Текст книги "Розовый ручей"
Автор книги: Линда Мэдл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Изетта опустила голову на подушку и закрыла глаза, показывая, что разговор закончен. Деймон обернулся к Вэрине и посмотрел на нее вопрошающим взглядом, но та покачала головой, давая понять, что удивлена не меньше его.
– Ей надо отдохнуть, – напомнила она Деймону.
Просьба тети показалась ему очень странной. Хотя, если уж так нужно показать ценные картины Нелли, то, наверное, это должен сделать именно он.
Деймон остановился на пороге гостиной, где висел портрет Томаса Стерлинга. В течение своего почти уже месячного пребывания в Роузвуде он старался как можно реже входить в эту комнату. Тут была территория деда. Любимое дедово кресло стояло рядом с камином, любимые вещи – меч Эндрю Джексона и серебряный кубок – сверкали на каминной полке, а над всем этим царил портрет дедушки. Дед смотрел на него сверху вниз с явным неодобрением. Деймон, оставаясь у двери, ответил ему дерзким взглядом, недовольный тем, что этот давно умерший человек по-прежнему вызывает у него чувство неуверенности в себе.
– …и тогда маса Джексон вот так вот, прямо через стол, передал маса Томасу свой меч, – прервал его мысли голос дяди Кейто.
Дядюшка Кейто, Пьюг и Нелли стояли у камина и рассматривали меч Эндрю Джексона. Старый дворецкий рассказывал свою любимую историю, которую Деймон слышал уже много раз.
– В этом доме, здесь, в столовой Роузвуда? – спросил Пьюг, не отрывая взгляда от меча.
– Да, сэр. В столовой, в этом доме, так оно и было, и маса Томас всегда ужасно гордился этим мечом, ведь генер… то есть, президент Джексон назвал маса Томаса своим другом перед всеми самыми важными в округе лицами.
– А он что-нибудь еще рассказывал об этом мече? – спросила Нелли, подняв голову от своей маленькой записной книжки. – Где его сделали, например, или что-нибудь в этом роде?
– Говорил, что защищал им Новый Орлеан, мисс Нелли. Говорил, что убил английского офицера. В самом деле убил вот этим мечом. И теперь он здесь, в Роузвуде.
– Я думаю, из всех ценностей, которые дедушка купил за границей или здесь, из всей его коллекции самым ценным для него был этот меч, он больше всего им гордился, – неожиданно произнес Деймон, и все три головы повернулись к нему. – Кажется, меч был немного тусклым и в пятнах, когда президент вручил его моему деду. Так ведь, дядюшка Кейто?
– Да, сэр, он вовсе не был таким блестящим, как сейчас. Это ваша тетушка Вэрина навела тогда на нем блеск. Точно, она. И теперь вот каждую неделю наводит. Чистит и вон тот кубок вашего деда.
– Я даже не знаю, как оценивать подобные вещи, – в полном замешательстве покачала головой Нелли.
Деймон внимательно смотрел на Нелли, но она, казалось, была так поглощена своими записями, что даже не замечала его взгляда. Мисс Линд была совершенно невозмутима и выглядела свежей, как утренний цветок. «Неужели наш поцелуй ничего для нее не значил?» – с раздражением подумал Деймон, который провел весьма беспокойную ночь.
– Чему мы обязаны, Пьюг, вашим ранним визитом? – спросил Деймон, желая поскорее избавиться от непрошеного гостя. Ему не терпелось остаться наедине с Нелли.
– Сэр, – нерешительно начал Пьюг, бросив взгляд в сторону Нелли, – я должен поговорить с вами конфиденциально.
Деймон отвел Пьюга подальше к двери, где их нельзя было услышать.
– В чем дело?
– Мистер Дюранд, не знаю, как вы это воспримете.
– Давай выкладывай, приятель.
– Прошлой ночью на кладбище видели призрак вашего деда.
– Призрак моего деда? – Деймон чуть не расхохотался, представив себе, как его почтенный предок в одиночестве расхаживает по кладбищу. Но присущее креолам суеверие призвало его не торопиться с выводами. – Кто его видел?
– Матушка Лула, – ответил Пьюг. – Она приходила ко мне сегодня утром и сказала, что прошлой ночью, после захода луны, увидела на кладбище привидение. Она возвращалась домой от одной женщины, у которой заболел ребенок.
