Текст книги "Лучше, чем в фильмах (ЛП)"

Автор книги: Линн Пайнтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Глава 6

“С тобой мне кажется, что я под кайфом. Я против наркотиков, но если ты наркоманка, тогда я «за». Двумя руками.”

– Скотт Пилигрим против всех

В четыре сорок пять я зашнуровала свои «Чаки», которые, надо признать, выглядели довольно мило со всем моим спортивным ансамблем и спустилась вниз. Они были удобными, и что-то в них делало меня мягкой, но я не собиралась тратить ни минуты, пытаясь это выяснить.

Папа повёз дедушку на автодром, поэтому в доме было тихо. Хелена была где-то поблизости, но я не была уверена, где именно.

В дверь позвонили, и я не могла в это поверить. Уэс пришёл раньше?

Я подошла к двери, но, когда открыла её, оказалось, что это Джослин, а не Уэс.

– О, привет. – Я уверена, что моё лицо полностью отразило мой шок от того, что я увидела её вместо Уэса, и я изо всех сил старалась не выглядеть потрясённой. – Что ты здесь делаешь?

Её рот на секунду открылся, и она оглядела меня с ног до головы.

– О, боже, кто это с тобой сделал?

Я посмотрела вниз на свою одежду. – Эм…

– Я хочу поцеловать их с языком – ты выглядишь невероятно!

Она вошла в парадную дверь, и мои мысли пронеслись в голове, когда я закрывала за ней дверь. Я всё ещё не рассказала ей ни о вечеринке, ни об игре, ни о Майкле, ни об Уэсе, ни о каких-то сомнительных вещах, которые я делала со своей личной жизнью. И Уэс должен был появиться с минуты на минуту.

Блин.

– Ты купила это, когда была с Уэсом? – Она всё ещё улыбалась, значит, не злилась на меня.

Пока.

– Да, этот надоеда действительно нашёл пару хороших вещей. – Мои щеки горели, и я чувствовала, что чувство вины было написано на моём лице. Я была отвратительной подругой. – Представь себе.

– О, привет, Джосс. – Хелена вышла из кухни, выглядя намного круче меня в джинсах и хоккейной джерси. – Мне показалось, что я слышала, как хлопнула дверь. Хочешь напиток или ещё чего-нибудь?

Боже, Уэс появиться здесь в любую секунду со своим болтливым ртом. Никакого напитка!

– Нет, спасибо, я всего на секунду. Я еду забирать сестрёнку с футбола, но Лиз не отвечает на мои сообщения, поэтому мне пришлось заехать.

Блин.

Хелена улыбнулась и сказала: – Она хуже всех, да?

Джослин улыбнулась Хелене, но при этом смерила меня взглядом. – Это точно.

– Я, эм, я тоже собираюсь уходить. – Я сглотнула и понадеялась, что смогу быстро вывести её отсюда. – Через пять минут.

– Куда ты идёшь?

Хелена задала этот вопрос, но они обе стояли и смотрели на меня, пока я пыталась что-то придумать.

– Эм, Уэс из соседнего дома собирается на баскетбольный матч, и он, эм, спросил, не хочу ли я пойти. То есть, это непринуждённо, ничего особенного, мне просто было скучно, и это звучало не так скучно, понимаете? Я совершенно не хочу идти, но я сказала, что пойду. Так что…

Джослин вскинула брови. – Ты идёшь на баскетбольный матч. – Она сказала это так, будто я только что объявила себя трицератопсом. – С Уэсом. Беннеттом.

Хелена скрестила руки на груди. – Разве не ты вызвала на него парковочную полицию несколько дней назад?

– Нет, я, гм, я сказала, что почти сделала это. – Я издала ужасный фальшивый смех и пожала плечами. – Да, честно говоря, я понятия не имею, почему я сказала, что пойду с ним.

Я точно знала, почему.

– Беннетт заставил тебя купить эти «Чаки»? – Джослин уставилась на мои кеды. – Потому что ты ненавидишь эту обувь.

Это была правда. Я всегда считала высокие кеды от «Converse» уродливыми и совершенно лишёнными супинатора. Теперь же я испытывала к ним странную привязанность, которая заставляла меня сомневаться в собственной душевной стойкости.

