Текст книги "Золотой город"

Автор книги: Линкольн Чайлд

Соавторы: Дуглас Престон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

13

В тот же день, около двух часов пополудни, экспедиция прибыла в город Пейдж, штат Аризона. Целый караван, состоявший из фургонов с лошадьми, грузовика и автобуса, прокатившись по городским улицам, оккупировал асфальтированную стоянку на берегу озера Пауэлл. Пейдж относился к числу современных городов юго-запада, тут и там возникавших в пустыне, подобно наростам на древесной коре. Несмотря на относительную молодость, он имел вид обшарпанный и довольно ветхий. Автопарки, заводы и фабрики, обступившие его со всех сторон, тянулись до самого озера, перемежаясь с участками голой, почти лишенной растительности земли. Поверх всех городских строений в небо упирались три высоченные трубы, каждая высотой почти в четверть мили. Электростанция Навахо работала на каменном угле.

Основными городскими достопримечательностями являлись гавань и само озеро – огромная изумрудная прожилка на каменистой поверхности пустыни. Длина его составляла триста миль, протяженность береговой линии – несколько тысяч миль. По контрасту с унылым, нагоняющим скуку городом озеро являло собой восхитительное зрелище. С восточной стороны над ним возвышался исполинский купол горы Навахо, похожий на огромную черную шапку, расшитую искристо-белым узором из вечных снегов. Вдоль всего озера тянулись плато и каньоны, и поверхность воды казалась сверкающей тропой, рассекающей бесконечные каменистые пространства.

Затаив дыхание, Нора потрясенно созерцала развернувшуюся перед ней картину. Тридцать пять лет назад здесь находился каньон Глен, названный Джоном Уэсли Пауэллом[11]11
  Джон Уэсли Пауэлл (1834–1902) – основатель Американского бюро этнологии, специалист по индейским языкам. В 1869 г. первым исследовал полную Длину Большого Каньона.


[Закрыть] самым красивым каньоном в мире. После возведения дамбы Глен воды реки Колорадо медленно поднялись, образовав озеро Пауэлл. И пустыня, некогда необитаемая и безмолвная, наполнилась ревом моторных катеров, запахом выхлопных газов, бензина и сигаретного дыма. Несмотря на собственную реальность, город, расположенный вдали от остальной цивилизации, подчас казался миражом, готовым вот-вот растаять в туманной дымке.

Свайр нахмурился, взглянув в окно. В автобусе их места оказались рядом, и большую часть пути они проговорили о лошадях. Нора успела проникнуться к ковбою уважением, признав в нем настоящего знатока своего дела.

– Не уверен, что водная прогулка придется по вкусу моим зверюгам, – пробурчал он. – От них можно ожидать всяких сюрпризов.

– Может, погрузить их на баржу прямо в трейлерах? Тогда лошади даже не догадаются, что оказались среди озера.

– Разумная мысль. – Свайр потеребил пышные усы. – Кстати, а где юная доктор Годдар? Что-то ее не видать.

Нора пожала плечами. Профессор обещал, что Слоан прилетит в Пейдж и встретит их прямо на пристани. Люди возле причалов толклись во множестве, однако основную их массу составляли толстозадые тетки и мужики с пивными брюшками. Никого даже отдаленно похожего на недавнюю выпускницу университета среди них не наблюдалось. Скорее всего, девица испугалась жары и солнцепека и удрала в спасительную прохладу административного офиса.

Два трейлера въехали на широкий цементный пирс. За ними следовал грузовик. Все участники экспедиции высыпали из автобуса под палящее солнце. Вместе с ними жарились и четверо институтских служащих, которым предстояло отогнать транспорт назад в Санта-Фе.

Спустившись к воде, Нора смогла разглядеть гавань во всей красе. У самого причала покачивались на волнах бесчисленные пивные банки, пластиковые пакеты, обрывки газет и картонные стаканы. «Повеселись на славу!» – прочла она на огромном плакате. В обе стороны вдоль берега тянулись бесконечные ряды моторных лодок, катеров и яхт, почти поголовно выкрашенных в ядовито-яркие оттенки желтого, зеленого и оранжевого. Борта пестрели претенциозными названиями, вроде «Папиной мечты» или «Властителя стихий».