– А что точно она видела? Откуда она знает, что это был мой дед?
– Она чуть не потеряла рассудок, мистер Дюранд. Лепетала всякую чушь. Это совсем на нее не похоже. Но она определенно что-то видела. Сказала, что саван на нем был изорван и висел клочьями, а стоял он у кладбищенского забора. Она не могла видеть его лицо, и он не издавал никаких звуков, но она уверена, что это был он.
– Мой дед умер почти пятнадцать лет тому назад, – сказал Деймон. – И за все это время я ни разу не слышал, чтобы он разгуливал по кладбищу.
– Да, сэр, до сих пор ничего такого действительно не было, – согласился Пьюг. – Но эта история уже распространяется по округе, как пожар. И я боюсь, что не смогу никого теперь заставить наводить порядок на кладбище и ухаживать за могилами. Я не хотел бы, чтобы вы подумали, будто это по моей вине семейные могилы окажутся заброшенными.
– Понимаю, спасибо, – сказал Деймон. – Я сам этим займусь.
Он отпустил Пьюга и вернулся в гостиную. Матушка Лула жила у Стерлингов с тех пор, как он себя помнит, и никогда ничего не сочиняла. Да и суеверной ее нельзя было назвать, разве что лошадиную подкову повесила над кухонной дверью.
Деймон улыбнулся про себя. «А что, если дедушка действительно восстал из могилы, потому что внук вернулся в его дом? Если так, то наша встреча предопределена, – решил Деймон, – и рано или поздно она произойдет».
В гостиной Нелли все еще записывала что-то в свою тетрадь. Ее опущенное лицо обрамляли темные локоны, а брови были сосредоточенно сдвинуты. Деймон тут же забыл о привидении.
– Эти сведения о мече весьма интересны, – сказала Нелли, когда Деймон подошел к ней. Она захлопнула тетрадь. – Я не перестаю удивляться разнообразию сокровищ в этом доме.
– А у меня для вас еще кое-что есть. – Деймон достал из кармана ключ. – Тетя Изетта напомнила мне о некоторых картинах, которые вы, вероятно, не видели.
– Неужели я что-то пропустила?
Деймон вывел Нелли в холл. Она, заинтригованная, охотно следовала за ним.
– Пропустили, потому что не были в галерее для личного обозрения.
– Что значит «личного обозрения»?
– Увидите сами.
Деймон открыл ключом дверь и, отступив в сторону, предложил Нелли войти. На пороге она заколебалась и явно насторожилась. Деймон подумал было, что она после памятной прогулки в саду побоится остаться с ним наедине, но уже через минуту Нелли шагнула в полутемную комнату.
Нелли окинула взглядом узкое помещение. Оно было ненамного больше гардеробной, и свет проникал сюда только сквозь круглое оконце. На стене висело несколько картин, задрапированных бархатом.
– Это явно не самое лучшее место для выставки картин, – заметила Нелли.
Оглядывая изолированную, похожую на тайник комнату, она вдруг подумала, не преследует ли Деймон какую-нибудь иную цель, пригласив ее сюда: ведь им предстоит быть здесь вдвоем.
– Вы говорите, что мисс Изетта хочет, чтобы я посмотрела эти произведения искусства? И именно сегодня?
– Да. Дело в том, что эти картины, по мнению деда, не совсем подходят для публичного обозрения. – Деймон зажег стоявшую на полке лампу, чтобы лучше осветить картины, и повернулся к Нелли. – Что же касается нас с вами, твердо обещаю, буду вести себя сегодня как джентльмен.
Это очень походило на извинение, и Нелли молча наклонила голову в знак того, что принимает его. Он указал на первую от двери картину.
– Ну что, начнем? – И Деймон отдернул занавеску.
На полотне было изображено пышное женское тело с округлыми формами и розово-золотистым оттенком кожи. Копна золотых волос, за спиной – белоснежные крылья. И обольстительная улыбка с ямочками на щеках, притягивающая внимание зрителя.
– Это всего лишь херувим, – с восторгом засмеялась Нелли. – Но какая прекрасная работа. Улыбающийся ангелочек. Видимо, это эскиз для более крупной работы. В нем, безусловно, есть чувственность, но вряд ли это можно назвать эротикой.
