Текст книги "Сорвиголова"

Автор книги: Линн Брайант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Внезапно к Кейси пришло решение, мучившее ее на протяжении последних двух недель. Дейра она больше не любит, и сам Дейр никогда не простит ей, что она бросила его возле алтаря, однако она по-прежнему принадлежит к его семье, а долг перед семьей священен. Члены семьи помогают друг другу, чего бы им это ни стоило. Она поклялась, что поможет Дейру снова встать на ноги и научиться ходить, и сдержит клятву вопреки тому, что это означает вновь позволить ему войти в свою жизнь.

Но это только на короткое время, успокоила себя Кейси, посмотрев на Дейра. Может, стоит объяснить ему свой план, подумала она и решила: пока не стоит.

– Тогда я счастлив за тебя, – с нежностью сказал Дейр, прервав размышления Кейси.

Он счастлив за нее, повторил он про себя несколько минут спустя, глядя на захлопнувшуюся за спиной Кейси дверь. Кейси заслуживала счастья, и ей не нужен старый хрыч вроде него.

Дверь снова распахнулась, и Дейр улыбнулся: наверное, Кейси что-нибудь забыла; однако его улыбка сразу погасла, когда в палату шагнул мрачный доктор Белл.

2

В десять часов вечера Кейси вновь вернулась в палату Дейра по требованию главной сестры, чтобы «вбить в тупую голову этого здоровяка немного здравого смысла». Хотя Дейра по-прежнему преследовали сильные боли, он непреклонно отказывался от анальгетиков, а больше никакие применяемые средства ему не помогали.

Кейси задержалась на пороге, мгновенно поняв, что Дейр обеспокоен чем-то еще: при ее появлении на губах Дейра не появилось его особой улыбки, в строгих чертах лица проступала угрюмость.

Он лежал обнаженным, если не считать спортивных трусов, сложив руки на груди, и мрачно смотрел на приближающуюся Кейси.

– Ты мне соврала, – обвиняюще бросил он, когда она подошла к кровати.

Кейси оторопела, выбитая из колеи таким неожиданным началом.

– Я никогда не лгала тебе, Кинг! У тебя отчего-то испортилось настроение?

– Белл только что заявил мне, что я никогда не буду ходить, – объяснил Дейр, отворачиваясь от Кейси и озабоченности в ее изумрудно-зеленых глазах – озабоченности, которую она героически пыталась скрывать последние две недели. Теперь он понимал, что служило ее причиной.

Кейси с испугом уставилась на Дейра. Какого черта Белл не мог держать рот на замке? Почему он не мог попридержать плохие вести до той поры, пока Дейр не обретет достаточно душевных сил, чтобы их услышать? Затем ей вспомнились две вещи, случавшиеся раз за разом, когда доктор Белл говорил с пациентами или их родителями. Он никогда их не обнадеживал и сразу сообщал плохие новости, хотя сам никогда не терял надежды на выздоровление больного, какой бы тяжелой ни была травма.

– Ты, должно быть, неправильно его понял, – твердо сказала она Дейру. – Доктор Белл не мог сказать ничего подобного.

– Он сказал, цитирую, что мне следует раз и навсегда забыть о тушении скважин. – Слова Белла значительно усилили страх, который засел в нем с минуты, когда Дейр понял, что не может двигать ногами.

Но затем он, пронесший страх через большую часть своей жизни, смирился и, повернув голову, взглянул на Кейси. Его взгляд стал мягким и нежным под действием воспоминаний. Страх вечно преследовал его, с тех далеких времен, когда Дейр целый год провалялся в постели со сломанной спиной. В тот год родилась Кейси.

– И ты, значит, решил сдаться? – спросила Кейси, хотя заранее знала ответ – Дейр никогда не сдавался.

– Никогда. – Даже от одного звука этого слова Дейру стало легче. В прошлом, когда ставки бывали так же высоки, он шел на рассчитанный риск и всегда выигрывал… за исключением случая, когда потерял Кейси.

– Отлично, потому что я тоже не собираюсь нарушать своего обещания поставить тебя на ноги. Терпеть не могу работать с пациентами, которые заранее сдаются.

– Выходит, я для тебя всего лишь пациент? – тихо спросил Дейр, глядя Кейси в глаза.

