355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Линкольн Чайлд » Золотой город » Текст книги (страница 13)
Золотой город
  • Текст добавлен: 21 октября 2016, 22:29

Текст книги "Золотой город"


Автор книги: Линкольн Чайлд


Соавторы: Дуглас Престон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

19

Они остановились на ночлег, так и не добравшись до источника воды. Лошадей мучила жажда, и, хотя люди пытались расходовать питьевую воду экономно, к вечеру запасы экспедиции понесли серьезный урон. Арагон, как и ожидала Нора, принял злополучный череп с молчаливым неодобрением. Усталые и измученные, все улеглись раньше обычного и тут же забылись крепким сном.

На следующее утро экспедиция продолжила путь и вскоре оказалась у пересечения сразу трех узких каньонов. Как ни старались Нора и Слоан, ни в одном из них они не сумели обнаружить следов древней дороги. Вероятно, их смыли паводки или погребли под собой более поздние напластования. Система спутниковой навигации по-прежнему не работала, а без нее от карты Холройда оказалось мало проку. Согласно ей, в том месте, где сейчас остановилась группа, вообще не полагалось находиться никаким каньонам. Данные, полученные при помощи радара, превратились в набор цветных пятен и линий, без технической поддержки лишь сбивавший с толку.

Ощущение давнего присутствия отца также покинуло Нору. Следуя традициям Фрэнка Везерила и прочих старинных путешественников, Падриг Келли имел обыкновение оставлять на камнях свои инициалы и дату. Однако до сих пор она не встретила ни одного автографа, ни отцовского, ни чьего-либо еще. Исключение составляли лишь петроглифы давно сгинувших анасази.

Остаток дня процессия тащилась по запутанному лабиринту, углубляясь в мир, начинавший казаться нереальным. Пейзаж вокруг приобретал все более фантастические очертания, и уже с трудом верилось, что события происходят на Земле. При каждом новом повороте ориентироваться становилось все труднее. Нора прекрасно понимала, насколько высока вероятность окончательно сбиться с пути. Лошади все дальше уносили их от цивилизации, комфорта и безопасности в неведомый, загадочный и дикий край. Скальные жилища встречались все чаще. Подобно птичьим гнездам, они лепились на недосягаемых выступах стен каньонов. Она никак не могла отделаться от тревожного ощущения, будто их группа вторглась на чужую территорию.

К вечеру все вымотались до предела и даже ужина ждали без особого энтузиазма. Трапеза оказалась непривычно скромной и к тому же холодной. Из-за недостатка воды пришлось сократить рацион. Бонаротти, вынужденный раздать сухой паек и пользоваться грязной посудой, погрузился в уныние, вполне отвечавшее настроению прочих участников экспедиции.

После ужина люди понуро сидели вокруг костра. Свайр, проведав лошадей, опустился на землю рядом с Норой.

– Не знаю, как долго продержатся мои животинки. – Он сплюнул табачную слюну. – Бедняги вторые сутки не поены.

– Откровенно говоря, мне совершенно наплевать на лошадей, – заявил Блейк. – Меня больше волнует, как бы нам самим не откинуть копыта от жажды.

– Вам, значит, наплевать? – В свете костра глаза ковбоя недобро сверкнули. – Вы что, не понимаете? Если они передохнут, нам всем тоже крышка. Или подобный вывод слишком прост для профессорского ума?

Нора взглянула на Блейка. Лицо его казалось осунувшимся и изможденным, в жестах сквозила откровенная паника.

– Плохо себя чувствуете, Арон? – осведомилась она.

– Вы обещали, что завтра мы будем в Квивире, – буркнул он вместо ответа.

– К сожалению, мои предварительные расчеты не оправдались, – вздохнула Нора. – Путь займет немного больше времени.

– К черту все ваши расчеты! – взорвался Блейк. – Я наблюдал за вами весь день. Вы только и знали, что сворачивали и разворачивали ваши дурацкие карты. Или включали никчемный компьютер. Лучше скажите откровенно – мы заблудились.

