Текст книги "Розовый ручей"
Автор книги: Линда Мэдл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Прием у Тернбулов в конце недели предоставит мисс Нелли возможность показать себя. Тернбулы ничего не пожалеют, чтобы хорошо угостить и развлечь своих гостей. Если мисс Нелли и в самом деле голубых кровей, она подтвердит свое происхождение в Лорелсе. И все же она что-то скрывает, в этом он был убежден. Причем что-то важное. Подозрения на ее счет не оставляли Деймона, отравляли существование. Он снова опустился в кресло. Откуда это странное желание вообще ничего не знать о прошлом мисс Корнелии Линд?
5
– А Лорелс и в самом деле очень красивое поместье, – объявила Вэрина, когда открытый экипаж Стерлингов зашуршал колесами по внутренней дорожке, усыпанной дроблеными ракушками.
Все стали вертеть головами, чтобы рассмотреть как следует роскошный, в античном стиле, особняк, который Августин Тернбул достроил совсем недавно. Для Нелли увидеть античный дворец среди дикой природы Луизианы оказалось полной неожиданностью.
Вэрина и Изетта сидели напротив, в тени летнего зонтика, а рядом с ней сидел Деймон.
– Действительно, красивое. – Нелли придержала свою соломенную шляпку, чтобы порыв ветра не сорвал ее с головы. Она постаралась улыбнуться. Дом был не просто красивый, а потрясающий, великолепный, совсем непохожий на захолустный дом плантаторов, каким она себе его представляла, когда согласилась сопровождать мисс Изетту на пикник. Она надеялась, что улыбка скроет ее смятение.
За ними по дорожке вереницей тянулись экипажи. Цокот копыт нарушал тишину, а разноцветные ливреи кучеров казались слишком пестрыми на фоне зеленой травы.
– Я знала, Нелли, что тебе понравится, – сказала Вэрина и помахала рукой тем, кто ехал за ними. – Смотрите, это же Кэррингтоны. Но я что-то не вижу Истербруков.
– Возможно, они приплывут на лодке, – сказал Деймон.
Нелли не отводила взгляда от дома, полностью отключившись от разговора.
Великолепный дом в стиле неоклассицизма стоял на небольшом возвышении, очищенном от деревьев, чтобы налет мха не мог замарать его первичную белизну. Тщательно обрезанные кусты обрамляли каменный фундамент. Мраморные колонны и закругленная галерея поднимались над зеленой бархатной лужайкой, яркое их отражение колыхалось в зеркальной глади искусственного пруда.
Каждая деталь фасада безукоризненно вписывалась в общий вид. Каждый листок на деревьях, стоявших поодаль от дома, казалось, висел так, как надо. Даже воздух был пропитан ароматом бугенвиллей ровно настолько, насколько это нужно было для совершенства.
За всем этим стояли большие деньги, чувствовалось влияние и связи за пределами Нового Орлеана или Луизианы. Можно было представить себе, сколько людей соберется здесь сегодня. От недоброго предчувствия у Нелли что-то болезненно сжалось внутри. Зря она сюда приехала. Чтобы успокоиться, она сделала глубокий вздох. «На пикник приглашены местные плантаторы», – напомнила она себе. Среди этих луизианских семей вряд ли может встретиться кто-то знакомый.
– По-моему, сегодня здесь соберется милая компания, – сказала Изетта, приветствуя кого-то из гостей, едущих в соседнем экипаже.
Нелли улыбалась через силу. Не надо было занимать место доктора Макгрегора. Пикник представлялся ей просто как вид отдыха для тети Изетты: свежий воздух, смена обстановки, радость от встречи со старыми друзьями. Разумеется, она согласилась поехать, чтобы находиться рядом со своей пациенткой.
Теперь же, увидев множество народу, она пожалела, что не отказалась. Ей оставалось только молиться Богу и надеяться, что сюда не пожалует ни один гость из Чарлстона.
– Оливия хвастается, что в Лорелсе двадцать восемь акров одних садов, – щебетала Вэрина. – И посажены они наподобие версальских. Есть даже зоопарк. Там живут прирученные олени, павлины, белки, …ну и все прочее. Ой, смотрите, Истербруки приехали! А за ними Терпины.
