майкл: Что звучит?

Правда? Я действительно был настолько ужасна в текстовой болтовне? Чёрт.

Я: Ничего. Кстати замечу, что я умираю с голоду. Пришли еду. SOS.

Майкл: Мне нужно достать пиццу из духовки, потому что сейчас сработает дымовая сигнализация и разбудит моих родителей, но добавь меня в свои контакты. Я напишу тебе как-нибудь.

Я собиралась потерять сознание.

Я: Добавлен.

Майкл: Спокойной ночи, Лиз.

Я медленно положила телефон на тумбочку. Хм… Я была уверена, что взволнована. Но что это означало? Я снова в игре? Я не была уверена, но он заботился достаточно, чтобы раздобыть мой номер – я догадывалась, что от Уэса – и лично написать и узнать, как я себя чувствую.

Так что, даже если это было неловко, это всё равно хороший знак, верно?

Внезапно мне вспомнилось двустишье, которое я написала в семь лет:

Лиз и Майкл, любовь и счастье,

Вместе всегда, невзирая на ненастье.

После того как я спустилась с эмоциональных горок, я снова почувствовала усталость, и у меня запульсировал нос.

И я начала волноваться.

Потому что я понятия не имела, что случилось с Уэсом в больнице. В одну минуту мы шли туда, обмениваясь своими привычными остротами, а в следующую, казалось, что он взбесился.

И мне была ненавистна мысль, что он злится на меня, особенно после того, как он был таким милым с того момента, как зашёл за мной этим вечером.

Я взяла свой телефон с тумбочки и набрала его номер, необъяснимо нервничая, когда услышала гудок. Я думала, что это голосовая почта, когда он взял трубку на пятом гудке.

– Привет, Либби Лу. – Голос Уэса звучал устало, или как будто он давно не говорил. Он был таким хриплым. – Как дела?

Я натянула одеяло до подмышек и провела пальцем по швам на пледе. – Я сделала что-то, что разозлило тебя в больнице?

– Что? – Я услышала, как он прочистил горло, прежде чем сказать: – Нет.

– Потому что ты казался… хм, немногословным…? Когда уходил? – Я звучала как нервная школьница, и я перевернулась на бок. – Мне просто жаль, если я сказала что-то, что расстроило тебя.

– Вау. – Я слышала улыбку в его голосе. – Я и не знал, что ты так заботишься о том, чтобы сделать меня счастливым.

– Ладно, прекрати. – Я рассмеялась – от чего у меня заболел нос – и сказала: – Я просто хотела убедиться, что у нас всё хорошо.

– У нас всё хорошо, Либ. – Его голос был глубоким, когда он сказал: – Я обещаю.

Я перевернулась на другой бок, пытаясь устроиться поудобнее.

– Кстати, ты дал Майклу мой номер?

– Да, дал. Он хотел проверить, как ты.

– Что он и сделал! – Я снова улыбалась и слегка повизгивала. – Он написал мне смс, чтобы узнать, как я.

– И? Как твой шнобель?

– Всё хорошо. – Я перевернулась на спину и посмотрела на вентилятор на потолке. – Болит, но жить буду. Я всё ещё выгляжу как посмешище, но доктор сказал, что отёк скоро спадёт.

– Это хорошо. – Уэс прочистил горло и сказал: – Если я тебе что-то скажу, ты должна пообещать не задавать мне больше трёх вопросов.

О, боже. Что он мог такого сказать, на что мне нельзя устроить ему допрос с пристрастием?

– О чём ты говоришь?

Он вздохнул, и я услышала звук телевизора на заднем плане.

– Просто пообещай, Баксбаум, и, клянусь, ты заснёшь с улыбкой на лице.

Я не знала почему, но что-то в том, что Уэс произнёс эти слова, заставило мой желудок сжаться. Я сглотнула. – Хорошо, я обещаю.

– Хорошо. Итак, когда мы играли в баскетбол, Майкл упомянул о твоей внешности.

– Что он сказал? – Я как бы прокричала это, когда села прямо в кровати. – Что он сказал?