– Это не так! Я не думаю, что мы заблудились.

– Подобным образом вы желаете нас приободрить? – Блейк сипло рассмеялся. – Но где она, ваша пресловутая дорога? Вчера мы ее видели. По крайней мере, так нам казалось. А сегодня от нее не осталось и следа.

Норе не раз приходилось наблюдать, как в отрыве от цивилизации у людей сдают нервы. И во всех случаях такое проявление человеческой слабости выглядело до крайности неприятно.

– Все, что я могу сказать, – мы непременно найдем Квивиру, – раздельно произнесла она. – Возможно, даже завтра. А уж послезавтра наверняка.

– Ах, наверняка! – Блейк хлопнул себя по коленям. – Завидую вашей уверенности!

Нора скользнула взглядом по лицам спутников. Нехватка воды не позволяла людям смыть дорожную грязь и пыль, а колючие кусты наградили их царапинами и ссадинами. Лишь двоих все тяготы, казалось, обходили стороной: Слоан, безмятежно пересыпавшую песок между пальцев, и Арагона, погруженного в его привычное отстраненное состояние. Холройд, впервые без книги на коленях, сосредоточенно уставился в костер. Шевелюра Смитбэка торчала во все стороны, растрепанная сильнее обычного, а на модных джинсах красовались грязные пятна. Весь минувший день он громогласно сетовал на набитые во всех местах мозоли. «Если Господь сотворил лошадь для того, чтобы на ней ездил человек, он мог бы измыслить спину этого животного поудобнее», – заявил журналист со свойственным ему красноречием. Даже отсутствие домогательств со стороны измученного Задиры не подняло Смитбэку настроения.

Да, группа представляла собой печальное зрелище. А ведь прошло менее двух суток с тех пор, как начались настоящие трудности. Нора вздохнула. Наверняка и сама начальница экспедиции выглядела ничуть не лучше.

– Я понимаю, что все вы сейчас обеспокоены, – громко произнесла она. – Но поверьте, я делаю все, что могу. Может, у кого-то из вас есть конструктивные идеи? Я с радостью их выслушаю.

– Какие тут могут быть идеи? – пожал плечами Арагон. – Нам надо продолжать двигаться, только и всего. И перестать скулить и хныкать. К сожалению, мы, люди двадцатого века, отвыкли от физических нагрузок. Те, кто жил в этих каньонах много веков назад, хорошо знали, что такое голод и жажда. Но они не знали, что такое жалобы.

Он смолк и обвел сидевших у костра темными непроницаемыми глазами.

– Приятно слышать, что мы не первые, кто страдает от жажды в этих каньонах, – усмехнулся Блейк. – И все же мне почему-то ужасно хочется пить.

Арагон устремил на него долгий пристальный взгляд.

– Полагаю, доктор Блейк, главная причина ваших страданий – не жажда, а глубокий внутренний разлад, в котором вы, возможно, сами не отдаете себе отчета.

Тот, онемев от ярости, попытался испепелить коллегу взглядом, затем с усилием поднялся и на трясущихся ногах побрел к палатке.

Нора смотрела ему вслед, и на душе у нее скребли кошки. Казавшееся таким простым и несомненным на бумаге – дорога анасази, описанная отцом, – в действительности обернулось неожиданными трудностями. А ведь главные испытания еще впереди. Если экспедиция не сбилась с маршрута, завтра они достигнут Хребта Дьявола, огромного горного кряжа. Он отделяет их систему каньонов от другой, еще более удаленной от цивилизации. Именно там спрятана Квивира. На карте хребет казался совершенно непреодолимым. Тем не менее отец как-то сумел через него перебраться. Но почему тогда он не оставил никаких знаков? Ответ напрашивался сам собой. Папа хотел сохранить местонахождение Квивиры в тайне. Теперь становилось ясно, почему и в письме отец выражался с такой туманной неопределенностью.