Боже, помоги мне, подумала Кейси. Ничего не изменилось. Дейру по-прежнему было достаточно только взглянуть на нее своими шоколадными глазами, чтобы Она тут же растаяла.

– Так будет лучше, – сказала она ему, предупреждая саму себя, что ей лучше обращаться с Дейром как с пациентом, или задуманный план никогда не осуществится. Дюк перевез к ней в дом вещи Дейра – фактически прямо в ее спальню. Теперь Кейси оставалось только убедить Дейра переселиться к ней, но он мог не согласиться, если вспомнить, как они; расстались три года назад. Вздохнув, Кейси торопливо добавила: – Потому что ты меня возненавидишь прежде, чем все закончится.

– Принцесса… я не способен тебя ненавидеть.

Даже его глубокий, хрипловатый голос переворачивал ей душу, и на мгновение Кейси пришла мысль отказаться от своего плана. Однако разве не она решила помочь Дейру во что бы то ни стало?

– Помни об этом, когда твои мышцы будут корчиться от боли, а я стану требовать от тебя больших физических нагрузок, – наставительно сказала она, проводя пальцами по волосам над ухом.

Наблюдавший за ней Дейр проглотил стон, понимая, что этот провокационный жест вышел у Кейси совершенно непреднамеренно. Просто она по своей природе так чертовски сексуальна, что, чувствуй он себя хотя бы немножко получше, он бы очень скоро стал для нее кем-то гораздо более значимым, чем просто пациент.

– Ладно, Кейси, это вопрос спорный, поскольку я не намерен валяться здесь и позволять тебе мучить меня. Я хочу выписаться, и немедленно.

– Тоже мне удивил. Удивительно, что ты так долго ждал, чтобы выдвинуть это требование. – Кейси позволила волосам занавесом упасть ей на лицо и замерла, сосредоточив взгляд на копчиках резиновых тапочек. – Итак, куда ты хочешь отправиться из больницы? Домой?

Дейр крепко сжал челюсти. Ему ужасно, до боли хотелось очутиться дома, но нельзя…

– У Мадре достаточно забот с Бароном с тех пор, как он перенес удар. Ты можешь представить себе двух калек – меня и моего отца, буквально запертых в одном доме, словно науки в банке?

Кейси резко вскинула голову, ее глаза вспыхнули.

– Деррик Кинг, ты не калека, – отчеканила она. – И я больше никогда не желаю слышать от тебя этого слова.

– Ладно, я не калека, я просто не могу двигать ногами, – поправился Дейр с кривой усмешкой, но в его глазах не было и следа веселья.

– «Не могу» – это еще одно слово, которое я не желаю от тебя слышать. – Кейси наклонилась и сильно надавила пальцами на бедро Дейра. – Здесь у тебя сохранилась чувствительность, правда?

– Да.

– И поверь мне, Дейр, ты снова сможешь ходить. Тебе только нужно время, чтобы поправиться. Время и правильное лечение.

Может быть, она права. Может быть, он снова будет ходить, подумал Дейр. Ему отчаянно хотелось верить Кейси, а не доктору Беллу. Он попытался приподнять левую ногу навстречу руке Кейси. Она не подчинилась.

– Сколько это займет времени? – спросил Дейр, снова пробуя шевельнуть ногой.

– Дейр, не надо торопиться, – разозлилась Кейси.

Упрямая решимость позволила Дейру проделать огромный путь за предельно короткий срок в две недели, но Кейси не хотелось, чтобы он проявлял столь сильное нетерпение.

– Могут пройти месяцы, прежде чем ты снова будешь ходить.

– Нет способа это как-то ускорить? – спросил Дейр сквозь стиснутые зубы.

Кейси покачала головой, подумав, что с тем же успехом можно пожелать, чтобы луна не светила на небе. Дейр, стараясь побыстрее встать на ноги, загонит себя до предела, если она ему не помешает. Поэтому, беря инициативу в свои руки, она осторожно сжала колено Дейра, приподняла его и опустила на матрас. Дейр с приглушенным стоном откинулся на спину и уставился в потолок.

Кейси начала массаж бедра, говоря самой себе, что она старается облегчить его боль и должна быть полностью безразличной, по это оказалось совершенно невозможным. Едва притронувшись к твердой, заросшей грубыми волосами ноге Дейра, Кейси почувствовала, как у нее задрожало все тело, сердце лихорадочно забилось в груди и перехватило дыхание.

Боже мой! Это случалось всякий раз, когда она прикасалась к Дейру в последние две недели. Чудо, что она еще не превратилась в безвольное желе. Кейси сосредоточилась на работе пальцев. Они должны подчиняться, забыв, что когда-то знали это тело… Несколько минут аутотренинга сделали свое спасительное дело, и она снова обрела способность притворяться, что Дейр для нее только пациент.

Дейр застонал от облегчения, когда она начала проминать костяшками его затвердевшие мускулы.

– Как тебе удается снимать боль? Ведь на первый взгляд ты ничего особенного не делаешь?

Кейси рискнула поднять на него глаза.

– Не знаю, Дейр, но я рада, что это тебе помогает. – Он все еще хмурился, заметила она и удвоила свои усилия. – Дейр, ты должен научиться расслабляться. Глубоко вдохни и медленно выдохни. Дыши размеренно. Думай о том, что ты спокоен…

– Дорога домой для меня заказана. Я не хочу, чтобы родные видели меня таким, – перебил Дейр, вспоминая, сколько страданий принес матери год, проведенный им в постели. Он ни за что не заставит ее повторно пройти через такую боль.

– Тогда куда ты хочешь отправиться? В реабилитационный центр, в другую больницу?

Да, в этом главная заминка, молча признал Дейр. А больше ему некуда поехать, особенно при пустом кошельке и Биллингсе, только и выжидающем удобного момента после случившейся у них три года назад небольшой стычки.

– Пресса быстро пронюхает о случившемся со мной, если я переберусь в другую больницу. Поразительно, что об этом еще никто не прознал и новость не раззвонили в прессе.

– Кое-кто был мне должен, и они пообещали пока молчать, – сказала Кейси, снова посмотрев на него с робкой улыбкой.

Дейр не смог удержаться и улыбнулся в ответ. Кейси всегда вела себя по-дружески и всегда старалась защищать его, несмотря на то, что он был на голову выше ее, килограммов на пятьдесят тяжелее… и вовсе не нуждался в ее защите.

– Однако ты прав. Пресса мгновенно разнюхает о случившемся, если ты переедешь в другое место. Ты же у нас нечто вроде национального героя, – продолжала Кейси голосом сладким, как старое вино. – Как насчет того, чтобы поехать домой вместе со мной?

– Домой?

– В «Рокинг Р».

 «Ах, в «Рокинг Р»», – отметил про себя Дейр, подавляя вновь вспыхнувшее внутри желание. Ранчо теперь принадлежит Кейси, но цена, которую ему придется заплатить…

– Это невозможно.

– Почему? – спросила Кейси, старательно не отрывая глаз от массирующих ногу Дейра пальцев. – Тебе не найти лучшего места, чтобы восстановиться, благодаря нововведениям, которые произвела там твоя мать, чтобы моя мама могла жить дома.

Дейр упрямо помотал головой, подумав, что судьба вечно ломает людские планы. Судьба и, если быть до конца честным с самим собой, обыкновенная человеческая глупость. Дейр тяжело вздохнул, затем задохнулся, когда поясницу пронзила острая боль, отдавшаяся в ногах.

Кейси вскинула на него глаза, в которых вновь засветилась озабоченность.

– Дейр, сильно больно?

– Настоящий взрыв, – Дейр силился; улыбнуться, но прекратил свои попытки, сраженный новым приступом боли. На его лбу и верхней губе выступила испарина.

– Я позвоню, чтобы принесли таблетки от боли.

– Не надо таблеток, – выдавил Дейр сквозь стиснутые зубы.

– Но, Дейр…

– Я больше не стану глотать никаких таблеток. – Дейр зажмурился, пытаясь загнать боль обратно в ту нору, откуда она выползла, и наглухо закрыть там крышкой. – И я не хочу, чтобы ты меня жалела.

Кейси со вздохом отвернулась, взяла полотенце и вытерла с лица Дейра испарину.

– Я меньше всего собираюсь тебя жалеть, – сказала она, стараясь говорить спокойно и веско. – Обещаю, ты будешь полностью предоставлен самому себе, я лишь буду помогать тебе, как физиотерапевт.

– А как же твоя работа в больнице? – спросил Дейр, пытаясь придумать причину, по которой ему не следует переезжать к Кейси.

– Я возьму отпуск.

– А дети? Ты совсем недавно уверяла меня, что обожаешь возиться с ними.

Кейси беспомощно смотрела на Дейра сверху вниз, наблюдая за его отчаянной борьбой с болью. Почему он не хочет сдаться, почему отказывается от болеутоляющих? И, что важнее, почему он не хочет уступить и согласиться переехать к ней? Неужели только из гордости и врожденного упрямства? Или потому, что он до сих пор не простил ее?

– Это совсем ненадолго, Дейр, – мягко проговорила она. – Только пока ты не встанешь на ноги.

Дейр открыл глаза.

– Я не хочу быть для тебя обузой, принцесса.

У Кейси от неожиданности так перехватило горло, что она едва смогла выдавить:

– Ты не будешь для меня обузой.

Дейр опять покачал головой.

– Большая часть первых восемнадцати лет твоей жизни прошла в бесконечных заботах о твоей матери. У тебя никогда не хватало времени на друзей и развлечения, и я не хочу, чтобы теперь ты тратила свое время, нянчась со мной.

– Дейр, ради Бога, что ты говоришь! – Сжав ладонями щеки Дейра, Кейси заглянула в глубину его карих глаз. Они почернели от боли, но вместе с этим потеплели… от участия – участия к ней, осознала Кейси, и сердце гулко бухнуло в груди. Она ему не безразлична. Губы Кейси задрожали. Она сжала их поплотнее, стремясь взять себя в руки. – Я тебе уже объяснила, что не собираюсь с тобой нянчиться, – наконец сумела произнести она охрипшим голосом.

Схватив ее руки, Дейр оторвал их от своего лица, потом отпустил.

– Говорю тебе в последний раз – НЕТ!

Кейси взглянула на него заблестевшими от слез глазами.

– Теперь слушай меня, Кинг, и запоминай. Ты так много сделал для меня и дал мне в жизни, что я перед тобой в вечном неоплатном долгу. Почему ты не позволяешь мне сделать что-нибудь для тебя?

Дейру сделалось не по себе при виде слез Кейси, потянуло обнять ее, успокоить…

– Что касается меня, то я считаю, что ты зачеркнула все свои долги… – От нового приступа боли в ногах Дейр со свистом втянул в себя воздух и вытянулся на постели, закрыв глаза и сжав кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

«…в день, когда бросила тебя возле алтаря», – мысленно закончила за него Кейси, чувствуя свою полную беспомощность. Дейр никогда не простит ее.

Отвернувшись, она отошла к окну и прислонилась лбом к холодному стеклу. Что они оба наделали? Дейр – такой гордый и застенчивый человек из-за ее гордости и упрямства оказался в предельно неловком положении перед собственной семьей и приглашенными на свадьбу друзьями. Затем, благодаря усилиям репортера из бульварной газетенки Фредди Биллингса, он был опозорен и стал посмешищем в глазах всей страны. «Обезумевшая от горя невеста бросает Сорвиголову прямо возле алтаря», – вопили заголовки, за которыми следовали не менее убийственные: «Кинг несет ответственность за смерть ее отца».

Если бы она только не настояла, что должна в одиночестве дожидаться приезда отца в приходской маленькой семейной часовне на ранчо «Регент», чтобы он как положено подвел ее к алтарю и вручил жениху. Если бы она только не отказалась от предложения Дюка и Дэйва побыть рядом с ней «на всякий случай». Если бы она только позволила Мадре Кинг – женщине, заменившей ей мать, остаться вместе с ней, все, возможно, пошло бы по другому.

Вместо этого она цеплялась за веру, что хотя бы раз в жизни отец будет рядом с ней во время одного из важнейших событий в ее жизни. Дейр прибыл на венчание рано утром прямо с газовых месторождений Алжира, облетев чуть ли не половину земного, шара. Отцу нужно было лишь приехать из западного Техаса, где он проводил взрывные работы на буровой. Разумеется, он приедет вовремя, убеждала Кейси саму себя и настояла, чтобы органист начал играть свадебный марш, когда пробьет два часа.

Телефон в приходской зазвонил в четыре минуты третьего. Она подняла трубку, уверенная, что это звонит отец предупредить, что будет с минуты на минуту. Но это звонил Фредди Биллингс, с ходу спросивший, как она может прокомментировать смерть своего отца, а затем сообщивший ужасные подробности его гибели.

И Кейси убежала из часовни, убежала от Дейра, оставив его одного слушать свадебный марш.

Кейси ладонями стерла со щек слезы, вспоминая, как Дейр выглядел в день венчания. Благодаря своему другу, снимавшему церемонию видеокамерой, она множество раз просматривала дома кассету с записью, пока каждая секунда не запечатлелась намертво у нее в мозгу…

Статный красивый мужчина, он держал себя совершенно непринужденно, несмотря на надетый по ее настоянию национальный испанский свадебный наряд. С первыми аккордами свадебного марша он повернулся к двери, откуда она должна была появиться, с той особой мягкой и сексуальной улыбкой, которую приберегал только для нее одной. Когда музыка замолчала, его улыбка исчезла, сменившись озабоченностью. Нахмурившись, он взмахом руки приказал братьям оставаться на своих местах, прошагал по проходу между скамьями, не обращая внимания на перешептывания и недоуменные взгляды собравшихся гостей, и скрылся в приходской.

– Прошу меня извинить, друзья, – спокойно и с величайшим достоинством произнес он, вернувшись спустя несколько минут в часовню, – но Кейси, очевидно, передумала выходить за меня замуж. Я не знаю, в чем тут дело, но твердо уверен в одном – все вы любите Кейси и отнесетесь к ней с пониманием, что бы ни послужило причиной ее поступка. – Он улыбнулся поверх головы матери. – Мадре несколько недель готовила разные деликатесы специально к этому дню. Может быть, вы пройдете в дом и сядете за стол, пока я попробую узнать, что же случилось с Кейси?

Кейси могла только догадываться, насколько трудно было гордому человеку вроде Дейра произносить такие слова и каких усилий ему стоило держать себя в руках, поскольку он никогда ни на кого не повышал голоса в гневе. Он не поднял голос, даже когда отыскал ее в тайном убежище около ручья…

Сначала Кейси онемела от горя, затем ее сразил сильнейший страх, что Дейр когда-нибудь тоже уйдет из ее жизни, поэтому она не могла вспомнить, что тогда ему наговорила, за исключением того, что умоляла его бросить тушение пожаров на нефтяных скважинах и, когда он отказался, приказала ему исчезнуть из своей жизни.

Может, следует отказаться от идеи помочь Дейру, подумала Кейси, но затем расправила плечи. Нет, она не отступится от Дейра, пока он не скажет, что она ему не нужна и что ей нет места в его жизни.

Проклятье, размышлял Дейр сквозь упорную боль. Как бы ему хотелось, чтобы он мог поселиться в доме Кейси. Чего бы он только не отдал за возможность еще раз вдохнуть полной грудью чистый воздух, ощутить тепло солнечных лучей… и снова быть вместе с Кейси. Открыв глаза и сморгнул застилавшую их дымку, он увидел, что Кейси стоит возле окна.

– Кейси, в чем дело? – с натугой спросил он.

Она повернулась к нему лицом, но не подошла.

– Ты никогда не сможешь меня простить, ведь так, Дейр? – сорвалось у нее, потом Кейси мягко добавила: – Я не виню тебя за это.

Дейр ошеломленно потряс головой.

– О чем ты говоришь?

– Ты никогда не сможешь простить мне, что я бросила тебя возле алтаря, – сказала Кейси с печальной улыбкой. – Именно поэтому ты не хочешь ехать ко мне домой.

Рот Дейра приоткрылся от изумления.

– Господи, Кейси, да нет же, совсем не поэтому! Такое вообще никогда не приходило мне в голову. – Морщинки, нарисованные болью в уголках его глаз, разошлись, голос стал более глубоким, когда он продолжил: – Как я уже говорил тебе, Кейси, единственная причина, по которой я не хочу переезжать жить к тебе домой, это мое нежелание становиться для тебя обузой.

– Друзья никогда не бывают обузой, Дейр, но, насколько я догадываюсь, ты больше не считаешь меня своим другом.

– Кейси, – Дейр протянул Кейси руку. – Подойди ко мне, принцесса.

Кейси медленно подошла к кровати и протянула ему руку: Дейр ласково сжал ее, поглаживая большим пальцем по выступающим костяшкам и глядя Кейси в глаза.

– И еще я тебе сказал, что ты, невзирая ни на что, всегда останешься моим другом, – мягко проговорил он.

«Невзирая на тот факт, что ты сама больше не желаешь оставаться моим другом», – добавил он про себя. Дейр не мог винить Кейси за это стремление и винил только самого себя в том, что случилось с Кейсом… и Кейси. С ними обоими.

Светившиеся в глазах Дейра внимание и сочувствие подарили Кейси надежду, и гипс, в который три последних года было заключено ее сердце, начал потихоньку разваливаться.

– Дейр, прости, что я поставила тебя в идиотское положение перед твоей семьей и нашими друзьями в часовне, – прошептала она, потом добавила, терзаясь необходимостью услышать от него слова прощения: – Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?

3

«Простить ее?» – с недоверием повторил про себя Дейр. Да если бы он только мог, он встал бы на колени и…

Дейр проглотил рвущиеся из глубины души слова.

– Кейси, тебе не за что просить у меня прощения. Ты была подавлена вестью о смерти отца, и тебе стало не до свадьбы.

– Ты хочешь сказать, что не сердился на меня все эти годы?

Дейр поднес руку Кейси к губам и поцеловал.

– Я никогда – никогда в жизни не сердился на тебя, Кейси.

От слов Дейра и его нежного поцелуя Кейси пронзила дрожь изумления. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы справиться с замешательством.

– Тогда почему ты избегал меня все эти годы?

Взгляд Дейра задержался на ее пальцах.

– Я был занят работой, ты же знаешь.

Да, она знала. Знала, поскольку никуда не могла спрятаться от этого знания. Кейси снова вздрогнула, вспомнив мрачные предчувствия, которые охватывали ее каждый раз, когда она видела знакомое лицо Дейра на обложках журналов и встречала его имя в заголовках в начале репортажей о тушении пожаров на подожженных иракцами нефтяных месторождениях Кувейта: вспомнила, как Сорвиголова и его бригада гасили одну, казалось бы, обреченную скважину за другой. Слава Богу, ей не пришлось, включив однажды телевизор, услышать сообщение о его смерти. Хотя, вполне вероятно, это ей еще предстоит после того, как Дейр снова поднимется на ноги.

Кейси осторожно отбросила последнюю мысль и связанные с нею переживания.

– Ты никогда не был занят достаточно серьезно, – напомнила она ему. – Так в чем же настоящая причина?

Дейр медленно поднял на нее взгляд.

– Ты сказала, что мне больше нет места в твоей жизни. Помнишь?

Глаза Кейси потемнели от горя.

– Да… я помню, но я никогда не думала, что ты воспримешь мои слова так буквально. Ты всегда был частью моей жизни, значительной ее частью, если не самой главной, и я всегда считала… А, не обращай внимания…

– Прости меня, Кейси. – Дейр снова провел загрубевшим большим пальцем по ее костяшкам. – Я посчитал, будет лучше, если я полностью исчезну из твоей жизни. Я не мог выполнить твое желание и бросить свою работу, поэтому я подумал, что тебе будет легче, что ты не станешь так… так сильно переживать, если меня не будет рядом… – Дейр не стал добавлять, что плюс к этому он пришел к убийственному выводу, что Кейси считает виновником гибели своего отца его. Иначе, она вернулась бы к нему или, по крайней мере, открыла бы ему свои чувства.

– Не стану переживать?! Ха! Я все равно волновалась и переживала за тебя.

– Прости, – повторил Дейр, не зная, что еще сказать.

Кейси высвободила руку, и ей мгновенно стало не хватать тепла и силы Дейра точно так же, как ей их не хватало все эти годы, пока его не было рядом.

– Но ты даже не появлялся на семейных сборищах, хотя ты всегда их обожал.

– Как и ты. Я боялся, что ты не станешь приезжать на них, зная, что там буду я.

Кейси смотрела на Дейра, слегка покачивая головой. У него такое же большое сердце, как и он сам, подумала она. К глазам подступили слезы. Кейси быстро моргнула и заставила себя улыбнуться.

– Ах, Дейр, Дейр. Ты опять за свое. Ты всегда заботился обо мне в ущерб самому себе. Ну, пожалуйста, прошу тебя, позволь наконец и мне сделать что-нибудь для тебя.

– Только учти, впоследствии ничего не изменится, – тихо предупредил Дейр. – Едва я встану на ноги, мне снова придется заняться тушением скважин.

– Я… знаю.

Но сейчас, пока Дейр нуждался в ее помощи, Кейси это было безразлично.

Дейр долго смотрел на нее, понимая, что, несмотря на все сказанное Кейси, он должен отказаться от ее предложения. Но он не мог ей отказать, когда его согласие, очевидно, очень много для нее значило.

– Ладно. Я согласен переехать к тебе.

На лице Кейси вспыхнула широкая, полная облегчения улыбка.

– Спасибо.

– Но только если ты пообещаешь, что я не буду помехой твоей личной жизни. Твоим свиданиям с этим Третьим, встречам с подругами и всему остальному.

– Я редко выхожу из дома.

– Кейси!

– Хорошо, обещаю.

– И только на месяц.

– На шесть, – возразила Кейси, но, увидев, что Дейр нахмурился, быстро пояснила: – Если столько времени понадобится для твоего выздоровления.

– Максимум на два. – Дейр сжал челюсти. Боль вернулась и не желала уходить. Наконец ему достаточно полегчало, чтобы он смог договорить: – Я задержусь у тебя до конца ноября, затем уберусь из твоего дома и из твоей жизни, пусть даже на костылях.

Так он и сделает, подумала Кейси, вновь начиная массировать ноги Дейра, попутно стараясь успокаивающими словами научить его расслабляться и отвлекаться от боли. Этот смелый, сильный и до крайности упрямый человек вновь исчезнет из ее жизни, если у него хотя бы на мгновение появится мысль, что он для нее обуза. То есть ей придется вести себя с предельной осторожностью и, как бы ей ни нравилось возиться с ним, придется предоставить ему относительную независимость, насколько это, конечно, окажется возможным. Это означало, подозревала Кейси, что Дейр вскоре начнет навязывать ей свою опеку, как это было прежде.

А за три последних года она поняла одну вещь – она может прожить без помощи Дейра. Дейр тоже должен был это понять.

Кейси почувствовала, что тело Дейра постепенно расслабляется – значит, самая свирепая боль прошла, – и взглянула на него. Дейр с трудом боролся со сном. Его тяжелые веки совсем опустились, на губах блуждала легкая мальчишеская улыбка.

– Что ты имел в виду, когда сказал, что я зачеркнула все свои долги? – спросила она.

Улыбка Дейра стала мягче, теплее и интимнее, но он не смог справиться с закрывающимися глазами.

– Ты зачеркнула все свои долги, принцесса, в день, когда ты родилась, – сказал он глубоким, низким голосом.

И уснул, прежде чем Кейси успела спросить, что он имел в виду на этот раз.

Дейр лежал с закрытыми глазами, прислушиваясь к разбудившим его звукам. Пересмешник приветствовал песней начало нового дня. Когда-то он тоже с радостью приветствовал начало каждого нового дня, но это осталось в далеком прошлом. Ощущение радости не возникало в его душе больше трех лет, особенно теперь, когда Кейси узнала, что ее беззаветный герой оказался колоссом на глиняных ногах.

И сейчас он лежал в ее постели, размышляя, что продал бы душу дьяволу за возможность вновь стать ее героем.

Но этого никогда не будет. Даже если он снова сможет ходить, между ними останется слишком много барьеров. Слишком много вещей, которые он сделал и которых не сделал. Слишком много слов, каких он сказал и каких не сказал. У них с Кейси нет общего будущего на этой прекрасной зеленой планете. Кейси строит свое будущее без него, и правильно делает. Ему не следовало переезжать к ней, подумал Дейр и вздохнул. Пересмешник вновь начал выводить свои трели. Хотя зачем скрывать правду от самого себя, от этого легче не будет: ехать домой он не хотел, а больше ему некуда было поехать.

Кроме того, «Рокинг Р» стало для него вторым домом с того дня, когда Кейс в конце концов настоял, что обязан перевезти семью жить к себе на ранчо, на протяжении нескольких поколений принадлежавшее семье его жены. Дейр поехал с ними за компанию, и, пока Мадре устраивала Элизу в ее спальне, они с Кейси исследовали беспорядочно построенную гасиенду, заинтересовавшись ее толстыми стенами, крытой красной черепицей крышей и прохладным уединенным двориком. Когда Кейси наскучило это занятие и ее радостное личико омрачилось, он посадил девочку на пони и отвез к роднику. Это будет ее особое место, сказал он маленькой Кейси, куда она сможет приезжать, радуясь или печалясь или когда у нее просто возникнет необходимость побыть некоторое время одной.

– Но я не хочу расставаться с тобой, – заплакала Кейси, прижимаясь к нему.

Он опустился рядом с ней на колени, взял ее руку и приложил ладошкой к своей груди напротив сердца, потом положил свободную руку ей на грудь.

– Знаешь, что это означает? – спросил он, чувствуя под пальцами биение ее сердца. Кейси помотала головой, с благоговением глядя на него огромными зелеными глазами. – Это означает, что теперь мы с тобой друзья-приятели, – хорошенькое личико Кейси посветлело, и он улыбнулся, – а друзья никогда не расстаются.

После этого он заезжал в «Рокинг Р» повидаться с нею всякий раз, когда бывал дома. С домом на ранчо и ручьем было связано немало приятных воспоминаний. Например, как в день пятнадцатилетия Кейси он подарил ей Солнечную Танцовщицу, а в день шестнадцатилетия впервые поцеловал ее. В день, когда Кейс продал ранчо, чтобы купить для жены удобную квартиру в Хьюстоне, Кейси была вне себя от горя, и только обещание Дейра, что он позволит ей держать Солнечную Танцовщицу на ранчо «Регент», осушило слезы на ее глазах. Слава Богу, Кейси вернулась на свое любимое ранчо.

Открыв глаза, Дейр окинул взглядом спальню, которую когда-то надеялся разделить с Кейси, отмечая изменения, произошедшие в ней с той поры, как Кейси вновь поселилась в доме: новую абрикосового цвета краску на стенах, мебель вишневого дерева и персиково-лиловые занавески на окнах в тон покрывалу и простыне, сброшенных им с бронзовой, королевских размеров кровати.

В дополнение к этому Кейси украсила свою спальню множеством кукол со всего света, одетых в национальные костюмы, которых он дарил ей на протяжении долгих лет. Некоторые важно сидели на окнах, другие вроде бы шагали по полу. Несколько кукол пили чай на маленьких стульчиках за детским столиком, который он смастерил однажды для Кейси на Рождество. На почетном месте в крошечном кресле-качалке сидела первая из подаренных им Кейси кукол – Принцесса для принцессы. Дейр улыбнулся, вспомнив лицо Кейси в тот вечер, когда она распечатала подарок, и как потом бегала в обнимку с куклой по всему дому.

Может быть, она хранит кукол для своих будущих детей, чтобы они играли с ними, подумал Дейр. Кто будет отцом ее детей? Майлз Нортон Третий?

Мысль отдавала привкусом прокисшего молока. Проглотив горечь в горле, Дейр попытался сесть. Мускулы ног протестующе окаменели. Дейр плюхнулся обратно на постель и глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Легче не стало. Тогда Дейр ухватился за бронзовые поперечины спинки кровати у себя над головой.

Сделав еще один глубокий вздох, он попытался представить себе, как его учила Кейси, безопасное место, где его не могла достать боль. Место наподобие тайного убежища Кейси, такое спокойное, зеленое и тихое, если не считать журчания ручейка, пения пересмешника… и легкого придыхания Кейси, когда она отдавалась ему… с любовью.