– Я не помню его точных слов…

– Брось, Уэс, у тебя была одна задача, и это…

– …но он, по сути, сказал, что понимает, почему ты так популярна.

Бог ты мой. Я взглянула на Фитца, который свернулся калачиком в углу на скомканном пакете из магазина Barnes & Noble22, и понадеялась, что дело не только в моём внешнем виде.

– Что именно он сказал?

– Я уже сказал тебе, что не помню его точных слов, дурёха. Но общий смысл был в том, что он всё понял. Ты больше не Малышка Лиз.

– О-о-о. – Я опустилась обратно на спину, испытывая противоречивые чувства. Крошечная часть меня чувствовала себя некомфортно из-за этого. Как будто до того, как я выпрямила волосы и оделась по шаблону, он не мог понять, как Уэс мог заинтересоваться мной? Когда я выгляжу так, как мне нравится, для него было немыслимо, что Уэс найдёт меня привлекательной? Это немного задело.

Я представила Майкла и сказала себе не зацикливаться на этом. Главное, что он заметил меня.

– Он сказал это мило, типа: «О, чувак, теперь я всё понял», или это было более буквально?

– Мы играли в баскетбол. Он пыхтел и кряхтел.

– Ты ужасен в этом.

– Нет, просто ты чудачка.

– Почему ты не рассказал мне об этом раньше? – Я посмотрела в сторону своего окна, где всё, что я могла видеть в темноте, была сторона его дома. Было немного сюрреалистично, что я разговариваю с Уэсом как с другом, хотя он всегда был моим заклятым врагом по соседству. – Было достаточно времени, когда ты шёл со мной в больницу.

– Меня отвлекло твоё лицо в виде Картофельной Головы и опасение, что ты потеряешь сознание от недостатка крови. – Он прочистил горло. – Как только образ твоего гигантского носа вылетел у меня из головы, я вспомнил, что нужно тебе сказать.

Я попыталась представить его на другом конце провода. Был ли он всё ещё полностью одет, или на нём была очаровательная пижама и он обнимался со своим псом?

– Где твоя комната?

– Что?

Я села в кровати и скрестила ноги. – Совершенно случайное любопытство. Твой дом находится за моим окном, и я только что поняла, что никогда не была на втором этаже, поэтому я понятия не имею, с какой стороны находится твоя комната.

– Убери бинокль, потому что моя комната выходит окнами на задний двор. У тебя не будет шанса на пип-шоу23.

– Да, потому что это было именно то, чего я хотела. – В моём сознании мгновенно возник образ его полуобнажённого тела в тренировочном зале. Когда он снял футболку, и я чуть не проглотила свой язык. Знаете, при этом истекая кровью.

– И я не в своей комнате. Я в гостиной, смотрю телевизор.

Я встала и подошла к своему окну. Моя спальня была единственной с окном, выходящим на сторону его дома, и когда я посмотрела вниз, то увидела свет, льющийся из окна их гостиной.

– Я вижу твой свет.

– Такая жуткая.

Это заставило меня улыбнуться.

– Что ты смотришь?

– Думаю, правильнее было бы спросить: «Что на тебе надето?».

Я не могла перестать улыбаться – это был такой невероятный Уэс. Странно, что разговаривать с ним было так легко – гораздо легче, чем переписываться с Майклом. Я не была уверена, было ли это потому, что я лучше знала Уэса, или, возможно, потому что Уэс лучше знал меня. Он знал, что я не была крутой – он всегда это знал – так что, возможно, именно поэтому мне было так спокойно.

Мне не нужно было стараться.

– Может быть, если бы мне было не всё равно, то это была бы она, но на самом деле мне интересно, что ты смотришь.

– Догадайся.

Я скрестила руки и прислонилась к стене, глядя на ту сторону его дома, где под освещённым окном гостиной колыхались на ветру цветущие кусты.

– Наверное, какая-то игра. Баскетбол?

– Неверно.

– Хорошо. Это фильм или телешоу?

– Фильм.