Изетта наклонилась к Нелли:
– Оливия всегда устраивает чудесные приемы. Так что, дорогая, ты сегодня хорошо повеселишься.
– Не сомневаюсь, – ответила Нелли; на сей раз улыбка ее была уж совсем вымученной. Она ценила доброе отношение к себе Изетты, но здесь решила держаться так, чтобы привлекать к себе как можно меньше внимания.
Изетта постучала палкой у ног Деймона.
– А вы, сэр, помните, пожалуйста, что все здесь будут рады вашему возвращению домой. Я знаю, ты не поверишь, но Оливия часто и с большой теплотой спрашивает о тебе.
– Только потому, что у нее еще осталась младшая дочь на выданье, – сухим тоном и с кривой усмешкой объяснил Деймон.
Он сидел рядом с Нелли, откинувшись на спинку сиденья и вытянув ноги. Его бедра все время норовили смять юбку ее светло-лилового платья. К тому же она испытывала неловкость, ощущая у себя за спиной его руку, протянутую вдоль сиденья.
Когда Нелли обращала на него свой взгляд, ее сердце чуть-чуть замирало. В нем сейчас не было абсолютно ничего от того грубого медведя, который две недели тому назад ворвался в спальню мисс Изетты. Она вынуждена была признать, что Деймон в своем модном серо-голубом сюртуке и черных брюках выглядел, несомненно, эффектно, несмотря на совсем не подходящие к этому наряду индейские сапоги. В этих сапогах он двигался совершенно бесшумно, и ни укоризненно поднятые брови тети Изетты, ни вздох неодобрения тети Вэрины не могли заставить его отказаться от удобной обуви техасских прерий.
Нелли понимала, что эти экзотические сапоги к тому же были своего рода отличительным знаком воюющего с индейцами колониста. Они как бы молчаливо напоминали окружающим, что их владелец не принадлежит к луизианской элите и не имеет к тому ни малейшего желания.
Она еще раз украдкой скользнула взглядом по своему соседу и невольно отметила, что светло-желтый жилет, обтягивающий его атлетически стройную фигуру, еще больше подчеркивает загар Деймона. Да, сестры Стерлинг могли заслуженно гордиться таким красивым племянником. Сегодня в Лорелсе ни одна леди не сможет удержаться от того, чтобы не поглядывать на Деймона Дюранда. От этой мысли настроение Нелли совсем упало.
– Думаю, они уже нашли жениха для Алисы, – возразила Изетта Деймону, вернув Нелли к реальности. Она заметила, что мисс Изетта сегодня гораздо лучше себя чувствует.
Решаясь на эту поездку, Нелли надеялась, что пикник не станет слишком большой нагрузкой для ее подопечной. С каждым днем Изетта, казалось, набиралась все больше сил, и ее лицо неизменно светилось радостью, когда в комнату входил Деймон. Она была уже в состоянии совершать прогулки по саду в сопровождении племянника. Сегодня в ее светло-голубых глазах явно светилось возбуждение.
– И до меня дошли слухи, что найти жениха оказалось не так-то просто, – продолжала она. – Как бы там ни было, Оливия и Авги будут рады тебя видеть, Деймон. Верю, что ты будешь вести себя безукоризненно.
Деймон склонил голову.
– Как ты говоришь, Тернбулы всегда радушно принимают и щедро угощают гостей, поэтому нам ничего не остается, как хорошо себя вести и наслаждаться их гостеприимством.
Изетта постучала палкой у ног Нелли, чуть не заставив ее вскочить.
– Улыбнись, дорогая. Я хочу, чтобы ты сегодня как следует развлеклась, а не хлопотала вокруг меня. – Оглянувшись вокруг, она пробормотала: – Сегодня за мое здоровье отвечает Тео. Где он, кстати? Должен уже быть здесь. Ну а ты, моя дорогая… отдыхай и веселись. Здесь много любопытных личностей среди гостей. Познакомься со скульптором.
– Не беспокойся, тетя Изетта, – вступил в разговор Деймон. – Я решил ни во что сегодня не играть, так что смогу посвятить себя полностью мисс Нелли.