Люди разбредались по палаткам. Лишь Арагон задумчиво глядел в огонь да Смитбэк, привалившись спиной к камню, казалось, погрузился в дрему.

– Хорошее место для лагеря. – Рядом неожиданно опустилась Слоан. – Посмотрите, что я нашла.

Нора послушно повернула голову туда, куда указывала девушка. В нескольких шагах от них, наполовину зарытый в песок, поблескивал великолепный наконечник стрелы, выточенный из белоснежного агата с крошечными красными вкраплениями.

Бережно подобрав находку, начальница экспедиции рассмотрела ее при свете костра.

– Удивительно все-таки, как эти люди ценили красоту, – произнесла она. – Для всех своих орудий и инструментов они неизменно выбирали самые красивые материалы. Залежи этого агата находятся в Лобо-Меса, примерно в трехстах милях к юго-востоку отсюда. Трудно представить, что анасази совершали такие длительные путешествия. И все ради того, чтобы окружить себя красивыми предметами.

Нора вручила наконечник Слоан.

– Чудесная вещь, – протянула та, вертя находку в руках. Затем осторожно опустила ее в песок. – Пусть останется здесь. Может, так будет лучше.

– Несомненно, – улыбнулся Арагон. – Оставить вещь среди ее естественного окружения куда более разумно, нежели запереть в музейный шкаф.

Все погрузились в молчание, глядя на догорающие языки пламени.

– Я рада, что вы наконец-то поставили Блейка на место, – вполголоса произнесла Нора, придвинувшись к антропологу.

– Мне следовало сделать это в самом начале путешествия.

Вновь повисло молчание.

– Как вы намерены поступить с ним? – поинтересовался Арагон.

– Никак, – пожала плечами Нора. – Посмотрим, как он будет себя вести.

– Сколько я его знаю, он всегда лопался от самодовольства, – заметил антрополог. – Стоит признать, у Блейка есть на то основания – его репутация лучшего в Штатах специалиста по датировке совершенно заслуженная. Но сейчас он проявил неприглядные черты характера, которых я прежде не замечал. Полагаю, виной всему страх. Некоторые люди очень болезненно переживают отрыв от цивилизации и, оказавшись вдали от телефонов и электричества, моментально впадают в депрессию.

– Я думаю, здесь именно такой случай, – кивнула Нора. – Может, он успокоится, когда мы разобьем постоянный лагерь и наладим связь с миром.

– Надеюсь. Хотя далеко не уверен в этом.

Несколько мгновений никто не произносил ни слова.

– Итак? – раздался в тишине голос Слоан.

– Вы о чем?

– Мы заблудились? – спокойно осведомилась она.

– Пока не знаю, – вздохнула Нора. – Это выяснится завтра.

– Если это действительно дорога анасази, она совершенно не похожа на те, что я видел прежде, – пробормотал Арагон. – Создается впечатление, будто анасази хотели уничтожить все следы своего существования. – Он задумчиво покачал головой. – В этой дороге есть что-то зловещее, я это чувствую. Ее словно окутывает мрак.

– Зловещее? – переспросила Нора, пристально глядя на него. – Это всего лишь ваше субъективное ощущение.

Арагон молча полез в сумку и извлек пробирку с черной краской, доставленной из скального жилища.

– На одном из этих образцов я провел тест с люминолом, – сообщил он, покачивая пробирку в ладони. – Он дал положительный результат.

– Впервые слышу об этом тесте.

– Это очень простой тест, который часто используют в судебной медицине, – пояснил Арагон. – Он показывает, содержится ли в исследуемом образце человеческая кровь. – Он смотрел прямо на Нору, и темные глаза профессора поблескивали в ночи. – То, что вы принесли, вовсе не краска. Это кровь. Человеческая. Много слоев высохшей, запекшейся человеческой крови.

– Боже мой, – прошептала она.