– Хм. – Я схватила своё кресло-мешок и придвинула его к окну. Я чувствовала, что мне нужно смотреть на его дом. Я села и спросила: – Итак, мне нужно знать. Ты сам выбрал его, или просто случайно наткнулся, когда переключал каналы?

– Когда переключал.

– Хм. Это всё усложняет. – Мистер Фитцперверт запрыгнул ко мне на колени и положил передние лапы мне на грудь, чтобы я почесала ему голову. Я одобрила бабочку с узором пейсли24, которую Хелена, должно быть, выбрала для него, поскольку я оставила его без бабочки, когда торопилась этим утром. – Эм… «Исчезнувшая»?

– Нет. Но неплохое предположение. Я считаю, что Эмили Ратаковски была великолепна в этом фильме. Её сцена с Аффлеком до сих пор запечатлена в моём мозгу.

– Ты отвратителен.

В его голосе звучал смех, когда он сказал: – Я просто прикалываюсь, потому что знал, что ты поймёшь, что я имел в виду. Мою малышку Либби так легко вывести из себя.

Я проигнорировала его замечание, неисправимый мальчишка.

– Ну, книга была потрясающей, даже без активов мисс Ратаковски.

– Согласен.

– Хорошо. – Я попыталась подумать о том, что заставит Уэса остановиться и посмотреть. – Может, «Мальчишник в Вегасе»?

– Нет.

– «Американский пирог»?

– Даже близко нет.

– В какую эпоху, – начала я, задаваясь вопросом, может быть, я совершенно неправильно его поняла, – вышел этот кинематографический шедевр?

– Мне кажется, ты предполагаешь, что мне нравятся только фильмы с сиськами.

– Хм. – Его предположение о моём предположении было верным, но теперь я сомневалась. Чем больше я узнавала об Уэсе, тем больше он доказывал, что мои предвзятые представления ошибочны. – Да, в основном так.

– Я смотрю «Мисс Конгениальность».

– Что? – Я чуть не уронила телефон. – Но, Беннетт. Это же романтическая комедия.

– Ага.

– И…?

– И я остановился, потому что это выглядело смешно.

– И…?

– И так и есть.

– Мне нравится этот фильм. Какой канал?

– 33-й. Подожди, у твоих родителей тоже есть кабельное?

– Да. Мой папа боится отключать кабельное, потому что не уверен, что сможет смотреть все хорошие боксёрские матчи, если мы перейдём на стриминг. – Я включила телевизор и переключила на фильм. Это было начало, где героиня Сандры Буллок ела стейк с Майклом Кейном в ресторане. – Мысль об их потере приводит мужчину в ужас.

– Для моего отца это футбол. Он убеждён, что на Hulu можно смотреть только фильмы и шоу NBC.

Это заставило меня улыбнуться. Отец Уэса был супер-занудным профессором колледжа, которого я никогда бы не отнесла к любителям чего-либо спортивного.

– Как ты думаешь, нам тоже будут бросать вызов технологии, когда мы состаримся?

– О, определённо. Ты, вероятно будешь одной из тех старушек, у которых даже нет телевизора. Каждый день будет похож на другой. Ты будешь играть на пианино, пить чай и часами слушать пластинки, а потом ехать на автобусе в кинотеатр.

– С твоих слов старение звучит невероятно. Я хочу такую жизнь сейчас.

– Так ты поешь, когда играешь?

– Что?

– Мне всегда было интересно. Когда ты играешь на пианино, ты поешь?

Ему «всегда» было интересно? Значит ли это, что он часто думал об этом? Когда мы были детьми и я занималась с открытыми окнами, он завывал, как собака, и от этого у него болели уши. Наверное, я не понимала, что он знает, что я всё ещё играю.

Я не слышал его воя уже много лет.

– Это зависит от того, что я играю. – Делиться с ним этим казалось невероятно личным, но в то же время это не казалось неправильным. Возможно, потому что я знаю его так давно. Я взглянула на книгу по фортепиано, лежащую на моём столе. – Я не пою, когда играю гаммы или разминку, и уж точно не пою, если играю что-то очень сложное. Но когда я играю ради удовольствия, берегись.

