Текст книги "Такая вот любовь…"

Автор книги: Линдсей Армстронг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Когда в следующий раз Джек нагрянул к ней – как всегда неожиданно, – он вывалил на стол целую кипу бумаг.

– И что это все значит? – Мэгги подняла на него глаза.

– Я планирую построить деревню для пенсионеров. Ну, каково твое мнение?

– Кошмар, – честно сказала она, просмотрев наброски. – Дома ужасно маленькие.

– То же самое я сказал архитектору, но ведь, с другой стороны, домик в деревне – это не обязательно огромный особняк.

– Никаких садов... А почему при домах нет даже лужайки?

– Не думаю, что пожилым людям вновь захочется превратиться в газонокосильщиков. Это и для многих молодых слишком хлопотно.

– Возможно, – признала Мэгги. – Но обязательно должна быть какая-нибудь веранда, где они могли бы выращивать овощи и травы в горшках. Лично для меня это было бы очень важно.

– В проекте учтены несколько общественных цветников и парков.

– Это не то, – настаивала Мэгги. – Если бы проект был мой, я бы обязательно учла какой-нибудь приусадебный участок: чем ближе к старости, тем больше люди тянутся к земле.

– Ты просто помешана на садоводстве, – улыбнулся Джек, кивнув на окно, за которым буйствовали цветы.

– Да, я такая, – пожала она плечами.

– Уговорила. Я поразмышляю над этим и принесу тебе другие чертежи.

– Но почему мне? У тебя наверняка есть отдел, который занимается такими вещами.

– Потому, мисс Трент, что некоторые ваши замечания достойны того, чтобы их рассмотреть. Ну и к тому же... Разве сады – не твоя стихия?

Мэгги промолчала, не желая признаваться, что в последнее время у нее ко всему пропал интерес. Ее любовь к Джеку, воспоминания о счастливых днях на мысе Глосестер, желание, которое он так легко возбуждал в ней, их будущий ребенок – все это привело к тому, что иногда Мэгги стоило большого труда не попросить его снова сделать ей предложение. Она бы согласилась...

А иногда на нее накатывали жуткие приступы ревности ко всем женщинам, которые были у него. Это сводило ее с ума. В эти минуты Мэгги замыкалась в себе, испытывая к нему почти ненависть, которая проходила так же внезапно. Тогда ее снова охватывало чувство признательности: Джек был как скала, с которым все ее проблемы казались не проблемами, а так, проблемками... Потому что она поняла, что на Джека Маккиннона можно положиться.

Мэгги только горестно вздыхала, думая о том, как распутать этот разношерстый клубок чувств и эмоций, который сама же и связала.

Она была уже на шестом месяце беременности, когда Джек зашел к ней одним прохладным вечером.

Они немного поболтали. Джек не спускал с нее внимательных глаз, но теперь ничего не мог прочесть в этих зеленых глазах, которые всего лишь полгода назад отражали все ее чувства. Смех, улыбка, насмешка, желание, упрямство – все это ясно читалось в ее глазах тогда, но не сейчас.

Джек вдруг почувствовал гнев, что у Мэгги появились свои тайны, а он ничего об этом не знает.

– Как ты себя чувствуешь? – неожиданно спросил он.

– Хорошо, – машинально ответила она.

– Хорошо? Мэгги, если что-то не так, скажи мне.

Мэгги подложила небольшую подушку себе под спину.

– Я в порядке, если не считать болей в пояснице, но это нормально, – терпеливо сказала она. – Меня уже не тошнит по утрам, и это самое приятное в моем состоянии. Кстати, я безумно хочу чаю. Как ты, составишь компанию?

– Не откажусь. Мне принести?

– На это я еще гожусь, – помотала она головой и поднялась с кресла.

Глаза Джека впитывали ее всю. Конечно, она изменилась. Ее талия уже не была тонкой, но бедра и особенно грудь стали такими округлыми, такими соблазнительными, что он с трудом подавил желание.

Он принял из ее рук чашку крепко заваренного чая без сахара – она не забыла, что он любит именно такой, – и вполголоса сказал:

– Странно, что ты не сияешь.

– Не понимаю... – Она удивленно посмотрела на него.

– Я думал, что женщины, ждущие ребенка, должны сиять от счастья, светиться. По тебе не заметно, что ты счастлива. Может, потому, что этот свет поглощает снедающие тебя проблемы? Может, все дело в том, что ты боишься стать матерью-одиночкой? – без околичностей заявил он.

