Текст книги "Такая вот любовь…"

Автор книги: Линдсей Армстронг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ПЯТАЯ

Он вернулся через час. Если бы Мэгги имела дурную привычку грызть ногти, она бы уже давно осталось без ногтей, сходя с ума от вопросов, взявших в плен ее мозг. Она убрала со стола недоеденный завтрак, помыла посуду, но возня по хозяйству так и не заглушила тревожных мыслей.

Разве Джек знаком с ее отцом? Но как, когда? И почему он скрыл это от нее? И какая связь между ее отцом и Сильвией? Почему у этой женщины так помертвело лицо, когда она узнала, кто такая Мэгги?

Стоило Джеку зайти на веранду, как вопросы посыпались из нее один за другим:

– Что случилось? Как Сильвия? Где она сейчас? Почему твоя сестра так испугалась?

Джек налила себе приготовленный Мэгги кофе с таким мрачным выражением лица, что у нее сердце ушло в пятки.

– Сильвия поживет пока в одном из домиков на берегу. Мэгги... – он излишне резко выдвинул стул и сел. – Поверь мне, – подняв на нее глаза, продолжил он, – я бы предпочел сейчас оказаться в аду, а не рассказывать тебе всего этого... Но раз уж так случилось, у меня просто нет выбора.

– Джек, это звучит просто ужасно. Ты знаешь моего отца? – помолчав, спросила она.

– Почти нет. Сильвия знает его лучше. Точнее, знала. У них... у них был роман...

Он остановился, когда Мэгги издала невнятный звук.

– Вот, значит, как, – медленно произнесла она. – Мои родители... – Она запнулась.

– Твой отец хотел сына, а твоя мать больше не могла иметь детей.

Теперь Мэгги поняла, что имела в виду бабушка, которая возразила ей, когда она заговорила о том, что ей следовало родиться мальчиком. Стали понятны и таинственные слова, смысл которых до сегодняшнего дня ускользал от Мэгги.

В ее памяти пронеслись последние годы брака родителей, и все встало на свои места. Растущее между ними напряжение, тщательно скрываемая от дочери боль матери, которую она в ней ощущала. Как она могла быть такой слепой?..

– Ты знаешь, как все произошло?

– Сильвия и твой отец встретились около шести лет назад и полюбили друг друга. По крайней мере, так говорит Сильвия. Несмотря на то, что он был женат. – Джек перевел взгляд на океан, его подбородок напрягся.

– Он... он предлагал развестись с мамой и жениться на... ней?

– Он дал ей это понять. Затем в один миг все изменилось. Сильвия, ко всем своим бедам, не может стать матерью. Когда об этом стало известно твоему отцу, его желание жениться – если оно и было – вдруг испарилось. – Джек повернулся к Мэгги. – Наверное, к вышесказанному придется добавить еще кое-что от себя. Как тебе известно, мы сводные брат и сестра. Возможно, именно по этой причине мы ближе друг к другу, чем некоторые кровные братья и сестры. У нас нет тайн друг от друга, поэтому я был в курсе этой истории и страдал вместе с Сильвией. Поверь, она заслуживает лучшей участи, чем быть просто любовницей богатого мужчины,– с ударением произнес Джек. – Как бы то ни было, когда она поняла, почему твой отец ей изменил, то первая предложила разойтись. К чести твоего отца, он и слышать об этом не захотел. Тогда Сильвия обратилась ко мне за помощью. В тот момент она уже знала о бесплодии твоей матери и, хотя безумно любила Дэвида Трента, не могла представить свою жизнь, проведенную в постоянном страхе, что он поступит с нею так же, как с Беллой...

– И тогда ты встретился с моим отцом...

– Да.

– И тебе удалось его переубедить?

Джек смотрел на нее в упор своими серыми непроницаемыми глазами.

– Я пригрозил ему, что сообщу о романе его жене и семнадцатилетней дочери. Это сработало. Возможно, ты не знаешь, Мэгги Лейла Трент, но его любовь к тебе не знает границ. Он часто с гордостью говорил о тебе с Сильвией.