– Ну и местечко, – пробормотал Холройд, озираясь по сторонам.

– Жара просто невыносимая. – Блейк вытер пот со лба.

Свайр направился к трейлерам, чтобы подготовить лошадей к погрузке. Внимание Норы привлекло странное зрелище – длинный черный лимузин на всех парах летел вдоль причалов по направлению к стоянке. Как видно, водителя ничуть не тревожила перспектива сбить кого-нибудь из многочисленных пешеходов, и тем оставалось лишь поспешно убираться с дороги. У нее упало сердце. Так это и есть Слоан Годдар?! Неужели у этой девицы хватило ума прикатить сюда в лимузине! Автомобиль тем временем резко затормозил, и его задняя дверца приоткрылась. Начальница экспедиции выдохнула с облегчением. Из машины довольно неуклюже выбрался долговязый тощий молодой человек.

Он никак не подходил под определение «красавец», однако Нора, к своему собственному удивлению, вытаращилась на него во все глаза. Высокие скулы, орлиный нос и самоуверенный взгляд, цепко охвативший гавань, невольно притягивали внимание. Густые каштановые волосы незнакомца торчали из-под красной банданы в разные стороны, словно он только что вскочил с постели, не дав себе труда хотя бы причесаться. На ногах у него красовались дорогущие ковбойские сапоги из крокодиловой кожи, а новые джинсы стояли колом.

«Кто бы это мог быть?»

Несколько подростков, ошивавшихся на причалах, взирали на вновь прибывшего с не меньшим интересом. Молодой человек задал одному из них какой-то вопрос, и через несколько секунд между ними завязалась оживленная беседа.

Блейк проследил за направлением ее взгляда.

– Вижу, этот тип произвел на вас сильное впечатление, – усмехнулся он.

Нора поспешно отвела глаза от незнакомца и, предоставив своим спутникам печься на солнце, отправилась на поиски Ричи Бригса, одного из управляющих судоходной компании. Проходя мимо лимузина, она, не удержавшись, вновь бросила любопытный взгляд на долговязого парня, успевшего собрать вокруг себя целую толпу. Он о чем-то вещал, размахивая книгой в бумажном переплете, однако шум голосов заглушал его голос. К ее немалому изумлению, молодой человек расписался на обложке и вручил книгу девушке с пышными формами, едва прикрытыми узкими полосками бикини. Толпа разразилась одобрительным смехом и аплодисментами. К парню потянулись руки с новыми книгами.

– Кто это такой? – спросила Нора у женщины, стоявшей с краю толпы.

– Сама не знаю, – пожала плечами та. – Видно, какая-то знаменитость.

Нора уже собралась двинуться дальше, как вдруг среди потока слов различила собственное имя. Она буквально приросла к месту.

– Это секретный проект, – гнусавым голосом продолжал вещать долговязый. – Пока я не имею права о нем рассказывать. Но вскоре вы все узнаете из газет и…

Нора принялась энергично протискиваться сквозь толпу.

– Я собираюсь публиковать отчеты в «Нью-Йорк таймс», а впоследствии выпустить книгу…

Она решительно отпихнула локтем грузного детину в цветастых шортах.

– Фантастическая экспедиция в удаленный от цивилизации…

– Эй! – Нора сумела протолкаться вплотную к оратору. Парень вздрогнул и уставился на нее сверху вниз с изумленно-растерянным видом. В следующую секунду его лицо расплылось в улыбке.

– А-а, вы наверняка…

Нора без лишних слов сцапала незнакомца за руку и поволокла прочь из толпы.

– Но мой багаж… – растерянно бормотал долговязый.

– Заткни фонтан! – прорычала она дрожащим от ярости голосом.

Зеваки поспешно раздавались в стороны.

– Да подождите вы… – взмолился молодой человек.

Однако Нора, не разжимая хватки, погнала его к фургонам для лошадей. Толпа, только что внимавшая оратору, провожала их недоуменными взглядами.

– Я – Билл Смитбэк, – решил представиться парень, с трудом поспевавший за ней.

