Текст книги "Лучше, чем в фильмах (ЛП)"

Автор книги: Линн Пайнтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

О. Боже.

О боже! Я посмотрела вниз и увидела, что вся покрыта переваренными остатками желудка Эшли. Рвота была тёплой и густой и забрызгала весь мой наряд, отчего верх платья настолько промок, что прилипал к моей коже. Боковым зрением я видела, что с правой стороны, возле уха, были мокрые пряди, но я не могла сосредоточиться на этом, потому что чувствовала, как по моей ноге стекает струйка горячей рвоты.

Стекает по моей ноге.

Я не уверена, издала ли я звук или просто выглядела жертвой, стоя с протянутыми руками, но Уэс быстро передал блюющую блондинку одной из девушек, стоявших неподалёку, а затем оказался рядом со мной.

– У меня в багажнике есть чистая одежда, Лиз. Давай отведём тебя в ванную, и ты сможешь привести себя в порядок, пока я сбегаю к машине и возьму их.

Я не могла даже сформулировать слова. Я просто кивнула и позволила ему взять меня за локоть и провести через стоящую с разинувшими ртами толпу, которая, казалось, считала мою ситуацию одновременно отвратительной и уморительной, и подняться по лестнице. Я боролась со своим рвотным рефлексом и пыталась не вдыхать этот отвратительный запах, умирая от унижения.

Мало того, что я была облеванным посмешищем, так ещё и Майкл стал свидетелем всего этого ужасного испытания.

Поговорим о противоположном варианте романтической встречи.

Я всерьёз собиралась умереть от стыда. Определённо. Это точно произойдёт. Моя смерть была неминуема.

Когда мы добрались до верха лестницы, Уэс направил меня в ванную, которая находилась прямо за кухней. Он включил свет, провёл меня внутрь и пригнулся, оказавшись на уровне моего лица. Он посмотрел мне в лицо так, что я не видела ничего, кроме него, и сказал:

– Снимай эту одежду и приведи себя в порядок, а я сейчас вернусь, хорошо?

Я всё ещё не могла сформулировать слова, поэтому кивнула.

Майкл появился на верху лестницы, глядя на меня, сморщив свой идеальный нос, как будто ему тоже хотелось блевать, но с сочувствием.

– По крайней мере, на тебе была униформа, а не твоя собственная одежда.

Теперь мне хотелось блевать и исчезнуть, поэтому я просто сказала: – Ага.

– Могу ли я что-нибудь сделать? – Его передёрнуло при виде меня, но он всё равно мило улыбнулся и сказал в манере южанина: – Тебе что-нибудь принести?

Принести. Оу.

Я покачала головой, но почувствовала, о Боже, что-то влажное прилипло к моей шее. Я стиснула зубы и сказала: – Нет, но спасибо.

Я закрыла дверь и повернула замок. Огляделась и прокляла того, кто строил этот дом, за то, что он не предусмотрел душ именно в этой гостевой ванной. – Да вы издеваетесь!

Я взглянула на раковину. И извинилась перед Райаном, кем бы он ни был, за то, что я собиралась сделать с его ванной.

Сначала я сорвала с себя все предметы одежды, включая нижнее белье, и свалила их в отвратительную кучу на белом мраморном полу. Затем я включила кран и начала подставлять части тела под горячую воду. Левая нога, правая нога. Левая рука, правая рука. Чтобы ополоснуть шею и туловище, мне пришлось чуть ли не выгибаясь назад, разбрызгивая воду по всему туалетному столику и полу, а затем я сунула голову прямо под воду.

Какая отличная идея, Лиз, пойти на пивную вечеринку с Уэсом.

Ужасное решение.

Я видела, как кусочки рвоты замедляли слив раковины, когда я тёрла волосы куском мыла, поэтому мне приходилось быть осторожной и держать голову приподнятой ровно настолько, чтобы повторно не загрязнить волосы.

Я выпрямилась, намочила одно из гостевых полотенец и натёрла его ещё одним дорогим куском мыла, после чего намылила всё тело.

Я мельком взглянула на себя в забрызганное водой зеркало, яростно оттирающую своё обнажённое тело в чужой ванной и издавая при этом тихие стоны отвращения, и мой мозг добавил следующий трек в плейлист.

«Hello Operator» группы White Stripes.