– Правда? – дрогнувшим голосом спросила Мэгги. – Как жаль, что все так перемешалось... Я знаю, мама все еще любит папу. А Сильвия?..

– Она узнала, что значит «жить в аду».

Мэгги удержала слезы.

– Значит, шантаж сработал?

– Наполовину.

– Что ты имеешь в виду?

– С того дня мы с ним играем в одну игру. – Видя ее недоуменный взгляд, Джек пояснил с акульей усмешкой: – Он пытался меня разорить, однако на своих банковских счетах прочувствовал, что я умею играть в «Кто кого» не хуже.

– Это ужасно, – прошептала она и закусила губу. – Ты должен был рассказать мне обо всем раньше. По крайней мере, теперь понятно, почему ты был так предубежден против меня.

На его лице мелькнуло какое-то выражение, но так же быстро исчезло.

– Это не спасло меня. Мне следовало проявить твердость.

– Если уж говорить правду, то это я не оставила тебе выбора. Просто повела себя как... как женщина, которая совсем потеряла голову от мужчины, побежав за ним на край света, стоило ему поманить пальцем.

– Я не манил и здесь не край света, – усмехнулся Джек.

Мэгги только махнула рукой.

– Что теперь будем делать?

Джек одним глотком осушил чашку кофе.

– Езжай домой, Мэгги. Забудь меня. Я ведь такой же, как и твой отец. Могу воспользоваться тобой в нашей с ним вражде, зная, как ты ему дорога...

– Ты... сможешь?! – не поверила она.

Немного грустная улыбка показалась на его губах, но за ней Мэгги увидела нечто большее. Непоколебимую решимость. Джек вновь напомнил ей того уверенного человека, готового пойти на все для достижения своей цели. И Мэгги поверила.

– Мне тоже нелегко, но однажды ты будешь мне благодарна. Я ведь снова могу начать шантажировать.

– А что, если мама обо всем знала, но молчала?

– Почему же тогда твой отец предпочел начать финансовые махинации и до сих пор продолжает вести борьбу? А ты? Разве ты скажешь об этом матери?..

Мэгги закусила губу и медленно покачала головой.

– Это не мое дело. Они оба взрослые люди. Я не имею права вмешиваться и не хочу причинить ей боль. Но, Джек! – Она умоляюще посмотрела на него. – А как же мы? Неужели это так мало значило для тебя?

Он улыбнулся, но в его улыбке не было тепла.

– Рано или поздно я бы пришел в себя. Просто у меня давно не было женщины, а тут подвернулась дочка самого Дэвида Трента...

Мэгги отпрянула от него как ужаленная. А она-то уже вообразила себе, что однажды он скажет, что влюбился!.. И пусть она полюбила его безрассудно и бесповоротно, но у нее еще есть гордость. Она получила, что хотела: улыбки Джека, его ласки, его поцелуи и... разбитое сердце, но если все, что сказал Джек, – правда, то он никогда не узнает о ее чувстве.

– Вот, кажется, мы все и выяснили, – улыбнувшись через силу, выдавила Мэгги. – Надеюсь, что мы все же останемся друзьями, а не врагами.

Его взгляд смягчился.

– С тобой все будет в порядке?

Чуть ироничная улыбка тронула ее губы, но ответила она очень спокойно:

– Я ведь ношу фамилию Трент, разве нет?

– Мэгги, – почти с отчаянием произнес он, – я уже давно перестал сравнивать тебя с твоим отцом. Я имел в виду...

– Ах, это? Я же говорила, что принимаю таблетки. Нет, не волнуйся, все будет нормально. – Она вдруг поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. – О таком мужчине мечтает каждая девушка. Береги себя.

Джек посадил ее в машину и молча смотрел ей вслед. Мэгги держалась целых две мили, но потом заглушила мотор и разрыдалась.

* * *

Мэгги прожила с родителями несколько дней, испытывая к отцу противоречивые чувства. К своему удивлению, она обнаружила, что отношения между ними изменились.