– Надо сказать, не каждая леди имеет такой профессиональный подход, каким обладаете вы, – заметил Деймон, улыбаясь.
– А я не представляю, как можно увидеть в этом создании нечто оскорбительное, – ответила Нелли.
Записав имя художника, она спросила у Деймона, где и когда была приобретена эта картина. Он сообщил ей все, что знал.
– Посмотрим дальше.
Деймон открыл следующую картину. Парочка на лужайке. У женщины очень глубокое декольте, ее голая грудь приковала к себе взгляд мужчины, лица светятся страстным желанием.
– Что вы об этом думаете? – бросил приманку Деймон.
– Конечно, кто-то может счесть такой сюжет непристойным, – ответила Нелли. Лично у нее она вызвала любопытство. Интересно, а как бы она себя чувствовала, лежа вот так, на расстеленном одеяле вместе с Деймоном, а он бы вот так же клал ей в рот виноградины? – Хотя это просто пикник, и здесь нет никакого классического сюжета, вы согласны?
– Здесь действительно нет, – признал Деймон и открыл следующее полотно.
На нем изображено было много голых женщин, купающихся в реке. Нелли молча изучала позы обнаженных фигур.
– Ну? Что скажете об этом?
Она покраснела.
– Вообще говоря, это прекрасная работа художника, которого пока еще не очень ценят. Но обязательно признают в будущем.
– А что в этой картине особенного? Почему его признают в будущем?
– Во-первых, композиция, – ответила Нелли и сделала заметки в своей тетради. – Потом, краски. Разные оттенки одного цвета пока еще не популярны, не у всех получается, а его технология весьма привлекательна. И, наконец, чистота линий.
– Ну, тут уж следует отдать должное женской фигуре, а не художнику. Никакого открытия он не сделал, – заявил Деймон, и Нелли почувствовала, что он смотрит на ее щеки: не появился ли там румянец.
– Без сомнения, если судить беспристрастно, человеческое тело – благодарный объект для художника, – заметила Нелли, стараясь сосредоточиться на своих записях. – Ведь не случайно художники так любят обращаться к обнаженной натуре.
– Вам трудно что-либо возразить.
Деймон коснулся ее локтя, чтобы повести ее в конец узкой комнаты. Его прикосновение прожгло ткань платья, огонь добрался до кожи.
– Вот мы и у последней картины, – сказал он, отодвигая драпировку.
Два прекрасных тела заполняли все полотно. Мужчина и женщина держались за руки и с вожделением смотрели друг на друга. Каким бы невинным и неопытным ни был зритель, он не мог бы не понять их намерений. У Нелли перехватило дыхание.
– Да ведь это Пуссен! «Аврора соблазняет Кефала». Но это не может быть подлинником. Он во Франции.
Забыв про Деймона, она подошла поближе к картине и стала внимательно ее изучать.
– Не думаю, что там есть подпись, и работа, по-видимому, не была закончена, – заметил Деймон.
– Это предварительная заготовка, – пробормотала Нелли скорее себе, чем Деймону, и отступила назад. – Но она, возможно, самое ценное, что есть в вашей коллекции. Мне просто не верится. Настоящий Пуссен… здесь…
– А что вы скажете по поводу сюжета?
Нелли взглянула на него и опять почувствовала жар во всем теле. Деймон встал сзади, будто хотел найти лучший ракурс для осмотра картины, и его теплое дыхание касалось ее шеи.
– Это, безусловно, сцена из классического мифа, – ответила Нелли и снова стала смотреть на полотно.
– Безусловно. Но кто все-таки этот молодой человек? – поинтересовался Деймон и как бы случайно положил руку на плечо Нелли. Она напряглась под его рукой, но он не отнял ее. А она его не оттолкнула.
– Ну, этот красивый юноша, – заикаясь, начала рассказывать Нелли, – по имени Кефал, был женат на Прокриде, любимице Дианы, богини охоты. Вон видите копье? Это подарок Прокриде от Дианы. Прокрида с гордостью отдала копье своему любимому. Оно всегда попадало в цель.
– Да, лучшего оружия и не придумаешь, – отметил Деймон. – Значит, это Прокрида на картине?
– Нет, эту леди зовут Аврора. Можно определить по цвету ее волос. Она пытается соблазнить Кефала и отнять его у Прокриды.
– И, кажется, у нее неплохо это получается, – улыбнулся Деймон, явно восхищаясь соблазнительным изгибом бедер Авроры. – Она одерживает победу?
– Нет. Кефал любит Прокриду и пренебрегает Авророй.
– Что же, можно только восхищаться мужчиной, устоявшим перед таким соблазном, – признал Деймон, но тут же спросил: – А Кефал никогда не жалел об этом?
– Пожалел, – сухим тоном ответила Нелли. – Пока он отсутствовал и, значит, не мог ничего сам рассказать Прокриде, к ней пришла подруга и поведала, что случайно подслушала в лесу, как Кефал умолял какую-то девицу остудить пылающий в нем жар.
Деймон выгнул бровь и заинтересованно посмотрел на Нелли. Щеки ее вспыхнули.
– Это, в самом деле, классический миф, – сказала она, словно оправдываясь.
– Да-да, понимаю. – Деймон попытался скрыть улыбку под маской невинного интереса.
– Подруга Прокриды плохо думала о Кефале. Так же, как вы, – не смогла удержаться от упрека Нелли. – А он просто обращался в жаркий день к ветру, чтобы тот принес прохладу к ночи, когда ему захочется спать.
– Ну да, конечно, – кивнул Деймон, – я и сам иногда так поступаю.
Нелли слегка отодвинулась и, с раздражением посмотрев на Деймона через плечо, спросила:
– Так вы хотите слушать дальше или нет?
– Да, конечно, пожалуйста, продолжайте.
– Бедняжка Прокрида безумно любила мужа, и после той попытки Авроры соблазнить его она мучилась от ревности, болезненно воспринимая любой намек на измену, так как поверила в то, что рассказала подруга.
– Ну и что она сделала?
– Проникла в лес и спряталась в кустах около того места, где, как ей сказала подруга, состоялось свидание. И когда она услышала обращение Кефала к ветру, а он это делал постоянно, Прокрида разрыдалась.
Услышав странный звук и думая, что это какой-то дикий зверь, Кефал бросил в кусты свое копье – то самое, которое всегда попадало в цель. Прокрида закричала, и, бросившись на крик, он нашел ее уже умирающей. Но он успел сказать ей правду о ветре, так что она умерла счастливая.
Деймон нахмурился.
– «И умерла счастливая»? Ничего себе история.
– Но это мифология, вы же сами знаете, – пожав плечами, ответила Нелли.
– Нет, не знаю. И не думаю, что много потерял.
Нелли повернулась к нему.
– Мораль этой истории в том, что человек должен доверять тому, кого любит, – объяснила Нелли, стараясь тщательно подбирать слова.
– Или не дарить мужу волшебное копье, как это сделала Прокрида, – ответил на это Деймон.
– Мне кажется, не стоит пренебрегать этим уроком, – настаивала на своем Нелли. – Если вы кого-то любите, надо верить этому человеку. Если не будете верить – любовь умрет. Прокриду погубила ее подозрительность.
– Ладно, это всего лишь картина, – сменил тему Деймон. – Так что вы думаете обо всех этих произведениях?
Нелли вздохнула.
– Думаю, вы и ваши тетушки должны пристроить к дому длинный зал, нечто вроде галереи, чтобы дать картинам нужное освещение.
– Что ж, над этим стоит подумать, – ответил Деймон. – Я поговорю с тетей Изеттой.
И тут Нелли услышала, как открывается входная дверь, и дядя Кейто кого-то удивленно приветствует.
Маленькие ножки затопали по каменному полу, и раздался звонкий детский голосок:
– Ненавижу этих тигров, папочка. Когда дом будет наш, я закрашу этих противных зверей.
Нелли и Деймон повернулись к двери. Она приоткрылась, и в щели появилось длинное, четко очерченное лицо Клео.
– Маса Деймон, мисс Нелли, меня послал дядя Кейто сказать вам, что приехали маса Артур Ситуэлл со своим сыночком.
10
Услышав эту новость, Деймон выругался про себя и отвернулся от Нелли. А когда снова повернулся к ней, это был другой человек, непохожий на того, с кем она только что спорила по поводу картины и греческих мифов. Он выглядел жестким, холодным и отчужденным. Даже глаза стали более темными, а взгляд пронизывающим.
– Ни слова Артуру об описи, – скомандовал он. – Вы меня поняли? Вы здесь, чтобы заботиться о здоровье тети Изетты. Это все, что ему нужно знать.
Нелли кивнула, но ее тут же охватило любопытство: чем вызван этот строгий приказ?
Прежде чем выйти из комнаты, Деймон остановился у двери и опять повернулся к Нелли. Его красивый рот превратился в тонкую жесткую линию.
– Я уверен, он знает о вашем родстве с каролинскими Эшли. Это заставит его относиться к вам с должным уважением.
Нелли снова кивнула и, выдвинув ящик, сунула туда свою тетрадь и карандаш. «Здесь будет безопасней», – подумала она и вышла следом за Деймоном, чтобы познакомиться с его двоюродным братом.
Вэрина уже спустилась в нижний холл и обнимала там прибывших.
– Как я рада видеть тебя, дорогой Артур.
– Мы просто не могли сидеть дома, когда узнали, что тетя Изетта заболела, – говорил мужчина в белом льняном костюме, довольно сдержанно принявший горячее приветствие тети Вэрины. – Моя жена не могла оставить свою сестру, у которой родился еще один ребенок. А мы вот здесь, Винсент и я. Сделаем все, что надо.
Нелли стояла чуть в стороне, но со своего места все хорошо видела. Уйти она не могла: ей следовало познакомиться с этим кузеном, о котором она давно уже слышала. Артур Ситуэлл, сын Мирабелы, младший внук Томаса Стерлинга. Наследник Роузвуда.
«Какой невзрачный, однако, наследник», – подумала Нелли, невольно сравнивая его с Деймоном. Артур был низкого роста и весьма тщедушного телосложения. Светло-серые глаза почти не выделялись на бледной, не знающей загара коже, скудная шевелюра и невыразительные черты лица создавали весьма жалкое впечатление.
Нелли даже засомневалась, выходит ли он вообще на солнце, разве что в те дни, когда следует нанести визит портному. Изысканный покрой костюма и сложный узел на шейном платке свидетельствовали о том, что этот человек любит красиво одеваться. Узкие плечи и хилое тело свидетельствовали о его физической слабости, которая компенсировалась безмерной самоуверенностью.
Нелли поняла, что этот человек и его сын никогда не вызовут ее восторга. Десятилетний Винсент, которого ей представила Вэрина, был миниатюрной копией своего отца, к тому же тошнотворная наглость изливалась из него, как только он открывал рот.
– Стало быть, вы компаньонка тети Изетты, – сказал Артур после того, как Вэрина произнесла соответствующие слова, представляя ему Нелли. – Каково самочувствие тетушки? Я был удивлен, когда услышал от дяди Кейто, что она все еще в постели. Наша тетушка стойкая женщина, так ведь, Деймон? Ничто не может свалить ее с ног.
– Если ты действительно озабочен здоровьем тети, тебе следовало бы приехать на несколько недель раньше, – Деймон окинул присутствующих холодным взглядом. – Вы меня извините, но мне надо идти, меня ждет работа.
– Что ж поделаешь, кузен Деймон никогда не славился хорошими манерами, – усмехнулся, явно задетый, Артур.
Нелли не могла не признать, что в этом Артур прав. Но такая мелочь, как хорошие манеры, компенсировалась многочисленными достоинствами Деймона. Нелли отметила его искренность. Деймон не стал притворяться, что рад приезду кузена, а открыто демонстрировал свою неприязнь. Нелли ценила такое прямодушие очень высоко.
– Я так рада, Артур, что вы приехали навестить нас, – ласково улыбнулась Вэрина и потрепала Винсента по голове.
Мальчик отбросил ее руку.
– Не смей!
Улыбка застыла на ее губах.
– Прости. Я вижу, ты уже так вырос, что с тобой нельзя обращаться как с малышом. Как долго вы здесь пробудете, мои дорогие?
Нелли не нужно было слышать ответ. Она и так знала: они приехали очень надолго.
– Я скоро вернусь, Клео, – пообещала Вэрина, проскальзывая в комнату сестры. – Мне надо найти венецианскую вазу, такую, ты знаешь, с дельфином на ножке. Я хочу нарвать цветов для обеденного стола. Скоро приду.
Войдя в комнату, она закрыла за собой дверь.
– А где Нелли?
– На кухне, составляет меню к ужину, – откликнулась сестра. Она сидела за письменным столом в халате и ночном чепчике. Карты лежали сбоку, не тронутые. Внешне Изетта выглядела спокойной, но внутри у нее все бушевало.
– Что же нам делать, Иззи? Артур с Винсентом живут здесь уже три дня, и мы почти совсем не видим Деймона, только за обедом, – пожаловалась Вэрина. Она считала, что Изетта просто не понимает, как ужасно все складывается в доме. – Они с Нелли совсем не бывают вместе.
– Деймон и Артур никогда не сочетались. Это все равно, что смешивать масло и воду, – задумчиво произнесла Изетта, постукивая своей палкой по ковру. Ты же знаешь, почему я не сразу написала Артуру о своей болезни. Я подозревала, что он тут же объявится, как только решит, что я уже одной ногой в могиле.
Вэрина отметила вызванный злостью здоровый румянец на щеках сестры.
– Тебе надо наложить побольше белой рисовой пудры на лицо, прежде чем принимать кого-то. Слишком хорошо выглядишь.
– Спасибо, сестричка. Обязательно попудрюсь, сказала Изетта и посмотрела в окно.
– А, может, наоборот, вдруг взять и поправиться? – предложила Вэрина. – Тогда Артур и Винсент уедут.
– Тогда все уедут, – напомнила Изетта. – Во всяком случае, не думаю, чтобы такое чудесное выздоровление выглядело правдоподобным, особенно в отсутствии Тео. Нам нужно его веское слово, медицинское подтверждение. А дурачить Тео становится все труднее.
– Ах, Иззи, что же нам все-таки делать?
Вэрина пересекла комнату, уселась в кресло у окна и в отчаянии сжала руки. Она все эти три дня наблюдала за Нелли, когда та исполняла свои обязанности. Из походки девушки исчезла легкость, а выражение лица выдавало ее беспокойство и грусть.
– Мне кажется, Нелли скучает по Деймону так же, как мы.
– Я это тоже заметила, – подтвердила Изетта. – И еще, между прочим, обратила внимание, что Деймон вовсе не намерен покинуть дом. Хотя он не любит Артура, уступать ему вроде бы не собирается.
– Да, это правда, – после недолгого размышления согласилась Вэрина.
Мысль о том, что Деймон на их стороне против Артура, подняла у нее настроение. И тут она вспомнила, зачем еще пришла к Изетте. Поднявшись с кресла, она стала искать зеленую вазу.
– Ее здесь нет.
– Ваза с дельфином? Я ее давно не видела. А ты, кстати, нашла табакерку «Императрица Джозефина», где лежали твои серьги эпохи Тюдоров? Я обратила внимание, что их не было в твоих ушах на балу у Тернбулов.
– Я их так и не нашла, – с раздражением ответила Вэрина. Она сочла бестактным то, что Изетта напомнила ей о пропаже драгоценных сережек и коробки для нюхательного табака. – Но я знаю, они где-то здесь, в доме. И в одно прекрасное утро окажутся там, куда я их положила. Вот увидишь. Ну, ладно, так что же мы будем делать с Деймоном и Нелли?
– Пока не решила, – Изетта снова стала постукивать палкой по полу. И вдруг ее осенило: – Послушай, Кейто сказал мне, что сегодня на ужин нам не хватает вина. Так вот, попроси Деймона спуститься в винный погреб и выбрать несколько бутылок. Ничто так не расслабляет и не поднимает настроение за столом, как хорошее вино.
– Конечно, попрошу, но я не понимаю, как это может решить нашу проблему. – Вэрине не понравилось, что сестра так легко ко всему этому относится. – Деймон сейчас в библиотеке. А где Артур?
– Он с нашим внучатым племянником, как его зовут? Виргил?
– Винсент, – поправила Вэрина.
– Ну, тебе лучше знать. Они сейчас объезжают наши склады с надсмотрщиком Тернером. Эта семейка уже составляет опись недвижимости, как рачительные хозяева.
– Ну, коль скоро ты об этом упомянула, я скажу, что Артур, в самом деле, ведет себя как оценщик, и мне это тоже не нравится. – Вэрина сняла с камина веджвудскую вазу. – Придется взять эту, пока где-нибудь не обнаружится венецианская.
С вазой в руке она пошла к двери:
– Пойду поищу Деймона.
Вэрина нашла племянника, как и ожидала, в библиотеке. Он тут же согласился выбрать и принести вино. Когда Деймон вышел из дома, Вэрина вернулась в сад и принялась срезать там розы. А в саду воцарилась вечерняя тишина, которая вскоре так поглотила Вэрину, что она забыла обо всем на свете, с увлечением составляя букет из свежих цветов. Она больше не думала ни о пропавших вещах, ни о романтическом будущем Деймона и Нелли, ни о жадных оценщиках – Артуре и Винсенте. Все это она выбросила из головы.
И когда вдруг кто-то тронул ее за плечо, она чуть не подскочила от неожиданности.
– Господи! Дядя Кейто! Ты так меня напугал! Когда-нибудь я умру от разрыва сердца.
– Прошу прощения, мисс Вэрина, но маса Деймон… он не вышел из винного погреба. И… ну, в общем, много времени прошло, а он сказал, вернется сразу.
Вэрина взглянула на часы, прицепленные к ее фартуку. Кейто был прав: прошло много времени.
– А почему ты не спустишься к нему? Может, ему нужна помощь. Или пошли кого-нибудь помоложе.
– Так никто не пойдет, мисс Вэрина, – покачав головой, ответил дядя Кейто. – После того, как матушка Лула видела привидение на кладбище, кто ж отважится?
Вэрина чуть не уронила садовые ножницы.
– Привидение? Какое привидение?
– Матушка Лула видела его, привидение вашего папы, ночью на кладбище, совсем недавно.
– Привидение папы? – Вэрина засунула руки в карманы фартука, чтобы дядя Кейто не увидел, как они дрожат. Но сердце у нее забилось так бешено, что она не сомневалась: он заметил, как колышется в такт фартук на ее груди.
– Маса Деймон точно знал, что говорит. А он говорил, маса Томас перевернется в гробу, коли он, то есть маса Деймон, станет спать в его доме. Вот маса Томас и вылез из своей могилы.
– Очень может быть, – еле слышно выговорила Вэрина. Слова Деймона вспомнились и ей. Человек, подобный Томасу Стерлингу, никогда так просто не умирает. А тут еще в Роузвуде происходит нечто такое, что ему явно пришлось бы не по нраву. Ведь она предупреждала Изетту, что их заговор может рассердить папу.
– Кто еще знает о привидении?
– Маса Деймон, маса Пьюг, да и все там, в квартале, – ответил дядя Кейто, имея в виду хижины негров-рабов за поворотом дороги.
– А мисс Изетта знает?
– Нет, нет, мисс. Никак не знает, – заверил ее дядя Кейто. – Это повредит ее здоровью. Мы и мисс Нелли ничего не сказали.
– Правильно сделали. Не стоит тревожить девушку.
Откуда-то издалека послышался голос, зовущий Вэрину. Пожилая леди и дядюшка Кейто вздрогнули от неожиданности и схватились за руки. Оба замерли в напряженном ожидании.
Сзади них зашелестели кусты, и из густой листвы появилась Нелли.
– Вот вы где! А я все жду, когда принесут вино к ужину.
Вэрина и Кейто переглянулись и с облегчением перевели дух.
– Что-нибудь случилось? – встревожилась Нелли. – Мисс Вэрина, вы очень бледны.
– Нет, нет, дорогая, – поспешила заверить ее Вэрина. – Я себя прекрасно чувствую. Деймон отправился к винному погребу выбрать вино и еще не вернулся.
– Так давайте кого-нибудь пошлем за ним.
– Никто не пойдет, – сказал дядя Кейто, смущенно оглядываясь на Вэрину.
– Почему не пойдет?
Вэрине не оставалось ничего другого, как рассказать Нелли о привидении Томаса Стерлинга, увиденном на кладбище.
– Прелестно! Похоже на детские игры накануне Дня Всех Святых, – улыбнулась Нелли. Ее эта история только позабавила. – Не беспокойтесь. Я схожу за Деймоном. Где кладбище, я знаю. Если привидение Томаса Стерлинга все еще бродит там, у меня к нему будет несколько вопросов.
Нелли решительным шагом двинулась в сторону кладбища. Вэрина была в восторге от ее храбрости. Что значит молодость! Когда-то, в свои молодые годы, она сама мечтала обладать таким же сильным духом и бесстрашием, чтобы противостоять любым вызовам судьбы. Теперь же осталось только завидовать, глядя на энергичную, уверенную в себе Нелли. С возрастом пришли покорность и смирение. Вэрина вздохнула. Но ведь с возрастом приходит и мудрость. И эта мудрость подсказывает ей, что не так-то легко будет усмирить привидение папы.
Семейное кладбище Стерлингов располагалось на травянистом холме, увенчанном невысокими, дающими тень соснами. Пологий склон спускался к реке, а на более крутом склоне в землю был вделан каменный портал с потемневшей от времени и непогоды дверью. Это было единственное указание на то, что здесь находится винный погреб Роузвуда. Когда эти земли еще только начинали осваивать, погреб служил хранилищем для съестных припасов. Прошло время, и Томас Стерлинг распорядился переделать это подземное помещение в винный погреб, где можно было хранить изысканные сорта вин.
Нелли только слышала про погреб, а обнесенный железным забором кладбищенский холм видела лишь издалека. Ее не влекли к себе мраморные могильные плиты, херувимы с грустными глазами и белокрылые ангелы. Квадратный, из бело-розового мрамора мавзолей Томаса Стерлинга возвышался на середине кладбища.
Подходя к холму, Нелли попыталась представить себе, где матушка Лула могла увидеть привидение старого хозяина Роузвуда. В дневное время кладбище выглядело тихим, спокойным местом, будто созданным для вечного сна. Но Нелли вдруг представила себе, как оно могло выглядеть ночью при лунном свете, когда ветер шумит в ветвях сосен, а по белому мрамору могильных плит мечутся тени. Интересно, как давно Деймон знает об этой истории, и почему ничего не рассказал тетушкам? Впрочем, понятно, он не хотел волновать тетю Изетту и даже Вэрину, но почему не поделился с ней? Хотя, с тех пор как приехали Ситуэллы, он вообще почти совсем не говорил с ней.
Днем он держался поодаль от дома и появлялся только вечером, к ужину, да и то исключительно из уважения к тетушкам, зная, что они дорожат его обществом. Нелли подозревала даже, что, появись у мисс Изетты хоть какие-то признаки улучшения здоровья, он бы уже, поднимая пыль, скакал по дороге в Техас.
И это было бы позорным бегством. Нелли все больше убеждалась в правоте мисс Изетты и мисс Вэрины, которые уверяли, что Роузвуд должен принадлежать Деймону. Он показал себя настоящим хозяином – руководил всеми работами на плантации, вникал в каждую мелочь, если надо, работал плечом к плечу с рабами. К тому же ведь он рисковал жизнью, спасая бухгалтерские книги Роузвуда. Нелли даже представить себе не могла, чтобы Артур Ситуэлл рискнул новым костюмом ради спасения чего-нибудь ценного в Роузвуде.
Ей очень хотелось, чтобы Артур со своим избалованным сынком поскорее уехали. Их присутствие не доставляло никакой радости мисс Изетте. Напротив, оно создало напряженную и неприятную атмосферу в доме. Нелли особенно остро чувствовала это во время совместных трапез, когда сидела за столом вместе с Ситуэллами и Деймоном. Артур жаловался на отсутствие светской жизни здесь, на берегах реки, и произносил длинные монологи о хорошем вкусе и последних веяниях моды – не только в одежде, но и в обстановке помещений. «Может, у него уже есть план перестройки Роузвуда или он просто собирается снести его», – подумала тогда Нелли и увидела, как сидевший во главе стола Деймон бросил убийственный взгляд на своего болтливого кузена.
Десятилетний Винсент завоевал особую неприязнь слуг. Его издевательства над Клео возмутили всех до глубины души. Когда противный мальчишка в первый раз уронил салфетку, Нелли подумала, что это случайно. Клео подняла ее и, добродушно улыбаясь, вернула мальчишке. Затем, когда Клео обходила стол, разливая в стаканы воду, салфетка Винсента вновь соскользнула с его колен на пол.