Слова не особенно подходили к моей уникальной ужасной ситуации, но гитарные риффы, пока я маниакально и нагло скребла себя – подошли бы идеально.

– Лиз? – Уэс стоял у двери в ванную. – Ты хочешь, чтобы я передал сумку через дверь, или мне просто оставить её здесь на полу и спуститься вниз?

– Если бы ты мог оставить её, было бы здорово. – Шикарная ванная была похожа на дом развлечений, с большими зеркалами повсюду, так что я никак не могла открыть дверь, когда там был Уэс. По итогу я бы точно показала ему свои части тела. – Спасибо.

– Без проблем. – Он прочистил горло. – Все внизу, так что, если ты просто высунешь руку за дверь и возьмёшь сумку, никто ничего не увидит.

– Хорошо.

– В боковом кармане есть пакет «Таргет», в который ты можешь положить свою грязную одежду. И у меня есть твоя сумочка внизу – она тебе нужна?

– Нет. – Я совсем забыла, что у меня есть сумочка. – Эм… спасибо. Большое спасибо, Уэс.

Он был очень не по-уэсовски мил со мной. Или, по крайней мере, то, что я считала не по-уэсовски. Думаю, реальность заключалась в том, что, возможно, я больше не знала, кто он такой. То есть, с тех пор, как мы пришли на вечеринку, он был… замечательным.

– Без проблем. Тогда я пойду вниз. – Я услышала шорох за дверью, а потом всё стихло. Я прикрыла себя ещё одним полотенцем для гостей, которых, кстати, совершенно недостаточно, прежде чем опуститься на корточки, приоткрыть дверь и просунуть руку в отверстие.

Слава Богу, я сразу же нащупала сумку-мешок. Я рывком втащила её в ванную, затем закрыла и заперла дверь. Мне нужно было поторопиться и переодеться, если я хотела остаться с Майклом наедине до того, как появится Лэйни и всё испортит. У нас был полноценный момент из кино, пока Блонди не окатила меня своей рвотой, и я ни за что не упущу этот момент.

Я вытащила одежду из сумки.

Вот блин, Уэс.

Не знаю, чего я ожидала увидеть у него в багажнике машины, но в его спортивной одежде я буду выглядеть как дурочка. Я влезла в серые спортивки и подтянула их, но они были мне велики. Мне пришлось два раза закатывать пояс, чтобы не споткнуться о низ, и я всё ещё страдала от вероятной участи спущенных штанов, так как одно небольшое усилие могло отправить этих малышей прямо к моим лодыжкам.

Я натянула на мокрую голову толстовку с надписью: «Бейсбол Эмерсон», опять-таки – огромную, но она пахла кондиционером для белья и на ощупь напоминала одеяло, так что она мне вроде как даже немного нравилась.

Я в ужасе хихикнула, когда увидела своё отражение – серая зефирка в мягком, пышном, безразмерном флисовом ансамбле. Мои туфли «Мэри Джейн» бежевого цвета с квадратными каблуками смотрелись бы с этим нарядом просто потрясающе, тем более что они тоже были забрызганы коричневой блевотиной.

Я вздохнула и вытащила волосы из-под капюшона толстовки. Мне оставалось только написать Уэсу, что нам пора уходить, и я встречу его в машине. Я ненавидела оставлять Майкла и наш потенциальный «Знаменательный Момент», но я выглядела слишком нелепо, чтобы остаться.

Только… где? Нееееет.

Мой телефон был в моей сумочке. Мой телефон был в моей сумочке, которая была внизу с Уэсом и Майклом, не говоря уже об остальных участниках вечеринки. Я поджала губы и вдохнула через нос.

Я была на шоу со скрытой камерой?

Я глубоко вздохнула и открыла дверь, ведущую в подвал. Я отказалась от толстовки Уэса, вместо этого завязав на спине огромную футболку, которую нашла смятой на дне его сумки. Поскольку выглядеть изысканно очаровательной мне больше не светит, я постаралась создать образ крутой, непринуждённой, «я выгляжу мило в одежде большого размера моего парня» девушки.

Вероятно, это больше походило на образ школьницы в обносках своего брата, но так как у меня не было выбора, я предпочла быть оптимисткой. У меня было не так много времени до выпускного, так что я должна была выстоять и заставить Майкла влюбиться в меня, к чёрту рвоту.