– Они были на распродаже, и я сказала: «Какого черта». – Опять этот ужасный смех. – Почему бы не купить «Чаки», верно?

Джослин слегка покачала головой, словно не понимая, чему стала свидетельницей.

То же самое, подруга. То же самое.

– Ну, человек, которого я раньше знала, я заглянула только потому, что моей маме нужно знать, в какой день мы пойдём за платьями на следующей неделе.

По иронии судьбы, после того как я согласилась пойти с ней за покупками, её маме пришлось перенести встречу на другой день. Сначала я испытала облегчение от того, что отложила это на более долгий срок, но теперь мне казалось, что Вселенная просто хочет меня помучить. В этот момент я надеялась, что платье просто засунут в мой шкаф, чтобы я могла перестать слышать фразу «поход за платьем».

– О-о-о, я обожаю ходить за платьями. – Хелена наклонила голову и добавила: – Я редко их ношу, потому что сидеть как леди – отстой, но каждую весну мне хочется иметь забитый шкаф с платьями в цветочек.

– Это покупка выпускных платьев. – Джослин всё ещё рассматривала мою одежду, когда сказала: – Мы с Лиз собираемся пойти вместе, и моя мама сказала, что может взять нас на поиски платьев.

– О. – Хелена моргнула и секунду смотрела на меня, и я почувствовал себя чудовищем. Она много раз говорила, что, по её мнению, я должна пойти на выпускной, потому что я пожалею, если не пойду, и она также много раз упоминала, что может сводить меня за покупкой платья, и мы могли бы «провести так целый день».

Она думала, что это будет так весело.

Но это было около месяца назад, и я вроде как забыла.

Вроде как.

Мои чувства по поводу того, что Хелена делает вещи, которые мама должна была делать со мной, были сложными, и большую часть времени я просто избегала их, пока они не исчезали.

Или пока не происходило подобное.

– Ну, я уверена, что это будет здорово. – Её глаза были грустными, но она сказала: – Только не берите ничего слишком откровенного, договорились?

Джослин усмехнулась. – Мы постараемся, но не обещаем.

В дверь позвонили – на этот раз это должен был быть Уэс, верно? – и я почувствовала тошноту, когда их взгляды остановились на мне.

Я протиснулась между ними и шагнула к двери. – Это, наверное, Уэс.

Я обхватила пальцами дверную ручку и собралась духом. Каковы были шансы, что Уэс будет держать язык за зубами и не натравит на меня Джослин и Хелену, рассказывая о нашем сговоре?

Я распахнула дверь и попыталась передать ситуацию одними глазами. Я надеялась, что они говорят: «Не усугубляй ситуацию», но, скорее всего, я просто выглядела дёрганой.

– Привет, – сказала я.

Уэс улыбался, но, когда он посмотрел на меня, его улыбка стала какой-то странной, как у человека, который только что что-то обнаружил. Она превратилась в широкую ухмылку, и он сказал: – Ты хороший слушатель.

Я захлопнула дверь.

– Эм? – Джосс поджала губы, а Хелена нахмурила брови. – Какой у нас план?

Вздохнув, я снова открыла дверь и подняла руку. – Не разговаривай. Серьёзно. Ты можешь просто не говорить ни слова, пока мы не окажемся в твоей машине? Или, может быть, вообще никогда?

– Здравствуй, Уэс. – Хелена слегка помахала ему рукой. – Я так понимаю, ты нашёл Лиз этим утром?

Он одарил меня взглядом, который был эквивалентен высунутому языку, и улыбнулся Хелене.

– Нашёл, спасибо вам. Не думаю, что Лиз оценила моё присутствие на её рабочем месте, но я всё равно туда добрался.

Джослин склонила голову на бок.

– Значит, ты отправился к ней на работу, чтобы попросить её пойти с тобой на игру сегодня вечером?

– Да.

Случайное наблюдение: Уэс вырос в довольно привлекательного парня. То есть, лично меня он не привлекал, но выцветшая футболка, в которую он был одет, демонстрировала хорошо выраженные бицепсы. В сочетании с его озорной улыбкой и темными глазами с тяжёлыми веками, он был очень хорош.

Просто совсем не в моём вкусе.

– Лиз? – Джосс окинула меня тяжёлым взглядом. – Можно тебя на минутку в ванную?

Ни за что.