– Даже будь так, ты бы узнал об этом последним, – спокойно сказала она, но это далось ей с большим трудом.

– Почему? Или ты ждешь повторного предложения руки и сердца? Его не будет, Мэгги.

– Дело не в этом. – Она внутренне напряглась, но заставила себя расслабиться. – Если я не сияю, то лишь потому, что в последнее время мое настроение меняется по своим собственным и не всегда объяснимым законам. Это изматывает.

– Может, сходить за покупками и отвлечься? Например, вещи для ребенка, игрушки там всякие.

Не улыбка, тень улыбки мелькнула в ее глазах.

– Джек, каждый раз, когда ко мне приезжает мама, мы почти только тем и заняты, что ходим по магазинам.

– Хорошо, – кивнул Джек. – Куда ты выходишь кроме магазинов?

– В смысле?

– Например, встречаешься с подругами?

– Иногда. – Мэгги почему-то вздохнула. – Хотя в последнее время я предпочитаю просто побыть в тишине.

– Тим Митчелл? – Она отпрянула. От Джека это не ускользнуло. – Ну, как там Митчелл? Жениться не предлагал?

– Предлагал, – осторожно сказала Мэгги. – Но как ты узнал?

– Надеюсь, ты сразу ему отказала, – бесстрастно сказал он, не ответив на ее вопрос, и был вознагражден восхитительным гневным взглядом зеленых глаз.

– Почему ты так уверен? – обуздав себя, спросила Мэгги. – Из Тима выйдет замечательный муж и...

В него словно бес вселился.

– Да ладно тебе, Мэгги. Это же рецепт катастрофы. Ведь со мной, по крайней мере, ты получала удовольствие в постели.

– Не смей...

– Почему? – усмехнулся Джек. – Разве это не так? – Она открыла рот, но он не дал ей и слова сказать. – Но если ты приняла его предложение, я хотел бы услышать, почему ты отказала мне. Нас с тобой связывало гораздо большее.

– Ты так в этом уверен? – ядовито поинтересовалась она.

– Разве это я последовал за тобой на мыс Глосестер? Разве это я предложил узнать друг друга получше?

– Да, – согласилась Мэгги. – Все так. Только ты меня не дослушал. Я хотела сказать, что из Тима выйдет замечательный муж и кому-то действительно повезет, но, к сожалению, этой счастливицей буду не я.

– Как я уже говорил, ты быстро соображаешь.

– Джек, зачем ты это делаешь?

– Что? – невинно спросил он.

– Выводишь меня из себя.

– В самом деле? Прости, милая, – улыбнулся он фальшивой улыбкой. – А как на работе?

Мэгги уже хотела возмутиться этим допросом, но передумала.

– Через две недели я ухожу в декрет. Работа почему-то превратилась в скучную обязанность и перестала приносить удовольствие. К тому же, – она печально оглядела свою фигуру, – мне тяжело вести машину.

– Понятно. – Словно по мановению волшебной палочки он подобрел. – Как насчет того, чтобы работать дома? Скажем, на меня? Ты могла бы помочь не только советами в моем новом проекте, но и заняться дизайном. У тебя отличный вкус.

Мэгги слушала его, приоткрыв от удивления рот.

– Ты собираешься меблировать все дома?

– Нет, не все. Мне нужна женская рука, потому что некоторые дома будут предназначены для одиноких женщин.

– И ты думаешь, что я могу заниматься этим, не выходя из дома?

– А почему нет? Мэйзи организует для тебя доставку образцов материалов, краски, ковров, – в общем, всего, что нужно.

В Мэгги вдруг проснулся жгучий интерес. Она почувствовала к Джеку горячую благодарность и чуть было не ляпнула: «Почему ты меня не любишь?», но в последний момент образумилась и лишь спросила:

– Зачем ты это делаешь?

– Это очевидно. – Джек пожал плечами. – Здоровье ребенка зависит от твоего, поэтому я не хочу, чтобы ты хандрила.

В эту ночь Мэгги заснула в слезах. Ей безумно хотелось, чтобы они стали партнерами не только по работе, но и в жизни.