На память ей невольно пришли строчки из донесения Коронадо: Квивира на языке их означает «Дом кровавой скалы». Возможно, слово «кровавой» употреблялось ими отнюдь не в переносном смысле.

Арагон между тем бережно извлек из рюкзака маленький череп, послуживший предметом размолвки между Норой и Слоан.

– После того как я выяснил, что стены в этом скальном жилище были выкрашены кровью, я решил внимательно исследовать череп. Вот что мне удалось выяснить. Во-первых, он принадлежит девочке лет девяти-десяти. Несомненно, она из племени анасази – видите, макушка сплющена от лежания в люльке с жесткими бортами. – Антрополог осторожно повернул находку в профиль. – Сначала я думал, что девочка погибла в результате несчастного случая – возможно, на нее упал камень. Но как следует рассмотрев его, я увидел вот это. – Он указал на несколько крошечных желобков на затылочной кости. – Сделано кремневым ножом.

– Неужели… – Слоан осеклась, не договорив.

– Именно так, – повернулся к ней Арагон. – С девочки сняли скальп.

20

Потирая красные от недосыпа глаза, Скип Келли медленно брел по тенистой дорожке ухоженного институтского городка. Утро выдалось восхитительное – теплое, ясное, исполненное радужных обещаний. Солнечные лучи играли в окнах зданий и золотили траву на лужайке. В кустах сирени устроилась какая-то пичуга, изливавшая сердце в жизнерадостных трелях.

– Заткнись, тварь пернатая, – пробормотал Скип.

Пичуга повиновалась.

Он остановился перед длинным приземистым строением, выкрашенным в тот же глуховатый землистый цвет, что и прочие здания института. На деревянном щите, высившемся у входа, сияла бронзовой краской надпись «Хранилище». Скип толкнул дверь и вошел внутрь.

Тяжелая створка с пронзительным скрипом захлопнулась за его спиной. Он невольно поморщился. Боже милостивый, башка трещит – хоть на месте подыхай. Во рту стоял такой поганый привкус, словно ему несколько часов подряд пришлось жевать грязные носки. Ах да! Скип поспешно вытащил из кармана пачку жевательной резинки. Нет, надо непременно переходить на пиво, иначе склеишь ласты. Обещание перейти на пиво он давал себе каждое утро.

Скип огляделся по сторонам, радуясь тусклому освещению. Всю обстановку составляли жесткие деревянные скамьи и два дисплея. Выходившие в вестибюль многочисленные двери оказались плотно закрыты и в большинстве своем не имели табличек.

Вновь раздался противный металлический скрип, и одна из дверей отворилась. Скип без всякого интереса взглянул на вошедшую женщину. Лет тридцати пяти, высокая, сухопарая. Короткие темные волосы, огромные круглые очки и вельветовая юбка.

– Вы, как я догадываюсь, Скип Келли. – Женщина протянула руку. – Я – Соня Роулинг, старший лаборант.

– Классный у вас костюмчик, – заявил Скип, отвечая на рукопожатие.

В таком только на заседание общества трезвости, добавил он про себя. Ох, Нора, ну и удружила же ты маленькому братику.

Ученая дама и бровью не повела, словно не расслышав незамысловатого комплимента.

– Мы ждали вас час назад.

– Простите, – буркнул Скип. – Проспал. Больше этого не повторится.

– Идемте.

Женщина повернулась на каблуках и открыла одну из дверей. Вслед за ней Скип прошел по коридору, свернул за угол и оказался в просторном помещении. В отличие от пустынного вестибюля здесь повсюду виднелись длинные металлические столы, заставленные какими-то инструментами, пластиковыми подносами и коробками. На многочисленных стеллажах громоздились книги и прошитые стопки бумаг. Вдоль стен тянулись ряды запертых железных ящиков. Молодой человек в дальнем углу оживленно беседовал по телефону.

– Вот здесь вам и предстоит работать. – Соня указала на пустующий стол. – Садитесь. Сейчас я введу вас в курс дела.

Скип неловко опустился на стул рядом с наставницей.