– Я догадалась, кто вы такой. Скажите, вы часто устраиваете подобные шоу?

– Знаете, как говорится, реклама никогда не бывает лишней…

– Реклама?! – возмущенно задохнулась Нора. Нырнув за фургоны, она наконец выпустила руку журналиста и, тяжело отдуваясь, вперила в него злобный взгляд.

– Да чем вы недовольны?! – Смитбэк являл собой воплощение оскорбленной невинности. Книгу он прижимал к груди, словно щит.

– Я чертовски довольна! Просто счастлива! Надо же, прикатили сюда на лимузине, точно гребаная кинозвезда! Не каждый день удается увидеть такое впечатляющее зрелище!

– Я его нанял в аэропорту, это оказалось невероятно дешево. Здесь чертовски жарко, а в лимузинах отличные кондиционеры, и я решил…

– Вас не предупреждали, что об отправлении экспедиции распространяться не следует? – перебила Нора.

– Предупреждали. – Он недоуменно пожал плечами. – Так я ведь же не выдавал никаких секретов. Просто поставил несколько автографов на своих книжках.

Нора чувствовала себя паровым котлом, готовым вот-вот рвануть.

– Ну да, всех подробностей о Квивире и ее возможном местонахождении вы, может, и не выложили! Но внимание к нашей экспедиции привлекли больше некуда! До поры до времени, кроме нас, о ней вообще никто знать не должен…

– Как бы то ни было, меня пригласили, чтобы я написал репортаж и…

– Еще одно представление вроде этого, и мы обойдемся без вашего репортажа.

Журналист лишь изумленно захлопал глазами.

– Рад приветствовать вас, мистер Смитбэк, – пропел неведомо откуда появившийся Блейк. – Разрешите представиться, – он с заискивающей улыбкой протянул руку, – Арон Блейк. Счастлив, что нам предстоит работать вместе.

Молодой человек растерянно ответил на рукопожатие.

Нора, все еще кипя от злости, наблюдала за происходящим с некоторым недоумением. Как выяснилось, знаменитый ученый обладал некоторыми свойствами характера, ни разу не проявившимися на археологических симпозиумах.

– Скажите водителю, чтобы он отнес ваш багаж. И, прошу вас, не поднимайте больше шума вокруг своей драгоценной персоны.

– Этот парень вовсе не мой водитель. На самом деле он…

– Двигайтесь поживее! – рявкнула Нора.

– Скажите, а вы не могли бы сменить тон? – подчеркнуто любезно осведомился Смитбэк. – А то, признаюсь, для моих нежных ушей он несколько резковат.

Нора молча уставилась не него, уже вполне готовая изрыгать пламя.

– Хорошо, хорошо, я все понял, – поспешно пробормотал долговязый.

Напустив на себя театрально-покаянный вид, он умчался к лимузину. Через несколько минут журналист вернулся с огромной спортивной сумкой. Поставив ее рядом с вещами прочих участников, Смитбэк повернулся к начальнице экспедиции, словно ожидая одобрения с ее стороны.

– Славное местечко, – изрек он, оглядываясь по сторонам. – Так сказать, пограничный пункт.

Нора с удивлением взглянула на него.

– Ну конечно, пограничный пункт, – снисходительно пояснил Смитбэк. – Эдакий последний оплот цивилизации, за которым начинается разгул дикой природы.

Нора покачала головой, демонстрируя всю тщетность попыток вызвать отклик в ее душе подобными трескучими фразами, и направилась к комплексу административных зданий, сбившихся в кучу у самой воды. Ричи Бригса она нашла в одном из офисов. Пухлый приземистый человечек о чем-то возбужденно говорил по телефону. Суета, граничащая с безумием, здесь, по-видимому, царила круглые сутки.

– У этих техасцев вместо голов задницы! – Он грохнул трубку на рычаг.

Взгляд его бесцеремонно скользнул по фигуре Норы, и она ощутила, как в ней закипает новая волна раздражения.

– Чем могу служить, очаровательная незнакомка? – Бригс откинулся на спинку кресла.

– Я – Нора Келли из Института археологии Санта-Фе, – процедила она ледяным тоном. – Согласно нашей договоренности, вы должны предоставить баржу для нашей экспедиции.