– Нам действительно пора идти, но я уверена…

– Я подожду. – Уэс полностью вошёл в фойе и покрутил ключи на пальце. – Не торопись.

Джослин схватила меня за локоть и потянула за собой в крошечную ванную, которая находилась сразу за кухней. Как только за нами закрылась дверь, она сказала:

– Я думала, что машина Уэса заглохла этим утром.

– Что?

Она вздохнула. – Ты сказала мне, что его нужно было отвезти в торговый центр, потому что его машина заглохла. Но Хелена только что сказала, что он поехал к Дику, чтобы найти тебя.

Святое дерьмо – Хелена сказала это? Неужели я так отвлеклась на Уэса, что совершенно не обратила на них внимания? Чееерт. Я прочистила горло и сказала: – Нет, его машина заглохла у Дика.

– Это не то, что ты сказала мне в торговом центре.

Как я могла запомнить, что я кому-то говорила? Врать было не только нехорошо, но и за враньём было трудно уследить. – Нет, то.

Она вздохнула. – Неважно. Суть в том, что ты собираешься пойти на свидание с Уэсом Беннеттом, подруга.

– На самом деле это больше…

– Не-а. – Она покачала головой. – Для кого-то, кто сильно увлекается любовью и прочим, ты просто невежественна. Теперь послушай меня. Уэс пришёл к тебе домой этим утром, и когда тебя тут не оказалось, он проехал весь путь до твоей работы, чтобы попросить тебя пойти с ним на игру, хотя он знает, что ты ничего не смыслишь в спорте.

О, нет… нет, нет, нет. Она всё неправильно поняла, и если до неё дойдут слухи, которые я на самом деле, ну, знаете, пустила на вечеринке, и у меня ещё не хватило смелости рассказать ей об этом, то мне конец. – Эй…

– Ты знаешь, что это правда. А потом он притворился, что ему нужна твоя помощь с покупками. Это свидание, Лиз. Свидание.

Я хотела рассказать ей, что происходило на самом деле, но я была трусихой. Я знала, что она будет вести себя так, будто я одержимая преследовательница Майкла, а я просто не могла этого слышать. В любом случае, описание Уэса мне нравилось больше: Майкл был моей давно потерянной любовью.

– Это не свидание, но я согласна, что у этого есть потенциал для свидания.

Наконец-то, хоть что-то, что не было ложью. У этого действительно был потенциал для свидания. Только не с Уэсом.

– Так ты хочешь этого?

Если я упомянула определённого мальчика таким образом, что это можно было легко истолковать неправильно, что ж, это была не моя вина, не так ли? Я пожала плечами и сказала:

– Я не знаю. В смысле, он великолепный и иногда забавный, понимаешь?

– Ну конечно понимаю – все любят Уэса. Я просто думала, что ты его ненавидишь.

Это правда? Все любят Уэса? Мне казалось, что все участники пивной вечеринки обожали его, но мне и в голову не приходило, что это выходит за рамки его круга общения. Я жила по соседству с ним, мы ходили в одну школу. Возможно ли, что его любили все, а я об этом даже не подозревала?

– Да, ненавижу. Но иногда ненавидеть его весело. Вот.

Это заставило её рассмеяться и открыть дверь. – Я не понимаю, и нам придётся завтра поговорить об этом твоём новом образе, но я просто хотела убедиться, что ты не вводишь в заблуждение нашего мальчика Уэсли.

Когда мы вернулись к входной двери, Хелена смешила Уэса, делясь своим мнением о реалити-шоу знакомств, финал которого состоялся накануне вечером.

– В общем, женщина фактически произнесла слова: «Я хочу мужчину, который будет класть лепестки цветов на мою кровать каждую ночь, если он думает, что это сделает меня счастливой». Если это не красный флаг, то я не знаю, что это.

– Потому что кому бы это было нужно, верно? – Уэс подарил Хелене одну из своих лучших улыбок. – Кому-то придётся это убирать.

– Спасибо, Уэс. – Хелена вскинула руку в знак благодарности за его сострадание. – И разве тебе всё равно не придётся стряхивать лепестки с кровати перед тем, как лечь? Ведь никому не нужно, чтобы лепестки цветов прилипали к их частям тела, я права?

– Мне бы этого точно не хотелось.