Смеясь, он сказал: – Поделись песней, которая заставляет тебя кайфовать.

– Ммм… – Я хихикнула. Я ничего не могла с собой поделать. Рассказывая о себе что-то личное, сидя в темноте, я почувствовала… что-то. Каким-то образом.

Может быть, я просто самоанализировала себя, потому что ни с того ни с сего я поняла, что моя жизнь в последние несколько дней изменилась. Я вдруг стала жить по стереотипу жизни старшеклассницы. Я пошла на вечеринку с выпивкой, а на следующий вечер села в машину с кучей людей, чтобы посмотреть спортивный матч старшеклассников.

И мой любовный интерес написал мне сообщение.

Мало того, я разговаривала по телефону с соседским мальчиком, как будто это было в порядке вещей.

Всё это было нормальным, но не для меня.

И это было весело. Всё это. Даже несмотря на рвоту и кровь из носа. И это отчасти заставило меня задуматься, не упускала ли я что-то. Большую часть времени я предпочитала сидеть дома и смотреть фильмы. Это было моё счастливое место. У Джосс были её друзья по софтболу, с которыми она гуляла, и, хотя она всегда приглашала меня, я всегда предпочитала оставаться дома с моими ромкомами.

Но теперь я сомневалась в этом решении.

Уэс выдернул меня из моих мыслей. – «Ммм» – это не ответ, дурёха.

– Знаю, знаю, знаю. – Я рассмеялась и призналась: – На самом деле я почти превращаюсь в Адель, когда играю «Someone Like You».

– Неправда. – Он уже вовсю смеялся. – Серьёзно? Это песня для сильного голоса.

– Разве я не знаю? – Я стянула одеяло с кровати, подняла Фитца со своих колен и укутала нас обоих. – Но, когда никого нет дома, я чувствую себя потрясающе, разбивая стекло своими пением.

– Я бы заплатил деньги, чтобы услышать это.

Фитц издал глубокое рычащее мяуканье, взбежал по моему телу, спрыгнул с моего плеча и выбежал из моей комнаты.

– Тебе никогда не хватит денег на это.

Он что-то сказал, но я не расслышала, что именно, потому что отвлеклась на то, что в его гостиной погас свет. Был ли он всё ещё в той комнате? Он устроился поудобнее на диване? Не похоже, чтобы он ходил.

– Почему ты выключил свет?

Моя рука по привычке поднеслась ко рту – это был любопытный вопрос, которого нужно было стесняться, – но потом я вспомнила, что это всего лишь Уэс. Я могла говорить ему эти нефильтрованные вещи, потому что ему было всё равно. Уэс Беннетт знал, каким я была беспорядком под всем этим, и было немного радости в том, что он видел меня настоящую.

Свободы.

Я бы никогда не спросила Майкла, почему он выключил свет (если бы он жил по соседству). Это был бы совершенно жуткий поступок.

– Я знал, что ты пялишься в мои окна, Баксбаум. – Уэс издал глубокий смешок, который заставил меня тоже рассмеяться. – Я никогда бы не подумал, что кто-то настолько чопорная может оказаться такой извращенкой.

Я уставилась в его тёмное окно.

– Я не настолько чопорная, к твоему сведению.

– Я скажу, что ты довольно спокойно относишься к катастрофам, преследующих тебя с тех пор, как ты начала охотиться на Майкла.

– Эм… спасибо? И я не «охочусь» на него. Я просто пытаюсь…

Я моргнула – а что именно я пыталась сделать? Майкл был тем самым парнем. Прямо как в книге, которую мы читали на уроках литературы – «Великий Гэтсби» – он был зелёным огоньком через залив, символом мечты, сплочённой нитью, замкнувшей круг любви, которую моя мама вписывала во все свои сценарии. Думаю, я пыталась, так сказать, вписать счастливый конец в свой сценарий.

– Мне просто нужно знать, что «долго и счастливо» действительно существует.

Он помолчал минуту, а потом сказал: – Мне кажется, твой кот гуляет у меня во дворе.

Я была благодарна за смену темы.

– Это не Фитц. Он никогда не выходит на улицу.