– Да-да, конечно. – Улыбка, только что сиявшая на пухлом лице, мгновенно погасла.

Придвинув к себе телефонный аппарат, он набрал номер.

Трубку на том конце провода подняли не сразу.

– С конями уже прибыли! Баржу к причалу!

Отдав распоряжение, Бригс выбрался из кресла и, не утруждая себя дальнейшими объяснениями, порысил к выходу.

Поспешая за излишне упитанным клерком вдоль длинной пристани, Нора в тоскливом недоумении пыталась сообразить, как всего за несколько часов, проведенных на посту начальника экспедиции, она успела превратиться в настоящую ведьму. Все-таки не стоило ей с такой яростью набрасываться на беднягу Смитбэка.

Бригс выскочил на край причала и завопил в направлении столпившихся поблизости катеров и яхт:

– Убирайте свои корыта к чертовой матери! Фургоны с лошадьми – задним ходом к самой воде! – Он повернулся он к Норе. – Весь остальной багаж – на погрузку!

Нора заторопилась к Свайру. Тот выслушал распоряжения, кивнул и с интересом взглянул на Смитбэка, активно включившегося в процесс перетаскивания экспедиционного имущества.

– Что за телеграфный столб?

– Журналист. Он поедет с нами.

– И на кой черт нам сдался журналист? – Ковбой задумчиво потеребил усы.

– Это идея Годдара, – пояснила Нора. – Раз нам предстоит совершить открытие века, мы, по его мнению, просто обязаны представить благодарному человечеству подробный отчет обо всех наших действиях. Иначе мир не простит нам…

Она умолкла, не закончив фразы. Ироничные комментарии в отношении председателя совета и его протеже все-таки лучше держать при себе. Как странно, подумалось ей, Годдар, так удачно подобравший всех прочих участников, остановил свой выбор на таком субъекте, как Смитбэк. Наблюдая за долговязым журналистом, длинными тонкими руками ворочавшим поклажу, она испытала новый приступ раздражения. Стоило бесконечно твердить о необходимости держать в секрете цели и сроки экспедиции, чтобы в результате заполучить в ее состав эту пустоголовую трещотку!

Вернувшись к фургонам, Нора увидела вдали огромную баржу. Над бортом тихонько поскрипывали заляпанные грязью шлюпбалки. Алюминиевые плашкоуты пестрели многочисленными выбоинами и заклепками. На стене маленькой рулевой рубки чернело название судна, выведенное неровными буквами: «Пресноводная Лаура». Деловито урча мотором, посудина обогнула гавань и подошла к пристани.

Погрузка лошадей заняла около получаса. Роско Свайр отлично умел с ними управляться, и кони сохраняли спокойствие, даже несмотря на царившую вокруг суматоху. Бонаротти собственноручно перенес на борт все оборудование для походной кухни, не позволив никому даже прикоснуться к своим пожиткам. Холройд проверял, целы ли печати на непромокаемых сумках с компьютерами и приборами для связи. Блейк, привалившись к стене рубки, пребывал в бездействии и лишь теребил взмокший от пота воротник рубашки.

Нора взглянула на часы. Слоан Годдар по-прежнему отсутствовала. Ждать они не могли, поскольку экспедиции еще предстояло совершить по воде путешествие примерно в шестьдесят миль и успеть засветло добраться до пункта назначения. Приставать в темноте к малознакомому берегу, а уж тем более переправлять на него лошадей, слишком сложно и небезопасно.

Нора поднялась на борт. Капитан возился с гидролокатором в рубке. Его косматая седая борода, грязная шляпа с загнутыми кверху полями, а также неспешные манеры совершенно не вязались с образом моряка и больше подходили какому-нибудь фермеру, покуривающему на крыльце собственного дома в Аппалачах.

«Уиллард Хикс», – прочитала Нора на нагрудном кармашке засаленного рабочего комбинезона.

Капитан поднял на нее взгляд и вынул изо рта пенковую трубку.

– Поспешать бы надо. – Он с усмешкой кивнул в сторону пирса. – А то вон уже слюной брызжут.