Джосс не выдержала, и Уэс засмеялся – то есть, это было довольно смешно. Но Хелена намеренно упустила смысл романтического заявления. Да, возможно, это было немного банально, но в этом грандиозном жесте было что-то важное.

Моя мама бы поняла.

– Ты готова, Баксбаум? – Уэс обратил своё внимание на меня, и моё лицо вспыхнуло, когда его взгляд прошёлся по моим волосам и наряду. Я ненавидела то, как мой цвет лица всегда показывал всему миру, что я чувствую, и отчаянно желала, чтобы был способ уменьшить жар на моих щеках.

Увы, не получилось.

– Ты определённо выглядишь готовой к баскетболу, – сказал он, приподняв бровь, – но я всё ещё не уверен, что ты справишься с этим.

– Я голосую «против». – Джослин наклонилась и понизила голос. – Хочешь заключить пари, Беннетт?

– Вы, ребята, такие смешные. Ха-ха-ха, Лиз ничего не смыслит в спорте. – Я открыла входную дверь. – А теперь я пошла посмотреть, как команда вывихнет несколько лодыжек. Ты идёшь или нет, Уэс?

– Правильно «сломает» несколько лодыжек. – Он бросил на Джослин и Хелену скептический взгляд, который заставил их обеих захихикать, а затем сказал: – И я сразу за тобой.

Хелена сказала: – Не забудь, что мы с твоим папой идём сегодня в кино и не вернёмся допоздна.

– Хорошо. – Я закрыла за нами дверь, напрягаясь по поводу того, о чём, чёрт возьми, Джосс сейчас думает, и сказала Уэсу: – Боже, тебе нужно успокоить своё очарование, хорошо?

Его брови поднялись вверх. – Прости?

– Мне пришлось позволить Джосс думать, что ты можешь мне нравиться, так что успокойся. Эти двое – твоя целевая аудитория: им нравится твой вайб мальчика-шалуна. – Я окинула его «прекращай уже» взглядом и указала на него, когда мы подошли к его машине. – Так что, ради Бога, сбавь обороты, а то они будут приставать ко мне, чтобы я по-настоящему с тобой встречалась.

Он открыл для меня дверь и оперся руками о верхнюю часть окна, пока я садилась.

– Это было бы ужасно, верно?

– Именно. – Он захлопнул дверь, и я пристегнула ремень безопасности, пока он обходил машину. Он сел в неё и завёл двигатель, и я не могла не заметить, что от него очень, очень хорошо пахнет. Я не могла перестать вдыхать.

– Это мыло или дезодорант?

Его большая рука легла на рычаг переключения передач, и его брови нахмурились, когда он посмотрел на меня. – Пардон?

– Ты очень хорошо пахнешь, но это не твой обычный запах.

Он не перевёл машину в режим «драйв», а просто посмотрел на меня. – Мой обычный запах?

– Не веди себя так, будто я странная. Твой обычный одеколон вроде имеет сосновые нотки, но сегодня ты пахнешь более… не знаю… пряным. – Образ его без рубашки, пользующимся дезодорантом, всплыл у меня в голове, и я прочистила горло, прогоняя его.

Его голос был низким и хриплым, когда он издал гортанный смешок.

– Ни хрена себе, Лиз Баксбаум знает мой запах.

– Знаешь что? Забудь об этом. – Я была рада, что он только что поставил машину на передачу и отъезжал от обочины, потому что, если бы он посмотрел на меня, я была уверена, что мои щеки стали пунцовыми. – От тебя пахнет задницей.

Это заставило его разразиться полноценным смехом.

– Ты имеешь в виду, пряной, сосновой задницей.

– Умора. – Я включила его радио в надежде сменить тему.

Похоже, это сработало, потому что он сказал: – Не могу поверить, что ты действительно носишь эту одежду. – Он включил поворотник и притормозил на повороте. – Я вполне ожидал увидеть тебя в бабушкином платье, когда пришёл.

– Я потратила на неё деньги – конечно, я собираюсь её носить.

Он оглянулся и посмотрел прямо на мой наряд, прежде чем перевести взгляд на дорогу.

Что за фигня? Я теребила одну из ниток на своих рваных джинсах и гадала, что он думает. Не то чтобы я жаждала комплиментов от Уэса Беннетта – потому что это было не так – но нельзя же смотреть прямо на чей-то наряд и не комментировать его, верно?