– Господи, ну и влип же я, – буркнул он себе под нос.

– Что? – Роулинг устремила на него совиный взор.

– Я хотел сказать, мне немного не по себе, – пробормотал оробевший Скип. – Видите ли, никогда прежде я не работал в подобных местах и…

– Понятно, – перебила его Соня. – Возможно, именно поэтому сегодня вы позволили себе опоздать. Надеюсь, больше этого не повторится.

Скип невольно выпрямился, словно примерный ученик в присутствии строгой учительницы.

– По словам вашей сестры, у вас природная склонность к лабораторной работе, – продолжала женщина. – В ближайшие две недели выяснится, права она или нет. Чтобы понять, на что вы годитесь, начнем с самого легкого. Вы ведь бывали в экспедициях?

– Да, но я совершенно не знаком с различными формальностями и…

– Отлично, – вновь перебила Соня. – Значит, у вас нет скверных привычек, от которых придется отучаться. – Скип удивленно вскинул брови. – Люди думают, что археологи проводят все свое время в экспедициях, среди древних развалин, – пояснила наставница. – В действительности на каждый час полевой работы приходится примерно пять часов работы в лаборатории. И самые важные открытия совершаются именно здесь.

Соня водрузила на стол перед ним поднос с большим пластиковым контейнером. Подняв крышку, она осторожно извлекла четыре плотных запечатанных пакета. На каждом имелась пометка, выведенная черным маркером: «Пондероса-Дроу». Скип скосил глаза. Пакетов в контейнере оставалось еще будь здоров.

– Что это такое?

– Пондероса-Дроу была весьма интересным объектом в северо-восточной Аризоне, – пояснила женщина. – Заметьте, я сказала «была», потому что на данный момент все изменилось. На территории данного поселения обнаружено множество фрагментов глиняной посуды самых различных стилей. Причина, по которой они все там оказались, нами так и не установлена. Возможно, некогда там велась активная торговля. В любом случае, до нас объект принадлежал археологу-любителю, пылкому энтузиасту, не слишком обремененному научными знаниями. В начале двадцатых годов он проводил там раскопки три сезона подряд и вырыл все до последнего черепка. Поработал, можно сказать, на славу. Но возникла одна проблема. – Соня указала на вынутые пакеты. – Все свои находки он свалил в одну кучу, без обозначения точки обнаружения, пласта и всего прочего. В результате информация, полученная с объекта, оказалась нулевой. Все черепки в конце концов передали Музею индейской культуры, но никакого исследования с ними так и не проводили. Три года назад коллекцию музея приобрели мы, а вместе с ней нам достались находки из Пондероса-Дроу.

– А я думал, что буду работать с артефактами из Рио-Пуэрко, – нахмурившись, пробормотал Скип. – Которые Нора добыла.

– Объект Рио-Пуэрко – это образец соблюдения всех археологических правил, – поджав губы, изрекла Соня. – Материал собирался чрезвычайно бережно, и все необходимые данные тщательно зафиксированы. Уверена, находки с этого объекта подарят нам всем немало интересных открытий. В то время как черепки из Пондероса-Дроу… – В качестве пояснения она безнадежно развела руками.

– Я все понял, – угрюмо проронил Скип. – С ними вышла жуткая неразбериха. И даже я не смогу сделать эту неразбериху еще круче. Поэтому вы доверяете их мне. Чтобы я, так сказать, набил руку.

Тонкие губы Сони Роулинг изогнулись в подобии улыбки.

– Вы все схватываете на лету, мистер Келли.

– Как я догадываюсь, пакеты у меня на столе – всего лишь вершина айсберга. – Он кивнул на контейнер.

– Еще одно доказательство вашей сообразительности. В нашем распоряжении – двадцать пять точно таких же.

Скип мысленно выругался.

– И что же мне предстоит с ними делать?