– Умный кот – мой пёс, вероятно, использовал бы его как резиновую игрушку.

– Как будто Фитцперверт ему позволит. – Я снова выглянула в окно и попыталась увидеть кота, но всё, что я могла разглядеть, это тёмный двор и белые цветы на кустах моей матери. – Так где же ты? Ты отправился в постель или сидишь в темноте, как законченный Патрик Бейтман25?

– О, боже, ты такая одержим…

– Может, ты просто заткнёшься и скажешь мне? – Я смеялась – сильно, и от этого у меня немного запульсировал нос. – Мне нужно ложиться спать.

– И ты не сможешь уснуть, пока не узнаешь, где я. Я понял тебя.

– Какой бред. Просто забудь об этом.

Моё лицо буквально болело от улыбки, и ни с того ни с сего я задумалась о том, какими будут наши с Уэсом отношения, когда наша сделка закончится. Вернётся ли он к тому, что будет воспринимать меня только как свою странную соседку, замечая меня только тогда, когда ему захочется поиздеваться надо мной? Станем ли мы снова одноклассниками, которые не особо долюбливают друг друга?

От одной мысли об этом на душе у меня потяжелело.

Мне это не понравилось.

Он засмеялся, и в гостиной замигал свет. Вкл-выкл, вкл-выкл.

– Я всё ещё здесь, Лиз. Просто прикалываюсь над тобой.

– Ладно, хорошо, спокой…

– Твоя очередь.

– А?

– Мигай светом. Теперь моя очередь знать, где ты.

Справедливо. Я наклонилась и включила настольную лампу, гадая, не собирается ли он подойти к окну, чтобы увидеть мою комнату.

– Так это твоя комната, да?

Очевидно, да. – Ага.

Он мог меня видеть? Мне так не кажется – моё кресло-мешок был довольно низко, но я всё равно чувствовала себя незащищённой.

– Ух ты. – Он тихо присвистнул. – Не буду врать, есть что-то особенное в том, чтобы знать, что именно там спит миссис Картофельная Голова. Типа, чёрт, понимаешь?

Я наклонилась вперёд и помахала рукой в темноту.

– Чёрт, несомненно. Спокойной ночи, дурень.

Он одарил меня глубоким, раскатистым смешком, но ничего не сказал о моём махании.

– Спокойной ночи, Элизабет.

Вместо того чтобы вернуться в постель, я подошла к комоду и взяла розовый фотоальбом. Разговоры о счастливых концовках и разглядывание любимых маминых кустов вызвали у меня ощущение мамы.

Хотя, в последнее время это ощущение вызывало всё.

Следующий час я провела, рассматривая фотографии мамы: свадебные снимки, снимки, на которых она держит меня на руках, когда я была маленькой, и забавные неожиданные снимки, которые мой папа любил делать, когда она этого не ожидала.

Когда я добралась до фотографий с одного из соседских пикников, я прищурилась и улыбнулась, глядя на групповой снимок. Моя мама была одета в сарафан с узором пейсли и жемчуг, в то время как все остальные выглядели как летние разгильдяи без обуви. В её фирменном стиле, верно?

Мои глаза просканировали первый ряд, где мы, дети, которым на тот момент было, вероятно, лет сем, выглядели до жути похожими на себя нынешних. Не внешностью, а выражением лица. Близнецы смотрели в сторону от камеры с широко открытыми ртами, явно что-то замышляя. Майкл улыбался, как идеальная маленькая модель, а я сияла, глядя на него, вместо того чтобы смотреть на фотографа. Джосс изображал очаровательную маленькую ухмылку, а Уэс, конечно же, высунул язык.

Что-то в этом фотоальбоме заставляло меня радоваться настоящему, но я слишком устала, чтобы анализировать это. Кроме того, у меня болел нос Картофельной Головы. Я убрала фотографии, выключила свет, поставила телефон на зарядку и вернулась в постель. Но перед тем, как заснуть, я получила ещё одно сообщение.

Уэс: Обязательно добавь «Someone Like You» в плейлист Уэса и Лиз.