Это совершенно сбивало с толку. Разве он не выглядит хорошо?

Я почесала скрещивающиеся лоскутки и сказала:

– Полагаю, я должна тебя поблагодарить. Не за то, что ты, придурок, пытался меня преобразить, но…

– Вижу, до сих пор не успокоилась.

– Потому что мне нравится этот наряд. Я никогда бы не заметила его на вешалке, но он мне нравится.

– Видишь? Я хороший…

– Нет. – Я наклонился вперёд и начала переключать радиостанции. – Это всё, что ты получишь от меня сегодня. Если только ты не хочешь, чтобы меня вырвало, как твою блондинистую подружку.

– Нет, спасибо.

Я посмотрела на его пустое заднее сиденье. – Где «ребята»?

– Они у Адама дома. Мы все собираемся загрузиться в его минивэн, и он поведёт машину.

Вот так просто мой желудок превратился в клубок нервов. Я не знала его друзей, и это было достаточно напряжённо, но мысль о том, что я буду сидеть на заднем сиденье минивэна с Майклом, пробудила все тревоги.

Потому что я очень хотела, чтобы он увидел, что я больше не Малышка Лиз.

– Все очень спокойные, так что не волнуйся. – Он как будто прочитал мои мысли, но прежде, чем я успела обдумать их, он сказал: – О-о, мне нравится эта песня.

– Мне тоже. – Я перестала переключать, удивлённая тем, что мы с Уэсом хоть в чем-то согласны. Это была песня «Paradise» Bazzi, довольно старая и довольно попсовая. Но это была одна из тех песен, в которых просто есть ощущение, что вместе с нотами ты получаешь здоровую дозу летнего солнечного света, который целует твои плечи, когда ты идёшь по центру города в сумерках.

В этот момент зажужжал его телефон, и мы оба посмотрели вниз, где он лежал в подстаканнике. Вверху маленького окошка уведомлений было написано: Майкл Янг.

– Похоже, твой парень написал.

– О, боже! – Я представила себе лицо Майкла, и моё сердце забилось быстрее.

– Глянь ты. Я не пишу и не вожу одновременно.

– Как ответственно с твоей стороны, – сказала я, беря его айфон. Держать его в руках казалось странно личным, как будто в моих руках была книга его социальной жизни. Мне было интересно, кто сохранен в его избранном, с кем он регулярно переписывается, и, да поможет мне Бог, какие снимки хранятся в его галерее.

– Не совсем. Я просто ненавижу смерть и тюрьму.

– Понятно, хотя должна сказать, что я совершенно очарована тем, что кто-то так легкомысленно относится к тому, что его телефон находится в чужих руках.

– У меня нет секретов, – сказал он, и я задумалась, правда ли это.

– Пароль, пожалуйста. – На экране блокировки была фотография его пса Отиса, который был чертовски очарователен. У него был старый золотистый ретривер, сколько я себя помню.

– 050421.

– Спасибо. – Я открыла его сообщения и посмотрела, что прислал Майкл.

Майкл: Так ты уговорил Лиз приехать?

– Чёрт возьми, он спросил, приду ли я! – Я убавила громкость радио и спросила Уэса: – Значит ли это, что он надеется на «да»?

– Поскольку он пишет мне, – пробормотал он, бросив на меня косой взгляд и сжав челюсти, – я думаю, что нет.

– Он может. – Мне не понравился этот ответ. – Ты не знаешь.

– Похоже, он просто подсчитывает людей, Лиз. – Он посмотрел на меня и указал на свой телефон. – Хочешь ответить ему?

– Серьёзно?

Он пожал плечами. – Почему бы и нет?

Я вдохнула. – Хм, ладно. Э-э…

– Ты жалкая. – Уэс свернул на лесистую улицу. – Я думаю, что правильным ответом будет «Да», не так ли?

Я произнесла эти слова вслух, пока писала сообщение. – Ага. Мы почти на месте.

Отправить.

Я уже собиралась положить телефон в подстаканник Уэса, когда он зажужжал у меня в руках.

Майкл: Мило. Я замолвлю за тебя словечко.

Уэс (я): Круто, чувак.