Мэгги не ожидала, что работа, которую ей предложил Джек, так взбодрит ее, но именно это и произошло. Иногда она даже сияла от счастья. Работа дала ей возможность познакомиться с Джеком-бизнесменом и убедиться в правильности своего предположения: в вопросах бизнеса он мог быть таким же жестоким и беспринципным, как и ее отец, но с оговоркой – он был справедлив.

Она стала присутствовать на собраниях в качестве консультанта по дизайну. Сначала Мэгги чувствовала себя скованно, изредка ловя на себе любопытные взгляды окружающих.

– Это не так, Мэгги, – убеждал ее Джек. – Вряд ли кому-нибудь интересно, чьего ребенка ты носишь. Я никому не говорил о нашей связи, если тебя волнует именно это.

– А Мэйзи? – не успокаивалась она.

– Ей тоже. Она, может, что-то и подозревает, но умеет молчать. Может, ты кому сказала?

– О том, что ты отец ребенка, знают только родители. – Она опустила плечи. – Почему-то я стала мнительной и обидчивой.

Джек молча обнял ее, и она немного успокоилась, решив, что в самом деле, кому какое дело, кто отец ее ребенка?

Сильвия приехала к ней неожиданно.

– Джек сказал, что я могу тебя навестить, – объяснила она свое присутствие на пороге ее дома, ничуть не удивившись, что видит Мэгги беременной.

– Тебе не нужно ничье разрешение, чтобы приехать ко мне, – придя в себя от изумления, сказала Мэгги. – Проходи. Не думала, что ты знаешь, что я беременна.

– Я и не знала. – Сильвия вошла в дом. – Пару дней назад я приехала к Джеку, чтобы сообщить ему свою новость, и обнаружила, что он мрачен, как медведь после спячки. Тогда я решила, что, пока его настроение не улучшится, не стоит мельтешить у него перед глазами. Он такой же, как все мужчины... – Она присмотрелась к Мэгги и сочувственно спросила: – Оказалась между двух огней, да?

Упоминание об отце застало Мэгги врасплох. Сильвия это заметила и торопливо продолжила:

– Хочу, чтобы ты знала, Мэгги. Я виновата перед тобой и твоей матерью, потому что знала, что твой отец женат. Но поверь, для меня тогда это было невероятно трудно – заставиться себя расстаться с ним.

Мэгги смягчилась.

– Я не могу тебя винить, потому что не знаю, как это бывает, но неужели ты здесь ради этого?

– В общем-то, нет. – Сильвия расплылась в улыбке. – Я опять влюбилась, хотя раньше думала, что твой отец забрал мое сердце.

– Надеюсь, на этот раз мужчина не женат? – с доброй улыбкой спросила Мэгги.

– Скоро будет женат. Ах, Мэгги, – воскликнула она и радостно засмеялась. – Он предложил мне выйти за него замуж!

– Прими мои поздравления, – тепло сказала Мэгги.

Смех Сильвии постепенно затих.

– Как ты думаешь... – нерешительно начала она. – Твои родители, я хочу сказать...

– Они снова вместе, – помогла ей Мэгги. – И снова счастливы. Я не могу в это поверить.

Глаза Сильвии вспыхнули.

– Я так рада за них! Но твой отец и Джек... Как они ладят?

– Как тебе сказать, раз они не изъявили желания даже поговорить друг с другом... В то, что они когда-нибудь будут друзьями, верится слабо. По крайней мере, оба знают, что я не потерплю открытой неприязни. Может, это их остановит?

– А почему ты не выходишь за Джека замуж? – неожиданно спросила Сильвия.

– Вряд ли Джек позволит себе полностью довериться другому человеку, – со слабой улыбкой отозвалась Мэгги. – Думаю, тебе это объяснять не нужно.

Сильвия подавила вздох.

– Да, не важно, как ты любима приемными родителями и любишь ли их сама, ты всегда словно бережешь частичку себя в надежде, что когда-нибудь вдруг объявятся твои настоящие родители – и тогда... – Она умолкла.

– В том-то и дело, – мягко сказала Мэгги. – Я хочу все или ничего. Джек, наверное, прав, говоря, что я кусочек старой породы, но иногда я просто не знаю, что бы без него делала.

Сильвия кивнула.

– Он заново собрал меня по кусочкам, когда я рассталась с твоим отцом.

– Да, подбирать кусочки у него и впрямь получается лучше всего. Ну, – оживилась Мэгги, – лучше скажи, когда твоя свадьба? Где вы познакомились? Я буду рада узнать о тете своего ребенка все, что она захочет мне о себе рассказать.