После этих слов Нелли снова ощутила на себе этот неприятный оценивающий взгляд, каким он смотрел на нее по дороге.
– Чудесно! – воскликнула Вэрина и захлопала в ладоши, чуть не уронив свой зонтик.
Изетта откинулась на спинку сиденья и расплылась в улыбке.
– Лучше не придумаешь.
– Очень любезно с вашей стороны, – пролепетала Нелли, и новый приступ паники охватил ее. Почему он так рвется окружить ее своим вниманием? Если не считать их встречу в библиотеке, он вообще не проявлял к ней никакого интереса.
– Но, право же, вам не стоит ради меня приносить такую жертву.
– Ерунда. Никакой жертвы, – ответил Деймон, слегка коснувшись ее затянутой в перчатку руки. – Это самое малое, что я могу сделать в ответ на вашу преданность моим тетушкам. К тому же для меня будет большим удовольствием сопровождать такую очаровательную леди.
Даже от легкого прикосновения его руки у Нелли по всему телу разлилось тепло. Она поспешно отвернулась, стараясь убедить себя, что ей он глубоко безразличен. Да, он красив, но считать его обаятельным – глупо, даже смешно. Он ясно дал понять, что способен разрушить ее жизнь в Роузвуде, причем сделает это без всяких колебаний. Но при этом прикосновение его руки пробудило в ней нечто необъяснимое. Запинаясь на каждом слове, она сказала:
– Я уверена, есть и другие леди, с которыми вам будет гораздо приятнее общаться.
– Ни одной. – Деймон многозначительно усмехнулся, как дьявол, готовый заполучить ее душу.
Нелли глубоко вздохнула, чтобы восстановить контроль над собственными эмоциями, в которых не способна была разобраться. Единственное, что она ясно поняла: ей ни в коем случае нельзя было соглашаться ехать на этот пикник.
Оливия и Авги Тернбул, по своему обыкновению, приветствовали гостей на широких ступеньках перед главным входом в свой роскошный дворец.
Ожидая своей очереди вместе с тетушками и Нелли, Деймон думал о том, что это первый прием за последние годы, когда ему потребовалось не только надеть чистую рубашку, но и смахнуть техасскую пыль со своих сапог.
Ему всегда нравилась свобода и бесшабашность веселых сборищ колонистов. Но там, как правило, было слишком мало женщин – хотя лично у него с этим проблем не возникало, свою долю развлечений он получал, – слишком мало хорошей музыки и слишком много шумных стычек.
Одеваясь у себя в комнате в Роузвуде, он подумал и решил, что на прием к Тернбулам можно, пожалуй, не надевать кожаной куртки. Рубашка из тонкой ткани и шейный платок из шелка как старые знакомые прильнули к его коже. Даже сунув руки в модно скроенный сюртук, Деймон, к своему удивлению, почувствовал, как ладно он на нем сидит. Все это напомнило ему о креольской традиции модно одеваться и о передаваемой по наследству куртуазности южан. Но вот до блеска начищенные кожаные ботинки показались ему тесными и неудобными, поэтому он тут же отбросил их и натянул свои техасские сапоги.
Взглянув на Нелли, стоявшую рядом с тетушками, Деймон осознал, что, хотя одет он подобающим образом, устроить ей экзамен, как это ни печально, он совсем не готов. Что, черт возьми, ему надо сделать, чтобы Нелли разоблачила себя как самозванку в высшем обществе Луизианы. Какой faux pas[5]5
Ложный шаг (фр.).
[Закрыть] может ее выдать?
Подошла их очередь поздороваться с хозяевами, и Изетта представила им свою компаньонку.
– Очень рада познакомиться с вами, мисс Линд.
Оливия Тернбул поднесла позолоченный лорнет к своему тонкому длинному носу и, сузив веки, стала разглядывать Нелли с головы до ног. Потом ее взгляд задержался на лице, и Деймон обратил внимание, что хозяйка дома не могла прийти в себя от удивления. Впрочем, так и должно было быть.
Нелли выглядела просто великолепно, разодетая как настоящая красавица.