Я взглянула на Уэса, а затем добавила:

Уэс: Кстати, мне нравятся твои волосы. Ты должен сказать мне, каким средством ты пользуешься.

Я прикусила губу, чтобы сдержать улыбку.

Майкл: Ты шутишь, да?

Я снова посмотрела на Уэса, а затем быстро добавила:

Уэс: Совершенно серьёзно. Ты мой герой причёски. Увидимся через несколько минут.

Я положила телефон в подстаканник и широко улыбнулась Уэсу, когда он остановился перед домом и посмотрел в мою сторону.

– Вот оно, – сказал он, ставя машину на стоянку, его глаза поднялись к моим волосам, а затем вернулись к моему лицу. – Готова?

– Как сердечный приступ.

– Ты ведь знаешь, что это неправильно?

– Да. – Иногда я забывала, что не все находятся в моей голове. – Мне нравятся смешанные метафоры.

Уголок его рта приподнялся. – Как по-бунтарски с твоей стороны, Элизабет.

Я только закатила глаза и вышла из его машины.

Мы даже не подошли к входной двери. Я шла за Уэсом, пока он обходил дом и открывал калитку в заборе.

Но он остановился, не заходя во двор, из-за чего я наткнулась на его спину.

– Боже, Уэс. – Я чувствовала себя до смешного неловко, вжимаясь грудью в его спину. – Что ты делаешь?

Он повернулся и посмотрел на меня сверху вниз, на его губах появился слабый намёк на улыбку. Было что-то в его улыбке, в том, как она не только демонстрировала идеальные зубы, но и делала его тёмные глаза весёлыми и искрящимися, что не было невозможно не улыбнуться в ответ. – Я просто хочу напомнить тебе, что Майкл думает, что я пытаюсь сблизиться с тобой. Так что, если он покажется незаинтересованным тобой, не принимай это на свой счёт. Он хороший парень, поэтому, скорее всего, будет держаться на расстоянии, пока не поймёт, что между нами ничего нет. Хорошо?

Я не знала, был ли тому причиной лёгкий ветерок или тот факт, что он был так близко, но его мужской одеколон (или дезодорант – он так и не ответил на мой вопрос) продолжал достигать моего носа и делать его по-настоящему счастливым. Я снова вдохнула и заправила волосы за уши.

– Ты пытаешься меня успокоить?

Его глаза прищурились, как будто он хотел усмехнуться, но вместо этого он покачал головой. – Боже, нет. Ты сама по себе, в эмоциональном плане. Я участвую в этом только ради своего постоянного места.

Улыбка заиграла на моих губах, хотела я того или нет. – Ладно, хорошо.

Он потрепал меня по волосам, как будто я была маленьким ребёнком – дурак – а затем направился в сторону гаража, расположенного сзади. Его внезапное физическое присутствие было шокирующим – знакомым и странным одновременно, и мне потребовалась минута, чтобы полностью прийти в себя. Я увидела трёх парней, стоящих возле первой двери, и быстро пригладила волосы, следуя за ним, мой пульс участился, так как нервы, связанные с тем, что я не знаю этих людей, пронзили меня.

Я сделала глубокий вдох и увидела Майкла, который разговаривал, прислонившись к ржавому серебристому фургону, в джинсах и чёрной флисовой куртке, которая подчёркивала его голубые глаза. Такие, такие красивые.

– Не нервничай. – Уэс сказал это уголком рта и подтолкнул меня плечом, прежде чем сразу же приступить к представлениям. – Это Ноа, Адам, а Майкла ты знаешь.

– Привет, – сказала я, моё лицо горело, когда они все посмотрели на меня. Я плохо запоминала имена, но прозвища могли бы помочь. Я запомнила «Ухмыляющееся лицо» (Ноа), «Гавайская рубашка» (Адам) и «Мистер Совершенство с идеальной задницей» (Майкл, конечно же). Все были достаточно дружелюбны. Гавайская рубашка сказал, что помнит меня по средней школе, потому что у нас была одна и та же классная руководительница, а потом они с Ноа начали обсуждать, какой классной была мисс Брэнд в седьмом классе по чтению.

Всё это было очень банально и неинтересно, поэтому я игнорировала их и старалась смотреть куда угодно, только не на Майкла. Пыталась и потерпела неудачу. Что бы я ни говорила своему мозгу, мои глазные яблоки постоянно искали его и пробегались по его красивому лицу.