Лестница была холодной и пыльной под моими босыми ногами, и как только я достигла переполненного людьми этажа, я огляделась в поисках Уэса, отчаянно желая убраться отсюда, пока меня никто не заметил. Звучала песня AC/DC, но не настолько громко, чтобы слова можно было расслышать сквозь шум вечеринки.

– Блюющая девчонка! – Какой-то похожий на медведя чувак в слишком обтягивающей джерси «Лейкерс»12 ухмыльнулся мне. – Ты вернулась!

Почему? Почему, во имя всего святого, я должна быть «блюющей девчонкой»? Эшли должна была быть «блюющей девчонкой», чёрт возьми.

Я оглядела парня и заметила Уэса. Моя сумка болталась у него на локте, пока он разговаривал с Майклом рядом с бочонком, и я заставила себя игнорировать все взгляды, которые на меня бросали как на только что коронованную «Блюющую девчонку», и помахала ему.

Почти мгновенно его взгляд встретился с моим. Его глаза быстро окинули мои мешковатые спортивки и футболку, а затем его брови опустились вниз, прежде чем он подошёл ко мне и достал ключи из кармана.

– Я полагаю, ты хочешь уйти?

– Да. – Я перевела взгляд на Майкла, который подошёл вслед за Уэсом, и нервно провела рукой по своим влажным волосам. Но его глаза смотрели прямо на мой пупок, а не на волосы. О Боже. Огромные спортивки так низко сидели на моих бёдрах, что я только что выставила на показ большую часть своего живота на всеобщее обозрение. Я дёрнула низ футболки, но было уже слишком поздно.

Он улыбнулся мне так, что мои внутренности превратились в кашу, и сказал: – Мне очень нравится твоя татуировка.

О Боже, он видел татуировку.

По крайней мере, он сказал это без сексуального намёка.

– Ох. Спасибо. – Я сопротивлялась желанию снова натянуть футболку, так как отчаянно надеялась, что он не говорит с сарказмом.

Уэс бросил на меня раздражённый взгляд, его челюсть напряглась.

– Готова?

Прежде чем я успела ответить, Уэс взял в горсть пояс штанов и обернул его вокруг своей ладони, подтягивая его выше, так что мой живот был полностью прикрыт. – Одежда Лиз спадает, так что нам пора уходить.

Я замерла, когда почувствовала руку Уэса на своей коже. Я посмотрела на его лицо, когда он смотрел на меня сверху, и чувствовала себя… странно. Я не была уверена, было ли это реакцией на его прикосновение или его внезапную заботу пещерного человека.

Я также не была уверена, почему это не выводит меня из себя.

Я оставалась привязанной к левой руке Уэса, пока он и Майкл обменивались прощальным братским рукопожатием и словами, которые я не могла расслышать из-за шума. Как только они разошлись, Майкл слегка приподнял свой стаканчик в мою сторону и мило улыбнулся, прежде чем повернуться и уйти.

– Пока, – прошептала я себе под нос, глядя, как он исчезает в толпе пирующих.

– Пойдём, Баксбаум. – Уэс закинул мою сумку на плечо, передал мне горсть моих штанов и повёл меня вверх по лестнице. – Давай отвезём тебя домой, пока ты ещё что-нибудь не засветила.

Глава 4

“Ты не такой мерзкий, как казался.”

– 10 причин моей ненависти

– Ну что? – Я смотрела в лобовое стекло, когда он отъезжал от дома, где машины выстроились по обеим сторонам улицы. В этот момент мне пришло в голову, что Уэс и его друзья живут жизнью «SuperПерцев». – Он говорил что-нибудь обо мне, пока я переодевалась?

– Вообще-то, говорил. – Он включил поворотник и свернул за угол. – И это, вероятно, тебя разозлит.

– О Боже. – Я смотрела на профиль Уэса и ждала ужасных новостей. – Что?

Он прибавил скорость и перестроился в другую полосу.

– Совершенно ясно, что он всё ещё думает о тебе как о Малышке Лиз.

– Что это значит?

Его рот слегка изогнулся, но он продолжал смотреть на дорогу.

– О, да ладно тебе.

– Серьёзно. Что? Как будто он всё ещё думает, что я в начальной школе?

Он улыбнулся «мне не следует улыбаться» улыбкой, и сказал: – Типа, он всё ещё считает тебя милой маленькой чудачкой.

– Боже мой, ты что, шутишь? – Я уставилась на его ухмылку и хотела ударить его. – С чего бы ему теперь считать меня чудачкой? Я была чертовски обаятельной, пока твою подружку не стошнило на меня.

– Дело не в этом. – Он натянул улыбку и быстро взглянул на меня. – Просто он считает, что ты такая же, какой была раньше, потому что он отсутствовал.

– Я не была «милой маленькой чудачкой».

Его улыбка вернулась. – Да ладно тебе, Баксбаум.

Я вспомнила старые времена в нашем районе. – Не была.

– Нет, была. Ты постоянно сочиняла песни, обо всём на свете. Ужасные песни, в которых даже рифмы не было.

– Я была творческой. – Правда, я была менее спортивной и более драматичной, чем остальные, но я не была чудачкой. – И это была моя музыкальная тема.

– Ты постоянно врала о парнях.

А вот это правда. – Ты не знаешь, что они были ненастоящими.

– Принц Гарри?

О, я забыла об этом. – Он мог быть моим парнем, но не было способа узнать наверняка.

Он усмехнулся и сильнее надавил на газ. – И спектакли, Лиз. Помнишь все эти спектакли? Каждый день недели ты была своим сольным бродвейским шоу.

Надо же, я совсем забыла о спектаклях. Я любила придумывать спектакли и заставлять всех соседей разыгрывать их. И да, я могла быть зачинщиком, но остальные всегда подыгрывали мне, так что им это тоже должно было нравиться. – Театр – это благородное призвание, и если вы, ребята, были слишком некультурны, чтобы понять это, то мне вас жаль.

Его смешок превратился в смех. – Ты умоляла Майкла стать Ромео для твоей Джульетты, а когда он не согласился, ты залезла на дерево и целый час притворно плакала.

– А ты кидал в меня желудями, пытаясь сбить меня!

– Я думаю, дело в том, что он воспринимает тебя иначе, чем других девушек, из-за вашей истории.

Я посмотрела на него задаваясь вопросом, Боже правый, неужели я была маленькой чудачкой?

– Значит, я навсегда останусь для него чудачкой, и я ничего не смогу с этим поделать?

Он прочистил горло. – Ну, может, и нет. Но.

Он выглядел виноватым, и я спросила: – Что ты сделал, Уэс?

– Я ничего не делал, Баксбаум, это всё ты. – Он притормозил на красный свет и пристально посмотрел мне в глаза. – Мы с Майклом говорили о том, как плохо, что на тебя стошнило, и он сделал замечание по поводу твоей уродливой униформы.

Мои щеки запылали, когда я вспомнила свой прекрасный наряд, который теперь был испорчен. – И?

– И это было что-то о том, что это так в стиле классической Лиз – надеть форму официантки на вечеринку, и что ты ничуть не изменилась.

Я вздохнула и посмотрела в окно, внезапно почувствовав безнадёжность того, что у меня когда-нибудь будет шанс с Майклом.

– Потрясающе.

– Я сказал ему, что теперь ты совсем другая.

Я бросила взгляд на затемнённое переднее сиденье. – Правда?

– Да. Я сказал ему, что ты теперь меньше поешь и что в школе тебя вроде как считают горячей девчонкой.

Моё чудаковатое сердце потеплело. – Меня считают горячей девчонкой?

– Возможно. Я имею в виду, ты не уродина, так что это возможно. Я не знаю. – Уэс не сводил глаз с дороги, и в его голосе звучало раздражение. – Я не имею привычки обсуждать тебя, разве что в контексте «Догадайтесь, что сделала мой соседка-дура», так что я понятия не имею. Я просто пытался изменить его впечатление о тебе.

Я закатила глаза и почувствовала себя до смешного обиженной, что он это выдумал.

– Но вот в чём твоя проблема. – Он включил поворотник и притормозил, когда мы подъехали к жёлтому светофору. – Пока я изо всех сил старался убедить его, что ты больше не маленькая чудачка, он воспринял это неправильно и сказал что-то вроде: «Так тебе нравится Лиз. Я так и знал».

– О нет. – Черт, черт, черт!

– О да. – Он посмотрел на меня, остановившись на красный свет. – Он думает, что мы нравимся друг другу.

– Нет! – Я откинула голову на подголовник и представила лицо Майкла, как он улыбался и наблюдал за нами с Уэсом. Он думал, что мне нравился Уэс, и это была полностью моя вина. Ради всего святого это я пустила этот слух. – Он никогда не пригласит меня на выпускной, если будет думать, что я тебе нравлюсь.

– Наверное, нет.

– Тьфу. – Я быстро заморгала, не желая поддаваться эмоциям, но ничего не могла с собой поделать, так как продолжала представлять его лицо. Он должен был стать моей судьбой, чёрт возьми, а теперь Лэйни заполучит его в свои лапы прежде, чем я получу свой поцелуй со вскинутой ножкой.

И на меня ещё и вырвало.

– Он сказал кое-что о тебе, когда мы уходили, если тебе от этого станет легче.

– Что? Когда? Что он сказал?

Он ускорился, завернув за угол и затормозил. – Всё, что он сказал, это: «Не могу поверить, что у Малышки Лиз есть татуировка», когда я сказал ему, что мы уезжаем.

Я ахнула. – И как именно он это сказал?

Он посмотрел на меня. – Серьёзно?

– Я имею в виду, он сказал это так, будто ему было противно, или, как… как будто он подумал, что это, типа, круто?

Он не отрывал глаз от дороги и сказал: – Ему определённо не было противно.

– Ну, хотя бы это. – Я смотрела в окно и наблюдала, как огни нашего района становятся ближе. Что мне теперь делать? Если бы это был другой парень, я могла бы просто сдаться и назвать рвоту космическим знаком.

Но это был Майкл Янг. Я не могла сдаться.

Честно говоря, от одной мысли об этом у меня защемило сердце.

Должен был быть какой-то способ.

Я прикусила нижнюю губу и задумалась. То есть, формально, независимо от вызванных мной же слухов о нас с Уэсом, Майкл выглядел кокетливым, когда смотрел на мою татуировку. Ничего особенного, но это было что-то, верно? Это доказывало, что можно изменить его мнение о «маленькой чудачке».

Мне просто нужен был шанс заставить его увидеть всё то, что изменилось во мне.

Я почувствовала, как ко мне возвращается надежда. Ведь это не займёт много времени, чтобы открыть ему глаза, если я смогу просто провести с ним немного времени, верно? Время и, возможно, немного помощи.

Хммм.

– Ты такая тихая, Баксбаум. Меня немного пугает то, о чём ты там думаешь.

– Уэсли. – Я повернулась к нему на своём сиденье. С моей самой победной улыбкой, я сказала: – Дружище. У меня есть ОТЛИЧНАЯ идея.

– Боже, помоги мне. – Он остановил свою машину на парковочном месте, вытащил ключи из замка зажигания и сказал с полуулыбкой: – Что за ужасная идея?

– Ну, – начала я, глядя на свои руки и не двигаясь, чтобы выйти из машины. – Выслушай меня, прежде чем скажешь «нет».

– Опять что ли? Ты меня пугаешь.

– Ш-ш-ш. – Я глубоко вздохнула и сказала: – Что если мы позволим людям думать, что встречаемся, но только, типа, неделю?

Мои щеки пылали, пока я ждала, что он посмеётся надо мной. Его глаза сузились, и он смотрел на меня долгую секунду, прежде чем сказать: – Что именно это решит?

– Я всё ещё продумываю, так что потерпи. Но если мы притворимся, что мы вроде как увлечены друг другом в течение недели, это может помочь Майклу понять, что я больше не Малышка Лиз. Он уже думает, что мы встречаемся. Почему бы не использовать это, чтобы показать ему, что я вполне подходящий романтический вариант?

Он побарабанил своими длинными пальцами по рулю.

– Почему это так важно для тебя?

Я моргнула и потёрла бровь указательным пальцем. Как я должна была ответить на этот вопрос? Как я могла сказать ему, что уверена в том, что Вселенная послала Майкла обратно ко мне?

Я ненавидела, что мой голос был хриплым, когда я сказала: – Честно говоря, я понятия не имею. Я просто знаю, что по какой-то причине это действительно, действительно так. Это звучит глупо?

Он уставился в лобовое стекло перед собой с необычно серьёзным выражением лица. Через несколько секунд я подумала, может быть, он меня не услышал, но потом он сказал:

– Что глупо, так это то, что это не так.

– Правда?

– Правда. – Он прочистил горло и повернулся, чтобы посмотреть на меня, его ухмылка вернулась на место. – Итак, что я получу, за это? Кроме радости свести тебя с парнем, которого ты хочешь трахнуть, конечно.

– Отвратительно. – Я прочистила горло и была рада, что он снова стал тем умником, которого я знала. Глубоко понимающий Уэс было слишком много для восприятия.

– Ты можешь занять парковочное место ещё на неделю.

– Вряд ли этого достаточно. Ведь ты ожидаешь, что я снова возьму тебя куда-нибудь?

– Ну, это помогло бы, да. – Я заправила волосы за уши и остро ощутила, как тихо было в его машине.

Уэс скрестил руки, его рот расплылся в самодовольной, удовлетворённой улыбке.

– Я придумал. У меня есть блестящий план.

– Сомнительно.

– Ш-ш-ш. – Он протянул руку и на секунду накрыл моё лицо своей ладонью, которая пахла мылом, прежде чем откинуться на водительском сиденье. – Я буду притворяться, что пытаюсь завязать с тобой что-то, хотя я тебе не очень-то нравлюсь.

– Ладно…?

– В дополнение к этому, я буду активно пытаться помочь тебе заполучить Майкла. Восхвалять перед ним твои многочисленные достоинства.

Хотя я знала, что в этом должен быть какой-то подвох, было забавно наблюдать, как Уэс проникся этой идеей.

Я спросила: – А тебе-то что от этого?

– Если в результате моей помощи он пригласит тебя на выпускной, я получу парковочное место навсегда.

Я потянулась к дверной ручке. – Навсегда? Ни за что.

– Ты не слушаешь. Я говорю о том, что поделюсь своим опытом, чтобы он пригласил тебя на выпускной. Наша нынешняя договорённость заключалась в том, что я просто пропускаю тебя на вечеринку. То, о чём говорю я – это то, что я буду давать тебе инсайдерскую информацию, обрабатывать Майкла для тебя, давать тебе полезные подсказки, советы по моде и так далее.

– Советы по моде? – фыркнула я.

– Именно так, советы по моде. И тому подобное. Например, если ты собираешься на вечеринку и хочешь, чтобы Майкл считал тебя сексуальной, оденься так, а не как официантка Дорис Дэй.

– К твоему сведению, официантка Дорис Дэй звучит как отличная эстетика, но, честно говоря, я не могу смириться с тем, что ты знаешь, кто такая Дорис Дэй.

– Что? Моей бабушке нравится «Телефон пополам».

Мне нравился этот фильм. Может быть, для Уэса ещё была надежда.

– А ещё ей нравятся маринованные свиные ножки и попытки сбежать из дома престарелых.

Не тут то было.

Он покрутил ключи на пальце. – Так…? Ты в деле?

Я глубоко вздохнула. Если бы он мог помочь мне с Майклом, я бы отдала ему это место, а также луну, звезды и, возможно, почку. Я вдохнула и сказала: – Я в деле.

– Хорошая девочка. – Он вышел из машины, захлопнул дверь и подошёл ко мне как раз в тот момент, когда я закрывала свою. Он слегка наклонился и пробормотал: – Кстати, мне понравится моё постоянное место.

Я закатила глаза. Неисправимый парень. – Тебе не обязательно провожать меня до двери, Уэс.

Он всё равно взял сумку из моих рук. – Да ладно, не каждый день парню выпадает шанс донести до двери сумку девушки, набитую покрытой рвотой одежду.

– Верно. – Это заставило меня улыбнуться на грани смеха. – Хотя, я надеюсь, что смогу сама подтянуть штаны без твоей помощи.

– Сомневаюсь, что сможешь – я буквально спас твою задницу на вечеринке.

Он шёл рядом со мной до самого дома, и я чувствовала запах его одеколона. Он пах хорошо и свежо, и рекламщик, вероятно, сказал бы, что в нём есть «сосновые нотки», но я чуть не споткнулась, когда поняла, что узнала его. Это был запах Уэса, простой и понятный. Так… когда же пришло это знание? Должно быть, я подсознательно заметила его во время наших стычек на парковке, или, возможно, он пользовался им с момента полового созревания.

Но когда мы поднялись на крыльцо и он протянул мне сумку, я посмотрела на его лицо, и меня охватило чувство, что я очнулась от сна или чего-то подобного. Потому что как иначе объяснить, что я только что покинула пивную вечеринку в особняке одного из популярных парней, а теперь Уэс Беннетт стоит у меня на крыльце и мы не спорим?

Но самой сюрреалистичной частью этого, безусловно, было то, что это не обязательно казалось неправильным. Это было похоже на начало чего-то.

– Спасибо за одежду и… в общем, за всё. Ты оказался намного круче, чем я ожидала.

– Конечно, оказался. – Он улыбнулся мне, и эта улыбка отличалась от всех других, которые он когда-либо мне дарил. Это была приятная улыбка, искренняя, как та, которой он улыбался своим друзьям на вечеринке. Я не возражала, чтобы он рассматривал меня таковой. – Не забудь постирать свою грязную униформу перед следующей сменой. Я представляю, как в «Закусочной» гордятся внешним видом своих работников.

Я улыбнулась ему в ответ. – Я убью тебя, если ты когда-нибудь расскажешь.

– Мой рот на замке, Либби.

На следующее утро на работе я была настроена позитивно насчёт всей этой вылазки, прокручивая её в уме. То есть, да, меня облевали, Мистер Совершенство принял моё очаровательное платье за униформу, и, да, он также считал, что я всё ещё «чудачка» (я надеялась, что это личный термин Уэса, а не тот, который когда-либо слетал с губ Майкла по отношению ко мне) – но это были единственные отрицательные моменты.

Да, у меня была вопиюще нереалистичная оптимистичная натура.

Майкл также казался довольно заинтересованным в посещении выпускного бала, так что у меня всё ещё был шанс. Особенно с Уэсом, помогающим осветить не чудную, когда-то бывшую гусеницей, но теперь ставшую прекрасной бабочкой Лиз.

– Джефф? – Я громко произнесла это имя, и седовласый покупатель в красных подтяжках и таких же красных кроссовках направился в мою сторону с двумя книгами в руках.

Он остановился у прилавка и протянул свой талон. Я схватила его и сказала: – Мы можем дать вам двадцать четыре доллара за ваши записи.

Его мохнатые брови сошлись вместе, как две гусеницы, а губы приоткрылись. – Двадцать четыре доллара? Я точно знаю, что альбом Хампердинка сам по себе стоит как минимум столько же.

– Вероятно, вы правы, – начала я, отчаянно желая закатить глаза. Старые пластиночники были самыми худшими. Они всегда знали, сколько стоят их пластинки для других старых чуваков, и постоянно спорили со мной, когда я предлагала им половину суммы, за которую мы могли бы их продать. – Но в этом магазине мы сможем получить за них лишь малую часть этой суммы. Вы, конечно, можете придержать его, если думаете, что сможете продать его в интернете дороже.

Он пристально смотрел на меня, не говоря ни слова. Просто стоял и пялился на меня, как будто его властный взгляд должен был заставить меня съёжиться и начать швырять в него деньгами. Я работала в «Поддержанные книги Дика» уже три года и могла по одному взгляду на человека, входящего в магазин, определить, попытается он торговаться или нет.

Я смотрела в ответ, разумеется, с улыбкой, и ждала, когда он устанет строить из себя крутого. Прошло целых двадцать секунд, прежде чем он наконец сказал: – Мне не нужны две копии. Думаю, я приму ваше предложение.

Да, я знала, что вы согласитесь.

Я как раз вводила его карту, когда зазвонил колокольчик на входной двери.

– Доброе утро, – сказала я, не поднимая глаз от кассового аппарата.

– Вы не подскажете мне, где ваши книги о пердеже?

Я подняла глаза и увидела Уэса, выглядевшего пугающе серьёзным, и старина Джефф, перевёл взгляд в сторону Уэса.

– Простите? – Мне пришлось исказить лицо, чтобы не рассмеяться. Я не собиралась улыбаться его ребячеству. По крайней мере, не перед клиентом.

Уэс был одет в баскетбольные шорты и толстовку с надписью: «РАЗУМЕЕТСЯ НЕ ВСЕ СРАЖАЛИСЬ В КУН-ФУ»13, его тёмные волосы торчали вперёд, как будто он принял душ и провёл по ним рукой вместо того, чтобы воспользоваться расчёской. Я не знала, когда он успел стать таким высоким, худым и мускулистым, но, честно говоря, это был отличный вид.

Если вам нравятся такие парни, как Уэс.

– Ваши книги о пердеже. Алло? – Он сказал это с большим нетерпением, как будто это я вела себя странно из-за того, что просто смотрела на него. – Мне нужно облегчение, мэм. Где находятся книги по неотложным состояниям желудочно-кишечного тракта?

Я протянула старине Джеффу его деньги и квитанцию. – Большое спасибо и хорошего дня.

Он что-то пробормотал и положил деньги в бумажник, прежде чем покинуть магазин. Я посмотрел на Уэса и покачала головой. – Что с тобой не так?

Он пожал плечами. – Я смешной?

– Нет, я так не думаю. Почему ты здесь?

– Потому что я люблю книги и… – Он повернулся и осмотрел магазин позади него. – Пластинки.

– Вот как? Какая твоя любимая пластинка?

Он указал на альбом, который я только что купила у старины Джеффа. – Вот эта. Энгельберт Хампердинк.

– Неужели.

– Да. Никто не читает рэп так, как Динк. Я могу слушать, как этот Энгельберт, или, как я люблю его называть – Большой Э, выпаливает рифмы целыми днями.

– Серьёзно, почему ты здесь?

Он подошёл ближе к прилавку. – Мне нужно было поговорить с тобой, и твоя мачеха сказала, что ты здесь.

Мачеха. Для меня было бы нормально думать так о Хелене и называть её так, но по какой-то причине у меня никогда не получалось. Либо «мой папа и Хелена», либо «жена моего папы». Я жила с ней уже много лет, но для меня она по-прежнему было просто Хеленой.

– Что случилось?

– Майкл написал мне сегодня утром.

– Написал? – Мой рот широко раскрылся, и я издала визг, за который мне должно было быть стыдно, но не было, потому что это был всего лишь Уэс. Я похлопала в ладоши и сказала: – Что он сказал? Он упомянул меня? Что он сказал?

Он усмехнулся и покачал на меня головой, словно я объевшийся сахаром малыш.

– Итак, сегодня вечером мы всей компанией идём на игру.

– Это будет игра с мячом? – Я перевела пистолет для ценников на три доллара и начала наклеивать ценники на книги с распродажи. Я сказала Джосс, что пойду за платьем этим вечером, в основном потому, что мне нужно было создать возможность упомянуть о вечеринке до того, как она узнает об инциденте с рвотой в школе в понедельник. Если я смогу умилостивить её платьем, она, возможно, не будет слишком сильно упрекать меня по поводу вечеринки.

– Баскетбол, дурочка.

– Откуда мне это знать?

– Потому что сейчас баскетбольный сезон, и мы в плей-офф…?

Я просто пожала плечами и продолжила наклеивать ценники, что вызвало у него улыбку.

– В любом случае, мы с Майклом и ещё кое-кто из парней идём, и я подумал, что это может быть для тебя непринуждённым способом пообщаться без других девушек, затмящих тебя.

Я перестала наклеивать. – Ты серьёзно только что намекнул, что я невидимка, если в уравнении присутствуют другие девушки?

– Нет. Боже, какая ты чопорная. Я…

– Нет, это не так.

– Нет?

Я положила пистолет и упёрла руки в бёдра. – Нет, я определённо не такая.

Один уголок его рта приподнялся. – Ты носишь платье в магазине поддержанных книг, твой ежедневник страшно упорядочен, и каждый из твоих ценников идеально ровный. Чопорная.

Я прищурилась на него, закрывая свой ежедневник с замысловатой цветовой кодировкой и наклейками. – Это юбка и свитер, а не платье.

Я чертовски обожала свой клетчатый килт, кардиган с рюшами и почти новые, ни разу не облёванные лакированные туфли «Мэри Джейн».

– Какая разница. Когда все остальные в джинсах, ты в юбке.

Я закатила глаза. – Только потому, что мне нравятся платья и я организованная, это не значит, что я чопорная.