Через два дня Мэгги получила еще один сюрприз.

Джек устраивал фуршет в своем пентхаусе. Мэгги также внесла свой вклад: цветы, еда, приглашения гостям – все это подготовила она. Тем не менее она удивилась, получив приглашение. Сначала она подумывала о том, чтобы отказаться, но решила, что заслужила небольшое развлечение и пойдет туда, посидит немножко. Танцевать ей было тяжело – все-таки восьмой месяц...

Мэгги тщательно оделась, сделала макияж, распустила волосы и выбрала туфли на невысоких каблуках – туфли без каблуков для нее просто не существовали.

– В общем, малыш, твоя мамочка очень даже ничего, – сказала она, рассматривая себя в зеркало. – Конечно, было бы лучше, если бы эти несколько килограммов на этот вечер можно было отложить в шкаф, но нет – значит нет. – Она беспечно улыбнулась своему отражению, взяла серебристую сумочку и вышла.

Первой, кто встретил ее, была Мэйзи. За то время, что Мэгги работала на дому, а Мэйзи оказывала ее всяческую помощь, они стали хорошими подругами.

– Мэгги, – ахнула та. – Ты фантастически выглядишь!

– Подпишусь под твоими словами.

За ее спиной возник Джек, и у Мэгги перехватило дыхание. Они не виделись неделю – Джек ездил за границу по делам, но не это вызвало в ее теле дрожь. Она никогда не видела, чтобы обычный черный смокинг с белоснежной рубашкой смотрелся бы так элегантно, как на Джеке.

– Спасибо на добром слове, – несколько смущенно улыбнулась она. – Вы знаете, что сказать беременной леди, чтобы она перестала бояться застрять в дверном проеме и опозориться.

Вечер был теплый, и все столы были сервированы на веранде. Отсюда открывался изумительный вид на бухту Беглеца.

Гостей было около двадцати человек, и потому вечеринка проходила тихо и спокойно. Однако скоро Мэгги устала и решила ехать домой.

– Останься. – Джек подошел незаметно и взял ее за руку, когда она прощалась с Мэйзи. – Скоро все разъедутся, и я сам отвезу тебя.

– Но я ведь сама сюда добралась, – возразила Мэгги.

– Уже поздно.

– В самом деле, Мэгги, – поддержала Джека Мэйзи.

– Я просто немного устала. – Мэгги подавила зевок.

– Может, пока приляжешь? – предложила Мэйзи.

– О да, спасибо! Мои туфли просто убивают меня.

Мэйзи провела ее в комнату, где на стенах висели гравюры морских судов в золотых рамках, в центре стоял антикварный глобус, а вокруг кофейного столика несколько удобных кресел.

– Спальные! – обрадовалась Мэгги, когда Мэйзи разложила одно кресло и оно превратилось в небольшую софу. – Я просто мечтала куда-нибудь упасть, – призналась она.

– Сейчас принесу чай, – улыбнулась ей Мэйзи и вышла.

После чая веки сами собой сомкнулись, и она не заметила, как задремала.

Проснулась она внезапно. Открыв глаза, увидела стоящего рядом с ней Джека. Он молча смотрел на нее.

Мэгги сделала движение, чтобы встать. Так же молча Джек подал ей руку и помог подняться. Не выдержав его пристального взгляда, она опустила ресницы и вздрогнула. Это был тот самый взгляд, когда Джек хотел заняться с ней любовью там, на мысе Глосестер! Значит ли это, что, несмотря на ее расплывшуюся фигуру, она все еще желанна ему?

Зазвонил телефон. Джек бросил на него свирепый взгляд, но телефон упорно трезвонил. С приглушенным восклицанием Джек взял трубку. Послушав несколько секунд, он помрачнел.

– Хорошо. Мэйзи, не могла бы ты отвезти Мэгги домой? – Он положил трубку и сказал: – Звонила Сильвия. Нашей матери стало плохо. Она в критическом состоянии. Врачи говорят, у нее осталось не больше двух дней.

– Мне так жаль, – прошептала Мэгги, не зная, как еще выразить свое сочувствие. – Ты прямо сейчас вылетаешь в Сидней?

– Нет. Билетов нет ни на сегодня, ни на завтра. Я поеду на машине. Если выеду прямо сейчас, приеду туда к утру.