Когда она позвонила матери предупредить о своем приезде, то не поверила своим ушам: голос мамы звучал беспечно и легко, как у молоденькой девушки. А уж тот факт, что отец оказался с ней дома, Мэгги восприняла как нечто неправдоподобное. Однако все так и было.

Эти дни, что они провели вместе, Мэгги старательно делала вид, что она счастлива. Ну или, по крайней мере, что у нее нет причин чувствовать себя несчастной, если уж их семья каким-то чудом воссоединилась.

Она тайком наблюдала за родителями, за нескрываемым счастьем матери, и чуть более пристально – за отцом. В его каштановых волосах появилась седина – скоро ему исполнится пятьдесят, – но он по-прежнему был очень привлекателен. И сейчас Мэгги уже не казалось невероятным, почему Сильвия полюбила именно этого мужчину, несмотря на двадцатилетнюю разницу в возрасте. А уж если отец старался быть обаятельным, скрывая свое обычное высокомерие за юмором и выдавая свое упрямство за решительность, устоять перед ним было просто невозможно.

Самое удивительное заключалось в том, что Мэгги не испытывала к нему ненависти, – и это при том, что она знала, какие страдания он причинил матери! Но может, все дело в том, что он снова сделал ее мать счастливой? За это Мэгги была готова простить ему многое.

А уж если начистоту, призналась она себе, я не знаю, что и думать. Если Джек прав и между ним и отцом идет невидимая война, как сделать так, чтобы ее прекратить и снова вернуться к нему? Навсегда. Да, но захочет ли он быть с ней? Эта мысль удержала ее от необдуманного шага.

Перед самым отъездом ее мать спустилась ненадолго с облаков на землю.

– С тобой все в порядке, дорогая? – с беспокойством спросила Белла, провожая дочь к машине.

– Конечно. – Мэгги растянула рот в улыбке до ушей и порывисто обняла мать. – Не знаю, как это случилось, но я за тебя очень-очень рада. Берегите себя.

– Ты тоже, – улыбнулась Белла.

Они помахали друг другу на прощание, и Мэгги уехала.

Прошел месяц. Мэгги с головой погрузилась в работу, пока в один день не была вынуждена обратиться к своему врачу.

– Вы же сказали, что я защищена против любых «случайностей»! – не веря, воскликнула она.

– Садитесь, Мэгги, и объясните, что вы имеете в виду.

– Я беременна! Это единственное объяснение... Но я принимала таблетки, которые вы мне прописали!

Ее доктор выслушал ее и сказал:

– Слишком маленькая дозировка. Вы ведь помните, что, назначая этот курс, я предупреждал, что эти таблетки должны были помочь лишь облегчить боль в определенные дни, а говорить о стопроцентной контрацепции нельзя. Тут еще может быть... Вспомните, не болели ли вы чем-нибудь? Может, какое-нибудь пищевое расстройство, к примеру? – Мэгги потрясенно уставилась на него, а он мягко продолжил: – Я также говорил, что в таких случаях эффективность таблеток снижается, особенно в сочетании с приемом других лекарственных средств.

Это ввергло Мэгги в состоянии шока.

– Я... я просто забыла об этом, – с несчастным видом пробормотала она.

Три недели спустя Мэгги по-прежнему продолжала решать свои проблемы самостоятельно, не зная, что судьба уже все решила за нее.

Собственность, с которой, если вспомнить, все и началось, наконец была выставлена на продажу. Участок интересовал многих, но среди них не было ни Джека, ни его компании.

Мэгги это не могло не радовать. Агентом за время ее отсутствия был назначен другой человек, но она получала свои комиссионные в любом случае. Только вот Мэгги всегда предпочитала вести дело от начала до конца. Поэтому, когда в офисе в отсутствие всех агентов раздался звонок с просьбой помочь осмотреть участок, Мэгги колебалась недолго.

В назначенные для встречи четыре часа Мэгги остановилась  позади  симпатичного голубого «БМВ». Миссис Мэри Келли оказалась спокойной, уверенной в себе женщиной лет сорока.

После приветствия Мэгги сразу взяла быка за рога.

– Вы собираетесь здесь жить?

– Нет. Я здесь по просьбе одного человека, – улыбнулась женщина. – Два мнения всегда лучше одного, верно?

Мэгги согласилась, и тут ей стало плохо. С трудом поборов головокружение и взяв себя в руки, она продолжила разговор и уже была готова предложить Мэри осмотреть гараж, как вдруг ее затошнило. Она бросилась к деревьям и оставила весь обед там.

Мэри намочила свой шарфик и положила его ей на лоб, глядя на Мэгги с тревогой и беспокойством.

– Спасибо, – поблагодарила Мэгги, чувствуя приятную прохладу на лице.

– Вы в порядке? Может, отравились чем-нибудь?

– Нет, – покачала головой Мэгги, и вдруг ей стало невыносимо тяжело держать все в себе, и она сказала с извиняющейся улыбкой: – Просто я беременна.

Женщина заметно расслабилась, но не спускала с нее внимательных глаз.

– Значит, все в пределах нормы?

– Так и есть, – вздохнула Мэгги. – Просто такое случается в самый неподходящий момент. Да, могу я вас кое о чем попросить? Никто в офисе не знает, поэтому не могли бы...

– От меня они ничего не узнают, – пообещала Мэри.

– Я постираю и пришлю вам шарф, только скажите – куда.

– Не стоит, – отмахнулась Мэри.

– Еще раз спасибо. Может, тогда осмотрим гараж?

– А вы хорошо себя чувствуете?

– Уже да.

Мэри покачала головой с улыбкой.

– Спасибо, но я уже осмотрела все, что меня интересовало. Скажите, а предложений на этот участок много?

– Да, хотя вам лучше спросить об этом Майка Дэвиса – теперь этим участком занимается он. Его не было в офисе, а я была свободна. Сказать ему, чтобы он вам перезвонил?

– Да, спасибо. И... извините за нескромный вопрос. Какой срок?

– Примерно два месяца. – Мэгги протянула руку. – Приятно было с вами познакомиться.

– Взаимно. Будьте осторожны. Они попрощались.

Мэгги ехала обратно, а мысли все время возвращались к тому дню, когда она заперла в гараже Джека и себя. Воспоминания вызвали боль, напоминая о том, что осталось совсем немного времени до решения, которое может изменить всю ее жизнь.

Дома Мэгги приняла душ и переоделась в хлопчатобумажные брюки и такую же рубашку. Когда она собралась поужинать, раздался звонок в дверь.

Открыв дверь, она обнаружила на пороге Джека. Ее глаза изумленно расширились.

– Ты? – хрипло спросила она.

– Я, – сухо сказал Джек. – Не пригласишь зайти? Если ты не заметила, идет дождь, а мне что-то совершенно не хочется мокнуть.

– Конечно. – Она отступила, давая ему возможность зайти. – Зачем ты приехал?

– Увидеть тебя. – Он вздрогнул. – Как же холодно!

– Проходи в гостиную. Там теплее.

Он последовал за ней, бросив взгляд на довольно скудный ужин, сервированный на кофейном столике.

– Я не очень голодна, – заметив направление его взгляда, сказала Мэгги.

Джек кивнул и посмотрел на нее.

– Как ты?

Мэгги спрятала дрожавшие руки за спину, думая о том, что он ничуть не изменился. Она еще никогда не видела его одетым так официально: на нем был прекрасно сшитый темный костюм с серой рубашкой – под цвет глаз? – и бутылочно-зеленый галстук. Он постриг волосы, выгоревшие на солнце. И еще этот потрясающий загар...

– Мэгги?

Она заставила себя вернуться в настоящее.

– Я в порядке. Садись. Выпьешь чего-нибудь?

– Нет, спасибо. Если не хочешь, чтобы твой ужин остыл, поешь.

– Я же сказала, что не очень голодна.

Джек сел напротив, не спуская с нее пристального взгляда.

– Какие-нибудь новости? – вдруг спросил он.

– Нет, – не совсем понимая его вопроса, ответила Мэгги.

Он вдруг как-то подобрался, словно хищник перед прыжком.

– Я более-менее склоняюсь к тому, чтобы купить тот участок.

– Тот самый?..

– Тот самый, с гаражом, в котором ты нас заперла, – подтвердил он. – Однако два мнения лучше одного, верно?

Где она слышала эту же фразу? И совсем недавно! Мэгги неожиданно насторожилась.

– Поэтому я попросил одного человека, чьим мнением очень дорожу, осмотреть участок и высказать свое мнение. Имя Мэйзи, моей незаменимой помощницы, тебе уже приходилось слышать.

– Но в твоей компании нет женщины с таким именем! – вырвалось у Мэгги прежде, чем она успела прикусить язык. – Я проверяла. – И залилась краской.

Джек, казалось, этого не заметил и невозмутимо объяснил:

– Так зову ее только я. Ее настоящее имя, – он впился в нее взглядом, – Мэри Келли.

– Она... она? – Мэгги отшатнулась и не смогла выговорить до конца.

– Да, она сказала мне.

– Но это... это нечестно! Я не знала, кто она! Я бы никогда... – Мэгги снова прикусила язык.

– Никогда бы не сказала ей, что беременна, если б знала, кто она? – закончил за нее Джек. – А как насчет меня, Мэгги? Мне бы ты сказала?

Мэгги в волнении поднялась на ноги и внезапно спросила:

– А почему она сообщила тебе? Не могла же она знать, что мы...

– Она и не знала, – перебил ее Джек. – Но Мэйзи сказала, что участок показывала ей Мэгги Трент, сказала и о твоем положении.

– А почему ты решил, что это твой ребенок?

Джек лишь молча посмотрел ей в глаза, и Мэгги опустила голову.

– Как так могло произойти? – заговорил Джек. – Ты же говорила, что принимаешь таблетки.

– Я принимала! – в запальчивости воскликнула она, но сразу же сникла и сообщила, что рассказал ей врач.

– Родители знают?

– Нет.

– Ну что ж, – помолчав, сказал Джек. – Мы поженимся. Чем скорее, тем лучше.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Чтобы хоть как-то скрыть свое потрясение, Мэгги села и положила в рот ложку салата.

– Любопытная реакция, – с юмором прокомментировал Джек, наблюдая за ней. – Знать бы, что она означает.

– Я тоже хотела бы это знать. – Она подняла на него глаза. – Ты серьезно, Джек?

– В таких вопросах не шутят.

– То есть жениться ты вовсе не хочешь, – констатировала Мэгги.

– Доедай свой салат, Мэгги, или оставь его в покое.

Мэгги резко отодвинула от себя тарелку, чтобы хоть как-то потушить боль, внезапно пронзившую ее сердце. Джек Маккиннон лишил ее той брони, которой она была так надежно защищена. Иначе почему его так называемое «предложение руки и сердца» не обрадовало ее, а лишь унизило? И дело не в категоричности его тона, а в том, почему он предложил пожениться. Ради ребенка. Не ради нее.

– В этом только моя вина. Я буду решать эту проблема сама.

В его глазах сверкнул гнев.

– Только не надо стучать себя в грудь и напоминать мне, что ты носишь фамилию Трент, – раздраженно сказал он. – Моя вина также есть. И если ты думаешь, что я позволю твоей семье проглотить моего ребенка, ты заблуждаешься.

– Джек, послушай, – нерешительно начала она.– Я знаю, что ты был усыновлен... Никто и никогда не лишит тебя родительских прав.

– Но только не твой отец. Нет, Мэгги. Я имею право голоса, нравится тебе или нет.

– При чем здесь «нравится – не нравится»? – вспылила Мэгги. – Эта свадьба... словно под дулом пистолета.

– Тоже выход из создавшегося положения. Такая же мысль может прийти и твоему отцу.

– Глупость! – фыркнула она. – Подобные времена уже давно миновали.

– Я выражался метафорически. Но что, если брак со мной он посчитает меньшим злом для единственной дочери, чем незаконнорожденный внук?