Светло-лиловое платье сидело на ней идеально, подчеркивая тонкую талию, покатые плечи и высокую грудь – какой мужчина устоял бы против такого соблазна? Деймон сжал руки за спиной, словно боялся, что они прямо здесь и сейчас потянутся к прелестям мисс Линд. Глаза казались пронзительно-синими и освещали ярким светом ее почти прозрачную кожу.
Тетя Изетта настаивала, чтобы для Нелли сшили новое платье вместо того голубого, пострадавшего от пожара. Однако Нелли, сохраняя достоинство, категорически отказывалась.
«У этой девицы есть гордость», – ворча себе под нос, признал тогда Деймон. Он заметил, как вспыхнули ее щеки, упрямо вздернулся подбородок, и поджались губы, когда тетя Изетта показала ей ткань для нового платья, будто ей нанесли оскорбление. Он даже любопытства ради задержался в малой гостиной, чтобы выслушать ее возражения. Мягкий ее голос был пропитан подлинным негодованием. Проигнорировав это, тетя Изетта и тетя Вэрина накинули ткань на плечи девушки. Довольные своим выбором и, не обращая внимания на ее протест, они вызвали матушку Руби, которая принесла свою корзинку со швейными принадлежностями. Деймон был рад, что тетушки одержали победу. Смотреть на Нелли в ее светло-лиловом платье было одно удовольствие. Конечно же, она будет притягивать к себе мужчин, как яркий душистый цветок приманивает пчел. Тем больше у него оснований стать ее сопровождающим.
– Из каролинских Эшли, вот как? Мы все так переживали, когда услышали о Бей-Хейвене, – посочувствовала Оливия, будто потеря приморской плантации из-за урагана произошла на прошлой неделе, а не тридцать лет тому назад.
– Спасибо вам, – ответила Нелли, сделав реверанс, достаточно низкий, чтобы выразить уважение, но не настолько низкий, чтобы уронить свое достоинство.
Деймон понял, что стоящая перед ним задача будет более трудной, чем он подозревал. Она явно разбиралась в тонкостях светских отношений.
– Я очень рада возможности побывать в Лорелсе, – добавила Нелли.
– Корнелия у нас и немного художник, так ведь, дорогая? – включилась в разговор Изетта. – У нее замечательные эскизы.
– Чудесно! – Оливия еще ближе наклонилась к Нелли. – Значит, у вас много общего с мистером Хайрамом. И вам будет особенно интересно посмотреть его работу, которую мы сегодня покажем в большом зале.
Хозяйка приема обернулась к стоявшему рядом с ней худенькому молодому человеку.
– Питер, дорогой, у нас в гостях еще один любитель искусства. Мисс Корнелия Линд сама рисует, не правда ли, моя милая?
При виде Корнелии выражение скуки тут же улетучилось с бледного лица художника. Интерес и любопытство оживили его, когда он схватил Нелли за руку.
– Я восхищен, мисс Линд. Мы с вами должны потом найти друг друга и поговорить tete-a-tete.
«Скорее сгоришь в аду», – сказал себе Деймон. Ему страстно захотелось вылить ведро холодной воды на голову Питера Хайрама. Это охладило бы художника, у которого глаза блестели от похоти, когда он наклонялся, чтобы поцеловать ручку Нелли. Деймона так и подмывало подойти и встать между ними. Вместо этого он положил руку на талию Нелли и слегка отодвинул ее от похотливого художника. Впрочем, этого можно было и не делать. Как опытная кокетка, Нелли изящным движением сама высвободила свою руку.
– Ну, разумеется, мистер Хайрам, – ответила она, ни на минуту не убирая с лица вежливой улыбки. – Я обязательно посмотрю выставки ваших работ.
Оливия повернулась к Деймону.
– А вас, Деймон, слишком долго здесь не было. Между тем вы так нужны своим тетушкам. Неужели только серьезная болезнь одной из них привела вас домой? Ну, вот вы и снова среди нас, красивый, как всегда. Увы, у меня для вас не осталось ни одной дочери. Алиса, как вы знаете, уже помолвлена.
– К моему большому разочарованию, – произнес Деймон, надеясь, что в голосе его прозвучала соответствующая словам печаль. – Мои наилучшие пожелания счастливой паре.