Всё внимание Уэса было на мне, и когда мы встретились взглядами, он покачал головой.

Это заставило меня высунуть язык.

Ухмыляющееся лицо наклонило голову – определённо увидел язык, но Уэс спас меня, сказав: – Мы едем или как?

Мы все загрузились в минивэн и как раз когда я собиралась занять место в среднем ряду, Уэс подтолкнул меня к задней части и пробормотал: – Доверься мне.

Он обошёл меня и плюхнулся на место у левого окна, оставив мне свободное место прямо между ним и Майклом. Садясь, я посмотрела на Уэса, и он поднял бровь, как бы говоря: «дерзай», от чего у меня защипало в носу, когда Адам завёл фургон и выехал из переулка.

Уэс начал говорить с парнями впереди, наклонившись вперёд, чтобы говорить через второй ряд, как бы давая нам с Майклом немного личного пространства. Я прочистила горло и почувствовала, что его нога находится очень близко к моей. Что сказать? Мой разум был абсолютно пуст, посылая ровную линию ЭКГ, когда мой рот перестал функционировать.

Время смерти: 17:05.

За всё время, что я представляла себе наши волшебные первые мгновения, я ни разу не подумала, что буду неловко смотреть на свои колени, совершенно немая, надеясь, что то, что пахнет плесенью в машине, каким-то образом не было мной, в то время как ужасная песня от Florida Georgia Line будет звучать с динамиков за нашими головами.

Майкл смотрел в свой телефон, и я поняла, что времени у меня в обрез. Скажи что-нибудь умное, Лиз. Я открыла рот и чуть было не сказала что-то о вечеринке, но тут же закрыла его, поняв, что напоминать ему об инциденте с рвотой и вызывать в его воображении образ осмеянной меня – ужасная идея.

Ну же, скажи что-нибудь, неудачница!

Затем: – Лиз.

Мои глаза метнулись к его лицу, но от взгляда на него мой желудок начал вытворять дикие вещи, и я опустила глаза на молнию его куртки, чтобы успокоить нервы. Несмотря на то, что моё лицо пылало, и я была уверена, что на кончике моего носа выступили мелкие капельки пота, я попыталась вести себя непринуждённо и подразнить, сказав: – Майкл.

Он улыбнулся. – Могу я тебе кое-что сказать?

О, боже.

Что он собирался сказать? Что он может сказать, когда он вернулся всего несколько дней назад? Я приготовилась к его признанию, что от моих духов его тошнит или что у меня из носа торчит что-то отвратительное. – Конечно.

Его глаза на крошечную секунду поднялись к моим волосам, затем вернулись к моим глазам, и он сказал: – Сейчас ты очень похожа на свою маму.

Можно ли почувствовать, как останавливается собственное сердце? Наверное, нет, но у меня защемило в груди, когда я представила лицо своей мамы и поняла, что Майкл тоже помнит её лицо. Он всё ещё мог представить её. Мне пришлось быстро моргнуть, чтобы собраться, потому что за всю мою жизнь это был самый важный комплимент, который я когда-либо получала. Мой голос был хриплым и сдавленным, когда я произнесла:

– Ты так считаешь?

– Я правда так считаю. – Он улыбнулся мне, но выглядел немного неуверенным, сомневающимся, как всегда, выглядят люди, когда они задаются вопросом, не совершили ли они ошибку, упомянув о существовании моей мамы. – Я сожалею о том, что…

– Спасибо, Майкл. – Я скрестила ноги, переместившись так, чтобы ещё немного повернуться нему лицом. По правде говоря, мне нравилось говорить о маме. Упоминать о ней в непринуждённой беседе, распространять слова о ней во вселенной было похоже на то, что частичка её осталась здесь, со мной, хотя её уже так давно нет с нами. – Ты всегда ей нравился. Наверное, потому, что ты был единственным человеком, который не прятался под её купальней для птиц и не топтал её маргаритки во время игры в прятки, но это считается.

Его голубые глаза втянули меня в себя, когда он улыбнулся и издал невероятно приятный глубокий смешок. – Я согласен на это. Так вот о чём твоя татуировка? Маргаритки твоей мамы?