Бригс на пристани едва не выпрыгивал из штанов.

– Отчаливай быстрее, черт тебя дери! Отчаливай!

Нора бросила взгляд в сторону автостоянки. Никаких признаков Слоан Годдар.

– Готовьтесь к отплытию. Пойду скажу своим, что мы отправляемся.

Все участники экспедиции собрались возле капитанской рубки, устроившись на обшарпанных садовых стульях вокруг алюминиевого столика. Рядом гудел допотопный газовый гриль, покрытый слоем застарелого жира.

Нора окинула их взглядом. В обществе этих людей ей предстояло провести не одну неделю и, возможно, совершить великое открытие. Несмотря на тщательность отбора, они представляли собой довольно разношерстную компанию. Вот Энрике Арагон, как всегда, молчаливый и сдержанный. Смуглое лицо кажется непроницаемым. А вот и Питер Холройд. Уже успел вымазать рабочую рубашку. Римский нос блестит от пота, но маленькие глазки возбужденно сверкают, а огромный рот кривится в улыбке. К Смитбэку полностью вернулась былая самоуверенность и развязность, он показывает Блейку свои книги, что-то при этом оживленно вещая. Блейк слушает, старательно изображая интерес. Луиджи Бонаротти, откинувшись на спинку стула, покуривает «Данхилл». Вид у него такой невозмутимый, словно он сидит в кафе на бульваре Сан-Мишель. Роско Свайр перебрался поближе к фургонам и через окошко добродушно общается с питомцами. По-видимому, переживает за них и хочет успокоить. Интересно, как сейчас выглядит со стороны сама Нора Келли? Наверняка, по мнению большинства, у рыжей девицы в старых залатанных джинсах и рубашке с закатанными рукавами вид не слишком начальственный. Что ж, ее саму угораздило ввязаться во все происходящее. Нора тихонько вздохнула, пытаясь совладать с приступом растерянности.

Арон Блейк позволил себе оставить общество журналиста и поднялся со стула.

– Неужели мы поплывем на этом корыте? – вопросил он начальницу экспедиции, с нарочитым ужасом оглядываясь по сторонам.

– А вы чего ожидали? – сухо и безучастно осведомилась она. – Круизного лайнера?

Бонаротти тем временем достал из кармана тщательно отглаженной куртки плоскую фляжку, отвинтил крышку-стаканчик и плеснул в нее жидкости на два пальца. Добавив туда воды из бачка, он взболтал желтоватую смесь, затем передал стаканчик по кругу.

– Что это? – осведомился Блейк.

– Перно, – последовал ответ. – Самый подходящий напиток в такую жару.

– Я не пью!

– Зато я пью, – обрадовался Смитбэк. – Давайте-ка это сюда.

Уиллард Хикс высунулся в окно рубки и постучал указательным пальцем по воображаемым ручным часам. Нора кивнула. Она не собиралась его задерживать. В ответ внизу раздался рев мотора. С ужасающим скрежетом баржа отвалила от причала.

– А как же дочь профессора Годдара? – К Норе подбежал обеспокоенный Холройд.

– Мы больше не можем ждать.

Честно говоря, она испытала чувство откровенного облегчения. Ей не придется иметь дело с капризной барышней. Впрочем, пусть Слоан Годдар догоняет их, если захочет.

Члены экспедиции удивленно переглядывались. Баржа медленно разворачивалась, оставляя за собой кипящий пенистый след. Воздух разорвал резкий пронзительный звук сирены.

– Вы что, с ума сошли? – Блейк так и подскочил. – Мы не можем отправиться без дочери Годдара!

– Почему это не можем? – Нора пристально взглянула в его потное недоуменное лицо. – Я как раз уверена в обратном.

14

Через три часа «Пресноводную Лауру» отделяло от суетливой раскаленной гавани расстояние примерно в пятьдесят миль. Широкий нос баржи с легкостью разрезал бирюзовую поверхность озера, вода тихонько шелестела у бортов, моторы размеренно урчали. Катера, моторные лодки и яхты, поначалу то и дело попадавшиеся на пути, постепенно исчезли из виду. Экспедиция покинула цивилизацию и вступила в мир, где устремлялись ввысь величественные древние скалы и царило благоговейное молчание. Они остались одни посреди зеленой глади озера. Теперь их окружали лишь отвесные склоны и каменистая пустыня.