– Это вы должны пожелать Алисе лично, – сказала Оливия. – Она сегодня здесь и будет очень рада видеть вас.
Задержавшись с Оливией, Деймон поспешил войти в дом следом за Нелли, чтобы она не смогла от него улизнуть.
Вэрина уже исчезла в саду с группой старых подружек, а Тео сопровождал Изетту к креслу, стоящему под деревом.
– Я не собиралась подслушивать, но до меня донеслись мягкие укоры здешней хозяйки в ваш адрес, – сказала Нелли, когда они, пройдя через гостиную, вышли на террасу.
– Оливия всегда стремится указать каждому его место и лучше всех умеет это делать.
– Превосходно умеет, – согласилась Нелли с озорной улыбкой на губах. – Полагаю, она была разочарована, что вас здесь не было, когда пришло время выдавать замуж одну из ее дочерей.
– Мне не нужен кусок плантации в Луизиане, – сказал Деймон.
– И жена не нужна? – спросила Нелли, искоса бросив на него проницательный взгляд. – Ведь дочки у нее хорошенькие и, как я себе представляю, прекрасно воспитаны. Готовились стать преданными и послушными женами. Не сомневаюсь, их мужья очень счастливы.
– У меня на этот счет нет никаких амбиций. – Деймону явно не понравилась выбранная ею тема разговора и особенно вопрос о жене. Она затронула его самое чувствительное место и при этом уводила слишком далеко от его цели. – А как обстоит дело у вас, мисс Нелли?
Нелли остановилась у ступеней, ведущих в сад.
– С чем именно?
– Вам не нужен муж? – спросил он, внимательно глядя на нее. – Вы проявили себя умелой домохозяйкой и выглядите вы… в общем, весьма неплохо смотритесь.
Реакция Нелли была непонятной: то ли она не решалась, то ли не знала, что ответить. Молчание затянулось и переросло в обоюдное ощущение неловкости. Наконец, по губам скользнула улыбка. Деймон ждал.
– А меня нельзя считать хорошей кандидаткой в жены, – сказала она с такой обезоруживающей откровенностью, что он был просто ошеломлен. – Моя мать была «синим чулком». И хотя она учила меня хорошим манерам, сама относилась к этому весьма критически. Отец же был врачом, и понимание женской природы было для него гораздо важнее светских манер. Сами понимаете, в результате такого нетрадиционного воспитания из меня вряд ли получилась бы полноценная жена.
– Полноценная жена? – повторил Деймон. Какой странный, однако, ответ. Замечая в ее глазах притворную, как ему казалось, печаль, он ожидал услышать жалостливую историю о загубленной и ничем не восполнимой любви, о том, что именно тем и вызвано ее желание посвятить себя уходу за больными.
– Значит, у вас не было никаких поклонников?
Она снова заколебалась. Очевидно, ей не хотелось быть откровенной до конца.
– Честно? Была один раз помолвлена.
– Если честно, то я бы очень удивился, что у вас не было бы жениха.
Этот случайный комплимент, судя по всему, взволновал ее. Щеки покраснели, и она повернула голову так, что лицо ее спряталось за полями шляпы.
– Мы не подходили друг другу, и я… мы расторгли помолвку.
Опять наступило молчание. У Деймона на языке вертелась масса вопросов. С кем она была помолвлена? Где? Когда? Почему? Почему этот дурак отпустил ее?
Неожиданно Нелли наградила его очаровательной улыбкой. Легкий ветерок играл ее локонами, а на щеках остались слабые следы недавнего румянца.
– Это было печальное время. Стоит ли обсуждать подобные вещи в такой прекрасный день и на таком замечательном пикнике?
Ему очень хотелось продолжить этот разговор, но он решил не настаивать. За ее солнечной улыбкой чувствовалась скрытая боль. Очевидно, Деймон всколыхнул в ней что-то такое, что до сих пор мучило ее. В общем, он понял, что не сможет больше давить на нее, вытягивая новые откровения. В этот момент около них появился слуга, спешивший в кухню с подносом, на котором еще оставалось несколько бокалов с согретым на солнце шампанским. У Деймона поднялось настроение, и он, остановив слугу, снял с подноса два бокала.