– Ничего сложного. Так как мы не знаем, где они были обнаружены и как располагались по отношению друг к другу, нам остается лишь распределить их по стилям и типам. А потом произвести статистический анализ.

Скип облизал пересохшие губы. Отправляясь в чертов институт, он не ждал ничего хорошего, но увязнуть по самые уши в подобном дерьме все лее не чаял. Точнее, не в дерьме, а в долбаных черепках.

– Можно, я выпью чашку кофе, прежде чем приступить к работе? – спросил он, подавив тяжкий вздох.

– Ни в коем случае. В лабораторию категорически запрещено приносить еду и напитки. Завтра можете прийти пораньше и сделать себе кофе в комнате отдыха. Да, кстати… – Она указала на ближайшую мусорную корзину.

– Что?

– Выплюньте жвачку. Вот сюда, пожалуйста.

– А можно мне прилепить ее к столу? Когда буду уходить, снова суну в рот.

Соня, не оценившая шутки, молча покачала головой. Скипу оставалось лишь повиноваться.

– Наденьте это. – Женщина придвинула к нему коробку с одноразовыми хлопчатобумажными перчатками.

Сама она, также натянув перчатки, осторожно вскрыла один из пакетов. Скип, внезапно ощутивший приступ любопытства, заглянул внутрь. И не увидел ничего, кроме черепков всевозможных цветов, размеров и форм. Одни, казалось, готовы были рассыпаться, стоит взять их в руки, другие, напротив, поражали свежестью красок. Некоторые почернели от кухонного дыма. Попадались такие маленькие, что фрагменты рисунка, сохранившиеся на них, оставались практически неразличимыми, но имелись и крупные, позволявшие судить об основных мотивах росписи. Давным-давно, еще мальчишкой, Скип частенько помогал отцу возиться с подобной ерундой. Тогда ему это занятие нравилось. Но теперь вид всего этого древнего хлама вызывал у него тошноту.

Соня извлекла из пакета первый фрагмент.

– Типичная черно-белая роспись Кортес. – Она осторожно опустила его на поднос. Ловкие пальцы выудили новую добычу. – Это тоже черно-белая роспись, но уже Кайента. Будьте очень внимательны, не упускайте подобных различий.

Женщина достала новый черепок.

– Как по-вашему, что это?

– Похож на тот, первый, – с некоторой заминкой ответил Скип. – Кортес.

– Правильно, – похвалила Роулинг, опуская его на поднос рядом с первым. – А это?

– Этот такой же, как второй. Кайента.

– Отлично.

Соня Роулинг положила черепок на второй поднос и извлекла из мешка еще один экземпляр.

– Что скажете насчет этого?

По бесцветным ее губам скользнула вызывающая ухмылка. Она явно не сомневалась в том, что этот кусочек керамики окажется новичку не по зубам. Фрагмент очень походил на второй, но при более тщательном изучении становилась заметна разница. Скип даже открыл рот, собираясь произнести «Кайента», но вовремя передумал. Уставившись на черепок, он лихорадочно копался в довольно захламленных кладовых собственной памяти.

– Чуска, роспись с широкой каймой? – наконец выдал юноша полувопросительным тоном.

Последовала долгая пауза. Соня Роулинг переменилась в лице. Слегка насмешливое выражение уступило место крайнему удивлению.

– Как это вам удалось?

– Отец обожал всякие там древние осколки и обломки. – Произведенный эффект его несколько смутил.

– Это здорово облегчает дело. – Голос женщины заметно потеплел. – Возможно, сестра не так уж сильно заблуждалась относительно ваших талантов. Так или иначе, здесь вы найдете все стили керамики: Гибола, многоцветный Сент-Джон, коричневый Моголун, Макэльмо. Впрочем, глядите сами.

Она достала из ящика стола ламинированный лист, покрытый рисунками.

– Тут представлены образцы нескольких десятков стилей, которые вы, вероятно, обнаружите среди артефактов Пондероса-Дроу. Все фрагменты, вызывающие сомнения, откладывайте в сторону. Через час или около того я загляну и полюбуюсь вашими успехами.