– Джек, – она закусила губу. – Пожалуйста, будь осторожен.

– Ты тоже. – Он взял ее руку, и в этот момент ребенок пошевелился. Инстинктивно Мэгги положила его руку на живот, накрыв ее своей. – Чувствуешь?

Джек несколько раз моргнул.

– Да. И как часто он это проделывает?

– В последнее время иногда только и делает, что пинается. Наверное, делает упражнения, – сделала Мэгги попытку пошутить. – Может, уже подумывает о карьере гимнаста?

Джек улыбнулся. На нее вдруг нахлынуло спокойствие, и Мэгги пожалела, что этот момент не может длиться вечно.

Позади них послышалось смущенное покашливание.

– Снова Сильвия, – извиняющимся голосом произнесла Мэйзи.

Но произошло чудо – волшебство этого момента не пропало.

Следующие несколько дней Мэгги была на седьмом небе от счастья. Если спустя восемь месяцев она все еще интересна Джеку как женщина, может, есть шанс, пусть даже крошечный, что после рождения ребенка его интерес к ней вспыхнет с новой силой?

Она улыбалась про себя и, погруженная в свои мысли, не заметила, как мимо нее прошел мужчина, резко обернулся и громко воскликнул:

– Мы случайно не знакомы?

Мэгги моргнула и посмотрела на незнакомца, пытаясь вникнуть в его слова.

– Точно! Тогда вы не были беременны и из одежды на вас были лишь бюстгальтер и джинсы.

И тут Мэгги вспомнила. Это был тот самый журналист!

В ее глазах мелькнула паника при виде торжества, написанного на его лице. Она поспешно дернула ручку и закрыла за собой дверь, лихорадочно соображая, что делать, если мужчина вдруг решит подождать, пока она не выйдет.

Мэйзи!

Мэгги достала телефон и набрала ее номер. Однако первый вопрос, сорвавшийся с ее языка, был:

– Джек звонил?

– Совсем недавно. Сегодня утром миссис Маккиннон тихо скончалась.

– Мне так жаль, – прошептала Мэгги.

Ей уже никогда не познакомиться с женщиной, заменившей Джеку мать... Она собралась с мыслями и объяснила Мэйзи причину своего звонка. Долго объяснять не пришлось: Мэйзи знала от Джека, что случилось в гараже.

– Я выезжаю немедленно. Какой адрес?

Мэгги положила телефон, завернула за угол, и тут на нее налетел какой-то мальчик. От столкновения он потерял равновесие, но удержался на ногах. Мэгги, потяжелевшая на несколько килограммов, неловко пошатнулась и, подвернув лодыжку, упала.

Через мгновение мир погрузился во тьму.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Мэгги тяжело выплывала из забытья, в котором не было снов. Только с третей попытки ей удалось открыть глаза и сфокусировать зрение. Ее глаза расширились: рядом стояла детская кроватка.

В мозгу обрывками проносились воспоминания. Журналист, мальчик, падение. Затем темнота. Боль, схватки.

Она перевела взгляд на живот. Живота не было. Но она не помнила, ни как рожала, ни крика новорожденного! Мэгги продолжила исследовать себя и окружающую обстановку. На ней была ночная рубашка, которую сама она не надевала. И эту комнату она видела впервые.

Она попыталась приподняться, но ноги ее не послушались...

– Тиши, тише, – раздался вдруг спокойный голос Джека.

Только тогда она заметила стул за детской кроваткой.

– Джек? – недоверчиво спросила она, не веря своим глазам.

– Да. – Он остановился рядом. – Как ты себя чувствуешь?

– Без понятия. Кроватка наша? – пересохшими вдруг губами спросила она.

Джек улыбнулся.

– Оригинальный вопрос, если учесть, что ты сама же ее и покупала, – ответил он. – Наверное, хотела спросить, что с ребенком? – пришел он ей на помощь. – Знакомься: Трент черточка Маккиннон. – Он наклонил кроватку, и Мэгги увидела крохотного спящего человечка.

– Мы сделали это! – От нахлынувшего облегчения она упала обратно на подушки. – Я сделала это!

– Ты молодчина, – подтвердил Джек. – Он настоящее совершенство. По крайней мере, мне так сказали.

– Мальчик?

– Сын. Он родился немного раньше положенного срока, но с ним все в порядке. Здоровый, крепенький малыш.