– Давайте начнем с шампанского, – сказал он и протянул Нелли бокал. – Тетя Иззи велела нам веселиться, помните?
– Конечно, помню. За доброе здоровье вашей тети!
– Правильно. За доброе здоровье тети Иззи! – повторил Деймон. – Знаете, Тернбулы привозят только самые лучшие французские вина.
Нелли отпила глоток, и ее длинные темные ресницы затрепетали. Она подняла глаза на Деймона и с улыбкой извинения отдала ему свой бокал.
– Я уверена, что так они и делают, но это шампанское явно выдохлось. Наверное, долго стояло на солнце, прежде чем его разнесли по гостям.
– Да, я тоже… чувствую… что выдохлось, – с паузами произнес Деймон, испытывая неловкость от того, что у него в руках оказалось два бокала.
Она подарила ему очаровательную улыбку.
– Но я очень люблю хорошее шампанское.
– Ну что же. Пойду поищу.
Чертыхаясь про себя, Деймон отправился искать вино. То, что они попробовали, было действительно не очень вкусно; он поставил недопитые бокалы на ближайший поднос, а потом снял с подноса у другого обходящего гостей официанта два бокала только что разлитого шампанского с золотыми пузырьками.
Конечно, думал он, любая молодая женщина могла иметь возможность пробовать прекрасные вина, даже привыкнуть разбираться в них. И в Новом Орлеане, и в других городах на побережье привозимые из Европы вина отнюдь не являлись редкостью. Но Деймон был убежден, что идет по правильному пути. Где-нибудь и когда-нибудь Корнелия Линд выдаст себя. Обязательно. Когда он вернулся с новыми бокалами, полный решимости продолжать свои расспросы, Нелли стояла в окружении мужчин, среди которых были Джон и Брэдли Кеннеры, а также Найлджес Истербрук. Молодые плантаторы столпились вокруг, и похожи они были на голодных лис, попавших в курятник.
Передавая Изетте стакан холодного лимонада, Тео посмотрел на нее профессиональным взглядом врача. Обычно он не испытывал никаких проблем с пациентами, когда от него требовалась истинная оценка их состояния, но в случае с Изеттой все было по-другому. Возможно, из-за того, что они были старыми друзьями. Сегодня она выглядела хорошо, даже обольстительно, подумал он, в своем светло-голубом платье, с седыми волосами, собранными короной на голове. Из украшений на ней были потрясающие серьги-камеи. Конечно, все это не отвечало последней моде, но такой стиль был ей весьма к лицу.
– Спасибо тебе, Тео. Ты очень добр ко мне, – сказала Изетта, взяв у него стакан. – Я рада, что ты задержал мальчиков Кеннера и представил их Корнелии. А теперь сядь. Поговори немного со мной.
Она, как королева на троне, восседала в кресле под старым, вековым дубом, поставив палку сбоку от себя. Тео уже давно заметил, что Изетта воспринимает эту проклятую палку скорее как скипетр, а не средство опоры. Тео сел рядом с ней.
– А эти сынки Кеннера чуть не сваляли дурака, и, если бы не нашлось никого, кто бы их вовремя представил, они бы и Истербрука увели с собой.
Он перевел взгляд туда, куда смотрела Изетта. Братья Кеннеры только что не отпихивали друг друга, стремясь произвести впечатление на Нелли своим остроумием и лестью.
– Деймон, наверное, не скажет мне за это спасибо, – продолжал Тео, – но я считаю, нашему молодцу нужно видеть, что его территория в опасности.
– Ничего, придет время, и он будет тебе благодарен, – заметила Изетта, бросив на него острый взгляд человека, проникающего во все тайны. – Мы обычно особо ценим именно то, что нелегко достается.
– Это правда, – согласился Тео и стал молча наблюдать, как она маленькими глотками отпивает лимонад. Потом отметил, что у нее здоровый цвет лица, и она оживленно смотрит по сторонам. Он откинулся на спинку стула и задумался. А ведь она выглядит настолько здоровой, что ей необязательно сидеть как инвалиду в тени под дубом. Мрачные предчувствия, возникшие в последние два месяца, куда-то испарились.