Еще через полчаса Луиджи Бонаротти подал обед – жареных перепелок в коньячном соусе, с грейпфрутами и салатом из рукколы. Столь изысканное блюдо, приготовленное на не внушающем доверия гриле, привело всех в восторг. Даже гримаса неудовольствия, застывшая на лице Блейка, сменилась выражением снисходительного одобрения. Участники экспедиции обедали за алюминиевым столом, заедая перепелок хрустящими хлебцами. После все разбрелись по палубе, созерцая виды, переваривая еду и не без тревоги ожидая прибытия.

Смитбэк, не только с аппетитом евший, но и вливший в себя изрядное количество вина, устроился на стуле рядом с Блейком. Перед обедом журналист успел отпустить несколько шуточек насчет походной стряпни и похлебки из термитов, однако теперь, убедившись, что подобное угощение ему не угрожает, он пребывал в превосходном расположении духа.

– Ведь это вы написали книгу о серии убийств в музеях Нью-Йорка? – с величайшей заинтересованностью осведомился Блейк.

Смитбэк кивнул, самодовольно улыбнувшись.

– А о резне в метро, что произошла несколько лет назад, тоже вы писали?

Смитбэк шутливым жестом поднял воображаемую шляпу и, сияя, раскланялся.

– Признаюсь, я прочел ваши книги на одном дыхании, – потерев подбородок, сообщил ученый. – Но вот чего я никак не могу понять… Зачем вам понадобились археологические раскопки? По-моему, археология – слишком сухая тема для того, кто привык живописать кровавые преступления.

– На самом деле я уже не прежний Билл Смитбэк, король таблоидов. – Журналист просто лучился самодовольством. – Теперь я работаю в таком почтенном и солидном издании, как «Нью-Йорк тайме». Занимаю то самое место, которое в недавнем прошлом занимал Брюс Хэрриман. Бедняга Брюс! Он тоже пытался писать о похождениях маньяка в подземке. Увы, он не в состоянии занять мое место и стать мастером криминального репортажа. – Заметив стоявшую неподалеку Нору, Смитбэк с улыбкой обратился к ней: – Так что теперь перед вами живое воплощение журналистской респектабельности. И в тихой научной заводи вроде вашего института ему самое место.

Нора едва сдержала невольный смешок. Перманентное состояние восторга от собственной персоны сквозило таким простодушием, что начинало ее забавлять. Однако мысль о поступке Годдара, пренебрегшего ее настойчивыми просьбами и решившего раздуть вокруг экспедиции шумиху, вновь повергла Нору в уныние. Она отыскала глазами Холройда. Питер, усевшись прямо на железную палубу, сосредоточенно изучал книгу, на сегодняшний день ставшую для нее едва ли не самой главной книгой на свете. «В поисках Золотого города» Коронадо. Ощутив на себе взгляд Норы, Холройд оторвался от чтения и с улыбкой кивнул ей.

Арагон, облокотившись на поручни, смотрел на бегущую мимо воду, а Роско Свайр, разумеется, нес стражу у фургонов. Он делал пометки в потрепанном блокноте и, как обычно, вполголоса беседовал с подопечными. Бонаротти, закинув ногу на ногу, покуривал сигарету и, казалось, блаженствовал, как на дорогом курорте. Все-таки хорошая еда – лучшее средство поднять людям настроение, подумала Нора. Какая непринужденная атмосфера царила несколько минут назад за столом. Забыв о предстоящих трудностях, члены экспедиции с живостью обсуждали древние способы подъема в пещеры обнаруженного там содержимого и непринужденно обменивались мнениями по различным профессиональным вопросам. Даже Блейк расслабился. Он снизошел до того, что рассказал чудовищно глупый анекдот, звучавший в его устах скорее странно, нежели сменено. Лишь Арагон хранил молчание, однако за его отчужденностью не чувствовалось ни малейшей надменности.