Скип проводил ее взглядом, испустил тяжкий вздох и вытащил из пакета первый осколок. Поначалу работа нагоняла на него тоску, и куча черепков, вызывающих сомнения, росла куда быстрее, нежели все остальные. Однако постепенно, сам того не замечая, он заработал увереннее. Интуиция подсказывала ему, на какие подробности следует обратить внимание. Каждый черепок, казалось, говорил сам за себя. Воспоминания о долгих днях, проведенных с отцом посреди заброшенных руин, ожили в его душе с пронзительной отчетливостью. Вернувшись домой, они раскладывали находки по картонным коробкам, поминутно сверяясь с научными монографиями. Любопытно, какая судьба постигла коллекции, на которые отец и сын угрохали столько сил?

В лаборатории царила тишина, лишь молодой сотрудник в дальнем углу время от времени щелкал клавишами компьютера. Скип вздрогнул, ощутив на плече чью-то руку.

– Ну, как дела?

– Неужели прошел целый час? – Он удивленно взглянул на часы.

Действительно, время пролетело незаметно. И так же незаметно прошла головная боль.

– О, я вижу, вы взялись уже за третий пакет.

– Рад стараться, – отрапортовал Скип, массируя затекшую шею. – В школе я никогда не ходил в любимчиках у учителей. Может, сейчас сподоблюсь.

Раздался тихий стук в дверь, однако Соня не обратила на него внимания.

– Прежде чем выставить отличную оценку, я должна проверить вашу работу, – улыбнулась она. – Вдруг вы наделали уйму ошибок.

Внезапно из дальнего угла лаборатории донесся робкий дрожащий голос:

– Скип Келли. Скип Келли здесь?

Он вскинул голову. Голос принадлежал молодому сотруднику. Вид он имел до крайности взволнованный, и причина тому вырисовывалась со всей очевидностью – в дверях возвышался здоровенный малый в полицейской форме. Коп направился прямиком к Скипу, выразительно позвякивая наручниками, висевшими у него на поясе вместе с кобурой и дубинкой. В нескольких шагах от новоиспеченного лаборанта он остановился. На губах его играла легкая улыбка.

– Скип Келли? – раздался в напряженной тишине низкий баритон.

– Да, – пролепетал Скип.

По спине его бежали мурашки, а мозг судорожно прокручивал все былые прегрешения, пытаясь выбрать из них наиболее интересное с точки зрения полиции. В любом случае визит копа не предвещал ничего хорошего. Наверное, эта скотина, сосед, пожаловался на постоянный шум. Или чертова бабка с таксой. Держала бы наглую псину на поводке, а не спускала где ни попадя, чтобы та путалась у людей под ногами…

– Можем мы выйти на несколько минут? – Голос полицейского вернул его к реальности.

Оказавшись в прохладном сумраке вестибюля, коп вынул из кармана значок и представился:

– Лейтенант Эл Мартинес, департамент полиции Санта-Фе.

Скип молча кивнул.

– Вас чрезвычайно трудно отыскать. – Баритон лейтенанта звучал скорее дружелюбно, нежели угрожающе. – Но боюсь, теперь вам придется уделить нам некоторую часть своего драгоценного времени.

– Зачем я вам понадобился? – с усилием выдавил из себя Скип.

– Если не возражаете, мистер Келли, я сообщу вам об этом в полицейском участке.

– В полицейском участке? – тупо повторил он. – А когда мне туда прийти?

– Надо подумать.

Взгляд Мартинеса устремился сначала на потолок, потом на пол, потом вновь на Скипа.

– Думаю, лучше всего вам отправиться туда прямо сейчас.

Скип судорожно сглотнул и указал на дверь лаборатории:

– Но я сейчас занят. Может, с этим можно обождать?

– Нет, мистер Келли, – последовал незамедлительный ответ. – Полагаю, дело не терпит отлагательств.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю