Текст книги "Опасный соблазнитель"
Автор книги: Линда О'Брайен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)
– Если у вас есть дело ко мне, давайте поговорим, как подобает мужчинам. Только трусы прибегают к помощи оружия.
Бут рассмеялся:
– Кого это ты называешь трусом? Меня? Удачная шутка. А по-моему, трус – тот, кто боится грязной работы. Всего три недели назад ты поручил свою грязную работу мне. Насколько я помню, ты велел мне выгнать Клэр и ее сестру из дома любым способом.
Тайлер почувствовал на себе укоризненный взгляд Клэр.
– Но это случилось до того, как я…
– До того, как ты понял, что сможешь заполучить эту землю, женившись на Клэр? – Бут сочувственно улыбнулся Клэр: – Дорогая, надеюсь, это известие не стало для вас ударом?
– Он объяснил мне, почему хочет жениться на мне, – возразила Клэр, переглянувшись с Тайлером. – Мне известно, что ему нужна моя земля. Он не солгал.
Тайлер благодарно посмотрел на нее: она любила его, даже зная, что он далек от совершенства!
Бут издевательски хмыкнул:
– А он сообщил тебе, что имел связь с моей любовницей?
– Что?! – выкрикнул Тайлер.
– Уверен, ты помнишь Дафну Дюпре, – продолжал Бут, глядя на Клэр. – Кажется, некоторое время она снимала у тебя комнату. Видимо, достоинства твоего жениха она предпочитала моим. По крайней мере так она сказала мне сегодня днем.
– Ложь! – перебил Тайлер, впиваясь в Клэр горящим взглядом. – Не верь ему! Да, однажды я заезжал в гости к Дафне, но между нами ничего не было – потому что я не допустил.
– Но какая теперь разница? – возразил Бут, взводя курок.
Внезапно за его спиной мелькнула тень. В комнату ворвалась Лулу, потрясая чугунной кочергой, которую со всей силой обрушила на правое плечо Бута. Тот взвыл от боли, обернулся и выстрелил, Лулу пошатнулась, пятясь в коридор.
– Лулу! – вскрикнула Клэр.
Лулу схватилась за плечо, на ее лице отразилось изумление, и она медленно осела на пол.
Бут мгновенно обернулся к Клэр и Тайлеру, но на лестнице послышались мужские голоса и тяжелые шаги. Охваченный паникой, Бут вбежал в комнату на противоположной стороне коридора.
Тайлер рванулся за ним.
– Тайлер, оставь его! – крикнула Клэр.
Стволом пистолета Бут выбил стекло в слуховом окне. Он уже успел протиснуться в тесное окно, когда Тайлер догнал его. Прибежавшая вслед за Тайлером Клэр ахнула, увидев, как противники вцепились в пистолет. Вскоре вбежали Джонас и еще несколько крепких мужчин, но им оставалось лишь беспомощно наблюдать за поединком.
Внезапно Бут вырвался из рук Тайлера и выбрался через разбитое окно на крутой скат крыши.
– Нет! – крикнул Тайлер, выбивая последние осколки стекла, держащиеся в раме. Он выбрался вслед за Бутом на крышу. – На этот раз тебе не уйти!
Бут оглянулся. Его лицо было невозмутимым, голос ровным:
– Само собой, так просто я не уйду. Теперь ты понял, что я всегда побеждаю? – Он поднял пистолет, и его губы раздвинулись в торжествующей улыбке.
– Тайлер! – в страхе крикнула Клэр.
Бут нажал на курок, но его сапоги заскользили по дранке. Прогремел выстрел, пуля, со свистом рассекая воздух, пролетела мимо. Тайлер застыл, глядя, как банкир падает с крыши. Пролетев три этажа, он глухо ударился о землю и затих.
Тайлер вернулся в комнату, когда Клэр уже теряла сознание, он вовремя подхватил ее.
– Все хорошо, милая, – заверил он, касаясь губами ее виска. – Теперь нам ничто не грозит. – И он понес ее в коридор, где Джонас хлопотал вокруг Лулу.
– Ей нужна помощь, – сообщил Джонас. – Она ранена в плечо. А что стало с Бутом?
– Он свалился с крыши и разбился.
Тайлер спускался вниз, крепко держа Клэр на руках. На крыльце в тревоге ждали Эмили и миссис Паркс. Очутившись на свежем воздухе, Клэр пришла в себя и недоуменно огляделась.
– Что это было? – спросила она.
– Ты лишилась чувств.
– А Бут?
– Он мертв. – Тайлер почувствовал, как по телу Клэр пробежала дрожь. Он усадил ее на траву перед домом, куда уже перенесли Лулу.
– Сиси! – позвала Эмили, протягивая руки.
Тайлер взял девочку за руку и подвел ее к Клэр. Сестры порывисто обнялись.
– Я сразу поняла твой намек про кролика, – объяснила Эмили, – и побежала за помощью.
Не зная, плакать ей или смеяться, Клэр пригладила темные волосы сестры.
– На это я и рассчитывала, Эм.
– Я приведу доктора Дженкинса, – сказал Джонас. – Он где-то здесь, у конюшни.
– Что с Лулу? – встревожилась Эмили, поднимая голову. Миссис Паркс опустилась на колени возле Лулу, лежащей в глубоком обмороке.
– Она потеряла сознание, Эмили, – объяснил Тайлер. – Ее ранили в плечо.
Через несколько минут Джонас бегом вернулся в сопровождении доктора Дженкинса.
– Похоже, пуля прошла мимо кости и застряла в мышце, – сообщил врач, осмотрев плечо Лулу. – Перенесем ее в кухню, я попробую извлечь пулю. Мисс Кавано, если вам уже лучше, мне понадобится ваша помощь.
Больше часа Тайлер, миссис Паркс, Джонас и Эмили ждали в гостиной. Наконец обессиленная Клэр вышла из кухни и почти упала на стул.
– Лулу скоро поправится. Врач говорит, что рана не опасна. Она уже пришла в себя и теперь хочет видеть тебя, Эм, и тебя, Тайлер.
Тайлер удивился. Взяв Эмили за руку, он пошел в кухню. Клэр устало перевела взгляд на Джонаса:
– Пожар уже потушили?
– Да. Один амбар сгорел дотла, второй удалось спасти. Конюшню придется отстраивать заново – от нее остался лишь остов.
– И это все? Слава Богу! – Клэр закрыла глаза и обмякла, прислонившись к спинке стула. Тайлер вернулся. Клэр в изнеможении поднялась. – Надо осмотреть конюшню…
– Клэр, ты валишься с ног, – возразил Тайлер. – С конюшней можно подождать до завтра.
– Я должна осмотреть ее немедленно.
– Тогда я пойду с тобой.
Обняв Клэр, Тайлер повел ее к конюшне. Там еще суетились мужчины, вороша пепел и убеждаясь, что в нем нет тлеющих углей.
Клэр долго стояла, печально глядя на остов сгоревшего строения.
– Мы отстроим ее заново, – заверил Тайлер. – Важно то, что все мы остались живы.
– Да. Как бы я ни любила этот дом, его потеря не идет ни в какое сравнение с потерей близких людей. – Протянув руку, она коснулась лица Тайлера, покрытого копотью. – А тебе я обязана жизнью.
– Клэр, если ты считаешь меня храбрецом, то ошибаешься. Я трус. Я убеждал себя, что женюсь на тебе по расчету, потому что боялся влюбиться в тебя. Я думал, что когда ты узнаешь, каков я на самом деле, то передумаешь. Но, услышав о пожаре, ужаснулся: ведь я так и не успел сказать тебе, как много ты значишь для меня. И теперь хочу, чтобы ты знала, какие чувства я испытываю к тебе. Мое предложение остается в силе, но каким бы ни был твой ответ, я всегда буду любить тебя.
Она долго смотрела на него, а потом сказала:
– Я с самого начала поняла, что твоя холодность – только бравада. Но труса в тебе я не видела. Передо мной был мужчина, который боится любви. – И она поцеловала руки Тайлера. – Ты всегда будешь для меня героем, Тайлер. Я хочу, чтобы ты стал моим мужем.
Тайлер смотрел на нее, широко раскрыв глаза, не в силах поверить в свое счастье. Он вспомнил, какое предчувствие возникло у него при первой встрече, и с удивлением понял, что не ошибся: Клэр и вправду уничтожила его – а точнее, стену, которой он отгородился от жизни, от настоящей любви. Теперь он чувствовал себя счастливым, цельным человеком. Опустошенность наконец-то покинула его душу.
Схватив Клэр в объятия, Тайлер крепко целовал ее, задыхаясь от восторга. Когда они наконец остановились, Клэр устало улыбнулась.
– Ну и ну! – укоризненно произнесла она. – Мы изнемогаем от усталости, мы покрыты копотью, но почему-то продолжаем стоять здесь в темноте. – Она кивнула в сторону работников поместья: – Пора вернуться в дом и приготовить для них еду и питье. Похоже, они уже обессилели.
– Клэр, ты тоже устала. Еду приготовим мы с Джонасом.
Клэр задорно улыбнулась:
– Мы же партнеры. Этим мы займемся вместе.
Глава 29
Лулу сидела на краю постели, держа на коленях сосновый сундучок и ожидая рассвета. Повязка на левом плече затрудняла ее движения. Хотя после пожара прошло уже два дня, ее тело по-прежнему ныло, в горле першило от дыма, которого она наглоталась. И все-таки Лулу была счастлива.
Положив ладони на крышку сундучка, она смотрела в пол. Двадцать пять лет она повсюду возила с собой эту вещь. В ней хранилось все самое ценное, что только было у нее, – овальный медальон с портретом ее матери, лента, которую подарил ей первый поклонник, несколько писем от давно умерших подруг… и ее тайна. Пришло время раскрыть ее. Тайлер должен знать правду, даже если ей придется за это дорого заплатить.
Лулу любовно провела ладонью по сундучку, потемневшему от многолетних странствий. Со вздохом она обвела взглядом уютную комнату. Она привязалась к дому Кавано, но еще больше – к его обитателям. Еще нигде она не ощущала такого спокойствия и уверенности, как в Бельфлере. А теперь с ним придется расстаться. Как только Тайлер узнает правду, он попросит ее покинуть дом.
Смахнув слезу, Лулу открыла сундучок и выбрала один из лежащих в нем предметов – деревянного солдатика высотой около десяти дюймов, с черным ружьем сбоку и в черной шляпе. Краска на его ярко-синем мундире местами облупилась, черные сапоги стоптались во время долгих и шумных детских игр. Лулу прикусила губу, чтобы та не дрожала, встала и положила солдатика на постель, рядом с запечатанным письмом.
Подхватив вещи, Лулу помедлила на пороге, оглянувшись на солдатика, подавила всхлип, поспешно сошла по лестнице и тихо выскользнула за дверь. В город ей надо было добраться до рассвета. В последний раз оглянувшись на дом, который уже стал для нее родным, она медленно, с тяжелым сердцем зашагала по дороге. Если ей повезет, она сумеет уехать из города первым же поездом.
Клэр проснулась, как от резкого толчка, ей показалось, что она вновь слышит набат. Она села, готовая выскочить из-под одеяла, и только потом поняла, что это был сон. Облегченно вздохнув, она откинула одеяло и соскользнула с постели. Завернувшись в халат, она пошла по коридору. В воздухе еще пахло гарью, и она содрогнулась. Она опять чуть не потеряла дом, но теперь знала, что даже если с Бельфлером придется расстаться, близкие люди поддержат ее, помогут начать все сначала.
Еще одним откровением недавней трагедии стала для нее любовь Тайлера. Наконец-то ее жизнь начала налаживаться.
Она прошла по большому коридору, ожидая услышать, как Лулу напевает, готовя завтрак. Но в кухне оказалось пусто, плита была холодная. Решив, что Лулу просто заспалась, Клэр сама сварила кофе.
– Доброе утро, – сказал Тайлер, войдя в кухню. Клэр улыбнулась, он склонился, чтобы поцеловать ее, а потом огляделся и озадаченно нахмурился: – А где Лулу?
– Должно быть, проспала. Значит, тебе представился случай отведать мою стряпню.
Тайлер усмехнулся, наливая себе в чашку кофе:
– А разве у меня есть выбор?
– Сиси! – послышался голос Эмили, которая вскоре появилась на пороге. – А где Лулу?
– Еще спит.
– Нет, – возразила Эмили. – Я только что заходила к ней. В комнате ее нет.
– Может, она ушла в сад за свежей мятой? – предположила Клэр. – Она любит по утрам пить мятный чай.
Тайлер открыл заднюю дверь и выглянул в сад.
– Лулу нигде не видно.
– Сиси, с ней что-то случилось, – твердила Эмили.
– Сейчас схожу проверю. – И Клэр вышла в коридор, Тайлер и Эмили последовали за ней.
На верхней площадке лестницы они встретились с Джонасом, поправляющим белоснежные манжеты.
– Вы решили устроить шествие? – шутливо осведомился он.
– Мы ищем Лулу, – объяснила Эмили. – Ее нигде нет.
– Она непременно найдется Эм, – заверила сестру Клэр. Но, войдя в комнату Лулу и заметив на кровати письмо, она сразу поняла, что Лулу покинула дом. – Это тебе, Тайлер, – удивленно сообщила она, прочитав надпись на конверте.
Озадаченный Тайлер распечатал письмо. Когда он читал, его лицо медленно каменело. Он перевел взгляд на солдатика, лежащего на постели, молча протянул письмо Клэр и вышел. Клэр удивленно переглянулась с Джонасом.
– Почему Тайлер ушел? – спросила Эмили.
Джонас нахмурился:
– Пока не знаю. Надо прочесть письмо.
– А стоит ли? – с сомнением отозвалась Клэр.
– Если Тайлер отдал письмо вам, значит, он хотел, чтобы вы его прочли, – возразил Джонас.
Клэр села и начала читать вслух:
– «Дорогой Тайлер, прежде всего я хочу сказать, что горжусь тобой. Ты вырос хорошим человеком, сильным, честным и смелым, и я была бы рада, будь это моя заслуга… – Клэр сделала паузу и перевела взгляд на Джонаса, который был явно ошеломлен. – Понимаю, мне следовало сказать тебе все это при встрече, но мне было страшно даже думать о том, что ты ответишь, узнав истину. Наверное, ты уже понял, в чем она заключается, а может, давным-давно предчувствовал это объяснение. Я – твоя мама».
– О черт! – выпалил Джонас. Клэр потрясенно молчала.
– Лулу – мать Тайлера? – переспросила Эмили.
Клэр кивнула и продолжала читать:
– «Скорее всего ты считаешь меня плохой матерью, и ты совершенно прав. Когда мы расстались, я была еще слишком молода, одинока и напуганна. Выбрав самое легкое из решений, я отправила тебя к дяде, чтобы он воспитал тебя как подобает. Это решение далось мне нелегко, мне еще не приходилось совершать более трудный поступок. Но я ни о чем не жалею – особенно теперь, когда я увидела, каким ты вырос.
Не думаю, что мы когда-нибудь встретимся вновь, сынок, но я рада, что случай свел нас. Оставляю тебе подарок – мою единственную ценность, которую я бережно хранила потому, что она напоминала о тебе. Надеюсь только на то, что когда-нибудь ты простишь меня и поверишь, что все эти годы я любила тебя. Для меня ты навсегда останешься милым мальчиком, голубчик. Знаю, ты будешь хорошим мужем Клэр и прекрасным отцом. Позаботься о моем ангелочке Эмили и передай Джонасу, что я его никогда не забуду. Я люблю тебя, мое сокровище. Твоя мама, Луиза Маккейн».
Клэр сморгнула слезы, глаза Джонаса тоже увлажнились.
У Эмили задрожал подбородок.
– Значит, она ушла навсегда?
Клэр обняла сестру, глядя на Джонаса поверх ее головы.
– Не знаю, Эм. Может быть, мы уговорим ее вернуться.
– Думаю, будет лучше сначала поговорить с Тайлером, – с сомнением произнес Джонас и нахмурился. – Эм, пойдем-ка вниз и попробуем приготовить завтрак.
Джонас и Эмили ушли на кухню, а Клэр взяла в руки деревянного солдатика, она вспомнила, с каким выражением Тайлер смотрел на него. Он был не просто взволнован, а взбешен и страдал от душевной боли. Мать снова бросила его. Но Лулу не покинула бы дом, если бы не считала, что так будет лучше для всех. И теперь Клэр предстояло убедить Тайлера в том, что Лулу должна вернуться к нему.
Она нашла его на берегу реки. Тайлер сидел, бросая в воду камушки. Клэр молча присела рядом, держа солдатика в руках. Тайлер повернулся к ней, заметил игрушку, и лицо его снова окаменело.
Он протянул руку:
– Отдай его мне.
Клэр крепче вцепилась в солдатика.
– Ты выбросишь его.
– Конечно. А к чему его беречь?
– Твоя мать хотела, чтобы ты сохранил эту игрушку.
Тайлер фыркнул.
Клэр вздохнула, понимая, что ей предстоит нелегкая задача.
– Послушай, Тайлер, Лулу всегда любила и по-прежнему любит тебя – это ясно как день. Иначе она не стала бы хранить игрушку долгие годы.
Тайлер скептически приподнял бровь:
– Стало быть, она сберегла игрушку, но отказалась от родного сына? И это ты называешь любовью?
– Ты же прочел ее письмо, ты знаешь, почему вы с ней расстались. Она считала, что ничему не сможет научить тебя.
– А может, просто думала, что я недостоин любви. – Тайлер взял еще один камушек и забросил его далеко в реку. – Она погубила всю мою жизнь.
– Разве твоя жизнь погублена? Неужели ты был несчастлив все двадцать пять лет?
Нахмурившись, он зашвырнул в воду еще один камушек.
– Ты же понимаешь, о чем я говорю.
– Нет, не понимаю! – сердито возразила Клэр. – Мне тоже жилось нелегко, но я не считаю, что моя жизнь загублена. – Она вложила солдатика в руки Тайлера. – Вот, возьми и выбрось его. Ты все равно его не помнишь.
Тайлер держал в руке игрушку. И вправду, почему бы не выбросить этого солдатика? Разве мать не поступила так же жестоко с ним самим? К чему хранить вещь, которая пробуждает мучительные воспоминания? Даже время не стерло их из памяти.
Тайлер вгляделся в неулыбчивое лицо солдатика. Таких игрушек у него было четыре, все в мундирах разных цветов. Он укладывал их с собой спать, обнимал по ночам, когда ему становилось страшно и одиноко. Иногда ему приходилось лежать, зажимая уши, когда его родители ссорились и били посуду. Подобно Тайлеру, солдатики слышали гневные тирады матери, которых ни разу не услышал его отец – потому что он уходил из дома не оглядываясь.
И вот однажды ночью отец Тайлера ушел навсегда, бросив их. Скандалы, крики и звон посуды прекратились. Но вскоре после этого Тайлер уложил свои немногочисленные игрушки и одежду и отправился в Новый Орлеан. Солдатик в синем мундире куда-то затерялся – как Тайлер считал, это случилось в пути.
Тайлер замахнулся, готовый бросить игрушку в реку. К чему хранить ее, если они с матерью больше никогда не увидятся?
Внезапно в голове у него зазвучали слова Лулу: «Оставляю тебе подарок – мою единственную ценность, которую я бережно хранила потому, что она напоминала о тебе».
Тайлер замер и медленно опустил руку. Ему не хотелось верить в материнскую любовь. Он вспомнил страшный день, когда в последний раз встретился с матерью в Новом Орлеане.
«– Мама, мама, не бросай меня! Я без тебя не смогу…
– Ты должен жить в хорошем доме, среди заботливых людей. Сама я не смогу как следует позаботиться о тебе.
– Значит, ты не любишь меня?
– Конечно, люблю, голубчик! Поэтому я и привезла тебя сюда. Скоро я приеду за тобой».
В тот день мать солгала ему. Как же он мог поверить ей теперь? Он протянул игрушку Клэр:
– Делай с ней что хочешь. Если ты оставишь ее на память, я не стану возражать. – Поднявшись, он зашагал к дому.
Вскочив, Клэр бросилась за ним.
– Куда ты?
– Еду в город, купить досок для нового амбара.
Клэр удивленно смотрела на него. Почему он ведет себя так, словно ничего не произошло? Ведь он только что вновь обрел мать!
– А я думала, ты решил догнать Лулу…
– Зачем?
– Как зачем? – воскликнула Клэр и остановилась.
Тайлер тоже замер, на лице застыло раздражение.
– Вот именно зачем?
Клэр покачала головой:
– Черт возьми, Тайлер Маккейн, я отдала бы что угодно, лишь бы вернуть маму или отца!
– Они никогда не бросали тебя, Клэр.
Она подступила к нему вплотную:
– Вот как? А как, по-твоему, я жила, когда Бут вышвырнул нас с мамой из дому без единого гроша? Нам было некуда идти. Мы скитались по переулкам, чужим амбарам, ночевали под мостами, а днем, когда мама уходила искать работу, я оставалась совсем одна.
Погружаясь в воспоминания, Клэр часто задышала и стиснула зубы, чтобы не задрожать.
– Знаешь ли ты, кого можно встретить в таких местах? Ужасных, отвратительных, грязных мужчин, которым нравится запугивать детей, особенно девочек. Долгие часы я пряталась под грязными одеялами, боясь пошевелиться от страха, что меня найдут. Этого я никогда не забуду!
Клэр закрыла глаза и глубоко вздохнула. Она решилась рассказать ему всю правду, открыть свою страшную тайну.
– Но однажды меня все-таки нашли. Они… схватили меня, коснулись меня грязными руками…
Тайлер обнял ее и притянул к себе:
– Прости, Клэр. Об этом я не знал.
Задыхаясь, Клэр высвободилась из его рук, мучительные видения вспыхивали в ее голове. Каждый вздох давался ей с трудом, боль стала такой резкой, словно в сердце вонзили острый нож.
– Однажды маме уже пришлось спасаться от них бегством… – Клэр задрожала. – Она перепугалась, долго искала безопасное место, где можно оставить меня, но…
Она прижала пальцы к вискам, с трудом подбирая слова и вкладывая в них всю горечь и боль, которые копились годами.
– И все-таки я ненавидела ее за то, что мне выпало такое испытание. Эта ненависть угасла только после маминой смерти.
Тайлер снова обнял ее и попытался утешить.
– Мне очень жаль, – шептал он на ухо Клэр. – Я понимаю, каково тебе пришлось. Ты была вправе ненавидеть весь мир. Но поверь мне, теперь все будет хорошо.
Слова Тайлера прорвались сквозь густую пелену угрызений совести и муки.
– Весь мир – но не маму, – возразила Клэр, вытирая глаза. – О, как мне было стыдно! Она вынесла гораздо больше страданий, чем я.
– Вряд ли такое возможно.
– Реджинальд Бут изнасиловал маму, Тайлер. Вот почему она сбежала от него. – Клэр прерывисто вздохнула. – Эмили – дочь Бута.
Тайлер был потрясен.
– Мерзавец!
– Теперь ты понимаешь, почему отец презирал и ненавидел его? – спросила Клэр. – Он боялся, что Бут узнает про Эмили и попытается отнять ее. – Она печально покачала головой. – Всю правду я узнала только после того, как умерла мама. Прежде я и не подозревала, что Бут так жестоко обошелся с ней. А когда наконец я все узнала, то не смогла простить себе ненависть к маме.
Тайлер приложил ладони к щекам Клэр.
– Ты с честью выдержала все испытания. Тебе осталось только вычеркнуть их из памяти.
– Такие воспоминания не вычеркнешь, Тайлер. Они навсегда останутся для меня незаживающей, кровоточащей раной. И когда я прочла письмо Лулу, я вдруг поняла, что моя мама, как и твоя, заботилась прежде всего обо мне. Но было уже слишком поздно: я не успела попросить у нее прощения. – Клэр сжала пальцы Тайлера. – Не повторяй мою ошибку, Тайлер! Возможно, Лулу поступила неверно, но она считала, что у нее нет другого выхода. Пожалуйста, прости ее! В отличие от меня ты еще успеешь сделать это.
Тайлера переполняли замешательство и гнев, жалость к себе и боль, и он не нашелся что ответить. Его изумляла выносливость Клэр. Он не мог себе представить всю горечь, которую она испытывала, вспоминая о том, как обошелся Бут с ее матерью, или когда она обвиняла мать в своих страданиях. У него заныло сердце, ему хотелось утешить Клэр, избавить ее от боли. Но выполнить ее просьбу он не мог.
Мать Клэр не отвезла ее к незнакомым людям, не отказалась от своих обязанностей. А Лулу бросила его и потом вдруг появилась спустя двадцать пять лет, моля о прощении. Тайлер не собирался прощать ее. Она должна была заплатить за долгие годы его мучений. И все-таки…
Лулу – его мать.
Обессилев от душевной боли, он наклонился и зажмурился, желая разорвать себе грудь и вырвать ноющее сердце. Он понимал, что Клэр ждет ответа, но у него перехватило в горле.
– Я не могу простить ее, – прошептал он.
С тяжестью на сердце Клэр долго провожала его взглядом. По выражению его лица она поняла, что не сумела переубедить Тайлера. Впрочем, и ей понадобилось больше четырех лет, чтобы разобраться в своих чувствах. Только прочитав письмо Лулу, она вдруг осознала собственную горечь. Она давно погребла свои чувства в глубине души, уверовав, что не имела права ненавидеть родную мать. А теперь ей вдруг стало ясно, что ненависть была оправданной: ей пришлось слишком многое пережить. Но несмотря на все это, она нашла в себе силы простить мать.
И теперь Клэр надеялась на то, что и Тайлер примирится с собой, пока не стало слишком поздно.
Тайлер отправился в город. Издалека послышался гудок паровоза. По непонятной для себя причине он вдруг задумался, где сейчас Лулу, а потом рассердился на себя за подобные мысли. Она уехала, исчезла из его жизни. Какое ему дело до того, куда она направилась? Для него она ничего не значит. Несомненно, она найдет работу в другом доме. Должно быть, так она и жила все эти годы.
Он покачал головой, вспоминая, как в детстве часто лежал по ночам без сна, гадая, где сейчас мама и жива ли она. Особенно тяжко ему приходилось на Рождество. Ему представлялось, что мама снова вышла замуж, что у нее появился другой, по-настоящему любимый сын. А теперь Тайлер знал, что все праздники она проводила в чужих кухнях, давно забыв о том, как хорошо оказаться в кругу близких людей. Ей было не к кому идти, не с кем разделить радость.
Тайлер сердито стиснул зубы. И все-таки у Лулу была семья, был сын. Она сама решила расстаться с ним, и ради чего? Чтобы готовить и убирать в чужих домах, присматривать за чужими детьми? Что она имела в виду давним вечером, разговаривая с ним в кухне?
«– Вы часто мечтаете, Лулу?
– Я? Все время. А вы?
– О, у меня большие замыслы.
– Так я и думала. Какие?
– Их надо еще осуществить.
– А вы скрытный человек.
– И вы тоже.
– Значит, мы – два сапога пара».
В то время она уже знала, кто он такой. Почему же она не сказала ему всю правду? Неужели ее мучили угрызения совести?
Тайлер вспомнил яблочный пирог, который Лулу испекла для него. Он точно знал, каким пирог окажется на вкус, еще до того, как откусил первый кусок, и теперь понял почему. Когда он был ребенком, Лулу часто пекла ему пироги. Он помогал ей месить тесто, а она вырезала его имя на корке острием ножа. В то время ее волосы были темными, а лицо – худым и печальным. Но Тайлер помнил времена, когда в кухне звенел ее смех или песни, которые она распевала звучным голосом.
По спине Тайлера пробежали мурашки. Так вот какую песню он насвистывал! Ее любила напевать Лулу. Он вновь услышал ее молодой голос, чистый, как колокольный звон. «Гуляя в парке майским днем, я был безмерно удивлен: заметив взгляд лукавых глаз, я сердце потерял тотчас».
В то время ей было двадцать два года. Ей приходилось терпеть побои и упреки пьющего, жестокого мужа и шалости непослушного сына.
«Приятных снов – без клопов…» Тайлер усмехнулся. Каждый вечер он слышал от матери эти слова после того, как произносил вечернюю молитву. А потом она целовала его, обнимала и называла своим сокровищем.
Он остановил лошадь. Как он мог забыть об этом? Почему его память сохранила лишь мучительные, тревожные события?
Мимо проехала повозка, возница поприветствовал Тайлера. Тот машинально ответил, размышляя о словах Клэр – о том, как она хотела бы попросить прощения у своей матери. «Не повторяй мою ошибку, Тайлер! Возможно, Лулу поступила неверно, но она считала, что у нее нет другого выхода. Пожалуйста, прости ее! В отличие от меня ты еще успеешь сделать это».
Поезд загудел вновь, уже ближе.
Тайлер пустил лошадь рысью. Из-за деревьев поднимался в небо столб дыма из трубы паровоза. Может, Лулу решила уехать из города поездом? Сумеет ли она найти другую работу?
В голове Тайлера всплывали полузабытые воспоминания, те самые, которые он хотел навсегда спрятать в глубинах памяти. Почему прежде он старался вспоминать только плохое? Неужели тем самым он наказывал себя за то, что не удержал Лулу?
Поезд опять загудел. Повинуясь внезапному порыву, Тайлер повернул лошадь в сторону станции. Ничего страшного не случится, если он увидится с матерью еще раз.
По иронии судьбы после долгих лет уверенности в том, что его не любят, память твердила, что для матери он остался самым близким и любимым человеком. Должно быть, случившееся просто ошеломило ее. Когда отец Тайлера бросил ее, она не испытала облегчения – напротив, перепугалась, ведь она осталась совсем одна с маленьким ребенком.
Она считала, что у нее нет другого выхода.
И за это Тайлер ненавидел ее.
Он услышал мерное пыхтение паровоза и скрип тормозов. Через несколько минут пассажиры рассядутся по вагонам, и поезд уедет вдаль.
«Надеюсь только на то, что когда-нибудь ты простишь меня и поверишь, что все эти годы я по-прежнему любила тебя».
С бьющимся сердцем Тайлер подъехал к станции и выпрыгнул из коляски. Быстро обмотав вожжи вокруг столба коновязи, он пробежал через невысокое дощатое строение и вылетел на платформу. Ему хватило одного взгляда, чтобы высмотреть в толпе Лулу, поднимающуюся по ступенькам в пассажирский вагон. В одной руке она держала потертый саквояж, другой прижимала к себе сосновый сундучок.
– Лулу! – крикнул Тайлер, расталкивая пассажиров. – Луиза Маккейн!
Лулу в удивлении обернулась и, заметив Тайлера, зажала рот ладонью. На ее лице появилось недоверчивое выражение.
– Мама! – задыхаясь, выпалил он и остановился перед ней. – Не уезжай!
* * *
После отъезда Тайлера Клэр разыскала в шкафу свадебное платье матери и теперь стояла перед высоким зеркалом в спальне родителей, придирчиво изучая свое отражение.
– Оно тебе впору? – допытывалась Эмили.
– Конечно, Эм.
– Расскажи, какое оно?
– Из блестящего атласа цвета свежих сливок, с чехлом из кремовых кружев.
– И расшитое мелким жемчугом, – добавила Эмили, проведя ладонью по юбке.
– Да, а кружевная фата прикрывает лицо до подбородка, ниспадая сзади почти до самого подола платья.
– О, как бы я хотела увидеть тебя! – Эмили вдруг осеклась и повернулась к окну. – К нам кто-то приехал.
Клэр подбежала к окну и выглянула во двор.
– Эмили, Тайлер привез Лулу!
– Лулу! – ликующе закричала Эмили и поспешила вниз по лестнице.
– Подожди, Эм! – окликнула ее Клэр, пытаясь снять платье. Спуститься вниз в таком виде она не могла – Тайлер должен увидеть ее в этом наряде лишь на свадьбе. Ей удалось расстегнуть несколько крохотных перламутровых пуговок на спине, но остальные не поддавались. – Черт! – в досаде выпалила она. Снизу доносились радостные возгласы Лулу и Эмили. – Черт! – повторила Клэр, возясь с пуговками.
– Тебе помочь?
Клэр ахнула и обернулась.
– О, Тайлер, почему ты вошел без стука? Сейчас же закрой глаза!
Он усмехнулся и послушно зажмурился.
– А теперь ты позволишь мне помочь?
– Только не вздумай открыть глаза, – предупредила Клэр и повернулась к Тайлеру спиной. – Расстегни пуговицы.
Он выполнил ее просьбу.
– Я привез Лулу, – сообщил он.
Обернувшись, Клэр обнаружила, что он все-таки открыл глаза.
– Я так рада!
– И я тоже, – отозвался Тайлер, спуская ее платье с плеч.
– Пожалуй, я не стану спрашивать, где ты научился таким манерам, – нахмурилась она.
Тайлер рассмеялся и наклонил голову, целуя ее в шею.
– Я попросил Лулу остаться с нами, – продолжал он. – Надеюсь, ты не возражаешь?
Сладостная дрожь пробежала по спине Клэр.
– Разумеется, нет! Ведь она нам не чужая.
Тайлер повернул ее лицом к себе и вгляделся в ее глаза так пристально, что у Клэр перехватило дыхание.
– Ты была совершенно права. Я решил, что если ты смогла простить свою мать, то и я сумею простить мою.
– Ты сказал ей об этом?
Тайлер торжественно кивнул:
– А она расплакалась.
Клэр со смехом обхватила шею Тайлера обеими руками.
– Я так люблю тебя!
Он отстранился, глядя на нее и чувствуя, как его сердце переполняется радостью. Месяц назад он не поверил бы ей. В то время он считал, что истинной, бескорыстной любви не существует. Но теперь две женщины доказали, как он ошибался. Тайлер улыбнулся, по-прежнему удивляясь любви, которая светилась в глазах Клэр.
– Ты выйдешь за меня замуж?
Клэр задумчиво приложила палец к губам.
– Дай-ка подумать… в субботу я не занята.
– Решено! – Он крепко поцеловал ее, а потом принялся покрывать нежными поцелуями ее щеки и шею. – Ты знаешь, признание далось мне нелегко, – пробормотал он. – Я привык скрывать свои чувства. Научи меня выражать их.