Взгляд Норы вновь перемесился к антропологу. Тот по-прежнему стоял у поручней, взгляд, устремленный на заходящее солнце, оставался непроницаемым. За три месяца, проведенных на раскопках в Гальегос-Дивайн, она успела понять, насколько важно человеческое общение для полноценной работы экспедиции. Замкнутость Арагона ее настораживала. Что-то с ним было не так. Нора прошлась по палубе и будто невзначай остановилась рядом. Антрополог встретил ее вежливым кивком.

– Ну и обед закатил наш повар.

– Да, это было восхитительно. – Арагон беспокойно пошевелил смуглыми руками. – Синьор Бонаротти заслуживает всяческих похвал. Как вы думаете, что скрывается в его волшебном ящике?

Скорее всего, он имел в виду старинный деревянный сундук со множеством отделений. Повар с него буквально глаз не спускал.

– Понятия не имею, – пожала плечами Нора.

– Не представляю, как ему удалось приготовить такой роскошный обед в подобных условиях.

– Не будем обольщаться. Может, завтра нас ожидают соленая свинина и галеты.

Они дружно рассмеялись, и Арагон вновь погрузился в созерцание бирюзовой глади озера, играющей солнечными зайчиками в каменном обрамлении.

– Вам доводилось бывать здесь прежде? – поинтересовалась Нора.

В непроницаемых глазах антрополога мелькнуло выражение, похожее на отголосок давно пережитых чувств. Мгновение спустя взгляд его обрел прежнее спокойствие.

– В некотором роде.

– Очень красивое озеро. – Она не знала, как поддержать явно затухающий разговор.

Повисло молчание. Через несколько секунд Арагон повернулся к ней.

– Позвольте мне с вами не согласиться.

Нору подобный ответ очень удивил.

– Давным-давно, в начале шестидесятых, я был участником экспедиции, в задачу которой входило составить описание древних руин, сохранившихся здесь, в каньоне Глен. Том самом, что вскорости был затоплен.

Наконец-то она поняла причину его печали.

– Здесь было много древних развалин?

– Мы включили в нашу опись более тридцати и в двенадцати случаях приступили к раскопкам. Прежде чем вода заставила нас прекратить работу, удалось найти много интересного. Полагаю, всего здесь насчитывалось несколько тысяч древних жилищ. Помню, мне удалось найти одну киву. Вода плескалась внизу, на расстоянии всего трех футов. Конечно, обращаться со святилищем следовало более бережно, но у нас не было другого выбора. Вода уничтожила бы его в любом случае.

– А что такое кива? – К ним подошел Смитбэк. Каблуки его ковбойских сапог громко стучали по палубе. – Может, кто-нибудь возьмет на себя труд объяснить непроходимому невежде, кто такие анасази?

– Кива – это культовое сооружение круглой формы, служившее анасази для религиозных целей, – пояснила Нора. – Именно там происходили различные священные обряды. Попасть туда было можно только через отверстие в крыше. Что касается анасази, то это древние индейцы, представители коренного населения Америки. Они жили в этих краях более тысячи лет назад, построили здесь города, маяки, гробницы, системы орошения. А где-то во второй половине двенадцатого века их цивилизация внезапно прекратила существование.

Повисло молчание.

– И что, эти руины, которые вам удалось обнаружить, действительно представляли научный интерес? – К их компании присоединился Блейк, ковырявший во рту зубочисткой.

– Разве бывают древние руины, которые не представляют научного интереса? – вопросом на вопрос ответил Арагон.

– Разумеется, бывают, – фыркнул Блейк. – Порой все находки, сделанные на тех или иных раскопках, не прибавляют к нашим знаниям ровным счетом ничего. Например, если мы отыщем пещеру, где в течение нескольких лет ютилось бедное семейство землепашцев, она предоставит нам куда меньше информации, нежели скальное поселение, где на протяжении двух веков проживала тысяча человек.

Арагон смерил коллегу холодным взглядом.

– По моему разумению, один горшок индейцев анасази может снабдить исследователя информацией, достаточной для того, чтобы сделать карьеру, – усмехнулся он. – Правда, бывают археологи, которые совершенно не представляют научного интереса. В отличие от руин.