Болезнь Изетты по-настоящему испугала его. Когда его вызвали к ней, и он нашел ее бледной и ослабевшей, его собственный мир потерял все краски. Он уже давно научился не только делать все возможное для каждого пациента, но и быть готовым принять волю судьбы. Однако его бессилие помочь Изетте разрывало ему сердце, и он с болью сознавал, насколько беспомощен перед лицом фигуры с косой. Он не мог себе позволить даже думать о том, что потеряет Изетту. К чему вообще тогда его искусство врачевания, если он не может спасти своих любимых друзей?
– А как идут дела в Акорн-Хилле? – задала ему неожиданный вопрос Изетта.
– Прекрасно. Прекрасно, – ответил Тео, понимая, что Изетта заметила мрачную тень на его лице и пытается ее развеять. Они так долго были друзьями, столько часов проводили вместе, когда заболевал кто-нибудь из рабов, что научились читать мысли друг друга. – Судя по всему, в этом году будет хороший урожай сахарного тростника. Ремонт закончен, и скоро можно будет заново обставлять дом.
– Ты столько труда вложил в эту старую заброшенную развалюху, – похвалила Изетта, подтолкнув его локтем. – Кто бы мог подумать тогда, когда ты впервые появился в Луизиане – а говорок у тебя был такой, что мы почти ничего не понимали, – кто бы мог представить себе, что ты станешь когда-нибудь плантатором?
– А я всегда знал, что стану им, – ответил Тео, немного обиженный тем, что Изетта, именно Изетта, а не кто другой, сомневалась в его способности стать одним из них.
– Тео, посмотри, кто эти две хорошенькие черноглазые девушки рядом с сынком Терпина?
– Та, что повыше, – Аник Лабелль, новая жена Рэндольфа Терпина, а поменьше ростом – ее кузина. Еще одна невеста. Лакомый кусочек, ничего не скажешь.
– Креолка вышла замуж за одного из Терпинов? – В голосе Изетты прозвучало не столько удивление, сколько изумление. – Наверное, свадьба была очень тихой. Я даже ничего не слышала о ней.
Тео смотрел, как Изетта изучает Аник Лабелль.
– Теперь все не так, Иззи, как было в наши молодые годы, тогда креолы не смешивались с англами. Никогда.
Иззи повернулась к нему.
– В те годы доктора считали немногим выше торговца, разве что впускали его в дом через парадный вход.
Тео не мог не улыбнуться, вспомнив, как начинал свою врачебную практику в этих краях.
– Да-а. Но это уже в прошлом. Молодые теперь смело переступают через все барьеры. А их родителям хватает мудрости не мешать этому.
– Но смелость не всегда приносит удачу, не так ли? – спросила Изетта. – Посмотри, что случилось с моей сестрой Розалией. Она проявила смелость, но кто оценил ее поступок? Все эти годы, даже после того, как и она сама, и ее муж умерли, их сын страдает из-за того лишь, что его мать бросила вызов нашему отцу.
– Случай трагический, нет сомнений, но кто может сказать, что все кончилось бы не так печально, если бы Розалия вышла замуж за англичанина по выбору своего отца?
– Может, ты и прав, – помолчав, ответила Изетта, допивая свой лимонад, и неожиданно спросила: – Ты думаешь, я была трусихой?
Вопрос ошеломил Тео. Он хотел было запротестовать, сделать вид, будто не знает, что она имеет в виду. Но он знал. Точно знал и день и час, когда ей не хватило смелости – что было ударом для него, – и она склонила голову перед волей отца, изменив тем самым ход своей дальнейшей жизни, как и жизни Тео. Но какой смысл признавать это сейчас?
– Тебя? Трусихой? Иззи, ты в своей жизни не знала ни минуты трусости.
– Вот как? Но ведь мы оба понимаем, что это неправда.
– Сейчас это не имеет значения, – покачал головой Тео. – Не мучай себя воспоминаниями о прошлом.
– Я никогда не думала, Тео, что могла так поступить. Но когда стоишь перед лицом смерти, то правдиво оцениваешь все прошлые поступки. И это имеет значение.