Моё сердце точно остановилось, и всё, что я могла сделать, это кивнуть в ответ, когда в уголках моих глаз выступили счастливые слезы. Я отвернулась от него, быстро моргнув несколько раз. Он увидел мою татуировку и без всяких объяснений понял её. Возможно, он не знал, что моей маме нравилась фраза из «Вам письмо» о том, что маргаритки – самый дружелюбный цветок, но цветы заставили его вспомнить о ней. Уэс посмотрел на меня, и его брови сошлись, когда он собирался что-то сказать, но я только покачала головой. По какой-то причине фургон начал замедляться, хотя мы были в пути всего несколько минут.

– Почему мы останавливаемся? – обратился Уэс к Адаму.

– Это дом Лэйни.

Моя голова мотнулась влево, и мимо лица Уэса я увидела Лэйни в окне, выходящую из большого белого дома в колониальном стиле. Она вприпрыжку спускалась по ступенькам в своём танцевальном наряде – блестящем чёрном трико, который подчеркнул бы мои недостатки, но не её, и я почувствовала тошноту, глядя, как она открывает раздвижную дверь фургона.

Так вот почему было свободное место.

Мой момент с Майклом и счастливые воспоминания о маме исчезли, когда Лэйни залезла в фургон и захлопнула за собой дверь. Майк пригласил её? Хотел ли он, чтобы я подвинулась, чтобы она могла сесть на моё место? Она что, была его спутницей? А я – Уэса?

– Большое спасибо, что вернулись за мной. – Она села на сиденье напротив Майкла, и её тонкий аромат духов донёсся до того места, где сидела я, обонятельное напоминание о том, что она была потрясающей до мельчайших деталей. Она оглянулась на нас и сказала мне: – О, привет, Лиз, я не знала, что ты придёшь. Я бы предположила, что ты не любишь спорт.

Я выдавила улыбку, но мне показалось, что мои губы не были полностью растянуты, так как внутри меня всё клокотало. Конечно, она была права, но почему она предположила это обо мне? Потому что я не носила дурацкий бомбер с буквами на нём? И я была почти уверена, что она не случайно указала на это в присутствии Майкла. Я пыталась звучать беззаботно уже второй раз за вечер, сказав: – И всё же я здесь.

И, чёрт возьми, из-за неё я забыла посмотреть, как выглядит дом Майкла.

Она повернулась лицом вперёд и сказала парням впереди: – Ну, я никак не могла быть готова к тому времени, когда Майкл уйдёт, но в свою защиту скажу, что ему не нужно было наносить сценический грим и втискиваться в костюм.

Все, конечно же, рассмеялись, в то же время Лэйни разразилась тирадой о том, что нужно, чтобы подготовиться к танцам.

– Я понятия не имел, что она придёт, – сказал Уэс, удивив меня. Его рот был так близко к моему уху, что я буквально задрожала. – Я клянусь.

Что бы Уэс ни говорил о постоянном месте, в тот момент я не могла отделаться от мысли, что он помогал мне ещё и потому, что был искренне мил. Слова Джосс эхом отдавались в моей голове: «Все любят Уэса».

Я начинала понимать, почему.

Я наклонилась ближе к нему, чтобы он мог меня слышать, и пробормотала: – Ты был прав насчёт того, что меня затмят. Теперь я действительно невидима.

Он посмотрел на меня взглядом говорящим: «Нет, это не так», но я даже не собиралась пытаться убедить себя в обратном. Лэйни развернулась на своём месте и стала рассказывать всё прямо Майклу, а у меня в животе поселилось лёгкое неприятное чувство. Разве это справедливо? На девушке был тяжёлый макияж, ослепительное трико и нелепо огромный бант на макушке. Она должна была выглядеть как королева клоунов.

Но она выглядела мило.

И самое ужасное, что она была невероятно обаятельной. Ей каким-то образом удавалось скрыть свою прогорклую душу и полностью показать, что она действительно восхитительный человек.

Это было колдовство.

Не было никакой возможности конкурировать с шоу одного совершенства, поэтому я сдалась и достала свой телефон, чтобы почитать. В то утро я начала читать очень хорошую книгу, поэтому я вернулась к тому, на чем остановилась, и попыталась погрузиться в радость Хелен Хоанг18.