Блейк нахмурился, явно готовясь сразить собеседника уничижительной репликой.

– А где происходили раскопки? – поспешно вклинилась Нора.

– Примерно в миле отсюда. – Арагон махнул рукой куда-то за правый борт. – На глубине примерно в четыреста футов. Это место называется Храм Музыки.

– Храм Музыки? – эхом повторил Смитбэк.

– Это огромное отверстие в стене каньона. Ветер и шум реки Колорадо наполняют его жутковатым воем, схожим с потусторонней музыкой. Поэтому Джон Уэсли Пауэлл и придумал такое название. На дне каньона мы обнаружили остатки древнего поселения. И в ближайших окрестностях они тоже оказались многочисленны. – Он указал в противоположную сторону. – А там мы обнаружили Колодец Желаний – скальное жилище индейцев, так называемое пуэбло. Оно состояло из восьми комнат, построенных вокруг невероятно глубокой кивы. Конечно, поселение не такое уж большое и кому-то могло показаться незначительным, – процедил Арагон, бросив сердитый взгляд на Блейка. – Еще мы нашли усыпальницу, где анасази с величайшим благоговением похоронили двух маленьких девочек. Обе были завернуты в узорную ткань, шеи и запястья украшены ожерельями и браслетами из ракушек. Но у нас уже не оставалось времени спасти захоронения – вода поднялась слишком высоко. Вскоре она размыла глину, скреплявшую каменную кладку жилищ, и все скрытые в них артефакты исчезли в потоках грязи.

Блейк лишь фыркнул с пренебрежительным жестом.

Баржа меж тем ползла мимо Гранд-Бенч. Вдали темнел выступ плато Кайпаровиц. Окрашенное розоватыми отблесками заходящего солнца, плато казалось особенно недоступным, почти нереальным. Посудина изменила курс, направляясь в узкий проход между двумя отвесными стенами из песчаника. Бывший каньон Серпентайн.

В узком пространстве зеленоватая вода потемнела. Отвесные скалы отражались в ней, словно в зеркале, и определить, где кончается вода и начинается камень, представлялось довольно сложным. По словам капитана, суда почти не заходили в этот каменный коридор, поскольку на его отвесных берегах практически негде высадиться и разбить лагерь.

К Норе подошел Холройд.

– Я читал о поисках Квивиры. – Он поднял книгу в качестве пояснения. – Захватывающая история. Послушайте только: «Индейцы племени чикуе привели к генералу пленника, пойманного ими в дальних землях. Генерал допросил его через переводчика. Пленник рассказал о некоем далеком городе, называемом Квивира. Он сказал, что это священный город, где живут жрецы дождя. Город этот ведет свою историю от начала времен. По словам пленника, богатства города несметны. Даже столовые приборы там из чистого золота, равно как и тарелки, миски и чашки. Всю эту утварь покрывает великолепная резьба и затейливые узоры. Пленник называл золото «акочис». Он сказал, что ко всем прочим металлам в городе Квивире относятся с презрением и вовсе их не используют».

– А-а. – Смитбэк восторженно потер руки. – У этих древних индейцев, я вижу, губа была не дура. Надо же, презирали все прочие материалы, кроме золота. Вы не находите, что слово «золото» звучит чрезвычайно приятно?

– Возможно. Но тем не менее у нас нет никаких подтверждений тому, что у индейцев анасази имелось золото, – заметила Нора. – Да еще в таких количествах.

– А откуда тогда все эти рассказы о ножах и ложках из чистого золота? – не унимался журналист. – Неужели, госпожа начальник, вы считаете, будто пленник все это выдумал? У него просто не хватило бы фантазии.

– Боюсь, мне придется вас разочаровать, – усмехнулась она. – Индейцы были очень хитры и частенько говорили Коронадо именно то, что он хотел услышать. Услать испанца как можно дальше их более чем устраивало.

– Но тут говорится кое-что еще, – подал голос Холройд. – Вот, слушайте: «Пленник предупредил Коронадо, что достичь этого города невозможно. Жрецы дождя и солнца днем и ночью охраняют все подступы к Квивире. И если путники приближаются к городу, они призывают духа Злой пыли, и тот губит незваных гостей».