Мэгги приподнялась на локтях, но ничего, кроме маленького сжатого кулачка, не увидела. Ребенок пошевелился, и Мэгги задержала дыхание. Он повернулся к ней личиком, зевнул и снова отвернулся.

– Кажется, он вполне всем доволен, – потрясенно сказала она.

– Точно подмечено. – Джек почесал щетину на подбородке. – Он чувствует себя гораздо лучше, чем, например, я.

– И как он так может? – изумлялась Мэгги. – Он еще не родился, а ему уже столько всего пришлось пережить.

– Нет, не ему. Это тебе через столько всего пришлось пройти.

– Я почти ничего не помню, – нахмурилась она.

– Еще бы! Если учесть, что после удара ты потеряла сознание. – Поймав ее выжидающий взгляд, он продолжил: – Ты неудачно упала. От удара начались схватки. К счастью, когда приехала Мэйзи, ты уже была в надежных руках. К счастью, роды были быстрыми и прошли без осложнений.

– Более-менее понятно. А почему я не могу шевелить ногами? – срывающимся от волнения голосом спросила Мэгги.

– Ты подвернула лодыжку, потянула связку на другой ноге и повредила спину. На всякий случай тебе зафиксировали и спину, и обе ноги.

– И сколько я тут уже валяюсь?

Джек посмотрел на часы.

– Примерно восемь часов назад я вернулся из Сиднея. Я опоздал всего чуть-чуть: ты уже родила. – Он улыбнулся. – Я уже подержал нашего сына на руках.

– А можно мне? – как-то жалобно спросила она.

– И ты еще спрашиваешь? Кстати, твои родители тоже здесь. Когда они удостоверились, что ни тебе, ни внуку ничего не грозит, они вышли выпить кофе.

– Ты сказал «родители»? – переспросила Мэгги. – Ты встретился с отцом?

– Никаких военных действий, – кивнул Джек. – И он, и я дорожим тобой и ребенком.

Мэгги глубоко вздохнула.

– Ты даже представить себе не можешь, как я счастлива это слышать. Джек, – попросила она, – дай мне его, пожалуйста.

У нее защемило сердце, когда Джек осторожно взял сына на руки: на его лице была написана нежность, а сам он буквально засиял от гордости. Именно в эту минуту Мэгги поняла: если не ради нее, то ради сына Джек сделает все.

– Знаешь, Джек, – вглядываясь в личико сына, сказала она. – По-моему, у него твой нос.

Джек скептически хмыкнул.

– Если он на кого и похож, то только на Трентов.

Они оба тихо рассмеялись.

На некоторое время Мэгги пришлось отказаться от кормления грудью: она принимала болеутоляющее. Но когда этот день настал, ее радости не было границ.

– Джек, – Мэгги сияла, – врач сказал, что через три-четыре дня меня выпишут и я смогу вернуться домой. Наконец-то!

– Мы решили иначе.

– Кто это – мы? – Она подняла на него глаза, и у нее заныло сердце.

Джек почти не отлучался, был рядом. Только один раз он уехал на похороны матери, но затем сразу вернулся. Он был мил, заботлив, смешил ее, но иногда Мэгги становилось страшно, что когда-нибудь он уйдет от нее. О свадьбе он больше ни разу не говорил...

– Мы – это твои родители и я. Мы решили, что будет лучше, если ты переедешь ко мне. Подожди, не перебивай! Дело в том, что твоя вилла двухэтажная, а в моей квартире никаких лестниц нет.

– Мне это известно, – нетерпеливо сказала она.

– Как и то, что тебя выпишут в инвалидной коляске? И как ты собираешься воевать со ступеньками? – Это заставило ее задуматься. Завладев ее вниманием, Джек продолжил: – Я предложил твоей матери пожить с нами, и она согласилась. Она будет с тобой столько времени, сколько ты скажешь. В доме также есть гимнастический зал и плавательный бассейн. Ты сможешь – да и врачи рекомендуют – выполнять комплекс упражнений под присмотром физиотерапевта.

– Понятно.

– Ну так что? Как ты смотришь на это предложение?

– Я смотрю и пока вижу то, чего никак не ожидала: ты и мои родители организовали сговор против меня.

Ответить Джеку не дали. Вошла няня с ребенком на руках и возвестила:

– Время кормить. О, как хорошо, что вы здесь, мистер Маккиннон. Мы, персонал родового отделения, решили, что пора бы этому крепышу дать имя. Сколько можно обращаться к нему Трент черточка Маккиннон? – с искренним возмущением спросила она.

– Как насчет Трента Маккиннона? – предложил Джек.

– Трент Маккиннон, – медленно повторила Мэгги. – Тебе нравится? – обратилась она к сыну.

Его личико сморщилось, ручки сжались в кулачки. Казалось, еще секунда – и он разревется.

– Ясно, – сказала Мэгги, торопливо расстегивая пуговицы. – Это значит «Называй как хочешь, только дай поесть!».

Все рассмеялись.

Мэгги ловко приложила Трента Маккиннона к груди и сказала:

– Мне нравится имя, но как насчет Трента Джека Маккиннона?

– Решено. – Джек легонько коснулся ее губ. – Сейчас я должен идти, но загляну вечером. Так что, я все приготовлю для тебя с ребенком?

Ей оставалось лишь беспомощно кивнуть.

И Мэгги переехала к Джеку. Специально для нее и малыша он оборудовал спальню и детскую. Воспользовавшись тем, что приехала Белла, сам Джек тут же отправился в деловую поездку.

Прошло два месяца. Мэгги почти поправилась и уже не боялась оставаться одна. Ее мать, решив, что дочь сама со всем прекрасно справляется, уехала. В этот же день Джек должен был вернуться из Новой Зеландии.

После отъезда матери Мэгги показалось, что в доме стало непривычно тихо. Не желая себе признаваться, что скучает по Джеку, она с нетерпением ждала его возвращения. К ее огромному разочарованию, он заехал всего лишь на полчаса – торопился на деловую встречу. Мэгги распаковывала его чемодан и, не удержавшись, поднесла к лицу его рубашку, с наслаждением вдыхая его запах и вспоминая ласки, сводящие ее с ума...

Джек вернулся в шесть, когда Трент был накормлен и спал.

– Я в детской, – негромко позвала она.

Джек зашел. Он выглядел очень усталым.

– Непростая поездка? – посочувствовала Мэгги.

– Точно. Как там поживает мой сын и наследник?

– Куда лучше папочки: играл целый день. – Она набрала в легкие побольше воздуха и сказала: – Очень правильный ребенок.

– Интересное прилагательное.

– Я имела в виду, что он очень организован. Все делает так, как написано в книге по воспитанию и уходу за ребенком.

Джек нахмурился.

– Ему восемь недель. Не рано ли об этом судить?

– Совсем нет. – Волосы цвета темного золота упали на лицо Мэгги, когда она склонилась над спящим ребенком. – У него очень четкий режим, по большей части. Но ведь исключения только подтверждают правила, разве нет? Он деликатно отрыгивает, спит, как и полагается, в периодах между кормлением. После кормления в два часа любит поговорить, и ему очень нравится, когда его берут на руки и ходят с ним по комнате.

– А есть что-нибудь такое, что бы он не делал так, как написано в этой книге?

Мэгги задумалась.

– Он ненавидит, когда ему моют волосы, – неуверенно сказала она и добавила: – Но там сказано, что не всем детям это нравится.

– Орет, как взлетающая эскадрилья истребителей?

– Да. – Она пожала плечами. – Но все остальное – как по книге.

– Тогда чего волноваться?

В зеленых глазах Мэгги появилось озабоченное выражение.

– Я боюсь, что он не поймет, когда узнает, что его семья несколько... иная, чем у его друзей.

– Ты имеешь в виду, что у него нет семьи как таковой? – ровно спросил Джек, но подбородок его напрягся. – Это был твой выбор, Мэгги.

– Это было до того, как случилось то... что случилось, – чуть нервно заправив прядь волос за ухо, сказала она. – И уж точно до того, как мне понравилось быть матерью. Наш сын заслуживает большего. Джек, остановись! – запротестовала она, когда он покатил ее к выходу. – Я ведь уже могу ходить.

– Знаю, но мне нужно выпить, – хрипло сказал он.

Джек выкатил коляску на веранду и оставил ее там. Вернулся с бокалом виски для себя и лимонадом для нее.

Сделав глоток, он прислонился к перилам и, не глядя на Мэгги, спросил:

– И что ты предлагаешь?

– Женись на мне, Джек.

Он долго молчал. Затем она услышала:

– Ты этого действительно хочешь?

У Мэгги защипало в глазах. Она поставила недопитый лимонад на стол и осторожно встала с коляски.

Джек нагнал ее на пороге в гостиную.

– От кого ты сбегаешь?

– А ты как думаешь? – огрызнулась она. – Если нас здесь только двое.

– Значит, от меня? И почему, позвольте узнать?

– Почему? – Ее лицо запылало. – Ты не хочешь меня понимать!

– Я уже давно все понял.

– Плохо же ты понял, – с горечью сказала она.

– Вот теперь точно не понимаю. – Джек устало потер шею.

– Я ведь изменилась. Неужели этого не заметно? Ребенок все изменил. А ты... ты задал тот вопрос таким тоном, словно оценивал, не очередной ли это каприз богатой девчонки. Но я перестала быть девчонкой, Джек! Я мать.

– Можешь благодарить Беллу, – неожиданно сказал он.

– Маму? А она здесь при чем? – опешила Мэгги.

– Она приехала ко мне через пару дней после нашей с ней встречи в твоем доме.

Мэгги открыла рот от удивления. Джек улыбнулся, усаживая ее на диван.

– Она сказала, что спорить с тобой – все равно, что биться головой о стенку.

– Она так и сказала?!

– Другими словами, ты упряма – но это у Трентов фамильное, – поэтому нет никакого смысла давить на тебя. Нужно набраться терпения и ждать, когда ты сама созреешь для этого решения. Поэтому она и уехала к отцу. В других обстоятельствах Белла ни за что бы тебя не бросила, но это был единственный шанс, объяснила она. Может, привыкнув быть рядом со мной, полагаться на меня, когда ты в этом будешь нуждаться, ты поймешь свою ошибку и примешь мое предложение. – Он пожал плечами. – Она не была уверена, но другого выхода не было.

– Ну, мама, ну спасибо, – с притворным негодованием произнесла Мэгги.

– Так как, Мэгги? – негромко спросил Джек. – Я тебе нужен?

Она кивнула и прошептала:

– А я тебе? Ты все еще находишь меня желанной?

– Нахожу ли я тебя желанной? – со смешком спросил он, привлекая Мэгги к себе. – Я не мог забыть тебя с того дня, как ты уехала с мыса, но все еще не доверял своим чувствам. И боялся, что стану слишком уязвимым. Я никогда не позволял себе увлечься, чтобы снова не испытать тот страх маленького ребенка, когда его бросает самый дорогой человек. Да, я знаю, – Джек взмахом руки призвал ее к молчанию, – у моей матери могли быть причины так поступить, но как объяснишь это ребенку? Конечно, приемные родители окружили нас с Сильвией любовью и всегда поддерживали, но этот страх не исчез, он просто продолжал жить глубоко внутри меня. Поэтому, когда ты ворвалась в мою жизнь и так легко забрала мое сердце, я... испугался.

– Поэтому ты позволил мне поверить, что ни о каких серьезных чувствах с твоей стороны не может быть и речи? А тут еще горе, которое причинил мой отец Сильвии...

Джек кивнул.

– А потом я узнал, что ты беременна, и это совсем выбило меня из колеи. А затем, – его лицо исказила судорога, когда он вспомнил, – наступил тот день, когда ты упала и у тебя начались преждевременные роды. Я думал, что сойду с ума, когда мчался из Сиднея. Ни о ком никогда я еще так не переживал, как о тебе и о ребенке. Волнение даже заглушило боль от потери матери. Вот тогда я и понял, что люблю тебя. – Он взял ее руку и поцеловал ладонь.

– Ты мог бы сказать об этом раньше, – не веря своему счастью, прошептала Мэгги, теснее прижимаясь к нему.

Джек крепко обнял ее.

– Ты даже представить себе не можешь, как я рад это слышать. И даже если за это решение я должен быть благодарен своему сыну...

Мэгги подняла голову и заглушила его слова поцелуем.

– Я люблю тебя, Джек. – (Его глаза вспыхнули.) – Я просто была уверена, что ты хочешь жениться только ради ребенка, а не ради меня. Когда родился Трент, я поняла, что мое благополучие волнует меня гораздо меньше, чем счастье сына. Но теперь, – она тихонько засмеялась, – я самая счастливая женщина на свете. Но учти, моя любовь может стать для тебя настоящим испытанием.