Мэгги вдруг пришло в голову, что этот еще не родившийся, но уже ставший яблоком раздора ребенок может быть весомым поводом для двух упрямых мужчин продолжать свою битву. Она решительно подошла к телефону и набрала номер родителей.

На секунду ее сердце сжалось, когда она представила себе, что эта новость может пошатнуть счастье матери...

– Папа? Это Мэгги. – Она взяла с места в карьер. – Пожалуйста, выслушай меня и не перебивай, хотя это и не телефонный разговор. Так получилось, что я познакомилась с Джеком Маккинноном и у меня будет от него ребенок. Я клянусь, что от меня мама никогда не узнает, почему ты ненавидишь его, но... – Она послушала несколько секунд, затем продолжила: – Папа, пожалуйста, если ты любишь меня, дай мне сказать. Это не вина Джека. Я... не оставила ему выбора. Джек предложил мне выйти замуж за него, но я не думаю, что нам следует связывать друг друга только из-за ребенка. Брак без любви... – Она снова замолкла, но затем решительно произнесла: – Нет, прекращать беременность я также не буду. А звоню для того, чтобы сказать, что не позволю – ни тебе, ни ему, – чтобы мой ребенок стал разменной монетой в ваших играх. Если ты не остановишься, я... – Она подняла глаза на Джека. – Если вы оба не остановитесь, я уеду туда, где ни один из вас меня не найдет. Извини, папа, если эта новость прозвучала для тебя как гром среди ясного неба. Пожалуйста, передай ее маме, но как можно осторожнее. Я люблю вас обоих, но сделаю так, как сказала. – Мэгги положила трубку.

– Неужели обошлось без хлопанья дверями?

Мэгги пожала плечами.

– Когда я узнала, что беременна, моя жизнь превратилась в маленький кошмар. Возникли вопросы: как сказать тебе? Как сказать им? Что вообще делать? Одно я знала точно: ребенок мой, и я никому не позволю принимать за себя решение!

– А почему ты решила, что это будет брак без любви? – только и сказал Джек.

– Разве ты хотя бы намекнул на то, что это не так?

– Потому что я не обнял тебя и не просил выйти за меня замуж на коленях? Эта новость шокировала не только твоего отца, но и меня, мне надо было прийти в себя.

– Да, конечно, – прикусив губу, беспомощно сказала Мэгги. – Прости.

– На самом деле даже не могу тебе описать то, что я испытал, узнав, что стану отцом.

– Я тоже, – призналась Мэгги. – Когда узнала, что стану матерью. Думаю, – вдруг улыбнулась она, – ребенок получится замечательный.

– И объединит нас.

На Мэгги вдруг накатила усталость. Она потерла виски.

– Ты устала, – взяв ее за обе руки, сказал Джек. – Можешь мне не верить, но меня очень волнует благополучие моего ребенка и твое здоровье. Тебе нужно отдохнуть и обязательно поесть. Но не буду больше тебя утомлять. Не провожай меня. – Он поднес ее руки ко рту и поцеловал каждую ладонь. – Я найду дорогу.

Он ушел, а Мэгги все еще сидела и не шевелилась. Поцелуи воскресили воспоминания о днях и ночах, проведенных на мысе Глосестер. Она с болью и горечью думала, что вряд ли когда-нибудь еще испытает нечто подобное – это смешанное чувство любви, счастья и радости от каждого прожитого дня.

Следующие несколько дней Мэгги решительно стояла на своем: брак ради ребенка не принесет счастья ни им самим, ни ребенку.

Наконец Джек отступил, бросив на нее взгляд из-под нахмуренных бровей, который словно говорил: «Это мы еще увидим», но больше о свадьбе не заикался.

Ее родители приехали на следующее утро. Мэгги спокойно сказала им, что она уже давно взрослая, и если совершает ошибки, исправлять их она должна учиться сама. Но не могли бы они стать чуточку терпимее к ней и Джеку? Пожалуйста.

Мать без раздумий встала на ее сторону. Казалось, что эта новость ничуть не повлияла на царившую атмосферу счастья между ними, но если отец при каждом упоминании Джека хмурился, то Белла ничем не выразила своей антипатии к мужчине, изменившему жизнь ее дочери.

– Я все знаю, – сказала она.

– Что? – смешалась Мэгги.

– О Сильвии Маккиннон, конечно.

– Откуда?

– Ну, дорогая. – Ее мать пожала плечами. – Наверняка даже ты помнишь, что шесть лет назад наш брак едва не развалился. Я чувствовала себя виноватой, что не могу подарить Дэвиду сына. Он был такой беспокойный тогда, начал меня избегать. Этому могло быть только одно объяснение: у него появилась другая женщина.

– И ты с такой легкостью об этом говоришь? – не поверила Мэгги.

– Нет, родная, – с чувством сказала Белла. – Поверь, мне было очень плохо. Но главное, что Дэвид вернулся ко мне. И сейчас только это имеет значение. Сейчас мы счастливы как никогда. На данный момент остается только одна проблема: Джек Маккиннон. Впрочем, эта проблема существует только в головах мужчин. Расскажи мне о Джеке. Дэвид отказывается даже слышать о нем.

И как-то незаметно для себя Мэгги рассказала матери обо всем.

– Значит, ты любишь его, – подытожила Белла и покачала головой.

– Да. – Мэгги сжала кулаки. – Теперь ты понимаешь, почему я не могу выйти за него замуж? Это разобьет мне сердце: быть рядом с ним, быть его женой, любить его. И знать, что твой муж с тобой только ради ребенка.

Через неделю Белла познакомилась с Джеком, и хотя Мэгги заметила некоторую натянутость со стороны матери, их встреча прошла гладко. Джек был вежлив, говорил мало. Когда он уехал, Мэгги поймала обращенный на себя проницательный взгляд матери.

– Ну, что ты о нем думаешь? – спросила она с некоторой опаской.

– Он и твой отец очень похожи.

– Ты тоже так считаешь?

– Это видно с первого взгляда. – Ее мать о чем-то задумалась и сказала: – Следующие несколько месяцев у твоего отца дела в Центральном Квинсленде. Я поеду с ним.

– Вот как! – несколько потрясенно отреагировала на новость Мэгги.

– Если хочешь, можешь поехать с нами.

– Нет, – запротестовала Мэгги. – Нет. – И улыбнулась, хотя не могла представить себе, как она справится со всем без поддержки мамы.

– Не волнуйся, – успокоила ее Белла. – Я постараюсь навещать тебя как можно чаще, ведь нас разделят всего лишь несколько часов полета. Ну и к тому же еще есть телефон, не правда ли?

Прошло несколько месяцев, прежде чем Мэгги оценила всю гениальность хода матери...

Беременность стала заметной спустя три месяца. Босс Мэгги был искренне рад за нее и сказал, что, если работа ей не в тягость, она может продолжать трудиться в фирме. Главное, чтобы это не навредило ребенку.

Самым сложным было рассказать обо всем Тиму Митчеллу. Потеряв поначалу дар речи, он затем озадачился и стал предлагать Мэгги себя в качестве отца ее будущего ребенка.

Она отказала со всей мягкостью и признательностью, на которые только была способна.

– Мэгги, ты не должна проходить через все это одна, – настаивал он. – Я ведь твой друг.

– Спасибо, Тим, – улыбнулась Мэгги. – Я очень на это надеюсь: такими хорошими друзьями грех разбрасываться. Пожалуйста, прости меня, что я тебе сейчас скажу, но за эти несколько месяцев со мной столько всего произошло. И я изменилась, Тим, – как можно мягче сказала она. – В мире, да нет, в нашем городе, столько красивых девушек! Будет лучше, если ты забудешь меня...

– Мы можем отправиться куда захотим, – мечтательно сказала она, лежа рядом с Джеком на прохладных простынях. – Например, в путешествие на плотах по Нилу.

– Почему ты об этом заговорила?

– А ты разве когда-нибудь плавал по Нилу?

– Да. – Он просунул палец под широкую кружевную бретельку ее ночной сорочки. Это прикосновение моментально вызвало в ее теле искру страсти. – А ты нет?

– Я ездила в Африку с родителями, когда мне было шестнадцать. Мне там очень понравилось, но я сама же испортила все путешествие, потому что заболела. Мне почему-то кажется, что в Африке ты будешь чувствовать себя как дома.

– Чем же я так сильно напоминаю тебе доктора Ливингстона? – улыбаясь, спросил Джек.

– Ну, – задумалась Мэгги, – возможно, потому, что тебя так легко представить исследователем, или охотником, преследующим свою добычу, или капитаном яхты посреди бушующего океана. Словом, там, где нужно бросить вызов стихии и самому себе, чтобы узнать предел своих возможностей.

Джек подумал и медленно произнес:

– В некотором роде это так и было – с того дня, когда я получил кредит в банке и рискнул сыграть в карты. Чтобы удержаться на плаву в первые дни, мне приходилось напрягать каждый нерв, каждую жилку.

– И тебе нравилось жить в постоянном напряжении?

– Бывали моменты, когда от страха у меня дрожали колени. – Его улыбка мелькнула так быстро, что Мэгги засомневалась, не показалось ли ей это. – Но мой ответ – да. – Джек опустил ее бретельку: – Как ни очаровательна твоя рубашка, но, по-моему, эта деталь одежды совершенно ни к чему...

– Это легко исправить. – Мэгги стянула шелковую рубашку через голову, скрестила ноги и выпрямила спину. Тряхнув волосами, которые золотыми нитями рассыпались по плечам, она неподвижно застыла.

В лунном свете она была похожа на искусно вырезанную статуэтку из слоновой кости. Прекрасная, совершенная, волнующая...

Джек резко сел и сказал:

– Если представить, что наше путешествие уже началось, я бы хотел поменять маршрут и отправиться на восток, заменить воды Нила песком арабских пустынь и стать шейхом. Тогда ты была бы единственной женщиной в моем гареме.

– И что же входило бы в мои обязанности? – Она скромно потупила глаза, до этого бросив на него призывный взгляд.

– Только одно, – хрипло сказал Джек, притягивая Мэгги к себе и захватывая ее губы в плен своими губами. – Ублажать своего господина.

– А если бы она оказалась вдруг гордой и не захотела расстаться со своей независимостью? – откинув голову назад и смежив веки, прошептала Мэгги, чувствуя, что ее тело вопреки словам отзывается на его ласки.

– Тогда бы он нашел, как завоевать эту гордую красавицу.

Мэгги закрыла глаза, и реальность отступила перед волшебством арабской ночи.

Через несколько дней Джек возник в ее кухне ближе к полудню и упомянул, что купил собственность.

– Ты говоришь про тот дом с гаражом? – не поверила Мэгги.

– Про тот самый, – подтвердил Джек.

– Но его купила компания «Хансон лимитед»!

– Копания принадлежит мне.

Джек сел за стол – Мэгги как раз собиралась завтракать.

– Умираю с голоду, – заявил он.

– Чем ты занимался, чтобы так проголодаться? – рассмеялась Мэгги.

– Утренней пробежкой.

– Тогда тебе надо что-нибудь посущественнее, чем это. – Она кивнула на свой завтрак, состоявший из йогурта, фруктов и булочки с джемом. – У меня есть ветчина и немного сыра. Хочешь, сделаю тебе бутерброды?

– Ты ешь, – вставая из-за стола и открывая холодильник, сказал Джек. – Я сам все приготовлю.

– Вот и ладно. – Мэгги села за стол.

Несколько минут они ели в молчании. Наконец Мэгги сказала:

– Значит, ты все же купил его.

– Да. Он мне понравился.

– И что собираешься с ним делать?

– Мэгги, я думал, ты уже поняла, что не так-то уж мне и нравится сравнивать все с землей, а затем строить все заново. Домик очень симпатичный и... – он подумал, – и у него есть характер. Я не собираюсь его сносить.

– Ты же не был в самом доме!

– Мэйзи была. Для меня этого достаточно.